Я корил себя, что раньше не озадачился использовать рации. Правда у меня и времени особо не было: постоянные вылазки кроманьонцев, потом неандертальский плен. Даже спасательная космическая капсула, которую Тиландер отбуксировал в Плаж, сиротливо высилась на берегу. Лайтфут так и не смог «отщипнуть» от нее кусочек и, сокрушенно разводя руками, признал, что такого металла не встречал и не предполагает, как с ним работать. Капсулу пришлось оставить до лучших времен, когда наши доморощенные технологии позволят работать с космическим сплавом.
Мы дошли до поля, выделявшегося среди всей равнины ровным прямоугольником обработанной земли. Найдя самую низкую точку, которая оказалась даже ниже уровня моря, наверное, на метр, указал:
— Копать будем здесь!
Трое рабочих с лопатами приступили к копанию колодца в указанном месте. Тиландер забрал лопату, и сам включился, показывая пример. Я подошел к воде, уходящий отлив обнажал песчано-каменистое дно, усеянное тысячами раковин. Глубина здесь небольшая, а идеально прозрачная вода позволяла видеть дно даже на расстоянии тридцати метров от берега. Да это гигантская устричная банка, целая ферма деликатесного морепродукта.
Подошел ближе к устрицам, которые оказались на воздухе из-за отлива. Раковины стояли вертикально, иногда даже срастаясь друг с другом. Миллионы устриц, бесплатная еда, ею весь Кипрус можно кормить круглогодично. Ширина устричной банки не меньше километра, в глубину она просматривалась метров на тридцать, дальше преломление воды не давала увидеть дно.
— Герман, как ты относишься к устрицам? — американец оторвался от работы, вытирая рукой пот со лба.
— Они дорогие, ел всего пару раз.
— Тогда спешу тебя обрадовать, у нас здесь колония устриц, нам их хватит даже на годы непрерывного использования.
Тиландер передал лопату рабочему и, подойдя, присвистнул при виде несметного числа устриц.
— Какие крупные! — выразил он свое удивление. Я оторвал от каменистого дна несколько устриц примерно сантиметров восемь в длину с ассиметричными створками. Если сравнить с магазинными, что приходилось есть раньше, эти выглядели чуть ли не вдвое крупнее.
Разнообразим меню и частично решим проблему питания. Нужно будет внимательно осмотреть побережье ближе к Кипрусу, если и там найдутся устричные колонии, нам повело вдвойне.
— Этот мир очень богат, — внезапно философски проговорил американец, отрывая пару устриц от отмели.
— Наш мир был таким же, пока мы его не испоганили, — возразил я, жонглируя устрицами, — но не переживай, мы и этот мир испоганим быстро. Такова человеческая натура.
Тиландер молча отрывал устрицы, явно намереваясь сегодня полакомиться морепродуктами. Я не большой любитель устриц или мяса, мне всегда нравилась жареная картошка с салом, борщ, разные супы. При мысли о картошке заурчал желудок, многое бы отдал, чтобы получить этот овощ в свое распоряжение. Но он в Америке, а Америка для нас недоступна. Или нет?
Идея посетить американский континент с новой силой забрезжила в голове. И дело не в Бермудском треугольнике, после длительных размышлений пришел к выводу, что в обратном направлении этот портал не работает, иначе сотни, а то и десятки кораблей с момента освоения американского континента, должны были попадать в новейшую историю человечества.
Но идея получить картофель и кукурузу как основную кормовую базу, весьма заманчива. «Варяг» вдвое больше «Акулы», имеет верхнюю палубу и трюм. При желании на нем можно пуститься и через Атлантику, но препятствует недостаточное парусное вооружение одномачтового корабля. Если Тиландер сможет построить двухмачтовую шхуну, отпадёт необходимость держать на корабле гребцов. Тогда запасов воды и припасов хватит для такого длительного перехода. Но это задача не первостепенной важности, сейчас куда важнее обустроить Кипрус и укрепить Плаж. А следом, в близкой перспективе, маячит Ондон и племя Амонахес, которые следует прибрать к рукам.
Тиландер уже набрал солидную кучу устриц, выбирая самые крупные. Рабочие углубились по пояс, копая яму диаметром метр на метр. Почва стала более плотной и слипшейся, других видимых изменений пока нет. Ближе к вечеру глубина ямы достигла около трех метров, и я остановил работу. На всю глубину встречалась черная почва без примесей глины. Попадались ракушки в большинстве своем уже превратившиеся в окаменелости.
— Все, хватит, — прекратил я работу. Глубина ямы такой, что выбрасывать землю уже не получалось, половина выброшенной земли снова падала вниз. Спустив веревку, подняли землекопа. Прилив уже скрыл обнажившуюся устричную отмель, но американец набрал солидную гору, которую предстояло отнести домой. В этот раз интуиция меня обманула, и мы безрезультатно вырыли яму глубиной почти в три метров. Если туда упадет человек или животное, то переломает себе кости. Но прикрыть яму нечем, поскольку до ближайшего леса почти два километра.
Устрицами забили всё: и плечевые мешки из шкур, в которых переносили еду и воду, отправляющиеся на работу, и мои с Тиландером рюкзачки, без которых я никуда не выходил. Санчо съел не меньше пяти килограммов устриц сырыми и теперь тащил большой тюк с ними, насыпав их в свою шкуру-накидку. Обнаженное мускулистое тело притягивало взгляд троих землекопов, казавшихся на фоне неандертальца дистрофиками.
Когда добрались до Кипруса, с радостным удивлением отметил, что сегодня бригада строителей уже занималась третьим домом. Широкие посыпанные песком прямые улицы Кипруса, выгодно отличали его от Плажа с его хаотичной застройкой. Новое поселение после начала строительства глиняных домов начало приобретать вид городка. Санчо потащил тюк с устрицами прямо в резиденцию, я же решил проверить, как продвигается работа у строителей, когда меня окликнул Зик.
— Макс Са, я нашел, — парень буквально светился от радости.
— Что нашел? — я даже не сразу вспомнил, что поручал ему геологоразведку.
— Железо нашел, — порывшись в своем рюкзачке, Зик вытащил два куска породы с кристаллическими краями. Поднеся породу к огню, заметил блеск вкраплений золотисто-красного металла. И вообще, сама порода выглядела странно: одна часть пластинчатая, другая — практически ровная структура сероватого цвета. Второй кусок выглядел еще интереснее: такое ощущение, что несколько разных металлов просто сдавили под прессом, намертво соединяя и образуя диковинный сплав. Даже не будучи металлургом я видел, что это точно не железо. Как выглядит железная руда, насмотрелся достаточно, чтобы понять, что находка Зика нечто иное.
— Это не железо, Зик, я сразу не скажу какой это металл, возможно, здесь их несколько. Не исключено, что золотистые вкрапления — золото, хотя на кой ляд оно мне нужно. Я заберу их с собой в Плаж, пусть Уильям и Рам попробуют выплавить из него что-нибудь полезное. Ты принеси еще несколько кусков, постарайся брать самые разные. В принципе, можешь сам и не ходить, если твои ребята справятся. Далеко ты его нашел? — спросил внимательно слушавшего Зика.
— Надо пройти через лес и подняться к горам. Это недалеко, примерно, как от Плажа до перевала, где нашли железо.
— Значит около двенадцати километров, если учитывать рельеф, — суммировал я сказанное и похвалил парня, — все равно молодец, это точно руда. А значит в ней найдется металл, который нам пригодится. Ты определи себе помощников, чтобы поручать им конкретные задачи, а сам контролируй. Нужно еще вернуться к обучению детей грамоте и к лекарственным травам. Когда я здесь, Зик, можешь полностью заниматься поиском полезных трав. В мое отсутствие принимай командование и веди себя как я.
— Макс Са, у меня так не получится, можно я просто продолжу заниматься поиском камней и растений? — взмолился новоявленный мэр, на которого возложили столько работы.
— Нельзя, Зик. У тебя все получится, кроме того, большую часть времени я буду проводить в Кипрусе, а значит у тебя останется очень много свободного времени, чтобы заниматься любимым делом. Жду тебя через час, не забудь захватить с собой Германа, я угощу вас устрицами.
— Что такое, устрицы, Макс Са? — вдогонку спросил Зик.
— Как попробуешь, узнаешь, — я быстрым шагом пошел домой, надо успеть подсказать Нел, как их приготовить, прежде чем Санчо разделается с морепродуктами. Котелок, приспособленный из кожуха лабораторного оборудования, верно служил все эти годы. И хотя в хозяйстве у Нел давно появилась медная посуда, откованная еще Рамом и подправленная Уильямом, первый котелок оставался для нее любимым.
— Макс Са, Санчо принес морские улитки, хочу их приготовить, — Нел возилась у очага. Пора сложить хорошую печь взамен этой временной, но руки никак не доходили из-за массы проблем поважнее.
— Я покажу тебе, как их открывать, — взяв устрицу плоской стороной кверху в руки, просовываю кончик ножа в щель, затем, прижимая его к верхней створке, подрезаю мускул и спокойно снимаю верхнюю створку. Санчо с недоумением смотрит за моими движениями, он на пляже просто молотил по ним камнем, разбивая вдребезги.
— Все, что внутри, вместе с водой кладешь в котелок. Варишь совсем недолго, мясо нежное, быстро готовится. Солить их не нужно, они и так пропитаны солью, — отдаю нож и смотрю, как Нел мучается с непослушной раковиной. Вторую и последующие вскрыла уже легче, поняв принцип. Из своих спален появились Миа и Алолихеп, привлеченные нашим разговором.
— Что это такое? — Миа презрительно смотрит на желеподобное содержимое вскрытых раковин.
— Это устрицы, они очень полезные.
— Я не стану их есть, — отрицательно мотает рыжей шевелюрой и снова исчезает в комнате, Миа уже получила пару желтых карточек и рискует пропустить следующий матч, но рыжая бестия, словно нарочно ходит на грани серьезного фола.
— Она просто сытая, недавно ела, — примирительно говорит Нел, почувствовав мое недовольство поведением и словами второй жены.
— Она глупа и очень скоро получит развод, — слово развод произношу подчёркнуто громко, чтобы меня услышали в соседней комнате. Меня услышали, Миа вылетает и практически набрасывается на Нел с требованием побыстрее приготовить еду. Это выглядит так ненатурально, что Нел и Алолихеп открыто хохочут, на что рыжеволосая, смерив их недовольным взглядом, заявляет, что для Макс Са она лучшая.