Вместо этого я следовал за Рэйвен по лабиринту. Наблюдал. Ждал, когда она прикоснется к моему кинжалу и вызовет меня.
Она не хотела моей помощи, и это только усиливало мое любопытство. Это заставляло меня еще больше хотеть, чтобы она нуждалась во мне.
Я мало знал о ее прошлом. Если бы она была мертва, я бы знал о ней все, всю жизнь и все, что она пережила, все это лежало бы у меня в руках. Но пока ее сердце еще билось, ее прошлое оставалось тайной, если только она сама не расскажет мне о нем.
Она пережила утрату. Она знала, что такое смерть. От нее пахло смертью, и не только из-за того, что она грабила могилы. Была ли у нее семья, к которой она могла вернуться? Или ее жалкий парень был единственной связью с миром? Я хотел узнать, хотел услышать все из ее уст, чтобы лучше понять своего питомца, но было кое-что, чего я хотел больше, чем знания.
Я хотел, чтобы она позвала меня, признала, что нуждается в моей помощи, и спустя несколько часов, когда она все еще отказывалась это сделать, я пришел в ярость.
Я сделаю так, чтобы она поняла: если она не позовет меня сама, я заставлю ее нуждаться во мне.
Неохотно я отошел, обдумывая план, как заставить ее умолять меня о помощи.
Я телепортировался в один из самых глубоких уголков своего лабиринта, в пещеру, почти забытую временем. Из устья пещеры доносился пронизывающий до костей холод, и слабый ветерок, дующий изнутри, колыхал украшения, покрывающие мои рога.
Сколько времени прошло с тех пор, как я последний раз посещал это место? Я не мог вспомнить. Оно было так глубоко похоронено в моем сознании, что время стерло его из памяти.
В любом случае, я уже вечность не занимался полевой работой. Большинство задач я делегировал своим жнецам и другим низшим демонам. Однако никто из них не осмеливался прийти сюда.
Здесь я держал самые древние, самые испорченные души. Их можно было использовать только для самых коварных целей. Эти существа принадлежали самым глубоким и темным безднам ада, но я держал их здесь на всякий случай.
Войдя в ледяную пещеру, я оглядел различные клетки из ржавого железа. В каждой из них находилось воплощение кошмара, чудовище, созданное из костей и чистого зла. Мне нужно было только дать команду, и они сорвали бы с костей Рэйвен каждый кусочек плоти.
Если плотоядное дерево не напугало ее настолько, чтобы она позвала меня, то один из этих древних ужасов наверняка справился бы с этой задачей.
Я подошел к клетке в задней части пещеры, проведя рукой по решетке, и заглянул в темноту.
— Ответь на зов своего короля, потерянная душа. У меня есть для тебя задание. Выполни его, и я освобожу тебя из твоей тюрьмы.
Что-то шевельнулось в тени, и через мгновение это что-то выскользнуло в слабый свет, повинуясь моему призыву. Существо издало низкое рычание и покорно склонило свой угловатый череп.
Кровавый дуб был свирепым хищником, но он был ничем по сравнению с этим древним монстром. Он мог свободно передвигаться по лабиринту. Он мог охотиться на нее. Он мог преследовать ее, и она не смогла бы от него убежать.
На этот раз у нее не будет другого выбора, кроме как позвать меня и умолять о помощи.
А я буду наблюдать, ждать и готовиться к тому, чтобы примчаться и спасти ее.
За определенную цену.
Глава 23
Рэйвен
Я знала, что он был там и смотрел, как я ласкаю себя.
Он думал, что ведет себя скрытно. Но я видела, как мох на земле вдавливался под его весом, и слабые очертания его больших ботинок выдавали его.
Этот ублюдок оставил меня в подвешенном состоянии. Он кончил, а я нет. Не то чтобы я не наслаждалась его «наказанием». Меня и раньше шлепали, но не так. Марк и другие мои бывшие парни давали мне пару легких шлепков во время секса.
Белиал насиловал мое тело, оставляя на нем красные следы и жжение, но боль только усиливала удовольствие. Его пальцы внутри меня были идеальным дополнением к боли.
Я хотела подразнить его за то, что он довел меня до состояния синих яиц, или как там это называется у женщин.
Я думала, что он попытается прикоснуться ко мне, будучи невидимым, но он этого не сделал. Конечно же, нет. Он кайфовал, слушая, как я умоляла.
Поэтому я быстро кончила, зная, что он смотрит, с его именем на губах и его следами на коже. И я развлекала себя мыслями о его растерянном выражении лица, пока собиралась с силами и шла, пока не нашла Стикс, последовав его совету.
Было легко определить, в какую сторону течет река, по плавающим трупам, которые толкались в течении, чтобы убедиться, что я иду в правильном направлении. Идя по ней, я чувствовала надежду. Мне казалось, что я впервые действительно чего-то добьюсь, что я знаю, что делаю.
Он не был обязан давать мне этот совет. Но он дал…
При мысли о Белиале у меня затрепетало в животе, и жар обжег щеки.
Черт. Я не могла выбросить этого придурка из головы. Он умел захватывать мой разум. Мне нужно было сосредоточиться на побеге, а не на члене. Но мои мысли продолжали тянуться к последнему.
Я знала, что влюбиться в демона — ужасная идея, вероятно, худшее, что можно было сделать, пытаясь сбежать, но я не могла ничего с собой поделать.
В нем было что-то загадочное. Он был чертовски сексуален.
Он был жестоким, но добрым. Грубым, но нежным. В нем было что-то запретное, недоступное. Я любила нарушать правила и отправляться в места, где мне не место. Это было одной из причин, по которой я грабила могилы.
Перевозчик смерти был всем, чего я хотела, и всем, чего я не должна была иметь.
Может быть, я действительно теряла рассудок в лабиринте. Почему же иначе мысли о демоне-перевозчике превращали мои колени в желе и заставляли сердце биться между ног?
Если бы знала, что для меня лучше, я бы перестала мечтать о нем. Перестала позволять моментам, проведенным вместе, занимать мои мысли, и перестала хотеть повторить каждый из них.
Но я и раньше не славилась тем, что принимала лучшие решения в жизни.
Через некоторое время земля под ногами изменилась. Промокшая от дождя почва сменилась более сухой и каменистой. Острые камни хрустели под моими ботинками, а части тел, застрявшие в колючих кустах, были изуродованы и скручены, из них торчали необычные кости.
Торсы с острыми шипами, растущими из груди, головы с лишними зубами и костями. Руки с лишними пальцами, ноги с лишними пальцами. Все они выглядели старше, более иссохшими, кожа шелушилась и отпадала.
Мурашки побежали по моей коже, когда я поняла, что шепот утих, больше не было постоянной мелодии, витавшей вокруг меня. Вокруг было жутко тихо, будто души, запертые в этой части лабиринта, пробыли здесь слишком долго и были слишком уставшими, чтобы разговаривать. Или они не могли.
Мои движения казались слишком громкими, каждый шаг сопровождался хрустом и нарушал зловещую тишину. Интуиция подсказывала мне, что я не должна быть здесь, что мне нужно вернуться.
Я отказалась слушать свою интуицию.
Мне некуда было возвращаться, разве что в замок. Да пошло оно все на хрен.
Я повернула за угол и оказалась на длинной прямой дорожке. Она казалась бесконечной, самой длинной, которую я до сих пор видела в лабиринте. Сердце подскочило к горлу. Значит ли это, что я приближаюсь к выходу?
Было опасно питать ложные надежды.
Прежде чем я успела пойти дальше, шуршащий звук неподалеку заставил меня замереть, ледяной страх пробежал по моей коже, волосы встали дыбом. Это было что-то новое. Не похоже на шуршание кустарника или звук лозы, звуки, которые я запомнила за бесчисленные часы, проведенные здесь в заточении.
Я с трудом сглотнула, сердце колотилось в груди, а внутри все скрутило.
— Белиал? — прошептала я, боясь крикнуть. А вдруг это был Владыка Костей, скрывающийся поблизости? Еще не время его визита, ведь прошел всего день с тех пор, как он в последний раз пометил меня.
А что, если это было что-то другое?
Я с трудом дышала и сделала несколько шагов, стараясь не шуметь. От страха кровь застучала в ушах. Через минуту я начала думать, что, может быть, мне показалось. Одиночество и отсутствие шума заставляли меня слышать разные звуки.
Потом я снова это услышала. Тошнотворное скрипение. Черт. Что-то большое тащилось по земле, ступая по камням.
Я затаила дыхание, все мышцы напряглись, повернув голову и ища источник шума. Впереди кусты зашевелились, перекрыв длинную прямую тропу и открыв новый путь справа. Мое сердце замерло, и мне потребовалась вся моя сила воли, чтобы продолжить идти.
Шаг за шагом я двигалась по новому пути, не зная, приближаюсь ли я к источнику шума или удаляюсь от него. Когда я дошла до нового прохода, то осторожно заглянула за угол и с облегчением выдохнула, увидев, что тропа пуста, за исключением древних душ, застрявших в кустарнике.
Мне следовало бы успокоиться от того, что я была одна, но моя грудь все еще сжималась от тревоги.
Откуда, черт возьми, доносился этот шум? И какое чудовище его издавало? Могло ли быть что-то хуже кровавого дуба? Мое воображение разыгралось, рисуя ужасы, которые могли бродить по лабиринту, жаждущие съесть меня.
Я проскользнула за угол и пошла по следующей тропе так тихо, как только могла, проклиная свое тяжелое дыхание за то, что оно было таким громким. Каждое мое движение, каждый вздох казались дымовым сигналом для того, кто бродил по лабиринту. Маяком, который привлечет его прямо ко мне.
Кроме дыхания, мне удавалось оставаться тихой… пока я не наступила ногой на веточку, и ее хруст не напугал меня так, что я вскрикнула.
Последовавший за этим шум потряс меня до глубины души. Это был демонический шипящий звук, как воздух, вырывающийся из древних легких после сотен лет заточения, за которым последовало зловещее рычание. Мой желудок перевернулся, а сердце забилось так сильно, что пульсировало в ушах. Я посмотрела по сторонам, пытаясь найти источник звука.
Его не было видно, но он был близко.
Я боялась пошевелиться, боялась, что, выйдя из-за угла, увижу неизвестное чудовище, притаившееся в ожидании. Но если я останусь на месте, оно в конце концов найдет меня. Мне нужно было как можно быстрее уйти подальше от этого существа, чем скорее, тем лучше.