— Картинку, быстро! — скомандовал он. На экране тут же возникло изображение с дрона, искаженное альва-шумом. Небольшой стадион, объятый пламенем, над которым поднимались столбы густого бурого дыма. На его глазах массивные фермы трибун сложились внутрь, падая в огненное пекло. Выжить там было нереально.
— Чёртов ублюдок… — прошипел напарник. — Всем отрядам, стоп! Объекты могут быть заминированы!..
— Он отвлекает нас, — пробормотал Темников. — Подонок путает нас, как лиса — охотников. Дайте карту альва-фона, быстро!
— Ты что задумал? — напарник повернулся к нему.
— Смотри, — Темников наложил схему разноцветных пятен на карту с точками, и ткнул пальцем в несколько точек, где фон был самым высоким. — Бойчин — шоумен. Он любит зрелища и риск, ты сам только что видел. Зуб даю, он устроит эти бои с невиданным размахом и экзотикой. Понимаешь?
— Ты думаешь, он притащит на арену альва-монстров?
— Я думаю… — начал он, как одна из желтых точек мигнула и погасла.
— Связь с одиннадцатым отрядом потеряна! — снова доложила оператор.
— Он здесь, — хищно осклабился Темников и посмотрел на партнёра. — Собирай ребят, выдвигаемся. Они точно там, я чувствую.
Тот коротко кивнул и прижал палец к гарнитуре в ухе.
— Отправляйте все свободные отряды на Димитров-арену, начинаем операцию «лавина»!
Кадетское училище не признавало слабаков, их там сжирали очень быстро. За мной, ещё до поступления получившим славу изгоя из опального рода, пришли на третий же день два здоровенных парня на три года старше меня. А через день — ещё раз. И ещё.
Через неделю они усвоили, что даже щуплый подросток ростом им до плеча может уделать до кровавых соплей зарвавшегося громилу.
И вот мне снова пришлось биться за выживание с противником, превосходящим меня во всём. Кроме одного.
Желания выжить любой ценой.
С хищным оскалом я бросился навстречу бойцу с копьём. Наставница говорила: если ты в меньшинстве, бей самого сильного. И это работало всегда.
Краем глаза я заметил, как второй метнулся в обход. Явно хотел зайти с тыла и ударить в самый острый момент.
— Хха! — боец хлестко выбросил копье. Удар, способный пробить насквозь лошадь, прошел в сантиметре от моего бока. Скользнув под древком, я ушёл вправо. Короткий шаг, и я, вложив всю инерцию, закрутил и воткнул кулак под дых копейщику.
Концентрированный удар прострелил его тело. Куртка бойца затрещала, развеваясь от вложенной энергии, но крепкий мужик даже не шелохнулся.
Не пробил⁈.
Боец в маске вепря мерзко осклабился и развернулся всем телом в мощном размахе. Свистнув, древко врезалось в наспех поставленный блок и швырнуло меня в сторону. Я перекатился по песку и быстро вскочил — тут же в землю с хрустом воткнулось острие копья, подняв фонтанчик песка.
Не сбавляя оборотов, копейщик с хлесткими вскриками рубил и колол воздух, не давая мне опомниться. Вот же упорный ублюдок! Попробуй тут ударь, когда он крепко держит меня на дистанции.
Но пока я уклонялся от его грозных выпадов, ища бреши в обороне, воин тратил силы и выматывался. Второй, с кинжалами, терся рядом, но не нападал — боялся попасть под раздачу. Но стоит мне расслабиться, этот точно свой шанс не упустит.
Положение дерьмовее некуда.
Я уклонялся, следя за каждым движением врага. Холодная злость подстегивала контратаковать, но боец был хорош, настоящий профессионал. Не подступиться. Тянуть дальше нельзя, придется рисковать.
Выпад! Стальной наконечник со свистом вспорол воздух, метя мне в грудь. Сейчас!
Разогретое тело метнулось навстречу копью. Внутри словно разжалась пружина, сжатая до предела. В два шага я подлетел почти вплотную и воткнул кулак в ухо соперника. Тот среагировал мгновенно, древко прочертило дугу, метя в мою голову… и с глухим стуком уперлось в моё предплечье.
В тот же миг я метнулся назад и в сторону, уходя от удара в спину. Боец с кинжалами атаковал подло, но клинки лишь прорезали ветровку да полоснули по боку вскользь. Зашипев от боли, я развернулся на опорной ноге и врезал второй ногой в висок ретивому ублюдку.
— С дороги!.. — рявкнул копейщик, пытаясь достать меня вторым ударом. Первый, качнувшись, бросился в сторону. Но я был быстрее. Короткий бросок вправо, под удар копья, — и мой хук с хрустом влетел в ухо громилы.
От второго удара в то же место он пошатнулся, но устоял. Я мгновенно разорвал дистанцию. Тяжело дыша, мы посмотрели друг на друга.
— Козёл, — прорычал он, взмахивая копьём. — Я размажу тебя Кадет!
— Мозги свои не размажь, — осклабился я в ответ, краем глаза ловя фигуру кинжальщика. Ножны на его поясе слетели на землю, но я заметил кое-что ещё. Небольшую кобуру сзади на поясе, скрытую под просторной рубахой.
У гада был пистолет.
Бойчин решил грохнуть меня в первом раунде любой ценой.
— А ведь так даже интереснее, — я с издевкой усмехнулся бойцу в лицо. — Ну что, ты уже выдохся, старикан? Или для тебя скамеечку попросить?
Вместо ответа он рванулся на меня, с утроенной силой взмахивая копьём. Древко молнией рубануло сверху — и скользнуло по подставленному блоку. Шанс! Еще один хук полетел в ухо бойцу, но тот подставил руку, блокируя удар.
Но едва его рожа растянулась в ухмылке, я добавил ему кулаком в горло.
Боец рефлекторно отшатнулся, опуская руку и заходясь кашлем. И теперь я заработал кулаками. Град ударов обрушился на его голову, вбивая громилу в песок арены. Он пытался закрыться, отмахнуться копьём, но всякий раз я уворачивался и бил в одно и то же место.
Вестибулярный аппарат, вот что объединяло и слабака, и силача, уравнивая шансы. Громила пытался отмахнуться тяжеленными кулачищами, бил вслепую и порой попадал, но я уже видел, как он поплыл.
Ему хватит еще пары ударов.
Но едва я занес руку, боковое зрение дало сигнал тревоги.
Второй! Лишь мгновенная, на уровне инстинкта реакция спасла меня от длинного клинка в живот. Лезвие только вспороло ветровку. Уйдя броском назад, я перекатился по песку и вскочил. Здоровяк с кинжалами бросился в атаку.
Стоило отдать должное, клинками он владел неплохо. Каждый взмах и выпад на бешеной скорости были смертельными. Не владей я магией, здоровяк располосовал бы меня на ремни за секунды.
Квантовая концентрация обостряла мое восприятие. Я видел каждый удар еще до того, как кинжал начинал движение — и встречал его блоком. Уворачивался. Перехватывал могучее запястье врага — и бил в ответ.
Мы сцепились в ураганной схватке, на пределе человеческой выносливости. Удар, выпад, клинки то вспарывали воздух в миллиметрах от моей груди, то вскользь проходили мимо скулы, открывая бойца для контратаки. Уклонившись от выпада, я шагнул навстречу и выстрелил коленом в солнечное сплетение. Прыжок назад, еще уворот, блок — и новый выпад.
Кинжальщик пошатнулся, на миг задержав руку. Но мига хватило: я вывернул его кисть и коротким ударом в локоть заставил выронить оружие.
Боец завыл от боли не хуже раненого волка, кинжал с глухим звоном упал в песок. Пинком отправив клинок в другой конец арены, я занес руку для удара, как острая боль обожгла мой бок.
Мгновенно отпрыгнув, я скосил глаза вниз: на боку расплывалось багровое пятно крови. Достал всё-таки. Отпрыгнув назад, боец взмахнул окровавленным кинжалом и ехидно усмехнулся.
— Вот и сказочке конец, сопляк!
На миг его взгляд скользнул назад, мне за спину. Я взмок от страшного предчувствия — первый, где он⁈ Сзади!
Тело среагировало быстрее мысли, я шатнулся в сторону, прикрывая голову. Под низкий гул по руке скользнуло по касательной тяжеленное древко копья и вонзилось в песок. Сила удара была такой, что я упал на колени. В голове зашумело.
В тот же момент перед глазами мелькнуло тяжеленное древко и прижалось к горлу. Громила с хрустом поднял меня на ноги и начал душить. Я вцепился в древко, всеми силами не давая сломать себе шею.
— Попался, сука, — тяжело выдохнул он в ухо, — Действуй!..
Второй боец, пошатываясь, замахнулся и метнул клинок в меня.
Иногда человек способен на невозможное. Особенно — за миг до гибели.
Я рванулся всем телом в строну с такой силой, что оторвал от земли душащего меня здоровяка в центнер весом и повернулся вместе с ним. Кинжал влажно вонзился во что-то, а душитель взвыл так, что в ушах зазвенело. Меня бы еще выпустил!
Взревев не хуже него, я воткнул пятку в его стопу, — тот снова заскулил, зато ослабил хватку, — и невероятным кувырком перебросил здоровяка через себя.
Мы поменялись местами. Я вырвал скользкое от пота копье из его рук и не глядя метнул его в сторону кинжальщика. Результата я не увидел, но судя по сдавленному воплю, попал.
Первый же, отшатнувшись, вырвал торчащий из бедра кинжал и набросился на меня. Слишком медленно! Отбив его руку, я сжал два пальца и вонзил их в горло бойца не хуже кинжала. Выронив оружие, он закашлялся и попятился.
Пошатываясь, я пошел к нему — добить. Во рту расползался мерзкий привкус крови, по щекам градом катил пот. Сглотнув кровавую слюну, я занес сжатый, как боек кувалды, кулак для финального удара.
— Осторожно!.. — донесся сквозь рёв толпы знакомый девичий голос. Рефлекторно бросившись влево, я развернулся — и увидел яркую вспышку выстрела.
Чувства обострились за мгновение. Я шатнулся в сторону, не сводя глаз с пистолета в руке бойца.
Пуля прошла в паре сантиметров мимо головы, но кинжальщик быстро нацелился на меня, снова нажимая на спуск. Вот дерьмо!
Второй раз он не промажет. Не с десяти метров.
Вцепившись в копейщика, я из последних сил скользнул ему за спину. Выстрелы загрохотали один за другим. Прикрывшись громилой как щитом, я ощущал, как пули врезаются в его тело. Бедняга задергался, хрипя и рыча в предсмертной агонии.
А я считал выстрелы: девять, десять!.. Едва стрельба стихла, донесся щелчок выпавшего магазина. Перезаряжается!
Отпустив живой щит, я из последних сил метнулся к второму бойцу, по пути подхватывая с окровавленного песка кинжал.