— Шину пробили, княжич!..
Он попытался вернуть машину на трассу, как тут же мы получили мощнейший удар в борт. Черный джип сумел нас догнать и бешеным боковым ударом отправил многострадальную «АМОшку» на обочину.
Машину неистово затрясло и завертело. Вжавшись в сиденье, я вцепился в поручни, но инерция все равно приложила меня о потолок и швырнула на пол. Отбив себе всё, что можно, я рванул на себя ручку двери — та со скрипом открылась, — и бросился наружу.
Ублюдки столкнули нас с дороги на улицу, идущую ниже. Прокатившись по обочине несколько метров, машина едва не врезалась в столб. Я быстро глянул внутрь — Осип повис на ремне безопасности и вяло шевелился. А столкнувший нас джип уже разворачивался обратно.
Лихорадочно поозиравшись, я вытащил из салона кодекс и рванул к ближайшей узкой улочке неподалеку. Осип остался в машине, но преследователям нужен я, а не слуга, его они вряд ли тронут. Чем быстрее я уведу их за собой, тем лучше!
Возле нашей машины остановились сразу три автомобиля преследователей, уже заметивших мой побег.
— Отлично, идите за мной, сволочи!
Я побежал так, как не бегал никогда в жизни. Преследователи бежали следом, я хорошо слышал их ругань и сбивчивое дыхание, гады не давали шанса оторваться. Один вариант — затеряться в толпе, но как назло, вокруг шли только узкие улочки. Я даже не знал, где нахожусь.
В конце улочки показался свет уличных фонарей и послышалось журчание воды. Наконец-то! Собрав остатки сил, я рванул на свет.
Выскочив из переулка, я оказался на набережной небольшой реки, шедшей вдоль уютной улицы рядом с парком. Вокруг гуляли парочки и семьи, неподалеку виднелись лотки с пирожками и морсом, играла музыка. Люди, еще не знавшие о случившемся о дворце, совершали вечерний променад.
Едва не сбив чинно одетую старушку, я свернул налево и побежал вдоль улицы. Если повезет, я затеряюсь в толпе и подонки потеряют мой след.
Сзади раздались зычные крики. Преследователи выбежали на набережную, и поняли, что им грозит.
«В сторону!»
Чужой голос прогремел в голове как удар грома. Затормозив у небольшого ресторанчика, откуда как раз выходило несколько человек, я бросился в ярко раскрашенный переулок слева. И в тот же миг раздался грохот автоматных очередей.
Стена справа от меня покрылась фонтанчиками серой крошки. Автоматные очереди полоснули прямо по толпе, фотографирующейся у стены. На моих глазах пули изрешетили пожилую пару в серых шляпах, срезали молодую барышню, прижимавшую к груди собачку, разнесли голову толстяку в дорогом пальто. Не выпуская руки молодой спутницы, шедшей рядом, он пошатнулся — и упал на неё, как подкошенный, закрыв своим телом.
А шквальный огонь не прекращался. Закрыв собой кодекс, я вжался в брусчатку дороги.
Стрельба прекратилась. Еле разлепив веки, засыпанные бетонной пылью, я поднял голову.
У стены напротив лежала гора тел, но среди них я заметил ошарашенный взгляд девушки с залитым кровью лицом. Та самая, что шла с богато одетым толстяком. Она слепо смотрела на своего убитого спутника и была готова закричать.
— Шш! — я прижал палец к губам, но шокированная девушка меня не видела. Издаст хоть звук, нам обоим конец!
А с улицы за углом, где были террористы, донеслось.
— Идите и проверьте всё! Ищите книгу, боссу нужна книга! Если кто выжил, добейте.
Глава 4
Сцепив зубы, я оглянулся — пока террористы меня не видели из-за здания, закрывающего нас, но в любой момент могли подойти ближе. Нужно их опередить.
Стараясь не шуметь, я подполз к девушке — вблизи было заметно, ей лет двадцать пять, не больше, — и легонько тряхнул за плечи.
— Хочешь жить — ползи за мной!
Она слепо уставилась на меня, дрожащие губы скривились, вот-вот заплачет. Да чтоб тебя, барышня…
— Я тебя вытащу, только ни звука!
Бесполезно. Зажав ей рот, я обхватил девушку и потащил за собой в переулок. Мы быстро юркнули за угол и побежали со всех ног, а с площади донеслись короткие одиночные выстрелы.
Девчонка запнулась и, коротко вскрикнув, шлепнулась на землю.
Матерясь про себя, я быстро поднял ее на ноги и потащил за собой. В переулке наверняка слышали и пойдут проверять.
— К-куда мы?.. — пролепетала она.
— Туда, где нас не хотят пристрелить, — шепнул я, лихорадочно ища пути к отступлению. Не хватало мне проблем… но бросить ее умирать там я себе позволить не мог.
Запертые двери подъездов и магазинов не сулили ничего хорошего. Среди заставленных мусорками и ящиками с гнильем переулков я с трудом разглядел занесенный грязью канализационный люк. Из отверстий в ржавом чугуне шли струйки пара.
— Подержи, — я сунул девчонке кодекс и подцепил крышку люка. Не поддался. Пришлось оторвать от стоящего рядом ящика доску, быстро расчистить выщербленный край люка и ударом загнать в щель конец доски. Я нажал на рычаг — и доска с хрустом обломилась. Но и люк вылез одним концом из затвердевшей грязи.
Вцепившись в люк, я сдвинул его с места и заглянул вниз.
— Лезь первая.
Девчонка посмотрела на меня как на маньяка, затащившего её в свое логово. Но шум, донесшийся из переулка, откуда мы пришли, быстро отрезвил её. Прижав к себе книжку, она протянула мне руку и медленно, с моей помощью, спустилась по склизкой лестнице вниз.
Я полез следом. Опустившись ниже пояса, подцепил крышку люка и потащил назад. Едва она встала на место, как наверху послышался шум и топот ног. Я застыл и прислушался.
— Ушел, сука…
— Да говорю же, отсюда некуда деваться, ну не по стене же он полез! — выпалил хриплый, запыхавшийся голос.
— А в канализацию? — возразил первый.
— Ты нормальный вообще? — ответил второй. — Думаешь, холеный барский сынок полезет в этот дерьмосборник? Да он без помощи слуг даже свой член не достанет, чтобы поссать. Канализация… я тебе говорю, вон туда он ушел!
— Смотри мне, Самоха, босс башку-то нам быстро открутит. Ну пошли тогда…
Дождавшись, пока голоса затихнут, я спустился вниз, к дрожащей девчонке. Освещения никакого здесь не было. Пошарив по карманам, нашел чудом уцелевший при побеге альвафон с разбитым экраном и включил фонарик.
— За мной, — велел я, забирая у нее кодекс.
Минут пять мы шли вдоль по краю стока, поскальзываясь на мокром, склизком камне. Подсвечивая нам путь, я чутко слушал звуки сверху — как только над нами будет дорога или оживленная улица, мы вылезем и затеряемся в толпе. А дальше — в первое же отделение полиции, банк или офис опричников.
Но кроме журчания воды и попискивания вездесущих крыс пополам со всхлипами спутницы ничего не было.
— Ч-что… кто это вообще…
Я обернулся. Спутница, потрепанная и измазанная кровью и нечистотами, окончательно выбилась из сил и остановилась, опершись рукой на стену. В свете фонарика я рассмотрел ее лучше.
На ней была броская, недешевая одежда вперемешку с простецким шарфом и дешевой бижутерией. Причудливая прическа растрепалась, а яркий макияж растекся, открывая взгляду симпатичное лицо. На пальцах спутницы блестели три колечка, в ушах — сережки с гербом в виде дельфина.
До сих пор не оправившись о шока, девушка смотрела на меня и не знала, то ли бежать от меня сломя голову, то ли считать спасителем.
— Тебя как зовут?
— Алексия, — прошептала она, машинально пряча от меня запястье.
— А фамилия есть?
— Ко… Ковалевс…
— Понятно, — перебил я. — Ты из рода Плахиных.
Она застыла, выпучив глаза.
— К-как ты понял?
— Серьги. На тебе сережки с их родовым гербом. Какая теперь разница… пошли.
Притихнув, она поплелась за мной.
— Мне нельзя брать свою фамилию. Мы в опале… — прошептала она.
— Знаю, — кивнул я. — Мой род тоже.
— Жанна.
Я обернулся.
— Чего?
— Моё имя, настоящее. Не для работы.
Бледная и серьезная, она впервые смотрела мне прямо в глаза. Взглядом, в котором на миг мелькнула былая, почти забытая нотка благородной госпожи, наследницы древнего рода.
Что случилось с Плахиными, я знал только по слухам. Их сделали одним из показательных примеров: род почти полностью истребили, а земли разделили между лояльными князьями и промышленниками. Ну а наследники… можно было только догадываться, что их ждало.
А девчонка плелась за мной, продолжая бормотать себе под нос.
— Мой спутник, он… мой клиент. Я работаю в…
— Шш!
Я поднял голову: сверху доносились приглушенные гудки машин и невнятный шум. Похоже, мы на месте. Осталось найти выход.
— За мной.
Лаз наверх нашелся метров через тридцать, за поворотом. Проржавевшая лесенка вела к такому же люку, через который мы вошли. Сняв изорванный китель, я замотал в него кодекс.
Конечно, он принадлежал цесаревичу. И честь дворянина велела мне вернуть его. Но пока… слишком опасно нам с ним быть вместе.
Скрепя сердце, я сунул сверток с кодексом в руки девушке.
— Вот что, Жанна. Уроды, расстрелявшие твоего спутника и тех людей, уже совершили покушение на цесаревича и положили кучу знати. Им нечего терять, еще пара трупов их не остановит. Из хороших новостей — их ищут все от полиции до Великих Князей с кодексами. А плохая новость — они ищут…
Я покосился на кодекс. Ни к чему ей знать о нем.
— … меня. Им нужен я, единственный свидетель. Но и тебя они видели, а лишние свидетели им не нужны. Здесь нам сидеть нельзя, они скоро догадаются, куда мы ушли, но и наверху нас могут ждать.
— И что тогда делать? — растерянно спросила она.
— Выбираться отсюда самим и идти к властям. Время работает против террористов. И против нас.
Я оглянулся назад — из глубины тоннеля доносились лишь журчание воды и отдаленные шлепки. Пока здесь безопасно, но только пока.
— Я иду первый, дам сигнал — вылезай, поняла?
Та энергично покивала. Магии в девчонке я не чувствовал, а свежий след от инъектора на её шее намекал: Жанна принимает обычный альвитин, для простолюдинов. Толку от неё в бою — ноль.