Звучит слишком уж хорошо и ладно, и как будто бы я уже выиграл эту жизнь. Но! Голову терять не стоит. Это всё временно. Скоро-скоро людям надоест, и за новинку никто переплачивать не станет. Рынок сам устаканит ценник в разумных пределах, и такой скоростной рубки бабла с одного-единственного оленегатора больше не будет.
Так что главное для нас сейчас — оседлать эту волну, и к моменту пресыщения клиентами пустить по городу хотя бы тридцать-сорок экипажей. За этой целью стоят другие, — более масштабные, — но о них будем думать по факту.
— Дядь Сень, ты чего там застрял⁉ — крикнул я в дверях.
Женёк с Батяней уже погнали рыскать по внутренностям мойки, а дядь Сеня задержался на парковке. Опрысканный жабьими феромонами, старик домотался до Рудольфа, а тот и не против был. Ласковый, зараза, ну прям как будто бы и не ящер.
— Отстань! — крикнул дядь Сеня. — Чего я там не видел⁉ Хочу попробовать покататься!
Ну…
Раз хочет, пускай катается. Дядька он физически более-менее крепкий, а Рудик у меня уже совсем ручной стал — тут и ребёнок справится. И не просто справиТСЯ, а уже справиЛСЯ. Детей мы на оленегаторах катали; счастья полные штаны. Причём у всех. У детей от захватывающего опыта, а у нас от денег, которые отгрузили любящие родители взамен за фоточку своего чада верхом на зверюге.
— Ты только далеко не уезжай! — крикнул я. — Гайцы тормознут, а ты без прав!
— Ха-ха, Харламов! Ха-ха-ха!
С тем я оставил Карякина на парковке и пошёл вслед за пацанами. А пацаны тем временем уже насмотрелись на офис и погнали в основной ангар. Женёк рассматривал стопку покрышек в углу, а Батяня игрался со автомоечным шлангом.
— Удобно-то как получается, а? — сказал вомбат, управляя мощной струёй. — Они нам тут нагадят, а мы р-р-р-раз и всё смыли.
А ведь кстати! Так и есть. Тут же прямо в полу слив в городскую каналюгу; и париться не надо.
— Слушай, Харон, а чем их кормить-то? — батяня прекратил баловаться и повесил шланг на специальный крючок. — Они вообще жрут? Я что-то этот момент, если честно, пропустил.
— Они в основном водоросли болотные жрут, — ответил я. — Кувшинки там всякие, мох. Кору обгладывают.
— А откуда…
— Не волнуйся, — перебил я. — С этим разберёмся.
Провизия отныне забота гоблинов. Раньше-то я оленегаторов на ночь отпускал на самовыгул, а теперь корм придётся возить. Ну да ничего. Гоблины не в обиде; им с выручки тоже кой-чего прилипает.
Во-первых, я доукомплектовал всех новобранцев. Оранжевая каска и хоть какое-то худо-бедно оружие теперь есть у каждого члена Разящего Весла.
Во-вторых, неведомые доселе дары цивилизации потекли к ним рекой. Причём как полезные, — типа книг и инструментов, — так и приятные. Вон, тот же магнитофон. Первые сутки бедняга вообще не выключался, так что батарейки с ходу сели. Теперь его берегут. Вечерами включают для коллективного прослушивания, ровно на час, а потом всё, баста.
Ну и в-третьих, гоблины оказались не дураки насчёт сладкого. Шоколад — хрен им, а не шоколад; он уже скоро и у людей закончится. Но вот всякие печеньки… почему бы и нет? Свеклы-то у нас по-прежнему жопой жуй, не проблема. Гоблины с сахарка заряженные бегают, деятельные, а у меня потоки божественной энергии повышаются.
Во-о-о-от…
Что ещё? Да всё хорошо, на самом деле. Без неудач, трагедий и нападений. А они, — нападения имеется ввиду, — теперь если даже случатся, то нападающим себе дороже лезть. Крепость строится. Медленно, постепенно, но строится ведь. За неделю Разящее весло успело возвести небольшой сруб посередь холма, — там Додя теперь сеансы поклонения моему трону устраивает, — и вот буквально вчера закончило стену.
Вокруг стоянки понавтыкали заточенные брёвна метров пять в высоту, и теперь вот над воротами трудятся. Замахиваться сразу на вышки и бойницы было чересчур; гоблинский инженерный гений с наскока такое не осилит. Однако вскарабкаться наверх по прибитым к брёвнам ступенькам и отстреливаться можно. Короче… нормально! Для болотных гоблинов любая крепость — это ого-го. Инновация. Как против такого воевать никто не знает.
Хотя-я-я-я… Думаю, если на штурм пойдёт клан Хозяйки, то оно нас не спасёт. Однако от этой болотной твари до сих пор никаких вестей нет. И зря, на самом деле. Я бы на её месте себя уже прихлопнул бы.
Так…
Ну и вот, получается, план такой: сегодня вечером Разящее Весло заканчивает ворота, а завтра поутру мы продолжаем экспансию и идём на соседний клан… какой-то там Череп. Дымящийся, что ли? Не суть! Суть в том, что прогулка обещает быть лёгкой. Разведчики уже облазали их стоянку вдоль и поперёк и не видят причин для беспокойства. И вот тут уже можно играть в пацифизм и постараться обойтись без жертв.
— Ну класс, — вомбат упёр руки в боки и по-хозяйски оглядел мойку. — Можно работать.
— Ага, — согласился я и вспомнил об одной задумке. — Слушай, Батянь, хотел спросить.
— Чего?
— Ты помнишь, где ты себе татуировку делал? А то я чего думаю-то? Машины в жёлтый покрасить и шашечки налепить — это обязательно. Но было бы прикольно ещё и скакунам нашим на заднице номер телефона азотом выжечь. Мелочь, но ведь из мелочей и…
И тут я не договорил.
Дверь в офис открылась с грохотом, — как будто бы её ломать с ноги решили, — и тут же:
— Мужики⁉ — сквозь какую-то хриплую недобрую истерику заорал голос Карякина. — Мужики-и-и-и!!!
Женёк хоть и был в самом дальнем углу ангара, а в офисе оказался первый, — машинально накастовал себе скорость, — и первым же заорал:
— А-АА!!! Твою мать!
А там уже и мы с Батяней подоспели. Забежали в офис, а там дядь Сеня весь в крови — на полусогнутых ищет к чему бы прислониться. Причём… не смешно. Вообще ни разу не смешно. Сразу становится понятно, что это не комедия, в которой потешный неуклюжий старичок свалился с оленегатора. Это его избили. Левый глаз заплыл, губа чуть ли не в лоскуты, и с разбитой брови кровь хлещет так, что уже часть бороды насквозь мокрая. Рубашка рваная и ладони как будто бы об асфальт свезены.
Логика проста. Если бы его болотная зверюга так копытом в голову приложила — он бы уже не встал. А так это люди были. Сто пудов люди.
— Они! — начал Карякин, указывая пальцем в сторону двери. — Там! Подошли! С силками! Я им говорю кто вы такие, я вас не знаю, идите нахер, а они мне молча сразу же в рожу сунули! — дядь Сеня начал задыхаться. — Толпой! Ногами! Они! Суки! Угнали! Угнали оленят!
Глава 17
Батяня уже тащил Карякину стул, а Женёк молча и на полной своей скорости рванул прочь из офиса. Догонять? Искать? Чёрт его знает. Смотря как далеко ушли ублюдки, смотря как сильно сопротивляются оленегаторы, и смотря как долго дядь Сеня добирался до нас с парковки. Но в любом случае его дар сейчас как нельзя к месту.
— Садись! — вомбат усадил Карякина на стул, хотя тому сейчас лучше было бы прилечь; совсем никакой.
— Звони, — я кинул Батяне телефон.
— В скорую?
— В скорую.
— Ага.
Пускай и лапки, а ловкие: вомбат набрал нужный номер, прислонил трубку к уху и по-моряцки грязно выругался. Затем залез на стол, вытянул руку к потолку, повторил вызов и врубил громкую связь.
— АЛЛО!!! — заорал Батяня, как только пошли гудки. — АЛЛО!!!
Я же выскочил на улицу вслед за Удальцовым и… для полноты картины только перекатили-поле не хватало. Пустота. Заводские здания с тёмными окнами, фонари вдоль дороги и всё. Тоскливо-милый такой урбанистический пейзаж. Был бы, ага. Если бы не лужа свежей крови на парковке.
И как только мы не услышали? Из-за воды? Получается, Карякина мордовали в тот самый момент, когда Батяня игрался со шлангом?
А-а-а-ай, твою мать! Ладно… Чем дёргаться, метаться и истерить, лучше обратить внимание на то, на что я действительно могу повлиять. Женёк вернётся и расскажет, что узнал, а у меня пока что на руках дядь Сеня. Досталось ему крепко, и как бы без сотрясов. Как бы без кровоизлияний. Как бы не отъехал он у меня до прибытия врачей, короче говоря.
— Дядь Сень, ты как? — я ворвался обратно в офис. — Дядь Сень⁉
Карякин обмяк на стуле, запрокинув голову назад. Разбитая бровь всё так же сочилась, но теперь не на бороду, а в волосы. Ещё и Батяня куда-то подевался! А хотя… Нет, не подевался. Вомбат выскочил из-за угла с кружкой, подлетел к Карякину, набрал полный рот воды и мелкодисперсно плюнул.
Ноль эмоций. Без сознания человек.
Так… могуч «шарик» Харона, сложна его комбинация даров, да только лечением там даже близко не пахнет. Вся моя магия нацелена либо на устранение противника, либо же на защиту себя самого. Но! Сэр Додерик и Разящее Весло за последние дни намолили мне порядочно энергии и технически… как вариант… надо пробовать!
— Нельзя, чтобы он спал! — я отобрал у Батяни кружку, вылил её Карякину на голову и начал тормошить мужика. — Дядь Сень! Дядь Сеня!
— М-м-м, — Карякин кое-как приоткрыл глаз.
Наверное, приоткрыл бы и второй, если бы тот к этому моменту совсем не заплыл.
— Дядь Сень, ты меня слышишь?
— М-м-м-м…
— Дядь Сень, молиться надо! Срочно надо молиться Владыке!
— Харон, — мне на плечо легла мохнатая ладонь вомбата. — Харон, перестань, пожалуйста. Ты не в себе…
— Отстань! — отмахнулся я. — Дядь Сеня, молись Владыке срочно! Владыка спасёт! Владыка поможет!
— М-м-м-м…
Грёбаные ограничения. Пока он не мой верующий, я не могу слить на него энергию. Такое воздействие приравнено к Чуду, а на Чудеса я покамест не накопил. Так что если Арсений Михалыч сам не захочет себя спасти и не поможет мне, план можно хоронить. И план, и его самого заодно. Нужно срочно искать триггеры, которые могут дать ему этот спасительный импульс и… стоп! Знаю!
— Дядь Сень, ради дочери! — я вновь потряс старика за плечи. — Ради дочери, прошу тебя, помолись Владыке!
Мутный взгляд на секунду прояснился.
— Ритка, — хрипло выдохнул Карякин.
Зажмурился. Заплакал. Но тут вдруг собрался с мыслями и начал бормотать разбитыми губами что-то неразборчивое, а я получил доступ. Нет, это не вера. Это всего лишь робкая надежда, самообман, плацебо, но мне даже этого достаточно. Есть контакт! Даже если не получится спасти, то душа Карякина теперь попадёт ко мне на переправу. И я его, козла старого, насильно в Рай упеку несмотря ни на какие штрафы!