Первопричина трагических событий конца 30-х годов заключалась в том, что большевики, следуя заветам коммунистов-утопистов, пытались построить сказочный дом на песке. Если февральскую революцию народ воспринял как избавление от прогнившей монархии, то октябрьский переворот многим образованным людям был непонятен. Зачем менять власть, если Временное правительство ещё не успело выполнить всего того, что обещало? Если бы не декреты большевиков о мире и о земле, с ними покончили бы через неделю. Можно сказать, что крестьяне и солдаты поверили в обман, но куда более важно, что сами большевики находились в плену иллюзий. Им казалось, что всё будет точно так же, как в феврале. Рабочие и солдаты их поддержат, а остальные смирятся и не станут выступать против новой власти. Что уж тут говорить, если большевики даже не подвергли репрессиям членов низложенного Временного правительства – хотя бы за действия против своих лидеров после июльских событий 1917 года.
Но вскоре всё стало валиться из рук. Чиновники саботировали новую власть, бывшие офицеры готовили вооружённые выступления, солдаты снова оказались в окопах, потому что началась гражданская война, а безлошадные крестьяне не имели возможностей для того, чтобы с толком распорядиться полученной землёй. Это были только первые последствия октябрьского переворота. Здесь снова можно говорить об одиночестве – большевики оказались оторваны от большинства народа. Интеллигенция их не поддержала, зажиточные крестьяне выступили против попыток установить новую власть на селе, и только фабрично-заводские рабочие надеялись на перемены к лучшему. В этих условиях изменить ситуацию в свою пользу большевистское руководство смогло только с помощью репрессий. Так было в 1918 году, когда «красным террором» большевики ответили на убийство Урицкого и покушение на Ленина. Так было и в 1930-31 годах, когда начались аресты военспецов из числа бывших офицеров царской армии. Что же касается репрессий конца 30-х годов, то Лев Троцкий в своей книге «Сталин» предложил такое объяснение:
«Среди тех, которые каялись и обещали верную службу, было немало бескорыстных и искренних людей. Они, конечно, не могли заставить себя верить, что Сталин – отец народов и пр. Но они видели, что в его руках власть… Они обещали ему свою верность без всякой задней мысли… Тем не менее они не спаслись. Сталин не верил им».
Тут следует уточнить: Сталин не верил, если на то были основания. Вождь не допускал инакомыслия ни в какой форме, поскольку на карту была поставлена и его власть, и социализм в весьма специфическом, советском понимании. А потому наказание следовало даже за ненароком высказанные слова, если они противоречили партийным установкам.
При всём при том, что Сталин пользовался варварскими методами подавления инакомыслия, надо отдать ему должное – он разбирался в людях. Иначе не сумел бы сохранять власть в своих руках в течение без малого тридцати лет. Однако людей, несогласных с его мнением, Сталин не считал нужным переубеждать, да и способностей для этого у вождя явно не хватало. В отличие от него, Ленин в дискуссиях нередко одерживал верх над оппонентами, но даже он не в состоянии был обратить в свою веру всех. Сталин подчинял себе людей не логикой и аргументами, а с помощью кнута и пряника. Если же не получалось, он следовал правилу: от неисправимых надо избавляться. На первых порах Сталин брал пример со своего предшественника, снарядившего «философский пароход». Однако затем избрал более надёжный способ – оправлял на Колыму или же в мир иной. А массовые зачистки среди окружения своих врагов оправдывались поговоркой: «лес рубят – щепки летят». Да и подручные вроде Ежова вряд ли сообщали Сталину все подробности массовых репрессий.
Помимо проблем с внутренней оппозицией, большевикам предстояло прорвать внешнюю экономическую блокаду, грозившую непоправимыми последствиями для дела революции. Несмотря на то, что России удалось заключить в 1921 году международные договоры с Турцией, Ираном и Афганистаном, а годом позже, во время Генуэзской конференции, подписать Раппальский договор с Германией, единственное в мире социалистическое государство по-прежнему оставалось в изоляции, как было принято говорить в то время – во враждебном окружении. Капиталистические государства надеялись на скорое падение большевистского режима, поддерживали внутреннюю оппозицию, готовили заговоры с целью свержения советской власти. Однако, несмотря на экономические трудности, большевики сохранили власть в своих руках.
Только в 30-х годах СССР добился международного признания. Сталин пошёл даже на сотрудничество с нацистами, рассчитывая в лице Германии заполучить союзника в Европе – с этой целью был заключён и пакт о ненападении, узаконивший раздел сфер влияния в Восточной Европе. Вполне возможно, что Сталин начитался Достоевского, который в «Дневнике писателя» писал о взаимоотношениях России и Германии в XIX веке:
«Мы нужны Германии даже более, чем думаем. И нужны мы ей не для минутного политического союза, а навечно… Она себе предназначила западный мир Европы, провести в него свои начала вместо римских и романских начал и впредь стать предводительницею его, а России она оставляет Восток. Два великие народа, таким образом, предназначены изменить лик мира сего… Надо считать, что дружба России с Германией нелицемерна и тверда и будет укрепляться чем дальше, тем больше, распространяясь и укрепляясь постепенно в народном сознании обеих наций».
Если припомнить, что германские власти внесли значительный вклад в развал Российской империи, то расчёт советского руководства на сотрудничество двух стран способен вызвать лишь недоумение. Однако чего не сделаешь ради того, чтобы избавиться от ощущения безысходности – жизнь во враждебном окружении не только вызывает массу неудобств, не только требует немалых затрат на вооружения, но и способна лишить веры в правильность ранее выбранного пути.
Казалось бы, тема геополитического одиночества перестала быть актуальной после окончания второй мировой войны, когда вслед за освобождением Восточной Европы от власти гитлеровской Германии на этой территории возникло несколько государств, подконтрольных Советскому Союзу. Однако «социалистический лагерь» создал лишь иллюзию вхождения СССР в мировое сообщества на равных условиях с крупнейшими капиталистическими государствами. Эта иллюзия сохранялась вплоть до развала Восточного блока в 1990 году, а затем Советского Союза, и судя по тому, как быстро это произошло, Россия так и не сумела стать той силой, которая способна объединить на добровольной основе многие европейские и азиатские народы. Исключением является лишь жители тех территорий, что вошли в состав империи много веков назад, и уже не представляют себе жизни вне России.
Падение коммунистического режима предоставило России шанс избавиться от клейма «империя зла» и стать частью западной цивилизации. Однако попытки наладить сотрудничество в политической сфере имели своим результатом лишь то, что России предложили следовать в фарватере политики США. Ещё более удручающие последствия имела реформа финансов и экономики, которая свелась к слепому копированию зарубежных образцов, а в результате возникла пропасть между доходами воротил частного бизнеса и основной массы населения. Вроде бы этим теперь никого не удивишь, но размах бандитизма и коррупции в 90-е годы достиг такого уровня, что Россию стали называть «страной криминального капитализма».
С тех пор кое-что в России изменилось – президент и правительство понемногу наводят порядок, однако по-прежнему сохраняется большой разрыв между доходами богатых и бедных, ну а количество миллиардеров растёт из года в год. Что удивительно, вместе с бизнесменами богатеют и чиновники. Видимо, прав был Михаил Бакунин, который свои мысли о причинах возникновении коррупции изложил в статье под названием «Коррупция. – О Макиавелли. – Развитие государственности»:
«Условимся теперь о значении слова "коррупция". Оставляя в стороне все вопросы, связанные с частной моралью, … я понимаю под этим словом полное безразличие индивида к общественной пользе и солидарности исключительно во имя личной выгоды… Коррупция… возникла с появлением первого в истории политического государства, но именно в наши дни стала политическим институтом государства. Впрочем, никогда не было государства, которое в той или иной мере не прибегало бы к коррупции как к средству управления… Если… врагов нельзя было ни удовлетворить, допустив в состав привилегированного класса, ни уничтожить, ни парализовать, ни запугать своим могуществом, государство вынуждено было пытаться их подкупить».
Глава 11. Кому на Руси жить хорошо?
Многих жителей планеты, уже достигших кое-какого благосостояния, всё чаще беспокоит вопрос – как стать миллиардером? На этот счёт есть разные мнения. К примеру, эксперты из вашингтонского Института мировой экономики Петерсона (Peterson Institute for International Economics) утверждают, что в развивающихся странах источником «экстремального богатства» (extreme wealth) всё чаще становится бизнес, основанный на внедрении новых технологий и создании продуктов, не имеющих аналогов. По мнению одного из авторов этого исследования, только возникшее таким образом богатство способствует развитию экономики страны. На самом деле росту экономики способствует не богатство само по себе, каким бы образом оно ни было нажито, а создание новых продуктов и инвестиции в экономику. Авторы исследования сетуют по поводу того, что в современной России люди становятся обладателями «экстремального богатства», в основном, благодаря политическим связям и доступу к добыче сырьевых ресурсов. Понятно, что возможность прибрать к своим рукам нефтепромыслы и рудники тоже даётся не просто так – здесь не обойтись без помощи влиятельных персон. Но если бы капиталы, нажитые с помощью подобных связей, инвестировались в отечественную экономику, это можно было бы приветствовать. Другое дело, если богатство, нажитое таким образом, используется для покупки недвижимости за рубежом, роскошных мега-яхт и акц