А ведь только что я чувствовал спиной все её изгибы и формы…
Изящная и опасная, как хищный цветок, Лиливайсс смотрела мне прямо в глаза, ожидая ответа.
— Вот как. Но ты не выглядишь умирающей, Лили, даже наоборот, — я ухмыльнулся и сел на кровать. — Поэтому ты высасывала из меня так много, что едва не довела до истощения.
Она картинно развела руками.
— А что мне оставалось? Мы с тобой в одной лодке, человек. Мы уже связаны. Гримуар нужен нам обоим, и затягивать дальше нельзя.
— Я же обещал, как только Епископ сообщит, что сестра в порядке, то займусь книгой. Я дал тебе слово. Слово дворянина.
Ступая мягко, как кошка, она подошла вплотную и нависла надо мной. На миг её взгляд стал ледяным и беспощадным.
— А я могу верить твоему слову?
— У тебя большой выбор? Ты же сама сказала, мы — в одной лодке. А раз так, мы заодно, и тонуть будем вместе, и побеждать — тоже вместе.
— Я предпочитаю побеждать, — её золотые глаза хищно сверкнули. Лили положила ладони на мои плечи и придвинулась ближе. — Хорошо, я доверюсь твоему слову, человек. А пока — отдыхай, мне потребуются все твои силы, чтобы вернуть книгу.
— О, так ты решила помочь? — усмехнулся я. Она давила на меня взглядом, но отступать я не собирался. — Как мило с твоей стороны, это будет очень кстати. И знаешь, я отдохну лучше, если ты, скажем, принесешь мне чаю, или помассируешь плечи.
Она раздраженно фыркнула.
— Не забывайся, человек. По-твоему, я похожа на ко… — она запнулась, но тут же поправилась. — кха, твою служанку?
— Разве ты не сделаешь это для своего хозяина?
— Хозяина? — она толкнула меня на кровать и отступила назад, передразнивая. — О, мой хозяин! Ха!
— Кстати о слугах, — я нащупал свой альвафон и посмотрел время. — Поля так и не позвонила.
Я быстро набрал её номер, из трубки донеслись длинные гудки — но никто так и не взял. Лили замерла и повернулась к окну, навострив уши, словно кошка.
Недоброе предчувствие червячком начало точить меня изнутри. Я поднялся с кровати, накинул рубашку и поспешил вниз.
— Она уже должна была вернуться. Что-то не так…
Наспех одевшись, я выскочил на улицу. С каждым шагом ощущение беды лишь усиливалось, вдобавок на улице сгущались сумерки. Пробежав по дорожке к воротам, я услышал снаружи отчаянный девичий плач.
— Поля!
Девчонка сидела возле ворот, прямо на земле, и рыдала, размазывая по грязным щекам слёзы. Платье на ней было перепачкано и разодрано, сквозь изорванные колготки виднелись кровавые ссадины.
Я сел рядом и приобнял горничную.
Мою грудь сдавило от глухой, холодной ненависти. Те, кто это сделал, были на нашей земле. Они её били. Умело и жестоко, наверняка зная, кому она служит. И откуда-то точно знали, зачем её отправили в город.
Денег при ней уже не было.
— К-кня-жиич… — захлёбываясь слезами, прошептала Полина. — Простите, я не успела, я…
— Ой, хоспади! — раздался сзади возглас Варвары. — Поленька!
Я осторожно поднял голову служанки и посмотрел ей в глаза.
— Ответь мне. Кто это сделал?
Глава 10
В сгустившейся полутьме вечера показались улочки и дома Перевальска. Не замедляя бега, я бросился к окраине, где, по словам Поли, её и подстерегли пятеро ублюдков.
То ли наконец-то сработали обезболивающие, то ли манипуляции Лиливайсс, но боли и усталости я не ощущал. Полчаса бега показались лишь легкой разминкой для тренированного тела. Перед глазами стояло заплаканное девичье лицо, заставляя кулаки инстинктивно сжиматься.
Ярость во мне разгоралась как пожар, но тренированный разум крепко держал её в узде. Уж чему-чему, а придавать своей злости правильную форму я научился.
Кем бы ни были твари, посмевшие поднять руку на мою горничную и украсть выкуп за мою сестру, они пожалеют об этом.
На миг в лучах фонаря мелькнул стройный женский силуэт, летевший рядом. Я скосил глаза — Лили скользила по воздуху следом за мной, словно мотылёк, не отставая ни на шаг.
— О-о, какой же ты упорный, человек. Признаюсь, впечатлил! Но вот одному тебе не справиться.
— Сказал же, не вмешивайся! Сам разберусь.
Вместо ответа она одарила меня покровительственной улыбкой и исчезла во вспышке света. Пробежав еще несколько дворов, я вышел к воротам большого дома. На земле все еще виднелись следы борьбы нескольких человек, обрывки ткани и порванный ремешок от сумки Полины.
Утерев кулаком вспотевший подбородок, я вошел во двор дома с горящими окнами. Изнутри доносились голоса и грубоватый мужской смех. Они были там, все. Делили добычу. Мои деньги, добытые кровью и потом, — те, что полчаса назад должен был получить Епископ за неприкосновенность моей сестрёнки.
Нажиму дверь не поддалась, лишь глухо лязгнула замком. Я фыркнул и направил альву в ладони, формируя тонкую силовую оболочку.
— Кто там припёрся на ночь глядя? — послышалось из-за двери. — Серёга, иди, проверь!
Да, иди сюда.
Изнутри послышались шаги и ругань. Я примерился плечом к двери и отошел на два шага. Альва тёплыми волнами влилась в барьер, обволакивая тело. Мгновение — и, едва ручка двери дернулась, я ударил в неё всем весом.
Под жалобный хруст вырванных петель дверь влетела в комнату, снося к чёртовой матери человека за ней. Одернув разорванную рубашку, я вошел и оглядел помещение.
Всё-таки их было не пятеро. У стола, за продавленным диваном расположились семеро крепких мужиков. Восьмой вяло шевелился под дверью, издавая невнятные бульканья — ему уже хватило.
Внутри было жарко и душно. В нос ударила мешанина из запахов алкоголя, дешевого табака и застарелая вонь пропотевшей одежды. Похоже, они собирались тут частенько, место было давно насиженным.
А на столе, среди переполненных пепельниц и початых бутылок с пивом, лежали распотрошенные пачки новеньких тысячных купюр с имперскими гербами.
— Опаа… — с дивана поднялся белобрысый крепыш с татуировкой на шее. — Какие гости к нам пожаловали, вы посмотрите!
— Нихрена ж себе, — разглядев, кто перед ними, ублюдки довольно заулыбались. — Уж не княжич ли это собственной персоной?
Перешагнув через дверь, я прошел к столу и посмотрел на белобрысого, уверенно определив его как лидера этой жалкой шайки. Остальные косились на него, обступив меня со всех сторон. Ждали команды.
Давайте, псы. Рискните.
Посмотрев на них, я хищно улыбнулся.
— Мой отец был сторонником мирного решения конфликтов, так что у меня для вас два варианта развития событий. Первый — вы сами возвращаете мне деньги, приносите извинения моей служанке и добровольно идёте в отделение полиции. И второй — я заберу всё сам.
Лачуга наполнилась диким гоготом полудюжины мужиков.
— А как тебе такой вариант, сопляк: ты встаёшь на колени и по очереди облизываешь нам ноги, после чего бежишь в своё поместье под юбку к тётке и больше не высовываешь свой нос?
Подонки снова заржали, косясь на меня в ожидании хоть какой-то реакции.
— Даю вам на размышление десять секунд, — с той же хищной улыбкой произнес я. — Время пошло.
— А если я скажу «нет», то что? — осклабился белобрысый, показывая средний палец. — Что ты сделаешь, говнюк мелкий?
Он сделал незаметный жест рукой: краем глаза я заметил, как ублюдки вокруг меня начали доставать ножи.
— Третий вариант, — я обнажил зубы в кровожадном оскале.
Белобрысый зыркнул в сторону, коротко кивая — и в тот же миг я мягко провалился в квантовый скачок.
Мир замедлился, подергиваясь фиолетовой пеленой. На меня бросились двое слева, выкидывая в коротком тычке раскладные ножи.
Сердце заколотилось от дикого всплеска адреналина. Словно пружина, сжатая внутри меня до предела, наконец пришла в движение.
Шаг назад, разворот — и короткий бросок отправил первого ублюдка на пол, едва не накалывая на его же нож.
Второй оказался не столь расторопным и получил сокрушительный удар голенью в лицо. Выпав из скачка, я метнулся навстречу белобрысому, моментально вскочившему с места.
Не дурак в драке, он ударил коротким пинком в колено. Хитрый гад рассчитывал, что это меня затормозит, а дальше подельники навалятся и всем скопом превратят меня в отбивную.
Прогадал. Под громогласный бой сердца в ушах, я ушел в новый скачок и прыгнул на стол. Ножка стола хрустнула от удара его ноги, со стола полетели бутылки. Крутанувшись на месте, я не стал сдерживаться и от души добавил ногой согнувшемуся подонку.
Отпихнув в сторону еще одного громилу, я спрыгнул на пол, и время вернуло свой ход.
— С-сука, вали его!.. — завыл с пола белобрысый.
Да, давайте! Хватит с меня этого чертового благородства!
Разгоряченный началом драки, я рванулся на ближайшего бойца. Тело машинально провалилось в скачок, почуяв азарт боя. Пробудившийся во мне зверь требовал крови.
Увернувшись от тяжеленного хука слева, я поднырнул под руку коренастого мужичка и пробил ответный кулаком в челюсть. Оглушенный боец отшатнулся, я же метнулся в сторону, уходя от коварного захвата сзади. Машинально перехватил мозолистую кисть и, с наслаждением вывернув её до хруста, отправил подонка на пол к белобрысому.
Перед носом просвистело лезвие ножа. Я отшатнулся, выхватывая взглядом соперника: юркий, с крысиным лицом, бандит отпрянул от меня. Видимо, рассчитывал держать дистанцию, выжидая момент для удара.
Зря.
Я метнулся к нему, пропуская мимо лица удар от ещё одного подонка. Крысомордый спешно выбросил нож навстречу в коварном тычке снизу — в живот, насмерть.
Скачок. Мои пальцы обхватили его жилистое запястье. Шаг в сторону, доворот — и рука, вывернутая до хруста, выронила нож. Подхватив его, я вонзил лезвие в плечо ублюдку и резко обернулся. Движение сбоку.
Ещё один верзила, до этого мявшийся рядом, наставлял на меня пистолет. Чувства мгновенно обострились до предела: я скользнул в сторону, выбрасывая руку с вспыхнувшим на пальцах огненным шаром.
Если бы я мог, то спалил бы его до угольков. Увы, слабенькая магия не могла нанести урона, но вбитый в гены человека страх огня сыграл. Мужик отшатнулся, а через миг взвыл от боли в вывернутой кисти, потеряв пистолет.