Мендель надел очки, облокотился на локоть и молча поднял на меня глаза. Мне же нужно было подвесить после себя интригу. И чем больше в ней недосказанности, тем лучше. А потому я тоже осушил свой бокал, — на ход ноги, так сказать, — и встал с дивана.
— Думаю, теперь мы с вами будем видеться гораздо чаще. Искренне надеюсь на долгое и плодотворное сотрудничество, Вадим Евграфович.
В дверях я задержался.
— Ах, да! — обернулся я. — Чай. Вы не против, если я возьму несколько пачек?
— Ах-ха-ха-ха!
Вот так. Пеший курьер Харламов взял себе в вассалы цельного барона, ещё и на чай бедолагу выхлопал! Не знаю, во что оно теперь выльется, но во что-то выльется обязательно. Как минимум, я смогу снова заявиться к Вадиму Евграфычу в дом и также загадочно попросить об услуге. О какой? А вот это уже по обстоятельствам, конечно же. Мало ли как оно дальше сложится?
Но то, повторюсь, минимум. Максимум — на фундамент лёг первый кирпичик в построении моей собственной… м-м-м… «фракции», назовём это так. Рано или поздно мне придётся подминать под себя город, а Мендель тут как тут. Мендель-Пендель… интересно, в школах для маленьких аристо тоже дразнятся?
А что до списка дворянства — пускай лежит, чай не похарчится. Полистаю на досуге, посмотрю чуть внимательней. Глядишь, и с ним что-нибудь путное придумаю.
Итак.
Вскочив на велосипед, я рванул в обратный путь. Но только не в контору к Градскому, а прямиком домой. Завтра заеду за расчётом, а пока что Антоша пускай идёт в жопу. Косвенно, но он сам себе эти проблемы с курьерами устроил. Из-за него, козла такого, весь город гвардией кишит. Вот пускай и расхлёбывает, значит.
А даже если он взбрыкнёт насчёт моего увольнения… даже если разжалобит меня и убедит подождать с выплатой зарплаты — мне есть чем надавить на козла. Во-первых. А во-вторых, на субботней ярмарке у меня китайскую заварку с руками оторвут. Хватит и на квартплату, и на пожить, и на побаловаться.
Ну а пока — домой. Переодеться в тёплое и бегом к гоблинам.
— … а мы не ангелы, парень, нет, мы не ангелы, — послышалось ещё за квартал от дома. — Тёмные твари и сорваны…
Вырулив из-за угла, я увидел удивительную картину:
Дядь Сеня Карякин на вершине трясучей стремянки, прислонённой к статуе без носа, а внизу в качестве подстраховки Батяня. Вот только Батяня никого особо не страховал. Похоже, был не в курсе. Облокотившись одной рукой о стену, в другой он держал телефон; прямо рядом с ухом. Из него-то как раз и орала музыка.
Закрыв глаза, вомбат покачивал головой в такт музлу и попыхивал зажатой во рту сигаретой.
— Дядь Сень! — крикнул я.
— Ай-йопт!
От неожиданности стремянка под Карякиным затряслась ещё сильнее, и он обеими руками ухватился за гипсового мужика. Но не упал. Сдюжил.
— Харон⁈ Ты чо пугаешь-то⁈
— А ты зачем туда залез⁈
— Реставриро-варо-ваю! — тут я понял, что дядь Сеня еле ворочает языком. — От этай суки Зуева жы ни-И-даждёшься. Во! — Карякин показал мне какой-то белый катышек на ладошке. — Хлебушкиным мякишем ща заделаю! Такой шнопак ему прилеплю! У-у-У-ууу! На зависть всем другим статуям…
— Хватит орать! — крикнул женский голос из окна соседнего дома.
Ну а я… а что я? Это не моя война. Я спросил у Карякина, не против ли он чтобы велосипед одну ночь постоял в пролёте, тот по синей лавке согласился, и я пошёл дальше. Тут Батяня, ненадолго выйдя из своего экстаза, схватил меня за руку, пристально уставился в глаза и пропел:
— … мы бы взлетели! МЫ БЫ ВЗЛЕТЕЛИ!!! — а потом отпустил и затанцевал вдоль по улице, делая вид что слэмится с толпой невидимок.
Ну…
Каждый отдыхает так, как хочет, верно?
Признаюсь честно, диван-кровать поманил меня тысячей пряников, и я чуть было его не послушал. Необходимость во сне, пожалуй, один из главных недостатков бренного тела, и надо бы начать с ним мириться, ведь хороший сон — залог всего. Но! Не сегодня. Сегодня речь о моей божественной сущности, которая куда как важней.
Наверное…
Ладно! Перекинувшись из шорт в джинсы и бросив термосумку в прихожей, я накинул сверху осеннюю куртку, сунул в карман налобный фонарь и выбежал из дома. Карякин с вомбатом к этому времени уже куда-то подевались. Оставили после себя прислонённую к дому стремянку и отреставрированную античную статую явно что грузинского происхождения, а сами исчезли. Ну да ничего, найдутся. Это с ними не впервой.
Дальше — путь по городу, через бревенчатый самострой, Трассу и лес.
С ориентированием на местности проблем не возникло, — Харитон охотился на лабрадуток уже два года и знал окрестности как свои пять пальцев. И даже в темноте знакомые тропинки, ручьи, малинники и коряги оставались знакомыми. Так что дорогу я нашёл без проблем. Даже несмотря на то, что под конец чутка промахнулся и вышел на болото чуть левее чем нужно, дальше нашёлся.
Дым от костра и его зарево явно намекали на то, что рядом кто-то есть. И наверняка это гоблины греются в ожидании меня.
Ну отлично! Оглядевшись повнимательней, рисковать и прыгать по кочкам на манер жабы я не стал, и пошуршал кустами к месту встречи. Пошуршал, дошуршал, вышел к болоту и тут…
— Ух, — вырвалось у меня.
Но не только из-за того, каким оказался алтарь, — такого я точно не ожидал. Была ведь и ещё одна внезапность. К остроносому зелёному мечнику и его пузатой жене добавилось ещё несколько гоблинов. Хотя… как сказать «несколько»? Навскидку штук пятьдесят.
— Влады-ы-ы-ыка! — протянул мой недавний знакомец, указал на меня костистым пальцем и начал радостно оглядываться на сородичей. — Это Влады-ы-ы-ыка!
И что характерно, судя по рожам сородичи его оптимизма не разделяли…
Глава 5
Итак…
Плюс-минус сотня гоблинских глаз безотрывно глядела на меня. И взгляд их не сказать, чтобы добрый был. Только мои старые знакомцы, — надо бы уже наконец-то узнать их имена, — наблюдали за мной с эдаким религиозным обожанием; остальным было абсолютно наплевать на мою божественную суть. Ну… это пока что. Как бы там ни было дальше, а им придётся поверить.
— Добрый ночь, — сказал я.
Затем спокойно, по очереди выдержал взгляд каждого из уродцев, а заодно повнимательней рассмотрел болотный народ. Ох и страшны, конечно. Но! Что прикольно, страшны они по-разному. Каждый из гоблинов подчёркивал свою индивидуальность похлеще человеческого подростка в период пубертата.
Один в шкуре, другой в ржавой кольчуге, третий в наряде из коры, лопуха и рогоза, а четвёртый вообще голый, — если, конечно, не считать за одежду повязку через глаз и целую связку амулетов на шее. У одного клыки торчат, а у другого не торчат. У одного нос длинный, острый, каноничный, а другому как будто бы сковородкой хлебало формовали. У одного на голове небольшие рожки, у другого на спине выросло целое семейство мухоморов, а у третьего вместо руки самопальный протез с мясницким тесаком на конце. Эклектика, короче говоря, как она есть. Пёстрая, интересная.
Гоблины оказались абсолютно разными по цвету кожи, — от песчаного и болотного до радиоактивного зелёного и почти что чёрного, — и абсолютно разными по размеру. В среднем, они были мне чуть выше пупа, почти как Батяня, но та же пузатая жена мечника, например, вымахала ростом с человека.
Волосы — вообще отдельная тема. У некоторых особей на голове росло патлатое нечто самых вырвиглазных оттенков. Причём я почти уверен, что это их натуральный цвет. Вряд ли на болотах найдутся толковые мастера-колористы, чтобы поддерживать эту красоту.
Ну да ладно, хватит разглядывать гоблинов. Тут ведь и помимо них есть на что посмотреть.
Алтарь. Ну… как сказать алтарь? «Без ТЗ — результат ХЗ», — так что я сам отчасти виноват. Толком не объяснил что хочу, а потому товарищи гоблины слепили то, на что их подтолкнула собственная фантазия.
А именно: трон.
Да-да. На одной из болотных кочек из камней было сложено костровище и полыхал огонь, а уже на следующей стоял трон. Сиденье из цельного куска чёрной древесины, — судя по всему огромного пня, — подлокотники из брёвен, а вот спинка… спинка как раз по моему заказу. Чётко. Не придраться.
Величественным веером, будто лучи солнца, сзади к трону были приколочены вёсла. Много-много вёсел. Большие и малые, деревянные и пластиковые, лодочные и байдарочные. Где только гоблины умудрились надыбать столько и за такой короткий срок… загадка.
И если честно, то мне их поделка понравилась. Выглядит трон внушительно, — а особенно на фоне болотной топи. Его бы ещё черепами кое-где инкрустировать, какие-нибудь загадочные руны вырезать и вообще сказка получится. Ну а главное, что работает он как надо. Как алтарь. Ведь именно благодаря этой постройке, — я уверен, — у меня получилось создать то метафизическое божественное убежище с фуникулёром.
Так…
Время идёт, а гоблины всё так же хмурятся. Не нападают, что хорошо, но и склониться перед Владыкой не спешат, что плохо. И надо бы уже что-то делать.
— Кхм-кхм, — сверху вниз, я просверлил взглядом одного из уродцев с факелом, который стоял на моём пути к трону.
Уродец насупился ещё сильнее и даже оскалил жёлтые клыки, но всё-таки сделал пару шагов назад. Я же неспеша двинулся к престолу. И вот передо мной загадка из разряда символических. Костёр. А заковыка вот в чём: в процессе мифотворчества мелочей не бывает, а ведь именно им я сейчас и занимаюсь.
Обойти слева? Обойти справа? Не важно с какой стороны обойти, это в любом случае провал. Любой суетливый жест может свести эпичность момента на ноль, и потому я ступил прямиком в пламя. Тут же накастовал под ногами тёмное облачко — чуток от дара теней, чуток от магии смерти. Затушил костёр, прошёл дальше, и молча уселся на трон.
Что-то тут же заворочалось во мне, — в божественном мне, — а вот что именно пока понять не могу. Благодаря алтарю произошло то ли какое-то повышение, а то ли усиление. Непонятно… Всё же я был изначально рождён Титанами в качестве полноценного бога, и весь этот путь становления от местечкового духа не проходил. В новинку оно для меня.