К концу рассказа я обработал последнюю рану и устало выдохнул.
— Выходит, всё вернулось к началу, — заметила она, открывая зашипевшую четвертую банку, и улыбнулась. — И чем тебе помочь, милый? Учти, в моей постели нет места для женатых мужчин.
Я с усмешкой проследил, как капельки влаги скатились по боку банки, которую она прижала к щеке, и капнули на декольте, укатываясь в ложбинку между грудями.
— У тебя ведь остались связи в армии? — спросил я. — Воспользуйся, пожалуйста, своей сетью информаторов. Я должен узнать, куда именно увезли моих сестру и жену.
— О как, — она улыбнулась. — Ни много, ни мало. И что дальше, Слава? Пойдешь спасать их? В одиночку?
— С кодексом, — поправил я. — Слушай, я не прошу идти со мной. Ты и так сделала для меня много. Но я прошу сделать еще одно, последнее одолжение.
Она молча посмотрела на меня, легонько раскачиваясь из стороны в сторону.
— Ты поможешь мне, Аями? — я пристально посмотрел на неё.
Она отпила из банки и провела кончиком языка по влажным губам.
— Не такое должен просить мужчина, сидя в одних трусах напротив красивой женщины, — хихикнула она. — Прости, я вспомнила деньки в училище. Когда все было так просто, и все были живы.
Её взгляд дернулся в сторону шкафа, где за стеклом стояла фотография. Я знал её, видел раньше. Наш выпуск, восемнадцать ребят, окружившие нашу дерзкую и смелую наставницу. Все в форме, с боевым задором в глазах.
— Прекрасное было время, — кивнул я.
— Мы жили одним днем, — она мечтательно подняла взгляд к потолку и, раскинув руки, легла на спину. — Казалось, завтра нас убьют на задании, и терять было нечего. Мне до сих пор стыдно, как вспомню, что мы творили тогда! У меня были вы, настоящая команда, лучшие ребята и девчонки на свете. Вы были моей семьёй. Жаль, что так недолго.
— Ты уже пьяна, — тихо заметил я, косясь на ее бесстыдно задравшуюся майку. Красивое, тренированное и гибкое тело не потеряло форму даже спустя полгода размеренной жизни в Москве.
На миг воспоминания нахлынули на меня. Как Аями муштровала нас на полигоне, всегда заставляя меня выполнять упражнения сложнее, чем другие ребята. Как её руки стаскивали с меня одежду, пока мы страстно целовались где-нибудь в душевой посреди ночи. Как мои руки скользили по изгибам её тела, впитывая каждый её вздох и стон.
Это всё было в прошлом.
— Слава, тебе лучше залечь на дно, — прошептала она. — Скройся где-нибудь в одном из наших убежищ. Поживи полгодика…
— Ты же знаешь, я не могу.
— Опричники это не армия, — она села и посмотрела на меня, её голос стал строже. — Сколько бы раз я с ними не сталкивалась, они все равно добивались своего! Ты не понимаешь? Если решишься вытаскивать свою сестру и жену, они тебя просто убьют. Я не хочу в один прекрасный день увидеть на надгробье ещё и твой потрет. Я не выдержу, если умрешь ещё и ты, понимаешь?
— Аями…
— Мне хватило и того, что мы расстались, зачем ты снова?.. — она осеклась и зашлась тяжелым хриплым кашлем. Банка выпала из ее рук и звякнула об пол.
— Тебе плохо? — я встал с дивана, но майор помотала головой.
— Всё хорошо…
Она отняла руку ото рта и украдкой глянула на пальцы. На коже остались багровые кляксы крови. Женщина усмехнулась и, вытерев руку, осушила четвертую банку в три глотка.
— Тебе становится хуже, — заметил я.
— Приступы стали чаще, — она пожала плечами. — Но тут не о чем беспокоиться, так всегда. Лекарства работают…
— Только не надо врать, — я строго посмотрел на её. — Ответь честно, что говорят врачи?
Она посмотрела на меня захмелевшим взглядом — и тяжело вздохнула.
— Говорят, изменения необратимы. Порча разрастается по телу и уже поразила семнадцать процентов тканей.
Я покачал головой. С таким уровнем порчи люди долго не живут.
— Так из-за этого ты ушла в Университет? Потому что больше не можешь вести боевые операции?
Она молча кивнула.
— Какой прогноз, сколько осталось?
— Семь лет, — с обреченной улыбкой ответила она. — Максимум восемь, если не пользоваться магией, не брать в руки меч и сидеть под наблюдением на больничных кашках. Если буду пользоваться, то сгорю за три-четыре месяца.
Я тяжело вздохнул и посмотрел на стойку с громадным двуручным мечом, стоявшую в углу. Её оружие, её гордость… сейчас на нем висела постиранная рубашка и пара лифчиков.
— Карина говорила, что работает над лекарством от порчи, — вспомнил я. — Мол, есть средство, которое позволит спасти даже умирающих на последней стадии.
— Чушь, — усмехнулась Аями. — И ты в это веришь?
— Не очень, — согласился я. — Но если есть хоть один шанс, я бы им воспользовался. Аями, я прошу тебя. Помоги мне найти их. Остальное я сделаю сам.
Пожевав губу, она тихо, смиренно вздохнула и поднялась на ноги.
— А я ведь поначалу всерьёз думала, что ты здесь ради нас. Вспомнил прошлое, и… — Аями тихо рассмеялась. — Наверное, каждая женщина втайне мечтает, что любимый примчится к ней посреди ночи и не даст ей заснуть до утра, м?
Заметив мой взгляд, она торжествующе уперла руки в бока.
— Забудь. Я помогу тебе, но не ради лекарства этой мелкой злюки. А ради них всех.
Она глянула на фотографию и, подхватив телефон, направилась в коридор.
— Это, — Аями оглянулась. — Пока лекарство действует, поспи здесь. На диване, или на футоне, если хочешь. Утром я скажу тебе всё, что удалось узнать.
— Спасибо, наставница, — с благодарностью кивнул я.
— Мне больше нравилось, когда ты называл меня «солнышко», — высунув язык, она хитро улыбнулась. В тот же миг её альвафон завибрировал от звонка. Прижав к себе трубку, она махнула рукой. — Отдыхай, я всё сделаю.
Аями ушла на кухню и, прикрыв дверь, взяла трубку. От одного взгляда на экран её прошиб холодный пот.
— Алло.
— Хошино, ситуация изменилась, — раздался в трубке голос великого князя Пожарского. — Ты ведь помнишь наш договор?
— Помню, — сухо ответила она. В горле мгновенно пересохло от волнения. Женщина стиснула трубку побелевшими пальцами.
— Вайнер сбежал от нас, он в розыске по всей Империи. Но далеко он уйти не мог, мы уже перекрыли дороги. У него один путь — затеряться в городе и притаиться у кого-нибудь. Он может попытаться скрыться у тебя или у других знакомых. Я просто напомню, что Император велел нам казнить любого за содействие преступнику.
— Поняла, — кивнула она.
— Он пытался с тобой связаться, Хошино? — насторожился голос в трубке. — Или может, он у тебя сейчас?
— Он… — она закусила губу и, помедлив, тихо ответила. — Его здесь не было.
— Хорошо. Если объявится, немедленно сообщи.
— Поняла вас, — ответила она коротким гудкам. Сжав дрожащими пальцами альвафон, Аями вздохнула и прислонилась спиной к стене.
На душе было паршиво настолько, что хотелось застрелиться.
— Ненавижу быть загнанной в угол, — сглотнув вставший в горле комок, она улыбнулась. — Но похоже, другого пути нет.
Глава 26
— … нет. Поняла тебя, спасибо.
Доносившийся с кухни голос Аями выдернул меня из зыбкого сна. Я нехотя разлепил веки: солнце, пробивавшееся сквозь штору, едва освещало комнату, ставшую еще более захламленной, чем вчера. Ко всему прочему добавились окровавленные бинты, тряпки, моя рваная одежда и упаковки из-под таблеток.
— Точно, вчера же… — я приподнялся на диване, хватаясь за голову. Укрывшее меня одеяло сползло, — видимо, это Аями вчера укрыла меня, когда я заснул.
Я осмотрел заклеенные пластырями раны. Большинство уже как следует затянулось, напоминая о себе только покалыванием зарастающей плоти. Боль прошла, сменившись зудом. А ещё дико, до безумия хотелось есть.
— Аями, — хрипло позвал я, вставая с дивана, и застонал. Затекшее тело всеми способами выразило недовольство и неудобным диваном, и всеми вчерашними испытаниями.
Женщина не отреагировала.
— Что ж, надеюсь, ты одета, — хмыкнул я и натянул штаны. Прижав к бедру позвякивающие цепи гримуара, вышел из комнаты и направился на кухню.
Аями сидела за обеденным столом, уткнувшись в ноутбук. Рядом — полупустая кружка с кофе, и готов спорить, уже третья или четвертая по счету.
— Проходи, кофе еще горячий, — не отвлекаясь от экрана она кивнула на исходящий паром кофейник. — Дай пять минут, я почти закончила.
Без лишних слов я налил себе кружку кофе и, вытащив из холодильника пару сэндвичей, сел рядом. К Аями было невозможно подкрасться. Даже увлеченная работой, она слышала и чувствовала все, что происходит вокруг.
Не сводя с нее глаз, я жадно принялся за еду, едва не давясь обжигающе горячим кофе. Моментально прикончив первую порцию, уже хотел пойти за второй, как майор с усталым вздохом откинулась назад и потерла красные от недосыпа глаза.
— Наконец-то, — выдохнула она.
— Только не говори, что ты не спала всю ночь.
— Только пол-ночи, — женщина усмехнулась и, взяв свою кружку, повернула ко мне ноутбук. — Я связалась со своими друзьями в десятке разных округов, а они — со своими… подняла сеть информаторов, в общем, перетряхнула всех, кого могла.
— И? — Ты нашла, куда их увезли? — сощурился я, вглядываясь в карту Империи на экране устройства.
— Ага, — она ответила усталой, но довольной улыбкой. — Место называется «Белогорье».
— Это я уже знаю, — потерев лоб, я вздохнул.
— А вот чего ты не знаешь, — Аями посерьёзнела. — «Белогорье» — это передовая, сверхзащищенная лаборатория-крепость. И принадлежит она по личному приказу Императора не кому иному, как главе всех имперских альва-исследований и передовых разработок, профессору Потёмкину.
— О…
Я замер, вскинув брови. Потёмкину?
— Зачем ему моя сестра и Карина?
— Вот сам у него и спросишь, — хмыкнула Аями. — С «Белогорьем» всё сложно, данные серьёзно охраняются, даже где она находится, непонятно. Не говоря уже о том, как туда проникнуть и что за защита у этой лаборатории.