Но, как и сказала Хольга, цепь продолжала вытягиваться из изголовья кровати с каждым моим шагом. Я остановилась в дверях ванной и оглянулась через плечо, пораженная, насколько же длинной она была, эта цепь, которая все еще держала меня на привязи.
Я повернулась обратно к Хольге. Она как раз доставала полотенце из черного лакированного шкафа возле раковины, пока вода все продолжала набираться в ванну.
— Давно ты в этом замке? — спросила я. Это была неловкая попытка завести разговор, но, может, если я буду достаточно настойчива, она ответит хоть на что-то. На те вопросы, что Владыка Костей оставил у меня в голове, словно выжженные клейма.
— Много, очень много лет, — ответила она.
Она подошла к ванне и перекрыла воду. Я невольно уставилась на струйки пара, поднимающиеся от поверхности. Уже представляла, как теплая вода коснется моего замерзшего тела, и с трудом сдерживала желание броситься в нее без раздумий.
— Залезай, пока не остыла, — поторопила Хольга.
Я сделала несколько осторожных шагов. Цепь не дернулась, не остановила меня, и с облегченным вздохом я погрузилась в воду.
Тепло окутало меня, разогревая уставшие мышцы, проникая в кости и вымывая из них холод. Это было блаженство. Я медленно скользнула в воду почти до самых плеч, позволив ей унести хотя бы часть боли и напряжения.
— Ты заботишься о большом количестве пленников? — спросила я, снова пытаясь выудить хоть какую-то информацию.
Хольга покачала головой и протянула мне тряпку с бруском рубиново-красного мыла. Я сразу же начала отмываться, яростно скребя кожу, будто могла смыть не только кровь и грязь, но и тревогу, страх, бессилие. Все то, что давило на грудь и мешало дышать. Пытаясь удержаться хоть за какую-то надежду, я все же начинала понимать: ситуация безнадежна.
— А сколько здесь вообще людей? — я понизила голос. — Ты помогаешь кому-то еще?
Пока я не встретила ни одного живого человека. Но не могу же быть здесь единственной? Не может же быть так, что я одна, во всем этом мрачном царстве?
— До тебя здесь был только один человек, — ответила Хольга с раздражением. — Поторопись. Нам еще предстоит одеть тебя.
— Это была Катрин?
Ведьма застыла на месте. Ее пустые глазницы будто впились в меня, и от этого взгляда у меня побежали мурашки по коже.
— Не произноси здесь это имя, — сказала она с угрозой в голосе. — А теперь вставай. Живо!
Фыркнув, я нырнула с головой под воду и начала оттирать кровь и грязь из волос, мечтая о том, чтобы под рукой оказался хотя бы кондиционер, расчесать ломкие пряди будет задачкой. Когда я отмылась насколько возможно, хотя изнутри все еще чувствуя себя грязной после той ямы, — выпрямилась и повернулась к Хольге, которая уже ждала с полотенцем в руках.
Завернутая в полотенце, я направилась обратно к кровати. Цепь тем временем затягивалась обратно в стену, словно была прикреплена к какому-то волшебному блоку. Хольга деловито проследовала к шкафу у дальней стены, распахнула дверцы и принялась перебирать висящие там наряды. Она достала тонкую белую ночную сорочку с поясом на талии и подошла ко мне, подтолкнув, чтобы я встала.
Это было платье на запах, оно легко надевалось, не мешая ошейнику.
— А черной не найдется? — спросила я, криво усмехнувшись. — Белый — совсем не мой цвет.
Если бы ведьма могла моргать, уверена, она бы сейчас это сделала.
— Черное носят лишь те, кто в трауре. Или кто мертв. Ты не относишься ни к тому, ни к другому.
— Ну… Мой парень был убит у меня на глазах драгоценным Владыкой, — слащаво улыбнулась я. — Так что повод самый подходящий, не находишь?
Хольга покачала головой с сочувствием:
— Мне жаль. Но Владыка предпочитает, чтобы его человеческие наложницы были в белом.
— Наложницы? — в висках словно ударило молнией. Лицо мгновенно залилось жаром, стремительно разливаясь по телу, как пламя. — Ты же не имеешь в виду… Он не может… Он слишком большой, я… Я слишком хрупкая. Он меня просто сломает.
Мой мозг дал сбой при попытке представить это. У него была голова какого-то безымянного зверя без капли плоти, а вот тело, по крайней мере на вид, — человеческое. Или почти. Кто знает, что он скрывает под плащом.
В горле пересохло, пока я пыталась вычеркнуть эту картинку из головы.
— Кто знает, что придумал для тебя Владыка, Леди Рэйвен, — ответила Хольга. — Он ни разу не тронул Катрин. И слава Тьме за это. Бедняжка не пережила бы.
— Что? — я распахнула глаза. Становилось ясно, что монстр был весьма неравнодушен к этой женщине. — Он даже не пытался с ней переспать?
Хольга держала сорочку раскрытой, и я повернулась, просунув руки в рукава.
— О, он наведывался к ней в спальню. Не раз. Но она всегда отказывала. Всегда.
Я переваривала эту новую крупицу информации. Он ведь вполне мог ее принудить, он огромен, чудовищен, почему же не сделал этого?
Если он придет ко мне, неужели он примет отказ?
— Так лучше? — спросила Хольга, завязывая ленту на моей талии.
Ткань была тонкой, почти прозрачной, но даже это подобие скромности придавало хоть какое-то ощущение защищенности.
— Не черная, конечно, но лучше, чем совсем без ничего. Так что спасибо.
Я снова села на кровать и начала вытирать волосы полотенцем, пока Хольга не взяла расческу и не принялась осторожно распутывать колтуны.
— Шелковистые локоны, черные, как спина ворона, — пробормотала ведьма задумчиво.
— Меня, кстати, так и назвали, в честь этого цвета5.
— Да, у моей прежней госпожи были такие же, — ее голос стал тише, и в нем послышалось что-то новое. Боль?
Катрин… кем бы она ни была, она явно оставила след не только в сердце хозяина этого замка.
Это была всего лишь ванна, но ощущение чистоты подняло мне настроение и слегка укрепило надежду. Пока что, о побеге можно было забыть, но мысль о нем никуда не исчезла, просто отошла на второй план. Я обязательно найду способ выбраться отсюда. Мне просто нужно время. И план.
Когда Хольга закончила с моими волосами, она отложила расческу в сторону и сняла крышку с подноса, стоящего на прикроватной тумбочке. Я с интересом уставилась на содержимое: кусок хлеба, что-то бледное, похожее на мясо, и самая темная, сочная слива, какую я когда-либо видела. Рядом стоял крошечный бокал, который ведьма тут же наполнила вином из бутылки. Еда не выглядела особенно аппетитной, кроме, пожалуй, сливы, но у меня тут же потекли слюнки.
— Ешь, — велела Хольга, указывая на еду.
Мелькнула надежда, что меня оставят поесть одну, но ведьма не сдвинулась с места. Похоже, она собиралась дождаться, пока я все доем. Впрочем, меня это не особо напрягало. После стольких часов в одиночестве даже ее присутствие было… почти приятным. Особенно по сравнению с Владыкой Костей.
Я осторожно взяла хлеб и откусила небольшой кусочек. Безвкусный, но хотя бы не черствый.
— А где именно в замке обитает Владыка Костей? — поинтересовалась я, не оставляя попыток вытянуть из нее хоть какую-то информацию. — Есть у него любимое место? Где он «тусуется», так сказать?
Хольга склонила голову набок. Позвоночник ее хрустнул так мерзко, что меня передернуло.
— Господин везде и нигде. Он знает все, что происходит в этих стенах.
— Ну, это… определенно очень конкретный ответ. Спасибо.
— Пожалуйста, Леди Рэйвен, — спокойно ответила она, слегка склонив голову.
Сколько ей вообще лет? Вероятно, она родилась еще до того, как изобрели сарказм.
— У Владыки хоть имя есть?
Она коротко хохотнула, сухо и хрипло.
— Любопытная ты, смотрю. Куда разговорчивее, чем прошлая госпожа. Зови его Владыкой. Или Хозяином.
Ну, пользы с этого было мало, но ее смешок показался мне почти… теплым. Или, может, я просто сходила с ума, а это место медленно, но верно разъедало мой разум.
— Да уж, с «Хозяином» я как-нибудь воздержусь.
Однажды Марк, в попытке «оживить» нашу постельную жизнь, тоже просил, чтобы я называла его Хозяином. Но его представление о доминировании ограничивалось легкими шлепками по заднице и потертым галстуком, которым он связывал мне руки, тем самым, что носил на собеседования. Разграбление могил не всегда приносило стабильный доход.
Желудок тут же скрутило от мысли о Марке. Я быстро прожевала и проглотила остатки хлеба и мяса, даже не чувствуя вкуса, боялась, что иначе просто вырвет.
Вино в кубке оказалось горьким, но крепким. И я была рада той временной передышке, которую оно дало.
Мой взгляд упал на сливу. Подумалось, что можно бы приберечь ее на потом. Кто знает, когда меня накормят в следующий раз? Может, Хольга и должна следить за моим благополучием, но доверять здесь нельзя было ничему, особенно, когда речь шла о заботе о моем теле.
— Кажется, я наелась, — сказала я и потянулась за сливой. — Оставлю это на потом…
— Хозяин велел проследить, чтобы ты съела все, — предостерегающе произнесла она. — Так что будь умницей и доешь сейчас. Надеюсь, ты уже поняла, что ослушаться его будет не лучшей идеей, — сказала Хольга.
Я с трудом сглотнула, ком подступил к горлу. Уставилась на сочную сливу в своей руке. В ней не было ничего зловещего, но настойчивость Хольги настораживала.
Я сделала первый укус, сладкий сок взорвался во рту, и ведьма одобрительно кивнула. Она не двигалась с места, стояла в нескольких шагах, пока я не доела фрукт до конца. Затем она накрыла блюдо крышкой и унесла поднос.
— Ты не собираешься снова надеть на меня наручники? — я нервно перевела взгляд на наручники, лежащие на тумбочке, и в животе сжался тугой узел.
— Если ты настаиваешь, — отозвалась она с сухим смешком. — Но с ошейником на шее тебе все равно далеко не уйти, так что смысла в них нет.
— Нет, лучше без них, — быстро сказала я, сжимая пальцы. Вспомнила те часы, что провела прикованной к кровати. — Я просто не хотела, чтобы у тебя были неприятности из-за неповиновения Хозяину.
Я видела, как легко Владыка Костей стирал с лица земли целые комнаты, полные душ. И пусть я толком не знала Хольгу, она была единственным существом в этом мрачном мире, кто проявил хоть каплю доброты. Я не хотела, чтобы из-за меня она… умерла снова.