Сандакан, который невозмутимо созерцал картину агонии и исчезновения в недрах океана вражеского судна, ждал прибывших на палубе.
В тот момент, когда тело Морленда и пленники появились на палубе, Сандакан склонился и произнес:
— Привет храбрецам!
Дарма, которая находилась вместе с Сурамой в нескольких шагах от Сандакана, бледная, как полотно, бросилась навстречу морякам, несшим тело сэра Морленда, и крикнула взволнованно:
— Он умер?
— Нет, дитя, жив! — ответил Янес, понизив голос. — Жив, но ранен, и, боюсь, раны тяжелые.
— Боже мой! — застонала девушка, ломая прекрасные руки.
— Тише! — остановил ее Сандакан. — Отнесите раненого в мою каюту.
Судовой врач, американец, был немедленно призван для оказания помощи сэру Морленду.
Осмотр показал, что капитан крейсера действительно находится в опасном положении. У него оказалась только одна рана, но она была и глубока и велика. Однако врач признал эту рану скорее болезненной, чем действительно угрожающей смертью пациенту. Правда, раненый потерял много крови. Но зато с первого же взгляда было ясно, что больной обладает могучим и полным сил и здоровья организмом, так что, по мнению врача, смело можно было рассчитывать на его выздоровление.
— Вы ручаетесь за его спасение? — спросил врача Сандакан. Тот ответил утвердительно.
Сандакан долго молча глядел на бледное лицо Морленда, а потом промолвил глухим голосом:
— Да, спасите его. Настанет, быть может, день, когда этот человек пригодится нам…
Он уже готовился покинуть каюту, отведенную в распоряжение раненого, как вдруг глубокий вздох, вырвавшийся вместе со стоном из груди Морленда, остановил его.
Доктор пытался соединить края рваной раны, и при его прикосновении Морленд пришел в себя и открыл глаза.
Он поглядел вокруг затуманенным взором, и взгляд его сначала остановился на незнакомом больному лице доктора, потом на лице Янеса, который сидел тут же, у его постели.
— Это вы? — пробормотал он слабым голосом.
— Не говорите, сэр Морленд! — остановил его португалец участливым голосом. — Доктор запретил разговаривать с вами.
Раненый отрицательно покачал головой и, напрягая все силы, заговорил снова более ясным, но все же прерывистым голосом:
— Моя… шпага„ осталась… на моем… судне.
— Я все равно не принял бы ее от вас. Мне жаль только, что ваше оружие потонуло, и я не могу возвратить его вам! — отозвался Сандакан.
Молодой человек с усилием поднялся и протянул руку противнику, который ответил ему пожатием.
— А мои люди? — спросил Морленд. И на его красивом лице появилось выражение скорби и жалости.
— Всех, кого было можно, мы спасли. Но ни слова больше.
— Спасибо! — пробормотал раненый. Его глаза закрылись, лицо побледнело. Снова наступил глубокий обморок.
— Ну, доктор, оставляю его целиком на ваше попечение! — сказал Сандакан.
— Не беспокойтесь, сэр! — ответил врач. — Я буду лечить этого парня, как лечил бы вашего собственного сына. Эй, санитары! Сюда!
И пока около больного суетились санитары, готовя все необходимое для перевязки раны, Сандакан с Янесом и Тремаль-Наиком поднялись на палубу.
Дарма, ожидавшая вестей о положении больного, приблизилась к португальцу.
— Сахиб Янес… — сказала она, всеми силами стараясь не выказать своего волнения. Но Янес видел, чего ей это стоило.
Несколько мгновений он участливо глядел на ее побледневшее личико, потом взял и пожал ее дрожащую маленькую руку.
— Его спасут? — шепнула беззвучно девушка.
— Надеюсь! — ответил Янес. — Доктор, по крайней мере, почти ручается за его жизнь. Но подожди, дитя. Я вижу, тебя очень интересует этот молодой человек?
— Он такой храбрый… и добрый! — в замешательстве ответила Дарма.
— Гм! — улыбнулся Янес. — И это все, что заставляет тебя так интересоваться им?
Девушка потупилась. Через секунду она спросила Янеса:
— Если он оправится, вы будете держать его в плену?
— Не знаю, дитя. Это ведь зависит от Сандакана. Очень возможно. Очень возможно.
С этими словами он оставил девушку и подошел к Сандакану, который в стороне о чем-то оживленно беседовал с Тремаль-Наиком.
— Какое впечатление на тебя, друг Сандакан, произвел этот молодой человек? — сказал он.
— Да, у этого молодца львиная душа! — ответил Сандакан. — Мы можем гордиться тем, что с ним сладили. Если бы у раджи было хоть несколько таких офицеров, то борьба с ним обошлась бы нам очень дорого. Но… но, знаете ли, друзья, я слишком сильно сомневаюсь, чтобы он был чистокровным англичанином. У него бронзовый цвет кожи.
— Да. Когда мы были его пленниками, он сказал однажды мне, что только его мать была английского происхождения! — вмешался Тремаль-Наик.
— Ну, а что мы с ним будем делать? — спросил Янес.
— Он послужит для нас прекрасным заложником. Это нам может оказать большую услугу! — ответил Сандакан. — Что касается остальных пленников, то мы предоставим в их распоряжение одну шлюпку и позволим отплыть к берегу.
Помолчав немного, Сандакан заговорил снова:
— Теперь о деле. Видите ли, друзья, выработанный нами с Янесом план действий обдуман мной снова самым тщательным образом. Я нахожу, что ничего другого при наших обстоятельствах не придумаешь. Применим же этот план.
— В чем его суть? — спросил Тремаль-Наик.
— Она очень проста. Прежде всего надо не дать застигнуть нас врасплох соединенным силам раджи Саравака и лабуанского губернатора. Против каждого из этих врагов в отдельности борьба сравнительно легка. Но против соединенных сил устоять будет, может быть, даже невозможно. Значит, нам надо, пользуясь теми преимуществами, какие дает быстрый ход «Властителя океана», постараться воспрепятствовать англичанам соединиться с раджой. И, конечно, надо во что бы то ни стало обеспечить себе пополнение запасов каменного угля. Мы сильны, пока в нашем распоряжении есть уголь, а там…
Итак, в первую очередь — вопрос с углем. И потому наш первый шаг — это попытаться овладеть угольным складом, который находится в устье Саравака. Затем мы уничтожим те склады англичан, которые находятся на островке Мангалум. Лишив таким образом англичан запасов угля, мы бросимся на их торговые линии и попытаемся нанести смертельный удар английской торговле с Китаем и Японией. Одобряете ли вы оба мою идею?
— Да! — в один голос ответили Янес и Тремаль-Наик.
— У меня есть еще одна идея! — продолжал после короткого молчания Сандакан. — Поднять против раджи даяков Саравака. Среди них у нас еще есть старые друзья, которые помогали нам когда-то свергнуть Джеймса Брука. Я думаю послать им теперь же транспорт с оружием, чтобы они могли немедленно приняться за дело. Воюя на море против нас, а в тылу — против отрядов даяков, раджа и его союзник, этот неведомый нам сын Суйод-хана, едва ли будут чувствовать себя очень хорошо.
— А ты предполагаешь, что сын вождя тугов находится сейчас с раджой? — спросил Тремаль-Наик.
— Я в этом уверен! — ответил Сандакан.
—А назначены ли место и время свидания с бригантиной с углем? — задал снова вопрос индус.
— Да. У мыса Танионг-Дату. Она, кроме угля, доставит нам еще оружие и всякого рода припасы. Вероятно, бригантина уже ждет нас.
— Тогда, значит, ничто не мешает нам двинуться на Саравак.
— Да. Идем на Саравак! — заключил беседу Сандакан. Несколько минут спустя «Властитель океана» тронулся в путь. На этот раз грозное судно мчалось к берегам Саравака, неся в этот край врагов огонь и меч.
V. Погоня
Там, где плыл сейчас «Властитель океана», царили мир, тишина и спокойствие: море было гладко, как зеркало, и только изредка легкий бриз проносился над его беспредельным пространством, и еще время от времени вдруг неведомо откуда наплывала грузная широкая волна, прокатывалась под крейсером, заставляя его встряхнуться, и уходила в туманные дали.
На горизонте не было видно ни дыма пароходов, ни силуэтов каких-либо парусных судов. Зато поминутно можно было наблюдать то здесь, то там стаи птиц тех видов, которые свойственны тропикам, а в прозрачных изумрудных водах видны были бесчисленные медузы, казавшиеся какими-то фантастическими зонтиками из стекла. Медузы лениво отдавались течению и плыли, колыхаясь, то поодиночке, то стаями, словно совершая в гробовом молчании настоящее переселение в неведомые дали таинственного океана.
И часто среди медленно плывущих медуз вдруг мелькала быстро летящая, как стрела, темная тень: это проносились, гоняясь друг за другом, ныряя, выплывая, кувыркаясь, маленькие дельфины понто-порриа, вооруженные длинным носом, напоминающим копье, — злейшие враги опоэтизированных столькими легендами летучих рыбок, отличающихся неимоверной прожорливостью и особой юркостью.
«Властитель океана» шел со средней скоростью, около десяти узлов, направляясь к берегам Саравака, где Сандакан рассчитывал уничтожить угольные склады англичан.
— Как тебе нравится наш кораблик, друг Тремаль-Наик? — спросил Сандакан, стоявший на палубе рядом с индусом.
— О! «Кораблик» — великолепный и могучий крейсер, лучший из всех, какие я когда-либо видел! — отозвался Тремаль-Наик с энтузиазмом, глядя на судно с видом знатока.
— Да, американцы умеют строить. А всего двадцать лет тому назад они сами приобретали суда за границей. Скоро весь мир будет заказывать себе боевые суда на американских верфях. У них крепкие и могучие корабли с великолепной артиллерией. Один из лучших экземпляров попал в наши руки, и мы можем задать немало хлопот нашим врагам, алчным англичанам.
— А если, Сандакан, англичане сами пошлют по нашим следам свои лучшие боевые суда?
— Заставим их погоняться за нами. Океан широк. И наш крейсер обладает превосходными машинами, развивающими быстрый ход. Это наше большое преимущество. Угля найдем всегда достаточно хотя бы на тех же английских пароходах, которые встречаются в этих водах в огромном числе. Разумеется, наша борьба с Англией отнюдь не может длиться годами. Я на это и не рассчитываю. Но на всякий случай я могу в первые же дни причинить Альбиону тяжкие убытки, нанести ему ряд сильных ударов. Они поймут, с кем имеют дело, и научатся проклинать тот день и час, когда им пришла в голову мысль выжить меня с моего острова, где я никому не мешал, никого не трогал. Они будут каяться, я поклялся в этом.