Правда, непонятно, почему оно было подписано как «меч». Остается предположить, что во время упаковки произошла ошибка, вряд ли обломок копья заинтересует кого-то всерьез. Ну разве что будет любопытен узкому кругу специалистов. Остается только удивляться оказанной ему чести.
– Давай отложим его в сторону, – равнодушно произнес майор. – Надеюсь, что в следующих ящиках будет нечто посущественнее.
Ожидание оправдалось всецело: уже в следующих трех ящиках майор натолкнулся на рыцарские доспехи, в другом ящике был пояс Фридриха Барбароссы, но самая удивительная находка пряталась в самом углу пещеры – в длинном кованом железном сундуке лежал меч франкского короля Карла Великого.
Волнуясь, майор Саймон поднял меч обеими руками.
– Посвети сюда, – показал он на рукоять.
– Слушаюсь, сэр, – дрогнувшим голосом отозвался пехотинец. Переживания майора невольно передались и ему. Крупными каплями крови блеснули рубиновые кабошоны, приняв на поверхность рассеивающийся свет. – Сколько же лет этому мечу?
– Тысяча двести лет, – уверенно произнес майор. Подумав, добавил: – А может, и поболее.
Большим пальцем он медленно провел по гладкой блестящей поверхности, ощущая малейшие неровности. На рубящей части лезвия майор заприметил заметную ямку, видно, оставшуюся после крепкой бранной сечи – Карл Великий был славный рубака и прятаться за спинами подданных не умел. Вот только бы знать, на кого обрушилась королевская длань.
Уже через два часа работы на поверхность было вынесено несколько ящиков, в которых оказались булавы, золотой пояс, принадлежавший герцогу Орлеанскому, дюжина кованых доспехов, десяток крестов с драгоценными камнями.
К немалому неудовольствию капитана Уолтера Хорна, вместо планированного посещения Оберон-Шмидгассе, следовало встречать генерала Паттона, прибывающего из Вашингтона.
Адъютант, не дождавшись его в положенное время, долго стучал в дверь, пока наконец не соизволил выйти сам хозяин – заспанный, с перекошенной физиономией и явно не в настроении. Поначалу капитан Хорн хотел отправить адъютанта дальней дорогой, но стоило тому заикнуться о том, что через час с небольшим на военный аэродром прибывает генерал Паттон, как он тотчас раздумал подвергать себя необоснованному риску.
Плеснув колодезной воды на лицо, размякшее ото сна, капитан Хорн быстро оделся и заторопился к «Виллису», стоявшему во дворе.
– Поехали, – невесело буркнул он ожидавшему водителю и откинулся на мягкое кресло, надеясь добрать недостающие минуты сна по пути на аэродром.
Уже через час подкатили на взлетное поле, где генерала армии уже ожидала свита и некоторые из штабных офицеров, с которыми капитан был знаком шапочно. Ждать пришлось недолго: послышался далекий все более нарастающий гул, и скоро в небе обозначилась крохотная точка, набиравшая размеры с каждой секундой. Покружившись над взлетным полем, самолет приветливо качнул крыльями и стал снижаться на обозначенную флагами полосу.
Высокий, худощавый, прекрасно сложенный, генерал Паттон невольно выделялся среди десятка сопровождавших его лиц. Козырнув встречавшим его офицерам, он, к немалому их удивлению, направился к капитану Уолтеру Хорну, стоявшему поодаль.
– Чем можете меня порадовать, Уолтер? – Крепко пожал он капитану руку и, не давая времени ответить, продолжил: – Отыскали копье? Оно должно остаться в Америке. Вы понимаете, о чем я говорю?
– Так точно, сэр!
Не оборачиваясь, командующий уверенно направился к машине, стоявшей на краю поля.
– Времени у нас нет, капитан. – Уолтер Хорн поспешно семенил следом, стараясь не пропустить ни слова. – Вы понимаете, что будет, если копьем завладеют русские? – неожиданно остановился генерал.
Капитан Хорн едва не столкнулся с генералом.
– Э-ээ… – невесело протянул капитан. – Мне кажется, что мы уже отыскали Копье судьбы.
– Вот как? – Где-то в глубине зрачков вспыхнул свет. – Как же это произошло? Вы мне об этом не докладывали.
– Этого человека мы допросили буквально накануне, он был одним из тех, кто прятал Копье судьбы…
Стремительно развернувшись, генерал зашагал далее.
– Садитесь со мной, расскажете по дороге.
Майор Крис Саймон распаковывал очередной ящик, когда к подземелью в сопровождении двух машин охраны подъехал «Виллис» генерала Паттона. Золотая шпора от неожиданности выскользнула из его рук и затерялась в груде обломков. Нацепив толстые очки, он пытался отыскать ее, а когда все-таки это удалось, то к своему невероятному ужасу обнаружил, что генерал в сопровождении капитана Хорна находился от него всего лишь в нескольких шагах, уверенно перешагивая через груды кирпичей.
– Как успехи, майор? – весело спросил командующий, отряхивая шинель от серой пыли.
Язык от волнения онемел и больше напоминал неповоротливое полено, чем естественный орган.
Преодолевая отвращение к самому себе, майор ответил как можно бодрее:
– Работаю, сэр. – Крис Саймон даже улыбнулся, но лучше бы он этого не делал, почувствовав, как нелепая улыбка обезобразила его лицо. – Имеется кое-что интересное, – повертел он в руках золотую шпору герцога Саксонского.
Генерал Паттон лишь сдержанно кивнул: к его немалому удивлению, рыцарские атрибуты должного впечатления на него не произвели.
– Ладно, майор, меня меньше всего интересуют эти безделушки. – Повернувшись к капитану Хорну, стоявшему молчком, сказал. – Мне тут капитан много интересного успел рассказать. Говорит, что в подземелье находится Копье судьбы?
– Копье судьбы, сэр? – Брови майора удивленно взмыли вверх. Да так и не пожелали возвращаться в исходное состояние. – Вы говорите, что это то самое копье, что…
– Да, да, майор, то самое, – нетерпеливо произнес генерал, и мне не терпится на него взглянуть. Так где же оно?
– Э-э, – протянул виновато майор.
Только сейчас до него стало доходить, что древнеримское копье, к которому он так пренебрежительно отнесся, и есть знаменитое Копье судьбы, которое Гитлер считал одной из реликвий Третьего рейха. Неужели так бывает?!
– Оно здесь, сэр, – сказал Саймон, направляясь к разобранным сокровищам. – Сейчас я его, – разыскать удалось не сразу, будто бы прячась или наказывая за невнимательность, оно не желало попадаться на глаза.
Генерал топтался здесь же.
– Куда же ты его запрятал?
– Вещь очень ценная, сэр, поэтому я решил скрыть ее от посторонних глаз.
– Надо было приставить часового, – подсказал генерал Паттон, – тогда проблема была бы решена.
В его спокойном голосе чувствовалось нарастающее раздражение.
Он едва не закричал от радости, когда за огромным медным ящиком увидел торчащий наконечник (странно, что он вообще не завалил его камнями!).
– Оно здесь, сэр!
Наклонившись, майор поднял копье, обернутое в стекловату. Бережно развернув, протянул реликвию генералу, отметив, как у того задорно блеснули глаза.
– Кто бы мог подумать, что самое главное свое сражение я выиграю в этих руинах, – бережно принял Паттон Священное копье. – Вот ты какое! Какое сегодня число? – повернулся Паттон к капитану.
– Второе мая, сэр, – с готовностью подсказал Уолтер Хорн.
– Запомните этот день, Хорн. Он станет великим для нашей страны. Это копье будет храниться в Белом доме в Овальном кабинете у президента Соединенных Штатов.
– Э-э, сэр, – виновато протянул капитан. – Дело обстоит не так просто.
– Ты что-то хотел сказать, сынок? – неодобрительно сощурился генерал Паттон.
– Дело в том, что австрийцам стало известно о некоторых наших находках…
– И что с того?
– Сегодня утром я получил письмо от бургомистра Вены с просьбой вернуть реликвии законным владельцам, то есть Австрии…
– Я не получал никаких писем, – буркнул генерал, – а потому волен распорядиться находками по собственному усмотрению.
– У меня всего лишь копия, сэр, – продолжал капитан, – как сообщается в этом письме, бургомистром было отправлено еще три письма: одно Сталину, другое Черчиллю и третье Эйзенхауэру.
– Дьявол! – невольно выругался генерал Паттон. – Там, где замешаны русские, всегда жди неприятностей. Международного скандала не избежать, они будут настаивать на возвращении ценностей, хотя бы для того, чтобы досадить нам. Впрочем, у нас еще останется время, чтобы изготовить копию, – произнес он, возвращая копье.
Глава 30ВЫ МИСТИК, КАПИТАН
1945 год, 14 июня
Савва Саторпин уже не в первый раз наблюдал за тем, как люди рассматривают Копье судьбы. Каждый из них внутренне готовился к чему-то чрезвычайно исключительному и всякий раз удивлялся, когда видел, что копье самое обыкновенное, ну вот разве что формы несколько необычной. Хотя и этот вопрос весьма спорный, потому что пару тысячелетий назад именно такие копья носили все центурионы, в какой-то степени оно было для них отличительным знаком. И стоило только напомнить длинную историю копья, больше похожую на легенду, заметив, что именно его острие оказалось под ребрами Христа, взгляд у человека менялся, как случается всякий раз, когда он прикасается к удивительным вещам.
Нечто похожее случилось и с начальником разведки армии Алексеевым. Некоторое время тот недоверчиво хмыкал и прищелкивал языком, как если бы хотел усомниться в подлинности, а потом, подняв скептический взгляд на вытянувшегося Саторпина, спросил:
– Так, значит, эта штука – самая большая святыня Третьего рейха?
– Именно так, товарищ полковник, – бодро отчеканил капитан.
В движениях полковника Алексеева не было ожидаемого трепета, он вертел копье с такой решимостью, как если бы хотел попробовать его на прочность, вот сейчас возьмет да и жахнет его о колено! Худшего не случилось, потрогав пальцем заточенный конец, он поинтересовался:
– Значит, всякое государство будет преумножать свое могущество до тех пор, пока будет обладать этим копьем? – спросил он, поднимая взгляд на капитана.