Девушки на первых рядах дружно застыли, вытягиваясь как струнки при его виде. А вот я, напротив, напрягся всем телом, вжимаясь в жёсткое сиденье.
Этого еще не хватало… цесаревич собственной персоной.
— Здесь учится Ярослав Вайнер? — изрек он.
Допрыгался, Яр. Сам наследник престола Роман припожаловал по твою душу.
— Ваше Высочество, — я вышел навстречу под пристальными взглядами всей группы. — Чем могу вам помочь?
— Помочь? — засияв улыбкой, он взял меня за руку и энергично потряс. — Я хотел отблагодарить тебя за тот случай на моей инициации! Если бы ты не рискнул собой и отвлек террориста, он застрелил бы меня. Я стою здесь благодаря тебе!
Всем видом излучая радость, он затряс мою руку снова. Опешив от такого внимания, я заметил, как изменились взгляды барышень за первыми партами, а лица наследников вытягивались от удивления. Они буквально пожирали нас любопытными взглядами.
Ну спасибо, цесаревич… только этого мне и не хватало.
— Не стоит благодарности, так бы поступил каждый, — буркнул я.
— Но поступил так именно ты, — наконец, отпустив мою руку, ободряюще улыбнулся он. — И тем спас меня и Империю от величайшего позора. Я вижу, что ты не только благородный, но и скромный человек. Если позволишь, могу я называть тебя своим другом?
Княжеские отпрыски вокруг нас ахнули: чтобы какому-то мелкому дворянину из опального рода предлагал дружбу сам наследник⁈
А Роман, не замечая их, смотрел прямо на меня. Его честный взгляд уперся в меня как дуло пистолета.
Ох, Всеотец, как же неловко! Он меня одной фразой в угол загнал. Что за страшный человек.
— Кх… конечно, ваше высочество, — проглотив комок в горле, кашлянул я. — Надеюсь, что оправдаю ваши ожидания.
Этого-то мне и не хватало для полного счастья…
— Прекрасно! А террористов, укравших мой кодекс, мы из-под земли достанем. Люди отца уже напали на их след. Эти негодяи получат своё, а я получу обратной свой кодекс. И был бы рад, если на повторной церемонии призыва ты будешь стоять рядом со мной.
— Почту за честь, — выдавив нервную улыбку, кивнул я.
А в двери показалась невысокая девушка в такой же, как у Романа, форме и с золотой заколкой в блестящих черных волосах. Строго оглядев нас из-под узких очков, она кашлянула.
— Ваше Высочество! Нам пора на следующее занятие, я за вами.
— Да, Анастасия, уже иду, — кивнул он и снова улыбнулся мне. — Рад, что смог встретиться с тобой. Если я чем-то могу помочь, не стесняйся и говори прямо. Надеюсь, скоро увидимся, друг!
Снова пожав мне руку, он лучезарно улыбнулся девчонкам, сгрудившимся на первых рядах, и вышел из аудитории так же стремительно, как и вошёл.
— Старшекурсники просто невероятные. А ты, смотрю, становишься популярным, — хмыкнула Софья и покосилась на барышень. Пока цесаревич гипнотизировал своей улыбкой всех присутствующих, невозмутимая девушка успела собрать вещи и спуститься ко мне.
— Ага, самое время завести гарем. Первой будешь?
— Эм…
— Забей, — махнув рукой, я закинул сумку на плечо и пошел к выходу.
На душе остался гадостный осадочек. Если бы Роман знал, у кого сейчас его кодекс, вряд ли он стал бы со мной любезничать. Тем более, умей он читать мысли, от моих его бы передёрнуло.
Да и меня и самого бы тоже.
Утренние новости не шли из головы. Если Лили — кодекс, откуда всё то, что я видел в новостях? И что это было за «по-твоему я похожа на них?» в нашу первую встречу? И почему не проходит смутное чувство тревоги?
А ещё стигмата вновь напомнила о себе неприятным жжением.
— Постой! — Софья догнала меня и придержала за локоть, — Ярослав, ты серьёзно?
Выглядела девушка обеспокоенно.
— Да не волнуйся, не нужен мне гарем. Лучше скажи, ты же фанатка Потёмкина…
— И ничего я не фанатка! — возмутилась она, розовея.
— Ты сказала, сегодня у нас нет его лекций…
— Увы! — вздохнула она. — Сегодня он читает лекции у третьего курса, а потом ещё практика у четвертого. Я слышала, его кафедре построят новую альва-лабораторию для углубленных исследований.
— И откуда ты все это знаешь?
— Эм, ну, — Софья смущенно отвела взгляд. — Просто запомнила. А что за внезапный интерес? Тоже проникся его знаниями и оценил, насколько он великолепен?
Я еле сдержал усмешку. Не фанатка она, как же.
— Слушай, Софья, — я остановился и взял её за плечо. — А давай пропустим вторую пару и пойдем к нему на лекцию?
Девчонку аж в жар бросило. Она сверкнула глазами и взволнованно прошептала.
— Ты настолько впечатлён им, что готов прогулять?
Ага. Заодно и расспрошу про то, что не даёт мне покоя последние дни.
— После твоих слов прям подмывает, — покивал я. — Ты так интересно о нем рассказываешь, вот я и подумал — вдруг упускаю что-то важное. Грех не использовать такую возможность.
На миг Софья застыла, раздувая ноздри: в ней шла неравная борьба между долгом старосты и жгучим желанием попасть на лекцию.
Наконец, она выдохнула.
— Ваша светлость. Как староста, я не могу позволить вам прогулять. Но… — девушка лукаво сверкнула глазами. — После третьей пары у нас нет занятий, а у него — секция для старшекурсников…
Она радостно улыбнулась.
— Понял. Я иду.
— Идём вместе, — поправила она. — Чёрта с два я такое пропущу.
Едва занятия закончились, мы с Софьей поспешили в соседний корпус.
— Ты как на свидание собралась, — заметил я, подмечая, как она прихорошилась. Легкий блеск на губах, тонкий аромат духов и приведенная в порядок форма: девчонка была в полной боеготовности.
— Вот ещё! Я всегда так выгляжу! — возмутилась она, порозовев. — Идём скорее, пока все места не заняли.
Через пять минут мы вошли в огромную аудиторию. И, судя по забитым под завязку трибунам, Софья была не единственной поклонницей Потёмкина. Народу было едва ли не больше, чем на недавней дуэли.
Чтобы устроиться поближе, пришлось попросить подвинуться парочку второкурсниц на первом ряду. Сперва девушки протестовали, но, увидев меня и пылающие фанатским огнем глаза Софьи, всё же они уступили место с краю. Правда, от тесноты это не спасло, но Аксеньева исхитрилась прижаться ко мне максимально плотно. Я через ткань чувствовал тепло её бедра.
— Ухх, как я волнуюсь! — девушка нервно заёрзала, вытаскивая пухлую тетрадь для заметок. — А ты не будешь конспектировать?
— Постараюсь запомнить, — улыбнулся я, расстегивая ворот. В аудитории становилось душно и жарко.
Она посмотрела на меня с укором.
— Зря ты так, Ярослав. Порой смысл его слов раскрывается только спустя время. Вдруг потом пригодится?
— Тогда я возьму твой конспект. Ты же поделишься?
— Шш! Начинается!
В аудиторию вошел Потёмкин. Разговоры мгновенно стихли, только с задних рядов слышался оживленный шепоток. Элегантный профессор одним взглядом мазнул по ним и отвернулся к доске.
— Итак, рад, что мои лекции всё ещё популярны. Значит, среди нынешней молодежи ещё есть те, кто думает головой, — он покосился на первые ряды, будто нарочно задержав взгляд на нас. Софья тихонько заскулила от восторга.
— Тема сегодняшней лекции — взаимодействие альвы с организмом мага. Итак, сила всех магов напрямую зависит от трёх вещей. Кто назовет, каких?
Ожидаемо, Софья первой взметнула руку.
— Боярышня Аксеньева, прошу, — улыбнулся он.
Надо же, успел запомнить её. Оно и немудрено: не удивлюсь, если Софья уже организовала клуб фанаток Потёмкина.
— Генетики, — вскочила девушка, опираясь на меня рукой. — Внутреннего резерва альвы, и скорости трансформации альвы в тканях.
— Не совсем верно, — кивнул он. — Я бы объединил все это в одну категорию — биологический потенциал. То, что досталось вам от предков, дар природы, если угодно. То, на что вы не можете повлиять. Конечно, резерв и скорость вы можете увеличить тренировками и медитациями, но…
Он хитро улыбнулся и принялся чертить на доске. Через минуту перед нами было изображение круга, разделенное на два маленьких и один большой сегменты.
— Если представить, что этот круг — сила мага, то ваш биологический потенциал займет вот это место.
Он подписал один маленький сегмент.
— База, на объём которой влияет ваше физическое состояние, тренировки, скорость реакции и прочее. Как думаете, что входит в другой малый сегмент?
— Может, альвитин?
Софья ревниво повернулась назад, к девушке, давшей ответ.
— Верно. Как вы знаете, все маги балансируют между угнетением силы с помощью альвитина и опасностью вобрать слишком много альвы. Либо ваши силы будут слишком малы, либо напротив, альва переполнит и отравит ваше тело, превращая в альва-зомби, или вообще в чудовище.
— Но это же зависит и от силы излучения? — вклинилась Аксеньева, оторвавшись от усердного конспектирования.
— Да. Что превращает излучение в альву, боярышня?
Софья на миг замялась.
— Ну… Всё тело человека.
— Не тело, а ткани, — поправил он. — Точнее жидкости. Кости не участвуют в трансформации, но меняются под действием жидкостей. Альва каждого мага уникальна, ибо несет в себе слепок его генов. К слову, именно поэтому для контракта с кодексом нужна телесная жидкость призывателя. Кровь, лимфа, или же что-то другое.
Я застыл. Вот как? То есть, для контракта Лили будет нужна жидкость Романа? При мысли, что она будет облизывать раны цесаревича, меня передёрнуло.
Да ладно, он вполне может дать ей каплю крови. Или вообще плюнуть в неё, чем слюна не жидкость? Да тут вариантов миллион.
— Для баланса магам нужен особый, очищенный альвитин. Он дольше разлагается в теле и дает более ровный эффект. Вот поэтому, кстати, магам нужны инъекции в среднем раз в месяц, а простолюдинам — еженедельно. Нет нужды наглухо подавлять альву в себе. Это вредно. Поэтому, если под рукой у вас нет очищенного, можете принять половинную дозу обычного альвитина, вреда от этого не будет.
— Ох, всеотец, я этого не знала! — восторженно прошептала Софья под угрожающий скрип карандаша. — Да он просто гений!