Каждый раз, когда я возвращался с экспедиции, морской или сухопутной, неважно, встреча была очень горячей. Вот и сейчас, скандируя «Макс Са, Макс Са», новоявленные жители Кипруса толпились на пляже, которому со временем предстоит превратиться в набережную.
Алолихеп сошла с корабля с гордо поднятой головой, такую осанку и походку не удавалось изобразить ни Нел, ни Мие. Все-таки происхождение дает о себе знать: с самого детства ничего не делала, вокруг нее суетились слуги. А Миа и Нел пришлось бороться с опасностями каждую минуту, в такой ситуации не особо выработаешь горделивую походку.
Люди расступились, пропуская моих жен и детей. Меня облепили пятеро малышей, мешая сделать шаг. Пришлось каждого взять на руки и чмокнуть в щечку. Мал смутился от такой нежности и свирепо посмотрел на засмеявшихся. «Этот парень не даст с собой шутить», — мелькнуло в голове.
— Макс Са, ты дома, — Нел кинулась на грудь.
— Как она, Макс Са, научилась кричать? — Это уже Миа, с ее гипертрофированным вниманием к интимной стороне жизни. Тем не менее, Алолихеп она приветствовала вполне дружелюбно, если слово дружелюбие совместимо с характером Мии. Зик маячил немного позади, он еще не свыкся со своим статусом главы поселения и немного робел.
— Зик, иди сюда, удалось что-нибудь найти?
— Пока нет, Макс Са, но я далеко не ходил, надо было делать «дорожки», — незнакомое слово парень произнес с запинкой. Перед отплытием поручил ему насыпать песок по линиям улиц, чтобы исключить появление грязи в сезон дождей. Песок со временем утрамбуется и будет выполнять задачу дорожного покрытия. Зик с задачей справился: четыре улицы щедро засыпаны песком, на котором бегали и играли дети. После покрытых глиной зданий Ондона хижины Плажа и Кипруса казались шагом в обратную сторону.
— Зик, даю тебе поручение, — мы всей толпой шли к резиденции, — найти глину. Не обязательно очень хорошую, для этой цели сойдёт и обычная.
— Зачем она, Макс Са, — парень шел рядом, заглядывая мне чуть ли в рот.
— Мы будем строить хижины по-другому, чтобы, когда снаружи будет жарко, в них сохранялась прохлада. Да и шкуры сбережем. Прямо сегодня отправь ребят искать глину, до моего отъезда хочу показать, как все это будет выглядеть.
— Хорошо, Макс Са, — Зик умчался выполнять задание. Хорош глава поселения: вместо того чтобы перепоручить задачу, сам же побежал исполнять. Надо будет с ним обстоятельно поговорить, что руководить поселением, значит уметь расставить людей по нужным местам, а не бегать самому, словно тебе наскипидарили задницу. У меня тоже отсутствовал управленческий опыт, когда совершил посадку на Землю. Правда были знания, почерпнутые из книг, кинофильмов и реальной жизни.
Оглянувшись, махнул Тиландеру, приглашая его на завтрак. Переход из Плажа в Кипрус продлился сутки, не было подходящего ветра и большую часть пути шли на веслах. Нел захлопотала, накрывая на стол и прикрикивая на детей, путавшихся под ногами. Миа уволокла Алолихеп в спальню, сто процентов будет выпытывать, сколько раз и как мы занимались любовью.
Пока ели, не стал утруждать американца беседой. Нел заварила чай из малиновых листьев взятых с Плажа. Нужно будет перевезти несколько кустов и посадить рядом с резиденцией.
— Герман, мне нужны твои матросы, чтобы рубили колья и длинные гибкие ветви.
— Будем строить частокол? — предположил Тиландер, заглядывая в пустую пиалу.
— Нел, принеси нам еще чаю, — крикнул жене, вышедшей к остальным кумушкам посплетничать. Тоже, небось, интересно, что и как было с Алолихеп на корабле. А той и похвастаться нечем, большую часть пути ее тошнило, и я просто давал ей выспаться.
— Нет, не частокол, — я принял из рук жены пиалу с чаем, — мы будем делать из него дома, хватит нам жить как дикарям: в вигвамах, накрытых шкурами, с вонью от костров и ограниченным пространством. В Ондоне склад с пшеницей был построен из плетеных ветвей и снаружи обмазан глиной. И несмотря на жару внутри было комфортно и даже слегка прохладно. Только я хочу и внутри намазывать глину, делая ровные стены. А если сможем найти известь, то даже получим саманные дома по типу тех, что строили даже в ваше время. Думаю, пора тебе, Герман, перевозить свою семью в Кипрус и селить их в нормальном доме.
Американец задумался, в его глазах мелькнул огонек:
— Сэр, а ведь у нас есть солома, и мы можем делать даже саманные кирпичи.
— Можем и будем. Но начать можно с плетенок обмазанных глиной. А саманные дома пусть останутся привилегией немногих. Само собой, что и ты, и Уильям должны получить саманные дома. Сделаем плетенки. Потом отправимся в Плаж, чтобы забрать еще людей для переселения. Кипрус станет нашей столицей, а Плаж останется промышленным центром, так как руда, уголь и все остальное там имеется.
— Со временем я смогу сделать двухмачтовую шхуну, и дорога при попутном ветре будет занимать всего половину суток, — воодушевился Тиландер, представляя себя на борту красавицы-шхуны.
— Несомненно, но вначале закроем тему с Зикуром, если он не последует к нам гости в ближайшие три-четыре месяца, через полгода нанесем ему визит и приберем к рукам и Ондон, и все его окрестности.
— Одна очередь из пулемета, и все их войско побежит, — американец явно находился в воинственном расположении духа.
— Конечно, но патроны следует экономить, использование огнестрельного оружия оправдано только в крайнем случае, — охладил я пыл потомка фронтиров, привыкших стрелять не спрашивая фамилии. Около часа сидели, обсуждая насущные проблемы, где большая часть речи американца была посвящена будущей яхте. Трудно будет отвлечь от этой темы, если он уже загорелся идеей.
Тиландер ушел, пообещав с утра отправить часть матросов рубить колья и ветви для плетения. Длину кольев определили в три метра, чтобы после вбивания в землю над головой оставалось свободное пространство. Хижины-вигвамы хороши своей простотой. Рубишь колья, сводишь верхушку в единую часть и накрываешь шкурами. Но пространства внутри недостаточно, стоять можно не пригибаясь только в центре.
В домах, что планировал построить сейчас, можно даже сделать перегородку, чтобы отделить зону сна от зоны приема пищи. «Интим на глазах детей пора прекращать», — хороший из меня церковник получился бы, попади я в Средневековье. Или сразу сожгли бы на костре, или смог бы создать свой собственный орден. Орден космонавтьеров, чем плохо название. Звучит не хуже тамплиеров или госпитальеров.
Миа плотоядно смотрела на меня весь вечер, даже Нел, усмехнувшись, ушла пораньше с детьми на свою половину. Алолихеп снова нездоровилось, вздохнув и проклиная неистовую жажду ненасытность Мии, пошел в ее спальню, откуда уже несколько раз доносилось ворчание заждавшейся самки.
Утром всей семьей собрались за столом: все три жены и пятеро детей. Осматривая свою многочисленную семью, поймал себя на мысли, что останься я на старой Земле, вряд ли бы завел больше одного ребенка, но женщины в каменном веке не заморачивались такими вопросами: есть ребенок, значит так пожелал Главный Дух, Ра или сама природа.
Миха и Мал одновременно протянули руки к последнему куску мяса и завязалась драка. Никто не хотел уступать. Глаза Мии горели огнем, она открыто подначивала Мала, чтобы парень выиграл. Нел молчала. Я запретил вмешиваться, мне хотелось посмотреть, кто выйдет победителем. Дети катались по полу, мутузя друг друга, но сдаваться никто не собирался. Разницу в возрасте на год Мал компенсировал ростом и весом, превосходя старшего брата.
Когда из разбитых носов закапал кровь, Нел встревоженно вскочила с места, собираясь разнять дерущихся.
— Сядь на место, — ледяным голосом приказал старшей жене. Даже Миа немного сникла после такого тона, а Алолихеп и Нел испуганно съежились. Драчуны меж тем выдохлись: тяжело дыша они стояли друг напротив друга, но нападать никто не спешил.
— Миха, Мал, подойдите сюда, — позвал сыновей. Оба приблизились, уверенные, что приму их сторону. Сильная оплеуха откинула Мала назад: — Это тебе за то, что поднял руку на старшего брата. — Миха попытался улыбнуться сквозь разбитую губу, когда его настигла оплеуха, не менее сильная: — А тебе, за то, что не смог побить младшего! Но если я еще раз увижу, что мои сыновья дерутся между собой — я убью обоих! — Тон, которым я сказал эти слова, обманул даже моих жен. Нел охнула и осела прямо на пол, в глазах Мии засверкал огонь.
— Миа, — вперив тяжелый взгляд в рыжую бестию, — ты что-то не поняла? Ты хочешь возразить мне? — глаза рыжеволосой погасли, в них заметался испуг:
— Нет, Макс Са, это твои дети, ты можешь поступить, как хочешь.
— Миа, еще раз мне покажется, что ты хочешь возразить мне… — я не докончил фразы, оставляя место для женской фантазии. Иногда невысказанная угроза пугает куда сильнее, чем самые страшные кары.
Выйдя из-за стола, неспешно покинул дом, чувствуя взгляды на своей спине. Видел бы меня мой отец, при воспоминании защемило в груди. Отец был суровым человеком, не признававшим гендерного равноправия. Меня после отказа пойти на военную службу он считал слабаком и постоянно попрекал, что суждено мне стать подкаблучником. Сейчас бы он гордился мной.
Показательная суровость в отношении детей и жен должна была показать Алолихеп, что будь она даже царицей Савской, в этом доме есть всего один хозяин. И неважно, будет она сидеть в Священной ложе Ондона или делить ложе в моей резиденции, ее дело — выполнять мои указания и быть послушной.
К моему поручению Тиландер отнесся со всей серьезностью: из лесной чащи показалась первая партия лесорубов с огромными охапками ветвей. Еще трое несли колья, отставая от первой группы на пару десятков метров. Такими темпами они весь молодняк вырубят, нужно указать, чтобы вырубку производили в разных местах. Тиландера среди них нет, вероятно остался в лесу, руководя работами.
Зик нашел меня после сытного обеда, чечевичный суп сегодня получился особенно вкусным. А пшеничные лепешки — просто сама нежность: килограмм сорок муки — это все, что я позволил себе смолоть из пшеницы, остальное оставил для жителей Плажа, объяснив Хаду, что это не сот (ячмень), но очень похоже, и Ка (пшеницу) лучше сажать подальше от сота. Амонахеское название пшеницы оказалось удобным и звучным, решил оставить его для простоты запоминания.