Чертов мутант, как его вообще побеждать? Я заметил на его руках и шее черные прожилки альва-трансформации. Сейчас он был сильнее любого человека, и драться с ним по-старому — обречь себя на смерть.
В ушах снова прогремели слова Лили.
«Как честь помогла спасти твою семью, человек?..»
Она была права. Плевать на секретность, пора использовать магию!
— Не попадись! — крикнул я Егору, бросаясь навстречу. Хватит этих игр в правильных бойцов! Врагу плевать на чины, звания, правила и прочую чушь.
Сейчас есть только жизнь и смерть. И противник, стоящий между мной и выживанием.
Под вязкий гул трибун я провалился в квантовый скачок. Медведь словно запнулся, замедляясь, и теперь я видел, как его тело светится от наполняющей его альвы, потоки которой сплетались в центре груди.
Альва-кристалл?.. Его пытались сделать эйнхерием?
Взяв разгон, я за доли секунды долетел до соперника. Квантовый мир погас, выпуская назад, а я обрушился на громилу шквалом ударов. Разбитые в кровь кулаки гвоздили прямыми ударами, и Медведь дрогнул, пятясь.
— БЕЙ! ЕГОР!
— Х-хаа! — гаркнул он. Из-под ног Медведя вырвался громадный шип. Но верзила ловко отпрянул в сторону и, мощным ударом обломив каменный шип, схватил его как дубину.
— Черт!..
Я метнулся назад, проваливаясь в скачок, как перед лицом пролетела каменная дубина и вонзилась в пол. В лицо ударили брызги щебня, и если бы не замедление, камешки изрешетили бы меня не хуже пуль.
Отброшенный ударной волной, я перекатился по земле, как над головой снова засвистели камни: Егор прикрывал меня, отвлекая Медведя.
Я же силился встать, но тело сковала такая боль, что ноги не держали. Моя стигмата полыхала раскаленной сталью, словно вплавлялась в плоть и кости. Альва пульсировала в руках так сильно, что между пальцев пробивалось легкое алое свечение. Я закашлялся, на песок полетели сгустки и капли крови.
Чёрт, Лили ведь предупреждала, что для поддержания жизни ей нужны мои силы, а я трачу их впустую!
— Ты цел, Яр? — окликнул меня Егор.
— Ещё раз стреляй булыжником! — гаркнул я, сплевывая кровь. — Либо бьем вместе, либо!..
— Понял!
Он бросился в сторону, на ходу концентрируя альву для удара. Медведь бросился ко мне, а я стиснул кулаки, готовясь к атаке.
Давай, Егор, сейчас всё от тебя зависит…
— Хоп!.. — раздалось сзади, и я провалился в квантовый скачок.
Ми подёрнулся голубоватой дымкой. Вмиг вопли зрителей превратились в низкий тягучий рёв, а пропитанный пылью воздух лениво потёк вокруг, как густой мёд. Медведь, медленно переставляя колонноподобные ноги, взрывал стопами песок и несся ко мне, но раз в десять медленнее. А навстречу ему из-за моей спины с низким гулом вылетел заостренный булыжник.
Сейчас!
Я сорвался с места и без труда догнал камень. На полном ходу замахнулся и врезал в него, подправляя траекторию точно в грудь Медведю. Ускорение, ещё!.. Удар за ударом я добавлял импульс гранитному снаряду. Воздух вокруг него начал завихряться. Нас с громилой разделяли считанные метры, ещё немного!..
Взмыв в прыжке, я хлестко ударил голенью в булыжник — и вывалился из скачка.
По ушам разом ударил грохот трибун и резкий свист камня, бронебойным снарядом полетевшего в Медведя. Все произошло за доли секунды.
Заостренный камень вонзился в него, пробивая наспех сжатые в блоке руки. Серый гранит с треском разлетелся, разрывая в клочья его одежду и разрезая кожу. Мощная волна воздуха и пыли ударила в стороны, подняв целую тучу песка. Медведь на миг замер — и опустил руки, грузно падая на колени.
Из его груди торчал громадный окровавленный обломок, ушедший в тело почти наполовину.
Слепо глядя на кусок скалы в своей груди, он обхватил его руками и попытался вырвать.
— Да сдохни ты уже, чудовище! — крикнул Егор. Но это уже было лишним.
Медведь медленно опустил обессилевшие руки, слепо глядя на белесый песок. Из его груди еще рвалось хриплое дыхание пополам с кровавыми пузырями, но исход боя был предрешен.
Зрители затихли, глядя на нас. Никто не мог поверить, что всё закончилось.
— Вот и всё, — устало выдохнул я, поднимая взгляд на балкон. Бойчин стоял у края и смотрел в открытое нараспашку окно.
— Эй хмырь! — крикнул Егор, махая рукой. — Мы победили!
— МЕДВЕДЬ! — разнесся по затихшей арене голос Бойчина. — Вставай и дерись! Ты же хотел победить? Вернуть себе титул? Так иди до конца!
Он размахнулся и швырнул на арену сверкнувший в лучах прожекторов продолговатый предмет. На песок у ног Медведя упала пробирка с голубой жидкостью и торчащей иглой-инъектором.
— Что за… — я дернулся к нему, но боль в груди заставила остановиться, ловя ртом воздух. Медведь сгреб пробирку и резко вонзил себе в шею, сжимая эластичные стенки.
— Хккххх… — выдохнул он, опустошив сосуд. Его аура, едва начавшая угасать, полыхнула — да так, что во все стороны ударила мощная волна энергии. Песок взвился над ним в вихре воздуха, решетки арены задрожали.
— Это ещё что за хрень?
Ответить Егору я не успел: нас обоих отбросило назад второй волной энергии. Такой мощной, что песок в радиусе десятка метров просто сдуло с бетонных плит, а клетка с Есеней покачнулась, едва не валясь набок.
Бешеный поток альвы взвился над фигурой Медведя, жуткое багровое свечение залило весь стадион. Громилу заволокло багрово-черным туманом, и на наших глазах его тело начало покрываться бледно-серыми кристаллами, чудовищно разрастаясь и меняя форму.
— Во имя всего… — прошептал Егор, не в силах отвести глаза. — Яр, что с ним?..
— Медведя больше нет, — сухо процедил я, не отводя глаз от громадного чудовища, лишь отдаленно напоминавшего стоявшую на четырех лапах гориллу. Шестиметровая тварь утратила всякие черты человека, лишь когтистые колонны лап да чудовищно искаженная голова, больше похожая на череп демона из детских книг, хоть как-то напоминали его.
Тряхнув всем телом, тварь сбросила с себя застрявший в груди обломок камня и исторгла низкий рёв, от которого защитные решетки затрепетали как трава на ветру.
— Альва-монстр, — прошептал я. — Класс «разрушитель», Ракшаса! Нам его не победить, беги!
А на трибунах поднялась настоящая паника, люди в ужасе бросились к выходам. Кровавое шоу превратилось в безумное побоище, и никто не хотел стать жертвой альва-монстра. Лишь немногие оставались на местах и продолжали смотреть на охваченную багровой дымкой альва-прорыва арену.
— Уходим! — гаркнул я Егору. Тот рванул к запертой решетке, как надо мной мелькнула громадная тень. Монстр, преградив путь к выходу, могучим ударом отбросил Кирсанова назад, к клетке. Егор с воплем врезался в стальные прутья и сполз на землю, судорожно дыша.
— Егор!
Я бросился к нему на помощь. Его рука, изогнутая под неестественным углом, повисла плетью, а рукав быстро темнел от крови.
— Эй, Яр… — он попытался поднять сломанную руку, но та не слушалась.
— Сиди, — я коснулся его плеча и взглянул на клетку. Есеня беспомощно покачивалась на цепях. Если монстр доберется до неё и Егора, то просто размажет их одним ударом.
Ни отступить, ни сбежать нельзя! Я ощутил, как отчаянно заколотилось сердце, а всё тело сжалось, готовое броситься в бой. Даже если это самоубийство, просто так уйти я не могу!
Стиснув зубы, я пошел вперёд, к махине из плоти и кристаллов, лоснящуюся серой кожей. Почуяв меня, монстр издал утробный клёкот и ринулся в атаку.
Скачок. Ревущая тварь замедлилась. Я в три прыжка домчался до нее и, запрыгнув на массивную лапу, забрался ей на загривок, к глубоко посаженной голове без намека на шею. Вцепился одной рукой в торчащие костяные пластины, закрывавшие череп, и замолотил кулаком по глазнице.
Скачок прервался, откликнувшись острой болью в груди. Монстр взвыл и рванулся в сторону, сбрасывая меня загривка.
Я сорвался с твари и, пролетев несколько метров, грохнулся на жесткий песок. От удара, кажется, переломались все кости в теле, но на одном адреналине я перекатился в сторону. Вскочил и развернулся к монстру… как заметил взметнувшуюся тень его огромной лапы.
Свистнули, приближаясь, длинные, как ножи, когти твари. Через миг они разорвут меня. Скачок? Не успею! Всеотец, будь у меня хоть что-нибудь, подобное умениям Егора!..
Раздался грохот разрядов- и оглушительный скрежет когтей. На песок полетели снопы искр, а монстр разочарованно взрывкнул, отстраняясь.
Я обернулся: из земли между мной и тварью торчало массивное копьё, словно скрученное из серой кости с ярко-алыми прожилками.
Такое же, как в вечер моего побега из дворца Инициации. Оно мерцало зловещим ало-золотым светом.
— Лили, — прошептал я, поднимаясь.
А монстр снова бросился в атаку, замахиваясь обеими лапами. Воздух над головой снова вспыхнул черными сферами порталов, из которых одно за другим вылетели несколько сверкающих копий. Они вгрызлись в монстра, разнося и проламывая его толстую броню.
Боль в груди запульсировала. Лили тратила остатки своих сил, свою последнюю энергию, давая мне шанс выжить.
— Спасибо, Лили, — прошептал я и обхватил скрученное спиралью древко копья. — Дальше я сам!
Вырвав его из земли, я бросился к твари, в которую одно за другим из порталов летели копья.
Отмахиваясь громадными лапами, тварь ревела и крушила все вокруг. Я метнулся к её задним лапам, машинально проваливаясь в квантовый скачок.
Всё её тело подсветилось потоками альвы. Алые прожилки пронизывали тело твари, собираясь в груди и голове. Копья Лили, похожие на сияющие золотые стрелы чистейшей энергии, пронзали передние лапы. Оббежав вокруг монстра, я вонзил копьё в заднюю лапу. Острие с хрустом утонуло в плоти, словно само вкручивалось глубже в тело. Рывком вытащив его, я взбежал по округлой гладкой спине и прыгнул, размахиваясь оружием.
Миг — и я вонзил копьё точно между его головой и спиной, в толстенный узел альвы. Копьё с хрустом ввинтилось в тело. Монстр взревел так, что даже в квантовом пространстве его полный боли вопль заставил воздух дрожать.