От этой мысли стало по-настоящему страшно. Теперь она точно осталась одна. Беспомощная, без единой надежды.
В голове забилось страшное осознание, что больше никто не придёт её спасти. Даже брат, которого наверняка схватили и сейчас творят с ним вещи похуже тех, что делали с Кариной.
А когда с ним закончат, то придут и за ней…
— Слава, — всхлипнула она, и по щекам заструились слёзы. — За что нам это всё⁈..
Не в силах сдерживаться, она горько заплакала. И было уже плевать, придут за ней сейчас опричники и потащат на допрос, или устроят пытки похуже инквизиции.
— Э-эй… — послышался бесконечно усталый голос. — Кончай хныкать.
Она шмыгнула носом: пленница в соседней камере вяло пошевелилась. Поднявшись на локтях, она тряхнула головой.
— Карина!
Та неуклюже села возле стены, приходя в себя. Измотанную девушку трясло от мелкой дрожи, от былого шарма и элегантности благородной наследницы не осталось и следа. На её тонкой шее болтался тонкий металлический обруч, оставивший на коже отчетливый синяк.
— Чертовы опричники… — пробормотала она и с шипением уперлась ладонью в лоб. — Хуже похмелья… мои нейроны сейчас взорвутся…
— Ты в порядке? На тебе лица нет…
Карина издала смешок.
— Тцк, посмотрела бы я на тебя, если бы тебе несколько часов выворачивали разум…
— Несколько часов⁈ — Есеня ахнула. — Как ты вообще выжила?
— Эти неудачники с их способностями мне не ровня, девочка, — ухмыльнулась Карина и, сморщившись от боли, поднялась на ноги. — А ты чего нюни распустила?
— А… — Есеня растерянно моргнула. В голосе Карины не было ни тени сочувствия или ободрения.
— Понятно.
Она осмотрела себя и, одернув юбку, деловито начала приводить в порядок истрёпанную одежду.
— Так-то лучше, — глянув на свое отражение в полированной белой стене, она улыбнулась. — А теперь слушай внимательно, сестрёнка. Во-первых, завязывай со слезами. Меня они не тронут, а тех тупоголовых, что притащили тебя сюда — и подавно. Да и вообще, что за привычка, рыдать по каждому поводу, а?
— Как будто я могу это контролировать, — пробубнила Есеня.
— Тцк, уж изволь научиться, — цыкнула Карина и, горделиво выпрямив спину, скрестила руки на груди. — Ты наследница благородного рода! Имей гордость. Никто не должен видеть твоих слёз. Тем более, что ты здесь не просто так.
— В смысле? — она похлопала глазами.
— О, так ты не знаешь, — довольно осклабилась девушка. Есеня заметила, как из её ноздри закапала кровь, но Карина равнодушно вытерла струйку и принялась расхаживать, меряя камеру широкими, размашистыми шагами. — В тебе, девочка, есть кое-что, очень нужное Потёмкину и Императору. Вот тут.
Она с улыбкой ткнула себя в грудь.
— Осколок ядра владыки. Тот, что поместил в тебя твой отец, — она сверкнула глазами и вкрадчиво добавила. — В вас с братом, если быть точнее.
Девушка застыла в изумлении.
— Откуда ты это знаешь?
— О, я много чего знаю. Например, состав сверхочищенного альвитина, или лекарство от альва-порчи. И Потёмкин не остановится, пока всё это из меня не вытащит, — Карина шмыгнула носом и с усмешкой добавила. — Но на этот случай я кое-что предусмотрела. Если он снова полезет в мою голову и надавит посильнее, сработает защитный механизм — и превратит нас обоих в овощи. Неплохой обмен, да?
— Ты готова пожертвовать собой, чтобы он ничего не узнал? — ахнула Есеня.
— Ага, — кивнула она. — Я лучше стану пускающим слюни куском мяса, чем позволю ему отнять дело всей моей жизни. Чёрт, а я ведь была уже так близко к разгадке, когда эти уроды заявились в лабораторию! Вот бы найти где-нибудь лабораторию и мои образцы…
— Это ужасно, — Есеня сдвинула светлые брови и подняла руки. — Может, мы можем использовать магию, чтобы как-то сбежать отсюда…
— Не советую, — Карина коснулась обруча на своей шее. — Если не заметила, на тебе тоже стоит ошейник-ограничитель. Если используешь магию, он тебя хорошенько поджарит. А решишь бить через силу — взорвётся.
Она с любопытством посмотрела, как Есеня попыталась призвать магию — и тут же зашипела от боли, хватаясь за шею.
— Чёрт!
— Нравится? — поинтересовалась Карина. — Это я их придумала. Очень эффективная штука, если надо заставить работать на себя кого-то очень строптивого. И ведь какая ирония, что теперь одна из этих штучек болтается на моей шее! Ярослав оценил бы.
— Выходит, нам отсюда не сбежать… — вздохнула Есеня. — И никто не придёт. Мы тут можем торчать годами. И никто не придёт. Я знаю, такое уже было…
— Э-эй, — недовольно сморщив носик, Карина уперла руку в бок. — Ты опять за старое? Тебе так хочется быть «принцессой в беде», сидеть ровно на заднице со страдающим лицом и ждать, пока тебя кто-нибудь спасёт?
В её больших глазах вспыхнули искорки, девушка непокорно подняла голову. Даже избитая, измотанная и выжатая до капли, она держалась как истинная наследница. Статная, сильная и несломленная.
— Послушай меня, сестрёнка, — заговорила она. — Мы живём только один раз. Наш мир жесток, и мы не имеем права ломаться. Пока ты строишь из себя жертву, каждый будет считать своим долгом вытереть об тебя ноги. Бьют тебя? Значит поделом бьют, сожми зубки, вставай — и бей в ответ. Думай, ищи слабости, используй каждый шанс. Я сотни раз проигрывала другим, но каждый раз вставала — и побеждала. Снова и снова, миллион раз! Так что не смей сдаваться перед трудностями. Поняла?
Есеня сморгнула выступившие слёзы и коротко кивнула. Девушка в соседней камере едва ли была выше неё ростом и точно уступала по комплекции, но даже сквозь двойной барьер она ощущала её силу.
— Так-то. Да и как ты посмотришь в глаза своему брату, когда он придёт? А он придёт, — Карина горделиво выпятила грудь. — Не сомневайся, моего дорогого мужа так просто не взять. Зуб даю, он уже придумывает план, как вытащить нас отсюда. Он придёт точно, я слишком хорошо его знаю. Только и нам нельзя сидеть сложа руки.
Куснув губу, она негромко добавила.
— А если опоздает, я заставлю его как следует отработать все страдания, которые я тут из-за него пережила.
— И что нам делать? — Есеня внимательно осмотрела барьер. — Я не вижу слабых мест, отсюда просто так не выбраться.
— Нам и не нужно. Шшш… Слышишь? — Карина на миг замерла, прижав к губам палец.
В коридоре раздался лязг дверей, за которым послышались шаги и чьи-то низкие голоса. Есеня побледнела.
— Они идут за нами!
— За мной, — Карина улыбнулась и, с довольным видом поправив разорванный воротничок, будто это был дорогой плащ, шепотом добавила. — Шанс!
— Что?..
— Слушай, сестрёнка, — зашептала она. — Я постараюсь занять Потёмкина и кое-что проверну, а ты выбирайся отсюда, как только будет возможность, поняла? Не упусти свой шанс!
Та покивала, отходя вглубь камеры. Двое опричников подошли ко входу в камеру Карины и зашелестели ключ-картами.
— О, явились, — горделиво выпрямившись, девушка свысока посмотрела на тюремщиков. — Крыски выползли из своих щелей. Ну, чем сегодня меня развлечёте, чернь?
— Закрой пасть, Ленда, — пробасил мужик ростом почти с две Карины. — Смотрю, даже в тюрьме ты никак не избавишься от своего дерьмового гонора.
— Ну ничего, сейчас отведем тебя к профессору, и ты запоёшь по-другому, — поддакнул второй опричник, позвякивая наручниками. — Будешь голосить как сучка… так, по моему сигналу.
Оба опричника прижали два ключа к сенсорам, барьер погас. Первый шагнул в камеру и, схватив Карину за запястье, прижал её к стене и сноровисто выкрутил ей руку. Девушка зашипела от боли.
— Предупреждаю, оставишь хоть один синяк — и до конца своих дней держать ложку будешь протезом! — фыркнула она, пока на её запястьях не сомкнулись наручники. — Бережнее с будущей императрицей!
— Поговори мне тут, доходяга, — буркнул тот и грубо вытолкнул девушку из камеры. — Будешь выделываться, потащу к профессору за волосы. Я специально для тебя запишу, с какой рожей ты будешь корчиться под его выворотом сознания.
— Ах да, чего же вам ещё остаётся, — язвительно бросила она, мимолетом подмигнув Есене. — Только смотреть и любоваться мной, ха! Посмотрим, сможет ли ваш босс удивить меня на этот раз.
— Шевелись уже! — второй толкнул ее в спину, но девушка отпрыгнула и, зашипев как кошка, огрызнулась.
— Я пойду сама! Не хватало еще мараться об ваши грязные руки, чернь.
— Давай-давай, топай.
Охранники увели её к выходу, и Есеня подошла к барьеру, глядя им вслед. Её подруга по несчастью гордо шла вперёд, словно её не вели под конвоем опричники, а почетная охрана сопровождала на очередное мероприятие.
— Даа… Слава умеет выбирать женщин, — шепотом восхитилась она и снова внимательно осмотрела камеру. — Хорошо, я тоже не сдамся просто так!
— Уже близко! — крикнула Лили, перебивая свист ветра.
Мы взмыли над сплошной пеленой свинцовых облаков, как чайки над бушующим морем. Я невольно зажмурился: ослепительно-яркое солнце горело над нами, заливая всё пепельное море внизу. А посреди него сверкали серо-стальные шпили башен и массивных строений, торчащих прямо из облаков.
Словно кто-то поместил в небесах целый город.
— Белогорье, — выдохнул я и скосил глаза вниз. Среди облачных разрывов виднелись вереницы темных точек, тянувшихся в ту же сторону.
— Альва-монстры! — крикнула Лили, заметив мой взгляд. — их привлекает столь мощная аура!
— Хех, надеюсь, они не долетят так высоко, — хмыкнул я. — Сближайся!
Она кивнула и, поднявшись выше, ускорилась. На высоте кислорода было меньше, так что я натянул полумаску костюма, помогавшую дышать.
Мы быстро приблизились к колоссальному сооружению, и вблизи стало видно, сколь монструозным было это создание рук человеческих.
«Белогорье» представляло собой громадную платформу, разделенную на четыре сегмента, соединенных мощными широкими проходами. На каждом сегменте виднелась громадная колонна-генератор, внутри которой наверняка находился мощный альва-реактор. По крайней мере, именно колонны излучали чудовищно мощную ауру, привлекавшую монстров.