Пальцы стиснули камень и принялись выводить четыре последних числа загадки.
— Эй!.. — послышался слабый крик Екатерины. — Ты еще там? Шифр для пятой!..
Я застыл, весь обратившись в слух. Она о моей комнате!
— Восемь, один, девять, один.
Дрожащими пальцами я вывел нужное число. Всё внутри сжалось от напряжения. А если код расшифрован неверно? Мне и в голову не приходило, по какому закону оно было посчитано. Числа Люка? Пелля? Что за загадка попалась тому, кто его вывел?
Оставалось слепо довериться чужой логике… и передать свой шифр.
Сглотнув, я дописал последнее число и поежился. Тело начал бить озноб. Стиснув кулак, я подошел к правой стене и прильнул к отверстию.
— Если ты еще там, передай шифр! Комната четыре. Семь два пять один!
Слой ртути, покрывавший пол, уже почти дошел до отверстия в стене. Едкий маслянистый пар поднимался от дрожащей металлической пленки, выедая глаза. Зажав ладонью рот и нос, я поспешил к шлюзу и кодовому замку.
Лишь бы сработало!
Пальцы торопливой дробью ввели код, я нажал подтверждение замер в напряжении.
— Эй!.. — раздался крик Морозовой. — Мой шифр, его все еще нет!.. Эй, там!.. Ты же еще там, верно? Я… кажется, я проиграла.
Её голос едва доносился из булькающей трубы, но я уловил в нём горечь. Казалось, она обреченно улыбалась, поняв, что не выйдет.
— Чёрт… — прошипел я. — Вот же дерьмо… я ведь передал шифр! Ребята, не смейте сбегать раньше времени, черт вас дери! Сейчас, держись, Катя…
Я снова подошел к правой стене, сглатывая кровь, и хрипло проорал в трубу.
— Комната четыре! Семь! Два!..
Заходясь кашлем, я дважды повторил шифр и вернулся к левой стенке. Во имя всего, только бы они не сбежали…
Куснув губу, я посмотрел на свой замок. На экране крутилась полоска загрузки. Неужели и у меня шифр неверный? Выходит… всё зря?
— Знаешь, — донесся тихий голос из трубы. — Я никому не говорила, но я пошла сюда не ради кодекса. Мой отец не хотел, чтобы его род унаследовала дочь, но все попытки завести сына кончались ужасно. Два моих брата умерли еще в утробе, а третий не дожил и до двух лет…
Она сдавленно вздохнула, и сквозь бульканье послышался шорох костюма, сползающего по стене.
— Отец меня ненавидел. Сказал, я гожусь только для удачного политического брака. А я хотела доказать ему, что гожусь на большее, чем просто лечь под выгодного жениха. Что я достаточно сильна, чтобы вести род, как Ленда, или как та опричница, возглавившая Вайнеров… но теперь это уже неважно.
Я горько усмехнулся. Ольга никогда не казалась мне выдающимся лидером, но теперь я понимал, она делала всё, чтобы спасти род.
— Не хочу вот так умереть здесь, — донесся шёпот Екатерины. — Не хочу… господи, что угодно сделала бы, чтобы…
Её голос прервался. Я прислушался: ртуть уже почти заполнила трубу, и звук едва проходил по ней, но я различил ритмичные всплески и еле слышный голос.
Наручный монитор издал протяжный писк, по экрану побежали строчки.
— Все участники ввели коды! Проверка правильности…
Я напряженно посмотрел на кодовый замок, словно гипнотизировал полоску загрузки. Ну же! Неужели ошибка?
Секунды тянулись мучительно долго. Я неотрывно смотрел на шлюз, перебирая в голове варианты спасения. Что, если открыть портал прямо здесь? Или шагнуть в квантовый мир?
На миг я сощурился, глядя через пелену аур: всё помещение гудело и светилось от мощнейшего потока альвы. Здесь не то, что портал открыть — даже просто использовать магию будет слишком трудно.
Идеальная ловушка.
В тот же миг шлюзовая дверь издала шелест, и над ней загорелась зеленая лампа.
— Испытание пройдено, — под шелест льющейся ртути раздался механический голос. — Вы можете покинуть зону.
Победа!
Шлюз раскрылся, и я с надсадным кашлем ринулся в открывшийся проход.
И снова — лестница наверх, скользкие проржавевшие перекладины. Изо всех сил сжимая скрипучие трубы, я ринулся наверх, навстречу свету и затхлому воздуху, теперь казавшемуся живительно сладким.
Преодолев подъем, я уперся в тяжеленный люк и, рывком отбросив его, вылез на небольшую круглую площадку, на которой уже собрались остальные игроки.
— Еще один выбрался… о, Вайнер.
Я выпрямился, оглядывая соратников. Феникс и Роман казались потрепанными, но бодрыми. Рядом — Руи, украдкой вытиравшая кровь изо рта. А слева откашливался стоя на коленях, Маханов. Похоже, парень здорово пострадал.
— Кха-кха… — он утер рот и вымученно улыбнулся. — Ярослав, выбрался. Спасибо за…
Он осекся, косясь на цесаревича.
— Похоже, все прошли, — усмехнулся он и кивнул на коридор, ведущий из зала. — Идём дальше.
— Погодите, еще Морозова, — я подошел к шестому люку, до сих пор закрытому. Но едва потянулся к ней, как крышка с визжанием взмыла в воздух и, ударившись о стену, отлетела в сторону, покрытая толстым слоем инея.
— Вот так, — прохрипела Морозова, бодро выпрыгнув из люка, и стряхнула с пальцев россыпь серебристых капель ртути. — Легче лёгкого. Что там дальше, второе испытание?
Я усмехнулся. Ну, девка!
— В какой комнате ты была?
— А что? — с вызовом бросила она, щурясь. — Тебя это касается?
— Ничуть, — я пожал плечами.
— Раз так интересно, может спустишься и проверишь? — хохотнул Феникс. — Идём, Катя! Не отставай.
Дворяне один за другим прошли за цесаревичем в коридор, оставив нас с Морозовой и Руи позади.
— Пошевеливайтесь, — девушка пошла следом, украдкой вытирая кровь из ноздри, и на миг задержалась у выхода. — Четвёртая, Вайнер.
— А?
— У меня была четвёртая комната, — мазнув по мне взглядом, она побежала за остальными.
Я пожал плечами. Выходит, шифр подошёл.
— Слава, ты в норме?
Кирсанова беспокойно посмотрела на меня. Её большие глаза пронизывали воспаленные капилляры.
— В полном порядке, — кивнул я. — Идём, Руи. И держи ухо востро, самое хреновое ещё впереди.
— Это почему? — она поспешила за мной, прибавляя шаг.
— Второе испытание — на доверие и предательство. И мой тебе совет: не доверяй никому. Даже мне.
Глава 8
Библиарий, в то же время.
Зал-инвестиариум кодексов.
Лиливайсс в сотый раз прохаживалась мимо рядов постаментов с застывшими на них гримуарами, ждавшими нового воплощения. Книги всех размеров и степени потрепанности, и совсем новые, и потертые временем, казались надгробьями. Да по сути и были ими, ведь каждый кодекс, связанный с ними, пал в бою.
Прохладный, чуть солоноватый воздух напоминал о море. Только вместо шума волн и шелеста песка под ногами она слышала тихое гудение и потрескивание оградительных полей. И своё дыхание, казавшееся чужим в этой тюрьме-могиле для кодексов.
— Чёрт…
Она мерила широкими шагами зал, не находя себе покоя, уже который час. Душа была не на месте, в голове постоянно крутились одни и те же мысли, заставляя прислушиваться к токам альвы в теле.
— Смотрю, ты чем-то обеспокоена, — от внезапно раздавшегося голоса Сирин она едва не подпрыгнула.
— Хватит ко мне подкрадываться! — огрызнулась Лили, хмуря брови.
— Раньше к тебе было невозможно подкрасться, — пройдя сквозь пленку барьера, отгораживавшую зал от остального Библиария, Сирин вошла внутрь. — Сейчас же ты даже не услышала моих шагов, пока я не подошла вплотную.
Кодекс миролюбиво подошла к ней, сложив руки на груди.
— Так нечего глушить звуки своей магией, — проворчала Лили, отворачиваясь.
— Я и не глушила, — та пожала плечами. — Ты не услышала, потому что слишком погрузилась в свои мысли. Переживаешь за хозяина, я права?
Девушка обернулась к ней. На вечно спокойном, беспристрастном лице Сирин мелькнула тень сочувствия.
— А толку? — хмыкнула Лили. — Будто мне есть дело до людей. Зачем меня заперли здесь?
— Приказ Императора, ты же знаешь. Кодекс не должен вмешиваться в испытание…
— Как будто я могу, — усмехнулась она и зашагала вдоль рядов с гримуарами. — Сколько кодексов создавали купол над тем местом? Десять, двадцать? Как будто ему очень нужно что-то скрыть от остальных. Я даже не чувствую, что с ним происходит.
— Может и так, — пожала плечами Сирин. — Но если тебе интересно, первое испытание только что закончилось.
Лили машинально остановилась, напрягая слух. В гудении барьеров послышался смешок Сирин.
— В его группе одна потеря. Но твой хозяин жив.
Она с удовлетворением подметила, как расслабилась напряженная спина Лиливайсс.
— Говорю же, мне нет дела до ваших игр, — буркнула девушка.
— И я понимаю, почему, — Сирин посерьёзнела. — Я проверила Магистериум Санктус, книгу с именами всех кодексов, включая тех, что ждут перерождения, и тех, что погибли. Среди них нет никого с именем Лиливайсс.
— Какая жалость, — с издевкой ответила она. — В этой бесполезной книжке нет и половины тех, кто достоин упоминания.
— Поэтому я прочла более древние архивы, — загадочно улыбнулась Сирин. — Апокрифические тексты времён первого Владыки. Имя «Лилит» тебе ни о чем не говорит?
Девушка обернулась, хмуря брови. Её полные губы напряжённо сжались в две полоски.
— Первый раз слышу.
Однако взгляд Сирин вспыхнул торжествующим блеском.
— Очень жаль. Она из первого поколения кодексов, по легенде все они погибли из-за предательства одного из кодексов. В том же тексте было сказано, что первые кодексы были несовершенны и подвергались порче альвы. Хозяину Лилит пришлось убить её, чтобы спасти от трансформации в монстра.
Девушка возмущенно фыркнула, багровея.
— Ах, какой же он герой! Ударил в спину кодекс, которая доверила ему свою жизнь!
— Я не говорила про спину, — сверкнула глазами Сирин.
Щеки Лили вспыхнули багровыми пятнами, девушка отвернулась.
— А как ещё он бы смог её убить… на её месте я бы не доверяла таким лживым и коварным людишкам.
— Даже хозяину, — покивала Сирин. — Связанному клятвой, угу.