Вот она, холостяцкая берлога Харитона. Свежий ремонт и минимализм во всём, спасибо Зуеву. Без сарказма! Правда хорошо! Обои без рисунков, потолок без разводов, добротный паркет и однотонная мебель. Красота! Никакого визуального шума.
И ничего лишнего: прихожая со встроенным шкафом, маленькая уютная кухня, объединённый санузел и гостиная-спальня с раскладным диваном напротив здоровенной плазмы. Последняя, к слову, и гордость Харламова, и его же нычка на чёрный день. Обыденная в недавнем прошлом вещь, которая уже начала цениться во стократ больше, и со временем будет лишь дорожать. А всё Исход…
— Так.
Носком о пятку я стянул с себя грязные сапоги и первым же делом направился в душ, смывать с себя кровь. Штаны и панаму закинул в стирку, а вот олимпийка восстановлению не подлежит. Увы и ах, мир смертных максимально заморочен в плане проживания. Одеваться надо, есть, пить, спать. Утомительно всё это до невозможности.
Ну… что ж? Буду привыкать.
К моменту, когда я чистый и распаренный вышел из ванной, крики в подъезде уже утихли. А потому я наконец-то остался в тишине и безопасности — самое то, чтобы обстоятельно поразмышлять.
— У-у-у-уф! — внезапно, лежать на диване оказалось нереально приятно. Да ещё и после долгих часов пути туда-обратно… н-да. Давненько я не испытывал физической усталости. Совсем на переправе одичал, уже забыл каково это.
Так. Ладно.
Пора набрасывать хотя бы примерный план моего тотального превосходства над всеми подряд. Как бы это ни было прискорбно, начинать всегда приходится с малого. С работы, например, которая обеспечит текущие расходы и какое-никакое развитие. То, чем занимался Харитон «до меня» — как раз-таки покрывало текущие расходы, да и то еле-еле, так что никаким развитием тут не пахнет.
Но Харитон не был одарён. Я же в свою очередь готовая машина для раздачи пи… э-э-э… нет, не так. Машина для решения вопросов силовыми методами, во. И это, как правило, открывает большинство из закрытых дверей. Не все, но…
Бзз-взз, — рядом на тумбочке завибрировал телефон. В лес Харламов его с собой специально не взял, потому как вышки Нового Сада кое-как работают даже в самом Новом Саду и едва достреливают до окраин.
Бзз-взз! — я дотянулся до мобильника и посмотрел на экран. Итак, до меня пытался дозвониться абонент «Жирный Долдон».
К слову, действительно жирный. И действительно долдон. Так ласково и за глаза величали Антона Градского, владельца курьерской конторы, в которой Харламов работает. Точнее работал! Вплоть до сегодняшнего дня. Теперь же с этим можно попрощаться.
Нажав на кнопку, чтобы выключить звук, я вернулся к своим мыслям.
О чём это я там? О силовых методах решения вопросов, кажется? Да! И да, это здорово. Это полезно. Это краеугольный камень могущества. Но! Как правильно эту самую силу применить?
Бзз-взз! — а Жирный Долдон тем временем набрал повторно.
— Эть! — и снова я выключил звук.
Так вот. Не везде же мне насилием пробиваться. Надо ведь как-то коммуницировать. Надо ведь как-то в высший свет пролезть. Завести кроме противников ещё и союзников; узнать кто, где, с кем, зачем и почему.
Знаний Харламова для этого явно маловато. Он и про внутрянку Нового Сада ни слухом, ни духом.
Так! Опять спешу! Прежде чем играть в политические игры, надо бы сперва оказаться за столом. А по пути к нему кроме союзников понадобятся ещё и соратники — разница в этих понятиях колоссальна. Соратники — они ведь не совсем про выгоду. Точнее, не только про выгоду…
Бзз-взз!
— Вот сволочь настырная! — рявкнул я, схватил телефон с явным намерением разбить его о стену, но тут понял, что звонит уже не Долдон. — Алло…
Звонил Женёк. Да, наверняка он звонил по просьбе Долдона, но всё-таки не ответить Женьке я не могу. Ведь Женька для Харламова — он, как… как… как брат, что ли?
— Здарова, дядь, — послышалось в трубке. — Разбудил?
— Не-не, нормально.
— Хорошо. Слушай, Харон, вокруг да около ходить не буду. Знаю, что ты сегодня выходной и всё такое, но пожалуйста, блин, прошу тебя и заклинаю, выйди хотя бы на пару часов в помощь. Жопа в мыле, ничего не успеваем.
Так…
К слову, о соратниках. В перспективе Женёк как раз один из них, потому как одарён. Во-первых. Во-вторых, нравится он мне чисто по-человечески. Подчёркиваю: лично мне. Игнорируя попаданчество.
Но не Женьком единым!
Следующая причина, по которой мне действительно стоит выйти на подработку — это деньги. За мыслями о вселенском могуществе я как-то совсем упустил из виду то, что их у меня нет вот прямо совсем. Лабрадутка не поймалась, а в холодильнике у Харламова тем временем пустота: кусочек сыра, на котором завелась отнюдь не благородная плесень, кочан потемневшей капусты, пара яиц и банка самопального лечо. А ещё ведь и олимпийка порвалась. И за квартиру платить скоро. Короче, разогнался я куда-то. Попроще надо быть, хотя бы по первой.
И за неимением приятного, совмещать полезное с полезным. Работа у Харламова ходячая, а на ходу прекрасно думается — вот тебе и профит.
Ну и наконец — Новый Сад. Никогда прежде парень не ходил по этому городу, вынашивая планы о его покорении. Не подмечал того, что неплохо было бы подметить и не подслушивал то, что нужно подслушать. Ведь любая мелочь и любой пустячок есть возможность. А любая случайность может потянуть за собой судьбоносную цепочку событий. А потому:
— Ладно, — как бы нехотя ответил я. — Ждите.
— Только документы с собой прихвати обязательно! — добавил Женёк. — Что-то происходит в городе, а что не пойму. Гвардейцы всех вдоль и поперёк проверяют. Кажись, случилось что-то…
Глава 2
Несколько недель тому назад
Столица
На очередном собрании присутствовали четверо.
— Этот список, — сказал Первый, пролистывая документы. — Это всё правда?
— Правда, — ответил Второй. — Имена, фамилии, история, всё есть чистейшая правда. Было бы желание, всех этих людей действительно можно назвать дворянами.
— Откуда у тебя вообще такая информация?
— Скажем так, у отца было хобби. Очень уж его интересовала чистота крови и всё, что с этим связано. А у меня был доступ к его компьютеру, база данных сохранилась после Исхода и вот.
— Ну допустим, — встрял в разговор Третий. — И как нам это поможет? Чем нам могут быть полезны все эти… эти? Ты действительно думаешь, что горстка простолюдинов сможет учинить переворот в Новом Саду? Они же ничего не решают!
— Ну-у-у, — Второй расплылся в улыбке. — Во-первых, некоторые из них весьма предприимчивые люди и кое-чего добились в своём городе, — мужчина забрал у Первого документы. — Градский вот, например, владелец курьерской службы. Именно с его помощью мы и передадим документы Менделю…
— Во-вторых? — поторопил его Четвёртый.
— Во-вторых, всё это лишь приманка. Мы не будем устраивать с их помощью переворот. Мы не будем жаловать никому никакие титулы… ещё чего? Мы просто расшатаем ситуацию изнутри.
— То есть?
— То и есть. Зрите в корень, господа. Неуважаемый господин Садовников и без того боится всех и вся, а мы специально спалим нашу операцию. Дескать, просчитались где-то и случилась непреднамеренная утечка данных; то есть сдадим себя сами.
— Зачем?
— Ну как? Пускай списки попадут к нему в руки. Пускай старик думает, что против него чуть не пошли свои же. Пускай он своими собственными руками устроит охоту на ведьм и выпустит на улицы карательные отряды. Пускай выбесит своих людей окончательно… и! Пускай этот чёрт отныне боится нас ещё сильнее. Потому что мы не где-то там, далеко, а уже очень даже близко. Обратили на его городок пристальное внимание и якобы даже разработали такую сложную многоходовку.
— Ха! — хохотнул Третий. — А ведь толково!
— Спасибо, — кивнул Второй. — Знаю. В идеале, нам даже делать ничего не придётся. Свои же горожане его и свергнут, а мы просто подберём бесхозный Новый Сад. Возможно, изначально зайдём в него в качестве миротворцев. Ну… чтобы подавить погромы.
— А погромы? — улыбнулся Первый. — Дай угадаю. Тоже сами устроим?
Вместо ответа Второй просто хитро улыбнулся, чем привёл Первого в неописуемый восторг.
— Затея хороша, — кивнул Четвёртый и сам взялся за документы. — Вот только есть один момент. Этот Мендель? Вроде бы имперский барон с родословной, и до кучи неплохой маг. Не жалко?
— Сопутствующие потери, — развёл руками второй…
Переулки, арки, глухие внутренние дворики и крохотные скверы. Некоторые улочки в центральной части Нового Сада были до того тесны, что вдвоём не разойдёшься. Это я сейчас не про главные улицы, само собой, а про вспомогательные. Фасады домов знати выходили на красивые широкие проспекты, а вот в скрытой части города начинался настоящий лабиринт.
По нему-то я сейчас как раз и пробирался. Шмыгнул в арку, повернул раз, два, и теперь шёл по безлюдной технической улочке.
— Эть, — я призвал весло и: — Эть, — развеял его снова.
Удобно. Путешествуй я везде и всюду со своим артефактом, есть высокая вероятность прослыть городским сумасшедшим. Чудак с веслом, ага. Типа того деда, который ходит со змеёй на верёвочке и называет её Доченькой.
— Эть, — есть весло: — Эть, — нет весла.
Сказка. Отработав приём, я угомонился и дальше просто шёл, глазея по сторонам. Пускай и весна, но ранняя, а потому уже начало темнеть и все улицы, — даже вот такие, технические, — разом вспыхнули иллюминацией. Мощной, как сама мощь.
Фонарики, фонарики, фонарики.
Уж чего-чего, а этого добра в Новом Саду хватает. У нас ведь здесь единственное в этом мире производство стеклянных изделий. Лампочки, посуда, бутылки, трубки, стеклопакеты, медицинская мелочь типа шприцов и пипеток — это всё к нам. Собственно говоря, некоторые участники большой игры, — те, что не признают независимость Нового Сада, — называют город Стеклянным. Переименовали заочно, вычеркнув из названия «Сад».