Я подавилась вздохом, и новая волна слез подступила к глазам. На этот раз они были горькими и полными гнева.
Что за херня?
Почему он сказал мне это? Почему сейчас?
Он хотел меня обидеть? Или рассчитывал, что такие слова только возбудят меня еще больше?
Потому что, черт возьми, это сработало.
Мысль о том, что Владыка Костей попытается всунуть в меня свой огромный чудовищный член, заставила меня запениться от ярости, что только еще больше разозлило меня. Я ненавидела этого ублюдка с черепом вместо головы.
Единственное, что я ненавидела больше, чем Короля Лимбо, — это то, как сильно он привлекал ту темную, развращенную часть меня, которую Белиал так настойчиво пытался раскрыть. Они оба могли бы отправиться в ад.
— Я тебя, блядь, ненавижу, — прорычала я низким голосом, который был искажен стоном, когда он вошел в меня. — Я, блядь, ненавижу… о… тебя.
Он вошел в меня еще глубже, и я приподнялась, чтобы принять его. Было больно и чертовски приятно.
— О, малышка. Даже твоя ложь сладкая. Она почти так же хороша, как твои крики.
Он подчеркнул последнее слово толчком бедер, входя в меня еще глубже.
Я закричала, когда интенсивный коктейль боли и удовольствия пронзил мое тело. Его толчок дернул меня вперед, мои пальцы вцепились в простыни. Мой лоб ударился о изголовье кровати, и череда проклятий, вырвавшихся из моего рта при следующем толчке, заставила его погрузиться в меня до последнего сантиметра.
Его хватка на моих бедрах усилилась, его когти удлинились и поцарапали мою кожу.
— Черт возьми. Ты идеально подходишь мне.
— Ты сказал, что будешь нежным, ублюдок.
— Да. Прости.
Я побледнела от его извинений. Судя по тому, с какой легкостью они срывались с его языка, я поняла, что он не привык ни перед кем извиняться.
— Иди на хер, Белиал.
Между нами наступила напряженная пауза, самая неловкая в моей жизни, учитывая, как мы были связаны.
— Я уже все испортил… — пробормотал он под нос и начал вытаскивать член.
— Нет! — вырвалось у меня, прежде чем я успела проглотить это слово.
Он наклонился и накрыл меня своим телом. Тяжесть его мускулистого тела заставила мои руки и ноги задрожать.
— Ты хочешь, чтобы я остановился, или нет? — спросил он, прижавшись губами к моим волосам. Я повернула голову, пытаясь разглядеть его сквозь повязку на глазах, но через ткань я могла разобрать только его смутный силуэт.
— Я не хочу, чтобы ты останавливался. Но мне больно, когда ты так близко ко мне… — призналась я.
Его губы поцеловали кожу за моим ухом.
— Тебе нравится боль?
Нравилась. Я ненавидела то, как сильно мне она нравилась, но это не мешало мне наслаждаться каждой секундой.
— Да…
— Я так и думал. Я стараюсь улучшить свои навыки в нанесении боли… — его губы переместились на мое плечо, а затем он провел языком по моей лопатке. — Я забыл, каково это — быть человеком. Все эти эмоции для меня как новые. Забота о ком-то для меня в новинку, — он на мгновение замолчал, снова прижав губы к моей коже. — Иногда я не могу контролировать свою жестокую натуру. Я такой уже очень давно.
Его руки вернулись к моим бедрам, и он двинул бедрами вперед, снова войдя в меня. Он зарычал, его пальцы болезненно впились в мою плоть.
— Я постараюсь контролировать себя…
Он колебался, пытаясь быть нежным, как обещал, но я решила, что мне это не нужно. Марк был нежным.
— Не нужно.
Он напрягся позади меня.
— Ты уверена?
Я кивнула, прижавшись к матрасу, мои пальцы сжимали простыню, как будто от этого зависела моя жизнь.
— Если будет слишком больно, у меня есть стоп слово, — напомнила ему, чтобы успокоить, хотя вовсе не собиралась его использовать. — Я хочу увидеть, как сильно ты меня хочешь.
С этими словами что-то сломалось в нем, и вся сдержанность улетучилась, как при прорыве плотины. Он входил в меня, и каждый толчок казался освобождением от нарастающего напряжения между нами.
От облегчения я приподняла бедра и подалась назад, чтобы откликнуться на каждый его яростный толчок.
— Я не смогу остановиться, пока ты не будешь вся пропитана мной, Рэйвен, — прорычал он.
— Я забеременею? Я… не принимаю противозачаточные, — я почувствовала себя глупо, задавая этот вопрос. Он сам сказал, что был человеком, умершим много веков назад. Но теперь он был чем-то другим, совершенно новым существом. Возможно, способным к размножению.
Эта мысль заставила меня загореться.
Я никогда раньше не задумывалась о детях, просто потому что никогда не думала, что найду кого-то, с кем захочу их завести. Но с Белиалом…
Я затолкнула эту мысль в самую глубину своего сознания, как только она возникла. Это было слишком опасно и сложно, и в любом случае невозможно.
Завтра я возвращалась домой, и этот демон не пойдет со мной.
— Демоны не могут оплодотворять людей, маленькая Рэйвен.
Верно. Конечно. Хорошо.
Это должно было быть хорошо.
Это было хорошо…
Так почему же я чувствовала горячую, неприятную боль в животе, которая проникала в самую глубину моей души?
— Трахни меня со всей силой, — попросила я, желая заглушить ее другой болью. — Не останавливайся. Не будь нежным.
Он вошел в меня, его толчки были безжалостными и жестокими.
Боль была хороша, но ее было недостаточно. Мне нужно было, чтобы он был ближе, глубже. Я хотела, чтобы он выжег себя в моей душе, чтобы я никогда его не забыла.
— Сильнее. Я не сломаюсь, — сказала я, даже когда почувствовала, что распадаюсь вокруг него.
Я закричала от оргазма, и острая боль утонула в экстазе.
— Рэйвен… — мое имя в его устах было одновременно проклятием и молитвой. Просьбой. Человек, воюющий с самим собой, кончил в меня.
Его сперма была горячей и густой, и хлынула в меня большой струей. Моя влага и его сперма стекали по моим бедрам и делали простыни под моими коленями холодными и мокрыми.
Белиал протянул руку и расстегнул мои наручники. Когда они упали, я потянулась, чтобы снять повязку с глаз, но не успев этого сделать, он перевернул меня на спину, прижав мои запястья над головой.
Свободной рукой он раздвинул мои ноги и еще одним толчком вошел в меня. Он все еще был твердым, как камень, и на этот раз он не просто трахал меня. Он занимался со мной любовью.
Это было медленно и нежно, и продолжалось всю оставшуюся ночь. Часы сливались друг с другом. Мы сливались друг с другом, пока я не перестала понимать, где заканчиваюсь я и начинается он. В этом царстве мертвых для меня не было ничего, что было бы ближе к раю. Если я умру, и моя душа окажется на полке в библиотеке замка, я знаю, что это будет одно из воспоминаний, которое буду проживать вечно.
Когда сон наконец начал овладевать мной, я представила, что мы засыпаем, прижавшись друг к другу, но он продолжал использовать меня, даже когда наступила темнота.
Глава 35
Рэйвен
Я не помню, чтобы когда-нибудь спала так спокойно, как с Белиалом рядом. Уютно устроившись в изгибе его руки, я чувствовала себя в безопасности, мне было так комфортно, когда моя голова лежала на его груди.
Мои глаза закрылись от усталости, но я снова открыла их, когда мое внимание привлек тихий стук. Это было сердцебиение. Слабое, но оно было, под моей щекой.
Значит, его сердце все-таки работало.
Его нежный стук заставил мое собственное сердце биться быстрее, кровь забурлила в венах. Я никогда не думала, что такая простая вещь, как сердцебиение, может заставить меня почувствовать себя более живой в царстве мертвых, чем когда-либо среди живых.
Я взглянула на тяжелые шторы, закрывавшие окна от пола до потолка. Бледный свет, не красный, проникал сквозь щель в ткани.
Это был третий день, канун Дня всех святых.
Идеальный день, чтобы сбежать из Лимбо.
Эта горько-сладкая мысль заставила мой желудок сжаться. Я не могла оставаться здесь, но сама мысль о том, чтобы встать с этой кровати, причиняла мне физическую боль.
Прошлая ночь должна была быть лишь коротким перерывом от ужасного мира, в котором я оказалась в ловушке, от смертельного лабиринта, из которого мне нужно было сбежать. Но она превратилась в нечто гораздо большее.
Сев, я посмотрела на спящего Белиала и наблюдала за тем, как он тихо сопит. За исключением маски, он был полностью голым, как и я, раскинулся на взъерошенных черных простынях. Я могла бы смотреть на него вечно и все равно удивляться тому, насколько он чертовски красив. Он выглядел как черный ангел с гладкими мускулами, покрытыми полосами блеклых татуировок, шрамами и едва заметными темными волосами.
Мое внимание перешло на его член, безжизненно лежащий на бедре. Электрические искры пронзили мое тело, проникая прямо в то место, которое пульсировало от его долбежки. Как и ожидала, серебряное кольцо, обхватывающее основание, вместе с цепочкой, натерли меня до крови. Каждое движение, даже самое незначительное, было болезненным напоминанием о прошлой ночи.
Я чувствовала, что сегодня прогулка по лабиринту будет особенно болезненной. Но я была уверена, что ему доставит огромное удовольствие видеть, как я хромаю в живом лабиринте, зная, что единственным монстром, способным успокоить эту боль, был тот, что находится в его штанах.
Самодовольный ублюдок.
Мое сердце снова сжалось, бабочки закружились в животе и превратились в шершней при мысли о том, что я его покидаю. Он все больше и больше казался мне самодовольным ублюдком, и становилось все труднее представить, как я с ним прощаюсь.
Мой взгляд снова обратился к его маске, и я в миллионный раз попыталась представить себе лицо под ней. Почему он так тщательно скрывал свою внешность?
Он знал, что я видела шрамы, даже если не знала насколько они серьезны. Он должен был понимать, что мне все равно. Меня не покидало ощущение, что, возможно, его неохота была связана не столько со мной, сколько с шрамами под его маской. Теми, которые я не могла увидеть.