Пока добрались до Плажа, начали сгущаться сумерки, день укорачивался, потому что уже стояла поздняя осень. Отплытие отложил на завтра, снова злясь на задержку. Если предчувствие меня не обманывает, каждый день может быть на счету. Возможно, я поспешил нанести визит племени амонахес, вначале стоило закончить вопрос с переселением основной части людей на Кипр и развитием инфраструктуры.
Алолихеп чувствовала себя лучше, вместе с Лоа она быстро накрыла на стол. Пока мы сосредоточенно жевали, в голове крутилась мысль, что я что-то упускаю. Когда Санчо наевшись звучно рыгнул, сразу вспомнил: озерные Луома. Еще тогда, уходя от них, пообещал себе, что вернусь за остатком племени, обреченное на вымирание из-за своей малочисленности. Конечно, возникала проблема с возможной беременностью моих партнерш. Но с этим как-то можно было разобраться не афишируя.
— Санчо, не хочешь снова побывать на озере? — Неандерталец не все понял, пришлось воссоздать мысленный образ озера и нагих амазонок, что дали нам хлеб, кровь и тела.
Судя по выражению лица Санчо, предложение ему понравилось. Лар и Бер молча наблюдали за нами, каждое мое общение с Санчо их умиляло. Поручив Беру предупредить Тиландера, что утром отплываем, отпустил гостей, оставшись наедине с Алолихеп. Египтянка убрала со стола и с печальным выражением лица покорно проследовала в спальню.
— Алоли, что случилось? Тебе плохо?
— Лоа приводила женщину, когда мне было плохо вчера, та сказала, что внутри меня началась новая жизнь, — опустив глаза невнятно проговорила жена.
— Новая жизнь? Ты беременна?! — я вскочил со шкуры, на которую уже успел лечь. Испуганный моим возгласом, в спальню ворвался Санчо, решивший, что мне угрожает опасность. Увидев меня обнаженного, ухмыльнулся и исчез.
— Да, новая жизнь, будет ребенок, — слова давались Алолихеп тяжело, но не из-за ограниченного лексикона. Здесь явно что-то другое.
— Ты поэтому без настроения? Разве новая жизнь — это плохо?
— Макс Са, ребенок, который родился без позволения и обряда со стороны служителей Ра, считается Беж (ублюдок). Беж не имеет никаких прав, их отдают, чтобы они работали гребцами на кораблях или других работах.
— Алоли, мне плевать на твоих служителей Ра, сами они беж. Если кто-то из них посмеет открыть свой поганый рот, заставлю их работать гребцами до самой смерти. А теперь иди сюда, мы просто полежим. И за ребенка не переживай, думаю, ты беременна будущим предком всех фараонов. — Алолихеп не понял слова фараон, но доверчиво прилегла рядом. Несколько крупных слезинок скатило по щекам, но потом она улыбнулась:
— Я благодарна Ра, что ты нас спас, и я твоя жена. Всегда буду тебе хорошей женой и никогда не скажу слова против.
— Все хорошо, девочка моя, отдыхай, — поцеловал ее в макушку, прижимая к себе.
Тиландер нервно расхаживал по пирсу, ожидая нашего прибытия. Когда подошел, понял причину его состояния: ночной отлив посадил «Варяг» на мель, американец говорил пару раз, что дно желательно углубить. Видимо, швартовы не закрепили, и ночной прилив поджал судно к берегу, и в отлив он тут и остался, слегка накренившись, засев в песке. Вокруг него озабоченно копошились члены команды, прилагая глупые и ненужные усилия, чтобы столкнуть его в воду.
— Герман, кто виноват, что судно село на мель?
— Я, потому что не проверил, как надежно зафиксирован швартов.
— Ты не можешь проследить за каждым действием своих матросов, — парировал я, — мне нужен непосредственный виновник.
Виновник объявился сам, с поникшей головой и трясущимися губами от страха, ко мне приблизился молодой парень. Я его помнил, он, как правило, подавал и принимал конец корабля.
— Макс Са, Макс Са, — больше слов парень не произносил. Мне стало его жалко, но и оставлять такую халатность без наказания не стоит.
— Бери лопату и копай в песке траншею, чтобы при приливе это помогло кораблю. — Затем закончил, обращаясь к Тиландеру: — Посади его на весла без смены до самого Кипра, пусть поумнеет. Если за один рейс не поймет, что к чему, пусть посидит несколько рейсов без замены.
— Хорошо, сэр. А ты урод, быстро бери лопату и копай, — парнишку сдуло словно ветром.
Половина корабля находилась в воде. Глубина у кормы около полуметра, провинившийся начал активно работать, отбрасывая мокрый песок в сторону.
— Это, конечно, бесполезно, но в воспитательных целях хорошо, — Тиландер наблюдал, как парень старается.
— Прилив сможет нас поднять? — задержка меня злила.
— Должен, если еще и помочь немного. Людей у нас много, если все станут толкать в высшей точке прилива, «Варяг» снимется с мели. Нам бы немного углубить здесь дно, — снова затянул старую волынку Тиландер.
— А не лучше немного удлинить пирс, чтобы иметь запас для швартовки даже во время сильного отлива?
— Лучше, только работа труднее, — согласился американец.
— Хорошо, прилив начнется через пару часов и только в обед достигнет высшей точки. Я пройдусь по селению и вернусь к обеду. Привлеки к работам всех, кого посчитаешь нужным, — не прощаясь, под невразумительное тиландеровское «хорошо, сэр» пошел к кузнецам. Алолихеп семенила рядом, с двух сторон, отстав на пару шагов, шли Санчо и Бер.
Рам и Уильям с утра колдовали у домны, сегодня шла очередная плавка чугуна, которому впоследствии предстояло стать сталью для оружия и орудий труда. Весь измазанный сажей, Лайтфут напоминал трубочиста, а Рам скорее походил на орка не мывшегося целый год.
— Макс Са, — радостно прогудел Рам, проводя церемонию носоприкладства с Санчо. Бер всегда ухмылялся, видя телячьи нежности неандертальцев-полукровок. Со стороны это выглядело очень смешно: два гиганта приложившись носами вдыхали воздух, раздувая ноздри.
— Доброе утро, — приветствовал Лайтфут, закончив забрасывать кокс через верхнее доставочное отверстие.
— Кому доброе, кому не очень, — отмахнулся избитой фразой.
— Что случилось? — американец настороженно смотрел на меня, ожидая пояснений.
— «Варяг» сел на мель, придется ждать прилива.
— Герман разберется, — уверенно обнадежил Лайтфут, — он дока в таких вопросах.
— Не сомневаюсь, но время уходит, а его и так мало.
— Вы из-за возможного ответного визита, — Уильям вытер пот с лба грязной пятерной, оставляя разводы сажи.
— Да, и не только. Надо обустраивать Кипрус, вводить систему оборота денег, налогообложения. Решить вопрос с обучением молодого поколения, провести разведку полезных ископаемых на острове. Дел много, а движемся мы очень медленно. — Лайтфут слушал не перебивая. — Кстати, нам необходимо решить вопрос о целесообразности строительства кузницы на Кипре, на случай если придется оставить Плаж.
— Есть такие планы, чтобы оставить это место, сэр? — американец даже расстроился, — здесь все под рукой: глина, уголь, железо, свинец, никель.
— Я говорю про случай крайней необходимости, если мы вынуждены будем уйти под натиском превосходящих сил.
— Это же неприступная крепость, кто сможет выдавить нас отсюда? — удивление Лайтфута было искренним.
— Пожалуй, ты прав, Уильям, глупо отдавать Плаж противнику, — я даже сам удивился, как я мог рассматривать такой вариант. Остров, даже самый лучший, всего лишь остров. И случись проблема с кораблями, ты окажешься взаперти. Но кузницу на Кипре следует построить, чтобы не мотаться сюда за каждой безделушкой. Уильям, я просил рассмотреть вариант касок для защиты воинов. И второй вопрос, — видя, что американец собирался ответить, докончил, — нужно подготовить еще пару кузнецов, чтобы они жили на Кипре и ковали орудия труда. Не думаю, что на острове не найдется железной руды, нам не нужны промышленные залежи.
— С касками я сделал несколько эскизов, после плавки стали выполню несколько опытных образцов. А что касается кузнецов, могу подобрать пару мальчишек и пусть учатся, чтобы мы с Рамом могли уйти на пенсию, — улыбнулся черномазый от сажи кузнец, сверкая зубами.
Рам, услышав свое имя, оставил треп с Санчо и приблизился.
— Макс Са, Рам сильный, может долго работать.
— Я знаю, Рам, нам просто нужны еще кузнецы. Ты все равно останешься в истории Руссии как первый кузнец каменного века, — польстил парню.
Около часа поболтали, рассуждая о вариантах касок и алебардах. Алебарды мне пришли в голову как универсальное оружие. Лайтфуту идея понравилась, прямо на песке он рисовал различные варианты, которые можно было использовать для разных целей. Спохватившись, что увлекся болтовней, американец пригласил в свою хижину, чтобы перекусить. Но истинная причина крылась в другом: его просила Гу, чернокожая жена, познакомить с третьей женой Великого Духа.
Санчо, дорвавшись до халявы, уничтожил половину недельных запасов американской семьи. У Лайтфута уже рос сын, которому шел третий год. Его сына и сына Тиландера я рассматривал как потенциальных женихов своих близняшек, если не найду более подходящей партии. Гу снова беременна, видно, американец времени просто так не терял. Сын Гу от первого брака Канк по-прежнему занимался верблюдами, периодически навещая мать и отчима.
После позднего завтрака всей компанией прошли к скотному двору, встретившему нас хрюканьем, мычаньем и блеянием. По дороге попалось несколько собак и щенков: Айра и Ника щедро приносили потомство, каждую весну пропадая на пару недель.
Когда вернулся к пирсу, прилив достигал высшей точки. Около десятка матросов толкали нос судна, чтобы помочь сняться с мели. «Варяг» закачался в воде, давая понять, что можно отплывать. Матросы радостными криками приветствовали удачную попытку, и началась суета: мы отплывали на Кипр, где меня ждала моя многочисленная семья.
Глава 15. Кто в доме хозяин
Когда «Варяг» появился в акватории Кипруса образованной двумя косами, что шли от берега навстречу друг другу с разных сторон, население поселения высыпало на участок перед пристанью. Еще издалека заметил, как Миа и Нел с детишками идут со стороны резиденции, чтобы присоединиться к встречающим. Тиландер аккуратно провел корабль до пристани, где находилась «Акула». Встречавший моряк ловко подхватил конец и надежно зафиксировал судно, впрочем, американец, наученный горьким опытом, лично перепроверил швартов.