— Ты пойми, Карина, — негромко продолжил дядя. — Я ценю твой ум и хитрость. Но как бы ты ни хитрила, я всё равно на шаг впереди. Ты заигралась, совсем как тогда, в детстве. Только теперь ставки повысились, и уже никто не придёт успокаивать тебя, если ты снова обмочишься и разревёшься посреди гостиной. Так что скажи мне, над чем ты работала?
Его давящий, тяжёлый взгляд пригвождал, не давая отвести глаза. Она задрожала, едва не врастая в спинку кресла.
Аура государя давила так, что даже просто смотреть на него стоило невероятных усилий.
— Ты прав, дядя, — раздался её взволнованный, дрожащий голос, и в тот же миг всё сопротивление её ауры растаяло без следа. — Я скажу. Ядро было нужно мне для создания сыворотки, защищающей от излучения альвы. Она не дает излучению мутировать клетки, и не угнетает возможность пользоваться магией, как альвитин. Это идеальный барьер. С ним маги смогут работать в сердце альва-прорывов, не опасаясь зомбификации.
— Идеальный барьер, значит, — сверкнув глазами, император отдалился, и безумное давление его ауры тут же ослабло. — Защита от всепроникающей альвы, убившей тысячи моих лучших бойцов. Прекрасно.
Судорожно задышав, Карина медленно разжала пальцы, стиснувшие сиденье. Сердце в груди колотилось так, что она слышала его бешеный стук.
— Да, барьер, — повторила девушка. — У меня есть лишь тестовые образцы, они работают всего пару часов, но когда я закончу разработку, одной дозы хватит на несколько суток. Сыворотка не идеальна, она подавляет эмоции и может вызвать кучу побочных эффектов. Но даже рядовой маг с моей сывороткой сможет выжить в любой красной зоне несколько дней. Альва больше не неуязвима перед нами. И эта сыворотка — только начало. С ней мы сможем продвинуться гораздо дальше.
— Девочка моя, — дядя обернулся к ней с широкой улыбкой. — Если ты права, эта технология устроит революцию похлеще альва-реакторов. Больше никаких красных зон и брошенных городов. Мы вернём всё, что альва отняла у нас. Твоя сыворотка даст нам инициативу в этой бесконечной войне.
Она посмотрела на государя и облегченно выдохнула. С плеч будто гора свалилась, а нависший над её головой меч отдалился.
— Да, — кивнула она. — Но мне нужно больше времени, формула еще не закончена.
— Сколько? Неделя, две?
— Несколько месяцев, — куснув губу, выпалила она. — Нужно всё тщательно проверить и протестировать, плюс мне нужны дополнительные ресурсы…
— Ресурсы будут. Даю тебе один месяц а ты — дай мне результат, Карина Ленда. Сделай сыворотку, и я не поскуплюсь на награду. Но учти, третья наследница, — государь властно сверкнул глазами. — Я внимательно слежу за твоей работой. Не вздумай снова хитрить.
— П-поняла вас… — девушка склонила голову, краем глаза следя, как император забрал ядро владыки и покинул комнату.
Едва щелкнул дверной замок, девушка обмякла в кресле. Утерев дрожащими руками пот с лица, она достала альвафон и, с трудом найдя номер Анастасии, занесла палец над значком вызова.
Расширенные от страха голубые глаза слепо уставились в мигающий номер.
Она соврала Императору. И, черт возьми, он ей поверил. Но хуже всего — она понимала, что даже если каким-то чудом ей удастся создать выдуманную сыворотку, как только дядя её получит, то ничто не помешает ему избавиться от неё.
Дядя всегда был терпелив, но она слишком хорошо знала, что происходило, когда его терпение кончалось. Тогда исчезали целые семьи, и даже княжеские рода. Евстафьевы, Вайнеры… Ленда.
Силой не делятся. И при любом раскладе, она висит на волоске. Нужно было придумать решение, чтобы спастись.
— Чёрт возьми, Карина, что ты наделала… — прошептала она, хватаясь за голову.
Глава 18
Я лежал на кровати и рассматривал тыльную сторону ладони. Багровые линии стигматы пропали, оставив лишь легкое покраснение на коже, но жжение я чувствовал до сих пор.
— Получается, уже четвертая.
— Сла… кхм, Ярослав Андреевич, ваш ужин!
Я приподнялся с кровати: в приоткрытую дверь заглянула рыженькая головка Полины. Девушка смущённо краснела, переминаясь в проходе.
— Ну какой я тебе Ярослав Андреевич, Поленька, — улыбнулся я. — Входи. И давай без формальностей, хотя бы наедине. Всё-таки мы дома.
— Хорошо, Слава!
Девушка с подносом вошла в кабинет, и, закрыв за собой дверь, начала расставлять на рабочем столе блюда. От аппетитных ароматов в животе призывно заурчало.
— Садись кушать, пока тёплое, — она улыбнулась, по-хозяйски расставляя приборы.
— Полин.
— М? — она обернулась, вопросительно приподняв бровки.
Я присмотрелся к её невинным, мягким чертам лица, тонким нежным пальцам, скользнул взглядом по складочкам её формы горничной, от лёгких туфелек до белоснежных рукавов блузки. Девушка нервно теребила край передника, всё время поглядывая на меня. Словно не решалась сделать что-то, что очень хотелось сделать.
От одного взгляда на неё становилось теплее.
— Иди ко мне.
Позабыв про подносы и еду, она бросилась в мои объятья.
— Полюшка, — прошептал я, прижимая к себе взволнованную девушку.
От неё пахло домом и уютом. Только что испечённым хлебом и свежевыстиранным бельём. Родная и успокаивающе теплая, она прильнула ко мне, стискивая пальчиками мою спину.
— Я ждала тебя, изо всех сил ждала, — прошептала она. — Лишь бы живым вернулся… лишь бы уцелел.
— Видимо, кто-то наверху тебя услышал, — разомкнув объятья, я подмигнул ей и Поля рассмеялась. Так легко и уютно, что внутри, в промёрзшей на склонах шведских гор душе зашевелилось что-то тёплое и давно забытое.
Взяв её за руку, я усадил девушку на кровать и коснулся её мягкой щеки.
— Я вернулся, Полюшка, — сипло прошептал я.
— С возвращением, мой князь, — она с улыбкой обняла меня, привлекая к своей груди. Я обнял её, вдыхая тонкий аромат духов. Ладони ощутили невинное тепло её тела. Привычное и родное настолько, что хотелось в нём раствориться.
Её ладонь робко коснулась моих волос и, помедлив, начала гладить мою голову.
Мы сидели обнявшись, в полной тишине. Прошла минута, или час, мне было плевать. Я всем телом вбирал в себя ощущение родного дома, сжавшееся до размеров одной маленькой служанки.
— Ярослав Андреевич, хороший мой, — раздался её ласковый шёпот. — И всё же садись кушать. Ты весь исхудал. А то вернусь на кухню, Варя ругаться будет, мол, чего князя не накормила…
— Готовил кто? — я поднял голову. Поля чуть надула губы.
— Варвара готовила…
Нехотя расцепив объятья, я поднялся и пошел к столу. Под надраенными серебряными крышками меня ждали ароматное жаркое и роскошная уха, от одного вида которой потекли слюни. Было видно, наша Варя расстаралась вовсю к моему приезду.
Я обернулся к служанке. Поля встала с кровати и аккуратно расправила складочки, косясь на мою сумку, брошенную у изножья.
— Вы пока обедайте, а я вещи ваши разберу да в стирку унесу.
Кивнув ей, я принялся за обед. Даже тёплая, уха была невероятно вкусной. Я активно заработал ложкой, изредка поглядывая на Полину. Но правду говорят, аппетит приходит во время еды — через пять минут я настолько увлёкся трапезой, что напрочь позабыл обо всём.
— Ой, какая хорошенькая! — послышался сзади радостный голосок Поли. — Слава, посмотри! Мне идёт?
Я обернулся: девушка приложила к голове сверкающую гроздьями камешков заколку и покрутилась напротив зеркала. Между пальцев сверкнули металлические крылья бабочки…
Меня пробрала дрожь. Я вскочил с места, подлетел с девчонке.
— Не смей трогать её! — рявкнул я, вырвав заколку из её рук.
Поля замерла, бледнея, уголки её испуганных глаз начали наполняться слезами.
— П-простите, Ярослав Андреевич, — залепетала она. — Больше я не буду трогать без спроса…
Я сжал исцарапанную, в следах копоти заколку в форме бабочки, и сердце свело болью. Только одна девушка могла улыбаться с этой заколкой в волосах. Только одна…
— Простите, князь, я не знала… чья это заколка?
Куснув губу, я посмотрел на расстроенную девушку. В груди кольнуло.
— Это ты меня прости, не стоило так бурно реагировать. Тем более, что… — я запнулся, подбирая слова. — Она принадлежала боевому товарищу. Девушке. Храбрее неё я никого не встречал. Она спасла меня ценой своей жизни. Это — всё, что мне осталось от неё.
— Должно быть, она была очень красивой, — тихо произнесла девушка. — Говорят, украшения должны подчеркивать достоинства тех, кто их носит.
«Мне подарили её ребята из отряда», — всплыли в памяти слова Ани. Я кивнул. И всё же заметил, как во взгляде Поли что-то изменилось.
— Мне стоило уважать ваши чувства и спросить прежде, чем трогать, — она коротко поклонилась мне, и в её жесте засквозило почтение, свойственное слугам.
Я ощутил дистанцию между нами.
— Всё в порядке, Полина.
Она выпрямилась и, отведя взгляд, взволнованно куснула губу.
— Если позволите, могу я вас кое о чем попросить?
— Конечно, в чем дело? — я приготовился внимательно слушать.
— У одного из наших слуг случилась беда, — собравшись, начала она. — В магазин, где работали его родственники, врезалась машина, там всё разнесло в пух и прах, даже пожар начался. Его мать с сестрой сильно обгорели, они сейчас в больнице… Лука места себе не находит. На нём остались два младших брата и счета на лечение, он в одиночку присматривает за ними. Имперская полиция ведет расследование, но вы же знаете, как это обычно бывает. Он даже не надеется на то, что их накажут, лишь бы родные выжили. Мы по очереди помогаем ему, но наших сил на всё не хватает.
Вот почему мне показалось, что среди слуг что-то произошло, да и Полина выглядит беспокойнее обычного. В чей-то дом пришла беда, и слуги отреагировали со всем сочувствием на боль того парня. Не удивлюсь, если виной всему какие-нибудь идиоты-сынки младшего дворянского рода, возомнившие, что им любая выходка сойдёт с рук.
Надо бы проследить, чтобы это дело не спустили на тормозах, когда немного разберусь со своими проблемами.