— Мутанты, наверное. Радиация и не такое может… — говорил я Мурасаки, поглаживая её по плечу, пока она в ужасе сжимала мою руку.
По завершению трапезы мне вдруг страшно захотелось спать. Я уже испытывал нечто подобное — когда слишком долго находился в теле дракона. Ямато была намного более хрупкой, нежели гигантский ящер, и по всей видимости достигла предела своей выносливости — или наоборот? Честно говоря, я не имею ни малейшего понятия, как это работает. Одно было ясно: мне пора.
Это было плохо. Не очень мне хотелось оставлять её и Мурасаки в столь затруднительном положении. Некоторое время я собирался вызвать фамильяра и следить за ними с его помощью, но затем покачал головой.
Нет, слишком рискованно. Туман в этом мире был чрезвычайно густым. Я и так провёл здесь через чур много времени. К тому же формально Мурасаки и Ямато были в безопасности. Рьюсей был прав, когда говорил, что правительство не посмеет ступить на материк. Даже после исчезновения Вестника, последний находился под запретом…
Я кивнул, потянулся и зевнул.
— Пора спать…
Место для ночлега выбирать не приходилось. Я и Мурасаки обе разместились в кабинке моего СТРАЖА. Взяли несколько покрывал, одно из них набросили на красную лампочку и легли.
В железной кабинке воцарилась тишина.
Нужно было хорошенько прислушаться, чтобы различить приглушённое дыхание Мурасаки.
Пока я подбирал наиболее удобную позу для сна, — грудь Ямато вызывала в этом деле некоторые проблемы, — меня неожиданно пробрал холодок. Только тогда я заметил, что отопления внутри СТРАЖА не было, а температура воздуха снаружи с наступлением ночи стремительно опускалась.
Не самая приятная новость.
Может, где-нибудь в магазине сохранился рабочий обогреватель? Внутри СТРАЖА вообще есть розетка?..
Пока я размышлял об этом, неожиданно заговорила Мурасаки:
— Ямато… Тебе… Эм… Не холодно?.. — в её голосе сквозили неуверенный нотки.
— Немного.
Тишина.
Девушка замялась на пару секунд, а потом я услышал копошение у себя за спиной. Чем она там занимается? Не успел я повернуться и проверить, как в мой затылок ударило горячее дыхание, из-за которого лёгкий тон пронзил всё моё тело; затем, словно замыкая последний, на мой живот опустились гладкие руки. Мурасаки прильнула к моей спине и заключила меня в свои объятия.
— Так… Так лучше? — спросила она неуверенным голосом.
Я раскрыл губы и ничего не ответил. Меня действительно бросило в жар, но причина его была несколько иной…
— В-вполне… — сказал я хрипло.
— Хорошо… — сказала Мурасаки, снова обжигая своим дыханием краешек затылка и моё правое ухо. — Спокойной ночи, — прибавила она, немного помявшись.
— Да… — я кивнул, заставляя тело Ямато расслабиться и закрывая глаза. — Спокойной ночи…
Через несколько минут смущение улеглось, и на смену ему пришло тепло чужого тела и нежность неловких объятий. Затем моё сознание стало стремительно отдаляться, поднимаясь в незримые выси…
Под самый конец, когда отрывались последние ниточки, которые связывали мой разум с физической оболочкой, я заметил на железной стене маленького крабика, который смотрел на меня своими чёрными глазами. Как он сюда пробрался? Неважно. Мои веки опустились, словно к ним присоединили гири, и в следующую секунду я обнаружил себя в окружении серого тумана.
Бросив прощальный взгляд на два лежавших на полу переплетённых тела, я сосредоточился на своём пальце и переместился в туннель.
Вернувшись в дом на берегу я, по своему обыкновению, свалился на диван и задумался.
Некоторое время я смотрел на корабль, очертания которого, вместе с огоньком, который сверкал на палубе, уже вполне ясно проглядывались в туманной гуще.
Мне хотелось обдумать происходящее. В первую очередь судьбу Ямато и Мурасаки.
Что им теперь делать?
Некоторое время они могли переждать на материке, но последний явно не подходил в качестве места постоянного проживания. В то же время, стоит им вернуться, и они немедленно окажутся за решёткой, а то и вовсе перед лицом расстрельной команды.
Нет, возвращаться было нельзя. Никто не станет слушать наши оправдания. Более того, — горькая усмешка, — у меня и не было никаких аргументов.
Мурасаки действительно была предательницей.
Я (мато) действительно спасла её и тем самым ослушалась прямого приказа.
Мы совершили преступления, и теперь пожинали его плоды.
Была, пожалуй, только одна позицию, с который мы всё же могли подступиться к министерству обороны: позиция силы.
Я остановился и сжал кулак.
Если они не хотят меня слушать… Я их заставлю. Уже сейчас я был совсем немного… В полтора раза слабее Стража Третьего ранга. Если я стану ещё сильнее, доберусь до девятого или десятого круга, возможно я и вовсе приближусь к уровню Вестника, и тогда им придётся меня послушать.
Да, это был хороший план, но мне следовало поспешить с его исполнением. Любая секунда промедления в этом вопросе была чревата. Возможно, мне снова придётся устроить охоту на ледяных монстров, когда я в следующий раз наведаюсь в мир Пирай.
Кстати…
Вдруг меня озарила гениальная мысль.
Я же теперь имел, по сути, неограниченный доступ к своему СТРАЖУ. А значит у меня было сколько угодного времени, чтобы сделать его своим сокровищем сновидения… Да, да… Как же я раньше об этом не подумал. Завтра нужно будет немедленно взяться за это дело.
Я остановился, закрыл глаза, сделал глубокий вдох, успокаивая свои мысли, и стал спускаться в подвал.
22. море
Я же теперь имел, по сути, неограниченный доступ к своему СТРАЖУ. А значит у меня было сколько угодного времени, чтобы сделать его своим сокровищем сновидения… Да, да… Как же я раньше об этом не подумал. Завтра нужно будет немедленно взяться за это дело.
Я остановился, закрыл глаза, сделал глубокий вдох, успокаивая свои мысли, и стал спускаться в подвал.
Сперва я проверил недавно появившуюся трещинку. Последняя теперь были шириной с фалангу моего пальца и длинной примерно с локоть. Неплохо. Ещё два или три дня… Реального времени, если мой мир всё ещё можно называть реальностью… И я смогу протиснуться внутрь.
После этого я направился к туннелю, который вёл на корабль. В прошлый раз у меня не получилось найти в этом мире носителя, но может теперь обстоятельства будут более благосклонны?..
Через пару минут я вышел в сокрытый серой пеленою трюм и сразу заметил, что земля больше не раскачивается. Следовательно, корабль причалил в док. Я немедленно оставил метку, достал компас и стал подниматься на верхнюю палубу.
Вскоре я нахмурился.
Стоило мне переступить всего несколько ступенек, как стрелочка компаса немедленно дёрнулась в сторону, а затем совершила резкий поворот. Я обернулся, прищурился и увидел, как через туман пробивается тусклый голубой огонёк.
Ха-х. Видимо всё будет ещё проще, чем я предполагал. Мой носитель оказался прямо на корабле.
Осторожно виляя от матросов, которые то и дело возникали прямо передо мной, я поднялся ещё на пару лестниц, прошёл несколько коридоров, — корабль оказался на удивление большим (Галеон? Галера? Не имею ни малейшего понятия, морская тематика меня никогда не занимала) — и наконец прошёл через дверь в просторную комнату.
На потолке проглядывались очертания роскошной люстры. В конце помещения находился широкий стол, за которым сидела тучная серая фигура.
Синий вихрь вертелся у неё голове.
Ещё раз осмотревшись, я коснулся его немногочисленными пальцами своей левой руки.
И тотчас же меня перекосило.
Обретая телесную оболочку, я каждый раз всё равно что выпивал сложный коктейль из множества ощущений, которые моему сознанию затем нужно было раскусить и упорядочить.
Первым, что я почувствовал, был, как ни странно, мороз — жгучий холод обжёг моё лицо.
Я приподнял голову, замотанную в меховой капюшон, и увидел, что на деревянном столе передо мной горит больше дюжины фонарей, которые явно предназначались для освящения, и которые владелец каюты использовал для обогрева. Причём довольно длительное время, судя по тому, что масла в них почти не осталось.
Затем я стал осматривать комнату. Она действительно была просторной и богатой. На потолке сверкала драгоценная люстра. Справа стоял книжный шкафчик из тёмного дерева. Ещё одна приоткрытая дверь уводила в комнату поменьше, видимо спальню, в которой виднелась большая кровать. В стену прямо у меня за спиной был вделан шкафчик, закрытый на ключ.
Я приподнял своё грузное тело, — сделать это было непросто, — подошёл и прочитал заклятие:
— «Амонус гранде», — сказал мой на удивление молодой голос.
Шкафчик щёлкнул и открылся.
Внутри лежало больше дюжины бутылочек, в которых блестело виски цвета неба на закате. Добрая половина из них была выпита. Ещё одна бутылка, заметил я, поворачиваясь назад, полупустая стояла под столом.
Занятно… И немного странно.
Я стал поглаживать рукой в перчатке свой двойной… нет, тройной подбородок.
Если судно действительно находилось на причале — собственно, почему и не было качки, — у нас было подозрительно мало припасов.
Я снова присел на стул, поморщился, когда его резные края впились в мои тучные бока, и стал перебирать полочки. В одной из них нашёлся коробок с папиросами. В другой — пистолет, причём очень похожий на тот, который лежал в ящичке моего предшественника, только как будто на полтора века более современный. На его рукоятке были выгравированы инициалы:
«Н.Ф.»
В третьей полочке я нашёл средней толщины книжку в кожаном переплёте. Её страницы были исписаны извилистым почерком, который я смог прочесть даже без монокля:
«Судовой журнал!
Автор: Капитан Натаниэль Тибериус Фердинанд»
День 1.
Время пришло! Фортуна зовёт! Если Кардиган и остальные не хотят оставить меня в покое, если эти проклятые волки, изверги и живодёры действительно намереваются преследовать меня, благородного дворянина, из-за эфемерного долга, я им этого не позволю!