т в цель хуже, чем она из своего маленького лука, сделанного из горного ильма. В фельдриан приходили просители из простонародья, и она должна была скучать, сидя в зале. Когда вся эта тягомотина заканчивалась, Велисс интересовалась у Ривы, как бы та сама рассудила то или иное дело.
– Да не знаю я, – простонала девушка однажды в ответ на вопрос о земельном споре. Участок земли был подарен бывшему дворцовому охраннику ещё её дедом, и теперь два его взрослых сына дрались из-за наследства. – Разделить её пополам, и вся недолга.
– Но качество земли неодинаково, – заметила Велисс со своим, похоже, неистощимым запасом терпения – она отказывалась замечать, что Рива старательно демонстрирует скуку и усталость. – Надел напоминает лоскутное одеяло, где тучные пастбища соседствуют с каменистыми болотами. Разделить такую землю непросто.
– Ну, пусть тогда продадут, а деньги поделят.
– Не сомневаюсь, старший брат именно это и предлагает, но младший живёт на этой земле с женой и детьми, он не хочет покидать насиженное место.
– «Земля – это дар Отца, только тот, кто работает на земле, может владеть ею», – процитировала Рива. – Книга седьмая, Послания Алльтора жадным лендлордам.
– Предлагаешь отдать все младшему и этим обидеть старшего?
– А он что, важная шишка?
– Не особенно, но пользуется покровительством нескольких мелких дворян.
– Ну и пусть тогда лопнет от злобы. Мы закончили?
Вечером Рива отправилась к дяде, требуя новостей о священнике, что стало уже почти ежедневным ритуалом. Она нашла лорда в его покоях. Он застёгивал рубашку, а у окна стоял крупный мужчина в сером, рассматривавший на просвет небольшую бутылочку.
– Рива, познакомься с братом Гарином, – сказал владыка фьефа.
Мужчина повернулся и поклонился ей.
– А, та самая ваша племянница, о которой столько разговоров? Не сказал бы, что она похожа на Хентеса. Уж больно красива.
– Да. К счастью для неё, она пошла в мать.
– Вы целитель? – Рива не могла скрыть подозрений в отношении этого человека.
– Именно, госпожа. Бывший мастер-костоправ Пятого ордена, послан аспектом ухаживать за вашим дядюшкой…
– А заодно и за всеми Верующими-еретиками, которым я позволяю оставаться в городе, – прервал его лорд Мустор. – Не будем забывать о них.
Его резкий тон заставил брата Гарина приподнять брови. Он молча отдал пузырёк владыке фьефа.
– Принимать так же, как обычно?
– Думаю, следует немного увеличить дозу. Четыре раза в день…
– Да-да, размешав в чистой воде, я помню.
– На следующей неделе я зайду снова. – Брат Гарин закинул на плечо кожаную сумку, поклонился Риве и вышел.
– Он не обращается к вам, как положено по этикету.
– Потому что я приказал ему не делать этого. Глупо принимать знаки почтения от того, кто сует тебе палец в задницу.
– Что это? – Рива кивнула на пузырёк.
– Укрепляющее средство. – Лорд поставил склянку на стол. – Чтобы лучше спать. А ты, конечно, пришла узнать, нет ли новостей о священнике?
– Позвольте мне самой отправиться за ним. Через месяц он, связанный, будет здесь. Клянусь.
– Видишь ли, сейчас неподходящее время. Королевская гвардия стоит у наших границ, люди обеспокоены. И что бы там ни замышлял Чтец, раскрытие его планов только взбудоражит всех ещё сильнее.
– Но вы же знаете, кем был тот человек, которого священник называл милордом. Я же видела.
– Нет, я не знаю. Только догадываюсь. И не собираюсь рушить мир, которого мы добивались так долго, на основе непроверенных подозрений. Мы этого так не оставим, Рива, я тебе обещаю, но будем действовать постепенно и незаметно, чтобы старый поганец ничего не почувствовал, пока не станет поздно.
– Я смогу все проделать аккуратно и тихо. «Вы и понятия не имеете, насколько тихо».
– Не сомневаюсь в твоих способностях. Но нет. – Лорд Мустор покачал головой. – Ты нужна мне здесь. Люди должны привыкнуть к тому, что ты всегда рядом со мной.
– Зачем? – спросила Рива, подавляя разочарование. – Вы же меня официально признали. Зачем я им?
Мустор умолк, потом нахмурил брови, как будто только что осознал очевидную вещь.
– Ты действительно ничего не знаешь? И ничегошеньки не понимаешь?
– Да в чём дело-то?
– Рива, как ты могла уже заметить, в этом доме нет детей. И вряд ли они когда-нибудь появятся. У меня нет наследников – никого, кто мог бы занять трон владыки. А теперь у меня есть ты.
Рива почувствовала холодок, поползший у неё по спине.
– Чего-чего? – выдохнула она.
– За все эти годы сюда многие являлись вследствие… неосмотрительности твоего отца. Кое-кто искал признания, но ушёл ни с чем, другие хотели получить какие-то милостей или денег. Я с чистым сердцем отправлял их на все четыре стороны. Пока не пришла ты. Сколько тебе было лет, когда священник забрал тебя у бабушки с дедушкой, как ты думаешь?
– Мне было шесть, он сам мне сказал.
– Твой отец умер почти девять лет назад. Это значит, он забрал тебя за три года до того, как Хентес убил нашего отца и вверг фьеф в войну. Из всех отпрысков Хентеса священник выбрал именно тебя. Он увидел то, что вижу теперь и я.
– И что же вы во мне видите? – Она покачала головой в недоумении.
– Следующего Мустора, который сядет на трон владыки. – Он подошёл, взял её за руку и поцеловал в щеку. – Отец Мира снизошёл к моим молитвам и послал мне тебя.
– Девчонка не может стать владыкой фьефа, – сказал Аркен вечером.
К этому времени они уже покинули город, переехали через дамбу и направлялись на север, в сторону лесистых холмов.
– Ну, пусть будет владычица фьефа, – ответила Рива. Ледяная рука продолжала сжимать её сердце, и голос был тусклым: слова дяди не укладывались в голове и не оставляли места эмоциям.
– Звучит как-то неправильно, – заметил Аркен. – Тебе нужно придумать титул получше. Может, графиня?
– Графини бывают только в Нильсаэле. – Она натянула повод, останавливая Ворчуна. Долгое время молча сидела в седле. Холод сменился ужасом, от которого заколотилось сердце. – Не могу я здесь оставаться, – наконец произнесла она дрожащим голосом. – Мне вообще нельзя было тут задерживаться.
– Но твой дядя хорошо к тебе относится. Да и ко мне тоже.
– Ему нужен наследник, вот и всё.
– Нет, не все. Он тебя любит, уж ты мне поверь.
«Или не меня, а призрак своего брата, на которого он хотел бы равняться».
– Северные пределы, – сказала она, потирая лоб неверной рукой. – Нам надо туда. Ты же сам говорил, что не будешь против.
– Говорил. Когда не было идей получше.
– Можем отправляться хоть сейчас. Кони у нас есть, оружие и деньги – тоже…
– Рива…
– Я просто не могу!
«Я всего лишь грязная, забывшая Отца грешница! Как ты не понимаешь?»
Она пустила Ворчуна в галоп, направляясь в сторону рощи. Конь проехал уже полдороги, когда на вершине холма впереди показался всадник. Его лошадь двигалась рваной рысью загнанного животного, морда и бока были в пене. Человек, пригнувшийся к самой гриве, едва держался в седле. Отточенные инстинкты Ривы кричали ей одно: беда.
Всадник приближался. Ворчун нервно переступал ногами, чуя умирающего собрата, который бежал из последних сил. «Северные пределы, – думала Рива. – Аль-Сорна встретит тебя с радостью».
Пришпорив коня пятками, она двинулась навстречу всаднику. Тот был настолько вымотан, что едва заметил, как она схватила за повод его коня. Человек был одет в форму королевского гвардейца, на колете виднелись бурые пятна, а притороченные к седлу ножны пустовали.
– Где твоя сабля? – спросила Рива.
Он вздрогнул. Его лицо покрывала корка пота и крови. Человек в ужасе посмотрел на Риву, потом моргнул и огляделся.
– Это Алльтор? – прохрипел он.
– Да, Алльтор. Что с тобой случилось?
– Со мной? – Гвардеец оскалил зубы в усмешке, его глаза странно сверкнули. – Меня убили, девочка. Они всех нас убили. – Его смех превратился в гогот и тут же – в лающий кашель. Гвардеец пошатнулся и свалился на землю. Рива спешилась, сняла с седла Ворчуна бурдюк с водой и поднесла к губам раненого. Тот снова закашлялся, но сумел сделать несколько глотков. – Мне… надо видеть владыку фьефа, – прошептал он, напившись.
Рива оглянулась на город, окутанный смогом дымящих каминов, над котором высились два шпиля – там, где жил старый лжец.
– Я провожу тебя к нему, – сказала она. – Владыка – мой дядя.
Глава втораяВаэлин
– Воларская имперская армия формируется из трёх основных частей, – говорил брат Харлик. Он подскакивал на спине пони, поэтому его голос ритмично прерывался. – Во-первых, рекруты из граждан, именуемые вольными мечниками; во-вторых, варитаи – масса солдат-рабов; и, в-третьих, куритаи – хорошо обученные элитные части тех же самых рабов, наводящие ужас своим бесстрашием. Эта структура сохраняется уже почти четыреста лет.
Пока они возвращались в Северную башню, старик по приказу Ваэлина рассказывал все, что ему было известно о Воларской империи. Рассказ длился уже несколько часов.
– Солдаты собраны в батальоны, из которых составлены дивизии, численность полной дивизии – восемь тысяч человек. Обычно дивизия включает как вольных мечников, так и варитаев, а также известное количество куритаев и мастеров. Армия состоит из трёх и более дивизий под командованием генерала…
Ваэлин настоял, чтобы они выехали ночью, едва он оправился от видения, застигшего его на берегу. Оно было сильным, но коротким, а холод – не столь леденящим. Однако оставило неприятный осадок, какое-то ощущение неизбежной беды. «Случилось нечто очень плохое».
Он быстро попрощался с Нортой и Селлой, чувствуя их тревогу и страдая от фальши собственных слов, когда заверял друзей в том, что всё будет хорошо.
– Скорее всего, ничего серьёзного нет, – сказал он им. – Просто я, наверное, с возрастом становлюсь все осторожнее.
– Горят! – вдруг напевно произнесла Лорен, заставив Ваэлина, уже шедшего к двери, вздрогнуть от неожиданности. – Домики горят! И человечки горят! Плохие дяденьки их сожгли! А дядя Ваэлин хочет их убить.