Более привычное и старомодное преступление вышло на свет благодаря аресту в 1992 г. несостоявшегося политика Марио Кьезы, директора дома престарелых в Милане. Кандидат в мэры Милана, Кьеза был близок к Итальянской социалистической партии и ее лидеру, Беттино Кракси, бывшему премьер-министром между 1983 и 1987 гг. После того как Кьеза был пойман на взятке в семь миллионов лир (на тот момент 5000 долларов США) от собственника клининговой компании, надеявшегося заключить контракт с домом престарелых, Кракси обозвал его mariuolo (жуликом). Кьеза не остался в долгу и стал сотрудничать со следствием, которое сразу же начало разматывать гигантский клубок откатов в системе госконтрактов.
Расследование получает название Mani Pulite («Чистые руки») – отсылка к речи президента Италии Сандро Пертини, произнесенной в 1983 г., в которой он заявил, что «политику нужно делать чистыми руками». Коррупционный скандал затрагивает юристов, судей и сотни сотрудников Guardia di Finanza (финансовой полиции), арестованных за получение взяток. Только в одном Милане около 5000 человек, включая 200 членов парламента и четырех бывших премьер-министров – в том числе Кракси – попадают под следствие. Среди особенно громких было имя Габриэле Кальяри, президента крупнейшей итальянской компании, энергетического гиганта Eni, чей знаковый логотип – шестиногая огнедышащая черная собака – украшала итальянские автозаправки с 1950-х гг. Он покончил жизнь самоубийством в тюрьме в 1993 г. Что касается Кракси, то разъяренная толпа забросала его мелочью снаружи роскошного отеля, в котором он жил в Риме. Приговоренный к 27-летнему тюремному сроку, он бежал на свою виллу в Тунисе и умер там, скрываясь от правосудия, в январе 2000 г.
Размах коррупции ужаснул общественность, не в последнюю очередь потому, что, как оказалось, она, коррупция, базировалась не на контролируемом мафией Юге, а в Милане, когда-то считавшемся «моральной» столицей Италии, но в одночасье превратившемся в Tangentopoli («Взяткоград»). (Справедливости ради стоит отметить, что откаты были повсеместным явлением.) Расследование «Чистые руки» совпало по времени с рядом сенсационных судебных процессов, начавшихся с того, что прокуроры Палермо обвинили бывшего семь раз премьер-министром Джулио Андреотти – одного из основателей и столпа партии христианских демократов – в связях с сицилийской мафией. Информатор в рядах мафии дал показания под присягой, что в начале длившейся три с половиной часа встречи в Палермо в сентябре 1988 г. Андреотти, в знак уважения, обменялся «поцелуем чести» с сицилийским «боссом боссов», Сальваторе Рииной. [10] Андреотти также было предъявлено обвинение в организации убийства в 1979 г. журналиста Мино Пекорелли, редактора журнала Osservatore Politico, который начал публиковать свидетельства финансовых махинаций Андреотти. Он был оправдан в обоих случаях после десяти лет судебных разбирательств и апелляций, доходивших до Верховного суда. Несмотря на оправдательные приговоры, запах серы явственно витал вокруг этого человека, ставшего предметом более чем 20 парламентских расследований, которого Кракси однажды окрестил Belzebù (Вельзевулом). На что Андреотти отреагировал с присущим ему мрачным юмором: «Меня уже винили во всем, кроме Пунических войн – потому что для них я слишком молод», – сказал он [11].
Старое политическое сообщество Италии вряд ли могло пережить такой грандиозный скандал и таких масштабов коррупцию. Расследования и суды привели к распаду в 1990-х гг. двух партий, доминировавших в итальянской политике со времен войны, – христианских демократов Андреотти и Социалистической партии Кракси. Возникший вакуум начали заполнять новые партии, включая «Лигу Севера» Умберто Босси. «Лига» выступала за отделение от Италии государства Падания – процветающих регионов Пьемонта, Ломбардии и Венето. Босси и его коллеги – парламентарии от «Лиги Севера» – выступали за отмену итальянского триколора и освистывали Fratelli d’Italia, национальный гимн страны. В качестве собственного гимна они выбрали Va, Pensiero – хор из оперы Верди. Ирония в том, что Верди как раз поддерживал объединение Италии.
Доминирующей фигурой в итальянской политике на последующие два десятилетия стал постоянный политический партнер Босси, Сильвио Берлускони. Известный как Il Cavaliere («Кавалер»), он был в равной степени обожаем и ненавидим. Антрепренер, когда-то продававший пылесосы и певший на круизных лайнерах, Берлускони конвертировал свое несомненное обаяние и прочие способности в успешную карьеру в строительстве и недвижимости, обустроив зеленые, удобные для пешеходов и велосипедистов пригороды Милана в 1970–1980-е гг. Вскоре он воздвиг колоссальную медиаимперию, включавшую телеканалы, издательства, газеты и кинопрокатные компании, к которым добавил несколько банков, а в 1986 г. – и футбольный клуб «Милан». В 1994 г., после Tangentopoli, он основал свою собственную правоцентристскую партию Forza Italia («Вперед, Италия!» – название, повторявшее кричалку болельщиков «Милана»). Его популистская политическая программа обещала, помимо прочего, второе экономическое чудо и миллион новых рабочих мест. Когда партия набрала 21 % голосов на мартовских выборах, Берлускони пришел к власти, сформировав коалицию с двумя другими партиями, включая «Лигу Севера» Босси.
Первый срок Берлускони на посту премьер-министра оказался коротким, так как Босси вышел из коалиции в декабре этого же года. Дальнейший успех на выборах во второй половине 1990-х гг. выглядел маловероятным – как из-за сомнений в том, может ли медиамагнат занимать высокий политический пост, так и из-за многочисленных судебных расследований в отношении его запутанной финансовой деятельности. Тем не менее Берлускони был во власти между 2001 и 2006 гг. и затем еще с 2008 до 2011 г. К моменту выхода в отставку в ноябре 2011 г. он пробыл на посту премьера дольше всех остальных в послевоенной Италии. Но для многих он также становился все более одиозной и токсичной фигурой из-за регулярных высказываний против геев («лучше пылать страстью к красивым женщинам, чем к геям»), афроамериканцев (описание Барака Обамы как «загоревшего») и женщин (если верить СМИ, он обозвал Ангелу Меркель «непривлекательной жирной задницей»). Его преследовали юридические проблемы вроде обвинений в подкупе сенаторов и – оказавшихся фатальными для его политической карьеры – обвинений в оплате сексуальных услуг несовершеннолетней танцовщицы из ночного клуба, известной как Ruby Rubacuori («Руби-Сердцеедка»), оказанных на одной из его знаменитых вечеринок «бунга-бунга».
В январе 2013 г. Берлускони вызвал очередные споры своей речью на церемонии в Милане в Международный день памяти жертв Холокоста. Он заявил, что Италия не несет «такой же ответственности», как Германия, за войну и, если не считать расовых законов 1938 г., Муссолини «во многих других областях добился значительного успеха» [12]. И Берлускони был далеко не единственным, кто так думал. В тот же день Ангела Меркель сказала, что немцы несут «вечную ответственность» за преступления нацистов [13] – итальянцев же часто обвиняли в неспособности признать ответственность за действия страны во время Второй мировой войны, так же как и за кровавые кампании Муссолини в Эфиопии и Северной Африке, где, согласно некоторым подсчетам, за 20 лет фашистского режима погибли как минимум миллион человек [14]. Популярный и утешительный миф – Italiani, brava gente («Итальянцы – хорошие люди») – сформировался в послевоенные десятилетия. Он рисует обнадеживающий образ итальянцев – в отличие от нацистов, сердобольных и гуманных хороших людей, просто оказавшихся в плохой ситуации по вине кого-то другого.
Этот миф увековечен в таких фильмах, как комедия Габриэле Сальватореса 1991 г. Mediterraneo («Средиземное море»). Восемь забавных неуклюжих итальянских солдат высаживаются на острове в Эгейском море в 1941 г. Вместо того чтобы воевать, они заводят дружбу с греками, которые где-то прятались, пока не поняли, что пришельцы – итальянцы, а не немцы. Солдаты пьют узо, рисуют фрески, гоняют меч с детьми и крутят романы с пастушкой и местной проституткой. Если Mediterraneo получил «Оскара» за веселые клише о жизнерадостных итальянцах, то снятый за десять лет до этого фильм «Лев пустыни» (1981 г.) сирийско-американского режиссера Мустафы Аккада о безжалостном «усмирении» Ливии времен Муссолини прошел практически незамеченным в Италии, так как ни один местный кинопрокатчик не купил на него права. И это несмотря на участие в картине таких звезд, как Энтони Куинн, Оливер Рид и сэр Джон Гилгуд. Политик Раффаэле Коста набросился на фильм, заявив, что он «наносит ущерб чести итальянской армии». Один из его немногих показов, на кинофестивале в Тренто в 1987 г., был прерван полицией по приказу Джулио Андреотти [15].
Италия отнюдь не одинока в своих непростых отношениях с мрачными страницами собственной истории. Эту проблему отражает множество попыток других западных демократий примириться с длинным шлейфом наследия войн, колониализма и рабства. Безусловно, и многие итальянцы критикуют миф о brava gente, а также историческую амнезию и молчание, которые его породили. В 2021 г. Марио Драги, будучи премьер-министром, в противовес Андреотти раскритиковал «упрощенный и вводящий в заблуждение ревизионизм» в итальянской истории. Оглядываясь назад, утверждал Драги, «мы должны помнить, что мы, итальянцы, не все были “хорошими людьми”» [16].
Что касается Берлускони, то он умер в возрасте 86 лет в июне 2023 г. Последовал полный набор почестей, включая день национального траура, приспущенные на три дня флаги и государственные похороны в Миланском соборе. Архиепископ Марио Дельпини произнес блестящую (и в высшей степени дипломатичную) поминальную речь. Перед собором, за ограждениями, столпилось около 10 000 человек, желавших отдать дань памяти и посмотреть службу, транслировавшуюся на большом экране, некоторые скандировали болельщицкие кричалки и размахивали флагами футбольного клуба «Милан». Меньшая группа выражала протест, среди них была женщина в футболке с надписью Io non sono in lutto («я не в трауре»), быстро спроваженная охранниками подальше для ее же собственной безопасности. «У него есть сторонники и противники, – нараспев читал архиепископ Дельпини. – Есть те, кто превозносит его, и те, кто ненавидит». Но лучше всего жизнь и карьеру Il Cavaliere подытожил плакат в руках зрителя на площади: Il più italiano degli italiani («самый итальянский итальянец»).