— Санчо, береги Алоли.
— Ха (не беспокойся), — неандерталец оскалился и гулко ударил себя по бронированной груди.
«Акула» на веслах двинулась по диагонали, чтобы, поднявшись вверх, пристать к западному берегу Нила, на котором располагался Ондон. Пройдет несколько часов, пока они пересекут реку и дойдут до берега. Потом ждать ночи, прежде чем двинуться к городу. Я тяжело вздохнул — это будут самые длинные сутки в моей жизни.
Глава 29. Момент истины
За эти несколько часов плавания, когда «Акула» взяла курс на противоположный берег реки Ямби, Бером впервые за все время овладел страх. Не страх, что его могут убить или ранить, а страх, что он не сможет выполнить задание человека, ради которого умер бы не задумываясь. Ему с самого начала не сильно понравилась идея Алолихеп: в своих бойцах он уверен, но сможет ли избалованная дочь вождя преодолеть все трудности пути? С того дня как Макс Са перевел в его отряд Мунира из народа Амонахес, Бер выуживал у него сведения, справедливо полагая, что любая мелочь может оказаться полезной. Наличие Санчо в отряде его обрадовало, тем более что Алолихеп становилась проблемой неандертальца.
— Сколько воинов бывает с задней стороны, где находятся ямы с нечистотами? — уже в который раз переспрашивал он Мунира, устроившись с ним на носу корабля.
— Четыре, иногда видел там и больше, — бывший Амонахес не мог дать больше информации, и это злило Бера.
— Ты сможешь ночью пройти мимо ям? — Бер ждал ответа, упади кто-нибудь в яму, и шум насторожит противника. Ночью звуки слышны отчетливо и далеко.
— Смогу, наверное, — неуверенно произнес Мунир, вызывая у Бера дикое желание сбросить его в воду. Поняв, что от этого проводника пользы немного, Бер прислонился к борту и задремал. Когда от тебя ничего не зависит, лучше спать и экономить силы. Каа получил подробные указания от Макса Са и Геры, в какое именно место доставить диверсионный отряд. Со слов Макса Са, плыть им три часа, а он никогда не ошибался. Так зачем говорить с этим бестолковым смуглым парнем, похожим на женщин его племени. Если бы не Макс Са, Бер никогда не взял бы этого парня в свой отряд. Нет в нем горящего взора и желания грызть глотку врагу, а спецназовцы Бера именно такие. Он почувствовал, что судно останавливается, и пружинисто вскочил на ноги. Его ребята частью отдыхали, другие зорко смотрели на поросший кустами берег. Каа маневрируя подвел «Акулу» к берегу так близко, что днище зашуршало, коснувшись дна реки.
— Высаживаемся, — подавая пример, Бер первым спрыгнул, глубина ему по пояс. Двоих воинов, спрыгнувших за ним, послал в разведку, чтобы осмотрели окрестности. Санчо осторожно спустил Алолихеп, которую Бер перенес на берег не дав ей замочить ноги. Сам неандерталец перемахнул в своей броне в воду и ушел в илистое дно почти по колено. С усилием освободив ноги, Санчо прошлепал к берегу, пугая обитателей реки.
Недовольно скривившись, Бер удержался от замечания любимчику Макс Са, неандерталец, поймав его взгляд, кивнул и абсолютно бесшумно прошелся по берегу реки, всматриваясь в сторону города невидимого с такого расстояния. Когда воины выгрузились, Каа, выполняя указание Макса, отправился в место рандеву: «Акуле» предстояло принять участие в обстреле города. «Варяг» дожидался второго судна, укрывшись в одной из проток.
— Двинемся, когда начнет темнеть, пока можете поесть и отдохнуть, костры не разжигать, — подавая пример, Бер первым вытащил свой паек из рюкзачка, протянув часть Алолихеп. До заката оставалось пара часов, и Бер снова немного вздремнул.
В сторону города они отправились, едва солнце коснулось горизонта. Огонек костра стражников, охранявших участок стены с воротами, опоясывавшей город, заметили издалека. Отряд стал идти медленнее, соблюдая осторожность. К радости Бера, Санчо не слышно совсем. Когда до костра оставалось примерно пятьсот метров, Бер послал вперед шесть своих головорезов, чтобы бесшумно расправились со стражей. Потянулось томительное ожидание, пока, наконец, факел от костра не сделал кругового движения.
— Идем, — Бер быстрым шагом направился в сторону костра. У огня в разных позах лежали четверо убитых стражников, проглядевших нападение врага. Не задерживаясь отряд проследовал дальше. — Мунир, показывай дорогу.
Дальше двигались осторожно, зажигать огонь слишком рискованно, а ночь выдалась безлунной и беззвездной. Несколько темных силуэтов попались по дороге слева и справа. К чести Мунира, он успешно довел отряд до второй стены, непосредственно примыкавшей к огромному зданию. Бер бесшумно вскарабкался наверх и уселся на стене: за ней на расстоянии полета стрелы стоял большой дом, больше, чем дворец Макс Са. Несколько костров горело в чаще неподалеку от торца здания, вход в него находился с другой стороны, Бер его не видел. Внизу у самой стены росли кустарники, в которых можно укрыться до сигнала к штурму. Один за другим поднимались на стену его воины и бесшумно спрыгивали вниз. Предпоследней на стену подняли Алолихеп, бережно подхваченной Санчо внизу. С неандертальцем пришлось повозиться, втянули его вчетвером, рискуя сорваться. Бер спустился со стены: между стеной и полосой кустарников оставалось пространство в метр, тянувшееся дальше и пропадавшее в темноте.
— Сидим здесь, пока не услышим, что Макс Са начал обстрел. Любого, кто поднимет шум, убью своей рукой, — в темноте блеснули белки глаз командира спецназа, настроенного любой ценить выполнить задание.
«Варяг» ждал «Акулу», спрятавшись в небольшой протоке почти в самой дельте. Для этого пришлось войти в реку и подняться немного вверх. Заросли тростника со всех сторон окружали корабль, скрывая его от любопытных глаз. «Акулу» заметили, когда солнце уже практически коснулось горизонта. Только с появлением второго корабля я выдохнул: возвращение судна говорило, что первая часть задания выполнена.
— Вперед, — повинуясь команде, Тиландер начал выводить «Варяг» из протоки. «Акула» немного сменила курс и вскоре подошла вплотную. Часть лучников и воинов перешла на нее, и оба судна вышли в открытое море. Дальше шли не торопясь. Ночь уже плотно опустилась на землю, и вероятность встретить корабль противника ночью казалась ничтожно малой. До Ондона плыть всего час, через полчаса отдали якоря. До рассвета атаковать нельзя, следует дать время отряду Бера занять позиции перед атакой на дворец.
— Пусть люди хорошо поедят и выспятся, завтра им понадобятся силы, — Тиландер кивнул и повторил команду. На «Акулу» продублировали приказ. Эту ночь я так и не смог заснуть: представлял себе хаос, который принесут мои бомбы, обрушившись на спящий город. Почему-то на ум приходила ассоциация с нападением Германии в июне, когда на головы пограничников обрушился ад, но они не дрогнули и выстояли. Убеждал себя, что это каменный век, здесь каждый день убивают людей, что нападение на Ондон — это плата за нападение на Плаж. Но доводы были так себе, потому что первично мое нападение на корабли Зикура. Тысячу раз повернулся с бока на бок и чем дольше думал, тем меньше горел желанием проливать кровь. Для любой войны можно найти оправдание, я, например, пытаюсь вернуть трон законной владелице. Неважно, что она моя жена, и реальным правителем буду я, ведь цели мои благородны. Ее отца убили, ее лишили законного трона. Чем неправильны мои мотивы?
Так и не уснув, вышел на палубу, где облокотившись о борт стоял Тиландер.
— Не спится? — усмехнулся я при виде американца.
— Понимаешь Макс, после окончания Второй Мировой войны мне оставалось отслужить полгода, и я вернулся бы домой ловить рыбу и креветок. После бойни на Гуадалканале дал себе слово больше никогда не воевать. А сейчас снова чувствую себя так, словно Вторая Мировая не закончилась, и нам предстоит бомбить Токио.
— Это месть за Перл-Харбор, не бери в голову, дружище. Война — это зло, но иногда войной достигаешь больше, чем дипломатией. Мы закладываем фундамент новой цивилизации, такой, в которой войны будут сведены к минимуму. Мне самому претит идея бомбардировки, но иначе мы не возьмем город нашими силами.
— Я все понимаю, Макс, перед сражением никогда не могу уснуть, так бывало и раньше, — признался американец. Пара часов пролетела в воспоминаниях: Тиландер рассказывал о своей жизни, я о своей, заставляя ахать каждый раз, когда говорил про открытия, совершенные после 1945 года. Еле заметно посветлел фрагмент неба на востоке, когда оба корабля направились в сторону Ондона. Тиландер держался в трехстах метрах от берега, Каа вел «Акулу» в кильватере «Варяга».
Через полчаса мы оказались напротив порта спящего города, два стоящих в порту корабля просматривались хорошо, но движения людей не наблюдалось.
— Подходим до пятидесяти метров и начинаем обстрел, — американец отдал команду голосом, чтобы не выдать раньше времени нашего присутствия. Практически бесшумно повернув налево, оба корабля устремились к порту. Край солнца поднялся на востоке, освещая пустынный порт и город, только начавший просыпаться. Одна из казарм охраны порта, со слов Мунира, находилась в длинном прямоугольном здании прямо напротив нас. Сразу за ней начинались городские постройки, состоящие из одноэтажных глиняных домов.
— Приготовиться к атаке, — по моей команде воины бросились к бомбомету, оттягивая назад доски. Такие же приготовления заметил на втором судне. В этот момент из дверей казармы вышли двое и удивленно уставились в нашу сторону. Между нами примерно пятьдесят метров, я даже видел изумление на лицах воинов. Несколько секунд воины стояли неподвижно и, сообразив, что корабли неприятельские, заорали изо всех сил, поднимая тревогу.
— Огонь, — горящая бомба полетела и попала в верхний угол здания, рассыпаясь горящим фонтаном. Секунду спустя поплыли клубы пара, это вступил в реакцию с водой оксид кальция. Выстрел с «Акулы» оказался удачнее: бомба попала в стену рядом с дверным проемом, превращая выход из казармы в пекло. Видимо Амонахес не понимали с чем имеют дело, выскакивая наружу, они попадали в горящую на земле нефть и с громкими криками кидались в море, пытаясь сбить огонь, охвативший ноги.