Власть и общественность на закате старой России. Воспоминания современника — страница notes из 128

1

См.: Адамович Г. В. Василий Алексеевич Маклаков. Политик, юрист, человек. Париж, 1959; Карпович М. Два типа русского либерализма: Маклаков и Милюков // Новый журнал. 1960. Кн. 60. С. 265–280; Серков А. И. Маклаков Василий Алексеевич // Серков А. И. Русское масонство. 1731–2000 гг.: энциклопедический словарь. М., 2001. С. 509–511; Дедков Н. И. Консервативный либерализм Василия Маклакова. М., 2005; Соловьев К. А. Маклаков Василий Алексеевич // Российский либерализм середины XVIII — начала XX в.: энциклопедия. М., 2010. С. 550–554; Шевырин В. М. Василий Алексеевич Маклаков. «Счастье и благо личности скажут нам, куда направить развитие общества…» // Российский либерализм. Идеи и люди. М., 2018. Т. 2. С. 563–572, и др. работы.

2

См. его статьи: Нетипичный Маклаков // Отечественная история. 1999. № 2. С. 12–26; № 3. С. 64–80; Маклаков и Милюков: два взгляда на русский либерализм // Либерализм в России: исторические судьбы и перспективы. М., 1999. С. 416–428; В. А. Маклаков и «еврейский вопрос» // Вестник Еврейского университета. История. Культура. Цивилизация. 1999. № 1 (19). С. 42–94; Милюков и Маклаков: к истории взаимоотношений. 1917–1939 // П. Н. Милюков: историк, политик, дипломат. М., 2000. С. 358–383; В. А. Маклаков // Российские либералы. М., 2001. С. 492–533; Попытка примирения // Диаспора. Новые материалы. Париж; СПб., 2001. Вып. 1. С. 179–240; В. А. Маклаков и журнал «Современные записки» // Вокруг редакционного архива «Современных записок» (Париж, 1920–1940). М., 2010. С. 203–232; а также публикации: «Большевизм есть несчастье, но несчастье заслуженное»: переписка В. А. Маклакова и А. А. Кизеветтера (совместно с Т. Эммонсом) // Источник. 1996. № 2. С. 4–24; Послы несуществующей страны // «Совершенно лично и доверительно!»: Б. А. Бахметев — В. А. Маклаков. Переписка 1919–1951: В 3 т. М.; Стэнфорд, 2001–2002; 1945 год и русская эмиграция. Из переписки М. А. Алданова, В. А. Маклакова и их друзей // Ab Imperio. 2011. № 3. C. 243–311; Спор о России: В. А. Маклаков — В. В. Шульгин. Переписка 1919–1939 гг. М., 2012; Адвокаты в изгнании. Из переписки Василия Маклакова и Оскара Грузенберга // Родина. 2014. № 10. С. 138–141; № 11. С. 124–125; «Я совершенно признаю, что продолжать совместную работу нам будет трудно»: В. А. Маклаков // «Современные записки» (Париж, 1920–1940): Из архива редакции / Под ред. О. Коростелева и М. Шрубы. М., 2014. Т. 4. С. 111–242; «Права человека и империи»: В. А. Маклаков — М. А. Алданов. Переписка 1929–1957 гг. М., 2015. С. 5–44.

3

Копия метрического свидетельства В. А. Маклакова // РГИА. Ф. 1343. Оп. 25. Ч. 1. Д. 477. Л. 14.

4

Копия грамоты о награждении А. Н. Маклакова орденом Св. Владимира 3-й ст. // Там же. Л. 12.

5

Прошение А. Н. Маклакова в Московское дворянское депутатское собрание. 9 сентября 1882 г. // Там же. Л. 3.

6

Там же. Л. 20, 21, 22, 23.

7

ОПИ ГИМ. Ф. 31. Оп. 1. Д. 45. Л. 22. Приношу благодарность К. А. Соловьеву за предоставление архивной информации о супруге В. А. Маклакова.

8

Спор о России. С. 176.

9

Маклаков В. А. Открытое письмо издательству «Я. Е. Поволоцкий и К^о» // Из дневника В. М. Пуришкевича. Убийство Распутина. Париж, [1923]. С. 3–11.

10

Маклаков В. А. Некоторые дополнения к воспоминаниям Пуришкевича и кн. Юсупова // Современные записки. 1928. Кн. 34. С. 260–281.

11

Pourishkevitch V. Comment j’ai tue Raspoutine // Revue de Paris. 1923. 15 oct. P. 747–773.

12

Maklakoff B. Pourishkevitch et evolution des parties Russie // Revue de Paris. 1923. Vol. 5. 15 oct. P. 721–746. Отд. изд.: Purishkevich V. M. Comment j’ai tue Raspoutine. Pages du journal traduit du russe par Lydie Krestovsky. Paris: J. Povolozky et cie, [1924]. P. 9–35.

13

В. А. Маклаков — В. В. Шульгину. 9 февраля 1924 г. // Спор о России. С. 169.

14

Maklakoff B. Vers la Révolution. La Russie de 1900 à 1917 // Revue de Paris. 1924. 1-er oct. P. 508–534; 15 nov. P. 271–291; 1-er déc. P. 609–631.

15

«Совершенно лично и доверительно!». Т. 3. С. 222.

16

См.: Падение царского режима: стенографические отчеты допросов и показаний, данных в 1917 г. в Чрезвычайной следственной комиссии Временного правительства: В 7 т. / Под ред. П. Е. Щеголева. М.; Л., 1924–1927.

17

Maklakoff B. Préfacé // La chute du régime Tsariste: Interrogatoires des ministres, conseillers, généraux, hauts fonctionnaires de la Cour Impériale Russe par la Commission du Gouvernement Provisoire de 1917. Paris: Payot, 1927. P. 7–87.

18

«Совершенно лично и доверительно!». Т. 3. С. 369.

19

Милюков П. Н. Суд над кадетским «либерализмом» // Современные записки. 1930. Кн. 41. С. 347.

20

«Совершенно лично и доверительно!». Т. 3. С. 369–370.

21

Маклаков В. А. Воспоминания. Лидер московских кадетов о русской политике. 1880–1917. М., 2006. С. 292.

22

Вишняк М. В. «Современные записки»: воспоминания редактора. СПб.; Дюссельдорф, 1993. С. 193.

23

Серков А. И. Русское масонство. 1731–2000 гг.: энциклопедич. словарь. М., 2001. С. 509–511, 839–840.

24

«Совершенно лично и доверительно!». Т. 3. С. 413.

25

Там же. С. 426–427.

26

Спор о России. С. 360.

27

Будницкий О. В. В. А. Маклаков и журнал «Современные записки». С. 231.

28

Маклаков В. А. Избрание жребием в Афинском государстве // Исследования по греческой истории. I. Избрание жребием в афинском государстве. В. Маклакова. II. Аристотель и Эфор. М. Гершензона. М.: Университетская типография, Страстной бульвар, 1894. С. 1–94.

29

«Совершенно лично и доверительно!». Т. 3. С. 438.

30

Самодержавие и земство. Конфиденциальная записка министра финансов статс-секретаря С. Ю. Витте (1899). С предисловием и примечаниями Р. Н. С. [П. Б. Струве]. Печатано «Зарей». Stuttgart, 1901.

31

Петергофское совещание о проекте Государственной думы под личным Его Императорского Величества председательством. Секретные протоколы. Berlin, [1905].

32

Царскосельские совещания. Протоколы Секретного совещания в апреле 1906 г. под председательством бывшего императора по пересмотру Основных законов // Былое. 1917. № 4. С. 183–245.

33

Маклаков В. А. Из прошлого // Современные записки. 1929. Кн. 38. С. 276–314.

34

Он же. Из прошлого // Современные записки. 1929. Кн. 40. С. 291–332.

35

Милюков П. Н. Кающийся кадет // Последние новости. 1929. 22 марта. С. 1.

36

Политика в «Современных записках» // Последние новости. 1929. 4 апр.; Политика в «Современных записках» // Последние новости. 1930. № 3394, 3396. 8, 10 июля; Публицистика в «Современных записках» (т. XLV–XLVI) // Последние новости. 1931. № 3767. 16 июля; «Современные записки», книга 56-я. Отдел политический // Последние новости 1934. № 4991. 22 нояб.; Русские «либералы» и заем 1906 г. // Последние новости 1936. № 5460. 5 марта.

37

Суд над кадетским «либерализмом» // Современные записки. 1930. Кн. 41. С. 347–371; Либерализм, радикализм и революция // Современные записки. 1935. № 57. С. 285–315.

38

Маклаков В. А. Первая Государственная дума: воспоминания современника. 27 апреля — 8 июля 1906 г. М., 2006. С. 6–7.

39

Спор о России. С. 360.

40

Маклаков В. А. Из прошлого. Освободительное движение. [Главы I–XXIV] // Современные записки. 1930. Кн. 41. С. 232–275; Кн. 42. С. 268–291; Кн. 43. С. 288–310; Кн. 44. С. 423–447; 1931. Кн. 46. С. 263–286; Кн. 47. С. 322–351; 1932. Кн. 48. С. 346–377; Кн. 50. С. 271–287; 1933. Кн. 51. С. 228–250; Кн. 53. С. 251–277.

41

Из прошлого. Первая революция. [Глава I–III] // Современные записки. 1934. Кн. 54. С. 317–340; Кн. 56. С. 238–256.

42

Из прошлого. [Настроения земства, 1905–1917 гг.] // Современные записки. 1935. Кн. 58. С. 258–273.

43

Из прошлого. [О легенде «кадетского противостояния» займу 1906 г.] // Современные записки. 1936. Кн. 60. С. 263–275.

44

Маклаков В. А. О Льве Толстом. Две речи. Париж: Изд-во «Современные записки», 1929.

45

Маклаков В. А. Лев Толстой: (Учение и жизнь) // Современные записки. 1928. Кн. 36. С. 220–263; Он же. Толстой как мировое явление (Речь, произнесенная в Праге 15 ноября 1928 г. на праздновании юбилея Л. Толстого) // Современные записки. 1929. Кн. 38. С. 224–245.

46

Спор о России. С. 360.

47

Современные записки. 1929. Кн. 38. С. 557.

48

Современные записки. 1929. Кн. 39. С. 559; Кн. 40. С. 559.

49

Современные записки. 1930. Кн. 42. С. 551; Кн. 43. С. 543; 1932. Кн. 49. С. 481; 1933. Кн. 51. С. 481; Кн. 52. С. 481; 1934. Кн. 54. С. 481; Кн. 56. С. 447.

50

Подробнее об этом см.: Будницкий О. В. В. А. Маклаков и журнал «Современные записки».

51

Современные записки. 1930. Кн. 41. С. 559.

52

«Современные записки» (Париж, 1920–1940): Из архива редакции. Т. 4. С. 165–166.

53

Имеется в виду следующее издание: Ростовцев М. И. О Ближнем Востоке. Париж: Изд — во «Современные записки», 1931.

54

«Современные записки» (Париж, 1920–1940): Из архива редакции / Под ред. О. Коростелева и М. Шрубы. М., 2014. Т. 4. С. 170.

55

Там же. С. 189.

56

Там же. С. 197.

57

Отрывки из воспоминаний // Московский университет, 1755–1930: Юбилейный сборник. С. 294–318; Люди московские // Сегодня. 1930. № 12. 12 янв.

58

«Современные записки» (Париж, 1920–1940): Из архива редакции. Т. 4. С. 197.

59

Там же. С. 198.

60

Там же. С. 199.

61

Там же. С. 206.

62

Маклаков В. А. Ключевский // Иллюстрированная Россия. 1931. № 52 (345). 19 дек. С. 6–7.

63

Имеются в виду следующие публикации: Из прошлого // Современные записки. 1931. Кн. 47. С. 323–351; 1932. Кн. 48. С. 346–354.

64

«Современные записки» (Париж, 1920–1940): Из архива редакции. Т. 4. С. 205.

65

Граф С. Ю. Витте (Выдержки из воспоминаний В. А. Маклакова) // Иллюстрированная Россия. 1935. № 12 (594). 16 марта. С. 1–3.

66

Там же. С. 1.

67

Маклаков В. А. Власть и общественность на закате старой России. Воспоминания: В 3 т. Париж: Изд-во «Иллюстрированная Россия», 1936. (Библиотека «Иллюстрированной России». Кн. 23–25).

68

Маклаков В. А. Воспоминания. Лидер московских кадетов о русской политике. С. 292.

69

Он же. Первая Государственная дума. Воспоминания современника. Париж, 1939; Вторая Государственная дума. Воспоминания современника. Париж, 1942.

70

Он же. Воспоминания. Лидер московских кадетов о русской политике. С. 292.

71

Он же. Из прошлого. Нью-Йорк: Изд — во имени А. П. Чехова, 1954.

72

Милюков П. Н. В. А. Маклаков между «общественностью» и властью // Последние новости. 1937. № 6640, 6642. 28, 30 мая.

73

Керенский А. Ф. Незадача русского либерализма // Современные записки. 1937. Кн. 63. С. 320.

74

«Права человека и империи». С. 52.

75

Шацилло К. Ф. Русский либерализм накануне революции 1905–1907 гг.: организация, программа, тактика. М., 1985. С. 9.

76

См.: Leontovitsch V. Geschichte des Liberalismus in Russland. Frankfurt am Main: V. Klostermann, 1957. Первый русский перевод — Париж, 1980, первый французский перевод — там же, 1987. См. также: Леонтович В. В. История либерализма в России (1762–1914). М., 1995.

77

Будницкий О. В. В. А. Маклаков и журнал «Современные записки». С. 231.

78

Первая Государственная дума. Воспоминания современника. 27 апреля — 8 июля 1906 г. М., 2006; Вторая Государственная дума. Воспоминания современника. 20 февраля — 2 июня 1907 г. М., 2006; Воспоминания. Лидер московских кадетов о русской политике. 1880–1917. М., 2006.

79

Старшие // Литература русского зарубежья: антология. М., 1991. Т. 2. С. 334–352; Власть и общественность на закате старой России (Воспоминания современника) // Российские либералы: кадеты и октябристы: документы, воспоминания, публицистика. М., 1996. С. 229–265.

80

Маклаков указывает, как правило, три или две последние цифры года. Далее одна или две первые цифры добавлены без дополнительных указаний.

81

Великие реформы — преобразования, совершенные в царствование Александра II и способствовавшие модернизации Российской империи: освобождение крепостных крестьян (1861), создание земского (1864) и городского (1870) самоуправлений, судебная реформа (1864), введение нового университетского устава (1863) и всеобщей воинской повинности (1874). Г. А. Джаншиев получил широкую известность благодаря своей книге «Из эпохи Великих реформ: исторические справки» (М., 1892), которая под названием «Эпоха Великих реформ: исторические справки» и со значительными дополнениями выдержала 10 изданий (последнее: СПб., 1907). См. также: Джаншиев Г. А. Эпоха великих реформ: В 2 т. М., 2008.

82

Далее цитируется стихотворение А. Н. Апухтина «Ниобея (Заимствовано из „Метаморфоз“ Овидия)» (1867), впервые напечатанное в № 2 «Русской мысли» за 1885 г.

83

Эмигрантское движение, которое декларировало своей целью активную борьбу с большевизмом. Подробнее см.: Антропов О. К. Политический активизм русской эмиграции 1920–1940-х гг. Астрахань, 2016.

84

Имеется в виду 25-летие литературной деятельности Г. А. Джаншиева, которое отмечалось в 1899 г.

85

Под «конституцией» подразумеваются Основные государственные законы 23 апреля 1906 г., под «революцией» — Февральская революция 1917 г.

86

Илоты — земледельцы, находившиеся в подчинении у Спартанского государства и занимавшие промежуточное положение между рабами и крепостными. Спартанцы заставляли илотов напиваться, чтобы продемонстрировать подрастающему поколению, насколько отвратительно пьянство.

87

Имеются в виду Основные государственные законы 23 апреля 1906 г.

88

Подразумевается Первая мировая война 1914–1918 гг.

89

НЭП — новая экономическая политика, проводившаяся советским правительством в первой половине 1920-х гг. и содержавшая в себе элементы рыночных отношений.

90

Четыреххвосткой на политическом жаргоне начала XX в. называлось всеобщее, прямое, равное и тайное голосование.

91

Речь идет о Первой мировой войне 1914–1918 гг.

92

Государственный совет (старый, дореформенный) — высшее законосовещательное учреждение Российской империи, созданное 1 января 1810 г., в компетенцию которого входили все вопросы, требовавшие издания нового закона, устава или учреждения, отмены, ограничения, дополнения или пояснения прежних узаконений; общие распоряжения по исполнению существовавших законов, уставов и учреждений; принятие общих внутриполитических мер в случае чрезвычайных обстоятельств, объявление войны и другие важнейшие внешнеполитические меры. Был преобразован в верхнюю палату российского парламента 20 февраля 1906 г.

93

Ср.: «Гнилое, своекорыстное, дикое, алчное противудействие закоснелых помещиков, их волчий вой — не опасен. Что они могут противупоставить, когда против них власть и свобода, образованное меньшинство и весь народ, царская воля и общественное мнение?» (Герцен А. И. Через три года (18 февраля 1858 года) // Колокол. 1858. Лист 9. 15 февр. С. 67).

94

обоснование (фр.).

95

Имеется в виду Русско-турецкая война 1877–1878 гг.

96

После Русско-турецкой войны 1877–1878 гг. члены тайного общества «Народная воля» организовали на Александра II четыре покушения (2 апреля и 19 ноября 1879 г., 5 февраля 1880 г. и 1 марта 1881 г.), три первых не принесли царю вреда.

97

Александр II был смертельно ранен 1 марта 1881 г. бомбой, брошенной в него народовольцем И. И. Гриневицким.

98

Имеется в виду Манифест 29 апреля 1881 г. «О призыве всех верных подданных к служению верою и правдою Его Императорскому Величеству и Государству, к искоренению гнусной крамолы, к утверждению веры и нравственности, доброму воспитанию детей, к истреблению неправды и хищения, к водворению порядка и правды в действии учреждений России». Этот манифест гласил:

«Богу, в неисповедимых судьбах Его, благоугодно было завершить славное Царствование Возлюбленного Родителя Нашего мученической кончиной, а на Нас возложить Священный долг Самодержавного Правления.

Повинуясь воле Провидения и Закону наследия Государственного, Мы приняли бремя сие в страшный час всенародной скорби и ужаса, пред Лицем Всевышнего Бога, веруя, что, предопределив Нам дело Власти в столь тяжкое и многотрудное время, Он не оставит Нас Своею Всесильной помощью. Веруем также, что горячие молитвы благочестивого народа, во всем свете известного любовию и преданностью своим Государям, привлекут благословение Божие на Нас и на предлежащий Нам труд Правления.

В Бозе почивший Родитель Наш, прияв от Бога Самодержавную власть на благо вверенного Ему народа, пребыл верен до смерти принятому Им обету и кровию запечатлел великое Свое служение. Не столько строгими велениями власти, сколько благостью ее и кротостью совершил Он величайшее дело Своего Царствования — освобождение крепостных крестьян, успев привлечь к содействию в том и дворян-владельцев, всегда послушных гласу добра и чести; утвердил в Царстве Суд и подданных Своих, коих всех без различия соделал навсегда свободными, призвал к распоряжению делами местного управления и общественного хозяйства. Да будет память Его благословенна вовеки!

Низкое и злодейское убийство Русского Государя, посреди верного народа, готового положить за Него жизнь свою, недостойными извергами из народа, — есть дело страшное, позорное, неслыханное в России и омрачило всю землю нашу скорбию и ужасом.

Но посреди великой Нашей скорби Глас Божий повелевает Нам стать бодро на дело Правления в уповании на Божественный Промысел, с верою в силу и истину Самодержавной Власти, которую Мы призваны утверждать и охранять для блага народного от всяких на нее поползновений.

Да ободрятся же пораженные смущением и ужасом сердца верных Наших подданных, всех любящих Отечество и преданных из рода в род Наследственной Царской Власти. Под сению Ее и в неразрывном с Нею союзе земля наша переживала не раз великие смуты и приходила в силу и в славу посреди тяжких испытаний и бедствий, с верою в Бога, устрояющего судьбы ее.

Посвящая Себя великому Нашему служению, Мы призываем всех верных подданных Наших служить Нам и Государству верой и правдой к искоренению гнусной крамолы, позорящей землю Русскую, — к утверждению веры и нравственности, — к доброму воспитанию детей, — к истреблению неправды и хищения, — к водворению порядка и правды в действии учреждений, дарованных России Благодетелем ее, Возлюбленным Нашим Родителем» (Государство Российское: власть и общество. С древнейших времен до наших дней: сборник документов. М., 1996. С. 233–235).

99

Имеется в виду Московская глазная больница (офтальмологическая клиника) при медицинском факультете Московского университета.

100

То есть дарование монархом народного представительства и конституции.

101

Иными словами — крепостное право, при котором помещичий крестьянин был «прикреплен» к помещичьей земле, «крепок» к ней, не имея права покинуть ее без разрешения помещика.

102

Земство — система местного общественного всесословного самоуправления, действовавшего на основании Земского положения 1864 г., замененного в 1890 г. новым, менее демократичным Земским положением. Земство имело два уровня — губернский и уездный. Распорядительными органами земства были губернские и уездные земские собрания, гласные которых избирались на основе куриальной системы, исполнительными — формировавшиеся собраниями губернские и уездные земские управы. Земство было ликвидировано большевиками после Октябрьской революции 1917 г.

103

То есть сторонником развития и демократизации земского самоуправления.

104

Всесословная волость, или мелкая земская единица, — низший уровень земского самоуправления, действующий на основе волости — низшей административно-территориальной единицы Российской империи. Волостное земство, вопрос о создании которого обсуждался в правительственных и общественных кругах с 1860-х гг., начало создаваться после Февральской революции 1917 г. по указу Временного правительства, однако вскоре было ликвидировано большевиками.

105

Л. Л. Кисловский в числе членов делегации Всероссийского союза землевладельцев и членов депутаций других правых организаций представлялся Николаю II 1 декабря 1905 г. в Царском Селе. Всероссийский союз землевладельцев поднес императору адрес, в котором, в частности, говорилось: «Самодержавнейший Государь! Твой Манифест 17 октября возбудил во всех слоях преданного Тебе населения существенное сомнение относительно неприкосновенности исконной русской самодержавной неограниченной власти. Образованное вслед за Манифестом 17 октября правительство, в форме Совета министров, оказалось не только бессильно к обузданию крамолы, но, наоборот, смута в государстве растет и ширится, пускает более глубокие корни, охватывает все большее пространство нашего Отечества. Правительство это бессильно потому, что ищет опоры только в элементах враждебных Твоему самодержавию. Съезд осмеливается просить Тебя, Великий Государь: внемли голосу нашему, — людей Земли Русской, — и самодержавным повелением призови иных исполнителей Твоей монаршей воли». Затем Николай II выслушал каждого из представителей Всероссийского союза землевладельцев, в частности Л. Л. Кисловского, который сказал: «Ваше Императорское Величество! Перед Вами — землевладелец несчастной Рязанской губернии, которая ныне громится, выжигается и разграбляется шайками пугачевцев. За эти последние дни беспрепятственно разграблены и выжжены дотла имения как губернского предводителя дворянства, так и мои и многих десятков ни в чем не повинных тружеников-землевладельцев. Как в остальных губерниях, так и у нас нет никакого аграрного движения, и не может быть речи об аграрных отношениях, как причинах беспорядков. Мы жили с крестьянами честно и мирно. За месяц еще крестьяне говорили, что они никогда не пойдут на такое дело, но что если придут чужие толпы, то они ничему помешать не могут. За несколько месяцев как мне, так и другим землевладельцам было объявлено, — как в виде слухов, так и прокламациями, — что мы „назначены“ к истреблению. Кем назначены? Не соседями крестьянами, а революционным комитетом. Три недели тому назад я лично был у рязанского губернатора, изложил ему подробно положение дела и просил охраны солдат. Имение мое простиралось в три волости и занимало центральное положение, удобное для охраны и других владельцев, ныне также выжженных дотла. Губернатор обещал несколько солдат — и ничего не сделал. 26 ноября являются с железной дороги скопища разных лиц и „студентов“, разбивают винные лавки, — и пьяные толпы крестьян к ним присоединяются, идут и по дороге грабят, жгут и уничтожают хутора и усадьбы. Разгром производили вначале крестьяне казенных сел в черноземах, которым наши песчаные земли не нужны нипочем, аграрного там ничего не было. На третий день, видя безнаказанный грабеж, которому никто не препятствовал, и местные крестьяне стали помогать грабить остатки, благо разрешено, и чтобы добро не пропадало. Злобы к разоряемым владельцам в основании разгромов не было, а причиной была безнаказанная и беспрепятственная агитация революционеров. Мы, мирные труженики-землевладельцы, были всегда верными Твоими слугами, Государь! За что же громят и разоряют нас ныне — с ведома и без защиты со стороны Твоего нового правительства? В лице моем все разоренные, нищие ныне, верные Тебе, самодержавный Царь, рязанские землевладельцы молят Тебя коленопреклоненно о помиловании и о защите. Ведь и отцы наши служили верой, правдой Твоим родителям, и я служил Тебе, Государь, сначала в Лейб-гвардии Гусарском Вашего Величества полку, потом уездным предводителем дворянства, и мои дети, хоть и нищие, все же будут верными слугами Твоими и Твоих потомков» (1 декабря в Царском Селе. II // Московские ведомости. 1905. № 322. 6 дек. С. 2).

106

«Буря и натиск» (нем.) — название течения в немецкой литературе конца XVIII в., наименование которого восходит к одноименной драме писателя Ф. М. фон Клингера.

107

В действительности по поручению Александра II министр внутренних дел граф М. Т. Лорис-Меликов разработал проект не конституции, а создания при Государственном совете Особого совещания из представителей населения. Особое совещание должно было рассмотреть, перед внесением их в Государственный совет, подготовленные Министерством внутренних дел законопроекты, нацеленные на решение вопросов местного значения. Вместе с тем создание Особого совещания явилось бы шагом на пути к установлению конституции, что признавал и Александр II, который 1 марта 1881 г. утвердил проект Правительственного сообщения о привлечении представителей населения к законосовещательной деятельности. См.: Конституционные проекты в России XVIII — начала XX века. М., 2010. С. 484–486.

108

Имеется в виду Общее положение 19 февраля 1861 г. «О крестьянах, вышедших из крепостной зависимости».

109

В данном случае «миром» названа крестьянская община.

110

Правительствующий сенат — высшее государственное коллегиальное учреждение, существовавшее в 1711–1917 гг. Во второй половине XIX — начале XX в. совмещал административные и судебные функции. Сенаторы назначались императором и распределялись по нескольким департаментам. Первый (Административный) департамент ведал опубликованием законов, надзором за местным управлением и являлся органом административной юстиции. Второй (Крестьянский) департамент был высшим кассационным судом по разрешению спорных дел пореформенного крестьянства. Третий (Департамент герольдии) являлся высшим органом охраны сословных прав дворянства. Четвертый (Судебный) департамент представлял собой высшую апелляционную инстанцию для рассмотрения гражданских, уголовных и межевых дел. Наряду с четырьмя административными департаментами с 1866 г. функционировали два кассационных департамента: Гражданский (высшая судебная инстанция для кассации гражданских дел по жалобам на решения судебных палат, окружных судов, мировых съездов) и Уголовный (высшая судебная инстанция для кассации решений по уголовным делам судебных палат, окружных судов, мировых съездов и мировых судов).

111

Речь идет о Судебных уставах 1864 г.: Уставе уголовного судопроизводства и Уставе о наказаниях, налагаемых мировыми судами.

112

По поводу празднования 25-летия отмены крепостного права Александр III указал министру внутренних дел графу Д. А. Толстому: «Никаких 25-летних юбилеев не признавать, и празднование их особенным образом запретить». Запрет распространялся не только на брошюры для народного чтения и сочинения о крестьянстве, но и на печатание «даже известий, касающихся предстоящего дня 25-летия освобождения крестьян» (Щетинина Г. И. Университеты в России и Устав 1884 г. М., 1976. С. 147). Объясняя мотивы этого решения, князь В. П. Мещерский писал: «Пока жива Россия, нельзя будет произносить ни этих слов 19 февраля, ни вызывать этого дорогого образа [Александра II] без ощущения стыда и позора, ибо за 19 февраля идет 1 марта! Следовательно, никогда, пока Россия жива, не может быть речи о празднике в честь 19 февраля» (Гражданин. 1886. № 15. 22 февр. С. 1).

113

Подразумевается прежде всего введение в действие Положения о земских участковых начальниках 1889 г.

114

Иверская часовня — построенная в 1680 г. часовня у Воскресенских ворот, ведущих на Красную площадь в Москве. Получила название по находящемуся в ней списку Иверской иконы Божией Матери. Разрушена в 1929 г., воссоздана в 1995 г.

115

Судя по всему, В. А. Маклаков имеет в виду документы, опубликованные в следующих изданиях: К. П. Победоносцев и его корреспонденты. М., 1925. Т. 1. Пт. 1; Переписка К. П. Победоносцева с Александром III. М., 1925. Т. 1; Перетц Е. А. Дневник государственного секретаря (1880–1883). М.; Л., 1927.

116

Совет министров — высший совещательный орган под председательством императора, образованный Александром II в 1857 г. для рассмотрения особо важных дел, ранее разрешавшихся по личным докладам министров и главноуправляющих. Был конституирован 12 ноября 1861 г. как учреждение для соблюдения единства действий министерств и главных управлений и рассмотрения наряду с Комитетом министров дел высшего государственного управления. В состав Совета министров в 1857–1882 гг. входили председатель Комитета министров, министры и главноуправляющие, являвшиеся по должности членами Комитета министров, управляющий Морским министерством, главноуправляющий IV отделением Собственной его императорского величества канцелярии (с 1860 г.). По особым повелениям императора в состав Совета министров были включены великие князья Константин Николаевич (1857–1881) и Александр Александрович (1868–1881). Совет министров 19 октября 1905 г. был преобразован в объединенное правительство во главе с председателем Совета министров.

117

Ср. с записью о заседании Совета министров 8 марта 1881 г. в дневнике государственного секретаря Е. А. Перетца: «…А. А. Абаза произнес взволнованным голосом, но при этом весьма решительно: „Ваше Величество, речь обер-прокурора Св[ятейшего] Синода есть, в сущности, обвинительный акт против царствования того самого государя, которого безвременную кончину мы все оплакиваем. Если Константин Петрович прав, если взгляды его правильны, — то вы должны, государь, уволить от министерских должностей всех нас, принимавших участие в преобразованиях прошлого, скажу смело, великого царствования“» (Перетц Е. А. Дневник (1880–1883). М., 2018. С. 157–158).

118

См.: Самодержавие и земство. Конфиденциальная записка министра финансов статс-секретаря С. Ю. Витте (1899). Stuttgart, 1901. 4-е изд.: Витте С. Ю. По поводу непреложности законов государственной жизни. СПб., 1914.

119

См.: Всеподданнейший доклад управляющего Министерством юстиции, тайного советника Муравьева о пересмотре законоположений по судебной части // Высочайше учрежденная Комиссия для пересмотра законоположений по судебной части. Объяснительная записка к проекту новой редакции Учреждения судебных установлений. Т. 1. Ч. 1. Введение. Главные основания предполагаемого судоустройства. СПб., 1900. С. 65–82.

120

Формула «Самодержавие, православие, народность» была впервые обоснована министром народного просвещения графом С. С. Уваровым во всеподданнейшем докладе императору Николаю I от 19 ноября 1833 г. «О некоторых общих началах, могущих служить руководством при управлении Министерством народного просвещения».

121

Подразумевается Манифест 17 октября 1905 г. «Об усовершенствовании государственного порядка».

122

Имеется в виду открытое письмо Исполнительного комитета «Народной воли» Александру III, датированное 10 марта и опубликованное в типографии «Народной воли» 12 марта 1881 г. «Ваше Величество! — говорилось в письме. — Вполне понимая то тягостное настроение, которое Вы испытываете в настоящие минуты, Исполнительный комитет не считает, однако, себя вправе поддаваться чувству естественной деликатности, требующей, может быть, для нижеследующего объяснения выждать некоторое время. Есть нечто высшее, чем самые законные чувства человека: это долг перед родной страной, долг, которому гражданин принужден жертвовать и собой, и своими чувствами, и даже чувствами других людей. Повинуясь этой всесильной обязанности, мы решаемся обратиться к Вам немедленно, ничего не выжидая, так как не ждет тот исторический процесс, который грозит нам в будущем реками крови и самыми тяжелыми потрясениями». «Мы не ставим Вам условий, — подчеркивали в конце письма его авторы. — Пусть не шокирует Вас наше предложение. Условия, которые необходимы для того, чтобы революционное движение заменилось мирной работой, созданы не нами, а историей. Мы не ставим, а только напоминаем их. Этих условий, по нашему мнению, два:

1) Общая амнистия по всем политическим преступлениям прошлого времени, так как это были не преступления, но исполнение гражданского долга.

2) Созыв представителей от всего русского народа для пересмотра существующих форм государственной и общественной жизни и переделки их сообразно с народными желаниями.

Считаем необходимым напомнить, однако, что легализация верховной власти народным представительством может быть достигнута лишь тогда, если выборы будут произведены совершенно свободно. Поэтому выборы должны быть произведены при следующей обстановке:

1) Депутаты посылаются от всех классов и сословий безразлично и пропорционально числу жителей;

2) никаких ограничений ни для избирателей, ни для депутатов не должно быть;

3) избирательная агитация и самые выборы должны быть произведены совершенно свободно, а потому правительство должно в виде временной меры, впредь до решения народного собрания, допустить: а) полную свободу печати, б) полную свободу слова, в) полную свободу сходок, г) полную свободу избирательных программ.

Вот единственное средство к возвращению России на путь правильного и мирного развития. Заявляем торжественно, пред лицом родной страны и всего мира, что наша партия со своей стороны безусловно подчинится решению народного собрания, избранного при соблюдении вышеизложенных условий, и не позволит себе впредь никакого насильственного противодействия правительству, санкционированному народным собранием.

Итак, Ваше Величество, — решайте. Перед Вами два пути. От Вас зависит выбор. Мы же затем можем только просить судьбу, чтобы Ваш разум и совесть подсказали Вам решение, единственно сообразное с благом России, Вашим собственным достоинством и обязанностями перед родною страной» (Революционное народничество 70-х годов XIX века: сборник документов и материалов: В 2 т. М.; Л., 1965. Т. 2. С. 170–174).

123

III Государственная дума открылась 1 ноября 1907 г. Она была единственной из четырех дореволюционных Государственных дум, которая отработала свой полный, отпущенный законом срок по 9 июня 1912 г. IV Государственная дума действовала с 15 ноября 1912 г. и была распущена 6 октября 1917 г. указом Временного правительства.

124

I Государственная дума была открыта 27 апреля 1906 г. Антиправительственные выступления большинства депутатов I Думы способствовали революционизации населения, особенно крестьян, потому Николай II распустил ее досрочно 8 июля 1906 г.

125

Так назвал помещиков император Павел I.

126

уровне жизни (англ.).

127

Имеются в виду коронационные шествия 1883 и 1896 гг.

128

Алексей Николаевич Маклаков скончался 4 мая 1895 г.

129

Г. В. Грудев родился в 1796 г., то есть в год кончины Екатерины II.

130

Г. В. Грудев участвовал в Отечественной войне 1812 г., будучи записан в Костромское ополчение, с которым дошел до Вильны.

131

Г. В. Грудев умер в 1895 г. в возрасте 99 лет.

132

Имеется в виду Московское губернское земство.

133

Д. М. Голохвастов (1796–1849), в 1847–1849 гг. занимавший пост попечителя Московского учебного округа, был одногодком Г. В. Грудева.

134

Г. И. Керцелли имел гражданский чин действительного статского советника (4-го класса), эквивалентный военному чину генерал-майора.

135

Имеется в виду ежедневная газета «Ведомости Московской городской полиции», выходившая с 1848 г. В 1905–1917 гг. издавалась под названием «Ведомости Московского градоначальства и столичной полиции».

136

Московское страховое от огня общество (МСОО) — основанное в 1858 г. одно из наиболее крупных обществ Российской империи, занимавшихся страхованием от пожаров.

137

Имеется в виду поход 1849 г., во время которого в апреле — августе этого года русская армия содействовала армии Австрии в подавлении восстания в Венгрии.

138

Подразумевается Крымская война 1853–1856 гг., во время которой происходила оборона Севастополя.

139

большим светом (фр.).

140

первом этаже (фр.).

141

«Русский курьер» (Москва, 1879–1889, 1891) — ежедневная общественно-политическая газета.

142

В. А. Маклаков, вероятно, ошибается, поскольку Барон Икс — псевдоним журналиста С. Т. Герцо-Виноградского, публиковавшегося в одесских газетах.

143

Это было тоже для Москвы характерно. Какая связь осталась у него с медициной? Но он был Кетчер, и его из почтения посадили на место, где он, конечно, был ни к чему.

144

См.: Драматические сочинения Шекспира: В 9 ч. М., 1862–1879.

145

По другим сведениям, автором этой эпиграммы являлся И. С. Тургенев (см.: Левин Ю. Д. Кетчер Николай Христофорович // Русские писатели 1800–1917: биографич. словарь. М., 1992. Т. 2. С. 530).

146

В действительности П. В. Шумахер служил при генерал-губернаторе Восточной Сибири графе Н. Н. Муравьеве-Амурском.

147

Известны 20 писем И. С. Тургенева П. В. Шумахеру за 1872–1880 гг. и три письма Шумахера Тургеневу за 1872–1873 гг. См.: Тургенев И. С. Полное собрание сочинений и писем: В 30 т. Письма: В 18 т. М., 2000. Т. 12; М., 2015. Т. 16. Кн. 1 (см. по указ.).

148

По-видимому, имеется в виду следующее издание: Шумахер П. В. Стихи и песни. М., 1902.

149

Шумахер П. В. Шутки последних лет. М., 1879. См. также: Шумахер П. В. Моим землякам: сатирические шутки в стихах: В 2 кн. Берлин, 1873–1880.

150

Имеется в виду написанное в 1850 г. стихотворение А. А. Фета «Шепот, робкое дыханье»:

151

Строка из стихотворения графа А. К. Толстого «Поток-богатырь», которое было впервые опубликовано в 1871 г. в журнале «Русский вестник» (Т. 94. № 7. С. 253–259) под заглавием «Песня о Потоке-богатыре».

152

новые социальные слои (фр.).

153

Слова из стихотворения Ф. И. Тютчева «Последняя любовь», написанного в 1852–1854 гг.:

154

У А. Н. Маклакова было трое сыновей — Василий, Николай и Алексей.

155

Сын В. С. Перфильева, Федор Васильевич Перфильев, был женат на Марии Александровне, урожденной княжне Голицыной (1859–1921).

156

выскочки (фр.).

157

Губернское присутствие — коллегиальный орган при губернаторе, председателем которого он являлся.

158

по усмотрению (фр.), то есть выигравший пари по своему усмотрению выбирает, что должен сделать проигравший.

159

Графиня Сарра Федоровна Толстая скончалась на 18-м году жизни от туберкулеза.

160

Король Карл (англ.).

161

Речь идет о Николае Алексеевиче Маклакове, который в 1912–1915 гг. занимал пост министра внутренних дел.

162

«Вы могли бы сделать это сами» (фр.).

163

Александр III сказал А. Ф. Тютчевой 25 марта 1881 г. во время частной аудиенции: «Я читал все статьи вашего мужа за последнее время. Скажите ему, что я доволен ими. В моем горе мне было большое облегчение услышать честное слово. Он честный и правдивый человек, а главное, он настоящий русский, каких, к несчастью, мало, и даже эти немногие были за последнее время устранены; но этого больше не будет… Я сочувствую идеям, которые высказывает ваш муж. По правде сказать, его газета единственная, которую можно читать. Что за отвращение вся эта петербургская пресса — именно гнилая интеллигенция. Она воображает, что теперь хороший случай ставить мне условия» (Тютчева А. Ф. При Дворе двух императоров: дневник 1855–1882. М., 1929. С. 225).

164

«Когда Дмитрий Павлович, — писал А. И. Герцен в „Былом и думах“, — был назначен в университет, я думал точно так, как князь Сергий Михайлович [Голицын] (попечитель Московского университета и Московского учебного округа в 1830–1835 гг. — С. К.), что это будет очень полезно для университета; вышло совсем напротив. Если бы Голохвастов тогда попал в губернаторы или в обер-прокуроры, весьма можно предположить, что он был бы лучше многих губернаторов и многих обер-прокуроров. Место в университете было совсем не по нем; свой холодный формализм, свое педантство он употребил на мелочное, пансионское управление студентами; такого вмешательства начальства в жизнь аудитории, такого педельства на большом размере не было при самом [А. А.] Писареве (попечитель Московского университета и Московского учебного округа в 1820–1830 гг. — С. К.). И тем хуже, что Голохвастов сделался в нравственном отношении то, что были [А. Н.] Панин (граф, помощник попечителя Московского университета и Московского учебного округа в 1831–1833 гг. — С. К.) и Писарев для волос и пуговиц. Прежде в нем было, при всем можайско-верейском торизме его, что-то образованно-либеральное, любовь к законности, негодование против произвола, против чиновничьего грабежа. С вступления в университет он становился ex officio [по должности (лат).] со стороны всех стеснительных мер, он считал это необходимостию своего сана. Время моего курса было временем наибольшей политической экзальтации; мог ли же я остаться в хороших отношениях с таким усердным слугою Николая [I]? Формализм его и это вечное священнодействие, mise en scene себя [стремление показать себя в каком-то особом свете (фр.)] иногда вводили его в самые забавные истории, из которых, вечно занятый сохранением достоинства и постоянно довольный собой, он не умел никогда ловко вывернуться. Как председатель Московского ценсурного комитета он, разумеется, тяжелой гирей висел на нем и сделал то, что впоследствии книги и статьи посылали ценсировать в Петербург» (Герцен А. И. Былое и думы // Герцен А. И. Собр. соч.: В 30 т. М., 1956. Т. 9. С. 193).

165

Имеется в виду Общественно-литературный кружок имени А. И. Герцена, который существовал в Петербурге (Петрограде) с 1907 по 1917 г. и, по мысли его основателей, представлял собой «кружок прогрессивный по направлению, но вполне беспартийный», причем деятельностью кружка руководили его Совет и Бюро. В задачи кружка входили научное изучение жизни и творчества Герцена, издание специальных герценовских сборников, собирание библиотеки Герцена из его книг и литературы о нем и создание в Петербурге музея Герцена. Подробнее см.: Ермичев А. А. Немногое об истории кружка имени А. И. Герцена // Вестник Русской христианской гуманитарной академии. 2012. Т. 13. Вып. 3. С. 132–135.

166

Характеризуя Д. П. Голохвастова, А. И. Герцен писал: «Во внутренней жизни его в продолжение его кураторства все шло благополучно, т. е. в свое время являлись на свет дети, в свое время у них резались зубы. Именье было ограждено законными наследниками. Сверх того, еще одно лицо обрадовало и согрело последние десять лет его жизни. Я говорю о приобретении Бычка, первого рысака по бегу, красоте, мышцам и копытам не только Москвы, но и всей России. Бычок представлял поэтическую сторону серьезного существования Дмитрия Павловича. У него в кабинете висели несколько портретов Бычка, писанных масляными красками и акварелью. Как представляют Наполеона — то худым консулом, с длинными и мокрыми волосами, то жирным императором с клочком волос на лбу, сидящим верхом на стуле с коротенькими ножками, то императором, отрешенным от дел, стоящим, заложив руки за спину, на скале середь плещущего океана, — так и Бычок был представлен в разных моментах своей блестящей жизни: в стойле, где он провел свою юность, в поле — свободный с небольшой уздечкой, наконец, заложенный едва видимой, невесомой упряжью в крошечную коробочку на полозьях, и возле него кучер в бархатной шапке, в синем кафтане, с бородой, так правильно расчесанной, как у ассирийских царей-быков, — тот самый кучер, который выиграл на нем не знаю сколько кубков Сазиковой работы, стоявших под стеклом в зале» (Герцен А. И. Указ. соч. С. 199–200).

167

П. Д. Голохвастов был звенигородским уездным предводителем дворянства.

168

Историю с Д. Д. Голохвастовым В. А. Маклаков излагает неверно. Действительно, выступая в январе 1865 г. на Московском губернском дворянском собрании, он именовал окружение Александра II «опричниной» (Христофоров И. А. «Аристократическая» оппозиция Великим реформам. Конец 1850 — середина 1870-х гг. М., 2002. С. 176). Более того, Д. Д. Голохвастов явился одним из инициаторов Адреса московского дворянства на высочайшее имя, принятого в заседании Дворянского собрания 11 января 1865 г. большинством 270 против 36 голосов. В адресе заключалась просьба «довершить государственное здание созванием общего собрания выборных людей от Земли Русской, для обсуждения нужд, общих всему государству», а также «второго собрания из представителей одного дворянского сословия». В ответ Александр II издал Рескрипт на имя министра внутренних дел П. А. Валуева, в котором говорилось: «Мне известно, что во время своих совещаний Московское губернское дворянское собрание вошло в обсуждение предметов, прямому ведению его не подлежащих, и коснулось вопросов, относящихся до изменения существенных начал государственных в России учреждений. Благополучно совершившиеся в десятилетнее мое царствование и ныне по моим указаниям еще совершающиеся преобразования достаточно свидетельствуют о моей постоянной заботливости улучшать и совершенствовать, по мере возможности и в предопределенном мной порядке, разные отрасли государственного устройства. Право вчинания по главным частям этого постепенного совершенствования принадлежит исключительно мне и неразрывно сопряжено с самодержавной властью, Богом мне вверенной. Прошедшее в глазах всех моих верноподданных должно быть залогом будущего. Никому из них не предоставлено предупреждать мои непрерывные о благе России попечения и предрешать вопросы о существенных основаниях ее общих государственных учреждений. Ни одно сословие не имеет права говорить именем других сословий. Никто не призван принимать на себя передо мной ходатайство об общих пользах и нуждах государства. Подобные уклонения от установленного действующими узаконениями порядка могут только затруднять меня в исполнении моих предначертаний, ни в каком случае не способствуя достижению той цели, к которой они могут быть направлены. Я твердо уверен, что не буду встречать впредь таких затруднений со стороны русского дворянства, вековые заслуги которого пред престолом и отечеством мне всегда памятны и к которому мое доверие всегда было и ныне пребывает непоколебимым. Поручаю вам поставить о сем в известность всех генерал-губернаторов и губернаторов тех губерний, где учреждены дворянские собрания или имеют быть учреждены собрания земские». Однако в сентябре 1865 г. Д. Д. Голохвастов, остававшийся звенигородским уездным предводителем дворянства, был в числе немногих лиц, принятых Александром II в его подмосковном имении Ильинском, причем именно как «один из запальчивейших ораторов Московского дворянского собрания, говоривших в пользу адреса». «Я вызвал тебя, как здешнего предводителя, — сказал император Д. Д. Голохвастову, — хотя я должен был бы на тебя сердиться, но я не сержусь и хочу, чтобы ты сам был судьей в своем деле. Подумай и скажи, каково мне было знать, что ты публично, при всей зале, позоришь именем „опричников“ тех людей, которых я удостоил доверия…». Д. Д. Голохвастов просил позволения объяснить употребленное им выражение. «Говори правду, я всегда охотно ее слышу», — ответил Александр II. Д. Д. Голохвастов уверял, что под словом «опричники» он подразумевал не опричников Ивана IV Грозного, а все, что по своим стремлениям стоит «опричь земщины», т. е. вне или в стороне от народа. «Важно не слово, а дело, — заметил император. — Что значила вся эта выходка… Чего вы хотели? Конституционного образа правления?» Выслушав утвердительный ответ Д. Д. Голохвастова, Александр II продолжал: «И теперь вы, конечно, уверены, что я из мелочного тщеславия не хочу поступиться своими правами! Я даю тебе слово, что сейчас, на этом столе, я готов подписать какую угодно конституцию, если бы я был убежден, что это полезно для России. Но я знаю, что сделай я это сегодня, и завтра Россия распадется на куски. А ведь этого и вы не хотите. Еще в прошлом году вы сами и прежде всех мне это сказали». Эти слова относились к Адресу московского дворянства по поводу Польского восстания 1863–1864 гг. Напоследок император заметил: «Главное — не гоняйся за аплодисментами, за успехами красноречия, ведь, право, не стоит того!..» — «Аплодисменты, государь, относились не ко мне, — возразил Д. Д. Голохвастов, — их мог вызвать каждый в зале, стоило вас назвать — и стены дрожали от аплодисментов». — «Да, я знаю, — заметил Александр II с улыбкой, — ну, с Богом, прощай!» (Татищев С. С. Император Александр II, его жизнь и царствование: В 2 кн. М., 1996. Кн. 1. С. 580–581, 590–591). Таким образом, выступление Д. Д. Голохвастова на Московском губернском дворянском собрании никаких неблагоприятных последствий не имело.

169

Известна следующая опубликованная историческая работа П. Д. Голохвастова: Земское дело в Смутное время // Русь. 1883. 3 янв. — 8 апр. См. также его книгу: Законы стиха русского народного и нашего литературного: опыт изучения. СПб.: О-во любителей древней письменности, 1883.

170

См. очерк П. Д. Голохвастова «Боярское кормление» (Русский архив. 1890. Вып. 6. С. 209–248). В этой статье П. Д. Голохвастов полемизировал не только с В. О. Ключевским, но и с Д. И. Иловайским.

171

Признание П. Д. Голохвастова соответствовало действительности. И. С. Аксаков писал графу Н. П. Игнатьеву 10 января 1882 г.: «Моя искренняя вера в Вас, как единственного человека, который ‹…› является представителем национального исторического направления, побуждает меня просить Вас ‹…› нет, не просить, а настаивать, чтобы Вы прочли со вниманием мое письмо и улучили бы час-два времени для конфиденциальной беседы с подателем сего Павлом Дмитриевичем Голохвастовым». Далее И. С. Аксаков останавливался на характеристике настроения умов, указывая на существующую опасность, которую неспособны предотвратить намеченные правительством меры. По его словам, основная опасность заключалась в том, что все политические течения, начиная от аристократов и кончая нигилистами, стремятся к конституции, но «дать конституцию царь не может: это было бы изменой народу, предательством» и привело бы Россию к гибели. Однако «есть выход из положения, способный посрамить все конституции в мире, нечто шире и либеральнее их и в то же время удерживающее Россию на ее исторической, политической и национальной основе. Этот выход — Земский собор с прямыми выборами от сословий: крестьян, землевладельцев, купцов, духовенства. Теперь представляется к этому повод — коронация. Присутствие тысячи выборных от крестьян заставит, без всякого иного понуждения, смолкнуть всякие конституционные вожделения и послужит лишь к всенародному перед всем светом утверждению самодержавной власти в настоящем народном историческом смысле. Как воск от огня, — восклицал И. С. Аксаков, — растают от лица народного все иностранные, либеральные, аристократические, нигилистические и тому подобные замышления». Далее И. С. Аксаков указывал, что как только будет объявлено царем о предстоящем созыве Земского собора, то всякая опасность для императора исчезнет — он спокойно сможет ехать в Москву, никого не боясь, так как нигилизм будет «мигом парализован». Охарактеризовав значение Земского собора, И. С. Аксаков переходил к практическим вопросам его организации: «Но что такое Земский собор? Как его устроить? Вот для этого и посылаю к Вам П. Д. Голохвастова, уже 15 лет лелеющего в себе эту мысль и разработавшего ее во всех подробностях, которые им изложены даже письменно» (цит. по: Зайончковский П. А. Кризис самодержавия на рубеже 1870–1880-х гг. М., 1964. С. 452–453).

172

Вероятно, В. А. Маклаков имеет в виду обширную переписку П. Д. Голохвастова с И. С. Аксаковым относительно созыва Земского собора (Русский архив. 1913. Кн. 1–2), а также воспоминания Е. М. Феоктистова (см.: Феоктистов Е. М. Воспоминания. За кулисами политики и литературы. 1848–1896. Л., 1929. С. 204–211). В. А. Маклаков мог ознакомиться и с датированным 6 мая 1882 г. проектом Манифеста о созыве Земского собора (К. П. Победоносцев и его корреспонденты. Письма и записки. М., 1925. Т. 1. Пт. 1. С. 261–262) и с реакцией на этот проект К. П. Победоносцева (Письма К. П. Победоносцева к Александру III. М., 1925. Т. 1. С. 379–381, 383, 385). См. также: П. Д. Голохвастов о русском государственном строении и Земском соборе // Русский вестник. 1905. Кн. 2. С. 745–762; Игнатьев Н. П. Земский собор. СПб.; Кишинев, 2000.

173

Упразднение мирового суда последовало в результате введения в действие Положения о земских участковых начальниках 1889 г., на которых, помимо административных, были возложены и судебные функции мировых судей.

174

славянской душой (фр.).

175

Насколько известно, это сочинение П. Д. Голохвастова напечатано не было.

176

Свободное вето (лат.) — конституционная традиция в Речи Посполитой (Польско-Литовском государстве) XVI–XVIII вв., заключавшаяся в том, что при принятии решения общегосударственным сеймом и провинциальными сеймиками один сеймовый посол, голосуя против, полностью отменял голосование за.

177

последний довод (лат.).

178

незначительной величиной (фр.).

179

Цитируется строка из стихотворения Н. А. Некрасова «Рыцарь на час» (1862).

180

Имеется в виду камера мирового судьи — его служебное местопребывание.

181

В своих более поздних мемуарах В. А. Маклаков уточнял: «Старик Любенков возвращался из камеры мирового судьи около 5 часов, надевал домашний костюм, то есть поддевку, и садился за обеденный стол; к нему приходили кто хотел, без приглашений и предупреждений. Это было у него время приема гостей. Ходили все через кухню: парадный вход был для чужих. За этим столом я перевидал многих будущих деятелей и Освободительного движения, и Конституции, Н. И. Астрова, Н. Н. Щепкина, В. Н. Челищева, И. И. Шеймана и много других; они встречались здесь с нами, более молодым поколением. Это было уже появление „земских людей“, когда я сам был еще только студентом» (Маклаков В. А. Воспоминания. Лидер московских кадетов о русской политике. 1880–1917. М., 2006. С. 139).

182

Известно, что у Л. В. Любенкова было два сына — Лев и Владимир.

183

Вспоминая позднее свой «переход от „студенчества“ в „общество“», В. А. Маклаков писал: «Первым шагом на этой дороге сделалось мое сближение с кружком Любенкова. О самом старике, патриархе мировых судей Москвы, я говорил в книге „Власть и общественность“. Сейчас буду говорить не лично о нем. Меня привел к нему Н. В. Черняев, с которым я познакомился через толстовцев и который становился в это время самым близким другом моим. Кружка, который группировался когда-то около семьи Любенкова, его дочери и сыновей, я уже не застал; памятью о нем оставалась только фотография его членов. Они все по всей России разъехались на работу. Раз на охоте в Воронежской губернии у своего товарища Богушевского я увидел на стене эту группу, где я узнал Тумановского, бывшего в то время уже председателем Задонской уездной управы. Жизнь разбросала повсюду первоначальных членов кружка, но его традиции сохранились. Они все были „народолюбцы“, тем, что тогда называлось народничеством. Их задачей было народу служить так, как он сам от них этого ждал; они не претендовали создавать „авангард“ и быть в нем „руководящим ядром“. Не считали, что крестьянин есть мелкий буржуй, что будущее России в индустриальных рабочих и пролетариате. По теперешним взглядам этот кружок был уже „отсталым явлением“. Когда позднее появились марксисты, вели споры с народниками, и Туган-Барановский доказывал в Юридическом обществе пользу для государства высоких цен, кружок был на стороне „старовера“ А. И. Чупрова, который защищал служение непосредственным интересам народа, по его пониманию. Кружок был вдохновлен реформами [18]60-х годов. В их рамках он хотел быть России полезным. Он не думал, что введение конституции и четыреххвостки в России было бы сейчас не только волей, но и пользой народа. Сплоченного кружка уже не было, когда Освободительное движение началось; не могу судить, как бы они с его лозунгами к нему отнеслись. ‹…› Мое сближение с этим кружком было первым соприкосновением с так называемым обществом» (Там же. С. 138–139).

184

Бюст Александра II, изваянный скульптором Н. А. Лаверецким, был установлен на мраморном постаменте в Уголовной зале здания Тульского окружного суда, где проходили судебные процессы с участием присяжных заседателей. Торжественное открытие этого памятника, приуроченное к 20-летию открытия Тульского окружного суда, произошло 29 октября 1886 г.

185

В действительности тульским губернатором в это время являлся С. П. Ушаков. Н. А. Зиновьев был его преемником с 1887-го по 1893 г.

186

Подразумевается согласие Александра II на введение в 1879 г. Тырновской конституции в Болгарии, освобожденной от турецкого ига в результате Русско-турецкой войны 1877–1878 гг.

187

Имеется в виду речь Николая II, сказанная им 17 января 1895 г. в Николаевском зале Зимнего дворца при приеме депутаций от дворянства, земства и городов. «Я, — сказал тогда император, — рад видеть представителей всех сословий, съехавшихся для заявления верноподданнических чувств. Верю искренности этих чувств, искони присущих каждому русскому. Но мне известно, что в последнее время слышались в некоторых земских собраниях голоса людей, увлекавшихся бессмысленными мечтаниями об участии представителей земства в делах внутреннего управления. Пусть все знают, что я, посвящая все свои силы благу народному, буду охранять начало самодержавия так же твердо и неуклонно, как охранял его мой незабвенный, покойный родитель» (Николай II. Полное собрание речей. 1894–1906. СПб., 1906. С. 7).

188

См.: Маклаков В. А. Отрывки из воспоминаний // Московский университет. 1755–1930: юбилейный сборник. Париж: Изд-во «Современные записки», 1930. С. 294–318.

189

Университетский устав 1884 г. ликвидировал автономию российских университетов. Подробнее об этом см.: Щетинина Г. И. Указ. соч. Устав 1884 г. не признавал обязательным ношение студентами формы, которое сделалось таковым в университетах Петербургском, Московском, Казанском, Киевском, Новороссийском (Одесском) и Харьковском согласно Положению Комитета министров, высочайше утвержденному 23 марта 1885 г.

190

«Новый университетский устав, — писал М. Н. Катков в „Московских ведомостях“ 6 октября 1884 г., — важен не для одного учебного дела, он важен еще потому, что полагает собою начало новому движению в нашем законодательстве; как Устав 1863 года был началом системы упразднения государственной власти, так Устав 1884 года представляет собою возобновление правительства, возвращение властей к их обязанностям. ‹…› Итак, господа, — заключал М. Н. Катков, — встаньте: правительство идет, правительство возвращается!.. Не верите?» (Катков М. Н. Сборник передовых статей «Московских ведомостей». 1884 год. М., 1898. С. 511–512).

191

Александр III посетил Московский университет 15 мая 1886 г.

192

Ср.: «Все в России томилось ожиданием правительства. Оно возвратилось, — писал М. Н. Катков в „Московских ведомостях“ 16 мая 1896 г. — И вот на месте оказалось и учащееся юношество наше, в котором все надежды нашего будущего, — оказалось на своей родной почве, при своем народе, верное его преданиям. ‹…› С глубоким и радостным умилением присутствовали мы вчера при свободном, искреннем, горячем одушевлении молодых людей университета, встречавших и провожавших самодержца России. Их восторженные клики знаменательно сливались с громом кликов народа, окружавшего здание университета. Они были тем, чем быть должны, детьми своего народа. ‹…› Да, этот прекрасный студенческий праздник 15 мая в Московском университете — событие поистине знаменательное и, мы уверены, обильное благими последствиями не для одного Московского университета, но и далеко за его стенами…» (Катков М. Н. Сборник передовых статей «Московских ведомостей». 1886 год. М., 1898. С. 252–253).

193

Подразумеваются классические гимназии, появившиеся в 1871 г. по инициативе тогдашнего министра народного просвещения графа Д. А. Толстого и ставшие единственным типом гимназий. В. А. Маклаков писал, что «сама классическая гимназия, ее худшего времени, эпохи реакции 1880-х годов, оставила во мне такую недобрую память, что я боюсь быть к ней даже несправедливым. И эта недобрая память только росла, потому, вероятно, что в том уродовании „духа“, которое сейчас происходит в Советской России, как и во многих других новшествах „народной демократии“, ясно выступают черты того худшего, что было в старой России. Они сейчас опять воскресают, только с невиданным прежде цинизмом. Я не хочу делать упрека нашим учителям и даже начальству. Среди них были разные типы, были и хорошие люди. Я говорю о „системе“, которую в России ввели и которой их всех заставляли служить. Эта система имела главной задачей изучение древних, то есть мертвых, языков. Знание языков всегда очень полезно, а в молодые годы и дается очень легко. Для этого вовсе не нужно много грамматики. Можно говорить и понимать на чужом языке, грамматики совершенно не зная. Такого знания древних языков классическая гимназия, несмотря на то что в жертву этому приносила другие предметы, нам не давала. Ни по-латыни, ни по-гречески разговаривать мы не могли. А ведь наши отцы и деды это, по крайней мере по-латыни, умели. ‹…› Причина в том, что эти языки мертвы, что на них больше не говорят, что нельзя импровизировать новых грамматических правил, которые в живых языках всегда идут в сторону упрощения. Самих грамматик древних языков не сохранилось. Нужно было самим их выводить из уцелевшей древней литературы. Потому знание древних языков и сводилось прежде всего к усвоению грамматических правил и исключений. Отыскание и формулировка этих правил для языков, на которых уже не говорят, от которых остались лишь письмена, были одними из замечательных достижений ума человека. Конечно, эта задача была еще труднее для разгадки иероглифов; через нее проникали в тайну образования языка. Это интереснейшая отрасль знания. Можно было желать, чтобы для тех, кто ею интересуется, существовали специальные школы. Но классические гимназии ставили задачу не так. Их аттестат был сделан непременным условием допущения в высшую школу — университет, где преподают и другие науки. Когда высшее образование перестало быть монополией привилегированных классов и должно было быть доступно для всех, средняя школа должна была всех подготовлять к его восприятию и брать мерилом подготовленности к этому не древние языки, а обладание нужными в жизни знаниями и уровень общего развития. Для этого было нужно не знание грамматик языков, на которых больше не говорят: почему тогда не требовать и знания иероглифов? Такое специальное знание общего развития не обеспечивало; так можно только подготовлять специалистов. Сторонники классического образования имели за себя другие доводы. Владение древними языками открывало доступ к всеобъемлющей классической цивилизации; в ней можно было найти зародыши всякого знания — религии, философии, права, государственных форм, исторических смен и т. д. ‹…› В тех пределах, в которых грамматика нужна для понимания текста, она дается так же легко, как и в живых языках или как давалась нашим отцам. Но если изучение классических языков и не давало в гимназии такого развития, то оно направляло обучение по ложной дороге. Во-первых, на древние языки уходило так много времени, что на другие предметы его уже не было. А во-вторых, многих знаний гимназия и не хотела давать. Конечно, некоторые предметы были так необходимы, что учиться им не мешали. Таковы математика, физика. Дурного влияния от них не боялись и потому их не уродовали. Зато предметы, относящиеся к гуманитарным знаниям, как литература, история, старались для учеников „обезвредить“. Как классическую литературу заменяли тонкостями грамматики, так, например, историю заменяли собственными именами и „хронологией“. В смысл и связь событий старались не углубляться. Если от учителя в меру его любви к своему предмету и ловкости и зависело провозить иногда запрещенный груз, то это была все-таки контрабанда, которая провозилась в маленьких дозах» (Маклаков В. А. Воспоминания. С. 30–33).

194

С. И. Мицкевич, учившийся одновременно с В. А. Маклаковым в Московском университете, вспоминал: «На каждом факультете в помощь инспектору был субинспектор, и на каждом курсе — педель. Педель отмечал посещение лекций, которое, по новому уставу, было обязательным, но правило это не соблюдалось строго, и на юридическом факультете, например, посещение лекций было очень слабое. Медики посещали лекции более аккуратно, но тоже не всех профессоров. Педеля наблюдали также за соблюдением формы, за малейшее нарушение которой они тащили студента к субинспектору для воздействия, но главной задачей их было наблюдать за тем, чтобы студенты не устраивали сходок и совещаний. Они были связаны с охранкой и давали, по-видимому, туда характеристики студентов, чем-либо выдававшихся по своей общественной активности. По виду педеля были похожи на жандармских унтер-офицеров или тюремных надзирателей — препротивные типы» (Мицкевич С. И. Революционная Москва. 1888–1905. М., 1940. С. 62).

195

Под «брызгаловскими беспорядками» В. А. Маклаков имеет в виду происходившие в конце ноября 1887 г. массовые волнения студентов Московского университета, названные по имени инспектора этого университета А. А. Брызгалова. Характеризуя «систему Брызгалова», тогдашний студент Б. А. Щетинин писал: «В любом, ничтожнейшем нарушении устава он готов был видеть почти политическое преступление и всячески преследовать нарушителя, незаметно выраставшего в его глазах до степени опасного крамольника. Пощады не было никому, все и правые, и виноватые — ввергались в карцер, гостеприимно раскрывавший двери перед „преступником“. ‹…› Гнет брызгаловского режима день ото дня становился все тягостнее, быстро росли недовольство и раздражение, поднимался всеобщий ропот, в университетской атмосфере чувствовалась гроза, которая и разразилась, наконец, в студенческом концерте 22 ноября 1887 года» (Щетинин Б. А. Первые шаги (Из недавнего прошлого) // Московский университет в воспоминаниях современников: сборник. М., 1989. С. 542). В результате 22 ноября 1887 г. в зале Московского благородного собрания во время концерта оркестра и хора студентов Московского университета, при огромном стечении публики, после антракта в начале 2-го отделения произошло следующее. Когда А. А. Брызгалов возвратился в главный зал, студент 3-го курса юридического факультета А. Л. Сенявский нанес инспектору сзади сильный удар по лицу. А. А. Брызгалов обернулся к нему, а студент со словами: «Вот тебе еще», с прибавлением бранного выражения, хотел ударить инспектора вторично, но А. А. Брызгалов успел отстранить этот удар, а А. Л. Сенявский был задержан. На следующий день начались массовые студенческие волнения, в которых приняли участие сотни студентов, по причине чего 30 ноября последовало закрытие Московского университета и исключение из него 97 человек. Однако вместе с тем А. А. Брызгалов получил отставку. Подробнее см.: Орлов В. И. Студенческое движение Московского университета в XIX столетии. М., 1934. С. 191–199.

196

Здание Московской городской думы было построено по проекту Д. Н. Чичагова в 1890–1892 гг. в неорусском стиле.

197

Сразу после инцидента с А. А. Брызгаловым А. Л. Синявский был отвезен в Тверской полицейский частный дом, а 29 ноября 1887 г. отправлен на три года в дисциплинарный батальон. «Судьба сжалилась над Синявским, — отмечал Б. А. Щетинин, — говорят, ему легко было отбывать суровое наказание в арестантских ротах, так как, благодаря мягкости своего характера и добродушию, он понравился тюремному начальству, которое относилось к нему весьма благосклонно. Впоследствии же он вновь принят был в университет и прекрасно его окончил» (Щетинин Б. А. Указ. соч. С. 544).

198

Этот пост занимал граф П. А. Капнист.

199

Непосредственным результатом событий в Московском университете явились студенческие волнения в Петербурге, Казани, Одессе и Харькове. В конце 1887 г. были временно закрыты помимо Московского еще четыре университета: Петербургский, Казанский, Новороссийский (Одесский) и Харьковский, а также Казанский ветеринарный и Харьковский технологический институты. Подробнее см.: Ткаченко П. С. Московское студенчество в общественно-политической жизни России второй половины XIX века. М., 1958. С. 160–172.

200

Имеется в виду Татьянин день (12 января), по церковному календарю — День святой Татьяны (Татианы), считающейся небесной покровительницей Московского университета и вообще всех студентов и преподавателей вузов.

201

И. Ньютон родился 25 декабря 1642 г. по юлианскому календарю, который действовал в Англии до 1752, в России — до 1918 г.

202

Речь идет об И. Д. Делянове.

203

Д. И. Менделеев 13 марта 1890 г. узнал о том, что в Петербургском университете готовится большая студенческая сходка, и дал согласие обратившимся к нему профессорам университета В. В. Докучаеву и А. А. Иностранцеву в случае необходимости призвать студентов к спокойствию. Во время проходившей 14 марта сходки Менделеев выступил перед студентами, предлагая им разойтись, а затем поехал к министру народного просвещения И. Д. Делянову и сообщил ему о требованиях студентов. На следующий день перед лекцией Менделеев обратился к студентам с предложением передать составленную ими петицию министру народного просвещения. После лекции Менделеев поехал к Делянову, однако не застал его на месте и оставил ему петицию со своей запиской. Министр 16 марта возвратил Менделееву петицию с формальной резолюцией о невозможности принять ее к рассмотрению. На возвращенной петиции 17 марта Менделеев сделал запись о своем решении оставить университет и 19 марта подал прошение об отставке, а 22 марта прочел последнюю лекцию в университете (Летопись жизни и деятельности Д. И. Менделеева. Л., 1984. С. 284–285).

204

Хроника М. Е. Салтыкова-Щедрина «Пошехонская старина» печаталась в журнале «Вестник Европы» в 1887–1889 гг. и в 1890 г. вышла отдельным изданием.

205

Имея в виду последние мемуары В. А. Маклакова, М. В. Вишняк писал: «В. А. Маклаков утверждает, что Гуковский был „посажен на три года в Шлиссельбургскую крепость“ и там „выбросился из окна и разбился“. Это не могло случиться в Шлиссельбургской крепости: в списке сидельцев Шлиссельбурга имени Гуковского нет; на короткие сроки в Шлиссельбург не заточали; и выброситься из окна там было невозможно не только благодаря неотступному надзору стражи, но и из-за характера помещений, в которых содержали заключенных в конце прошлого столетия. По моим сведениям, Гуковский покушался на самоубийство, находясь в Доме предварительного заключения: он бросился с галереи внутренней лестницы и при падении повредил ногу» (Вишняк М. В. «Современные записки»: воспоминания редактора. СПб.; Дюссельдорф, 1993. С. 55).

206

Бернская конвенция по охране литературных и художественных произведений — международное соглашение в области авторского права, принятое в Берне (Швейцария) 9 сентября 1886 г. «Россия, — отмечалось в Мемории Совета министров 28 марта 1906 г., — не только не участвовала в этом соглашении, но не нашла желательным к нему присоединиться и впоследствии, так как российское правительство находило, что прекращение свободы переводов крайне гибельно отозвалось бы на распространении просвещения в России и все выгоды от оного оказались бы на стороне иностранных государств, а не России ввиду неравномерного обмена переводной литературы». Меморию Совета министров «О заключении соглашения России с европейскими государствами о взаимной защите авторских прав» Николай II утвердил 1 апреля 1906 г. (Совет министров Российской империи 1905–1906 гг.: документы и материалы. Л., 1990. С. 396–397). Проект закона был одобрен Думой только в 1911 г. Закон «Об авторском праве» Николай II утвердил 20 марта 1911 г.

207

Подразумевается книга А. де Токвиля «Старый порядок и революция» («L’Ancien régime et la revolution»), вышедшая в Париже в 1856 г., впервые в русском переводе в 1860 г.

208

Слова из стихотворения А. А. Блока «Рожденные в года глухие…» (1914).

209

Строки из заключительной строфы стихотворения М. Ю. Лермонтова «Дума» (1838).

210

Вторая строфа стихотворения Н. А. Некрасова «О нашей родине унылой…» (1875).

211

Под влиянием народнических идей литератор Н. М. Астырев отправился «в народ» и в 1881–1884 гг. служил волостным писарем в Воронежской губернии.

212

Реальный персонаж книги Н. М. Астырева «В волостных писарях. Очерки крестьянского самоуправления» (М., 1886), первоначально опубликованной в виде серии художественно-публицистических очерков в № 7 и 8 за 1885 г. журнала «Вестник Европы».

213

Имеется в виду Положение о земских участковых начальниках 1889 г.

214

Правильно: В. И. Чарнолуский.

215

Вспоминая позднее о своем участии в одной из толстовских колоний, В. А. Маклаков писал: «Личное знакомство с толстовцами у меня вышло случайно. Моя старшая сестра, которая училась в классической гимназии С. Н. Фишер, не раз рассказывала дома про их преподавателя Новоселова как прекрасного учителя и человека. Он сам был сыном директора 6-й московской гимназии; увлекся Толстым, бросил учительство и куда-то исчез из гимназии. Еще до беспорядков на естественном факультете со мной слушал лекции незнакомец в штатском платье, которого мы считали обыкновенным вольнослушателем. Очутившись однажды рядом со мной на скамье, он сказал, что знает мою сестру, и назвал свою фамилию. Это и был Новоселов. Мы разговорились. Многими своими суждениями он показался мне интересен; я стал к нему заходить, и он постепенно мне излагал свои взгляды. ‹…› Вместо захвата государственной власти, то есть простой перемены „насильника“, надо людям на практике показать „общество“, где живут по справедливости и без насилия. Если люди увидят подобное общество, они по этой дороге пойдут, как при переправе через опасную реку все последуют за тем, кто укажет им брод. Не пойдут за этим только ненормальные люди, которых из человеколюбия другие будут лечить, а не карать и не искоренять. Новоселов для этого дела собирался устроить колонию; он приобрел землю в Тверской губернии, Вышневолоцкого уезда, на берегу прекрасного озера. На этой земле и должна была жить пробная колония единомышленников; при земле был сосновый лес, который он подарил крестьянам соседней деревни. ‹…› Зимой, когда уже образовалась колония, я еще раз ненадолго приехал туда. Кроме Новоселова были там Ф. А. Козлов, доктор Рахманов, А. В. Алехин, скромный лаборант химической лаборатории… ‹…› В колонии были еще две подруги, окончившие Высшие женские курсы, В. Павлова и М. Черняева. ‹…› Самым глубоким человеком в этой колонии был Ф. А. Козлов, задумчивый и молчаливый, напоминавший, если не лицом, то головою, Сократа… ‹…› Я прожил в ней очень недолго и вернулся в Москву „очарованный“. Иллюзии, будто они дали пример, за которым весь мир постепенно последует, у меня не было, но я видел, что то, чего жаждали эти люди, то есть найти такой образ жизни, который удовлетворял бы их „совесть“, ими был действительно найден. Они все были счастливы этим. Тогда была зима, свобода от страдных сельских работ, но труда по домашнему хозяйству хватало на всех. Были заняты все, ничем не гнушаясь. Бывшие „курсистки“ готовили пищу, стирали наше белье, шили и штопали. Доктора и ученые чистили выгребные ямы. ‹…› Все это делалось с радостью и убеждением, что за то зло, которое господствует в мире, они более не „ответственны“; то, что лично они могли сделать, чтобы в нем не участвовать, они теперь сделали. Все это было предметом горячих бесед, которые велись в колонии вечером. Была общая атмосфера какого-то всеобъемлющего „медового месяца“ наступившего счастья. ‹…› Конец новоселовской колонии был очень трагичен, но пришел не оттуда, откуда его ожидали. Он показал, что, как ни старались толстовцы развивать в себе и в людях добрые чувства, это не всегда удается. Иллюзии колонистов были разбиты действительностью. Через немного времени, я уже не помню точно, когда именно, окружающая колонию крестьянская среда сделала из ее существования совсем не те выводы, на которые рассчитывали члены колонии. Узнав, что соседние „господа“ очень добрые и даже советуют „злу не противиться“, двое из соседней деревни пришли и для „пробы“ увели лошадь только на том основании, что она самим им нужна. В колонии велись переговоры: как на этот факт реагировать? Можно ли обратиться к властям? Было, конечно, решено на этот путь не вступать, но послать одного из своих, чтобы усовестить крестьян и отдать похитителей на суд самой деревни. На другой день к ним пришла вся деревня; колония торжествовала, думая, что в них совесть заговорила. Но они ошиблись: крестьяне пришли взять и унести с собой все, что у них еще оставалось. Я там сам не был, а о подробностях они не любили рассказывать, но после этого оставаться в колонии никто не хотел; все оттуда уехали, а имение было куплено кем-то в личную собственность. Сам Новоселов скоро принял „священство“, стал миссионером и в последний перед революцией год в специальной духовной печати обличал Распутина» (Маклаков В. А. Воспоминания. С. 65–72).

216

Имеется в виду подготовка, при участии товарища министра внутренних дел генерала Д. Ф. Трепова, Указа 27 августа 1905 г. «О введении в действие временных правил об управлении высшими учебными заведениями ведомства Министерства народного просвещения». Этот указ фактически восстановил университетскую автономию, упраздненную Уставом 1884 г.

217

Н. Г. Чернышевский скончался 17 октября 1889 г.

218

Имеется в виду статья Н. Г. Чернышевского «Происхождение теории благотворности борьбы за жизнь» (см.: Русская мысль. 1888. № 9. С. 79–114).

219

Характеризуя художественную литературу царствования Александра II, Д. И. Иловайский отмечал, что «в некоторых органах русской печати явилось вредное направление отрицательное (или так называемое „нигилистическое“), совершенно противоположное сантиментальному направлению прежней эпохи. В таком злоупотреблении более свободным печатным словом естественно выразился недостаток основательного образования. Легкомысленные писатели, подражая некоторым западным мечтателям (и даже не изучая их серьезно), принялись в особенности развивать так называемые социальные идеи, направленные против семейных уз и собственности — этих первых основ человеческой гражданственности, без которых человечество возвратилось бы к дикому состоянию. Между прочим, под видом эманципации женщин, взамен чувства долга, проповедовалось поклонение грубой чувственности. Подобные писатели-радикалы в сущности развивали те же черты нравственной распущенности, которые были порождены долгим господством крепостного права и весьма поверхностным образованием». В примечании к последнему предложению Иловайский писал: «Представителем такого грубого поклонения чувственности и нигилизма явился в особенности Чернышевский в своем романе „Что делать“. Последний напечатан в журнале „Современник“» (Иловайский Д. И. Краткие очерки русской истории: Курс старшего возраста. М., 1895. С. 335–336).

220

Популярная студенческая песня неизвестного автора «Наша жизнь коротка».

221

Н. А. Некрасов скончался 27 декабря 1877 г.

222

Этот пост занимал князь В. А. Долгоруков.

223

К. А. Тимирязев получил выговор от Министерства народного просвещения «за неявку на лекцию» 17 октября 1889 г., в день панихиды по Н. Г. Чернышевскому (см.: Щетинина Г. И. Указ. соч. С. 174).

224

Это ошибка. Я не был ни юристом, ни четырехкурсником.

225

Имеется в виду статья В. А. Маклакова «Парижские студенческие ассоциации», которую он опубликовал под псевдонимом В. М. в № 298 «Русских ведомостей» за 1889 г. Этот фельетон стал первым литературным опытом Маклакова.

226

Чернов В. М. Записки социалиста-революционера. Берлин, 1922. С. 112–113.

227

Всемирная выставка 1889 г. проходила в Париже с 6 мая по 31 октября (по н. ст.) и была приурочена к 100-летию Великой французской революции 1789 г.

228

Имеется в виду Московское губернское врачебное управление — медицинско-административное учреждение при Московском губернском правлении.

229

Буланжизм — политическое движение, которое возглавлял генерал Ж. Э. Буланже, лидер правой, националистической фракции палаты депутатов, намеревавшийся реформировать парламентарный режим в смысле усиления власти правительства за счет полномочий парламента. «Всей жизни Франции я не мог охватить, — описывал свои парижские впечатления В. А. Маклаков в других мемуарах. — Но за это именно время я мог видеть, как сами французы к своему режиму относились, ибо он был поставлен тогда на серьезное испытание. Им был „буланжизм“. В основе политических успехов этого генерала, кроме личной его популярности как генерала, лежало, очевидно, и законное недовольство многих слоев населения, желавших улучшить свое положение; недаром Буланже выдвигал радикал Клемансо, тогда еще „низвергатель всех министерств“. Буланже был избранником не правых, а левых; только позднее он попытался объединить вокруг себя всех недовольных, не исключая принципиальных врагов самой Республики. Недовольство политикой Республики среди некоторых частей населения дало ему популярность сначала на депутатских выборах Севера, а потом завершилось блестящей победой его же в Париже. Тогда в качестве депутата Парижа он официально поднял вопрос о пересмотре конституционных законов. Он заявил себя врагом парламентаризма как источника слабости Франции; он хотел, чтобы власть правительства была более независима от палаты. В этом, конечно, была доля правды, но большинства для этой реформы в палате он не получил. Его прежние покровители, как Клемансо, от него отреклись. Его сторонники, учитывая сочувствие к нему среди масс, толкали его на открытый переворот. Сделав его, он мог бы потом санкционировать его плебисцитом, как это было при Наполеоне III. На переворот Буланже не пошел и своих главных сторонников тем оттолкнул. А правительство возбудило следствие против руководителей этого плана как заговорщиков против Республики. Буланже сделал вторую ошибку: не веря беспристрастию следствия, он тайно уехал из Франции в Бельгию, а потом в Англию. Это бегство его погубило: им он потерял большую долю своего обаяния. Спор между ним, как будто бы претендентом на личную власть, и Республикой и должны были решить выборы 1889 года. Были приняты меры, чтобы ослабить их плебисцитарный характер, избирательный закон был изменен. Воротились к системе scrutin d’arrondissement [голосование по округам (фр.)]; были запрещены candidatures multiples [множественные заявки (фр.), т. е. выдвижение одной кандидатуры в нескольких округах]. Это ослабляло значение для исхода выборов личной популярности кандидата, но выборы остались все-таки настоящими выборами. Ни о каких конкретных реформах или социальных вопросах на этих выборах не было речи. Все это отходило на задний план. Но зато вопрос был поставлен очень отчетливо: сохранить ли прежнюю Республику, введенную в 1875 году, предоставляя ей в установленном для этого порядке себя улучшать, или сделать „скачок в неизвестное“ и изменение Конституции предоставить полновластной Конституанте, Учредительному собранию. Выборы должны были показать, какой путь предпочитает страна в лице ее избирателей: законность или волю популярного человека в лице его теперешних сторонников. ‹…› Сам Буланже был лишен тогда избирательных прав, не мог поэтому быть кандидатом, но от его имени и за него выступали его сторонники. Я ходил слушать и кандидатов, и тех профессиональных ораторов, которые ездили с собрания на собрание, чтобы поддерживать их. На этих собраниях я, между прочим, очень часто слушал Деруледа. Это был один из наиболее любимых и неутомимых ораторов. Такие словесные турниры мне казались блестящими, да часто и были блестящи; к тому же для меня это было тогда новое зрелище. Я мог, кроме того, наблюдать, как толпа слушателей на речи их реагировала, на что она в них откликалась. ‹…› В округе, где я проживал (1е circonscription, 5е arrondissement, l’ancienne circonscription de Louis Blanc [5-й избирательный округ, 1-й раздел его, который выбирал одного общего депутата, прежний округ Луи Блана (фр.)], как часто подчеркивали ораторы, было три кандидата: Деломбр, по официальному названию партии — оппортунист ‹…›; Бурневиль, радикал, и знаменитый Накэ, буланжист. Были еще один или два кандидата „рабочих“, но у них не было шансов пройти и голосов у них было так мало, что на исход выборов они повлиять не могли. Задача избирательной кампании в нашем округе была помешать Накэ получить при первом голосовании абсолютное большинство и тем поставить его на перебаллотировку. Его противники тогда бы соединились. Как общее правило, в этом году соперничавшие кандидаты не делали совместных собраний. Отдельные лица проникали на чужие собрания и там выступали против их устроителей. Так было и в день, о котором я говорю. Было собрание, назначенное Бурневилем; он сделал свой доклад, после него говорили другие. Но вдруг пришла весть, что Накэ во главе целой толпы буланжистов едет к нам. Сначала думали, что цель этого прихода только сорвать наше собрание; поднялись споры, что против этого делать; время проходило — и вдруг большая толпа буланжистов ворвалась в залу, внесла туда Накэ на руках и поставила его на трибуну. Отступать было нельзя. Председатель после нескольких призывов к спокойствию предоставил слово Накэ. Тот сказал очень корректную и хорошую речь. Напомнил свое прошлое, свою борьбу за Республику, сказал, что у республиканцев на различные вопросы могут быть разные взгляды, что он сторонник изменения Конституции Конституантой, а другие могут хотеть ее изменить другим путем и даже совсем не хотеть изменять. Обо всем этом можно спорить, но когда про него, Накэ, говорят, что он противник Республики, то этой клевете они сами верить не могут; свою преданность Республике он достаточно доказал своей жизнью — и кончил речь горячим призывом: „Vive à jamais la Rèpublique!“ [„Да здравствует навеки республика!“ (фр.)]. Буланжисты неистово хлопали; Бурневиль стал отвечать: еще раз отозвался о прошлом Накэ с похвалою, признал, что прежде был сам его другом, глубоко его уважал и любил, но затем кончил словами: „Eh bien, citoyens, cet homme n’existe plus: demandez aux èlecteurs de Vosges, ce qu’ils en ont fait“ [„Так вот, граждане, этого человека больше нет: спросите у избирателей департамента Вогезы, что они сделали с ним“ (фр.)]. Тут поднялся оглушительный рев, стали хвататься за палки и стулья. Предстояло побоище. Многие поспешили на улицу. Там уже стояла толпа, переругиваясь, угрожая друг другу. Ждали выхода тех, кто в зале остался, чтобы продолжать с ними свалку на улице. Но тут произошло нечто непредвиденное. Из залы вдруг донеслось пение „Марсельезы“, и все стали оттуда выходить, впереди шел Накэ с Бурневилем под руку и с громогласным пением „Марсельезы“. Вся толпа на улице вдруг за этим последовала, шапки полетели на воздух, все пели, аплодировали и обнимались. „Марсельеза“, Республика на минуту всех помирили. Конечно, это „театральный“ эффект, сцена могла быть даже подстроена. Но если вспомнить, что на этих именно выборах произошел разгром буланжизма, можно предполагать, что страна, в общем, была за ту Республику, которая тогда существовала, что страна ее защитила не только против ее принципиальных врагов, но и против компрометирующих ее демагогов. И мне было небесполезно в свободной стране получить урок консерватизма, то есть бережного отношения к тому, что создалось исторически. Подобного отношения русская жизнь в нас не воспитала» (Маклаков В. А. Воспоминания. С. 79–83).

230

Улица Школ (фр.).

231

«Всеобщая ассоциация студентов Парижа» (фр.). Всеобщая ассоциация студентов факультетов и высших школ Парижа (AGEP) была создана в 1884 г. С 1888 г. располагалась по адресу rue des Écoles, 41–43. В 1907 г. вошла в Национальный союз всеобщих ассоциаций студентов Франции (UNAGEF).

232

«Приходите сюда» (фр.).

233

«перерывы» (фр.).

234

«присутствии» (фр.).

235

Процитирована строка из начала стихотворения А. С. Пушкина «Демон».

236

Слова из «Евгения Онегина» А. С. Пушкина (гл. 7, строфа 22).

237

Имеется в виду Международная конференция европейских студентов, проходившая в Париже 10 августа 1889 г.

238

пристрастие (фр.).

239

«В моей статье, — передавал ее содержание В. А. Маклаков позднее, — я особенно напирал на то, что казалось мне наиболее важным, то есть на происхождение ассоциации. Как это ни странно, положение именно французских студентов было в одном отношении сходно с нашим „реакционным“ Университетским уставом 1884 года. Мы из полицейских соображений были объявлены „отдельными посетителями“ Университета, которым поэтому запрещались всякие корпоративные действия. Но то же сделала когда-то и Французская революция. Уничтожая феодальный порядок, она разрушала следы корпораций, имела дело только с „отдельными гражданами“ единой и нераздельной Республики. Именно ввиду этого, для защиты студентов как корпорации, и возникла студенческая ассоциация. С этого нужно было и нам начинать: не только для самопомощи и для самозащиты, но и для школы самоуправления. В этом смысле я и написал свой фельетон». Эта статья, по мнению автора, «затронула важный вопрос о жизни студенчества и во всяком случае могла быть хорошим вступлением к той попытке сближения наших доморощенных учреждений с международным порядком, о котором тогда мы мечтали» (Маклаков В. А. Воспоминания. С. 93).

240

В. А. Розенберг в упомянутой книге писал: «Маклаков В. А. (род. 1870 г.), знаменитый адвокат и оратор, общественный деятель, член Государственной думы, парижский посол от Временного правительства. В „Русских ведомостях“ начал свою литературную деятельность еще студентом в 1889 г. Сотрудничество продолжалось и приняло довольно деятельный характер в 1905–1917 гг.» В другом месте В. А. Розенберг, отметив, что «ряд видных современных общественных деятелей получил литературное крещение в „Русских ведомостях“», вспоминал: «Первый оратор нашей Государственной думы, В. А. Маклаков, еще в студенческом мундире принес в редакцию нашей газеты своего литературного первенца» (Розенберг В. А. Из истории русской печати. Организация общественного мнения в России и независимая беспартийная газета «Русские ведомости» (1863–1918 гг.). Прага, 1924. С. 216, 236–237).

241

Имеется в виду Первая мировая война 1914–1918 гг.

242

Ср.: «Через несколько дней после вручения рукописи я получил письмо от А. С. Постникова, бывшего профессора, специалиста по вопросам крестьянства, а позднее моего коллеги по 3-й Государственной думе; он извещал, что моя статья принята и будет скоро напечатана с небольшими сокращениями, которые ничего в статье не изменят. Таков был мой литературный дебют. ‹…› Но когда он был, наконец, напечатан, он мне причинил одно огорчение. Со статьей незнакомого студента, конечно, не церемонились: она была сокращена почти вдвое, выпущены все намеки на то, в чем лично я видел главный ее интерес. Я пошел в редакцию объясняться, не предполагая, что сокращение статей есть дискреционное право редактора. Ко мне вышел П. И. Бларамберг, который думал, по-видимому, что я пришел их благодарить. Разговор вышел неприятный и несправедливый. Я негодовал, а Бларамберг обижался. Он его кончил словами: „Это нам урок — не иметь дела с молодыми людьми, которые ничего не понимают“, на что я ответил: „А мне урок — не иметь дела со стариками, которые всего боятся“. Но и с сокращениями статья об ассоциации имела успех» (Маклаков В. А. Воспоминания. С. 92–93). Статья «Парижские студенческие ассоциации» была напечатана в № 298 «Русских ведомостей» за 1889 г. с подписью В. М.

243

Петровская земледельческая и лесная академия была открыта в 1865 г. на территории казенного имения Петровское-Разумовское около Москвы. В 1890–1894 и в 1917–1923 гг. — Петровская сельскохозяйственная академия, в 1894–1917 гг. — Московский сельскохозяйственный институт. С 1923 г. — Московская сельскохозяйственная академия им. К. А. Тимирязева.

244

Авгуры (лат. augures) — жрецы в Древнем Риме, которые занимались гаданием по птицам. В широком смысле — посвященные, в отличие от профанов.

245

С 1 января 1890 г. в Петровской сельскохозяйственной академии был введен в действие новый устав, отменявший прежние академические вольности и в этом смысле аналогичный Университетскому уставу 1884 г. В ответ на запрещение правления академии допускать женщин в общежитие студенты 19 февраля 1890 г. не посетили лекции и устроили несанкционированную иллюминацию академического здания и вечеринку, в которой участвовали 150 человек, из них треть — женщины. Попытки директора Петровской академии Э. А. Юнге вести переговоры со студентами оказались безуспешными, студенческие волнения усиливались и достигли апогея 3 марта 1890 г., когда студенты предъявили Э. А. Юнге петицию. Она содержала требования об отмене административной части нового устава и корпоративного суда над студентами, принимавшими участие в волнениях, и об отставке Э. А. Юнге. Состоявшаяся 5 марта большая студенческая сходка постановила приостановить чтение лекций, после чего студенты уничтожили все расписания, правила и постановления, касавшиеся нового устава. В ночь с 5 на 6 марта 1890 г. к Петровской академии прибыли жандармы и городовые, которые арестовали 125 человек и препроводили их в Бутырскую тюрьму. На следующий день на Петровских выселках арестовали еще 50 человек, и академия была фактически закрыта. Студенческие волнения в Петровской академии получили широкую поддержку со стороны студентов Московского университета уже 6 марта. Подробнее см.: Орлов В. И. Студенческое движение Московского университета в XIX столетии. М., 1934. С. 205–209.

246

Речь идет об Ольге Ростиславовне Мечниковой, которая была вдовой Л. И. Мечникова, брата И. И. Мечникова.

247

Имеется в виду следующее издание: Reclus Élisée Nouvelle Géographic Universell. 20 vol. Paris: Hachette Livre, 1876–1894.

248

Международная конференция европейских студентов, посвященная 600-летию Университета в Монпелье, проходила в этом французском городе 22–25 мая 1890 г.

249

Подразумевается русско-французский союз, основы которого заложил Александр III, утвердивший 28 июля 1891 г. текст соответствующего соглашения, дополненного в декабре 1893 г. военной конвенцией между Россией и Францией.

250

«Отец вернулся с полным успехом, — вспоминал В. А. Маклаков позднее. — Делянов с удивлением спросил у него: что же такое ваш сын мог наделать? И на ответ, что он его хотел об этом спросить, сказал, что его министерство ничего об этом не знает, что все вышло из Министерства внутренних дел. „Поезжайте к Дурново, благо у вас есть письмо попечителя; с нашей стороны, конечно, никаких препятствий не будет, если попечитель за вашего сына ручается“. У Дурново было то же самое. Он велел подать себе какую-то справку и заявил: „Раз попечитель за сына вашего отвечает, Департамент полиции не возражает“. Но на вопрос отца, чем была вызвана подобная мера, объяснил очень решительно, что на такие вопросы отвечать не обязан. Истинную причину я узнал скоро сам. А много позже, когда я уже был депутатом, а Дурново отставным министром внутренних дел, я одновременно с ним был в Виши, где Витте нас познакомил. Говоря с ним, я о своем деле вспомнил; он, конечно, его совершенно забыл, но тогда мне сказал, что подобные меры часто применяли за небольшие провинности, чтобы только показать заинтересованным лицам, что за ними следят и шутить с ними не будут. В конце концов эти угрозы часто в исполнение и не приводятся. Не знаю, насколько такое его объяснение было искренно, но лично со мной действительно ничего не случилось. Обещанная в Петербурге бумага скоро пришла, полицейский надзор официально был с меня снят, а меня вызвали к попечителю» (Маклаков В. А. Воспоминания. С. 115).

251

Имеется в виду Владимир Васильевич Марковников.

252

По-видимому, имеется в виду следующий фрагмент из Плутарха:

«Цезарь решительно пригрозил Метеллу, что убьет его, если тот не перестанет ему досаждать. „Знай, юнец, — прибавил он, — что мне гораздо труднее сказать это, чем сделать“» («Цезарь», 35). Благодарю за справку К. В. Душенко.

253

Имеется в виду Февральская революция 1917 г., после которой произошло массовое разоблачение секретных сотрудников Департамента полиции, числившихся в революционных и оппозиционных партиях.

254

По-видимому, речь идет об Н. П. Ашешове.

255

В других мемуарах В. А. Маклаков уточнял: «Нельзя сказать, чтобы эта комиссия для студенчества была „представительной“. Она создалась вне его организованной части, землячеств и тем более политических групп, потому что к этой попытке организованная часть отнеслась сначала вполне равнодушно, не видя в ней ничего не только опасного, но и интересного. В комиссию вошли типичные „обыватели“, которые были рады полезному делу служить. Всех я и не помню. В ней был казначеем М. М. Щепкин, сын известного М. П. Щепкина, старший брат Д. М. Щепкина, который после 1917 года был в Министерстве внутренних дел князя Львова; был A. В. Марковников, медик, брат моего однокурсника и большого приятеля, позднее коллеги по 3-й (правильно — 4-й. — С. К.) Государственной думе. Наконец, сын попечителя А. П. Капнист; были еще Яковлев, Шаманский, Силинич, Ивановский, других я не помню; все без задних мыслей и целей были преданы этому делу» (Маклаков В. А. Воспоминания. С. 123).

256

См.: Завадский С. В. Из жизни Московского университета в 19 столетии (По воспоминаниям трех поколений) // Московский университет. 1755–1930. С. 319–354.

257

См.: Соловьев В. С. Наш грех и наша обязанность // Северный вестник. 1891. № 10. Паг. 2. C. 164–166.

258

Имеются в виду статьи Д. Ф. Самарина «Какие же принять меры для борьбы с голодом?» и «Есть ли в России голод или нет?», напечатанные в «Московских ведомостях» (1891. № 271, 316, 318, 320, 322, 324). Перепечатаны в: Самарин Д. Ф. Собрание статей, речей и докладов. М., 1903. Т. 1. С. 337–341, 342–377.

259

Имеются в виду очерки В. Г. Короленко о голоде в Лукояновском уезде Нижегородской губернии, опубликованные в «Русских ведомостях» в 1892–1893 гг. В переработанном виде они составили книгу «В голодный год» (СПб., 1893; 7-е изд. — Пг., 1915).

260

Английский журналист Э. Диллон 14 января 1892 г. опубликовал в газете «Daily Telegraph» перевод статьи «О голоде», озаглавив его «Почему голодают русские крестьяне». «Московские ведомости» 22 января того же года вышли с редакционной статьей, в которой в обратном переводе с английского приводились выдержки (последние строки IV главы и почти вся V глава) из этой статьи. Первое полное русское издание статьи Л. Н. Толстого под заголовком «Помощь голодным» появилось в журнале «Книжки Недели» (1892. № 1. С. 7–36).

261

Завадский С. В. Указ соч.; Алексинский И. П. Медицинский факультет Московского университета 90-х годов // Московский университет. 1755–1930. С. 319–354.

262

Подразумевается учрежденный 17 ноября 1891 г. Особый комитет под председательством наследника-цесаревича великого князя Николая Александровича (будущего Николая II) для помощи нуждающимся в местностях, пострадавших от неурожая.

263

Великий князь Сергей Александрович был назначен московским генерал-губернатором 26 февраля 1891 г.

264

См.: Завадский С. В. Указ. соч.

265

В действительности об отношении Н. П. Боголепова к графу П. А. Капнисту В. А. Маклаков мог узнать из воспоминаний не Н. П. Боголепова, а его вдовы — Е. А. Боголеповой. «После брызгаловской истории, — писала она, — значительно участились студенческие беспорядки, которые стали повторяться чуть ли не каждый год. Они вызывали полную растерянность, в образе действий инспекции, попечителя и министерства, при торжестве и злорадстве большинства профессоров: последние видели во всем случившемся доказательство, что без них академическая жизнь невозможна. Министерство вместе с попечителем действовали близоруко. Решив прислушиваться к голосу профессоров, они стали слушать не голоса более благоразумных, а соображения и мнения более настойчивых. Наступил период беспокойных уступок профессорам и студентам. Ректор Иванов, человек бесхарактерный, настоящий тип кабинетного ученого, с трудом разбирался в путанице новых отношений и исполнял все придирчивые, неуместные требования как профессоров, так и студентов; также и инспектор Добров, гонявшийся за популярностью, всячески угождал несправедливым притязаниям недовольных студентов. Пользуясь своим правом частого доклада попечителю помимо ректора, он придавал делу желаемую окраску и успешно добивался своих целей. Скромные, но добросовестные университетские деятели, жаждавшие успокоения университета, оставались в стороне» (Николай Павлович Боголепов. II. Записки его супруги, Екатерины Александровны (урожденной светлейшей княжны Ливен) // Русский архив. 1906. Кн. 3. С. 387).

266

Позднее В. А. Маклаков вспоминал: «Я до сих пор точно не знаю, почему Боголепов принял против меня эту меру. Думаю, что для этого был только личный мотив. У меня с ним в его бытность ректором произошла маленькая неприятность. Возможность отплаты за нее показывает характер этого человека. Когда в 1891 году хозяйственная комиссия давала концерты уже в пользу студентов, а не голодающих, по Москве пошли слухи, что Боголепову на этом концерте будет устроен такой же скандал, как когда-то Брызгалову. Для меня было ясно, что все это вздор. Тогда мы имели уже средства об этом наверное знать, если бы это была правда. Но Боголепов, поверив слуху, пришел на концерт, окруженный кольцом педелей и распорядителей так, что подойти близко к нему было нельзя. Он не ограничился такой демонстрацией. Когда концерт благополучно окончился, он созвал тех, кто его оберегал, и благодарил их за то, что они его спасли от скандала. Я тогда был еще не равнодушен к репутации оркестра и хора, и такое публичное обращение, как будто подтверждавшее, что на концерте, где студенты были хозяевами, только полицейская сила ректора оберегла, по моему пониманию, компрометировало студенческое учреждение. Я написал Боголепову письмо, в котором его заверял, что он ошибся, и просил для достоинства университета этому слуху не позволять укореняться. Я не ожидал, что, отправляя это письмо для защиты репутации университета, я этим его, ректора, оскорбляю. Но он на это письмо посмотрел только как на нарушение дисциплины и пожаловался на меня попечителю. Об этом было много толков в Москве. Жалоба не имела последствий, так как попечитель ответил, что ректор, если хочет, может сам предать меня суду правления, где он был председателем. Для экстраординарного же вмешательства попечителя в частную переписку повода не было. Боголепов потерпел неудачу, но дождался оказии и это припомнил» (Маклаков В. А. Воспоминания. С. 181–182).

267

Зубатовщина — политика полицейского социализма, проводившаяся в России по инициативе начальника Московского охранного отделения С. В. Зубатова, которому в конце XIX — начале XX в. покровительствовали московский генерал-губернатор великий князь Сергей Александрович, московский обер-полицмейстер Д. Ф. Трепов и министр внутренних дел В. К. Плеве. В русле этой политики в целях легального решения рабочего вопроса по инициативе охранных отделений, местных учреждений Департамента полиции, создавались профессионально-просветительные организации рабочих. Попытки московской полиции регулировать отношения между рабочими и фабрикантами в пользу первых имели место еще в 1898 г. В 1901 г. С. В. Зубатов изложил в особой записке Д. Ф. Трепову, поданной им Сергею Александровичу, идею создания легальных организаций рабочих под контролем полиции с целью улучшения их быта и отвлечения пролетариата от влияния на него революционных учений. В том же году в Москве возникли две первые зубатовские организации — общества взаимного вспомоществования рабочих в механическом производстве и ткачей. В 1902–1903 гг. подобные объединения были созданы также в Киеве, Минске, Николаеве, Одессе и Харькове. Кроме того, С. В. Зубатов инспирировал создание Независимой еврейской рабочей партии, которая появилась в конце 1901 г. и рекрутировала рабочих Северо-Запада. С назначением С. В. Зубатова в 1902 г. начальником Особого отдела Департамента полиции он начал насаждать свою систему и в Петербурге, однако зубатовщина способствовала не канализированию, а дальнейшему развитию рабочего движения. В 1902 г. зубатовские организации организовали стачки на московских фабриках, а также в Минской губернии, в июле 1903 г. — всеобщую забастовку фабрично-заводских и портовых рабочих Одессы. Хотя тогда же С. В. Зубатов получил отставку, зубатовщина продолжалась и впоследствии. В феврале 1904 г. с разрешения Министерства внутренних дел был утвержден устав Собрания русских фабрично-заводских рабочих С.-Петербурга во главе со священником Г. А. Гапоном.

268

«Афинское государство» (др. — греч.).

269

См.: Fustel de Coulanges N. D. Questions historiques. Revues et complétées d’après les notes de l’auteur par Camille Jullian. París: Hachette, 1893.

270

См.: Headlam J. W. Election by lot at Athens. Prince Consort dissertation, 1890. Cambridge: At the University Press, 1891.

271

Имея в виду новонайденное сочинение Аристотеля, В. А. Маклаков позднее вспоминал: «Немудрено, что изучение этого сочинения было поставлено первой программой „семинария“ для специалистов и привлекало к нему даже посторонних людей. На этом семинарии состоялось и мое посвящение в ученый цех. Виноградов стал задавать его участникам доклады по различным вопросам греческой истории, которые совместно с ним обсуждались. Одной из первых заданных Виноградовым тем была „Избрание жребием должностных лиц в Афинском государстве“. Он поручил доклад об этом двоим: мне и Готье, впоследствии профессору русской истории в Московском университете. Материалом для разработки этих докладов должны были быть два сочинения: одно Фюстеля де Куланжа, вышедшее в издании его посмертных статей под редакцией французского профессора Жюльяна, и другое недавнее сочинение — Headlam’a „Election by lot“. Второй книги в продаже в Москве еще не было, и Виноградов давал для прочтения личный свой экземпляр. Он его и отдал сначала Готье. Я же начал работать над заданной темой, имея только статью Фюстеля де Куланжа, который развивал в ней те самые взгляды, что и в своей классической „Citè Antique“. Читая эту работу, где жребий изображался как религиозный обряд, имевший целью привлечь выражение воли богов к избранию властей, я отмечал себе слабые стороны этой теории и постепенно составил другую. Когда Готье кончил читать данный ему экземпляр и я его от него получил, я был огорчен тем, что книга Хедлама почти целиком соответствовала тому, что я сам надумал: я открывал Америку уже открытую. Но тогда меня заинтриговало уже другое. Оба сочинения были написаны до открытия пергамента Аристотеля, но вышли в свет уже после этого. Жюльян, издавший Фюстеля де Куланжа, снабдил его статью примечанием, в котором доказывал, что аристотелевский трактат теорию Фюстеля де Куланжа подтвердил, и подчеркивал гениальность ученого, который это предвидел. Хедлам же сам прочел его до выпуска своей книги и успел потом приложить к ней Appendix, в котором доказывал, что Аристотель взгляды его подтверждает. Получился курьез: два ученых в одном и том же сочинении нашли подтверждение своим противоположным теориям; очевидно, здесь сказывалось влияние предвзятого взгляда» (Маклаков В. А. Воспоминания. С. 169–170).

272

Более подробно о подготовке своего семинарского доклада В. А. Маклаков писал позднее: «Я решил взять исходным пунктом не Фюстеля де Куланжа и не Хедлама, а самого Аристотеля: посмотреть без предвзятости, что именно он об этом сказал. Это было интересной работой, потому что приходилось идти новым путем, считаться с новыми фактами и самому для них искать объяснения. Сразу стало ясно, что оба ученых, в сущности, говорили о разных эпохах. Фюстель де Куланж — о глубокой древности, где можно было, не рискуя существованием государства, доверить жребию как выразителю воли богов избрание своих правителей, другой — о позднейшей эпохе развитой демократии, когда подобное основание выборов должностных лиц было немыслимо; Хедлам объяснял, и очень наглядно, почему при позднейшем государственном устройстве Афинской республики, когда государством управляли не должностные лица, а „неизменная экклезия“ — народное собрание, которое ни от жребия, ни от выборов не зависело, избрание всецело подчиненных ему должностных лиц жребием было возможно и даже желательно. Было легко видеть, что между обеими точками зрения настоящего противоречия нет, и потому можно было найти в Аристотеле подтверждение и того, и другого. Но оставался все же пробел. Что происходило в эпоху между стариной и тем позднейшим развитием демократии, когда всем правила уже экклезия? Как исчезал прежний жребий и как появлялся второй? Ответ на это я и нашел в трактате Аристотеля, правда, в виде намеков, отдельных штрихов, относящихся сначала к эпохе Солона, а потом — Клисфена. Но это позволило мне предложить гипотезу о жребии как естественном выходе из непреодолимого затруднения. В эпоху Солона таким затруднением было существование четырех родовых фил, на которые распадалось государство и которые требовали для себя равного участия в управлении всем государством; в позднейшую же эпоху таким затруднением была необходимость назначения второстепенных властей таким способом, который бы не позволил им считать себя выше экклезии, то есть народного собрания, которое должно было оставаться в государстве суверенным властителем. Этот смысл демократического жребия и был блестяще выяснен Хедламом. Моя работа свелась к изображению исторического процесса в эту эпоху, выяснению связи жребия с реформой Клисфена, который заменил родовые филы территориальными. Все это находило подтверждение и объяснение в пергаменте Аристотеля. И я кончал мой доклад такими словами: „Жребий сам по себе не имеет никакой политической сущности, не есть выражение определенной государственной идеи, будь то народоправства или олигархии; он действовал в разное время, по разным поводам и с разными последствиями. Ошибочно считать демократию понятием, его создавшим; при возникновении своем он не был вызван ни политическим принципом, ни конституционной теорией. Если искать то общее, что заставляло греческую мысль прибегать к жеребьевке как в VI, так и в V веке, то мы найдем, что причиной жребия в политической сфере было то же, что и в обыденной жизни: к жребию обращались тогда, когда почему-нибудь становилось невозможным избрание. Когда в эпоху Солона дело шло о назначении одного магистрата из четырех кандидатов, представленных равноправными филами, или когда в V веке идея народоправства требовала избрания народом, а сами избиратели имели и равное право, и равную претензию на занятие должностей, нетрудно видеть, что выбор, который и исторически, и логически предшествовал жребию, делался невозможным, и тогда жребий становился наилучшим исходом даже с нашей предубежденной против него точки зрения. Жребий возник, следовательно, не как плод политической изобретательности, а скорее как уступка практической необходимости и начал действовать в Афинах раньше, чем была придумана государственная теория, его объясняющая“. Таков был мой научный дебют: он дал мне ряд поводов для тщеславия. Я ничего не говорил Виноградову о ходе моей работы, а передал ему уже готовый доклад за несколько дней до семинарии. По заведенному порядку, на нашем семинарии каждый излагал свой доклад, а Виноградов потом давал свое заключение. В данном случае Виноградов начал с того, что похвалил Готье, который правильно указал, что коренного противоречия между двумя сочинениями нет, но прибавил, что он не может на этом остановиться, так как доклад Готье поглощен моим, который изложил новые соображения, из которых он не хочет вычеркивать ни одного слова, и потому просит меня мой доклад полностью прочесть. Во время чтения он меня останавливал, чтобы объяснять и дополнять студентам то, что могло в докладе казаться им непонятным. Кончил тем, что мою гипотезу жребия лично он, Виноградов, вполне принимает: он на втором курсе уже читал о Солоне и в следующей лекции внесет в свое изложение те поправки, которые вытекают из моего реферата» (Маклаков В. А. Воспоминания. С. 171–173). Ср. в воспоминаниях Ю. В. Готье: «Я выбрал тему о происхождении обычая избрания по жребию в Афинах на государственные должности, но большого успеха не имел. На разборе П[авел] Г[аврилович Виноградов] сказал, что хотя мой реферат мог бы служить предметом разбора, но его содержание покрывается другим, автором которого был В. А. Маклаков, тогда студент 3-го курса и усердный слушатель Виноградова» (Готье Ю. В. Университет // Московский университет в воспоминаниях современников: сборник. М., 1989. С. 562).

273

Имея в виду П. Г. Виноградова, В. А. Маклаков позднее вспоминал: «После окончания семинария он позвал меня в свой кабинет, еще раз выразил мне свое удовольствие и сказал, что этот доклад надо непременно напечатать, но что будет необходимо над ним еще поработать, возразить тем, кто в своих сочинениях об этом судил иначе. Все это потребовало немало труда: мне пришлось для этого прочесть несколько сочинений, в том числе даже одно, написанное немецким ученым Зауппе по-латыни, — „De creatione archontum“, и другого нашего московского, ученейшего, но скучнейшего и бездарного профессора Шефера. Когда моя работа была напечатана в „Ученых записках“ Московского университета, в ней было уже 92 печатных страницы вместо 10–15 рукописных в ученической тетрадке. Вместе с моей работой была напечатана и очень специальная статья Гершензона об Аристотеле и Эфоре, далеко не лучшая из того, что писал Гершензон. В предисловии к обеим работам Виноградов написал, что „работа Маклакова предлагает интересное и оригинальное объяснение двухстепенности выборов древних афинских магистратов. Признание или отвержение предложенной автором гипотезы будет в значительной степени зависеть от авторитета, который тот или другой ученый признает за свидетельством Аристотеля“» (Маклаков В. А. Воспоминания. С. 173).

274

См.: Маклаков В. А. Избрание жребием в Афинском государстве // Исследования по греческой истории. I. Избрание жребием в афинском государстве. В. Маклакова. II. Аристотель и Эфор. М. Гершензона. М.: Университетская типография, Страстной бульвар, 1894. С. 1–94.

275

Впоследствии В. А. Маклаков отмечал: «„Ученых записок“ университета, по-видимому, никто не читал, но я получил от типографии более сотни оттисков, которые по указаниям Виноградова рассылал различным профессорам и ученым. Работа не прошла незамеченной в мире специалистов, о ней появились статьи в разных журналах (например, профессора Мищенко), на которые, по совету Виноградова, а также и А. Н. Шварца, я тогда отвечал. Профессор Харьковского университета Бузескул выпустил свою книгу, если не ошибаюсь, двухтомную историю Греции, где, говоря об эпохе Солона, часто мою работу цитировал или упоминал о ней в примечаниях» (Маклаков В. А. Воспоминания. С. 173–174).

276

Н. П. Боголепов был назначен управляющим Министерством народного просвещения 12 февраля 1898 г.

277

Имеется в виду Мария Алексеевна Маклакова.

278

См.: Мищенко Ф. Г. Русские новости греческой историографии // Ученые записки Императорского Казанского университета. 1894. Кн. 5. С. 1–40.

279

См.: Бузескул В. П. «Афинская полития» Аристотеля как источник для истории государственного строя Афин до конца V в. Харьков, 1895. См. также: Бузескул В. П. Рецензия на книгу: Исследования по греческой истории. I. Маклаков В. Избрание жребием в Афинском государстве. II. Гершензон М. Аристотель и Эфор. М., 1894 // Филологическое обозрение. 1894. Т. 7. Отдел 2. С. 3–9.

280

Мне недавно удалось получить из Москвы оттиск этой работы и воочию убедиться, что это не миф.

281

«Историком» В. А. Маклаков называет А. А. Кизеветтера, который вспоминал: «В 1888 году я окончил университет, а в 1891 году разразился неурожай и голод, и общество встрепенулось. 1891 год явился решительною гранью в ходе общественных настроений. Начинавшиеся 1890-е годы обещали быть во многом непохожими на только что изжитое десятилетие». В главе 5 своих воспоминаний, под характерным названием «Оживление», А. А. Кизеветтер писал: «Эта двухлетняя „работа на голоде“, в которой приняли участие многочисленные добровольцы, повлекла за собой решительный поворот в общественных настроениях. Картины народного бедствия произвели на всех, кто „работал на голоде“, потрясающее впечатление и вызвали в обществе глубокое раздумье. Дело было не в том, что Россию постиг неурожай хлебов. То было стихийное бедствие, объясняемое атмосферическими условиями. Но почему неурожай обрек крестьянское население неурожайных местностей на голодную смерть? Почему деревня оказалась беззащитной перед лицом стихийного бедствия? Почему у нее не нашлось тех запасов, которые могли бы помочь ей пережить без особых страданий неурожайный год? Было совершенно очевидно, что ответа на эти вопросы нужно было искать уже не в атмосферических условиях, а в социально-политической обстановке. Становилось слишком ясным, что в этой социально-политической обстановке кроется какой-то глубокий порок, который никак нельзя было долее оставлять без внимания, не рискуя разорением крестьянского хозяйства, которое составляло фундамент всей экономической жизни страны. В чем же состоит основная болезнь русского государственного организма и как ее лечить? Вот вопросы, которые встали тогда перед общественным сознанием и к которым общественное внимание устремилось не во имя отвлеченно-теоретических интересов, а под давлением жгучей тревоги за дальнейшие судьбы родины. Ужасы голодного 1891 года предстали перед глазами общества как некий итог предшествующего периода контрреформ, когда правительственная власть вела политику, не отвечавшую насущным интересам и потребностям народной массы, а общество охладело к вопросам государственной жизни и заняло позицию равнодушного постороннего зрителя того, что совершается на государственной арене. Работа на голоде и вывела общество из этого временного столбняка. Новое настроение прежде всего выразилось в среде земских деятелей. В начале 1890-х годов в земских кругах обнаруживается значительное оживление и снова выдвигаются давнишние стремления к созданию представительного государственного строя» (Кизеветтер А. А. На рубеже двух столетий: воспоминания 1881–1914. М., 1997. С. 136, 139–140; впервые: Кизеветтер А. А. На рубеже двух столетий: воспоминания 1881–1914. Прага, 1929).

282

Подразумеваются следующие книги: Плеханов Г. В. К вопросу о развитии монистического взгляда на историю. СПб., 1895; Струве П. Б. Критические заметки к вопросу об экономическом развитии России. СПб., 1894.

283

Имеются в виду журналы «Новое слово», «Начало», «Мир Божий».

284

Ср.: «Наш „Союзный совет“ слишком демонстративно держался в общеполитических вопросах, то и дело обращаясь к студенчеству с прокламациями: то по поводу 19-го февраля, то — Татьянина дня, то по поводу недостаточно достойного поведения профессорской корпорации. Особенный шум возбудила бумажка „Совета“ по поводу обращения французского студенчества к русскому перед днями франко-русских торжеств. Мы напоминали французскому студенчеству о том времени, когда Франция и Париж светили всему миру, бросая вызов тиранам и угнетателям всех стран, и сопоставляли с этим жалкую нынешнюю эпоху заискивания и кокетничанья с русским самодержцем. Уже за одно это самое неблагосклонное внимание „недреманного ока“ было за нами обеспечено. Наши „легализаторы“, разумеется, видели в этой нашей деятельности помеху своим планам. Кое в каких землячествах уже начиналась исподволь агитация за выход из „Союза“. Была пущена в обращение даже мысль об упразднении „Союзного совета“. Приходилось „брать быка прямо за рога“. Союзный совет назначил большое собрание, по нескольку представителей от каждой студенческой организации, для обсуждения вопроса о „легализаторстве“. Приглашен был высказаться и сам Маклаков» (Чернов В. М. Записки социалиста-революционера. Берлин, 1922. С. 113–114).

285

Ср.: «Он говорил хорошо — плавно, выразительно, красиво, но без всякого entrain [увлечения (фр.)]. Он скорее объяснялся и оправдывался, чем пропагандировал свои идеи. Все выходило скромно и просто» (Там же. С. 114).

286

В декабре 1894 г. С. И. Мицкевич был арестован за печатание и распространение нелегальной литературы и заключен в Таганскую тюрьму в Москве. В феврале 1897 г. его приговорили к ссылке на пять лет в Колымский край.

287

Ср.: «Гладкое красноречие лидера „легализаторов“ нас не успокоило. Материальная основа взаимопомощи, заложенная в основу нашей организации и подкрепленная принципом земляческого товарищества, обеспечивала широту охвата студенческой массы. Присоединение к этому отстаиванья общими силами достоинства и прав студенчества естественно выдвигало самую деятельную и передовую его часть, его авангард, на руководящее место. Раздергать эту организацию по косточкам, выделить „желудочную“ сторону в самодовлеющую, отдать ее под покровительство самодержавных законов — не значило ли это подкапываться под непримиримость студенчества, действовать в духе „примиренчеств“ и приспособления к существующему? Нет, мы горой стояли за status quo [существующее положение (лат.)], при котором инициативное меньшинство стояло во главе организации, и притом не путем захвата, а по избранию, когда организация студенчества была интегральной, охватывая все интересы студенчества, материальные и идейно-политические. Такая организация должна быть нелегальной, пока существует самодержавный режим, при котором „вне закона“ все живое… Итак, мы предупредили атаку наших позиций „легализаторами“, мы взяли в свои руки „боевую инициативу“, мы стали нападающей стороной. Обвиненные в подкапывании под единство и силу студенческого движения, „легализаторы“ были вынуждены оправдываться и защищаться. Победа легко осталась за нами, тем более что легализаторы были беспочвенники: они могли только воздыхать о законности; общий курс правительственной политики направлялся неуклонно в сторону „ежовых рукавиц“ и „бараньего рога“. Тактика легализаторов была лишь „голосом вопиющего в пустыне“ по адресу глухо-рожденной власти. А ведь они приглашали нас, так сказать, временно разоружиться самим, чтобы морально обезоружить подозрительную власть. Всего гладкого красноречия юноши Маклакова было мало, чтобы сделать эту тактику популярной. Дело было явно безнадежное» (Там же. С. 114–115).

288

«Возрождение» (Париж; 1925–1940) — эмигрантская газета умеренно-консервативного направления.

289

То есть до «освободительного движения» 1902–1905 гг.

290

В августе 1921 г. Женевская конференция утвердила Ф. Нансена верховным комиссаром организации по оказанию помощи голодающим в Советской России. В 1921–1922 гг. норвежский путешественник возглавлял Международный комитет помощи голодающим со штаб-квартирой в Женеве и филиалами в Берлине, Москве и Харькове.

291

Данный эпизод относится не к 1891–1892 гг., а к 1898 г., когда председатель Богородицкой уездной земской управы граф В. А. Бобринский 11 мая в № 127 газеты «Санкт-Петербургские ведомости» обратился с открытым обличительным письмом к тульскому губернатору В. К. Шлиппе по поводу последствий неурожая в Тульской губернии. В связи с этим В. Г. Короленко записал 12 мая 1898 г.: «Бобринский печатал в газетах воззвания о помощи голодающим его уезда. Шлиппе донес министру, что эти и другие сведения о нужде в Тульской губ[ернии] — неверны, а случаи, указанные Бобринским, проверены и опровергнуты комиссией: ни голода, ни тифа эта комиссия не нашла. [И. Л.] Горемыкин [министр внутренних дел], эта тряпица, на которую российские обыватели когда-то возлагали какие-то упования, счел возможным и нужным напечатать это сообщение в виде „опровержения“ в „Нов[ом] времени“ и обязал перепечатать это офиц[иальное] опровержение во всех других изданиях, заимствовавших первоначальные сведения Бобринского. Таким образом последний был, так сказать, административно ошельмован на всю Россию лжецом. Теперь, благодаря особому положению „С[анкт-]П[етер]б[ургских] ведомостей“, его письмо появилось в этой газете. Оно производит впечатление настоящей пощечины официальным лгунам: Бобринский опровергает сообщение Шлиппе по пунктам. Оказывается, между прочим, что в донесении его сделаны ссылки на врача и священника, которых комиссия даже не опрашивала и которые ничего подобного приписанному им не говорили! Весь интеллигентный и официальный Петербург читает это письмо. Это новость в русской жизни: газетная полемика частного лица с ложью правительственного сообщения» (Короленко В. Г. Дневник: В 4 т. Полтава, 1927. Т. 3. С. 131).

292

В конце июня 1921 г. А. М. Горький предложил Политическому бюро ВКП(б) привлечь к борьбе с голодом 1921–1922 гг., затронувшим прежде всего Поволжье, российскую и международную общественность. Политбюро ВКП(б) поддержало это предложение, после чего 21 июля 1921 г. Президиум Всероссийского центрального исполнительного комитета утвердил Положение о Всероссийском комитете помощи голодающим. В комитет, председателем которого стал Л. Б. Каменев, а заместителем А. И. Рыков, вошли представители как советской власти, так и небольшевистских организаций, в частности Н. М. Кишкин, Е. Д. Кускова и С. Н. Прокопович. Однако 27 августа 1921 г., после того как благодаря комитету было обеспечено поступление продовольственной помощи из США, он был распущен Президиумом ВЦИК.

293

Речь идет о Первой мировой войне 1914–1918 гг.

294

Подразумеваются созданные в июле 1914 г. Всероссийские Земский союз и Союз городов помощи больным и раненым воинам и образованный в июне 1915 г. Центральный военно-промышленный комитет с подчиненными ему местными военно-промышленными комитетами.

295

Позднее о своих отношениях с графом Л. Н. Толстым В. А. Маклаков писал: «В 1891 году мне пришлось с ним познакомиться, и это было началом близости с семейством Толстых. Поводом к этому был голод этого года. Многие от этого именно года ведут оживление русского общества. ‹…› Этим настроением заразился и сам Лев Николаевич, хотя он не был склонен поддаваться „общественным увлечениям“ и, кроме того, уже отрицательно относился к благотворительности, которой себя оправдывают богатые люди. „Если всадник видит, что лошадь замучена, — говорил он, — он должен не стараться поддерживать ее, сидя на ней, а просто с нее поскорее слезть“. Видя всеобщее увлечение устройством столовых и разного вида благотворительной помощи, он приготовил статью, где на эти приемы обрушивался. Его друг И. И. Раевский, сам занимавшийся устройством столовых, позвал его посмотреть, что у них делается. Толстой поехал к нему с готовой статьей, чтобы укрепиться в отрицательном к этому отношении, поехал на два дня, и остался там на два года, и стал во главе самого грандиозного общественного начинания помощи голодающим. Эта деятельность у всех еще в памяти. Началось с воззвания Софьи Андреевны Толстой в газетах. И хотя в это время были и другие центры сборов, были высокопоставленные комитеты, где за пожертвованием могла следовать лестная, почетная, а иногда и небезвыгодная благодарность, хотя таким образом конкуренция Софье Андреевне Толстой была громадная, но наплыв денег по ее адресу превзошел все ожидания, а главное — туда шла действительно лепта вдовицы, „прожженная, битая, трепаная ассигнация“ неизвестного жертвователя. Зов Толстого напомнил некрасовскую сцену призыва Ермила на базарной площади, когда там „как бы ветром“ отворотило у всех „полу левую“. А сам Толстой тогда жил в деревне, уйдя в практическую сторону дела, жил и работал наряду со всеми, объезжая деревни на пространстве десятков верст, переписывал едоков, распределял пособия, открывал столовые — словом, делал то черное, трудное дело, на котором надорвался и умер Раевский. И, глядя на него, на этого старичка, к которому все шли с просьбами и претензиями, никто бы не подумал, что это — тот, за кем следил весь мир, на чей призыв зашевелилась Россия. Люди самых различных направлений и настроений вкладывались тогда в это дело. Многие бросали свои привычные профессии, шли на устройства столовых, а позднее, когда началась голодная эпидемия, на помощь врачам. На этой работе многие навсегда теряли и свои места, и здоровье. Все так называемые толстовцы приняли в этом участие. Те, кто был революционно настроен, может быть, огорчались, что народ часто считал их „посланцами царя“ и что своей помощью они его авторитет укрепляли. Но и эти политические соображения меркли перед сознанием долга помогать страдающему от голода населению. При виде такой работы и мне стало стыдно, что моя помощь сказалась пока только в том, что я воспользовался голодом для поднятия престижа оркестра и хора. И я был рад, что получил возможность сделать и нечто другое. В одном из воззваний своих Толстой рекомендовал вниманию публики совет, поданный, по его выражению, одним „калужским жителем“. Этот житель был Владимиров, выведенный позднее Боборыкиным в его романе „Василий Тёркин“ как новый тип деятеля. Владимиров советовал помещикам брать на зиму к себе крестьянских лошадей, которые иначе подохли бы с голода, а после зимы возвращать их владельцам. Толстому этот способ помощи особенно нравился потому, что каждый крестьянин будет чувствовать, что о нем вдали кто-то заботится и оттуда ему помогает. Толстовцы привлекли к этому делу меня, и мне благодаря знакомствам и случаю удалось разместить более трехсот лошадей на этих началах. Этому я и оказался обязан личным знакомством с Толстым. После его приезда в Москву толстовцы пришли ему рассказать, что они делали, и меня как своего сотрудника с собой к нему привезли. Тогда я в первый раз его близко увидел и с ним говорил. Он, между прочим, прочел своим гостям какую-то статью, сидя за тем самым столом с решеткой, который изображен на картине Крамского. Все это казалось так естественно и просто, что я должен был заставлять себя понимать свое счастье и осмысливать, где я сижу. Жена Л. Н. Софья Андреевна из кабинета, где были все „темные“, позвала нас в общую столовую. Потом я стал бывать у Толстых очень часто, до самой смерти его. Это было для меня великой удачей. Литературные произведения Толстого знает весь мир, религиозные знают не все, обыкновенно только частями, и их не всегда верно понимают. Знать же живого Толстого, испытывать на себе его обаяние было дано очень немногим» (Маклаков В. А. Воспоминания. С. 141–144).

296

Николай II вступил на престол 20 октября 1894 г., после кончины своего отца Александра III.

297

Имеется в виду газета «Русская жизнь» (Петербург, 1890–1895), которую издавал и редактировал А. А. Пороховщиков. В. А. Маклакову изменила память, поскольку в «Русской жизни» в статье о состоявшемся 14 ноября 1894 г. бракосочетании Николая II и Александры Федоровны о «конце „средостения“» ничего не сообщалось. См.: Бракосочетание Государя Императора с великой княжною Александрою Феодоровною // Русская жизнь. 1894. № 305. 15 нояб.; Петербургская хроника // Там же. 1894. № 306. 16 нояб. Очевидно, В. А. Маклаков в модифицированной форме воспроизвел информацию из воспоминаний земского деятеля А. А. Савельева, который, имея в виду Николая II, писал: «Говорили также, что он не с охотой вступает на престол и отклонил всякие чрезвычайные меры охраны его особы, говоря, будто бы, что он не искал царства, а оно дается ему в силу закона помимо его воли и желания. Надо заметить, что в числе этих толков для меня представлялось особенно любопытным мнение издателя-редактора „Русской жизни“ А. А. Пороховщикова, который, характеризуя прежнего царя Александра III, говорил мне, что его деятельность смягчала, будто бы, много государыня Мария Федоровна и что не будь ее, был бы не Александр III, а Павел II, т. е. государь, подобный Павлу I. Государыня, по словам Пороховщикова, имела большое влияние на него и очень любит министра внутренних дел Дурново, вследствие чего нельзя ожидать смены его, пока она в Петербурге и имеет влияние на сына ‹…›. Молодой же царь, по его словам, действительно отверг всякие меры охраны его особы, говоря, что не видит в этом надобности, а если есть недовольство в обществе, то он готов и уйти; а с другой стороны меры охраны и бесполезны, так как деда его оберегали очень сильно, а все же не уберегли от убийц» (Савельев А. А. Два восшествия на престол русских царей (Из воспоминаний земского деятеля) // Николай II: материалы для характеристики личности и царствования. М., 1917. С. 98–99).

298

В программном предисловии к своду первых высочайших отметок, сделанных Николаем II на всеподданнейших отчетах генерал-губернаторов, губернаторов, военных губернаторов и градоначальников, отмечалось, что «коренным препятствием к осуществлению великодушных предначертаний Вашего величества» являются «безграмотность и отсутствие просвещения, при которых и сельские власти, и сами крестьяне всегда останутся в руках людей, имеющих выгоду воспользоваться их темнотою. Мало того, грамотность, развитие просвещения — это краеугольный камень всего экономического, умственного и нравственного процветания народа, ибо только просвещенный народ в состоянии „понять пользу всех мер, предпринимаемых для улучшения его быта и благосостояния“, а следовательно, только просвещенному народу могут эти меры приносить всю пользу, которую от них ожидают. Приведенная мысль, высказанная саратовским губернатором, удостоилась особого внимания Вашего величества. Настоятельная потребность народа в образовании заявлена в губернаторских отчетах самым категорическим образом: число учеников превышает школьные средства и еще множество детей лишено обучения. В целом ряде отчетов Вашему величеству благоугодно было обратить внимание на это печальное положение, по объяснению же астраханского губернатора Ваше императорское величество повелели „прийти на помощь населению в этом насущном для него вопросе“» (Свод высочайших отметок по всеподданнейшим отчетам за 1893 г. генерал-губернаторов, губернаторов, военных губернаторов и градоначальников. СПб., 1895. С. XVII–XVIII).

299

М. П. Щепкин, будучи профессором и заведующим кафедрой политической экономии Петровской земледельческой и лесной академии, в № 3 за 1870 г. газеты «Русская летопись», которую он основал и редактировал совместно с М. В. Неручевым, поместил некролог «А. И. Герцен», после чего под давлением начальства был вынужден подать в отставку.

300

См.: Родичев Ф. И. Из воспоминаний // Современные записки. 1933. № 53. С. 285–296.

301

«Ваше императорское величество, — говорилось в адресе Тверского земства, — в знаменательные дни начала служения Вашего русскому народу земство Тверской губернии приветствует Вас приветом верноподданных. Разделяя Вашу скорбь, Государь, мы надеемся, что в народной любви, в силе, надежде и вере народа, обращенных к Вам, Вы почерпнете успокоение в горе, столь неожиданно постигшем Вас и страну Вашу, и найдете твердую опору в том трудном подвиге, который возложен на Вас провидением. С благодарностью выслушал народ русский те знаменательные слова, которыми Ваше величество возвестили о вступлении своем на российский престол, мы вместе со всем народом русским проникаемся благодарностью и уповаем на успех трудов Ваших в достижении великой цели, Вами поставленной: устроить счастье Ваших верноподданных. Мы питаем надежду, что с высоты престола будет услышан голос нужды народной. Мы уповаем, что счастье наше будет расти и крепнуть при неуклонном исполнении закона, ибо закон, представляющий в России исполнение монаршей воли, должен стоять выше случайных видов отдельных представителей этой власти. Мы горячо верим, что права отдельных лиц и права общественных учреждений будут незыблемо охраняемы. Мы ждем, Государь, возможности и права для общественных учреждений выражать свое мнение по вопросам, их касающимся, дабы до высоты престола могло достигать выражение потребностей и мыслей не только представителей администрации, но и народа русского. Мы ждем, Государь, что в Ваше царствование Россия двинется вперед по пути мира и правды со всем развитием живых общественных сил. Мы верим, что в общении с представителями всех сословий, равно преданных престолу и отечеству, власть Вашего величества найдет новый источник силы и залог успеха в исполнении великодушных предначертаний Вашего императорского величества» (цит. по: Родичев Ф. И. Из воспоминаний // Николай Второй. Воспоминания. Документы. СПб., 1994. С. 39–40).

302

См.: Богучарский В. Я. Активное народничество семидесятых годов. М., 1912.

303

Ср.: «На основании текста этого адреса [В. Я.] Богучарский высказал в своей книге „Активное народничество“ то мнение, что в тот момент даже такие прогрессивные земцы, как Родичев и Петрункевич, стоявшие во главе Тверского земства и явившиеся там вдохновителями этого адреса, не шли в своих стремлениях далее лишь совещательного народного представительства. Это мнение Богучарского, конечно, не выдерживает критики. Земские адреса 1891–1895 гг. вовсе не отразили полностью стремлений прогрессивной части земцев, и тот же Родичев, предлагая Тверскому губернскому земскому собранию выработать адрес государю, сказал речь, в которой совершенно ясно указывал на необходимость конституционных гарантий. Земские адресы 1894 г. были лишь осторожным пробным шаром, первоначальным нащупыванием почвы, а вовсе не исчерпывающим изложением подлинных стремлений прогрессивных общественных кругов» (Кизеветтер А. А. На рубеже двух столетий: Воспоминания 1881–1914. М., 1997. С. 142–143). В упоминаемой А. А. Кизеветтером книге В. Я. Богучарского об относящихся к 1894 г. «стремлениях» И. И. Петрункевича и Ф. И. Родичева ничего не сообщается.

304

«С нынешним земским собранием, — сказал Ф. И. Родичев, — мы вступаем в новый период истории. Вместе со всем народом русским мы пережили тревожные дни нынешней осени, вместе со всем народом мы отдали долг печали, долг почтения памяти императора Александра III и вместе со всем народом с трепетом надежды услышали слово молодого государя, в котором столько светлой веры, светлого упования. Мы не можем оставаться глухи к этому призыву, раздавшемуся с высоты престола, — к призыву на работу для счастья русского народа. Мы не будем глухи и не останемся немы. Перед государем Николаем II не мертвая страна, погруженная в немой покой и неподвижность бессилия. Перед ним народ, полный надежд, скрытой, еще не высказанной деятельной мысли, полный стремления, чувства, полный живых сил, жаждущих простора и веры, требующей выражения. Ее мы должны выразить. Мы должны высказать Государю надежды, которые мы на нем сосредоточиваем. Мы прежде всего желаем господства закона. Закон, ясное выражение мысли и воли монарха, пусть господствует среди нас, и пусть подчинятся ему все без исключения, больше всего и прежде всего представители власти. Это первое жизненное условие мира и правды. Счастье народа в свободном росте его живых сил, достоинства личности, в сознательной деятельности. Только в живом, деятельном, свободном союзном труде растет счастье народа, счастье каждого. Эта деятельность, права на нее отдельных учреждений, как и отдельных лиц, пусть будут сохранены и незыблемы. Мысль народная, потребности наши должны находить выражения. Мы надеемся, что голос этих потребностей, выражение этой мысли всегда будут услышаны Государем, всегда свободно и непосредственно, по праву и без препятствий дойдут до него. Мы ждем развития и свободного роста живой общественной работы, дающей народной жизни содержание. Если собрание встречает эти мысли, эти чувства согласием, я позволю себе предложить проект адреса» (Родичев Ф. И. Указ. соч. С. 38–39).

305

«Ни в одном земском собрании, — говорилось в „Открытом письме“, датированном 19 января 1895 г., — не слышалось ни одного голоса против самодержавной власти, и никто из земцев не ставил вопроса так, как его поставили Вы. Наиболее передовые земства и земцы настаивали, или, вернее, просили лишь о единении Царя с народом, о непосредственном доступе голоса земства к престолу, о гласности, о том, чтобы закон всегда стоял выше административного произвола. Словом, речь шла лишь о том, чтобы пала бюрократическая придворная стена, отделяющая Царя от России. Вот те стремления русских людей, которые Вы, только что вступив на Престол, неопытный и несведущий, решились заклеймить названием „бессмысленных мечтаний“. ‹…› Вы увлеклись так далеко в ненужном охранении того самодержавия, на которое ни один земский человек не думал посягать, что в участии представителей в делах внутреннего управления усмотрели опасность для самодержавия. Такой взгляд не соответствует тому положению, в которое земство поставлено Вашим отцом и при котором оно является необходимым участником и органом внутреннего управления. Но Ваше неудачное выражение не просто редакционный промах: в нем сказалась целая система. Русское общество прекрасно поймет, что 17 января говорила Вашими устами вовсе не та идеальная самодержавная власть, носителем которой Вы себя считаете, а ревниво оберегающая свое могущество бюрократия. Этой бюрократии, начиная с Кабинета министров и кончая последним урядником, ненавистно расширение общественной самодеятельности, даже на почве существующего самодержавного порядка. ‹…› Итак, какое действие произведет на русское общество первое непосредственное обращение Ваше к его представителям? Не говоря о ликующих, в ничтожестве и общественном бессилии которых Вы сами скоро убедитесь, Ваша речь в одних вызвала чувство обиды и удрученности, от которых, однако, живые общественные силы быстро оправятся и перейдут к мирной, но упорной и сознательной борьбе за необходимый для них простор; у других она обострит решимость бороться с ненавистным строем всякими средствами. Вы первый начали борьбу, и борьба не заставит себя ждать» ([Струве П. Б.] Открытое письмо Николаю II. [Лондон]: Изд-во Союза книгоношей, 1895).

306

Первая царская речь. Le premier discours du Tzar. Женева: Украинская типография, 1895.

307

Имеется в виду массовая гибель людей, произошедшая ранним утром 18 мая 1896 г. на Ходынском поле около Москвы во время раздачи собравшейся там толпе подарков в честь коронации Николая II. На Ходынском поле было запланировано проведение днем 18 мая народного праздника, однако народ начал собираться на поле с полудня 17 мая и уже к часу ночи 18 мая толпа насчитывала 400–500 тысяч человек. К 5 часам утра над народной массой стоял густой пар, образованный человеческими испарениями (не только естественного, но и искусственного происхождения — многие пили спиртное) и мешавший различать даже на близком расстоянии отдельные лица. Именно перенасыщенность атмосферы испарениями привела к тому, что люди умирали по причине асфиксии, задыхаясь от недостатка воздуха и зловония. Во время начавшихся на исходе 6 часов утра двух раздач подарков пришедшая в движение толпа затаптывала умерших или ослабевших. В результате Ходынской катастрофы пострадали 2690 человек, из них погибли 1389. Подробнее см.: Документы о Ходынской катастрофе 1896 г. // Красный архив. 1936. Т. 76. С. 31–48.

308

С 28 мая по 1 октября 1896 г. в Нижнем Новгороде проходила XVI Всероссийская промышленная и художественная выставка. Перед состоявшимся 17 июля 1896 г. посещением выставки Николаем II внезапно произошло резкое ухудшение погоды: из грозовых туч пошел сильный ливень и посыпался град величиной с грецкий орех, выбивший стекла в павильонах со стеклянными крышами. Николай II записал в этот день: «В 9 час[ов] приехали в Нижний, который предстал во всем своем величии на обоих берегах Волги. ‹…› Ко времени отъезда на выставку налетела сильная гроза с вихрем; ее пришлось переждать дома. Между павильонами стояли огромные лужи, так что из одного в другой надо было переезжать в экипаже» (Дневники императора Николая II (1894–1918). М., 2011. Т. 1. С. 285).

309

Санкт-Петербургский комитет грамотности — одно из крупнейших просветительных обществ Российской империи. Был учрежден в 1861 г. при Отделении политической экономии и сельскохозяйственной статистики Вольного экономического общества. Петербургский комитет и аналогичный ему Комитет грамотности при Московском обществе сельского хозяйства формально состояли в ведении Министерства земледелия и государственных имуществ и занимались изданием и рассылкой книг для народа, устройством библиотек, читален, книжных складов, воскресных школ, подготовкой учителей и т. п. Из-за преобладания в руководстве Петербургского комитета представителей оппозиционно настроенной интеллигенции согласно Положению Комитета министров 17 ноября 1895 г. Петербургский и Московский комитеты были преобразованы в Санкт-Петербургское общество грамотности, чей устав министр народного просвещения граф И. Д. Делянов утвердил 12 марта 1896 г. В знак протеста против этого несколько сотен человек вышли из состава Петербургского комитета.

310

Московское юридическое общество было основано в 1863 г. Согласно Уставу 1865 г. состояло при Московском университете и имело целями теоретическую и практическую разработку права и распространение юридических сведений путем обсуждения теоретических и практических вопросов права в заседаниях общества, издание его трудов и других оригинальных и переводных юридических сочинений. В 1880–1899 гг. председателем общества являлся С. А. Муромцев, отстраненный в 1884 г. от преподавания в Московском университете по политическим мотивам. В 1892 г. печатный орган общества «Юридический вестник» был отдан под предварительную цензуру, вследствие чего оно прекратило его издание. После того как в мае 1899 г. С. А. Муромцев от имени общества произнес оппозиционную речь на Пушкинском празднестве в Москве, министр народного просвещения Н. П. Боголепов закрыл общество. В 1910 г. оно возобновило свою деятельность, которая продолжалась с перерывами до начала 1918 г.

311

Имеется в виду проводившаяся Николаем II в конце XIX — начале XX в. политика, нацеленная на ограничение автономии Великого княжества Финляндского, в частности Манифест 3 февраля 1899 г. «Об утверждении Основных положений о составлении, рассмотрении и обнародовании законов, издаваемых для Империи со включением Великого княжества Финляндского». В соответствии с Манифестом и Основными положениями 3 февраля 1899 г. были проведены следующие законы: 7 июня 1900 г. — о введении русского языка в делопроизводстве Статс-секретариата Великого княжества, Канцелярии финляндского генерал-губернатора и ее Паспортной экспедиции (с 1900), Финляндского Сената (с 1903) и главных управлений и губернских правлений Финляндии (с 1905); 29 июня 1901 г. — о ликвидации особых финляндских войск; 26 августа 1902 г. — «Об изменении в некоторых частях Учреждения Финляндского Сената», по которому, в частности, финляндский генерал-губернатор получил право приостанавливать решения Сената и распределять в нем вакансии; 27 мая 1904 г. — об установлении обязательного курса рубля в Великом княжестве. Действие Манифеста и Основных положений 3 февраля 1899 г. Николай II приостановил Манифестом 22 октября 1905 г., однако возвращение к реализации идей актов 3 февраля 1899 г. означал утвержденный царем 17 июня 1910 г. Закон «О порядке издания касающихся Финляндии законов и постановлений общегосударственного значения».

312

Подразумевается предпринятая с одобрения Николая II и по инициативе главноначальствующего гражданской частью на Кавказе генерала князя Г. С. Голицына частичная секуляризация имуществ Армяно-Григорианской церкви, подобно тому как это было сделано по отношению к другим инославным исповеданиям Российской империи. По сведениям Департамента полиции часть доходов с упомянутых имуществ, управлявшихся духовными лицами, назначенными католикосом, шла на поддержку армянских революционных организаций в России и Турции. В развитие Положения Комитета министров 26 марта 1898 г. царь 12 июня 1903 г. утвердил Положение Комитета министров «О сосредоточении управления имуществами Армяно-Григорианской церкви в России в ведении правительственных учреждений и о подлежащих передаче в ведение Министерства народного просвещения средствах и имуществах означенной Церкви, коими обеспечивалось существование армяно-григорианских церковных училищ». Однако Указом 1 августа 1905 г. Николай II повелел принять меры по возвращению в ведение Армяно-Григорианской церкви недвижимых имуществ и капиталов, переданных в Министерство народного просвещения согласно положениям Комитета министров 26 марта 1898 г. и 12 июня 1903 г. Подробнее см.: Дякин В. С. Национальный вопрос во внутренней политике царизма (XIX — начало XX в.). СПб., 1998. С. 771–785.

313

Выступая 30 апреля 1894 г. на первом заседании Комиссии для пересмотра законоположений по судебной части, министр юстиции Н. В. Муравьев заявил: «В заботах о независимости суда и о самостоятельности судей Судебные уставы, с одной стороны, не вполне ясно согласовали свои определения об этих предметах с коренными основами нашего государственная права, а с другой — не снабдили правительство достаточно сильными и действительными средствами немедленно устранять из судебного ведомства всякий беспорядок при первых его признаках. Отсюда — несколько двусмысленное, как бы недоговоренное понятие судейской несменяемости, не замедлившая возникнуть потребность в его ограничении, не всегда практическая постановка судебного надзора и ответственности и другие слабые стороны судебной дисциплины. Отсюда — так много навредившая судебному ведомству и делу благодарная почва для укоров в кастичной обособленности и тенденциозности, не всегда совпадающей со взглядами и намерениями правительства. И хотя в этих указаниях, несомненно, много есть преувеличенного, а многое коренится в простом недоразумении или неверном понимании, но все-таки есть или, точнее, была, a следовательно, и впредь может быть некоторая доля фактической подкладки. Поэтому нужно устранить всякие к тому поводы, сделать невозможным или бесцельным всякое преувеличение, рассеять недоразумения. При этом, мне кажется, вовсе не следует опасаться мнимо-щекотливого или острого характера этого предмета. Там, где нет ни политических партий, ни их вражды, влияющей на суд, а есть лишь государственное правосудие, отправляемое правительственными учреждениями от имени Императорского Величества, что может там быть острого и щекотливого признать и ясно, прямо выразить, что и судьи, наравне со всеми верноподданными слугами Отечества, подлежат в том или ином направлении действию непосредственного усмотрения самодержавной верховной власти и что вместе с тем правительство должно всегда иметь возможность быстро водворить в суд нарушенный порядок или избавиться от недостойных деятелей. Пересмотр и исправление принадлежащих сюда правил должны утвердить на крепком основании строго правительственный характер суда и судебного ведомства и тем принести и ему самому, его авторитету и истинной самостоятельности неисчислимую, громаднейшую пользу» (Вступительное сообщение председателя Высочайше учрежденной при Министерстве юстиции Комиссии для пересмотра законоположений по судебной части, министра юстиции в первом заседании комиссии 30 апреля 1894 года // Муравьев Н. В. Из прошлой деятельности: В 2 т. СПб., 1900. Т. 2. С. 480–481).

314

В 1899 г., в связи с подготовкой министром внутренних дел И. Л. Горемыкиным законопроекта о распространении земства на Западный край, а также на Архангельскую, Астраханскую, Оренбургскую и Ставропольскую губернии, С. Ю. Витте, будучи министром финансов, представил записку, в которой доказывал, что «самоуправление в той форме, в какой оно выражается в нашем земстве, т. е. не в форме узко сословной или корпоративной, а в виде всесословного народного представительства в сфере местного государственного управления, не соответствует самодержавному строю государства» и что «в этом строе оно или будет плохим средством управления, или правильное и последовательное развитие начал его неизбежно приведет к властному участию выборных представителей населения в законодательстве и в верховном управлении». В подтверждение своего взгляда С. Ю. Витте остановился «на недостатках, обнаружившихся в деятельности земских учреждений, и на вполне ясно обрисовавшемся у нас за 35 лет существования земства политическом стремлении его выйти из области подзаконного управления, распространить свое участие на область правления верховного». «Не предлагая упразднения существующих у нас земских учреждений, которые стали уже совершившимся фактом русской государственной жизни и при настоящем положении дела не представляют еще серьезной опасности для целости нашего государственного строя, я, — обращался С. Ю. Витте к И. Л. Горемыкину, — исходя из изложенных выше соображений, высказал, однако же, мысль о том, что всякое дальнейшее, т. е. и проектированное Вами, территориальное расширение деятельности земства не соответствует государственной пользе и что для блага страны вообще и, в частности, для урегулирования отношений земских учреждений к местным органам правительства и к центральной власти — отношений, которые я, со своей стороны, никак не могу признать нормальными, — гораздо более целесообразна коренная реформа нашего местного управления, представляющего собою какое-то пестрое наслоение на обветшалом основании Положения о губерниях императрицы Екатерины II» (Самодержавие и земство. Конфиденциальная записка министра финансов статс-секретаря С. Ю. Витте (1899). С предисловием и примечаниями Р. Н. С. [П. Б. Струве]. Stuttgart: Заря, 1901. С. 4, 203).

315

Имеется в виду следующее издание: Нужды деревни по работам комитетов о нуждах сельскохозяйственной промышленности: сборник статей. СПб., 1904. Т. 1. В этом издании П. Н. Милюков, в частности, написал: «Предлагая свое содействие правительству, местные деятели обусловили на этот раз действительность этого содействия — известными предварительными мерами, в случае непринятия которых они предпочитали „лучше молчать“ и добровольно прекратить свое существование, чем нести ту ответственность, разделить которую с собой приглашало этих местных деятелей Особое совещание [о нуждах сельскохозяйственной промышленности]. Не сказавши, по существу, ничего нового, чего бы не говорило земство в течение сорока лет непрерывных своих ходатайств перед правительством; обнаружив ту же самую картину общего положения, которую обнаруживала каждая серьезная анкета, начиная с Валуевской, — совершенно независимо от приемов собирания материала; словом, только повторив и резюмировав итоги сорокалетней экспертизы, — местные деятели прибавили к этим итогам три маленьких, но очень важных слова: „если нет — нет“. В соединении с растущим сознанием, что время больше не терпит, — сознанием, которое проникло даже в такие правительственные документы, как последний отчет государственного контроля, — это занятое местными деятелями положение составляет крупную особенность настоящего положения. В лице их русское общественное мнение умывает руки в судьбе реформ, несогласных с его собственными настоятельными советами» (Милюков П. Н. Введение // Нужды деревни по работам комитетов о нуждах сельскохозяйственной промышленности: сборник статей. С. 40).

316

Партия социалистов-революционеров (эсеров) была образована в январе 1902 г.

317

Журнал «Освобождение» начал выходить 18 июня (1 июля) 1902 г. в Штутгарте (Королевство Вюртемберг). В дальнейшем издавался два раза в месяц до октября 1905 г., с 1904 г. — в Париже. Учредительный съезд «Союза освобождения» заседал в Петербурге 3–5 января 1904 г., когда участники съезда избрали Совет «Союза освобождения». После образования в октябре 1905 г. Конституционно-демократической партии, предшественником которой являлся «Союз освобождения», он прекратил свое функционирование. Подробнее см.: Соловьев К. А. Союз освобождения: либеральная оппозиция в России начала XX в. М., 2021.

318

То есть к Манифесту 17 октября 1905 г.

319

См.: От русских конституционалистов // Освобождение. Штутгарт, 1902. № 1. 18 июня. С. 7–12.

320

Имеется в виду 70-летие П. Н. Милюкова, отмечавшееся 15 января 1929 г.

321

«Милюков, с участием И. И. Петрункевича, — отмечал С. А. Смирнов, — пишет передовую программную статью для первого номера „Освобождения“ и затем продолжает сотрудничать в этом журнале и в дальнейшем, подписывая свои статьи буквами С. С.» (Смирнов С. А. Павел Николаевич Милюков (Биографический очерк) // П. Н. Милюков: сборник материалов по чествованию его семидесятилетия. 1859–1929. Париж, б. г. С. 8). «Перу Милюкова, — в свою очередь указывал Б. И. Элькин, — принадлежит историческое заявление „От русских конституционалистов“, напечатанное летом 1902 года в первом нумере „Освобождения“ и написанное по поручению группы лиц, вместе с Милюковым объединившихся тогда вокруг покойного И. И. Петрункевича» (Элькин Б. И. Политическая деятельность П. Н. Милюкова // Там же. С. 112). Упомянутая статья была написана весной 1902 г. в крымском имении И. И. Петрункевича Машук П. Н. Милюковым при участии А. А. Корнилова, И. И. Петрункевича и князя Д. И. Шаховского (см.: Шацилло К. Ф. Русский либерализм накануне революции 1905–1907 гг. Организация, программа, тактика. М., 1985. С. 110).

322

Ср.: «Очевидно, заморские князья с дружиною призваны были новгородцами и союзными с ними племенами для защиты страны от каких-то внешних врагов и получали определенный корм за свои сторожевые услуги. Но наемные охранители, по-видимому, желали кормиться слишком сытно. Тогда поднялся ропот среди плательщиков корма, подавленный вооруженной рукою. Почувствовав свою силу, наемники превратились во властителей, а свое наемное жалованье превратили в обязательную дань с возвышением оклада. Вот простой прозаический факт, по-видимому, скрывающийся в поэтической легенде о призвании князей: область вольного Новгорода стала варяжским княжеством» (Ключевский В. О. Сочинения: В 9 т. М., 1987. Т. I. Курс русской истории. Ч. I. С. 153).

323

В действительности этой теме были посвящены две статьи: Земский гласный Т. Мирная оппозиция или революционная борьба? (По поводу открытого письма от группы земских деятелей, напечатанного в № 1 «Освобождения») // Освобождение. 1902. № 7. 18 сент. С. 106–108; Гласный. Голос из земства // Освобождение. 1902. № 12. 2 дек. С. 190–191. Первая статья была написана гласным Тульского губернского земства Я. Я. Гуревичем, вторая — гласным Тамбовского губернского земства В. М. Петрово-Соловово (см.: Шацилло К. Ф. Указ. соч. С. 123–124).

324

дела совести (фр.).

325

С. С. [Милюков П. Н.] К очередным вопросам. I // Освобождение. 1903. № 17. 16 февр. С. 289–290.

326

Ср.: «Нам непонятно, почему и в каком смысле здесь говорится о дилетантах политической борьбы (Ред[актор])» (Там же. С. 290).

327

Война и русская оппозиция. XIII. Задачи конституционной партии в настоящий момент // Освобождение. 1904. № 50. 25 июня. С. 11–13.

328

Этот термин, конечно, маловразумителен и неуклюж, но он любопытен тем, что через 20 лет снова воскрес. После катастрофы 1917 года появилось и было широко использовано теми самыми, кто в 1904 году этот термин осмеивал, не менее неуклюжее название — «государственно мыслящие» люди и направления. Это было недаром.

329

Имеется в виду Русско-японская война 1904–1905 гг.

330

Ср.: «Русские конституционалисты далеки и от террора, и от классовой борьбы, они не имеют возможности добиваться торжества своих идей ни путем военного пронунциаменто, ни путем народных восстаний — их задача заключается в организации государственного общественного мнения, этой основной страшной силы, которая в сильной и вековой государственной машине далеко оставляет за собой все обычно признаваемые за реальные силы — террор, восстания и бунты. ‹…› Такое общественное мнение, — назовем его государственным общественным мнением, — может явиться огромной государственной силой. Не разрушение данного государства, а его усиление так или иначе должно стоять во главе идеи государственного общественного мнения. Его мысли и его желания должны быть направлены к лучшему использованию государственных средств, к самосохранению и развитию народных сил, к возможно широкому и полному проявлению нравственных, умственных и общественно-строительных способностей граждан и их групп. Улучшение и усиление материальных сил страны, их использование в своих, а не чужих интересах, правильная и разумная организация средств обороны и охрана внешнего могущества страны, ее значения в мировой политике тесно и неизбежно связаны с государственной жизнью и должны являться необходимым элементом государственного общественного мнения. ‹…› На войну и ее последствия еще долго будут обращены взоры всех мыслящих русских людей. Поэтому эти грозные события должны лечь в основу всей деятельности русских конституционалистов и на них должно сформироваться государственное общественное мнение. ‹…› Так или иначе, но мне кажется, что, благодаря характеру данного исторического момента: 1) Конституционная партия должна принять пассивное положение, по крайней мере на ближайшее время. 2) Она должна перенести центр тяжести на вопросы японской войны и с ней тесно связанные. 3) Должна дать работу своим кружкам и организациям, непосредственно связанную с подготовкой общественного мнения по этим вопросам» (Война и русская оппозиция. XIII. С. 12–13).

331

Ср.: «Не знаем, как на других русских конституционалистов, но на нас, имеющих честь причислять себя к этой общественной группе, изложенная статья произвела очень тяжелое впечатление. Нам кажется, что ни настроение ее, ни тактика, указываемая автором, не находятся ни в каком соответствии с важностью переживаемого Россией исторического момента и что в своем патриотическом усердии — убедить русское общество, что г. ф[он] Плеве — „союзник японцев“, единомышленники автора сами рискуют в действительности оказаться союзниками… Плеве. ‹…› Я, конечно, знал, что есть и такие настроения в рядах сторонников „Освобождения“, но не ожидал, что их мнение так скоро и так некстати — вразрез с прямыми требованиями момента — может сделаться господствующим. В последнее, т. е. в то, что высказанное в статье мнение есть господствующее, я еще и теперь не верю» (С. С. [Милюков П. Н.] Очередные задачи русских конституционалистов // Освобождение. 1904. № 52. 19 июля. С. 36, 38).

332

Имеются в виду события Февральской революции 1917 г.

333

От русских конституционалистов // Освобождение. Штутгарт, 1902. № 1. 18 июня. С. 10.

334

чистую доску (лат.); в переносном смысле: начинать с чистого листа.

335

Всеобщее избирательное право (для мужчин) при выборах общенационального рейхстага Германской империи (но не парламентов входивших в нее 22 монархий и трех городов-государств) было введено в 1871 г.

336

Введение всеобщего избирательного права (для мужчин) в образованном по итогам Русско-турецкой войны 1877–1878 гг. Княжестве Болгария (с 1908 г. — Болгарское царство) последовало в 1879 г.

337

В действительности имеется в виду следующая статья: Редактор [Струве П. Б.] К очередным вопросам. II // Освобождение. 1903. № 17. 16 февр. С. 291–292.

338

Ср.: «Истекший год дал русским политическим деятелям значительный опыт, и опыт этот не может пройти бесследно. Уроки, полученные за это время, необходимо наметить; в них надлежит разобраться с полной ясностью. „Освобождение“ возникло как орган освободительного движения, не приуроченный ни к какой существующей партии. В заявлении „От конституционалистов“, напечатанном в № 1 „Освобождения“, живущие в России друзья и участники „Освобождения“ наметили основные программные требования, но не случайно, конечно, умолчали о тех путях и способах, какими эта программа должна проводиться в жизнь: в заявлении конституционалистов ничего не говорится об их тактике. ‹…› Недостаточно демократический характер партийной программы, хотя бы он сказывался лишь в форме умолчания о некоторых пунктах, оттолкнет те элементы, без привлечения которых партия будет влачить жалкое существование. Помимо положительного решения вопроса о всеобщей подаче голосов демократический характер партии требует программного выяснения ее отношения к социальным вопросам — аграрному и рабочему. Программное решение этих вопросов не может быть отсрочиваемо до момента самого политического преобразования, раз речь идет об организации партии, которая поставит себе задачу вести широкую пропаганду и агитацию в пользу политической свободы. При политической реформе нельзя никогда обходить вопроса: cui bona? — кому на потребу? во всем его объеме, и политическая пропаганда не может замалчивать главного довода против самодержавия — его несоответствия самым реальным и вопиющим нуждам народной массы. Поэтому либерально-демократическая партия должна, оставляя совершенно в стороне проблему социализма (прежде всего потому, что социализм в самом деле только еще проблема), дать широкую и стройную программу социальных реформ» (Там же.

339

После факта (лат.), т. е. после того, что произошло.

340

Подразумевая «партию конституционалистов», В. А. Грингмут писал в № 349 «Московских ведомостей» за 1896 г.: «Мы не усомнились бы с открытою радостью, с искренним восторгом первые протянуть руку нашим теперешним врагам, если б они действительно, как нас в том хотят уверить, „переродились“. А им ведь так легко было бы доказать свое „перерождение“, открыто покаявшись в своих парламентских ересях и открыто преклонившись пред величием русского самодержавия. Мы снова повторяем то приглашение, которое мы уже раз сделали официальным органам наших врагов, „Русским ведомостям“ и „Вестнику Европы“ (в одной из наших статей, появившихся в „Русском обозрении“ за подписью „Spectator“): пусть они категорически заявят себя верноподданными русского самодержавного царя, и мы тотчас поверим им. Разве это так трудно для них? Ведь это только было бы повторением принесенной ими присяги. Что же мешает им открыто заявить о своей преданности самодержавию, что же мешает им столь же открыто отречься от своих конституционных вожделений, если они действительно „переродились“ и таких вожделений у них нет. Но они молчат. Они вам наговорят все что угодно, но этого категорического заявления о своей преданности самодержавно они не сделают; много лжи они могут сказать, но до такой лжи они никогда не дойдут. Или, может быть, мы ошибаемся и на этих днях прочтем, например, в „Русских ведомостях“ подобное категорическое заявление? О, как мы будем этому рады! С какою готовностью мы покаемся в своих заблуждениях, в своей невольной клевете! Будем ждать этого ясного, категорического заявления. Но если оно не последует, придется нам, к крайнему прискорбию нашему, убедиться в правоте своих взглядов и снова приняться за нелегкую борьбу с врагами России, повинуясь не какому-либо страстному задору или увлечению, а единственно своему долгу пред царем и Отечеством» (Грингмут В. А. Есть ли в России партии? // Грингмут В. А. Собрание статей. Политические статьи. 1896–1907. М., 1908. Вып. 1. С. 13–14).

341

Имеется в виду Литературно-художественный кружок (1899–1920) — клуб московской интеллигенции. См. о нем: Розенталь Е. И. Московский литературно-художественный кружок: исторический очерк. 1898–1918 гг. М., 2008.

342

Верую, ибо абсурдно (лат.).

343

Выражение «улыбаться подобно авгурам» применяется к людям, сознательно вводящим в заблуждение других и узнающим друг в друге обманщиков.

344

То есть после введения в действие Основных государственных законов 23 апреля 1906 г.

345

Ср.: «Когда полное недовольство всем существующим правопорядком проникло во все слои и с каждым днем все росло не только вглубь, но и вширь, когда, наконец, атмосфера стала столь напряженной, что Александр II уже прекрасно понял, что „лучше, если все это пойдет сверху, нежели снизу“, — тогда волей-неволей нашему правительству пришлось вступить на путь реформ, причем и тут оно осталось верным себе: все, что возможно было оттянуть, сузить, — все это было сделано с громадной настойчивостью! Под таким углом зрения я смотрю на все то, что цепкие лапы русского самодержавия бросают, как подачку, нашему обществу, и я считаю, что все те, которые ждут каких-либо „реформ“ с высоты престола, могут получить что-нибудь не всеподданнейшими просьбами с коленопреклонениями, а единственно тем, если все свои силы, всю свою энергию потратят на создание той атмосферы общего недовольства и протеста, того положения, когда все эти „реформы“ должны будут наступить, ибо они станут исторической необходимостью. Делали ли до сих пор земские либеральные люди что-нибудь в этом направлении? Создавали ли они в своей и в окружающей их среде ту атмосферу общего недовольства, общего протеста, которая подготовляла бы грядущие реформы? Ничего или почти ничего!» (Credo. К очередным вопросам. I. Письмо в редакцию // Освобождение. 1903. № 22. 8 мая. С. 397–398).

346

λ — ρ — τ. Как бороться с самодержавием // Освобождение. 1904. № 21 (45). 2 апр. С. 365–366.

347

Ср.: «Беспрерывно тревожа русское самодержавное правительство, нанося ему удар за ударом, систематически ослабляя и расшатывая самодержавный режим, партизанская война вместе с тем исподволь, почти незаметно, вовлечет в конфликт с самодержавием все более обширные общественные слои и в конечном итоге организует все общество в одну боевую дружину и даст ему тот боевой опыт, который так необходим ему будет в день последней решительной атаки. Едва ли нужно разъяснять ту первостепенную роль, которая должна принадлежать в данном случае существующим уже общественным организациям: местному — городскому и земскому — самоуправлению, сословным учреждениям, ученым, благотворительным и иным обществам. Заручившись в них надлежащим влиянием, русские конституционалисты не должны упускать ни одного случая, открывающего возможность обострить или создать конфликт между органами общественной самодеятельности и самодержавным режимом, ни одного повода для гласного и открытого осуждения или протеста против тех или других правительственных мероприятий» (Там же.

348

Ср.: «Очевидно, что за неудавшимся легальным требованием должен воспоследовать легальный же протест. Этого требует сама логика фактов. Какова возможная форма такого легального протеста? История представительных учреждений Европы выработала две такие неразрывно связанные друг с другом формы: обструкция и забастовка. Вам известно, что и у нас в России этими формами протеста не без успеха воспользовались две общественные протестующие силы, не находящиеся в столь выгодном, как мы, положении, а именно: студенчество и рабочие. Почему бы и нам не прибегнуть к этим формам легального протеста?» (Старые земцы. Что же нам делать? Открытое письмо к земским деятелям // Освобождение. 1902. № 13. 19 дек. С. 207–208).

349

«Сословным органом» В. А. Маклаков называет Совет присяжных поверенных округа Московской судебной палаты. Вспоминая о Совете в других мемуарах, он сообщал: «Когда я вступал в московскую адвокатуру, там давно определилась борьба двух направлений. Сословный орган, Совет, под руководством В. Танеева, ставил задачей воспитывать молодых адвокатов, то есть помощников, для „служения праву“. Для этой цели он создал среди них ряд общественных учреждений. Но в Москве это продолжалось недолго. Когда в новом Совете Танеев заменен был Корсаковым, все эти учреждения были закрыты. Сверх того, были изданы „правила“, запрещавшие помощникам право самостоятельной практики: они могли выступать только по передоверию своих патронов. Я не знаю, чем эти правила объяснялись. Желанием ли старших уменьшить конкуренцию, стремлением ли поднимать престиж патронов или борьбой с теми новыми тенденциями в адвокатуре, которые приносила с собой молодежь? К счастью, это запрещение продолжалось недолго. По жалобе князя А. И. Урусова Сенат отменил эти правила как незаконные. Но прежние „учреждения“ помощников все же остались закрытыми, так как даже при праве самостоятельной практики их существование зависело от сословного органа, то есть Совета. Я не хочу дурно говорить о прежнем Совете; он строго следил за профессиональной этикой, за отношениями адвокатов к клиентам, друг к другу и к судьям, но не шел дальше требований от адвокатов личной „корректности“» (Маклаков В. А. Воспоминания. С. 198).

350

То есть Совета присяжных поверенных.

351

Маклаков вспоминал: «…консультация помощников была узаконена. Скоро она развилась в грандиозное учреждение; задачей его было не только удовлетворять всякие просьбы о юридической помощи, но [и] искать и даже развивать самый спрос на нее. Так ее формулировал и главный работник консультации Л. С. Биск. Ни один посетитель, обращавшийся в консультацию, не уходил без совета, а если хотел, то и без помощи. Консультация была построена не как источник практики для ее членов, а как служение общественным нуждам. Если задача была поставлена так широко, она должна была выйти за пределы компетенции мировых судей Москвы» (Маклаков В. А. Воспоминания. С. 199).

352

Президент Франции Ф. Фор находился в России с официальным визитом с 11 до 14 августа 1897 г.

353

То есть с таким составом присяжных, который состоит из простых, «серых» людей.

354

Вспоминая о создании и деятельности «Кружка уголовных защитников», В. А. Маклаков позднее сообщал: «Спрос на юридическую помощь становился шире ее. Так, необходимость ее давно ощущалась для тех, кого судили присяжные, то есть по серьезным уголовным делам. Для Москвы она удовлетворялась правом назначения казенных защитников из местной присяжной адвокатуры. Этим она удовлетворялась только отчасти и только формально. Большинство присяжных поверенных тяготились этой работой: при первой возможности свои ордера на защиту передавали помощникам, которые на этих защитах сами учились судебному делу. Еще хуже дело стояло вне самой Москвы. Окружной суд выезжал на сессию в уездные города, где не было местных присяжных поверенных, а суд не имел права заставлять их из Москвы туда приезжать. Вместо адвокатов в качестве защитников там выступали „кандидаты на судебные должности“, зависящие от судей и прокуроров и по одному этому не внушавшие доверия обвиняемым, или же их заменяли невежественные и не всегда добросовестные дельцы и ходатаи, именовавшие себя „частными поверенными“. „Бродячий клуб“ решил организовать это дело. Это стало возможно потому, что этому сочувствовал П. С. Кларк, старый и честный председатель 1-го отделения суда, где были сосредоточены все дела по уездам. „Кружок уголовных защитников“ получил от него привилегию заранее в канцелярии знакомиться со всеми делами и распределять их между собой. Это было проявлением сотрудничества магистратуры с адвокатурой на пользу судебного дела. ‹…› Когда я поступил в адвокатуру в 1896 году, в ней уже существовали и „Бродячий клуб“, и „Консультация“ при мировом съезде, и „Кружок уголовных защитников“. Мне оставалось их отыскать и к ним присоединиться, так как о них я уже раньше слышал. Со многими из их деятелей я был лично близок с университетской скамьи. Благодаря долгому пребыванию в университете и вынесенным оттуда знакомствам войти в эти кружки мне было легко» (Маклаков В. А. Воспоминания. С. 199–200).

355

Забастовка на хлопчатобумажных фабриках Ю. С. Нечаева-Мальцева «Гусь», в рабочем поселке Гусь-Хрустальный Владимирской губернии, продолжалась с 23 февраля по 5 марта 1898 г. и охватила до 4000 участников.

356

Имеется в виду Московская судебная палата. Согласно Судебной реформе 1864 г. судебная палата, состоявшая из председателя, его товарища и членов, стала окончательной апелляционной инстанцией для гражданских и уголовных дел, которые рассматривались нижестоящими окружными судами. Прокурору судебной палаты и заменявшему его товарищу подчинялись следователи по особо важным делам.

357

Подразумевается Уголовный кассационный департамент Правительствующего сената, который существовал в 1866–1917 гг. и являлся высшей судебной инстанцией для кассации решений по уголовным делам мировых судов и съездов, окружных судов и судебных палат.

358

Эта сокращенная формула (1-я статья Уложения о наказаниях уголовных и исправительных 1845 г. и 1-я — Устава уголовного судопроизводства 1864 г.) употреблялась тогда, когда в инкриминированных действиях состава преступления не было. Статья 1 Уложения о наказаниях уголовных и исправительных 1845 г. гласила: «Всякое нарушение закона, через которое посягается на неприкосновенность прав власти верховной и установленных ею властей, или же на права или безопасность общества или частных лиц, есть преступление» (Уложение о наказаниях уголовных и исправительных 15 августа 1845 г. // Российское законодательство X–XX вв.: В 9 т. Т. 6. Законодательство первой половины XIX в. М., 1988. С. 174). Статья 1 Устава уголовного судопроизводства 1864 г. постановляла: «Никто не может подлежать судебному преследованию за преступления или проступок, не быв привлечен к ответственности в порядке, определенном правилами сего Устава. Примечание. К судебному преследованию не относятся меры, принимаемые полицейскими и другими административными властями для предупреждения и пресечения преступлений и проступков в порядке, установленном законами» (Устав уголовного судопроизводства 20 ноября 1864 г. // Там же. Т. 8. Судебная реформа. М., 1991. С. 120).

359

Вместе с Маклаковым в описанном судебном процессе в качестве адвокатов участвовали Н. В. Тесленко и В. Ф. Макеев (см.: Маклаков В. А. Воспоминания. С. 225–226).

360

Сидячая магистратура (от фр. magistrature assise) — судьи, стоячая магистратура (от фр. magistrature debout) — прокуроры.

361

Сопровождавшаяся беспорядками забастовка рабочих и работниц на текстильных фабриках «Товарищества мануфактур Викула Морозова с сыновьями» происходила 7–8 октября 1897 г. в местечке Никольское Покровского уезда Владимирской губернии.

362

Статья 102 Уголовного уложения 1903 г. гласила: «Виновный в участии в сообществе, составившемся для учинения тяжкого преступления, статьей 100 предусмотренного, наказывается: каторгой на срок не свыше восьми лет. Если такое сообщество имело в своем распоряжении средства для взрыва или склад оружия, то виновный в участии в сем сообществе наказывается: срочной каторгой. Виновный в участии в сообществе, составившемся для учинения тяжкого преступления, статьей 99 предусмотренного, наказывается: каторгой без срока. Виновный в подговоре составить сообщество для учинения тяжкого преступления, статьями 99 и 100 предусмотренного, или принять участие в таком сообществе, если последнее не составилось, наказывается: в отношении сообщества для учинения тяжкого преступления, статьей 100 предусмотренного, — ссылкой на поселение; в отношении сообщества для учинения тяжкого преступления, статьей 99 предусмотренного, — каторгой на срок не свыше восьми лет». Статья 99 постановляла: «Виновный в посягательстве на жизнь, здоровье, свободу или вообще на неприкосновенность священной особы царствующего императора, императрицы или наследника престола, или на низвержение царствующего императора с престола, или на лишение его власти верховной, или на ограничение прав оной наказывается: смертной казнью. Посягательством признается как совершение сего тяжкого преступления, так и покушение на оное». В свою очередь, статья 100 утверждала: «Виновный в насильственном посягательстве на изменение в России или в какой-либо ее части установленных Законами Основными образа правления или порядка наследия престола или на отторжение от России какой-либо ее части наказывается: смертной казнью. Если, однако, такое посягательство обнаружено в самом начале и не вызвало особых мер к его подавлению, то виновный наказывается: срочной каторгой. Посягательством признается как совершение сего тяжкого преступления, так и покушение на оное» (Уголовное уложение 22 марта 1903 г. // Российское законодательство X–XX вв.: В 9 т. Т. 9. Законодательство эпохи буржуазно-демократических революций. М., 1994. С. 300–301).

363

Статья 126 Уголовного уложения 1903 г. постановляла: «Виновный в участии в сообществе, заведомо поставившем целью своей деятельности ниспровержение существующего в государстве общественного строя или учинение тяжких преступлений посредством взрывчатых веществ или снарядов, наказывается: каторгой на срок не свыше восьми лет или ссылкой на поселение. Если такое сообщество заведомо имело в своем распоряжении средства для взрыва или склад оружия, то виновный в участии в таком сообществе наказывается: срочной каторгой» (Там же. С. 307).

364

Статья 129 Уголовного уложения 1903 г. гласила: «Виновный в произнесении или чтении публично речи или сочинения, или в распространении или публичном выставлении сочинения или изображения, возбуждающих: 1) к учинению бунтовщического или изменнического деяния; 2) к ниспровержению существующего в государстве общественного строя; 3) к неповиновению или противодействию закону, или обязательному постановлению, или законному распоряжению власти; 4) к учинению тяжкого, кроме указанных выше, преступления, наказывается: за возбуждение, пунктами первым или вторым сей статьи предусмотренное, — ссылкой на поселение; за возбуждение, пунктами третьим или четвертым сей статьи предусмотренное, — заключением в исправительном доме на срок не свыше трех лет. Если: 1) виновный возбуждал действовать способом, опасным для жизни многих лиц; 2) последствием возбуждения было учинение тяжкого преступления, то виновный, если не подлежит более строгому наказанию как соучастник учиненного преступного деяния, наказывается: за возбуждение, пунктами первым или вторым первой части сей статьи предусмотренное, — каторгой на срок не свыше восьми лет; за возбуждение, пунктами третьим или четвертым первой части сей статьи предусмотренное, — заключением в исправительном доме. Покушение наказуемо» (Там же. С. 308).

365

Подразумевается Уголовное уложение, утвержденное Николаем II 22 марта 1903 г. и заменившее собой Уложение о наказаниях уголовных и исправительных 1845 г. По мнению Г. Б. Слиозберга, Уголовное уложение 1903 г. отличалось «огромными техническими совершенствами». Его проект был переведен на иностранные языки и «справедливо вызвал одобрительную оценку со стороны европейских ученых-криминалистов» (Слиозберг Г. Б. Дореволюционный строй России. Париж, 1933. С. 296). В силу необеспеченности целого ряда статей Уголовного уложения соответствующими законами оно вводилось не сразу и в полном объеме, а постепенно и по частям, начало чему положил Закон 7 июня 1904 г., предусматривавший, в частности, передачу политических дел в ведение обычных судов. Тексты частей Уголовного уложения 1903 г., введенные в действие с 7 июня 1904 по 20 марта 1911 г., см.: Уголовное уложение 22 марта 1903 г. // Российское законодательство X–XX вв.: В 9 т. Т. 9. Законодательство эпохи буржуазно-демократических революций. С. 275–320.

366

Имеются в виду действия харьковского губернатора князя И. М. Оболенского при подавлении аграрных беспорядков в Полтавской и Харьковской губерниях. Характеризуя эти беспорядки, В. И. Гурко писал: «Начались они 30 марта (1902 г.) в Константиноградском и Полтавском уездах, где в течение четырех дней были разгромлены 54 усадьбы, а 31 марта перекинулись в Валкский уезд Харьковской губернии, где также было разгромлено несколько усадеб, из коих две дотла сожжены. Характер этих беспорядков был самый дикий: грабили не только помещичьи усадьбы, но и зажиточных казаков, при этом грабили не только хлеб, живой и мертвый инвентарь, но даже дома растаскивали по бревнам; при грабеже земской больницы утащили тюфяки из-под больных. Из Валкского уезда беспорядки распространились на Богодуховский уезд, а также на сам город Валки, куда направилась обнаглевшая за три дня беспрепятственного грабежа толпа с целью и его подвергнуть повальному ограблению; здесь она была застигнута войсками, посланными для ее усмирения. В грабеже при этом принимали участие самые разнородные элементы: так, среди лиц, растащивших сахар на свеклосахарном заводе, был, между прочим, диакон местной церкви. Данные следствия по этому делу с очевидностью выяснили, что здесь имелось налицо отнюдь не случайное местное явление, а широко задуманное и тщательно подготовленное революционное действо» (Гурко В. И. Черты и силуэты прошлого. Правительство и общественность в царствование Николая II в изображении современника. М., 2000. С. 138).

367

То есть Советы присяжных поверенных.

368

Ахеронт (др. — греч. Ἀχέρων) — в древнегреческой мифологии одна из рек подземного царства Аида. Здесь: народная масса.

369

Ср.: «Взаимное непонимание между различными направлениями русской оппозиции должно кончиться и, мы в том твердо уверены, может кончиться, если только установится полная искренность и широкая терпимость. Либералы, искренние и последовательные, должны и будут все лучше и лучше понимать, что, как бы далеко они во многом ни отстояли от революционеров и социалистов, революционный социализм для них не может быть тем, чем он является для реакционного правительства, — „крамолой“. Публицист бюрократического самовластия, Катков, со своей точки зрения был прав, объединяя всю русскую оппозицию под названием „крамолы“. Но если вся русская оппозиция „крамольна“, то это значит, что в России нет крамолы, а есть только оппозиция. Такова та политическая истина, которую русский либерализм должен был вынести из тяжелой школы двадцатилетия 1881–1901 гг. и которую он искренно и честно должен во всеуслышание заявить. И двадцать лет тому назад было странно заблуждаться относительно существа русского революционного движения, которое прежде всего есть здоровый протест против политического произвола правительства и преступного забвения им самых насущных нужд народных масс. Никакого „хаоса“ и никакой „анархии“ революционное движение не может создать. Ждать от него хаоса — значит, с одной стороны, не понимать его сущности и, с другой стороны, безмерно преувеличивать силу. Из всего развитого нами вытекают два вывода. Во-первых, искренний и последовательный либерализм должен сознавать и признавать свою солидарность с так называемыми „революционными“ направлениями в их политических задачах, поскольку они сводятся к утверждению в России правового порядка. Во-вторых, „революционеры“ должны, отрешаясь от нетерпимости, которая есть плод доктрины и политического недомыслия, признать либерализм своим союзником в достижении политической свободы, т. е. в той задаче, которая составляет истинную и живую сущность русской революции. И как бы ни были важны вопросы политического устройства свободной России, разногласия по этим вопросам будущего не должны порождать ни острых споров, ни взаимных обвинений. Когда подумаешь, какое трудное дело — расшатать чудовищную по своей механической силе твердыню самодержавия, странными кажутся ожесточенные препирательства о том, что станет на очередь только после разрешения этой единственной по своей трудности исторической задачи» (Струве П. Б. Либерализм и так называемые «революционные» направления // Освобождение. 1902. № 7. 18 сент. С. 105).

370

Конференция оппозиционных и революционных организаций Российской империи проходила в Париже с 30 сентября по 4 октября (с 17 по 21 сентября по старому стилю) 1904 г. под официальным руководством лидера Финляндской партии активного сопротивления К. Циллиакуса и неофициальным — полковника японской контрразведки М. Акаси. В конференции участвовали представители «Союза освобождения» (В. Я. Богучарский, князь Петр Д. Долгоруков, П. Н. Милюков и П. Б. Струве), Партии социалистов-революционеров (Е. Ф. Азеф, М. А. Натансон и В. М. Чернов), Финляндской партии активного сопротивления (К. Циллиакус, Л. Мехелин и А. Неовиус), Польской лиги народовой (З. Балицкий и Р. Дмовский), Польской социалистической партии (Б. А. Анджеевский, В. Иодко-Наркевич, К. Келлес-Крауз и А. Малиновский), Латвийской социал-демократической рабочей партии (Ф. Озолс), Грузинской партии социалистов-федералистов-революционеров (А. Т. Габуния и Г. Г. Деканозов) и Армянской революционной федерации (М. А. Варанданян).

371

Имеется в виду так называемый Общеземский съезд, который заседал 6–9 ноября 1904 г. в Петербурге.

372

Декларация Конференции оппозиционных и революционных организаций провозглашала: «Принимая во внимание, 1. что самодержавный режим является роковым препятствием для прогресса и благосостояния как русского народа, так и всех других национальностей, угнетаемых царским правительством, и представляет собою, при современном состоянии культуры, нелепый и вредный анахронизм; 2. что борьба против этого режима могла бы вестись с гораздо большей энергией и успехом, если бы действия различных оппозиционных и революционных партий, как русских, так и нерусских, были координированы; 3. что настоящий момент является особенно благоприятным для согласованных действий всех этих парий против самодержавного правительства, дискредитированного и обессиленного ужасными последствиями вызванной его авантюристской политикой войны, представители Союза освобождения, Польской национальной лиги, Польской социалистической партии, Партии социалистов-революционеров, Грузинской партии социалистов-федералистов-революционеров, Армянской революционной федерации и Финляндской партии активного сопротивления, собравшись на конференцию оппозиционных и революционных организаций, пришли к единогласному решению сделать от имени всех этих организаций следующее заявление: Ни одна из представленных на конференции партий, соединяясь для согласованных действий, ни на минуту не думает тем самым отказаться от каких бы то ни было пунктов своей программы или тактических приемов борьбы, соответствующих потребностям, силам и положению тех общественных элементов, классов или национальностей, интересы которых она представляет. Но в то же время все эти партии констатируют, что следующие основные принципы и требования одинаково признаются всеми ими: 1. Уничтожение самодержавия; отмена всех мер, нарушивших конституционные права Финляндии; 2. Замена самодержавного строя свободным демократическим режимом, на основе всеобщей подачи голосов; 3. Право национального самоопределения; гарантированная законами свобода национального развития для всех народностей; устранение насилия со стороны русского правительства по отношению к отдельным нациям. Во имя этих основных принципов и требований представленные на конференции партии соединят свои усилия для ускорения неизбежной гибели абсолютизма, одинаково несовместимого с достижением всех тех дальнейших разнообразных целей, которые ставит себе каждая из этих партий» (Листок «Освобождения». 1904. № 17. 19 нояб. С. 2).

373

Имеется в виду передовая статья П. Б. Струве «15 августа (28 августа) 1902 г.» (Освобождение. 1902. № 5. 19 авг. С. 65–68). В ней П. Б. Струве, в частности, писал: «Правительство развивает во всех направлениях противогосударственную деятельность. В этом и состоит сущность русской революции и ее оправдание. Нигде и никогда правительство не может безнаказанно вести борьбу с творческими задачами времени. В России реакционное правительство не дает организованному в государство народу осуществлять эти задачи. Эта противогосударственная деятельность самого правительства — вот что губит и погубит его; только она придает такое значение направленным против правительственных лиц действиям революционеров… ‹…› Покушение на жизнь харьковского губернатора кн. Оболенского снова напомнило о вечной угрозе, под которой не может не находиться зарвавшееся правительство. Это событие характеризуется той же психологической неизбежностью, что и предшествовавшие факты того же порядка. Оно указывает на серьезность положения, которой, однако, очевидно, не понимает ни правительство, ни реакционная наша печать. В унисон с „Гражданином“ и „Московскими ведомостями“ запело в данном случае „Новое время“. Если „Гражданин“ известных вещей, несомненно, не понимает, то „Новое время“ бесспорно их понимает. Оно говорит о „тупоумии“ и „гнусности“ лиц, решающихся на политические убийства, но молчит о той огромной государственной опасности, которую представляет одобрение свыше таких преступных действий, как те, которые совершал кн. Оболенский, всячески препятствовавший помощи голодающим в Херсонской губ[ернии] и засекавший крестьян в Харьковской губ[ернии]. Более того, оно говорит, что кн. Оболенский „виновен лишь в исполнении долга службы“. Кого хочет обмануть петербургская газета? Были Боголепов и Сипягин тоже виновны лишь в исполнении долга службы? Почему же их убийц не судили гласным судом, который перед всей страной раскрыл бы „тупоумие“ и „гнусность“ Карповича и Балмашева. Почему? „Новое время“ не дает ответа на этот вопрос, но оно хорошо знает, что правительство потому не судило названных лиц гласным судом, что — как показал достопамятный процесс Веры Засулич — такой суд необходимо стал бы судом над теми, кто, по словам петербургской газеты, „виновен лишь в исполнении долга службы“ — так называли и называют у нас угодное правительству превышение власти и злоупотребление ею, состоящее в надругательстве над человеческой личностью. Лживая пресса никого не обманет — ей никто не верит, и она не верит себе сама. Ей нужно лишь расписаться в своей благонамеренности, и что ей до правды и гражданского долга?! Порядочные газеты, как и прежде, просто отметили факт покушения и — нужно сказать к их чести — не проронили ни одного лицемерного и лживого слова» (Там же. С. 67–68).

374

Трубецкой Е. Н. Война и бюрократия // Право. 1904. 26 сент. № 39. Стлб. 1871–1875. «Бюрократизм с его девизом divide et impera [разделяй и властвуй (лат.)], — отмечал в этой статье князь Е. Н. Трубецкой, — влечет за собою опасность не только внешнюю, но и внутреннюю. Он ведет к разобщению и дезорганизации одних только умеренных слоев общества. Крайние партии захватили в свои руки монополию организации. Благодаря нашим законам о печати и деятельности нашей цензуры им же принадлежит в настоящее время монополия свободного слова. В то время, когда люди умеренные вынуждены молчать за невозможностью высказываться в легальных органах печати, нелегальные листки у нас наводняют улицы и влияние их, ничем не будучи сдержано, растет не по дням, а по часам. Неужели же в этом заключается цель наших законов о цензуре и печати? Неужели мы не видим вытекающей отсюда грозной опасности и неужели мы когда-нибудь встретим ее так же, как были нами встречены однажды японские миноносцы в Порт-Артуре? В настоящий критический момент русской истории, когда мы боремся с грозным внешним врагом, забота о сохранении мира внутреннего должна стоять для нас на первом плане. Бюрократия и общество не должны стоять друг против друга как два враждебных лагеря, а соединиться в служении общим национальным целям. Бюрократия у нас, как и везде, составляет необходимый элемент государственной жизни; но, чтобы быть на высоте своей задачи, она сама должна пропитаться общественным духом и подчинять свою деятельность общественным целям. Она должна стать доступною общественному контролю и править с обществом, а не вопреки обществу. Она должна быть не владыкою над безгласным стадом, а орудием престола, опирающегося на общество. Г[осподин] министр внутренних дел на днях говорил о необходимом доверии правительства к обществу. В добрый час! Приветствуя эти слова, пожелаем от души, чтобы они поскорее стали делом. Пусть только смелее и громче раздастся призыв к обществу; тогда мы вступим на единственно спасительный для нас путь национального обновления. Тогда нам нечего бояться ни внешнего, ни внутреннего врага. И престол, собравши вокруг себя землю, будет славен, велик и силен» (Там же. Стлб. 1875).

375

Имеется в виду речь князя С. Н. Трубецкого, с которой он выступил перед Николаем II 6 июня 1905 г., при приеме царем депутации земских и городских деятелей.

376

Подразумевается Общероссийский Съезд земских и городских деятелей, который проходил 6–13 ноября 1905 г. в Москве.

377

Процитированы слова председателя Совета министров и министра внутренних дел П. А. Столыпина, сказанные им членам Польского коло II Государственной думы, посетившим его накануне 3 июня 1907 г., т. е. ее роспуска.

378

Профессор уголовного права Московского университета М. Я. Малов не пользовался популярностью среди студентов, которые 16 марта 1831 г. устроили ему открытую демонстрацию, закончившуюся его изгнанием из аудитории. М. Ю. Лермонтов участвовал в «маловской истории», однако наказание за это поэта не коснулось, и сообщение Н. М. Сатина о том, будто М. Ю. Лермонтов был исключен из университета вследствие «маловской истории», ошибочно (Лермонтовская энциклопедия. М., 1981. С. 270).

379

Имеется в виду «Дрезденское побоище», состоявшееся в Москве 12 октября 1861 г., когда около гостиницы «Дрезден» при разгоне демонстрации студентов Московского университета, которые подошли к дому московского генерал-губернатора с требованием освободить арестованных накануне товарищей, помощь полицейским оказали торговцы с Охотного ряда и, по официальным данным, «совершенно неожиданно и некоторые из бывших на площади простолюдинов» (Гессен С. Я. Студенческое движение в начале 60-х годов. М., 1932. С. 105).

380

«Охотнорядское побоище» произошло 3 апреля 1878 г. в связи с тем, что студенты Московского университета около Охотного ряда организовали демонстрацию солидарности с 15 политическими ссыльными, бывшими студентами Киевского университета, которых полиция перевозила с Петербургского вокзала в пересыльную тюрьму на Колымажном дворе. Охотнорядцы прекратили демонстрацию, жестоко избив ее участников дубинками и крючьями (см.: Орлов В. И. Студенческое движение Московского университета в XIX в. М., 1934. С. 178).

381

пропащих годов (фр.).

382

Министр народного просвещения Н. П. Боголепов был 14 февраля 1901 г. тяжело ранен бывшим студентом П. В. Карповичем и после непродолжительной болезни скончался 2 марта того же года.

383

Намек на рескрипт, данный Николаем II генералу П. С. Ванновскому 24 марта 1901 г. В рескрипте говорилось: «Правильное устройство народного образования составляло всегда одну из главных забот русских государей, твердо, но постепенно стремившихся к его усовершенствованию в соответствии с основными началами русской жизни и потребностями времени. Опыт последних лет указал, однако, на столь существенные недостатки нашего учебного строя, что Я признаю благовременным безотлагательно приступить к коренному его пересмотру и исправлению. Высоко ценя Вашу государственную опытность и просвещенный ум, Я избрал Вас в сотрудники Себе в деле обновления и устроительства русской школы и, призывая Вас на особо важную ныне должность министра народного просвещения, твердо уверен, что Вы строго и неуклонно будете идти к намеченной Мною цели и в дело воспитания русского юношества внесете умудренный опытом разум и сердечное о нем попечение. Да благословит Господь Наши труды; да помогут Нам в них родители и семьи, ближайшим образом обязанные пещись о своих детях, и тогда скоро наступит время, когда Я и со Мною весь народ будет с гордостью и утешением видеть в молодом поколении твердую и верную надежду Отечества и стойкую опору его в будущем» (цит. по: Рождественский С. В. Исторический обзор деятельности Министерства народного просвещения. 1802–1902. СПб., 1902. С. 701–702).

384

Д. К. О. Студенческое движение и задачи оппозиции // Освобождение. 1904. № 56. 7 сент. С. 97–98.

385

Ср.: «Слух насильников приучился к крикам юношей-революционеров, но он привык также к молчанию умеренных и отцов. Давно пора им заговорить. Их твердое слово не пропадет. Оно будет внове, но этот новый голос не только отзовется неприятно в ушах гонителей, он внушительно и глубоко западет в их умы. Он поколеблет и расшатает их ряды. На борьбу с глубоким и старым злом русской жизни, бесправием личности и самовластием правительства, должны, как один человек, встать все умеренные и отцы и твердыми, мужественными действиями и откровенным, честным словом, как грудью, защитить своих детей. Если они этого не сделают, кровь детей падет на них. Неужели умеренные и отцы снова, как в 1870-е годы, пошлют на смерть стремящуюся к свободе молодежь? Неужели они не соберутся с нравственными силами, чтобы положить предел возведенному в закон произволу?» ([Струве П. Б.] От редактора // Освобождение. 1902. № 1. 18 июня. С. 5–6).

386

Имеется в виду роман немецкого писателя Э. М. Ремарка «На Западном фронте без перемен» (1928).

387

Подразумевается Указ 27 августа 1905 г. «О введении в действие временных правил об управлении высшими учебными заведениями ведомства Министерства народного просвещения».

388

То есть Указ 27 августа 1905 г.

389

Князь С. Н. Трубецкой был избран Советом Московского университета его ректором 2 сентября 1905 г.

390

В действительности по этому поводу С. Н. Трубецкой сказал Николаю II 6 июня 1905 г. следующее: «В смуте, охватившей все государство, мы разумеем не крамолу, которая сама по себе, при нормальных условиях, не была бы опасна, а общий разлад и полную дезорганизацию, при которой власть осуждена на бессилие» (цит. по: Либеральное движение в России. 1902–1905 гг. М., 2001. С. 514).

391

Слова о «взбунтовавшихся рабах» произнес министр юстиции А. Ф. Керенский, выступая в Петрограде на Всероссийском совещании делегатов фронта 29 апреля 1917 г. «Товарищи! — сказал тогда А. Ф. Керенский. — Мы умели 10 лет терпеть и молчать. Вы умели исполнять обязанности, которые налагала на вас старая, ненавистная власть. Вы умели стрелять в народ, когда она этого требовала! Неужели же именно теперь пришел конец нашему терпению? Что же, русское свободное государство есть государство взбунтовавшихся рабов? ‹…› Я пришел к вам потому, что силы мои на исходе, потому что я не чувствую в себе прежней смелости… у меня нет прежней уверенности, что перед нами не взбунтовавшиеся рабы, а сознательные граждане, творящие новое государство с увлечением, достойным русского народа» (цит. по: Колоницкий Б. И. «Товарищ Керенский»: антимонархическая революция и формирование культа «вождя народа» (март — июнь 1917 года). М., 2017. С. 232–233).

392

Подразумевается объявление Манифеста 17 октября 1905 г.

393

Формально митинги были разрешены Указом 12 октября 1905 г. «Об установлении временных мер в дополнение действующих постановлений о собраниях».

394

Академическое движение студентов с осени 1908 г. пользовалось поддержкой не «Союза русского народа», а другой черносотенной организации — Русского народного союза им. Михаила Архангела, который организовал академические корпорации и клубы в Петербургском университете и в других столичных вузах (Горном, Лесном, Политехническом, Электротехническом институтах), а также оказывал помощь студентам Военно-медицинской академии, Института инженеров путей сообщения, Технологического института и Петербургской духовной академии. Подробнее см.: Кушнырь-Кушнарев Г. И. Исторический очерк возникновения и развития Академической организации в России. СПб., 1914.

395

Манифест Российской социал-демократической рабочей партии был опубликован в апреле 1898 г. отдельным листком.

396

Ср.: «Обращаться к народу не значит идти с теми партиями, которые — не всегда с достаточным основанием — называют себя его представителями. Найти прямой доступ к массам является неотложной задачей. Но не будем обманываться: не покажутся ли деревне наши обещания бледными и неинтересными сравнительно с обещаниями социалистов-революционеров, обещаниями, сводящимися к общей конфискации земли в пользу крестьянства? Не предпочтут ли рабочие тех, кто им даст уверение в предстоящем наступлении диктатуры пролетариата? В современной русской политической атмосфере имеет наибольший успех тот, кто больше всего обещает. Мы по совести и убеждению не можем же говорить вещей, в которые мы не верим. Как найти доступ к народу, оставаясь самими собой, а не превращаясь в придаток социал-демократической и социально-революционной партии?» (У-в. Как не потерять себя? Письмо в редакцию // Освобождение. 1905. № 69/70. 7 мая. С. 333).

397

Ср.: «Мое ответное письмо так разрослось, что я должен его оборвать. Мне очень хотелось бы распространиться на тему о возможных путях сближения с крестьянской массой и о формах демократической организации крестьянства. Но продолжать письмо в настоящий момент я не могу; к тому же, быть может, мои мысли по этому вопросу, как мысли человека, живущего за границей, имеют мало цены, и было бы лучше, чтобы раньше высказались люди, призванные так или иначе практически и сейчас действовать в этом направлении. Но в правильности основной идеи я глубоко убежден. И потому Ваш вопрос: как не потерять себя? превращается для меня в вопрос: как найти себя? Как от подготовки своих сил и от самоопределения программного перейти к приложению этих сил и к самоопределению действенному? Словом, как в широком действии на народ найти осуществление своего исторического призвания — вот вопрос сегодняшнего дня, вопрос, который в упор ставится нам действительностью и на который мы обязаны ответить» (Струве П. Б. Как найти себя? Ответ автору письма «Как не потерять себя?» // Освобождение. 1905. № 71. 18 мая. С. 343).

398

См.: Письма и заявления Георгия Гапона. III. Письмо к Николаю Романову, бывшему царю и настоящему душегубцу Российской империи. 7 (20) февраля 1905 г. // Освобождение. 1905. № 67. 5 марта. С. 278.

399

См.: Прошение петербургских рабочих царю // Освобождение. 1905. № 65. 27 янв. С. 241–242.

400

«Современные записки», «Крен налево».

401

Ср.: «Когда так называемый „Кулинарный комитет“ [„Союза] Освобождения“ получил приказ Совета — устраивать политические банкеты в больших ресторанах „Контана“, „Медведя“ и других, происходили следующие сцены. Накрываются столы на 200–300 человек. Литераторы, адвокаты, общественные деятели… Разложены распорядителями карточки на кувертах, кого куда посадить. И вдруг — шествие… В зале появляется группа рабочих, человек 20–25. Обыкновенно впереди их шел вожак, член С[оциал-]д[емократической] партии, Ек[атерина] Кон[стантиновна] Замысловская. Спокойно подходит к распорядителям: „Дайте 20 мест. Мы — пришли“… — „Но позвольте… Зачем?.. Места уже расписаны…“ — „Расписаны? И рабочим мест нет? Прекрасно!“ Так же спокойно подходит к столам, снимает 20 карточек и бросает их на пол. „Садитесь, товарищи!“ — „Но ведь это же нахальство! Захватное право!“ — волнуются распорядители. „Нет, — опять спокойно и язвительно отвечает Замысловская, — это только право рабочих участвовать на демократическом банкете“. Наводил порядок обыкновенно чудесный председатель, социалист-народник и в то же время член Совета „[Союза] Освобождения“, Н. Ф. Анненский. Он убеждал наших „кулинаров“, что рабочие, действительно, должны иметь эти места, что они должны быть приняты как дорогие гости, ибо… ибо, смеясь добавлял он, „ведь мы приняли четыреххвостку и в нашей конституции рабочие и крестьяне — не исключаются“…» (Кускова Е. Д. Крен налево (Из прошлого) // Современные записки. 1930. № 44. С. 390–391).

402

Учредительный (Первый) съезд Конституционно-демократической партии происходил 12–18 октября 1905 г. в Москве.

403

Имеется в виду ночь 4 августа 1789 г. («ночь чудес»), когда Учредительное собрание Франции отменило сословные привилегии дворянства и духовенства.

404

Личный почетный гражданин — сословное звание, существовавшее в 1832–1917 гг. и распространявшееся только на его обладателя и его жену, в отличие от звания потомственного почетного гражданина. Среди городских сословий личные почетные граждане занимали среднее положение — между купцами (находившимися выше) и мещанами (находившимися ниже).

405

Подразумевается реакция деревенского населения на революционеров-агитаторов, которых крестьяне по собственной инициативе задерживали и сдавали полиции.

406

Выступая перед волостными старшинами 21 мая 1883 г. в Москве, во дворе Петровского дворца, во время коронационных торжеств, Александр III сказал: «Я очень рад еще раз видеть вас; душевно благодарю за сердечное участие в торжествах Наших, к которым так горячо отнеслась вся Россия. Когда вы разъедетесь по домам, передайте всем Мое сердечное спасибо; следуйте советам и руководству ваших предводителей дворянства и не верьте вздорным и нелепым слухам и толкам о переделах земли, даровых прирезках и тому подобному. Эти слухи распускаются Нашими врагами. Всякая собственность, точно так же, как и ваша, должна быть неприкосновенна. Дай вам Бог счастья и здоровья» (Речи императоров Александра III и Николая II волостным старшинам. СПб., 1902. С. 1).

407

Цикл очерков писателя Г. И. Успенского «Власть земли» впервые был опубликован в № 1, 2, 4, 9 и 10 журнала «Отечественные записки» за 1882 г. Согласно Успенскому, «„власть земли“ — главный смысл существования крестьянина и условие его внутренней силы» (Володина Н. В. Успенский Глеб Иванович // Русские писатели. 1800–1917: биографич. словарь. М.; СПб., 2019. Т. 6. С. 383).

408

борьба за существование (англ.).

409

Имеется в виду Указ 5 октября 1906 г. «Об отмене некоторых ограничений в правах сельских обывателей и лиц других бывших податных сословий».

410

Статья 87 Основных государственных законов 1906 г. обосновывала чрезвычайно-указное право и постановляла: «Во время прекращения занятий Государственной думы, если чрезвычайные обстоятельства вызовут необходимость в такой мере, которая требует обсуждения в порядке законодательном, Совет министров представляет о ней Государю Императору непосредственно. Мера эта не может, однако, вносить изменений ни в Основные государственные законы, ни в учреждения Государственного совета и Государственной думы, ни в постановления о выборах в Совет или в Думу. Действие такой меры прекращается, если подлежащим министром или главноуправляющим отдельною частью не будет внесен в Государственную думу, в течение первых двух месяцев после возобновления занятий Думы, соответствующий принятой мере законопроект, или его не примут Государственная дума или Государственный совет» (Государственный строй Российской империи накануне крушения: сборник законодательных актов. М., 1995. С. 25).

411

То есть по законопроекту, основанному на Указе 5 октября 1906 г.

412

См.: Маклаков В. А. Переустройство крестьянского быта // Вестник гражданского права. 1917. № 1 (январь). С. 29–69.

413

Строка из заключительной, третьей части стихотворения Н. А. Некрасова «Я призван был воспеть твои страданья…» (1867).

414

В анонимной статье «Две аграрные программы (К вопросу о конституционно-демократической агитации в народе)» было помещено, за подписями М. Я. Герценштейна, А. А. Мануйлова и Петра Д. Долгорукова, приглашение на Совещание земских деятелей с изложением их аграрной программы. См.: Освобождение. 1905. № 69/70. 7 мая. С. 327–328.

415

Имеется в виду Совещание земских деятелей по аграрному вопросу, происходившее 27–29 апреля 1905 г. в Москве.

416

Ср.: «Вопрос о политическом освобождении России выступает теперь в таком целостном виде, что обманываться насчет глубоко народного и коренного характера той реформы, за которую ведется борьба, уже невозможно. Друг против друга стоят две не только политические, но и социальные программы. ‹…› Сопоставление дворянско-самодержавной и конституционно-демократической аграрных программ дает богатейший материал для политической агитации среди крестьян в духе конституционно-демократическом» (Две аграрные программы (К вопросу о конституционно-демократической агитации в народе) // Освобождение. 1905. № 69/70. 7 мая. С. 327).

417

П. С. [Струве П. Б.] Черная сотня и белый флаг // Освобождение. 1905. № 67. 5 марта. С. 273.

418

Речь идет о событиях, которые происходили 9 января 1905 г., т. е. Кровавом воскресенье.

419

Ср.: «Революция не ждет. Она явственно говорит тем, что стоят на верху: Flectere si nequeo superos, Acheronta movebo [Если небесных богов не склоню, Ахеронт всколыхну я (лат.)]. Революция в раздумье, но ее раздумье на этот раз не может продолжаться долго. С Ахеронтом городских рабочих масс она соприкоснулась и спаялась в исторические январские дни. Если этого мало, она подымет против самодержавия сельские низы. У русской революции есть для этого магическое слово. Это простое и могущественное слово — „земля“. Оно сплотит и поведет сельскую Россию. И когда русская революция бросит это слово в массы, и массы подхватят его — тогда самодержавие увидит, что против его черных сотен у русской революции есть красные миллионы. У исторических событий и процессов есть своя железная логика. И логика русской революции — хотим мы этого или нет — указует путь от „верхних“ к „Ахеронту“, от дворян-декабристов к разночинцам-интеллигентам, от разночинцев-интеллигентов к городским рабочим, от городских рабочих к крестьянам. Самодержавие не желает сдаться перед обществом, революция — устами и делами Гапона — сталкивает царя лицом к лицу с рабочими. Самодержавие не желает сдаться перед рабочими — революция столкнет его с крестьянами» (П. С. [Струве П. Б.] Черная сотня и белый флаг. С. 273).

420

Имеются в виду луддиты — английские ткачи, которые в первой четверти XIX в. протестовали против внедрения ткацких машин и ломали их.

421

земля крестьянам (фр.).

422

в большем размере (фр.).

423

Имеется в виду Первая мировая война 1914–1918 гг.

424

Согласно анонимному автору, заседания Учредительного съезда Всероссийского крестьянского союза происходили в Москве «в течение 2 дней (31 июля и 1 августа). На съезд прибыли крестьяне из 28 губерний ‹…›, в количестве свыше 100 чел. Кроме того присутствовало до 25 интеллигентов» (Первый всероссийский съезд крестьян. Протокол Учредительного съезда Всероссийского крестьянского союза // Освобождение. 1905. № 77. 13 сент. С. 470).

425

В действительности П. И. Пестель не освобождал своих крепостных крестьян.

426

Ср.: Первый всероссийский съезд крестьян. Протокол Учредительного съезда Всероссийского крестьянского союза // Освобождение. 1905. № 77. 13 сент. С. 470–472.

427

Подразумевается объявление Манифеста 17 октября 1905 г.

428

Имеется в виду III Государственная дума.

429

Версальский мирный договор, завершивший Первую мировую войну, был подписан 28 июня 1919 г., с одной стороны, Великобританией, Италией, США, Францией и Японией как главными союзными державами по Антанте, а также Бельгией, Боливией, Бразилией, Гаити, Гватемалой, Гондурасом, Грецией, Королевством сербов, хорватов и словенцев, Кубой, Либерией, Никарагуа, Панамой, Перу, Польшей, Португалией, Румынией, Сиамом, Уругваем, Хиджазом, Чехословакией и Эквадором, а с другой стороны, капитулировавшей Германией. Вступил в силу 10 января 1920 г. после ратификации его Германией и четырьмя главными союзными державами (Великобританией, Италией, Францией и Японией). Договор содержал Устав Лиги наций и описание границ Германии с Бельгией, Люксембургом, Францией, Швейцарией, Австрией, Чехословакией, Польшей и Данией и регулировал вопросы послевоенного политического устройства Европы.

430

Подразумевается Парижская мирная конференция 1919–1920 гг. — международная конференция, организованная державами Антанты, победившими в Первой мировой войне (Великобритания, Италия, США, Франция и Япония), для подготовки и подписания мирных договоров с побежденными государствами (Австрия, Болгария, Венгрия, Германия и Турция) и создания международно-правовых основ нового мирового порядка. На конференции, проходившей с перерывами в столице Франции с 18 января 1919 г. по 21 января 1920 г., были представлены 32 государства: Бельгия, Боливия, Бразилия, Великобритания (а также Индия и британские доминионы — Австралия, Канада, Новая Зеландия и Южно-Африканский Союз), Гаити, Гватемала, Гондурас, Греция, Италия, Китай, Королевство сербов, хорватов и словенцев, Куба, Либерия, Никарагуа, Панама, Перу, Польша, Португалия, Румыния, Сиам, США, Франция, Уругвай, Хиджаз, Чехословакия, Эквадор и Япония.

431

Речь идет о Первой мировой войне.

432

Русское политическое совещание — главный зарубежный центр Белого движения, существовавший в Париже в декабре 1918 — августе 1919 г. Имело целью представлять интересы Российского государства на Парижской мирной конференции и координировать внешнюю политику правительств Белого движения. Председателем совещания стал князь Г. Е. Львов, являвшийся представителем Российского правительства адмирала А. В. Колчака, его членами были: послы России — Б. А. Бахметев (в США), М. Н. Гирс (в Италии), В. А. Маклаков (во Франции) и М. А. Стахович (в Испании), посланники России — К. Н. Гулькевич (в Швеции), И. Н. Ефремов (в Швейцарии) и К. Д. Набоков (в Великобритании); С. Д. Сазонов (с оставлением министром иностранных дел Российского правительства А. В. Колчака и управляющим Отделом иностранных дел Особого совещания при главнокомандующем Вооруженными силами Юга России генерале А. И. Деникине), Н. В. Чайковский (с оставлением председателем Верховного управления Северной области и управляющим Отделом иностранных дел этого управления), член Кубанского правительства Н. С. Долгополов, представители Всероссийского союза возрождения С. А. Иванов и А. А. Титов и Всероссийского национального центра графиня С. В. Панина и П. Б. Струве (одновременно — представитель Политического совещания при генерале Н. Н. Юдениче), а также А. П. Извольский, А. И. Коновалов и Б. В. Савинков. Управляющим делами (начальником Канцелярии) совещания являлся В. В. Вырубов (одновременно — начальник Дипломатической канцелярии Политического отдела при совещании). Для защиты национальных интересов России на Парижской мирной конференции А. В. Колчак 11 января 1919 г. (с ведома А. И. Деникина) утвердил образованную совещанием Русскую заграничную делегацию (председатель — Г. Е. Львов, члены — В. А. Маклаков, С. Д. Сазонов и Н. В. Чайковский, в августе 1919 г. — Б. В. Савинков), которая, однако, не была допущена державами Антанты на конференцию, получив только право высказывать свои суждения перед ее участниками.

433

Япония начала военные действия без объявления войны России. Сославшись на затягивание русским правительством переговоров по поводу раздела сфер влияния в Корее и Маньчжурии, правительство Японии 24 января 1904 г. официально заявило о разрыве дипломатических отношений с Россией. В ночь с 26 на 27 января отряд японских миноносцев напал на Тихоокеанскую эскадру, стоявшую на внешнем рейде Порт-Артура, где находился дальневосточный наместник адмирал Е. И. Алексеев. Днем 27 января 1904 г. японская эскадра атаковала покидавшие рейд корейского порта Чемульпо крейсер «Варяг» и канонерскую лодку «Кореец», которые, выдержав неравный бой, были затоплены своими командами.

434

Маклаков цитирует передовую статью «Последних новостей» от 21 июня 1928 г., которая, судя по всему, написана П. Н. Милюковым.

435

Цитируется передовая статья «Последних новостей» в номере от 26 января 1934 г.

436

См.: Милюков П. Н. Либерализм, радикализм и революция (По поводу критики В. А. Маклакова) // Современные записки. 1935. № 57. С. 285–315.

437

Ср.: «Свою атаку на недостаточность национального чувства у русского либерализма Маклаков заканчивает нападением на его… пораженчество. Речь идет об отношении „перерожденного в радикализм либерализма“ к русско-японской войне. Приведя заявление передовика „Последних новостей“ от 21 июня 1928 г., что „не мы были пораженцами в дальневосточной войне России“, Маклаков возражает, что это „самообман“. Его личные воспоминания идут в полный разрез с таким утверждением. Отсюда следует, конечно, лишь то, что настроения были различны даже в нашей, более тесной среде. Это, между прочим, проявилось в том общеизвестном факте, что весной 1906 г. Маклаков пытался помешать в Париже заключению русского займа, тогда как его единомышленники в Петербурге печатно осудили этот несомненно пораженческий поступок. Позволю себе в дополнение привести тоже справку из собственных воспоминаний. В дни объявления войны я был в Лондоне, и вечером этого дня мы с И. В. Шкловским поехали навестить П. А. Кропоткина в его уединении в Брайтоне. Не могу забыть нашего умиления, когда старый анархист с большим волнением высказался по поводу этой войны безусловно на стороне России. Я знаю, конечно, и факты противоположного рода, но не решился бы взваливать огульного обвинения в пораженчестве на какое-либо политическое течение, а тем более — на либерализм. Помню я и, несомненно, сильное патриотическое возбуждение, овладевшее немалой частью русского общества по поводу Цусимы. Думаю, что не перемена психологии либерализма после Мировой войны, как думает Маклаков, а несомненная наличность и распространенность оборонческого настроения уже в 1905 г. лежат в основе нашего разногласия с Маклаковым в споре о „пораженчестве“ среди русской общественности» (Милюков П. Н. Либерализм, радикализм и революция (По поводу критики В. А. Маклакова) // Современные записки. 1935. № 57. С. 302–303).

438

То есть Первой мировой войны.

439

По поводу Крымской войны 1853–1856 гг. Б. Н. Чичерин вспоминал: «Положение русских людей, которые ясно видели внутреннее состояние Отечества, было в то время трагическое. Тут дело шло уже не о внешних победах, а о защите родного края. Русское сердце не могло не биться при рассказах о подвигах севастопольских героев. А между тем нельзя было не видеть, что победа могла только вести к упрочению того порядка вещей, который с такой горечью и с такою силою бичевал Хомяков, к торжеству того бездушного деспотизма, который беспощадно давил всякую мысль и всякое просвещение, уничтожал всякие благородные стремления и всякую независимость. Мудрено ли, что Грановский писал в одном письме, что он хотел бы пойти в ополчение, не затем, чтобы желать победы России, а затем, чтобы за нее умереть. Изучая историю, я все более убеждаюсь, что война бывает полезна главным образом побежденным, если только в них есть довольно силы, чтобы воспользоваться своим поражением для внутреннего обновления. Редки те минуты в историческом развитии народов, когда победа является результатом долгих трудов и усилий и возвещает зарю новой жизни. Такова была Полтавская битва. Как часто, напротив, упоение успехом становится источником нового зла. Победы Наполеона были благом для побежденных, но Францию они привели к деспотизму и к разорению. У нас за великими войнами 12-го, 13-го и 14-го годов следовал период аракчеевщины. И на наших глазах что породили победы Германии, как не тяготеющий над Европою невыносимый милитаризм, господство грубой силы, презрение ко всему человеческому? Сколько неизмеримо выше стояла раздавленная Пруссия 1807 года, воспрянувшая с такою изумительною энергиею! Точно так же и Крымская война была, в сущности, полезна только для нас. Поражение открыло перед нами новую эру» (Русское общество 40–50-х годов XIX в.: В 2 ч. М., 1991. Ч. 2. Воспоминания Б. Н. Чичерина. С. 106–107).

440

Микадо (императором) Японии был тогда Муцухито. Библиограф и писатель С. Р. Минцлов записал 23 февраля 1904 г., имея в виду Петербургский университет: «В университете что-то не все еще ладно. Уверяют, что среди студентов и курсисток отыскался кружок лиц, решивших выразить свое сочувствие микадо и японцам посылкой ему приветственной телеграммы и сбором денег в его пользу. Телеграмма эта, передают дальше, была подана на телеграф, но, конечно, доставлена совсем другому микадо: градоначальнику, а тот поскакал с нею к государю. Всему этому, зная мудрых наших будущих людей, еще можно поверить; несомненно, они знали, куда и кому попадет их телеграмма вместо Японии, и подали ее нарочно с этой целью. Но дальнейшее пахнет выдумкой; просмотрев смехотворный, в сущности, документ, государь заявил: „Ничего не имею против депеши и сбора денег со стороны этих гг., только пусть они то и другое отправятся лично вручить микадо“» (Минцлов С. Р. Петербург в 1903–1910 гг. Б.м., 2012. С. 57). Автор предисловия к революционной брошюре писал, имея в виду февраль 1904 г.: «Реакционная гидра не дремала: заметив некоторый раскол в студенчестве, реакция решила усилить его и использовать его в своих целях. В ход были пущены все средства от клеветы до провокации включительно. Директор Горного института г. Коновалов распространял в обществе слухи, что студенты Горного института посылали приветственную телеграмму микадо» (Из истории студенческих волнений (Коноваловский конфликт). СПб., 1906. С. III).

441

Во время состоявшейся 26 июля 1914 г. чрезвычайной однодневной сессии IV Государственной думы, созванной в связи с вступлением России 19 июля того же года в Первую мировую войну, все фракции нижней палаты, за исключением социал-демократов, поддержали царское правительство.

442

Председатель Петербургского (Петроградского) городского комитета Конституционно-демократической партии А. М. Колюбакин, узнав после начала Первой мировой войны, что не подлежит мобилизации как неблагонадежный, подал прошение на имя Николая II о поступлении на военную службу. Царь удовлетворил прошение Колюбакина, и в ноябре 1914 г. в чине штабс-капитана он ушел на фронт, где погиб 21 января 1915 г. у деревни Воля Пинкашевская близ Варшавы во время ночного боя, ведя роту в атаку. Посвященный А. М. Колюбакину некролог В. А. Маклакова был опубликован в номере № 22 «Русских ведомостей» за 1915 г.

443

Ср.: «Ведь ненормально и стыдно, что у тех русских людей, которые желают быть свободными гражданами самоуправляющейся страны, нет другого отношения к вооруженным силам нации, кроме страха и недоверия. С этим ненормальным положением необходимо и возможно покончить именно в настоящий момент. Не странно ли, что русские люди до сих пор не умеют и не решаются кричать: „Да здравствует армия!“? Армия — ведь это вооруженный народ, и — как бы вы, я, мы все принципиально ни относились к войне — армия есть факт национальной жизни, значение которого нельзя ни отрицать, ни умалять. „Армия“ в наших устах это не г[осподин] Алексеев и Ко., а те русские люди, которые вынуждены силой вещей в настоящий момент проливать свою кровь и гибнуть. Армия — это русский солдат. Закладывайте же в эти тяжелые минуты моральные основы взаимного понимания между армией и тем самодеятельным народом, прообразом и авангардом которого вы желаете и вы должны быть. Но лозунгом ваших патриотических манифестаций должно быть не только: „Да здравствует армия!“ Вы должны испускать этот лозунг одним духом c другими еще более ценными и более патриотическими: „Да здравствует Россия!“, „Да здравствует свобода!“, „Да здравствует свободная Россия!“ Спаяв эти лозунги в один по духу приветственный клик, вы сделаете их одинаково дорогими для всех, чей патриотизм есть живое и сознательное чувство солидарности с реальными и идеальными силами нации» (Струве П. Б. Письмо к студентам // Листок «Освобождения». 1904. № 1. 11 февр. Без подп.).

444

Война и русская оппозиция. С. С. [Милюков П. Н.] I. Письмо к редактору // Освобождение. 1904. № 19 (43). 7 марта. С. 329–330.

445

Курсив мой.

446

Прогрессивный блок — межфракционное и межпалатное оппозиционное объединение шести фракций IV Государственной думы (кадеты, прогрессисты, октябристы, земцы-октябристы, центр и прогрессивные националисты) и трех групп Государственного совета (Группа левых, или Академическая, Кружок внепартийного объединения и Группа центра), образовавшееся в августе 1915 г. в обстановке политического кризиса, вызванного поражениями России в Первой мировой войне, и функционировавшее до Февральской революции 1917 г. Программа Прогрессивного блока содержала пакет либеральных реформ, главная из которых заключалась в замене, ради достижения победы, существовавшего Совета министров «министерством общественного доверия», зависимым от Государственной думы, что означало фактическое установление парламентарной системы управления. Официально в Государственной думе Прогрессивный блок возглавлял октябрист С. И. Шидловский, председатель его Бюро, однако в действительности лидерство принадлежало кадету П. Н. Милюкову и кадетской фракции в целом. Позиция Конституционно-демократической партии во многом обуславливала тактику Прогрессивного блока.

447

См.: Война и русская оппозиция. П. С. [Струве П. Б.] II. Ответ редактора // Освобождение. 1904. № 19 (43). 7 марта. С. 330–332. «Глубокоуважаемый товарищ, — обращался П. Б. Струве к П. Н. Милюкову. — Ваше письмо не явилось для меня неожиданным по своему содержанию. Я ждал, что мысли, высказанные мною в „Письме к студентам“, вызовут резкие возражения. Так случилось и иначе не могло быть. Я поступил слишком смело и, быть может, неосторожно, облекши в конкретную форму мысли и предложения, которые, будучи формулированы даже отвлеченно, вероятно, встретили бы отпор и осуждение как неискренние и соблазнительные» (Там же. С. 330).

448

См.: Война и русская оппозиция. С. С. [Милюков П. Н.] III. Письмо к редактору // Освобождение. 1904. № 21 (45). 2 апр. С. 377–379.

449

«Дорогой товарищ, — в очередной раз писал П. Б. Струве П. Н. Милюкову, — мне думается, Ваш ответ достаточно разъясняет пределы и характер нашего разногласия. Я бы хотел только подчеркнуть, что, ссылаясь на „чувство“ и „настроение“, я нисколько не игнорировал указаний зрелого и холодного политического расчета. Мне казалось, что с этой точки зрения нечего даже обосновывать и оправдывать той позиции, искать и удерживать которую я рекомендовал представителям русского либерально-демократического движения. Но, так как санкция расчета не представляется мне в политике ни достаточной, ни верховной, я искал опоры для политического расчета в моральном чувстве… Вы совершенно правы в своем указании на „трагедию души“, связанную с пониманием пределов национальной солидарности, но разве мои вызвавшие протест с разных сторон заявления не окрашены именно глубоким и мучительным сознанием этой трагедии?» (Война и русская оппозиция. П. С. [Струве П. Б.] IV. Ответ редактора // Освобождение. 1904. № 21 (45). 2 апр. С. 379).

450

Правильно: «Méfiez-vous du premier mouvement, il est toujours généreux» — «Бойтесь первого движения души, оно всегда благородно» (фр.).

451

Подразумевается Манифест 17 октября 1905 г.

452

По конвенции, заключенной 15 (27) марта 1898 г., Китай уступил России в аренду на 25 лет Квантунский полуостров (южная часть Ляодунского полуострова) с городами Порт-Артур (Люйшунь) и Даляньван (Талиенван). Заключению конвенции предшествовало вхождение 2 декабря 1897 г. русской эскадры в Порт-Артур, вызванное занятием Германией в ноябре этого года китайского города Циндао.

453

противоречием в определении (лат.).

454

В Первую мировую войну Россия вступила 19 июля 1914 г., а граф С. Ю. Витте скончался 28 февраля 1915 г.

455

Реакция Ж. М. Палеолога и Николая II, как и многих других современников, на смерть С. Ю. Витте объяснялась тем, что в нем видели активного сторонника Германии и сепаратного мира с нею, что видно из дневниковых записей Ж. М. Палеолога: «Сегодня утром, — отметил он 28 февраля (13 марта) 1915 г., — скончался граф Витте, почти скоропостижно, от мозговой опухоли. Ему было шестьдесят шесть лет. Телеграфируя об этой новости Делькассе [министр иностранных дел Франции], я прибавляю: большой очаг интриг погас вместе с ним». О своем общении с Николаем II 3 (16) марта 1915 г. в Барановичах, в Ставке верховного главнокомандующего, Палеолог записал: «Беседа свободная и оживленная. Никакой принужденности. Император, очень веселый, спрашивает меня о моем путешествии, об успехе, недавно одержанном французской армией в Аргоннах, о действиях союзных эскадр при входе в Дарданеллы и т. д. Затем внезапно, с блеском иронической радости в глазах: „А этот бедный граф Витте, о котором мы не говорим. Надеюсь, мой дорогой посол, что вы не были слишком опечалены его исчезновением“. — „Конечно, нет, государь!.. И когда я сообщал о его смерти моему правительству, я заключил краткое надгробное слово в следующей простой фразе: большой очаг интриг погас вместе с ним“. — „Но это как раз моя мысль, которую вы тут передали. Слушайте, господа…“ — Он повторяет два раза мою формулировку. Наконец, серьезным тоном с авторитетным видом он произносит: „Смерть графа Витте была для меня глубоким облегчением. Я увидел в ней также знак Божий“. По этим словам я могу судить, насколько Витте его беспокоил». Наконец, 10 (23) марта между великой княгиней Марией Павловной и Ж. М. Палеологом произошел следующий диалог. Мария Павловна: «‹…› правда ли, что граф Витте покончил с собой, когда узнал, что в вашем распоряжении есть доказательства его сделок с Германией?» Ж. М. Палеолог: «‹…› Что же касается графа Витте, то мне доподлинно известно, что он скончался совершенно неожиданно от церебральной опухоли». Мария Павловна: «Я верю вам. Но общество предпочитает мою выдумку вашей правде» (Палеолог Ж. М. Дневник посла. М., 2003. С. 262, 265–266, 270–271). В. А. Маклаков пользовался следующим изданием: Paléologue G. M. La Russie des tsars pendant la Grande Guerre. Paris, 1921. Vol. 1. P. 317, 321, 327.

456

Имеется в виду Манифест 17 октября 1905 г.

457

Накануне состоявшегося 27 апреля 1906 г. открытия I Государственной думы. С. Ю. Витте получил отставку по собственному прошению 22 апреля, с оставлением статс-секретарем его величества, членом Государственного совета и Комитета финансов.

458

Строка из стихотворения Д. Л. Михайловского «На развалинах Колизея», которое являлось переводом строф CXXX–CXLII песни IV поэмы Д. Г. Байрона «Паломничество Чайльд-Гарольда» и было впервые опубликовано в № 3 «Отечественных записок» за 1868 г.:

459

Характеризуя Петра I, В. О. Ключевский писал: «Он просто делал то, что подсказывала ему минута, не затрудняя себя предварительными соображениями и отдаленными планами, и все, что он делал, он как будто считал своим текущим, очередным делом, а не реформой: он и сам не замечал, как этими текущими делами он все изменял вокруг себя — и людей, и порядки. ‹…› Только разве в последнее десятилетие своей 53-летней жизни, когда деятельность его уже достаточно себя показала, у него начинает высказываться сознание, что он сделал кое-что новое и даже очень немало нового. Но такой взгляд является у него, так сказать, задним числом, как итог сделанного, а не как цель деятельности» (Ключевский В. О. Курс русской истории. Ч. 4 // Ключевский В. О. Сочинения: В 9 т. М., 1987–1990. М., 1989. Т. 4. С. 189–190).

460

В 1903 г. в Харькове проходил судебный процесс по делу о злоупотреблениях в Харьковском земельном и Харьковском торговом банках, которые вскрылись после того, как их основатель миллионер А. К. Алчевский в 1901 г. покончил с собой (по другим данным — случайно попал под поезд). После завершения судебного разбирательства Харьковский торговый банк признали банкротом, а Харьковский земельный банк, получив казенные дотации, перешел под контроль московской предпринимательской династии Рябушинских.

461

В. А. Маклаков знакомился со следующим изданием: Витте С. Ю. Воспоминания: В 3 т. Берлин: Слово, 1922. См. также их академическое издание: Из архива С. Ю. Витте. Воспоминания: В 2 т. СПб., 2003.

462

«Когда меня назначили министром финансов, я, — вспоминал С. Ю. Витте, — был знаком с крестьянским вопросом крайне поверхностно, как обыкновенный русский так называемый образованный человек. В первые годы я блуждал и имел некоторое влечение к общине по чувству, сродному с чувством славянофилов. ‹…› К тому же я мало знал коренную Русь, особенно крестьянскую. Родился я на Кавказе, а затем работал на юге и западе. Но, сделавшись механиком сложной машины, именуемой финансами Российской империи, нужно было быть дураком, чтобы не понять, что машина без топлива не пойдет и что, как ни устраивай сию машину, для того чтобы она долго действовала и увеличивала свои функции, необходимо подумать и о запасах топлива, хотя таковое и не находилось в моем непосредственном ведении. Топливо это — экономическое состояние России, а так как главная часть населения — это крестьянство, то нужно было вникнуть в эту область. Тут мне помог многими беседами бывший министр финансов Бунге, почтеннейший ученый и деятельный по крестьянской реформе 1860-х годов. Он обратил мое внимание на то, что главный тормоз экономического развития крестьянства — это средневековая община, не допускающая совершенствования. Он был ярый противник общины. Более всего меня просветили ежедневно проходившие перед моими глазами цифры, которыми столь богато Министерство финансов и которые служили предметом моего изучения и анализа. Скоро я себе составил совершенно определенное понятие о положении вещей, и через несколько лет во мне укоренилось определенное убеждение, что при современном устройстве крестьянского быта машина, от которой ежегодно требуется все большая и большая работа, не будет в состоянии удовлетворить предъявляемые к ней требования, потому что не будет хватать топлива» (Из архива С. Ю. Витте. Т. 2. С. 43–44).

463

Шипов Д. Н. Воспоминания и думы. С. 187.

464

В. А. Маклаков здесь и далее цитирует следующее издание: Шипов Д. Н. Воспоминания и думы о пережитом. М.: Изд-во М. и С. Сабашниковых, 1918. Во время состоявшейся 3 июля 1902 г. беседы с Д. Н. Шиповым С. Ю. Витте, отметив, что «предоставление обществу участия в управлении местном предрешает неизбежность предоставления ему участия в управлении верховном», заявил: «Это аксиома, находящая себе подтверждение в истории всех стран, в науке, и ни один добросовестный человек не может отрицать верность этого положения». Затем между Д. Н. Шиповым и С. Ю. Витте произошел следующий обмен мнений: «Шипов (перебивая). Позвольте мне, оставаясь добросовестным, с вами не согласиться. Витте. Да разве в государствах с представительной формой правления дело идет хуже? Так почему же нам от этого положения отрекаться?» (Шипов Д. Н. Воспоминания и думы о пережитом. М., 2007. С. 208).

465

См.: Самодержавие и земство. Конфиденциальная записка министра финансов статс-секретаря С. Ю. Витте (1899). Stuttgart, 1901.

466

Беседуя с Д. Н. Шиповым 2 июля 1902 г., В. К. Плеве сказал: «По поводу сделанных вами указаний на записку министра финансов скажу вам, что в среде министров нет ни одного, который был бы более С. Ю. Витте убежден в необходимости общественной самодеятельности и широкого развития местного самоуправления. Записка, о которой вы говорите, имела главным своим назначением свергнуть моего предшественника, И. Л. Горемыкина, а также предупредить распространение Положения о земских учреждениях на наших окраинах. С последним я, со своей стороны, совершенно согласен. К стыду нашему, мы не сумели создать себе на окраинах такое положение, при котором возможно было бы предоставить им местное самоуправление. Я не поклонник политики С. Ю. Витте (прошу, чтобы это также осталось между нами), но должен сказать, что он не противник общественных учреждений» (Шипов Д. Н. Воспоминания и думы о пережитом. М., 2007. С. 200).

467

Шипов Д. Н. Воспоминания и думы. С. 128–129.

468

Ср.: «Мне пришлось ознакомиться с запиской министра финансов вскоре после ее выпуска в ноябре 1899 г. Она была прислана мне для прочтения кн[язем] А. А. Ливеном, состоявшим управляющим Дворянским и Крестьянским банками, лицом, пользовавшимся особым расположением С. Ю. Витте. Кн[язь] А. А. Ливен, с которым я находился в близких отношениях, писал мне, что сообщает записку не только с ведома, но и по желанию ее автора, и просил меня, возвращая записку, написать мое о ней мнение. Читая записку в первый раз, я испытывал чувство глубокого возмущения, так как автор выступал в ней как бы противником развития общественной самодеятельности и, казалось мне, признавал необходимость упразднения земства. В записке доказывалась несовместимость земского самоуправления с самодержавным строем государства и говорилось, что формула славянофилов — „самоуправляющаяся местно земля с самодержавным царем во главе“ — должна быть признана несостоятельной, а такое заключение противоречило моим убеждениям. Однако, кончая первое чтение и в особенности последних глав записки, я почувствовал, что мое первое впечатление, по-видимому, ошибочно, что записка преследует иную цель, чем ту, которая в ней официально выставлена; я еще более укрепился в моем заключении, прочтя записку вторично и делая из нее выписки. Хотя автор и говорит, что „в трудном и ответственном деле государственного управления надо быть прежде всего искренним“, но он сам этим путем не следует. Я пришел к выводу, что С. Ю. Витте — убежденный конституционалист и что главная цель его записки — доказать неизбежность конституции для России. Хотя в конце записки он и говорит, что „конституция вообще великая ложь нашего времени“, но это положение автор не пытается подтвердить какими-либо вескими доводами, а мнение противоположное, как будто автором неразделяемое, в записке пространно изложено и с убедительностью выдвинуто. С. Ю. Витте не высказывается принципиально против местного самоуправления, признает его как наиболее удобную форму для заведования местными делами, но в то же время в записке неоднократно говорится, что земские учреждения, чтобы оправдать свое назначение, должны пользоваться самостоятельностью, а это условие невозможно при самодержавном строе „с неизбежным при нем бюрократическим центром“. В сущности, вопрос в записке ставился так: земские учреждения, обеспеченные необходимой им самостоятельностью, вполне отвечают своему назначению, но предоставление народному представительству участия в управлении местном предрешает необходимость предоставления ему участия в управлении государственном, а так как это противоречит принципу самодержавия, то, следовательно, нужно выбирать одно из двух. Как человек широкого кругозора, С. Ю. Витте понимал, что полумеры хуже всего и что необходимо определенно решить — куда нам идти? Поставив так вопрос, он, однако, как царедворец и министр, дорожащий своим положением, высказывается как будто за самодержавие и говорит о необходимости „поставить правительственные органы в тесную связь с обществом“, но как разрешить эту задачу, он не указывает. Записка заканчивается словами: „ничто так не подавляет самостоятельности общества, не подрывает в такой мере престижа власти, как частое и широкое применение репрессивных мер. Меры эти — меры опасные, и продолжение их применения либо приводит к взрыву, либо действительно обращает все население в бессвязные толпы, в людскую пыль“. После вторичного чтения я пришел к убеждению, что С. Ю. Витте, сочувствуя конституционному режиму, дает в своей записке материал для освещения вопроса, желает, чтобы вопрос был поставлен ребром, а сам до поры до времени предпочитает оставаться в стороне. Если конституционные веяния возьмут верх, С. Ю. Витте поспешит к ним открыто присоединиться, если же восторжествует противоположное мнение и будет признана необходимость ограничения местного самоуправления, то, вероятно, С. Ю. Витте рассчитывал, что такое решение вопроса укрепит и усилит отрицательное отношение общества к существующему строю и приблизит время неизбежного „взрыва“, о котором говорится в конце записки. Изложенные мысли и предположения я сообщил в письме кн[язю] А. А. Ливену. Он ответил, что разделяет мое заключение и что он в этом смысле уже ранее говорил с С. Ю. Витте…» (Шипов Д. Н. Воспоминания и думы о пережитом. М., 2007. С. 153–155).

469

Имеется в виду всеподданнейший доклад С. Ю. Витте, представленный им Николаю II и утвержденный царем 17 октября 1905 г., одновременно с Манифестом «Об усовершенствовании государственного порядка». Во всеподданнейшем докладе С. Ю. Витте, в частности, отмечал: «Между выраженным с наибольшей искренностью принципом и осуществлением его в законодательных нормах, а в особенности проведением этих норм в нравы общества и приемы правительственных агентов, не может не пройти некоторое время. Принципы правового порядка воплощаются лишь постольку, поскольку население получает к ним привычку — гражданский навык. Сразу приготовить страну с 135-миллионным разнородным населением и обширнейшей администрацией, воспитанными на иных началах, к восприятию и усвоению норм правового порядка не по силам никакому правительству. Вот почему далеко недостаточно власти выступить с лозунгом гражданской свободы. Чтобы водворить в стране порядок, нужны труд, неослабевающая твердость и последовательность. Для осуществления сего необходимым условием является однородность состава правительства и единство преследуемой им цели. Но и министерство, составленное по возможности из лиц одинаковых политических убеждений, должно еще приложить все старания, чтобы одушевляющая его работу идея стала идеей всех агентов власти от высших до низших. Заботой правительства должно быть практическое водворение в жизнь главных стимулов гражданской свободы. Положение дела требует от власти приемов, свидетельствующих об искренности и прямоте ее намерений. ‹…› Не перечисляя дальнейших мероприятий, которые должны находиться в зависимости от обстоятельств, я полагаю, что деятельность власти на всех ступенях должна быть охвачена следующими руководящими принципами: 1. Прямота и искренность в утверждении на всех поприщах даруемых населению благ гражданской свободы и установление гарантий сей свободы» (цит. по: Савич Г. Г. Новый государственный строй России: справочная книга. СПб., 1907. С. 26–27).

470

В. А. Маклаков дает в вольном пересказе следующие рассуждения С. Ю. Витте из его записки о земстве: «В трудном и ответственном деле государственного правления надо быть прежде всего искренним. Правительству пред собой и пред лицом народа надо отдавать ясный отчет в каждом мероприятии, не закрывая глаз на возможные его последствия и не обманывая ни себя, ни других в действительности его значения. И по моему искреннему, глубокому убеждению, если с этой единственно правильной точки зрения рассматривать политическое значение земских учреждений, если вполне беспристрастно выяснить мысль законодателя, положенную в 1864 г. в основу этих учреждений, то двух ответов на вопрос о будущности их в системе нашего государственного строя быть не может. Правильное и последовательное развитие всесословного представительства в делах местного управления неизбежно приведет к народному представительству в сфере управления центрального, а затем и к властному участию народа в законодательстве и в управлении верховном. Если же это так, то в отношениях правительства к земствам, вернее, в направлении всей нашей внутренней политики может быть только два вполне ясных и точных пути. Можно верить, что каждое государство в своем политическом развитии неизбежно должно прийти к конституции, как более совершенной форме правления. Можно считать, что правительственная администрация есть несовершенное, неспособное к улучшениям, отживающее средство управления, которое — чем скорее, тем лучше — должно уступить свое поприще другой, молодой, более совершенной системе — самоуправления, и что возможно широким последовательным и правильным развитием этой последней системы единственно обеспечивается благо народа. Лично я не разделяю такой точки зрения, но я ее понимаю. Если стоять на этой почве, то, имея перед собой пример Запада, нам следует прилагать все усилия к скорейшему и правильному развитию начал самоуправления. Ребенка, вставшего на ноги, надо скорей учить ходить; надо дать земствам пустить корни во всей стране, надо отнестись к ним с полным доверием, дать возможную самостоятельность, ослабить административную опеку и затем на все их стремления к объединению и участию в законодательстве спокойно смотреть как на естественный и здоровый рост того зерна, которое в 1864 г. брошено было на нашу политическую ниву. Можно иметь и другую, противоположную точку зрения… С этой точки зрения никакого дальнейшего расширения деятельности земству давать нельзя, надо провести для него ясную демаркационную линию, не позволять ни под каким видом переступать эту линию, но вместе с тем надо возможно скорее озаботиться правильной и соответствующей организацией правительственной администрации, твердо памятуя, что „кто хозяин в стране, тот должен быть хозяином и в администрации“. Никакого среднего между этими двумя путями быть не может. Правительству, говоря словами проф[ессора] Градовского, не следует ставить свою ставку одновременно на черный и красный квадрат; не следует, с одной стороны, говорить о развитии самодеятельности общества и начал самоуправления, проектировать территориальное его расширение, а с другой — подавлять всякую самодеятельность, ограничивать самоуправление, ставить его в положение, при котором оно не может быть даже удовлетворительным средством управления. Результаты такой политики всегда будут отрицательны: „ничто не разжигает так революционный дух, как недостаток гармонии в учреждениях и разногласие между законами или теоретическими началами управления и практикой последнего“. Эту истину надо всегда помнить; нельзя создавать либеральные формы, не наполняя их соответствующим содержанием. Неизбежным последствием всякой неискренности, всякой двойственной политики являются разного рода запрещения, ограничения и стеснения, а ничто так не подавляет самодеятельность общества, не подрывает в такой мере престижа власти, как частое и широкое применение репрессивных мер. Меры эти — меры опасные, и продолжение их применения либо приводит к взрыву, либо действительно обращает все население в „бессвязные толпы“, в „людскую пыль“» (Витте С. Ю. Самодержавие и земство. С. 210–212).

471

Подразумевается введение в России золотого денежного обращения, последовавшее согласно Указу Николая II от 29 августа 1897 г. В результате реформы золотое содержание рубля было уменьшено на одну треть, а кредитный рубль приравнен к 66 2/3 коп. золота. Отныне Государственный банк являлся эмиссионным учреждением, имея право выпускать не обеспеченные золотом кредитные билеты не более чем на сумму в 300 миллионов руб. Все кредитные билеты, выпускавшиеся в обращение сверх этой суммы, подлежали обеспечению золотом рубль за рубль, а потому Государственный банк жестко обязывался постоянно поддерживать на должном уровне золотой запас Российской империи.

472

II Государственная дума функционировала с 20 февраля по 3 июня 1907 г.

473

В своей записке С. Ю. Витте признавался: «…можно верить, — и лично я исповедую это убеждение, — что конституция вообще „великая ложь нашего времени“ и что, в частности, к России при ее разноязычности и разноплеменности эта форма правления неприменима без разложения государственного режима» (Витте С. Ю. Самодержавие и земство. С. 211).

474

Имеется в виду Гюстав Луи Ланн, маркиз де Монтебелло (1838–1907) — посол Франции в России в 1891–1902 гг.

475

Имеется в виду так называемая винная монополия, закрепляющая за государством право продажи крепких спиртных напитков. По инициативе С. Ю. Витте в целях увеличения государственных доходов согласно Закону 6 июня 1894 г. она вводилась с 1 января 1895 г. в Оренбургской, Пермской, Самарской и Уфимской губерниях. К началу XX в. охватывала 75 губерний. Винная монополия распространялась на очистку спирта и розничную и оптовую торговлю спиртными напитками и находилась в ведении Главного управления неокладных сборов и казенной продажи питей Министерства финансов и местных органов Главного управления. Со временем оказалась одной из главных статей доходного бюджета Российской империи.

476

Ср.: «Когда в Россию приезжал президент Французской республики Фор, то после его отъезда остался один из инспекторов французского финансового ведомства, который сопровождал Фора и который должен был сопровождать и меня в предстоящей моей поездке по губерниям, где вводилась питейная монополия, а именно в губерниях Смоленской и Могилевской. Я забыл фамилию этого весьма почтенного француза. Вот я с ним и совершал эти объезды, причем так как мне очень много приходилось ездить в коляске, то он при этих объездах всегда ездил со мной вместе, в моем экипаже. ‹…› Когда я совершил этот объезд, то я спросил этого француза, как я уже говорил, весьма почтенного деятеля, носящего древнюю дворянскую фамилию (он, между прочим, был родственник посла графа Монтебелло): что он думает по поводу питейной монополии? (Его послал со мною Фор, предполагая, что ту же самую реформу можно ввести и во Франции.) Француз на это дал мне весьма учтивый ответ: он находит, что эта реформа с точки зрения государственной превосходная и что она может дать самые благие результаты. Реформа эта могла бы дать столь же благие результаты во Франции, но для того, чтобы такую реформу ввести, необходимо прежде всего одно условие — чтобы та страна, в которой она вводится, имела монарха неограниченного, и мало того, что неограниченного, но и с большим характером. Действительно, если бы император Александр III не обладал этим свойством, то и реформу я никогда бы не был в состоянии ввести. При парламентарном режиме вообще, а при республиканском в особенности введение такой реформы почти немыслимо, так как она задевает столько интересов высших лиц и вообще лиц с достатком, что по нынешнему времени никакой парламент такой реформы не пропустит. Когда в последние годы мне приходилось подолгу жить во Франции, я часто вспоминал эти слова, потому что, действительно, и ныне во Франции при выборе депутатов палаты, можно сказать, первенствующую роль играют лица, содержащие кабак во всех их видах» (Из архива С. Ю. Витте. Т. 1. С. 565).

477

Имеется в виду Лев Кириллович Нарышкин (1904–1963), сын приемной дочери графа Веры Дмитриевны и церемониймейстера Кирилла Васильевича Нарышкина.

478

С. Ю. Витте признавался, что «как по моим семейным традициям, так и по складу моей души и сердца, конечно, мне любо неограниченное самодержавие, но ум мой после всего пережитого, после всего того, что я видел и вижу наверху, меня привел к заключению, что другого выхода, как разумного ограничения, как устройства около широкой дороги стен, ограничивающих движения самодержавия, нет» (Из архива С. Ю. Витте. Т. 2. С. 86).

479

В действительности С. Ю. Витте разделял многие идеи М. Н. Каткова и К. П. Победоносцева, причем близкие отношения с группой их единомышленников перешли к нему по наследству, поскольку опубликованное еще в 1865 г. сочинение его дяди, генерала Р. А. Фадеева, «Письма из Кавказа», было адресовано М. Н. Каткову. Развернувшаяся в связи с Русско-турецкой войной 1877–1878 гг. деятельность С. Ю. Витте в Одесском славянском благотворительном обществе сблизила его с руководителями группы, хотя С. Ю. Витте и расходился с редактором «Московских ведомостей» по вопросу о железнодорожных тарифах. М. Н. Катков откликнулся на 1-е и 2-е издания книги С. Ю. Витте «Принципы железнодорожных тарифов» рецензиями, напечатанными в № 63, 114 и 337 (3 марта, 25 апреля и 4 декабря) «Московских ведомостей» за 1884 г. В рецензиях М. Н. Катков оспорил основные положения книги, в том числе об основании железнодорожных тарифов на законе спроса и предложения и о нецелесообразности немедленного выкупа казной частных железных дорог. Особенности точки зрения С. Ю. Витте М. Н. Катков объяснял тем, что, «как представитель большой железнодорожной компании, автор весьма естественно должен смотреть на свой предмет с точки зрения чисто экономической или коммерческой» (Катков М. Н. Рецензии на книгу С. Ю. Витте «Принципы железнодорожных тарифов по перевозке грузов» // Витте С. Ю. Собрание сочинений и документальных материалов: В 5 т. Т. 1. Кн. 1. М., 2002. С. 383–392). Несмотря на отдельные расхождения с М. Н. Катковым, С. Ю. Витте признавался, что в 1880-е гг. «иногда писал в „Московских ведомостях“» (Из архива С. Ю. Витте. Т. 1. С. 150). В середине 1885 г. С. Ю. Витте, как сотрудник единомышленника М. Н. Каткова И. А. Вышнеградского, присоединился к кампании, которую М. Н. Катков вел против министра финансов Н. Х. Бунге, в связи с чем в № 52 «Московских ведомостях» за 1885 г. опубликовал статью «В чем выход? По поводу возвышения за границей таможенных пошлин». В этот раз редакция солидаризировалась с С. Ю. Витте, отметив, что его рекомендация «ввести в нашем таможенном тарифе специальные пошлины на товары, идущие из тех государств, которые не желают допускать к себе наших товаров, заслуживает полного внимания» (От редакции «Московских ведомостей»; Витте С. Ю. В чем выход? По поводу возвышения за границей таможенных пошлин. // Витте С. Ю. Собрание сочинений и документальных материалов: В 5 т. М., 2004. Т. 1. Кн. 2. Ч. 1. С. 111–119). После смерти М. Н. Каткова в 1887 г. «Московские ведомости» были связаны с Министерством финансов и поддерживали железнодорожную политику С. Ю. Витте, проводившуюся им в конце 1880-х — начале 1890-х гг. С. Ю. Витте инспирировал в этой газете публикации, рекламировавшие деятельность Департамента железнодорожных дел, присылая иногда готовые статьи не только по экономическим, но и по политическим вопросам. «Между направлением газеты ‹…› и взглядами и практическими шагами Витте этих лет, — по мнению исследователей, — ‹…› не было непреодолимых расхождений» (Ананьич Б. В., Ганелин Р. Ш. Сергей Юльевич Витте и его время. СПб., 1999. С. 53, 102). В 1899 г. С. Ю. Витте ставил в заслугу М. Н. Каткову и его сторонникам то, что они доказали «несоответствие земских учреждений самодержавному строю государства», предотвратили «вступление России на путь парламентаризма, рассеяв славянофильские „бредни о Земском соборе“», поскольку «этот собор с самоуправляющейся местно землей весьма скоро обратился бы в самый обыкновенный парламент, с широко поставленным местным самоуправлением» (Витте С. Ю. Самодержавие и земство. С. 42, 135). Что касается К. П. Победоносцева, то С. Ю. Витте получал от обер-прокурора Святейшего Синода поддержку, перешедшую в покровительство. «Всегда буду помнить, — писал С. Ю. Витте К. П. Победоносцеву 19 августа 1903 г., — как в прошедшие 12 лет я всегда пользовался Вашим расположением и Вашими указаниями». Вплоть до 1904 г. при решении большинства важных не только внутри-, но и внешнеполитических вопросов С. Ю. Витте и К. П. Победоносцев действовали солидарно. В 1893 г., после того как обер-прокурор выступил против законопроекта о страховании рабочих, министр финансов отказался от его проведения. В 1895–1898 гг. С. Ю. Витте и К. П. Победоносцев критиковали продворянскую политику председателя Комитета министров И. Н. Дурново, в 1896 г. не поддержали новый порядок увеличения кредитов по Министерству императорского двора и идею о взятии Босфора, в 1897 г. — предложение о введении общежитий при Московском университете, в 1898–1899 гг. они выступили против разработанного министром внутренних дел И. Л. Горемыкиным проекта введения земства в Западном крае и подготовленного главноуправляющим Канцелярией по принятию прошений, приносимых на высочайшее имя, Д. С. Сипягиным проекта ее реформирования, в 1900 г. — за утверждение закона о предельности земского обложения (Струве П. Б. Предисловие к первому изданию // Витте С. Ю. Самодержавие и земство. С. XXXV; Переписка Витте и Победоносцева (1895–1905 гг.) // Красный архив. 1928. Т. 30. С. 90–105, 108). Покровительство обер-прокурора министр финансов покупал ценой финансирования сети церковно-приходских школ. С. Ю. Витте вспоминал, что оказывал К. П. Победоносцеву «полное содействие, и материальное, и всякое другое, в развитии церковно-приходских школ» и стал первым министром финансов, который начал относиться к ним «с полным сочувствием» (Из архива С. Ю. Витте. Т. 1. С. 376).

480

Речь идет о крушении императорского поезда, которое произошло 17 октября 1888 г. у станции Борки под Харьковом на участке Курско-Харьково-Азовской железной дороги. Александр III и его семья не пострадали, однако погиб 21 человек и были ранены 24 (из них двое скончались позднее).

481

Департамент железнодорожных дел — подразделение в составе Министерства финансов, созданное по инициативе С. Ю. Витте 8 марта 1889 г. Департамент, директором которого он был назначен 10 марта того же года, заведовал железнодорожным тарифным делом и вообще всеми делами по железнодорожной части, подлежавшими ведению этого Министерства.

482

Действительный статский советник — гражданский чин 4-го класса, эквивалентный военному чину генерал-майора. Александр III произвел С. Ю. Витте в этот чин 10 марта 1889 г., и, таким образом, имея до этого чин титулярного советника (9-го класса), он был сразу повышен на пять чинов.

483

С. Ю. Витте был назначен управляющим Министерством путей сообщения 15 февраля 1892 г., т. е. через три года после получения им поста директора Департамента железнодорожных дел. Назначение С. Ю. Витте управляющим Министерством финансов произошло 30 августа 1892 г., утверждение в должности министра финансов — 1 января 1893 г., т. е. менее чем через год после назначения управляющим Министерством путей сообщения.

484

Ср.: «В первые годы моего министерства при императоре Александре III государь как-то раз меня спросил: „Правда ли, что вы стоите за евреев?“ Я сказал его величеству, что мне трудно ответить на этот вопрос, и спросил позволения государя задать ему вопрос в ответ на этот. Получив разрешение, я спросил государя, может ли он потопить всех русских евреев в Черном море. Если может, то я понимаю такое решение вопроса, если же не может, то единственное решение еврейского вопроса заключается в том, чтобы дать им возможность жить, а это возможно лишь при постепенном уничтожении специальных законов, созданных для евреев, так как, в конце концов, не существует другого решения еврейского вопроса, как предоставление евреям равноправия с другими подданными государя. Его величество на это мне ничего не ответил и остался ко мне благосклонным, и верил мне до последнего дня своей кончины» (Из архива С. Ю. Витте. Т. 2. С. 76).

485

Имеются в виду Основные государственные законы 23 апреля 1906 г.

486

Вечером 29 января 1907 г. истопник обнаружил бомбу в печи гостиной в левой половине особняка С. Ю. Витте, которая являлась нежилой. Тогда же началось официальное расследование дела о покушении на Витте. На другой день в запасной трубе столовой в той же половине особняка была найдена вторая бомба, находившаяся в подвешенном состоянии. Расследование показало, что злоумышленники установили бомбы с крыши особняка, на которую проникли с крыши соседнего дома. Часовой механизм бомб не сработал только потому, что они были вложены в слишком узкие ящики, что уменьшило размах молоточка будильника. По сведениям Витте, организатором покушения являлся вице-председатель Русского народного союза имени Михаила Архангела В. В. Казаринов, использовавший своего единомышленника и одновременно агента охранного отделения А. Е. Казанцева. Последний познакомился с двумя рабочими-социалистами, А. Степановым и В. Д. Федоровым, и внушил им, что Витте «должен быть убит по решению главы революционно-анархической партии как крайний ретроград, который подавил революцию 1905–1906 гг.» Они установили бомбы в особняке Витте. 26 мая 1907 г. стало известно, что на Витте готовится новое покушение. А. Степанов и В. Д. Федоров, руководимые А. Е. Казанцевым, приехали в Петербург, чтобы убить путем не закладывания, а метания бомб. Однако левые депутаты II Государственной думы разъяснили им, что они являются игрушками в руках черносотенцев, поэтому второе покушение не состоялось. Более того, В. Д. Федоров зарезал А. Е. Казанцева и бежал во Францию, где выступил с саморазоблачениями. В начале 1910 г. судебный следователь, который вел дело о покушении, прекратил его за нерозыском лиц, покушавшихся на убийство графа, и за смертью их руководителя, что крайне возмутило Витте. В письме, отправленном П. А. Столыпину 3 мая 1910 г., граф не только подверг критике отношение правительства к расследованию дела о покушении, но и фактически обвинил его в причастности к организации покушения. В ответном письме от 2 декабря 1910 г. Столыпин опроверг обвинения (см.: Столыпин П. А. Переписка. М., 2004. С. 392–399). Тогда 16 декабря 1910 г. граф отправил Столыпину новое письмо, в котором ввиду разногласий между ними по делу о покушении предложил поручить его рассмотрение одному из членов Государственного совета, имеющих сенаторское звание, на правах ревизующего сенатора. Столыпин 25 декабря 1910 г. обратился к министру юстиции И. Г. Щегловитову с посланием, в котором просил ознакомиться с письмом Витте и «приказать верному человеку еще раз перетрясти все дело и дать со своей стороны дополнительные данные и соображения». Столыпин писал: «В новую с ним [Витте] переписку я вступать не хочу и отвечать ему не буду. Но пора положить конец этой комедии! Поэтому я полагаю составить по этому делу журнал Совета министров, изложить в нем просьбу графа о сенаторской ревизии, заслушать журнал 4 января [1911 г.], и пускай резолюция Его Величества поставит, наконец, на этом деле точку» (П. А. Столыпин. Грани таланта политика: сборник документов. М., 2006. С. 453). На заседании 4 января 1911 г. Совет министров, согласно мнению Столыпина, высказался против удовлетворения просьбы Витте, находя, что «настоящее дело, поскольку в нем затрагиваются действия судебных и полицейских властей, выяснено уже с исчерпывающей полнотою и никаких признаков возводимых графом Витте на сии власти, а через них и на все правительство преступлений не обнаружено». На соответствующем Особом журнале Совета министров Николай II 22 февраля 1911 г. наложил резолюцию: «Никаких неправильностей в действиях властей административных, судебных и полицейских я не усматриваю. Дело это считаю законченным» (Особый журнал Совета министров «По делу о покушениях на жизнь статс-секретаря графа Витте». 4 января 1911 г. // Особые журналы Совета министров Российской империи. 1911 г. М., 2002. С. 9–18). О царской резолюции Столыпин уведомил Витте.

487

Имеются в виду III и IV Государственные думы, которые были сформированы на основании нового избирательного закона, утвержденного Николаем II 3 июня 1907 г., одновременно с роспуском II Государственной думы.

488

Подразумевая состоявшееся в 1892 г. назначение будущего Николая II председателем Комитета Сибирской железной дороги, С. Ю. Витте сообщал: «Я должен сказать, что когда наследник вступил председателем Комитета, то уже через несколько заседаний было заметно, что он овладел положением председателя, что, впрочем, нисколько не удивительно, так как император Николай II — человек, несомненно, очень быстрого ума и быстрых способностей; он вообще все быстро схватывает и все быстро понимает. Как я уже имел случай говорить, в этом отношении по своим способностям он стоит гораздо выше своего августейшего отца. Его августейший отец отличался совсем другими способностями, которые делали его великим императором» (Из архива С. Ю. Витте. Т. 1. С. 244).

489

1 марта 1881 г. Александр II был смертельно ранен бомбой, брошенной в него И. И. Гриневицким.

490

Во время коронации Николая II в Москве 22 мая 1896 г. произошло (в том числе и благодаря С. Ю. Витте) подписание договора о русско-китайском союзе и одновременно вступил в силу контракт правительства Поднебесной империи с Русско-Китайским банком на постройку Китайской восточной железной дороги. КВЖД должна была, спрямляя Великую Сибирскую железную дорогу, пройти по северо-восточной части китайской Маньчжурии. В соответствии с окончательным вариантом контракта, подписанным 27 августа 1896 г., Китай предоставил России концессию, согласно которой под ее контроль на 80 лет переходила территорию КВЖД, т. е. полоса отчуждения, признанная экстерриториальной. Русско-японская война 1904–1905 гг. никак не отразилась на статусе КВЖД.

491

В 1895 г. Николай II при решении вопроса о том, где строить глубоководный военный порт, на Мурмане или в Либаве, встал на сторону оппонентов С. В. Витте, прежде всего генерал-адмирала великого князя Алексея Александровича, управляющего Морским министерством адмирала Н. М. Чихачева и начальника Главного штаба Военного министерства генерала Н. Н. Обручева, отдававших предпочтение Либаве, в которой, в отличие от Мурмана, строительство военного порта началось еще в 1890 г. Имея в виду Указ 5 декабря 1894 г. о наименовании этой военно-морской базы Портом императора Александра III, Витте вспоминал: «Меня этот указ чрезвычайно удивил, так как мне было известно, да и сам император мне говорил, что покойный император Александр III не только держался совсем другого мнения, но за несколько месяцев до своей смерти на моем всеподданнейшем докладе (который, вероятно, находится в личном архиве императора Николая II), высказал совершенно противоположное мнение. Через несколько дней после появления этого указа ко мне явился [М. И.] Кази — человек очень близкий к великому князю Константину Константиновичу, и говорил мне, что вот как великие князья, пользуясь молодостью императора, пользуясь тем, что император только что вступил на престол и, так сказать, еще не окреп, злоупотребляют своим влиянием. Кази рассказал мне, что после указа о Либавском порте император Николай II приехал к великому князю Константину Константиновичу и со слезами на глазах сетовал великому князю о том, что вот генерал-адмирал великий князь Алексей заставил его подписать такой указ — указ, который совершенно противоречит его взглядам и взглядам его покойного отца. Отказать же ему в этом император Николай II не мог, так как великий князь поставил этот вопрос таким образом, что если этого не будет сделано, то он почтет себя крайне обиженным и должен будет отказаться от поста генерал-адмирала» (Из архива С. Ю. Витте. Т. 1. С. 396–397).

492

Вслед за С. Ю. Витте многие современники, в том числе и В. А. Маклаков, считали виновниками Русско-японской войны 1904–1905 гг. представителей «безобразовской клики». Так называли группу высокопоставленных лиц, которая была не столько руководима, сколько вдохновляема статс-секретарем его величества А. М. Безобразовым. В группу, начавшую складываться в 1898 г., в разное время входили контр-адмирал А. М. Абаза, великий князь Александр Михайлович, адмирал Е. И. Алексеев, один из директоров Невского судостроительного завода М. О. Альберт, егермейстер И. П. Балашев, генерал К. И. Вогак, член Государственного совета граф И. И. Воронцов-Дашков, дворцовый комендант П. П. Гессе, член Государственного совета граф А. П. Игнатьев, министр внутренних дел В. К. Плеве и др. Непосредственная цель безобразовцев состояла в фактическом подчинении России не только китайской Маньчжурии, но и Северной Кореи через организацию на ее территории фиктивных коммерческих предприятий, противником чего являлся С. Ю. Витте, полагавший, что усиление влияния России в Корее вызовет недовольство Японии и приведет к русско-японской войне. Союзниками Витте в противостоянии безобразовской клике были военный министр А. Н. Куропаткин и министр иностранных дел граф В. Н. Ламздорф. Безобразовцы считали Витте своим главным антагонистом и выступали за его отставку, причем сложность отношений между ними предопределялась тем, что организованные группой предприятия существовали на Дальнем Востоке наряду с предприятиями Министерства финансов и носили такой же мнимо коммерческий характер, как и виттевские. Спор между Витте и безобразовцами возник не по поводу разных методов дальневосточной политики, а по поводу того, кому должна принадлежать монополия в реализации этой политики: министр финансов хотел, чтобы предприятия конкурентов контролировал зависимый от него Русско-Китайский банк. Основным из предприятий безобразовцев стала лесопромышленная концессия на реке Ялу в Корее, с 1901 г. принадлежавшая Русскому лесопромышленному товариществу на Дальнем Востоке, в правление которого входили члены группы. В 1900 г. безобразовцы выдвинули проект создания Восточно-азиатской промышленной компании и внесли ее устав в Комитет министров, однако Витте, сославшись на Боксерское восстание в Китае, добился разрешения Николая II «не вносить это дело в Комитет, покуда не успокоятся события на Дальнем Востоке». Впрочем, в апреле 1901 г. Витте отнесся «сочувственно» к идее образования компании и в январе 1903 г. открыл Безобразову кредит в 2 000 000 рублей (Гурко В. И. Черты и силуэты прошлого. Правительство и общественность в царствование Николая II в изображении современника. М., 2000. С. 320). Весной 1902 г. при поддержке Витте было создано Маньчжурское горное товарищество, с которым в 1903 г. объединилось Русское лесопромышленное товарищество. Результатом победы безобразовского курса стали назначение дальневосточным наместником Е. И. Алексеева и создание под председательством Николая II Особого комитета по делам Дальнего Востока. Безобразов являлся его членом, А. М. Абаза — членом и управляющим делами (начальником канцелярии) Комитета, Н. Г. Матюнин — помощником управляющего делами. Еще одним итогом победы безобразовцев стало перемещение Витте в августе 1903 г. с поста министра финансов на пост председателя Комитета министров. Только выйдя из игры, он заявил себя открытым противником безобразовской группы, считая ее виновницей Русско-японской войны 1904–1905 гг. Между тем Гурко полагал, что «первым виновником» был Витте, поскольку «именно он», еще в 1896 г. поддержав идею о проведении по территории Маньчжурии Китайской восточной железной дороги, «втравил Россию во всю дальневосточную авантюру» (Гурко В. И. Указ. соч. С. 342, 343). Подробнее о причинах и виновниках Русско-японской войны см.: Романов Б. А. Очерки дипломатической истории русско-японской войны. М.; Л., 1955; Лукоянов И. В. «Не отстать от держав…»: Россия на Дальнем Востоке в конце XIX — начале XX в. СПб., 2008; Схиммельпеннинк ван дер Ойе Д. Навстречу Восходящему солнцу: как имперское мифотворчество привело Россию к войне с Японией. М., 2009.

493

Николай II уволил С. Ю. Витте с поста министра финансов 16 августа 1903 г., одновременно назначив председателем Комитета министров.

494

Имеется в виду Портсмутский мирный договор, закончивший Русско-японскую войну 1904–1905 гг. Мирная конференция начала свои заседания в Портсмуте (США) 27 июля (9 августа) 1905 г. В ходе нее С. Ю. Витте проявил себя как выдающийся дипломат и добился выгодных для России условий мира. Переговоры окончились подписанием 5 сентября (23 августа по старому стилю) 1905 г. Портсмутского мирного договора. Подробнее см.: Лукоянов И. В. Указ. соч. С. 606–619.

495

По-видимому, В. А. Маклаков подразумевает тот факт, что С. Ю. Витте ради возвращения к активной политической деятельности общался с Г. Е. Распутиным.

496

Круговая порука — социально-экономический институт, который был установлен в связи с реформой 1861 г. и подразумевал солидарную ответственность при внесении крестьянами-общинниками прямых (окладных) налогов государству. В действительности отмена круговой поруки произошла не при Александре III, а при Николае II, причем ее отмена проводилась постепенно. Так, уже в конце 1896 г., исполняя повеление царя, С. Ю. Витте и министр внутренних дел И. Л. Горемыкин начали готовить совместный законопроект о частичной отмене круговой поруки, официальной целью которого объявлялось улучшение порядка взимания с крестьян податей и сборов. Витте настаивал, чтобы их взимание перешло от полицейских чинов к податным инспекторам, т. е. органам Министерства финансов, Горемыкин же планировал передать эту функцию земским начальникам. Подготовка законопроекта была завершена к весне 1899 г., когда он поступил на рассмотрение Государственного совета, большинство которого встало на сторону министра финансов. Министр внутренних дел остался при своем мнении, однако компромисс был достигнут благодаря вмешательству председателя Департамента государственной экономии Д. М. Сольского. «Временные правила о порядке взыскания окладных сборов», утвержденные Николаем II 23 июня 1899 г., установили двойное подчинение крестьян — земскому начальнику и податному инспектору, а также отменили круговую поруку для крестьян в мелких селениях (с числом ревизских душ до 60) и для подворных владельцев. Через год, 12 июня 1900 г., царь утвердил «Временные правила по обеспечению продовольственных потребностей сельских обывателей», упразднившие круговую поруку при уплате продовольственных сборов. В апреле 1902 г. законопроект о полной отмене круговой поруки рассматривался в Государственном совете, на заседании Соединенных департаментов которого С. Ю. Витте заявил 25 апреля, что намечаемая реформа «не подрывает» общинного землевладения, чем содействовал объединению противников и сторонников общины, подписавших соответствующий журнал Соединенных департаментов. Николай II поддержал реформу и Манифестом 26 февраля 1903 г. «О предначертаниях к усовершенствованию государственного порядка» повелел «принять безотлагательно меры к отмене стеснительной для крестьян круговой поруки». Решение Соединенных департаментов было одобрено Общим собранием Государственного совета 10 марта 1903 г. и 12 марта того же года утверждено царем. Подробнее см.: Симонова М. С. Отмена круговой поруки // Исторические записки. 1969. Т. 83. С. 159–195.

497

Вопрос о пересмотре законодательства о крестьянах поставил на повестку дня не С. Ю. Витте, а Николай II, который на отчете государственного контролера Т. И. Филиппова за 1896 г. против слов о том, что «платежные силы сельского населения находятся в чрезвычайном напряжении», написал: «Мне то же кажется». На заседаниях 28 апреля и 5 мая 1898 г. Комитет министров рассматривал отчет Т. И. Филиппова и, реагируя на царскую резолюцию, поддержал предложение Витте «для рассмотрения вопросов о дополнении и развитии законодательства о сельском состоянии образовать Особое совещание под председательством лица, избранного высочайшим его императорского величества доверием из министров: внутренних дел, юстиции, финансов, земледелия и государственных имуществ — и других лиц, занимающих высшие государственные должности по особому назначению его величества». Николай II повелел «оставить ныне» соответствующий журнал Комитета министров «без движения» и испросить его председателю И. Н. Дурново «высочайших указаний относительно дальнейшего направления этого дела» осенью 1898 г. (Из архива С. Ю. Витте. Т. 1. С. 535–536). Решение Николая II не означало, что он не согласен с предложением Витте, поскольку уже в декабре 1898 г. он утвердил отчетный всеподданнейший доклад министра финансов, в котором упоминалось «о необходимости урегулировать положение крестьян, труд коих служит основой денежных средств государства», и сделал на полях отметку «о полном согласии со взглядами, высказанными относительно крестьянского дела». Вместе с тем с образованием Особой комиссии по крестьянскому вопросу Николай II полагал необходимым «повременить», поскольку, выражал его точку зрения член Государственного совета А. А. Половцов, «множество возбужденных вопросов волнует ныне общество» (Половцов А. А. Дневник. 1893–1909. СПб., 2014. С. 224). Николай II имел в виду студенческие волнения 1899 г., отвлекшие его от крестьянской реформы. Либеральный корреспондент императора А. А. Клопов напоминал августейшему адресату 12 января 1902 г., что в 1899 г. он предполагал «образовать нечто вроде Главного комитета предшествовавшей реформы 19 февраля [1861 г.]» и «всей душой» отдался «этому делу, но затем возникшие студенческие волнения отодвинули этот вопрос на 3 года» (А. А. Клопов — Николаю II. 12 января 1902 г. // Тайный советник императора. СПб., 2002. С. 64).

498

См.: Всеподданнейший доклад министра финансов о государственной росписи доходов и расходов на 1897 г. СПб., 1896.

499

Текст письма С. Ю. Витте Николаю II, помеченного октябрем 1898 г., см.: Из архива С. Ю. Витте. Т. 1. С. 537–542.

500

На отчете за 1894 г. волынского губернатора Ф. Ф. Трепова, который высказался за введение в своей губернии «учреждений земских», Николай II написал: «Мне кажется, он прав. Представить разъяснения» (Свод высочайших отметок по всеподданнейшим отчетам за 1894 г. генерал-губернаторов, губернаторов, военных губернаторов и градоначальников. СПб., 1896. С. 109). Исполняя царскую волю, в 1896 г. министр внутренних дел И. Л. Горемыкин начал подготовку проекта введения Земского положения 1890 г. в Виленской, Гродненской и Ковенской, Витебской, Минской и Могилевской и Волынской, Киевской и Подольской губерниях, т. е. в Северо-Западном, Западном и Юго-Западном краях. К 1898 г. под руководством Горемыкина был разработан и проект введения земства в Архангельской, Астраханской, Оренбургской и Ставропольской губерниях. Однако против территориального распространения органов самоуправления выступил С. Ю. Витте, выставив это как подкоп под самодержавие. Тем не менее преемнику Горемыкина, Д. С. Сипягину, Николай II снова повелел «обратить особое внимание» на введение земства в западных и окраинных губерниях. Проект Сипягина 1901 г. предусматривал введение модифицированного, бюрократическо-общественного земства в тех же губерниях, что и проект Горемыкина, на основе сочетания двух принципов — управления земскими делами правительственными учреждениями и привлечения к этому представителей местного населения, назначаемых министром внутренних дел (для губернского земства) и губернаторами (для уездного земства). Новый руководитель МВД В. К. Плеве несколько переработал проект Сипягина, выступив за постепенное, а не единовременное введение модифицированного земства только в Северо-Западном, Западном и Юго-Западном краях. Вместе с тем на заседании Государственного совета Плеве заявил о необходимости усовершенствовать Земское положение 1890 г. как не обеспечивавшее «правильного представительства в земских собраниях» и о возможности в близком будущем применить Положение 1890 г. на общем основании и к девяти западным губерниям. Пока же 2 апреля 1903 г. Николай II утвердил Положение «Об управлении земским хозяйством в девяти Западных губерниях», которое в 1903 г. подлежало введению в трех губерниях — Витебской, Минской и Могилевской. Время распространения земства на остальные шесть губерний (Виленская, Волынская, Гродненская, Киевская, Ковенская и Подольская) поручалось определить министру внутренних дел (см.: Кризис самодержавия в России. 1895–1917. Л., 1984. С. 93–120). Позднее, 14 марта 1911 г., в порядке 87-й статьи Основных государственных законов 1906 г., Николай II утвердил Закон «О распространении действия Положения о земских учреждениях 1890 г. на Витебскую, Волынскую, Киевскую, Минскую, Могилевскую и Подольскую губернии». Таким образом, вплоть до 1917 г. в трех Северо-Западных губерниях (Виленской, Гродненской и Ковенской) обычного земства не было.

501

Витте С. Ю. Самодержавие и земство. С. 61.

502

На посту министра внутренних дел И. Л. Горемыкин был заменен Д. С. Сипягиным 20 октября 1899 г.

503

Шипов Д. Н. Воспоминания. С. 130.

504

Ср.: «Ближайшим последствием записки министра финансов было удаление И. Л. Горемыкина с поста министра вн[утренних] дел и назначение на его место Д. С. Сипягина, кандидатура которого, как говорили, была выдвинута С. Ю. Витте. Чем руководился С. Ю. Витте, выставляя кандидатуру Д. С. Сипягина, установить определенно, конечно, очень трудно, но невольно приходит на ум мысль, не имел ли он в виду, что Д. С. Сипягин был человеком, способным довести реакционную, репрессивную политику в отношении к общественному самоуправлению до крайности и тем содействовать накоплению в широких кругах общества сознания необходимости искать выхода из тяжелого, невыносимого положения, угнетавшего все стороны общественной и государственной жизни» (Шипов Д. Н. Воспоминания и думы о пережитом. М., 2007. С. 155).

505

Витте С. Ю. Воспоминания. Т. I. С. 147.

506

С. Ю. Витте вспоминал о состоявшейся осенью 1899 г. беседе с министром юстиции Н. В. Муравьевым: «Муравьев обратился ко мне со следующим не то разговором, не то просьбой. Муравьев сказал мне, что ему достоверно известно, что Горемыкин должен будет оставить пост министра внутренних дел, так как государь император находит его человеком чрезвычайно либеральным и недостаточно твердо проводящим консервативные, в дворянском духе, идеи; при этом Муравьев прибавил, что, несомненно, я об этом знаю и что ему очень хочется сделаться министром внутренних дел вместо Горемыкина, что ему протежирует великий князь Сергей Александрович, что великий князь говорил уже об этом государю и что он, Муравьев, просит меня, чтобы я не мешал ему, т. е. в том смысле, чтобы я не проводил вместо Горемыкина Сипягина. Я ответил Муравьеву, что, во-первых, я об этом в первый раз слышу и не верю, чтобы государь расстался с Горемыкиным из-за его либеральных взглядов, а во-вторых, я убежден в том, что его величество моего мнения не спросит» (Из архива С. Ю. Витте. Т. 1. С. 566).

507

бонвиван и гурман (фр.).

508

Особое совещание под председательством С. Ю. Витте для выяснения нужд сельскохозяйственной промышленности и соображения мероприятий, направленных на пользу этой промышленности и связанных с ней отраслей народного труда (Особое совещание о нуждах сельскохозяйственной промышленности), Николай II образовал 23 января 1902 г. Его членами были: граф И. И. Воронцов-Дашков, князь Л. Д. Вяземский (с 3 января 1903 г.), Н. Н. Герард, князь А. С. Долгоруков, А. С. Ермолов, В. В. Калачов, В. И. Ковалевский (до 26 ноября 1902 г.), В. Н. Коковцов, князь В. С. Кочубей, А. Н. Куломзин, П. Л. Лобко (с 20 января 1904 г.), князь А. Д. Оболенский (с 26 декабря 1902 г.), В. К. Плеве, А. А. Половцов, П. А. Сабуров, П. П. Семенов-Тян-Шанский, Д. М. Сипягин (до 2 апреля 1902 г.), А. Х. Стевен, А. С. Стишинский, Ф. Г. Тернер, граф М. П. Толстой, Н. М. Чихачев, П. Х. Шванебах (с 29 декабря 1903 г.), граф С. Д. Шереметев, князь А. Г. Щербатов и А. П. Энгельгардт (7 февраля — 22 ноября 1903 г.). В 1902–1904 гг. в качестве приглашенных с совещательным голосом в Совещании участвовали пять председателей земских управ, а его членом являлся председатель Петербургской губернской земской управы Н. Л. Марков. Особое совещание о нуждах сельскохозяйственной промышленности, закрытое 30 марта 1905 г., ограничилось обсуждением проблем сельского хозяйства, так и не подготовив ни одного законопроекта для его развития.

509

Имеются в виду местные комитеты о нуждах сельскохозяйственной промышленности — учреждения Особого совещания о нуждах сельскохозяйственной промышленности на местах. Согласно высочайше утвержденному 22 марта 1902 г. Положению Особого совещания были созданы губернские и уездные местные комитеты «для сообщения сведений и заключений Особому совещанию». В губернские комитеты, находившиеся под председательством губернатора, входили губернский и уездные предводители дворянства, председатель и члены губернской земской управы, председатели уездных земских управ, управляющие казенной палатой и государственными имуществами, уполномоченные по сельскохозяйственной части, председатели сельскохозяйственных обществ и «лица, участие коих будет признано губернатором полезным для дела или кои будут указаны Особым совещанием». В уездные комитеты, бывшие под председательством уездного предводителя дворянства, входили председатель и члены уездной земской управы и «лица, участие коих признано будет уездным предводителем дворянства полезным для дела» (Высочайше утвержденное 22 марта 1902 г. Положение Особого совещания // Савич Г. Г. Новый государственный строй России: справочная книга. СПб., 1907. С. 1–2). Всего в 1902–1905 гг. функционировали 73 губернских и 536 уездных местных комитетов, в которых участвовали 12 490 человек. Свыше 60 % общего числа составляли дворяне-землевладельцы, крестьяне и земские деятели. Из 531 местного, губернского и уездного комитета в 49 комитетов были приглашены земские гласные, и как общее правило во всех комитетах участвовали председатели и члены губернских и уездных земских управ. Циркуляром от 28 мая 1902 г. С. Ю. Витте предоставил местным комитетам свободу выбора при обсуждении пунктов программы их деятельности. Благодаря циркуляру помимо вопросов, касавшихся сугубо агротехнических проблем, местные комитеты обсуждали и важнейшие аспекты крестьянского вопроса, среди которых были судьба общины, семейное владение, право передвижения, организация низшего суда и управления, замена обычаев писаным правом, создание мелкой земской единицы.

510

Ср.: «Значение этого предприятия Витте, по моему мнению, очень преувеличено у автора» (Милюков П. Н. Либерализм, радикализм и революция (По поводу критики В. А. Маклакова) // Современные записки. 1935. № 57. С. 288).

511

В статье, упоминаемой В. А. Маклаковым, подчеркивалось, что первым пунктом программы русских конституционалистов должны быть «те требования, которые во всех культурных государствах давно уже легли в основу свободной общественной жизни как ее элементарнейшие и необходимые предварительные условия» — личная свобода и равенство всех перед законом, а также свобода печати, свобода собраний и союзов и право петиций. «Никакое представительство, — отмечалось далее, — не может быть признано выражающим мысль и волю страны, если не существует этих средств общественного контроля, если нет легального пути для предварительных соглашений и организаций с политическою целью. Только при условии принципиального признания всех перечисленных „основных прав“ получает свой полный смысл и то политическое требование, которое можно, конечно, признать центральным, но никак нельзя признать единственным необходимым в конституционной программе, а именно: бессословное народное представительство в постоянно действующем и ежегодно созываемом верховном учреждении с правами высшего контроля, законодательства и утверждения бюджета. Более подробное определение характера этого представительства, его отношения к избирателям, к прерогативе и министерству ‹…› должно послужить предметом обсуждения, при котором нельзя обойтись без технических деталей и принципиальных споров. Здесь, более чем где-либо, необходим предварительный обмен мнений, которому программа, подобная настоящей, обязана оставить известный простор. Предварять результаты подобного обсуждения в настоящей программе было бы и бесполезно — потому, что только при выработке Основного закона о народном представительстве это обсуждение могло бы получить практическое значение. Между тем такая выработка есть уже второй шаг политической реформы. Здесь нам предстоит прежде всего сговориться о первом шаге, т. е. о том, как создать самый орган, которому могла бы быть поручена выработка Основного закона. Этот очередной вопрос ‹…› должен быть поднят в программе, и то или другое решение его должно быть намечено, если программа хочет выйти из отвлеченностей и стать на почву практического разрешения вопроса о реформе. Еще менее смысла имело бы поднимать в настоящем заявлении вопросы о тех законодательных задачах, решение которых предстоит будущему органу русского народного представительства. Экономические, финансовые, культурно-просветительные, административные реформы, рабочее законодательство и аграрный вопрос, децентрализация и переустройство местного самоуправления — все эти и подобные им вопросы, выдвинутые русской жизнью, составляют неисчерпаемый материал для будущей законодательной деятельности представительного органа. В процессе политической реформы эта деятельность составляет уже третий и последний шаг, после созыва учредительного органа и выработки Основного закона» (От русских конституционалистов // Освобождение. 1902. № 1. 18 июня. С. 9–10).

512

Имеется в виду беседа апостола Филиппа с правоверным иудеем Нафанаилом, которая приводится в Евангелии: «45. Филипп находит Нафанаила и говорит ему: мы нашли Того, о Котором писали Моисей в законе и пророки, Иисуса, сына Иосифова, из Назарета. 46. Но Нафанаил сказал ему: из Назарета может ли быть что доброе? Филипп говорит ему: пойди и посмотри» (Ин 1: 45–46). Правоверные иудеи ожидали прихода Мессии из Вифлеема, а не из Назарета.

513

Здесь В. А. Маклаков намекает на закрытие Особого совещания о нуждах сельскохозяйственной промышленности, но это произошло не в описываемый период, а 30 марта 1905 г.

514

Такое название носила книга, выпущенная Витте в 1914 году в Петербурге и содержавшая его знаменитую записку о Северо-Западном земстве, раньше напечатанную «Освобождением».

515

См.: Витте С. Ю. По поводу непреложности законов государственной жизни. СПб., 1914.

516

См.: Освобождение. 1902. № 1. 18 июня.

517

Д. С. Сипягин был смертельно ранен 2 апреля 1902 г. С. В. Балмашевым в вестибюле Мариинского дворца (С.-Петербург), где размещались Комитет министров и Государственный совет.

518

Ср.: «При первом же моем докладе государю императору я спросил, кого же его величество полагает назначить, причем указал на то, что я застал целый ряд бумаг и дел, не решенных и не двигающихся вследствие отсутствия министра внутренних дел. На это мне император Николай II сказал: „Я после нашего разговора, который я имел с вами о Плеве и Сипягине, спросил еще и мнение К. П. Победоносцева. Он, — говорит, — сказал мне свое мнение, но я так и не решился кого-либо назначить, все ожидал вашего приезда“. Тогда я спросил государя: „Какое же мнение Константина Петровича, если, ваше величество, соизволите мне это сказать?“ — „Да он, — говорит, — очень просто мне сказал. Когда я указал на этих кандидатов, то Константин Петрович сказал, что Плеве — подлец, а Сипягин — дурак“» (Из архива С. Ю. Витте. Т. 1. С. 339).

519

В. К. Плеве погиб 15 июля 1904 г. в результате террористического акта, осуществленного эсером Е. С. Созоновым, который бросил в него бомбу.

520

Близкий к семье Николая II старец Г. Е. Распутин был убит в ночь с 16 на 17 декабря 1916 г. в Петрограде, в Юсуповском дворце на Мойке. Участие в убийстве прямо или косвенно принимали хозяин дворца князь Ф. Ф. Юсупов-младший граф Сумароков-Эльстон, депутат IV Государственной думы В. М. Пуришкевич, великий князь Дмитрий Павлович, врач С. С. Лазоверт и поручик Преображенского полка С. М. Сухотин.

521

Речь идет о еврейском погроме в Кишиневе 6–7 апреля 1903 г., во время которого были убиты около 50 человек и ранены около 600.

522

«Когда Куропаткин, — вспоминал С. Ю. Витте, — покинул пост военного министра и поручение ему командования армией еще не было решено, он упрекал Плеве, что он, Плеве, был только один из министров, который эту войну желал, и примкнул к банде политических аферистов. Плеве, уходя, сказал ему: „Алексей Николаевич, вы внутреннего положения России не знаете. Чтобы удержать революцию, нам нужна маленькая победоносная война“» (Из архива С. Ю. Витте. Т. 1. С. 651–652).

523

Суть расхождений между С. Ю. Витте и В. К. Плеве состояла не в том, что первый являлся сторонником, а второй — противником «эволюции самодержавия», а в том, что каждый из них хотел быть причастным к руководству процессом этой эволюции. Беседуя с председателем Курской губернской земской управы Н. В. Раевским во время их встречи на Курских военных маневрах 29 августа — 1 сентября 1902 г., В. К. Плеве сказал: «Я сам убежден, что конституция в России необходима, но для этого нужны многие приготовительные действия» ([Струве П. Б.] 29 ноября (12 декабря) 1902 г. // Освобождение. 1902. № 12. 2 дек. С. 187–188). Характерно, что сразу после получения В. К. Плеве министерского портфеля его «первой мыслью было ввести в состав Государственного совета представителей высших слоев общественности», в связи с чем он «извлек из архивов» проекты министров внутренних дел графов П. А. Валуева, М. Т. Лорис-Меликова и Н. П. Игнатьева и втайне даже от своего окружения «знакомил» с ними Николая II, лелея мысль «об установлении в России, хотя бы в зачаточной форме, конституционного правления» (Гурко В. И. Черты и силуэты прошлого. Правительство и общественность в царствование Николая II в изображении современника. М., 2000. С. 148). Валуевский и лорис-меликовский проекты подразумевали создание при Государственном совете аналогов нижней палаты — Съезда земских гласных и, соответственно, подготовительных и Общей комиссий, игнатьевский — созыв Земского собора. Реформаторская активность В. К. Плеве попала в поле зрения либеральной оппозиции — в номере «Освобождения» за 18 ноября 1902 г. были помещены сразу две статьи, посвященные этому. «В чиновничьих сферах Петербурга, — сообщалось в первой из них, — усердно распространяется слух, что г. Плеве повез к царю в Ливадию „конституцию Лорис-Меликова“» (С. С. [Милюков П. Н.] Что такое «конституция» Лорис-Меликова // Освобождение. 1902. № 11. 18 нояб. С. 178). «Говорят, — информировала вторая статья, — что г. Плеве, уезжая из Петербурга в Ливадию, вытребовал из архивов бумаги по конституции Лорис-Меликова» (Разные сведения и слухи // Освобождение. 1902. № 11. 18 нояб. С. 184). Что касается Земского собора, то уже 19 мая 1902 г. В. К. Плеве сообщил редактору «Нового времени» А. С. Суворину, что «очень сочувствует» идее созыва Собора «человек в 200–300», но находит это «несвоевременным» (Фон Плеве и А. С. Суворин // Освобождение. 1902. № 12. 2 дек. С. 200.). Однако 2 апреля 1904 г. В. К. Плеве писал идеологу славянофильства генералу А. А. Кирееву: «Если Вы, Алексей Александрович, со своими друзьями предложите какую-либо формулу для созыва Земского собора и самого Собора, будет прекрасно» (цит. по: Соловьев Ю. Б. Самодержавие и дворянство в 1902–1907 гг. Л., 1981. С. 106, 107). Именно В. К. Плеве выдвинул идею создания особого высшего выборного органа под названием «Государственная дума». Характеризуя план реформ, разработанный главой Министерства внутренних дел по повелению Николая II, царь сказал генералу князю В. Н. Орлову в октябре 1905 г., что «Государственная дума была им предусмотрена» (Орлов В. Н. Из дневника // Былое. 1918. № 14. С. 57). В апреле 1904 г., подчеркивая, что «„верхние дела“ должны вершиться сообща в Боярской думе (Государственном совете) в присутствии государя», В. К. Плеве писал А. А. Кирееву, что делился с монархом мыслями «об усиленной Думе (очевидно, нижней палате. — С. К.), долженствующей заняться, первее всего, вопросом финансовым» (цит. по: Андреев Д. А. В. К. Плеве: сценарий власти и его восприятие современниками // Проблемы истории государственного управления: государственный аппарат и реформы в России (к 200-летию министерской системы управления в России): материалы международной научной конференции 24–25 октября 2002 г. С.-Петербург: В 2 ч. СПб., 2004. Ч. 2. С. 51). Шагом по направлению к реформе государственного строя явилось учреждение в марте 1904 г., при вновь образованном Главном управлении по делам местного хозяйства Министерства внутренних дел, Совета по делам местного хозяйства, членами которого, наряду с бюрократами, намечались и общественные деятели. С. Е. Крыжановский, составитель законопроекта о Совете по делам местного хозяйства, отмечал, что В. К. Плеве оказался «первым проводником мысли о народном представительстве», поскольку этот Совет был «зародышем участия выборных от населения в некоторой области законодательства» (Крыжановский С. Е. Заметки русского консерватора // Вопросы истории. 1997. № 2. С. 118).

524

При решении аграрного вопроса В. К. Плеве делал ставку не только на деятельность Крестьянского банка, но и на переселение крестьян из Центрально-Черноземного района на окраины, в Сибирь и на Дальний Восток, выступая за массированную материальную помощь крестьянам-переселенцам. При участии В. К. Плеве были подготовлены утвержденные Николаем II 6 июня 1904 г. Временные правила «О добровольном переселении сельских обывателей и мещан-земледельцев». Подробнее см.: Романов В. Ф. Старорежимный чиновник (из личных воспоминаний от школы до эмиграции, 1874–1920 гг.). СПб., 2019. С. 225, 284–286.

525

Мотивы политического поведения В. К. Плеве имели прагматический характер и видны из его записки, которую в 1902 г. он представил Николаю II. В записке доказывалось, что «в политике уступки, сделанные в момент их требования, лишь увеличивают требования, так как объясняются не доброй волей, а слабостью правительства», а потому «уступки могут быть сделаны лишь после успокоения и по почину правительства». Резолюция царя на записке гласила: «Совершенно согласен» (цит. по: Любимов Д. Н. Отрывки из воспоминаний // Исторический архив. 1962. № 6. С. 74–75).

526

С. Ю. Витте намекает на беседу между К. П. Победоносцевым и государственным контролером Т. И. Филипповым: «Тертий Иванович говорит Победоносцеву: „Правда ли, Константин Петрович, что вы желаете своим товарищем назначить Лавровского?“ Победоносцев говорит: „Ну, а если бы я назначил его, так что ж из этого?“ — „Да, помилуйте, — говорит Тертий Иванович, — ведь Лавровский — подлец“. А Победоносцев ему говорит: „Ах, Тертий Иванович, кто ноне не подлец?“» (Из архива С. Ю. Витте. Т. 1. С. 251).

527

Шипов Д. Н. Воспоминания и думы.

528

В ходе беседы, состоявшейся 2 июля 1902 г., В. К. Плеве сказал Д. Н. Шипову: «Хотя я сторонник земских учреждении и готов содействовать их правильному развитию, но я только министр внутренних дел и обязан считаться с течениями, которые выше меня, и эти же течения, конечно, должны иметь в виду и земские учреждения. Между тем возбуждение земскими людьми вопросов политического характера усиливает неблагоприятные для общественных учреждений течения и служит оружием для тех, которые вообще отрицательно относятся к принципу местного самоуправления. Я, повторяю, признаю необходимость широкого развития местного самоуправления и готов содействовать установлению необходимого между правительственными и общественными учреждениями взаимодействия, но для этого нужно прежде всего, чтобы земские учреждения не создавали к этому препятствий. Я полагаю, что никакой государственный порядок не может оставаться навсегда неизменным и, очень может быть, наш государственный строй лет через 30, 40, 50 должен будет уступить место другому (прошу вас, чтобы эти слова мои не вышли из этих стен), но возбуждение этого вопроса теперь во всяком случае не своевременно; исторические события должны развиваться с известною постепенностью». «В. К. Плеве, — отмечал Д. Н. Шипов в другом месте, — не признавал существовавший государственный строй жизненным. 2 июля 1902 г. во время нашей беседы он говорил, что „наш государственный строй лет через 30, 40, 50 должен будет уступить место другому“» (Шипов Д. Н. Воспоминания и думы о пережитом. М., 2007. С. 198, 255).

529

Д. Н. Шипов 14 февраля 1904 г. был избран Московским губернским земским собранием на должность председателя губернской земской управы на пятое трехлетие, о чем московский губернатор Г. И. Кристи немедленно сообщил В. К. Плеве, который не утвердил его в должности.

530

Принимая Д. Н. Шипова 12 апреля 1904 г., В. К. Плеве заявил: «Я признаю вашу деятельность вредной в политическом отношении потому, что вы последовательно стремитесь к расширению компетенции и круга ведения общественных учреждений и к созданию организации, объединяющей деятельность земских учреждений различных губерний. Я не могу не согласиться, что мы к этому идем и что разрешение этого вопроса дело недалекого будущего, но вопрос этот может быть разрешен только сверху, а не снизу и только тогда, когда в этом направлении выскажется определенно воля государя. До тех же пор все поступающие так, как поступаете вы, насилуют волю государя и создают противодействие его правительству» (Шипов Д. Н. Воспоминания и думы о пережитом. М., 2007. С. 253).

531

В отличие от К. П. Победоносцева, В. К. Плеве не являлся противником идеи народного представительства.

532

Министерство внутренних дел, возглавляемое В. К. Плеве, занималось пересмотром крестьянского законодательства в 1902–1904 гг. параллельно с деятельностью Особого совещания о нуждах сельскохозяйственной промышленности, причем, в отличие от Особого совещания, заседавшая при Министерстве внутренних дел Редакционная комиссия по пересмотру законодательства о крестьянах довольно быстро разработала соответствующие законопроекты, которые, по свидетельству В. И. Гурко, одного из их авторов, «дали толчок разрешению вопроса о крестьянской земельной общине и легли в основу разрубившего этот вопрос Высочайшего указа 9 ноября 1906 г.» (Гурко В. И. Указ. соч. С. 158–159). В. К. Плеве участвовал в подготовке Манифеста 26 февраля 1903 г., объявившего о необходимости полной отмены круговой поруки, и Временных правил 6 июня 1904 г. о добровольном переселении крестьян в Сибирь и на Дальний Восток.

533

В. А. Маклаков неточно передал содержание состоявшейся 2 июля 1902 г. беседы В. К. Плеве и Д. Н. Шипова, который сообщил министру внутренних дел основные положения программы, выработанной на проходившем 23–25 мая 1902 г. на квартире Д. Н. Шипова в Москве частном совещании земских деятелей. Совещание рассмотрело вопросы, вытекавшие из привлечения представителей земских управ в местные комитеты о нуждах сельскохозяйственной промышленности. Эта программа сводилась к следующим пунктам: «1) необходимость обеспечения правового положения крестьян, 2) недостаточность просвещения сельского населения, 3) неудовлетворительное положение земских учреждений, призванных оказывать воспособление сельской промышленности на местах, и 4) недостатки финансовой и экономической политики, вызывающие излишнее отягощение платежной способности населения». В ответ В. К. Плеве признался: «Я сторонник земских учреждений и убежден, что никакой государственный строй немыслим без привлечения общества к местному самоуправлению. Я не признаю возможным управлять страной при посредстве армии чиновников и не признаю, чтобы земские учреждения противоречили нашему государственному строю. Напротив, считаю, что при самодержавном строе государства необходимо широкое развитие местного самоуправления. Но, признавая необходимым участие общества в делах местного управления, я не могу не сказать, что часто земские учреждения бывают склонны выходить из круга подведомственных им задач и преследуют политические цели. В программе, выработанной на Совещании [земских деятелей], происходившем в Москве, вы касаетесь вопроса о правовом положении крестьянского сословия. Не буду останавливаться на том, насколько затронутый вами вопрос находится в связи с вопросом о нуждах сельскохозяйственной промышленности, хотя не могу отрицать, что некоторая связь между этими вопросами и существует, хотя, может быть, и не такая тесная, как вы полагаете. Но я считаю нужным отметить, что земские учреждения не ограничиваются даже такими вопросами, а нередко возбуждают вопросы, прямо или косвенно касающиеся общего правового порядка». Далее по поводу С. Ю. Витте В. К. Плеве заявил: «Я преклоняюсь пред его гениальными способностями, создавшими настоящее блестящее положение наших государственных финансов, думаю, что будущие поколения еще более будут ему благодарны за то, что для них делается в настоящее время, но не могу не признавать, что все, что делается теперь для обеспечения будущих поколений, ложится слишком тяжелым бременем на платежную способность современного населения. Ввиду этого я считаю очень полезным, чтобы в тех записках, которые представители земских управ предполагают внести в местные комитеты, было обращено особое внимание на слабые стороны нашей финансовой и экономической политики» (Шипов Д. Н. Воспоминания и думы о пережитом. М., 2007. С. 196, 197, 200–201). Следовательно, В. К. Плеве, во-первых, выказал себя противником не крестьянской реформы, а того, чтобы земские учреждения выходили за пределы своей компетенции, во-вторых, рекомендуя земским деятелям обратить «особое внимание на слабые стороны нашей финансовой и экономической политики», руководитель МВД полностью солидаризировался с пунктом 4 программы московского совещания.

534

Под эгидой «Беседы», существовавшей в 1899–1905 гг., были опубликованы следующие издания: Всеобщее образование в России: сборник статей. М., 1902; Мелкая земская единица в 1902–1903 гг.: сборник статей. СПб., 1903; Нужды деревни по работам комитетов о нуждах сельскохозяйственной промышленности: В 2 т. СПб., 1904; Аграрный вопрос: В 2 т. СПб., 1905; Конституционное государство: сборник статей. СПб., 1905; Крестьянский строй: сборник статей. СПб., 1905. Т. 1. Подробнее о «Беседе» см.: Соловьев К. А. Кружок «Беседа». В поисках новой политической реальности. 1899–1905. М., 2009.

535

Имеется в виду М. А. Стахович.

536

непременное условие (лат.).

537

«Около 1903 года я, — вспоминал В. А. Маклаков в других мемуарах, — неожиданно для себя стал ее секретарем: мой предшественник по этой должности И. П. Демидов уехал на Дальний Восток, и „Беседа“ просила меня его заменить. Что для меня сделали исключение из правил „Беседы“, тогда я не знал, но со всеми почти членами „Беседы“ я уже был лично знаком, что обнаружилось, когда я в первый раз пришел на ее заседание. К тому же роль секретаря, который вел журналы, записывал прения и хранил архивы кружка, можно было приравнять к третьему земскому элементу. Но это приглашение дало мне возможность очень близко наблюдать эту элиту земской среды и оценить особенность ее позиции в общем движении» (Маклаков В. А. Воспоминания. С. 261). Документы, отложившиеся в связи с деятельностью В. А. Маклакова как секретаря «Беседы», хранятся в его личном фонде в Отделе письменных источников Государственного исторического музея в Москве (Ф. 31. Оп. 1. Д. 142. Л. 1–344). См.: Красавин А. С. Обзор документальных материалов кружка «Беседа» в фонде В. А. Маклакова // Археографический ежегодник за 1968 год. М., 1970. С. 354–359. На заседании «Беседы» 31 августа 1904 г. его участники были извещены, что Маклаков взялся исполнять «обязанности секретаря и архивариуса» (Красавин А. С. Там же. С. 354).

538

Союз земцев-конституционалистов (СЗК) — нелегальная политическая организация, которая объединяла либерально настроенных земских деятелей и представителей интеллигенции и имела целью пропаганду конституционных идей в земских кругах и согласование оппозиционных выступлений на сессиях губернских и уездных земских собраний и на общероссийских земских совещаниях и съездах. Лидерами СЗК и его Бюро были князья Павел и Петр Д. Долгоруковы, Ю. А. Новосильцев, князь Д. И. Шаховской. СЗК оформился на 1-м съезде, состоявшемся 8–9 ноября 1903 г. в Москве, где проходили его последующие съезды: 2-й — 23 февраля 1904 г., 3-й — 2–3 ноября (по другим данным — 3–4 ноября) 1904 г., 4-й — 24 февраля 1905 г. После создания Кадетской партии СЗК прекратил свою деятельность, причем его левое крыло и центр вошли в состав этой партии, его правое крыло — в Союз 17 октября.

539

См.: Война и русская оппозиция. XIII. Задачи конституционной партии в настоящий момент // Освобождение. 1904. № 50. 25 июня. С. 11–13.

540

Имеется в виду Всероссийский национальный союз (ВНС) — политическая консервативно-либеральная организация (находилась правее Союза 17 октября и левее Союза русского народа), чей учредительный съезд состоялся 18 июня 1908 г. В Уставе ВНС проводились идеи «господства русской народности в пределах России» и «упрочения русской государственности на началах самодержавной власти в единении с законодательным народным представительством». После Февральской революции 1917 г. ВНС распался.

541

По-видимому, это был Д. Н. Шипов.

542

легальной (законопослушной) страной (фр.).

543

См.: Кавелин К. Д. Собрание сочинений: В 4 т. СПб., 1898–1900. Фраза О. фон Бисмарка, которую приводит В. А. Маклаков, в эпиграфах ко всем четырем томам отсутствует.

544

Имеются в виду местные комитеты Особого совещания о нуждах сельскохозяйственной промышленности.

545

Речь идет о частном Совещании земских деятелей, которое проходило 23–25 мая 1902 г. на квартире Д. Н. Шипова в Москве.

546

Программа, утвержденная Совещанием земских деятелей, содержала следующие пункты: «I. Устранение земских учреждений от выяснения нужд сельскохозяйственной промышленности совершенно неправильно. Если Особое совещание признало, что „едва ли целесообразно предпринимать какие-либо меры, не спрося мнения тех, чьи нужды удовлетворить должны эти меры, кто близко стоит к земледелию и кому лучше всего известны его слабые стороны и насущные требования“, то очевидно, что такое мнение может быть представлено лучше всего земскими учреждениями, которые являются единственными представителями всего населения. Кроме того: а) земство имеет в этом отношении большой опыт, и теоретический, и практический, б) земство явится в большинстве случаев исполнителем намеченных мероприятий, что должно придать его отзывам особую жизненность и силу, и в) земство обладает в лице своих экономических советов и статистических отделений обширной организацией, при помощи которой только и возможно более или менее удовлетворительно выполнить задачу выяснения сельскохозяйственных нужд населения. II. То обстоятельство, что земские учреждения были запрошены о нуждах земледелия и сельскохозяйственной промышленности в конце 1894 г., не может служить причиной не спрашивать эти учреждения в настоящее время. В то время имелось в виду выяснить преимущественно ближайшие задачи только что возникшего Министерства земледелия и основания для взаимодействия последнего с местными учреждениями. Агрономическая и экономическая деятельность земств почти только что началась в первой половине девяностых годов и лишь во второй половине их получила свое наибольшее развитие. С другой стороны, неблагоприятные условия, в которых находится сельскохозяйственная промышленность, особенно рельефно обозначились в последнее время, что и было причиной учреждения Особого совещания, которое, со своей стороны, сознавая, очевидно, изменившиеся условия, признало необходимость нового местного опроса. III. Образуемые в губерниях и уездах комитеты не могут явиться выразителями взглядов местного населения и при предположенном способе опроса будут получены ответы, не выражающие „мнения тех, чьи нужды удовлетворить должны эти меры, кто близко стоит к земледелию и кому лучше всего известны его слабые стороны и насущные проблемы“. IV. Для того чтобы вырабатываемые правительством мероприятия были согласованы с действительными потребностями жизни, нужно, чтобы к участию в работах Высочайше учрежденного Особого совещания о нуждах сельскохозяйственной промышленности были приглашены выборные от губернских земских собраний, а также следует признать необходимым, чтобы выборные представители губернских земств были включены в состав учрежденного при Министерстве земледелия Сельскохозяйственного совета, так как только при этом условии центральное правительство будет всегда и своевременно осведомлено о местных сельскохозяйственных нуждах населения. V. Нужды сельскохозяйственной промышленности отнюдь не могут быть удовлетворены отдельными частными мероприятиями, и прежде всего необходимо устранить те общие условия, которые тормозят ее развитие, так как только после их устранения можно будет с надеждой на успех наметить частные меры в области сельского хозяйства. VI. В этих целях следует признать необходимым изменение следующих неблагоприятных для сельскохозяйственной промышленности общих условий: 1) Так как вопрос сельскохозяйственный в значительной мере сводится к вопросу крестьянскому, то прежде всего следует поднять личность русского крестьянина и обеспечить развитие его самодеятельности, а для этого нужно обеспечить правовое положение крестьян: а) уравнением личных прав с лицами других сословий, б) освобождением крестьян от административной опеки, в) ограждением прав крестьян правильною формою суда и г) отменой телесного наказания. 2) Так как при современных условиях жизни успех во всех видах промышленности (в том числе и сельскохозяйственной) зависит прежде всего от степени просвещения народа, то необходимо предоставить общественным учреждениям широкую возможность скорейшего осуществления фактической общедоступности народного образования, расширить объем даваемых в начальной школе знаний и устранить существующие препятствия для внешкольного просвещения. 3) Так как воспособление сельской промышленности на местах возложено на обязанность земских учреждений, то для того, чтобы учреждения эти могли успешно выполнить эту обязанность, необходимо: а) чтобы земское представительство населения было организовано вне зависимости от сословных соображений, б) чтобы земские учреждения были приближены к сельскому населению и в) чтобы земским учреждениям были обеспечены необходимые им устойчивость и самостоятельность, без которых они не могут быть удовлетворительными органами самоуправления. 4) Необходимо устранить недостатки современной финансовой и экономической политики государства, в силу которых насущные местные потребности населения не получают своего справедливого удовлетворения по недостатку на местах необходимых для того средств, тогда как в то же время население обременено платежами косвенных налогов на предметы первой необходимости, а государственные сметы составляются таким порядком, при котором их выполнение заканчивается ежегодно значительным превышением доходов над расходами, отягощая тем излишне платежную способность населения. 5) Для правильной постановки и разрешения экономических вопросов должна быть предоставлена широкая свобода гласному обсуждению их вообще, в особенности в печати. Такая гласность существенно важна для самой разработки известных мероприятий общего и частного характера, и только такая гласность даст средства для постоянного контроля за действием и влиянием принятых мер, только она одна даст возможность своевременного и точного знания всех фактов текущей экономической жизни и происходящих в ней перемен. Такая гласность нужна, разумеется, не на одно только время работ Особого совещания, а она должна быть признана как всегда необходимое условие правильной постановки всей экономической жизни страны» (цит. по: Шипов Д. Н. Воспоминания и думы о пережитом. М., 2007. С. 188–191).

547

Высочайшее неудовольствие лично В. К. Плеве объявил орловскому губернскому предводителю дворянства М. А. Стаховичу и Д. Н. Шипову 30 июня и 2 июля 1902 г. соответственно. Остальным участникам Совещания оно было объявлено через губернаторов.

548

Имеется в виду Манифест 26 февраля 1903 г. «О предначертаниях к усовершенствованию государственного порядка», который объявлял:

«Изволением Промысла Божия вступив на прародительский Престол, Мы приняли священный обет пред Лицом Всевышнего и совестью Нашею свято блюсти вековые устои Державы Российской и посвятить жизнь Нашу служению возлюбленному Отечеству.

В неустанных заботах о подданных Наших Мы обрели пути к осуществлению народного блага в разуме приснопамятных дел державных Наших предшественников и прежде всего незабвенного Родителя Нашего.

Богу Всемогущему угодно было, в неисповедимых путях Своих, прервать преждевременною кончиною державные труды возлюбленного Родителя Нашего и тем возложить на Нас священный долг довершить начатое им дело укрепления порядка и правды в Русской Земле в соответствии с возникающими потребностями народной жизни.

К глубокому прискорбию Нашему, смута, посеянная отчасти замыслами, враждебными государственному порядку, отчасти увлечением началами, чуждыми русской жизни, препятствует общей работе по улучшению народного благосостояния. Смута эта, волнуя умы, отвлекает их от производительного труда и приводит нередко к гибели молодые силы, дорогие Нашему сердцу и необходимые их семьям и родине.

Требуя от всех исполнителей Нашей воли, как высших, так и низших, твердого противодействия всякому нарушению правильного течения народной жизни и уповая на честное исполнение всеми и каждым их служебного и общественного долга, Мы, с непреклонною решимостью незамедлительно удовлетворить назревшим нуждам государственным, признали за благо:

Укрепить неуклонное соблюдение властями, с делами веры соприкасающимися, заветов веротерпимости, начертанных в Основных законах Империи Российской, которые, благоговейно почитая Православную Церковь первенствующей и господствующей, предоставляют всем подданным Нашим инославных и иноверных исповеданий свободное отправление их веры и богослужения по обрядам оной.

Продолжать деятельное проведение в жизнь мероприятий, направленных к улучшению имущественного положения православного сельского духовенства, усугубляя плодотворное участие священнослужителей в духовной и общественной жизни их паствы.

В соответствии с предстоящими задачами по упрочению народного хозяйства направить деятельность государственных кредитных учреждений, особенно Дворянского и Крестьянского поземельного банков, к вящему укреплению и развитию благосостояния основных устоев русской сельской жизни — поместного дворянства и крестьянства.

Предначертанные Нами труды по пересмотру законодательства о сельском состоянии, по их первоначальном выполнении в указанном Нами порядке, передать на места для дальнейшей их разработки и согласования с местными особенностями в губернских совещаниях при ближайшем участии достойнейших деятелей, доверием общественным облеченных. В основу сих трудов положить неприкосновенность общинного строя крестьянского землевладения, изыскав одновременно способы к облегчению отдельным крестьянам выхода из общины.

Принять безотлагательно меры к отмене стеснительной для крестьян круговой поруки.

Преобразовать губернское и уездное управления для усиления способов непосредственного удовлетворения многообразных нужд земской жизни трудами местных людей, руководимых сильной и закономерной властью, пред Нами строго ответственной.

Поставить задачею дальнейшего упорядочения местного быта сближение общественного управления с деятельностью приходских попечительств при православных церквах там, где это представляется возможным.

Призывая всех Наших верноподданных содействовать Нам к учреждению в семье, школе и общественной жизни нравственных начал, при которых, под сенью самодержавной власти, только и могут развиваться народное благосостояние и уверенность каждого в прочности его прав, Мы повелеваем Нашим министрам и главноуправляющим отдельными частями, по ведомству коих сие относится, представить Нам соображения о порядке исполнения предначертаний Наших.

Господь Вседержитель да ниспошлет благословение на царственный труд Наш и да поможет Он Нам, при тесном единении всех верных сынов Отечества, исполнить Наши помышления об усовершенствовании государственного порядка установлением прочного строя местной жизни, как главного условия преуспеяния Державы Нашей на твердых основах веры, закона и власти» (приводится по: Савич Г. Г. Указ. соч. С. 3–5).

549

Согласно В. А. Маклакову, закрытие Особого совещания о нуждах сельскохозяйственной промышленности произошло вскоре после издания Манифеста 26 февраля 1903 г. «О предначертаниях к усовершенствованию государственного порядка», который якобы расходился с задачами Особого совещания, но в действительности Николай II закрыл Особое совещание через два года, 30 марта 1905 г. В. И. Гурко объяснял это тем, что под влиянием директора Департамента полиции А. А. Лопухина, беспокоившегося по поводу назревавших аграрных беспорядков, С. Ю. Витте 23 марта заявил на заседании Особого совещания: «Не пройдет и года, как мы в этом зале или в каком-либо ином будем говорить о переделе земли». Фраза С. Ю. Витте не вошла в протокол, но повредила его репутации при Дворе (см.: Гурко В. И. Указ. соч. С. 401). Вместо Особого совещания о нуждах сельскохозяйственной промышленности Николай II 30 марта 1905 г. образовал Особое совещание под председательством И. Л. Горемыкина по вопросам о мерах к укреплению крестьянского землевладения, работавшее до 30 августа 1906 г. Членами совещания были: А. С. Брянчанинов, граф А. А. Голенищев-Кутузов, В. И. Гурко, барон Ю. А. Икскуль фон Гильденбандт, А. В. Кривошеин, Н. Н. Кутлер, барон В. В. Меллер-Закомельский, П. П. Семенов-Тян-Шанский, А. С. Стишинский, Н. Ф. Сухомлинов, В. Ф. Трепов, Д. А. Хомяков, П. Х. Шванебах и князь А. Г. Щербатов. Итогом деятельности Совещания И. Л. Горемыкина стали последовавшие 6 мая 1905 г. учреждение Комитета по земельным делам и преобразование Министерства земледелия и государственных имуществ в Главное управление землеустройства и земледелия. Кроме того, совещание выработало наказ этому Главному управлению по вопросам крестьянского землевладения и инструкцию Крестьянскому поземельному банку об основаниях и порядке его деятельности.

550

С. Ю. Витте был уволен с поста министра финансов 16 августа 1903 г.

551

В действительности 18 июня 1902 г. в Штутгарте вышел № 1 «Освобождения», и только после этого 20–22 июля 1903 г. в Шафгаузене происходило совещание «друзей» журнала «Освобождения», которое и приняло решение о создании в России «Союза освобождения». На состоявшемся 8 ноября 1903 г. 1-м Съезде земцев-конституционалистов был образован Союз земцев-конституционалистов. Учредительный съезд «Союза освобождения» проходил 3–5 января 1904 г. в Петербурге.

552

обыватель (фр.).

553

Печатные труды местных комитетов о нуждах сельскохозяйственной промышленности составили 58 томов, информация которых была систематизирована в 16 сводах. В результате вышли в свет следующие издания: Аренда. Высочайше учрежденное Особое совещание о нуждах сельскохозяйственной промышленности. Свод трудов местных комитетов по 49 губерниям Европейской России / Сост. Д. С. Флексор. СПб., 1903; Крестьянское землепользование… / Сост. А. А. Риттих. СПб., 1903; Подсобные к земледелию промыслы и производства… / Сост. Н. В. Пономарев. СПб., 1903; Сельскохозяйственная техника… / Сост. В. В. Бирюкович. СПб., 1903; Водное хозяйство… / Сост. С. С. Шилкин. СПб., 1904; Высочайше учрежденное Особое совещание о нуждах сельскохозяйственной промышленности. Всеподданнейший отчет. 1902–1904. СПб., 1904; Земельные захваты и межевое дело… / Сост. С. И. Шидловский. СПб., 1904; Землевладение… / Сост. И. В. Сосновский. СПб., 1904; Земство… / Сост. С. И. Шидловский. СПб., 1904; Кредит… / Сост. Д. С. Флексор. СПб., 1904; Крестьянский правопорядок… / Сост. А. А. Риттих. СПб., 1904; Лесное хозяйство… / Сост. С. С. Шилкин. СПб., 1904; Охрана сельскохозяйственной собственности… / Сост. Д. С. Флексор. СПб., 1904; Пожары… / Сост. В. А. Скрипицын. СПб., 1904; Природные препятствия сельскому хозяйству… / Сост. В. А. Скрипицын. СПб., 1904; Просвещение… / Сост. Н. Л. Петерсон. СПб., 1904; Общий обзор трудов местных комитетов… / Сост. С. И. Шидловский. СПб., 1905.

554

См.: Шумахер П. В. Стихи и песни. М., 1902; Шереметев П. С. Отзвуки рассказов Горбунова. 1883–1895. СПб., 1901.

555

Цитируются слова из стихотворения Н. А. Некрасова «В столицах шум, гремят витии…» (1857):

556

Имеется в виду Общероссийский съезд земско-городских деятелей, проходивший в Москве 6–8 июля 1905 г.

557

См.: Вестник права. 1917. № 2.

558

См.: Маклаков В. А. О правовых условиях сельскохозяйственной промышленности // Звенигородский уездный комитет о нуждах сельскохозяйственной промышленности. 3 июля — 21 декабря 1902. На правах рукописи. М., 1902. С. 110.

559

См.: Гессен В. М. Основы правопорядка // Нужды деревни по работам комитетов о нуждах сельскохозяйственной промышленности: В 2 т. СПб., 1904. Т. 1. С. 41–97.

560

В действительности разбор политических дел обычными судами был восстановлен по Закону 7 июня 1904 г., изданному в том числе по инициативе В. К. Плеве.

561

Принимая Д. Н. Шипова 12 апреля 1904 г., В. К. Плеве сообщил ему, что вторая причина, по которой руководитель Министерства внутренних дел признавал деятельность Д. Н. Шипова «вредной в политическом отношении» (наряду с тем, что он последовательно стремился «к расширению компетенции и круга ведения общественных учреждений и к созданию организации, объединяющей деятельность земских учреждений различных губерний»), состояла «в том положении, которое вы, — заявил В. К. Плеве, подразумевая третий элемент, — отводите в земском деле пришлым людям, не имеющим никакой связи с местными интересами. При земских управах образуются когорты санкюлотов, которые приобретают доминирующее влияние на ход земских дел, отстраняя от них те элементы, которые призваны к самоуправлению законодателем» (Шипов Д. Н. Воспоминания и думы о пережитом. М., 2007. С. 253).

562

Намек на членов так называемой «безобразовской клики».

563

Боевая организация — террористическая организация, существовавшая с 1902 г. по 1911 г. при Партии социалистов-революционеров как автономная группа. Занималась подготовкой и осуществлением убийств представителей власти и полицейских агентов. Е. Ф. Азеф, будучи сам агентом Департамента полиции, руководил Боевой организацией в 1903–1908 гг.

564

Князь И. М. Оболенский был назначен финляндским генерал-губернатором после того, как его предшественник, Н. И. Бобриков, был смертельно ранен 4 июня 1904 г. Е. Шауманом.

565

Князь П. Д. Святополк-Мирский стал министром внутренних дел 26 августа 1904 г.

566

П. Д. Святополк-Мирский 16 сентября 1904 г. выступил перед чинами Министерства внутренних дел со следующей речью: «Приступая сегодня к выполнению возложенных на меня монаршим доверием обязанностей, я считаю долгом заявить, что в основу направления вверенного мне министерства мною будут положены начала, провозглашенные с высоты престола Всемилостивейшим Манифестом 26 февраля 1903 г. Приглашаю вас, господа, к деятельному, самоотверженному сотрудничеству именно в этом направлении. Административный опыт привел меня к глубокому убеждению, что плодотворность правительственного труда основана на искренно благожелательном и истинно доверчивом отношении к общественным и сословным учреждениям и к населению вообще. Лишь при этих условиях работы можно получить взаимное доверие, без которого невозможно ожидать прочного успеха в деле устроения государства. Призывая вас, господа, к неустанной работе, я верю в силы и опытность вашу, которые мне помогут достигнуть цели в предстоящем труде» (цит. по: Шипов Д. Н. Воспоминания и думы о пережитом. М., 2007. С. 259).

567

Имеется в виду следующая статья: Трубецкой Е. Н. Война и бюрократия // Право. 1904. 26 сент. № 39. Стлб. 1871–1875.

568

См.: Spectator [Грингмут В. А.] Вопросы русской жизни. XLI. Союзники японцев // Московские ведомости. 1904. № 287. 17 окт. С. 2.

569

П. Н. Милюков писал: «Наш неисправимый оптимизм опять должен поднять голову: опять будут раздаваться голоса об осторожности и постепенности, о том, чтобы не испортить настроения в правительственных сферах, не пропустить момента и т. д. ‹…› Поймите это, наконец, вы, кому следует понимать: мы не можем уже давать в кредит, потому что мы сами лишимся кредита, если позволим себе это. Вот еще одна истина, которую наши государственные люди должны записать в свой политический катехизис и твердо помнить. Если кто-нибудь из нас вам скажет, что он может вам открыть кредит, не верьте ему: он или обманывает, или сам обманывается. Вы можете, если сумеете, переманить его на вашу сторону, но знайте: с той минуты, как он станет вашим, он уже перестанет быть нашим — и, стало быть, перестанет быть нужен и нам, и вам. ‹…› Да, ваше наследие тяжело, очень тяжело, и мы не спешим делить его с вами. Делайте свой новый курс, но на нас не рассчитывайте: мы не дадим вам ни одного своего человека, не окажем вам никакого кредита, не дадим никакой отсрочки, пока вы не примете всей нашей программы. Ибо даже и тогда мы не знаем, удастся ли нам спасти Россию от вашего политического дилетантизма и без потрясений поставить ее на путь мирного политического развития» (С. С. [Милюков П. Н.] Новый курс // Освобождение. 1904. № 57. 2 окт. С. 113–114).

570

Главное управление по делам местного хозяйства — образованное 22 марта 1904 г. на основе Хозяйственного департамента структурное подразделение Министерства внутренних дел. Руководило деятельностью местных административных учреждений и курировало деятельность органов земского и городского самоуправления. Имело пять отделов: земского хозяйства, городского хозяйства, народного здравия и общественного призрения, страхования и противопожарных мер, дорожный и канцелярию. При Главном управлении функционировал Совет по делам местного хозяйства — совещательный коллегиальный орган. Совет осуществлял высшее руководство, согласование и направление деятельности местных учреждений по удовлетворению хозяйственных нужд населения и состоял из назначавшихся на каждый год министром внутренних дел представителей губернской администрации и земских и городских учреждений. Совет делился на присутствия, соответствовавшие отделам Главного управления. Переданы 16 декабря 1917 г. в ведение Народного комиссариата по местному самоуправлению.

571

П. Д. Святополк-Мирский принял Д. Н. Шипова 25 октября 1904 г. Содержание их беседы см. в: Шипов Д. Н. Воспоминания и думы о пережитом. М., 2007. С. 264–270.

572

С. С. [Милюков П. Н.] Фиаско «нового курса» // Освобождение. 1904. № 60. 10 нояб. С. 161–162.

573

Ср.: «Вчерашние и сегодняшние телеграммы французских и немецких газет принесли крайне важные известия о Земском съезде. Он действительно развернулся в событие первостепенной исторической важности. ‹…› Вряд ли мы ошибемся, если скажем, что съезд 6 ноября составит эпоху в истории политического развития России» (П. С. [Струве П. Б.] Земский съезд // Освобождение. 1904. № 60. 10 нояб. С. 183).

574

Общеземский съезд проходил 6–9 ноября 1904 г. в Петербурге. Это было частное совещание земских деятелей, так они его и называли.

575

Общеполитическая резолюция Общеземского съезда содержала следующие пункты: «1. Ненормальность существующего в нашей жизни порядка государственного управления, с особой силой проявившаяся с начала 1880-х годов, заключается в полной разобщенности правительства с обществом и в отсутствии необходимого в государственной жизни взаимного между ними доверия. 2. Отношения правительства к обществу имели в своем основании опасения развития общественной самодеятельности и постоянное стремление к устранению общества от участия во внутреннем государственном управлении. Исходя из этих оснований, правительство стремилось к проведению административной централизации во всех отраслях местного управления и к опеке над всеми сторонами общественной жизни. Взаимодействие с обществом признавалось правительством исключительно в смысле приведения деятельности общественных учреждений в соответствие с видами правительства. 3. Бюрократический строй, разобщая верховную власть с населением, создает почву для широкого проявления административного произвола и личного усмотрения. Такой порядок лишает общество необходимой всегда уверенности в охране законных прав всех и каждого и подрывает доверие его к правительству. 4. Правильное течение и развитие государственной и общественной жизни возможно лишь при условии живого и тесного общения и единения государственной власти с народом. 5. Для устранения возможности проявления административного произвола необходимо установление и последовательное проведение в жизнь принципа неприкосновенности личности и частного жилища. Никто без постановления независимой судебной власти не должен быть подвергаем взысканию и ограничиваем в своих правах. Для вышеуказанной цели необходимо, кроме того, установление такого порядка привлечения к гражданской и уголовной ответственности должностных лиц за нарушение закона, который обеспечил бы практическое осуществление начала законности в управлении. 6. Для полного развития духовных сил народа, для всестороннего выяснения общественных нужд и для беспрепятственного выражения общественного мнения необходимо обеспечение свободы совести и вероисповедания, свободы слова и печати, а также свободы собраний и союзов. 7. Личные, гражданские и политические права всех граждан Российской империи должны быть равны. 8. Самодеятельность общества является главным условием правильного и успешного развития политической и экономической жизни страны. Так как значительное большинство населения России принадлежит к крестьянскому сословию, то следует прежде всего поставить это последнее в положение, благоприятствующее развитию в нем самодеятельности и энергии, а это достижимо только путем коренного изменения нынешнего неполноправного и приниженного состояния крестьянства. В этих целях необходимо: а) уравнять крестьян в личных правах с лицами других сословий, б) освободить от административной опеки сельское население во всех проявлениях его личной и общественной жизни и в) оградить его правильной формой суда. 9. Земские и городские учреждения, в которых по преимуществу сосредоточивается местная общественная жизнь, должны быть поставлены в такие условия, при которых они могли бы с успехом выполнить обязанности, присущие правильно и широко поставленным органам местного самоуправления; для этого необходимо: а) чтобы земское представительство было организовано не на сословных началах и чтобы к участию в земском и городском самоуправлении были привлечены, по возможности, все наличные силы местного населения; б) чтобы земские учреждения были приближены к населению путем создания мелких земских единиц на началах, обеспечивающих их действительную самостоятельность; в) чтобы круг ведомства земских и городских учреждений простирался на всю область местных польз и нужд и г) чтобы названным учреждениям были предоставлены должные устойчивость и самодеятельность, при наличности которых только и возможно правильное развитие их деятельности и создание необходимого взаимодействия правительственных и общественных учреждений. Местное самоуправление должно быть распространено на все части Российской империи». В пункте 10 говорилось о необходимости создания народного представительства (было две редакции: большинства и меньшинства съезда). Пункт 11 гласил: «Ввиду важности и трудности внутреннего и внешнего состояния, переживаемого Россией, частное совещание выражает надежду, что верховная власть призовет свободно избранных представителей народа, дабы при содействии их вывести наше отечество на новый путь государственного развития в духе установления начал права и взаимодействия государственной власти и народа» (цит. по: Либеральное движение в России. 1902–1905 гг. М., 2001. С. 135–138).

576

Мнение большинства было таково: «Но для создания и сохранения всегда живого и тесного общения и единения государственной власти с обществом, на основе вышеуказанных начал, и для обеспечения правильного развития государственной и общественной жизни безусловно необходимо правильное участие народного представительства, как особого выборного учреждения, в осуществлении законодательной власти, в установлении государственной росписи доходов и расходов и в контроле за законностью действий администрации». Мнение меньшинства отмечало: «Но для создания и сохранения всегда живого и тесного общения и единения государственной власти с обществом, на основе вышеуказанных начал, и для обеспечения правильного развития государственной и общественной жизни безусловно необходимо правильное участие в законодательстве народного представительства, как особого выборного учреждения» (цит. по: Там же. С. 137).

577

Выступая на заседании 8 ноября 1904 г., Ф. Ф. Кокошкин подчеркнул, что «учредительные собрания образуются лишь в эпоху анархии, чего в России в настоящее время нет». «Следует желать, — сказал он далее, — чтобы новый порядок был сразу дан верховной властью. При таком порядке государственный переворот протечет вполне мирно. Конечно, такая реформа может быть весьма несовершенна, но первое же обычное законодательное собрание поднимет и разрешит вопрос об устранении этих несовершенств. Полномочия обычного законодательного собрания не меньшие, чем того собрания выборных представителей народа, о котором идет речь, но преимущество его будет в том, что это будет собрание, стоящее уже в совершенно определенных правовых отношениях с правительственной властью. Положение вещей, при котором стоят лицом друг к другу правительство, с одной стороны, и представительство, не имеющее вполне определенных прав, с другой, представляет собой большую опасность. Если можно иметь надежду, что правительство созовет свободно избранное всем народом Учредительное собрание, то в той же мере можно надеяться, что оно создаст обычное народное представительство, построенное на тех же началах. Поэтому не следует настаивать на Учредительном или вообще каком-либо предварительном собрании. Лучше всего, если сразу будет созвано законодательное собрание с определенными правами» (Там же. С. 114).

578

«В начале Освободительного движения мне, — писал В. А. Маклаков позднее, — пришлось выступить по следующему не страшному, но громкому и ответственному делу. В заграничном „Освобождении“ была напечатана статья Михаила Стаховича, предводителя [дворянства] Орловской губернии. В примечании к статье редактор П. Б. Струве заявлял, что печатает ее „без ведома и согласия автора“, но считает себя вправе так поступать, пока в России существует цензура. И действительно, эта статья — впечатление от одного процесса, где Стахович сидел как сословный представитель, — была послана им совсем не в „Освобождение“, а в легальное „Право“, где и была напечатана. Цензура ее вырезала из этого номера. Лицо, близкое и к „Праву“, и к Струве, — он потом сам себя назвал, — Г. М. Волконский переслал ее в „Освобождение“, где Струве ее и напечатал с соответственной оговоркой. Тогда князь Мещерский в „Гражданине“ разразился против Стаховича громовой статьей за то, что, будучи губернским предводителем, он сотрудничает в „Освобождении“. Оговорку редактора он объявил явной ложью и хитростью. Чтобы опровергнуть эту инсинуацию влиятельного публициста, Стахович решил его привлечь за „клевету“. Он сам торопился уехать в Маньчжурию, где был представителем Красного Креста на Японской войне, но перед отъездом подал от себя жалобу на князя Мещерского за клевету и просил меня на суде защищать его интересы. Встретив его в „Славянском базаре“, Плевако сам свои услуги ему предложил, от его услуг никто не отказывался. М. Стахович предоставил мне решить, как с этим быть, но из „политических соображений“ от моего участия в защите ни за что не хотел отказаться. Но именно для меня в этом деле был щекотливый вопрос, на который Стаховичу я тогда же указывал. Клеветой по нашему закону называется ложное обвинение в деянии, „противном правилам чести“. Я не мог считать участие в „Освобождении“ „противным правилам чести“. Оно издавалось на средства либеральных земств; многие и земцы, и предводители снабжали его материалом; я сам писал в нем статьи, хотя и без подписи. Я не мог считать приписанный Мещерским Стаховичу поступок, то есть помещение им статьи в „Освобождении“, противным правилам чести. А тогда даже в ложном утверждении Мещерского клеветы все-таки не заключалось бы. Сам Стахович, а за ним и Плевако в этом со мной не соглашались. Стахович считал, что такое сотрудничество было бы для него недостойно, пока он был предводителем. Это он и написал в своей жалобе. На эту позицию я не хотел становиться: я не хотел называть бесчестными тех предводителей, которые могли в „Освобождении“ тайно сотрудничать, и, с другой стороны, не хотел давать повод мне приписывать мнение, будто сотрудничество в „Освобождении“ можно трактовать как бесчестный поступок. При такой постановке обвинения я в этом деле не считал для себя возможным участвовать: у Стаховича останется Плевако, который в этом был с ним солидарен. Однако сам Стахович не соглашался на мой выход из дела и предоставил мне свободу в постановке процесса. Я списался со Струве, и он тоже настаивал, чтобы я в этом процессе непременно участвовал. Иначе выйдет недоразумение. До какой степени он в этом был прав, видно из того, что большинство наших единомышленников были смущены моим согласием выступить в этом процессе и пришли на суд, предвидя на нем заслуженный конфуз для меня. Оказалось, однако, что можно было поставить этот процесс, никого не задев и не унизив. Основанием обвинения я сделал только оговорку князя Мещерского, что он не верит Струве, когда тот написал, что статья была напечатана без ведома и согласия Стаховича. Этим он инсинуировал, будто Стахович не только статью в „Освобождение“ дал, но и старался это скрыть, прикрываясь ложным заверением Струве. Только в этом было бы с его стороны деяние, противное правилам чести. И, обвиняя Мещерского, я мог в своей речи сказать, что он приписал Стаховичу такую форму сотрудничества, которая не только для противников Струве, но и „для тех, кто продолжает с глубоким уважением относиться и к личности Струве, и к журналу, им издаваемому, одинаково покажется недостойной Стаховича и противной правилам чести“. Суд Мещерского тогда осудил; его уже после, по якобы его bona fides [добросовестности (лат.)]), оправдала палата. Но сторонники Струве, в том числе и он сам, оказались довольны такой постановкой процесса. Ей не противоречила и речь Плевако, который стал говорить только о содержании самой статьи и доказывал, что Мещерского возмутило ее содержание, а не то, где она была напечатана. Так этот процесс показал, что и в политических делах — ибо это было дело вполне политическое — можно было суд убеждать, не лукавя и не унижая своего подзащитного» (Маклаков В. А. Воспоминания. С. 229–231).

579

Программа реформ князя П. Д. Святополк-Мирского, представленная Николаю II в виде всеподданнейшего доклада от 24 ноября 1904 г., имела самостоятельное значение и не была связана с Общеполитической резолюцией Общеземского съезда 6–9 ноября того же года. П. Д. Святополк-Мирский поручил составить проект всеподданнейшего доклада 4 ноября 1904 г. помощнику начальника Главного управления по делам местного хозяйства Министерства внутренних дел С. Е. Крыжановскому, причем дал ему соответствующие инструкции. В итоге программа, содержавшаяся во всеподданнейшем докладе, рекомендовала преобразование Правительствующего сената и Комитета министров, пересмотр Положения 1890 г. о земских учреждениях, принятие мер по возрождению церковно-приходских общин, пересмотр законоположений о крестьянах, расширение прав старообрядцев, пересмотр законодательства о евреях, законов о печати, паспортных правил и законов о предупреждении и пресечении преступлений, а также создание законосовещательного народного представительства. Текст всеподданнейшего доклада П. Д. Святополк-Мирского от 24 ноября 1904 г. см. в: Река времен. 1996. Кн. 5. С. 216–262.

580

Отметив, что «участие представителей населения в законосовещательной деятельности в том лишь случае раскроется в его истинном значении и принесет плоды, от него ожидаемые, если будет выражаться в форме участия в обсуждении законодательного предположения в последней его инстанции, которой является Государственный совет», П. Д. Святополк-Мирский далее указывал: «Следует лишь заметить, что участие это могло бы выражаться в двух видах: 1) в форме включения в состав Государственного совета на правах членов оного, по всем или по некоторым департаментам и по Общему его собранию, известного числа представителей населения, избираемых на известный, срок, например на три года, как это принято у нас вообще при выборах, которые и участвовали бы в рассмотрении дел на тех же основаниях, как и члены Совета, или же 2) в форме образования при Государственном совете составленного из этих лиц особого совещания, на предварительное рассмотрение коего могли бы поступать вносимые в Совет предположения. Из этих двух способов надлежало бы, по-видимому, дать преимущество первому. Предварительное обсуждение законопроектов в особом при Государственном совете совещании с последующим восхождением его заключений в департаменты хотя представлялось бы более совершенным во всех отношениях способом, чем обсуждение дела в советах при центральных управлениях отдельных ведомств, но имело бы и немаловажный недостаток последнего способа, а именно разобщенность этого совещания с учреждением, обсуждающим дело в последней инстанции. Помимо сего, в этом случае как бы создавались две построенные на разных началах законосовещательные инстанции — одна из лиц выборных, другая — из чиновников, что могло бы служить до некоторой степени поводом к возникновению между ними известного соперничества и даже принципиального антагонизма. Нельзя, впрочем, не отметить и известного достоинства этой системы. Это достоинство заключалось бы в том, что в этом случае количество представителей населения могло бы быть большим, а следовательно, взгляды населения представлены были бы полнее, тогда как необходимость соблюсти известное равновесие между членами той и другой категории в составе департаментов ограничит неизбежно число членов от населения» (цит. по: Там же. С. 254–255, 256).

581

П. Н. Милюков писал от имени «русских конституционалистов»: «Свое слово мы, конечно, скажем в том смысле, что у нас, как и везде, представительные учреждения неизбежно примут особый оттенок, соответственно особенностям русской культурной и политической жизни. Но сами по себе свободные формы политической жизни так же мало национальны, как мало национально употребление азбуки или печатного станка, пара или электричества. Это просто формы высшей культуры — достаточно широкие и гибкие, чтобы вмещать в себе самое разнообразное национальное содержание. Они становятся необходимыми, когда общественная жизнь усложняется настолько, что уже не может уместиться в рамках более примитивного общественного строя. Когда такое время наступает, когда новый год истории стучится в дверь, бесполезно ставить на пути его препятствия и задержки. Он все равно придет; осторожно и разумно поступит тот, кто посторонится и даст ему дорогу. В истории Древнего Рима сохранилась одна поэтическая легенда: сивилла из Кум пришла к царю Тарквинию продавать ему книги судеб. Царю назначенная сивиллой цена показалась дорогой. Тогда сивилла бросила в огонь часть книг, а за остальные потребовала ту же цену. Царь все еще колебался; сивилла сожгла еще часть книг. Посоветовавшись с авгурами, царь, наконец, купил — по прежней цене — то, что осталось. Римская легенда дает полезный урок царям и авгурам. С исторической необходимостью торговаться опасно. Чем дальше, тем меньше она уступает. И кто не хочет читать таинственную книгу судеб в ее естественном порядке, тот дорого заплатит за последние страницы, на которых написана развязка» ([Милюков П. Н.] От русских конституционалистов // Освобождение. 1902. № 1. 18 июня. С. 12).

582

Имеется в виду отношение либеральной оппозиции к законосовещательной Государственной думе, о создании которой объявил Манифест 6 августа 1905 г. Поскольку подготовкой проекта этой Государственной думы руководил министр внутренних дел А. Г. Булыгин, она получила название «булыгинская Дума».

583

«Банкетная кампания» проводилась по решению 2-го съезда «Союза освобождения» с 20 ноября (40-летний юбилей судебной реформы 1864 г.) до конца декабря 1904 г.

584

Д. Н. Шипов писал, что, «к сожалению и в ущерб благоприятному разрешению вопроса, настроение многих общественных кругов вскоре по окончании Земского совещания резко проявилось в совершенно ином направлении. „Союз освобождения“ при посредстве своих отделов поспешил распространить сведения о постановлениях земского совещания и организовал в столицах и во многих более значительных губернских городах многолюдные банкеты… ‹…› Значение этих банкетов усугублялось тем, что участие в них приняли очень многие члены Земского совещания, выступали с речами, по своему содержанию и духу совершенно не соответствовавшими настроению Земского совещания, и участвовали в резолюциях, принимаемых на банкетах. ‹…› К этой картине следует добавить, что на некоторых банкетах превозносились террористические акты последних лет и лица, их совершившие. Агрессивное, воинствующее настроение, проявившееся на банкетах, вступало в резкое противоречие со стремлением Земского совещания к доброжелательному соглашению с властью, а участие в банкетах земских деятелей, членов Земского съезда, углубило разномыслие между большинством и меньшинством Земского совещания и придало этому разномыслию более определенное значение и смысл. Проявившееся во время совещания разномыслие имело, казалось, характер скорее теоретического принципиального спора о том, на основе какой преимущественно идеи, правовой или этико-социальной, признается желательным и возможным создать в государстве взаимодействие власти с населением страны. Но при этом большинство совещания в полном согласии с меньшинством признавало необходимым при преобразовании нашей государственной жизни охранять авторитет государственной власти и осуществить предстоящую реформу мирным путем. Между тем представители большинства, состоявшие одновременно членами „Союза освобождения“, явились одними из главных инициаторов и организаторов банкетов, на которых заключениям Земского совещания противополагались определенные требования „в форме гораздо более яркой и решительной“ и даже было выставлено „прямое требование Учредительного собрания“, о котором не только не было и речи на Земском совещании, а напротив, именно представители большинства старались в своих речах устранить возможность самой мысли об Учредительном собрании. Нельзя было также не принять во внимание, что участие земских представителей в такого рода банкетах, состоявших в большинстве из самых разнородных элементов, как бы переносило возникшее в земской среде освободительное движение в широкие обывательские круги и тем лишало земскую среду возможности сохранить в этом движении руководящую роль. ‹…› Происходившие после Земского совещания банкеты и, главным образом, участие на них представителей этого совещания открывали возможность усомниться в искренности заявлений Земского съезда, чем, конечно, не замедлили воспользоваться в правящих кругах. Влиятельные в придворных сферах лица были склонны оценивать и выставлять проявившиеся на банкетах настроения как действительные настроения всей земской среды, лишь временно прикрывшиеся заявлениями Земского совещания» (Шипов Д. Н. Воспоминания и думы о пережитом. М., 2007. С. 299–301).

585

Имеется в виду именной высочайший Указ Правительствующему сенату 12 декабря 1904 г. «О предначертаниях к усовершенствованию государственного порядка». Этот указ явился результатом не Земского съезда, а Особого совещания, которое под председательством Николая II 2 и 8 декабря 1904 г. обсуждало программу реформ П. Д. Святополк-Мирского.

586

Указ 12 декабря 1904 г. «О предначертаниях к усовершенствованию государственного порядка» провозглашал:

«По священным заветам венценосных предков Наших, непрестанно помышляя о благе вверенной Нам Богом Державы, Мы, при непременном сохранении незыблемости Основных законов Империи, полагаем задачу правления в неусыпной заботливости о потребностях страны, различая все действительно соответствующие интересам русского народа от нередко ошибочных и преходящими обстоятельствами навеянных стремлений. Когда же потребность той или другой перемены оказывается назревшею, то к совершению ее Мы считаем необходимым приступить, хотя бы намеченное преобразование вызывало внесение в законодательство существенных нововведений. Не сомневаемся, что осуществление таких начинаний встречено будет сочувствием благомыслящей части Наших подданных, которая истинное преуспеяние Родины видит в поддержании государственного спокойствия и непрерывном удовлетворении насущных нужд народных.

Во главе забот Наших поставляя мысль о наилучшем устройстве быта многочисленнейшего у Нас крестьянского сословия, Мы усматриваем, что, согласно Нашим предуказаниям, дело это уже подвергается обсуждению: наряду с подробным, на местах, рассмотрением первоначальных предположений Министерства внутренних дел, ныне в Особом, из опытнейших лиц высшего управления, совещании изучаются важнейшие вопросы устроения крестьянской жизни на основании сведений и отзывов, заявленных при исследовании в местных комитетах общих нужд сельскохозяйственной промышленности. Мы повелеваем, чтобы работы эти привели законы о крестьянах к объединению с общим законодательством Империи, облегчив задачу прочного обеспечения пользования лицами этого сословия признанным за ними Царем-Освободителем положением „полноправных свободных сельских обывателей“.

Обозревая за сим обширную область дальнейших народных потребностей, Мы, для упрочения правильного в Отечестве Нашем хода государственной жизни, признаем неотложным:

1) принять действительные меры к охранению полной силы закона, — важнейшей в самодержавном государстве опоры престола, — дабы ненарушимое и одинаковое для всех исполнение его почиталось первейшею обязанностью всех подчиненных Нам властей и мест, неисполнение же ее неизбежно влекло законную за всякое произвольное действие ответственность, и в сих видах облегчить потерпевшим от таких действий лицам способы достижения правосудия;

2) предоставить земским и городским учреждениям возможно широкое участие в заведовании различными сторонами местного благоустройства, даровав им для сего необходимую, в законных пределах, самостоятельность, и призвать к деятельности в этих учреждениях, на однородных основаниях, представителей всех частей заинтересованного в местных делах населения; с целью успешнейшего же удовлетворения потребностей оного образовать сверх ныне существующих губернских и уездных земских учреждений, в теснейшей с ними связи, общественные установления по заведованию делами благоустройства на местах в небольших по пространству участках;

3) в целях охранения равенства перед судом лиц всех состояний ввести должное единство в устройстве судебной в Империи части и обеспечить судебным установлениям всех степеней необходимую самостоятельность;

4) в дальнейшее развитие принятых уже Нами мер к обеспечению участи рабочих на фабриках, заводах и промыслах озаботиться введением государственного их страхования;

5) пересмотреть изданные во времена беспримерного проявления преступной деятельности врагов общественного порядка исключительные законоположения, применение коих сопряжено со значительным расширением усмотрения административных властей, и озаботиться при этом как возможным ограничением пределов местностей, на которые они распространяются, так и допущением вызываемых ими стеснений прав частных лиц только в случаях, действительно угрожающих государственной безопасности;

6) для закрепления выраженного Нами в Манифесте 26 февраля 1903 г. неуклонного душевного желания охранять освященную Основными законами Империи терпимость в делах веры, подвергнуть пересмотру узаконения о правах раскольников, а равно лиц, принадлежащих к инославным и иноверным исповеданиям, и независимо от сего принять ныне же в административном порядке соответствующие меры к устранению в религиозном быте их всякого, прямо в законе не установленного, стеснения;

7) произвести пересмотр действующих постановлений, ограничивающих право инородцев и уроженцев отдельных местностей Империи, с тем чтобы из числа сих постановлений впредь сохранены были лишь те, которые вызываются насущными интересами государства и явною пользою русского народа,

и 8) устранить из ныне действующих о печати постановлений излишние стеснения и поставить печатное слово в точно определенные законом пределы, предоставив тем отечественной печати, соответственно успехам просвещения и принадлежащему ей вследствие сего значению, возможность достойно выполнять высокое призвание быть правдивою выразительницею разумных стремлений на пользу России.

Предуказывая на сих основаниях ряд предстоящих в ближайшем будущем крупных внутренних преобразований, часть которых, по прежде данным Нами указаниям, подвергается уже предварительному исследованию, Мы с тем вместе, по разнообразию и важности сих преобразований, признаем за благо установить самый порядок для обсуждения способов наиболее быстрого и полного их осуществления. В ряду государственных Наших учреждений задача теснейшего объединения отдельных частей управления принадлежит Комитету министров; вследствие сего повелеваем: Комитету министров по каждому из приведенных выше предметов войти в рассмотрение вопроса о наилучшем способе проведения в жизнь намерений Наших и представить Нам в кратчайший срок свои заключения о дальнейшем, в установленном порядке, направлении подлежащих мероприятий. О последующем ходе разработки означенных дел Комитет имеет Нам докладывать» (приводится по: Савич Г. Г. Указ. соч. С. 6–8).

587

В. А. Маклаков снова упускает из виду, что Особое совещание под председательством С. Ю. Витте о нуждах сельскохозяйственной промышленности было закрыто 30 марта 1905 г.

588

Комитет министров — высший административный орган Российской империи. Учрежден 8 сентября 1802 г. для рассмотрения дел, требовавших взаимодействия нескольких министерств или превышавших компетенцию отдельных министров, а также дел по Военному ведомству, требовавших содействия разных министерств или затрагивавших правила по гражданскому управлению, и дел Великого княжества Финляндского, связанных с другими частями империи. Комитет возглавлял председатель, назначаемый императором. Членами Комитета были министры и главноуправляющие, председатели департаментов Государственного совета и (с 1905 г.) его председатель, государственный секретарь, а также сановники, особо назначавшиеся императором. Решения Комитета оформлялись в виде журналов и подлежали утверждению монарха. Делопроизводство Комитета вела его Канцелярия. Упразднен 23 апреля 1906 г. в связи с образованием объединенного правительства в виде реформированного Совета министров.

589

В проекте Указа «О предначертаниях к усовершенствованию государственного порядка» имелся пункт 3, в котором Николай II повелевал «установить способы привлечения местных общественных учреждений и выбранных ими из своей среды лиц к участию в разработке законодательных предначертаний Наших до рассмотрения их Государственным советом» (цит. по: Ганелин Р. Ш. Российское самодержавие в 1905 г. Реформы и революция. СПб., 1991. С. 36). Следовательно, в дополнение к Государственному совету планировалось образовать особый высший выборный орган, состоящий из представителей земского, городского и дворянского самоуправления.

590

Д. Н. Шипов писал со слов П. Д. Святополк-Мирского: «После этого прошло четыре дня, в течение которых министр вн[утренних] дел ожидал возвращения указа, подписанного государем, но 11 декабря [1904 г.], вечером, получил письмо С. Ю. Витте, извещавшего, что он в этот день был вызван в Царское Село и что государь исключил из указа ту его часть, в которой говорилось о привлечении к законодательной деятельности выборных представителей общественных учреждений. Затем С. Ю. Витте посетил кн[язя] П. Д. Святополк-Мирского лично и так объяснил последовавшее изменение указа. Государь говорил, что его смущает редакция этой части указа, и спросил С. Ю. Витте, как он относится вообще к этому предположению, на что С[ергей] Ю[льевич] отвечал, что он не относится к нему отрицательно, но и не ожидает от его осуществления положительных результатов. Тогда государь зачеркнул эту часть указа и поручил переписать указ за этим исключением. Н. В. Муравьев передавал впоследствии кн[язю] П. Д. Святополк-Мирскому, со слов вел[икого] кн[язя] С[ергея] А[лександровича], будто государь изменил указ по настоянию С. Ю. Витте» (Шипов Д. Н. Воспоминания и думы о пережитом. М., 2007. С. 305–306).

591

Версия Д. Н. Шипова, а фактически — П. Д. Святополк-Мирского, с версией С. Ю. Витте, который в мемуарах писал: «Прошло несколько дней, и 11 декабря [1904 г.] утром я получил записочку его величества, в которой он меня просил приехать к нему вечером. Я приехал в Царское Село после обеда. Его величество принял меня, по обыкновению, в своем рабочем кабинете. Войдя в кабинет, я увидел, что его величество находится вместе с московским генерал-губернатором великим князем Сергеем Александровичем. Его величество просил меня присесть. Мы втроем сели. Затем его величество обратился ко мне со следующими словами: „Я указ этот одобряю, но у меня есть сомнение только по отношению одного пункта“ (Это именно был тот пункт, в котором говорилось о необходимости привлечения общественных деятелей в законодательное учреждение того времени, а именно Государственный совет.) Его величество сказал мне, чтобы я совершенно откровенно высказал ему свое мнение по поводу этого пункта и дал ему совет: оставить этот пункт или не оставлять. Я ответил государю императору, что указ этот, а в том числе и пункт, о котором его величеству угодно говорить, составлен под моим непосредственным руководством, а посему, по существу, я этот пункт разделяю и считаю, что ныне своевременно пойти на меру, которую этот пункт провозглашает. Что же касается повеления его величества дать ему совет, то я по совести должен сказать следующее: привлечение представителей общества, особливо в выборной форме, в законодательные учреждения есть первый шаг к тому, к чему стихийно стремятся все культурные страны света, т. е. к представительному образу правления, к конституции; несомненно, то будет первый, весьма умеренный и ограниченный шаг по этому пути, но со временем он может повести и к следующим шагам, а поэтому мой совет таков: если его величество искренне, бесповоротно пришел к заключению, что невозможно идти против всемирного исторического течения, то этот пункт в указе должен остаться; но если его величество, взвесив значение этого пункта и имея в виду, — как я ему докладываю, что этот пункт есть первый шаг к представительному образу правления, — со своей стороны находит, что такой образ правления недопустим, что он его сам лично никогда не допустит, то, конечно, с этой точки зрения осторожнее было бы пункт этот не помещать. Во время этого разговора зашла речь о земских соборах. Я высказал убеждение, что земские соборы это есть такая почтенная старина, которая при нынешнем положении неприменима; состав России, ее отношения к другим странам и степень ее самосознания и образования и вообще идеи XX и XVI вв. совсем иные. Когда я высказал свое мнение, его величество посмотрел на великого князя, который, видимо, был доволен моим ответом и одобрил его. После этого государь сказал мне: „Да, я никогда, ни в каком случае не соглашусь на представительный образ правления, ибо я его считаю вредным для вверенного мне Богом народа, и поэтому я последую вашему совету и пункт этот вычеркну“. Затем он встал, очень меня поблагодарил. Я откланялся государю и великому князю и с указом, в котором был вычеркнут этот пункт (а впоследствии утвержден государем), вернулся в Петербург» (Из архива С. Ю. Витте. Т. 1. С. 662–663).

592

Передавая рассказ П. Д. Святополк-Мирского, Д. Н. Шипов писал: «Государь, изъявив согласие на обсуждение вопроса в совещании, наметил следующих лиц: О. Б. Рихтера, гр. И. И. Воронцова-Дашкова, А. С. Ермолова, Н. В. Муравьева, гр. Д. М. Сольского, Э. В. Фриша и П. П. Гессе. Кн. П. Д. Святополк-Мирский спросил, не признает ли Е[го] И[мператорское] В[еличество] нужным пригласить к участию в совещании К. П. Победоносцева и С. Ю. Витте. Относительно первого государь сказал, что К. П. Победоносцев будет говорить все то же, что он говорит постоянно и что все знают, а относительно второго отозвался, что С. Ю. Витте — франкмасон и ничего определенного не скажет. Кн. П. Д. Святополк-Мирский просил о приглашении Витте, и государь согласился». С. Ю. Витте, беседуя после этого с П. Д. Святополк-Мирским, «не соглашался с предположениями министра вн[утренних] дел и находил, что если перемена в государственном строе необходима, то лучше прямо перейти к конституции» (Шипов Д. Н. Воспоминания и думы о пережитом. М., 2007. С. 303). Следовательно, в данном случае В. А. Маклаков пересказывает версию Д. Н. Шипова.

593

преувеличение (фр.).

594

Такого предложения в записке С. Ю. Витте нет, хотя в целом В. А. Маклаков передает ее логику верно. См.: Витте С. Ю. Самодержавие и земство. Stuttgart, 1901.

595

«В. Н. Коковцов, — рассказал П. Д. Святополк-Мирский о первом совещании под председательством Николая II, — высказывался против предоставления общественным представителям права контроля над действиями правительства и против вмешательства их в распоряжение финансовыми средствами государства и говорил, что уступка общественным требованиям в настоящее время грозит в дальнейшем полным ограничением царской власти. С. Ю. Витте возражал В. Н. Коковцову на его опасения относительно предоставления общественным представителям участия в направлении финансовой политики, но по существу вопроса не высказывался определенно: он „вилял“, как выразился кн[язь] П. Д. Святополк-Мирский, и нельзя было понять его отношение к существу обсуждавшегося предложения» (Шипов Д. Н. Воспоминания и думы о пережитом. М., 2007. С. 304).

596

Точнее, 8 декабря 1904 г.

597

Ср.: «В некоторых иностранных газетах пишут, что против конституционных уступок в Совете министров выступил не кто иной, как г. Витте. Такое поведение г. Витте может быть разно объясняемо. Можно, во-первых, предположить, что г. Витте притворился сторонником самодержавия, потому что только в качестве такового он мог сейчас же вернуть себе выскользнувшую из рук его власть. Как беспринципный человек он мог, забыв все, думать только о власти. Возможно другое объяснение, и оно находит себе известную опору в тексте высочайшего указа. В этом документе подтверждение самодержавия облечено в чрезвычайно слабую, ни к чему не обязывающую форму. И завтра, под напором растущего общественного движения, оно может быть взято обратно. Более того, отсутствие полуконституционных уступок в новом правительственном акте как бы еще явственнее вырисовывает на глазах общества необходимость решительной конституционной борьбы. А так как исход этой борьбы всецело зависит от энергии и сплоченности общественного движения, то Указ 14 декабря, ни в чем не делая уступок жгучей общественной потребности в свободе и самодеятельности, способен лишь укрепить и сплотить освободительное движение. Возможно, что таков именно расчет и самого г. Витте, который надеется сорвать зрелый плод власти, когда монархию придется спасать решительным и бесповоротным отказом от самодержавия. Мыслимо, наконец, третье объяснение… Постановка крестьянского вопроса в центре реформаторской программы с устранением вопроса о конституции и правах граждан может быть диверсией, имеющей целью оттянуть развязку и временно далее укрепить самодержавие. Другими словами, г. Витте может предноситься мысль извлечь нечто среднее из программы крестьянской „зубатовщины“, которую в реакционном отчаянии начертали „Московские ведомости“, и земско-демократической программы» (П. С. [Струве П. Б.] Новые обещания и угрозы // Освобождение. 1904. № 62. 18 дек. С. 202).

598

И. И. Петрункевич писал: «Попытка кн[язя] Мирского направить царя на единственно правильный путь государственного управления, таким образом, не удалась, благодаря в значительной мере Витте; последний, вероятно, считал себя мудрым дипломатом, но потомство не признает, надо думать, за ним таланта и искусства Талейрана, служившего всякому правительству, изменяя каждому предшествующему. Для репутации российского виртуоза его ум был недостаточно тонок, недостаточно гибок, недостаточно проницателен и слишком мелочен. На просьбу царя дать ему совет в очень трудную минуту он поступил как предатель одновременно и злополучного царя, и своей родины, которая напрягала все силы разрешить мирным путем явно приближающийся кризис, грозивший катастрофой. Он не без удовольствия сообщил о своем успехе кн[язю] Мирскому, искренно желавшему сделать хотя бы один шаг, но в противоположном направлении, которое подавало надежду избежать катастрофы» (Петрункевич И. И. Из записок общественного деятеля: воспоминания // Архив русской революции. 1934. Т. 21. С. 363–363).

599

Цитируется следующее Правительственное сообщение от 12 декабря 1904 г.: «Осенью текущего года в Петербурге происходили собрания некоторых гласных разных губернских земств, выразившие ряд пожеланий о необходимости, по мнению участников их, реформ внутреннего управления империей. Пожелания эти сделались предметом обсуждения печати, различных созывавшихся для сего или по иным поводам собраний, а также, вопреки требованиям закона, обсуждались в заседаниях некоторых городских дум и земских собраний. Под влиянием лиц, стремящихся внести в общественную и государственную жизнь смуту, и воспользовавшись возникшим в обществе волнением умов, преимущественно в восприимчивой среде молодежи, в некоторых городах империи произошел ряд шумных сборищ, заявлявших о необходимости представить правительству различные требования, недопустимые в силу освященных Основными законами империи незыблемых начал нашего государственного строя, и целыми скопищами устраивались уличные демонстрации, причем оказывалось полиции и властям открытое сопротивление. Такое движение против существующего порядка управления, чуждое русскому народу, верному исконным основам существующего государственного строя, старается придать означенным волнениям несвойственное им значение общего стремления. Охваченные этим движением лица, в забвение тяжелой годины, выпавшей ныне на долю России, ослепленные обманчивыми призраками тех благ, которые они ожидают от коренного изменения веками освященных устоев русской государственной жизни, сами того не сознавая, действуют на пользу не родины, а ее врагов. Законный долг правительства ограждать государственный порядок и общественное спокойствие от всяких попыток прервать правильный ход внутренней жизни, поэтому всякое нарушение порядка и спокойствия и всякие сборища противоправительственного характера должны быть и будут прекращаемы всеми имеющимися в распоряжении властей законными средствами, а виновные в сих нарушениях, особенно же лица, состоящие на государственной службе, будут привлекаемы к законной ответственности. Земские и городские управления и всякого рода учреждения и общества обязаны не выходить из пределов, предоставленных их ведению, и не касаться тех вопросов, на обсуждение которых они не имеют законного полномочия; председатели же общественных собраний за допущение в них обсуждения не относящихся к их ведению вопросов общегосударственного свойства подлежат ответственности на основании действующих законов. Органы печати, при трезвом отношении к текущим событиям и при сознании лежащей на них ответственности, должны, со своей стороны, внести необходимое успокоение в общественную жизнь, уклонившуюся в последнее время от правильного течения» (цит. по: Белоконский И. П. Земское движение. М., 1914. С. 260–261).

600

Черниговский губернский предводитель дворянства камер-юнкер А. А. Муханов, как председатель Черниговского губернского земского собрания, 6 декабря 1904 г. передал непосредственно Николаю II по телеграфу обращение собрания, в конце которого оно просило у него «услышать искреннее и правдивое слово Русской земли, для чего призвать свободно избранных представителей земства и повелеть им независимо и самостоятельно начертать проект реформ, отвечающих столь близко им известным основным нуждам русского населения; и проект этот дозвольте непосредственно представить Вашему величеству» (цит. по: Богданович А. В. Три последних самодержца. М., 1990. С. 320).

601

На телеграмме А. А. Муханова Николай II положил резолюцию, опубликованную 9 декабря: «Нахожу поступок председателя Черниговского губернского земского собрания дерзким и бестактным. Заниматься вопросами государственного управления не дело земских собраний, круг деятельности и прав которых ясно очерчен законами» (цит. по: Суворин А. С. Дневник. М., 2000. С. 480).

602

Предположение В. А. Маклакова о том, что Николай II, ставя на место А. А. Муханова, «хотел показать себя педантом формальной законности», подтверждается источниками. Согласно закону, земские собрания имели право заниматься только вопросами местного значения, но главное — могли обращаться с какими-либо ходатайствами, причем лишь «о местных пользах и нуждах», не к императору, а к министру внутренних дел (см.: Устинов В. М. Краткий очерк русского государственного строя. М., 1915. С. 114). Именно ему, ведавшему по должности земским и городским самоуправлением, Муханов и должен был адресовать телеграмму. «Многих поражает, — записала 9 декабря 1904 г. А. В. Богданович, — что именно Черниговской земской управе был дан этот урок, хотя она более почтительно, чем другие, высказала свои вожделения. Но Черниговская управа обратилась прямо к царю, а другие обращались к Мирскому» (Богданович А. В. Три последних самодержца. С. 321). В том случае, когда земские собрания действовали в рамках закона, реакция Николая II на их обращения была положительной. В сентябре 1904 г. по поводу всеподданнейшего адреса Калужского губернского земства, переданного министру внутренних дел и выражавшего надежду, что «настанет день, когда Вашему Величеству угодно будет призвать к государственной работе выборных представителей земли», Николай II сказал, что адрес «сердечно написан» (Обнинский В. П. Последний самодержец: очерк жизни и царствования императора России Николая II. М., 1992. С. 99).

603

зять (фр.).

604

Великий князь Алексей Николаевич, наследник престола, родился 30 июля 1904 г.

605

Имеются в виду речи оппозиционных депутатов IV Государственной думы, которые они произносили в ноябре 1916 г., накануне Февральской революции 1917 г.

606

Объединенное дворянство (Объединенные дворянские общества) — всероссийская сословная организации дворянства, существовавшая в 1906–1917 гг. и включавшая в себя уполномоченных дворянских обществ губерний с дворянским сословным самоуправлением. Уполномоченные губернских дворянских обществ образовывали съезд Объединенного дворянства — его распорядительный орган. Помимо уполномоченных на съезды Объединенного дворянства приглашались члены Государственного совета по выборам от дворянских обществ и эксперты («сведущие люди») из числа представителей высшей бюрократии. Среди уполномоченных имелись представители разных партий — от кадетов до черносотенцев, однако преобладали умеренно правые. Съезды Объединенного дворянства функционировали на основе принятого в 1906 г. Устава съездов уполномоченных губернских дворянских обществ. Согласно Уставу исполнительным органом съездов являлся Постоянный совет Объединенного дворянства, председатель которого, два его товарища (заместителя) и члены избирались съездами. Члены Постоянного совета могли также кооптироваться по решению Совета. I Съезд Объединенного дворянства, объединивший уполномоченных от 29 губерний, заседал в С.-Петербурге 21–28 мая 1906 г., последующие проходили ежегодно, последний (XII) состоялся в 1916 г. Председателями Постоянного совета Объединенного дворянства были граф А. А. Бобринский (1906–1912), А. П. Струков (1912–1916) и А. Д. Самарин (1916–1917). После победы Февральской революции 1917 г. Постоянный совет Объединенного дворянства признал Временное правительство. Объединенное дворянство, равно как и его съезды, фактически упразднены 10 ноября 1917 г. в связи с уничтожением, согласно декрету большевистского правительства, сословий и гражданских чинов.

607

То есть после Кровавого воскресенья. «22 января [1905 г.], — вспоминал генерал В. Ф. Джунковский, — состоялось в Москве чрезвычайное дворянское собрание. Брожение, царившее повсюду, не могло не отразиться и на общественных кругах. Дворянское собрание прошло с огромным оживлением, так как еще до собрания были составлены две записки противоположного характера и содержания. Одна записка была составлена группой дворян во главе с А. Д. Самариным и высказывалась за необходимость твердой власти и незыблемость принципов самодержавия, другая была составлена группой дворян во главе с князем С. Н. Трубецким, отражая на себе настроение либеральных кругов, высказывалась за необходимые реформы в конституционном духе. Мысли этих двух записок были положены в основу двух адресов, которые и были прочитаны на дворянском собрании — адрес первой группы был прочитан А. Д. Самариным, второй группы — князем П. Д. Долгоруковым. После оживленных дебатов баллотировали оба адреса. Большинством голосов прошел адрес группы Самарина, который и был послан Государю императору» (Джунковский В. Ф. Воспоминания: В 2 т. М., 1997. Т. 1. С. 38–40).

608

Имеется в виду здание Московского дворянского собрания.

609

Прогрессивный блок был создан в августе 1915 г.

610

Ср.: «В настоящее время студенты бесспорно имеют на своей стороне симпатии общества. Но эти симпатии, опять-таки, носят совершенно пассивный характер и потому остаются бесплодными. Что же касается активного реагирования общества на студенческое движение, то оно носит односторонний и не вполне нормальный характер. Мы не говорим уже о профессорах, находящих возможным поддерживать усилия инспекции и полиции по прекращению беспорядков посредством соответствующих увещаний студентов. Не говорим мы вообще об отечески-наставительных советах студентам подождать вмешиваться в политику, отдаться всецело науке и т. п. Подобные советы не только политически бестактны, но и совершенно бесполезны, так как у лиц, действительно и по существу симпатизирующих стремлениям студенчества, они никогда не могут быть искренними, а натяжками или доводами эгоистического благоразумия нельзя переубедить горячее живое чувство. Мы имеем в виду отношение сознательной оппозиции к студенческому движению. До сих пор она не считала нужным и возможным сблизиться со студенческим движением и принять в нем активное участие. Что касается крайних революционных партий, то они, по существу занимаемой ими позиции, не могут, да и не хотят, овладеть студенчеством как целым. Невозможно, чтобы все студенты уверовали в марксистскую догму, и столь же невозможно, чтобы все студенты стали сторонниками террористической тактики. ‹…› Студенчество представляет собою естественное крыло освободительного движения; если бы кто-либо не захотел брать на себя моральной ответственности за жертвы, которых требует студенческое движение, или же был шокирован совместной деятельностью с молодежью, не всегда политически зрелой, то на это следует возразить, что — хотим ли мы этого или нет — студенчество не откажется от политической деятельности, а плодотворность приносимых им жертв и зрелость его политического миросозерцания и поведения в значительной степени зависят от нашего собственного отношения к студенчеству» (Д. К. О. Студенческое движение и задачи оппозиции // Освобождение. 1904. № 56. 7 сент. С. 97–98).

611

Ср.: «Народ шел к нему, народ ждал его. Царь встретил свой народ. Нагайками, саблями и пулями он отвечал на слова скорби и доверия. На улицах Петербурга пролилась кровь и разорвала навсегда связь между народом и этим царем. Все равно, кто он, надменный деспот, не желающий снизойти до народа, или презренный трус, боящийся стать лицом к лицу с той стихией, из которой он почерпал силу, — после событий 22/9 января 1905 царь Николай стал открыто врагом и палачом народа. Больше этого мы о нем не скажем; после этого мы не будем с ним говорить. Он сам себя уничтожил в наших глазах — и возврата прошлому нет. Эта кровь не может быть прощена никем из нас. Она душит нас спазмами, она владеет нами» (П. С. [Струве П. Б.] Палач народа // Освобождение. 1905. № 64. 12 янв. С. 233).

612

В данном случае В. А. Маклаков оказался жертвой обмана, поскольку 9 января 1905 г. Николай II находился не в Петербурге, а в Царском Селе.

613

По-видимому, имеется в виду проект решения аграрного вопроса, выдвинутый Конституционно-демократической партией в 1906 г. в I Государственной думе.

614

Великий князь Сергей Александрович был убит 4 февраля 1905 г. бомбой, брошенной в него эсером И. П. Каляевым.

615

Осада Порт-Артура японцами, одно из важнейших событий Русско-японской войны 1904–1905 гг., началась 12 мая и закончилась 20 декабря 1904 г.

616

С октября 1904 г. резидент японской контрразведки полковник М. Акаси перешел к непосредственной финансовой поддержке деятельности ряда российских партий, передав им за оставшиеся месяцы Русско-японской войны 1904–1905 гг. не менее 1 млн иен (по курсу 2000-х гг. — свыше 5000 млн иен, или свыше 40 млн долларов). Объектами субсидирования Генерального штаба Японии были Партия социалистов-революционеров, Финляндская партия активного сопротивления, Польская социалистическая партия и Грузинская партия социалистов-федералистов-революционеров. Кроме того, прямые контакты с М. Акаси имели руководители Польской лиги народовой и Армянской революционной федерации. Руководство Российской социал-демократической рабочей партии, прежде всего в лице большевистских лидеров, было замешано в этой спецоперации лишь отчасти. Японская денежная помощь касалась таких важнейших направлений деятельности участников российского революционного движения, как заведение подпольных типографий, печатание и распространение нелегальной литературы, организация забастовок, стачек и демонстраций, военно-техническая подготовка вооруженного восстания, упрочение межпартийных связей путем организации конференций не только в Париже, но и в Женеве (апрель 1905 г.). Американский журналист Э. Диллон писал, что революционное движение получило широкое распространение в России именно во время Русско-японской войны 1904–1905 гг. благодаря финансовой поддержке, оказанной японцами российским революционерам (Dillon E. J. The Eclipse of Russia. N. Y., 1918. P. 291–292). В курсе лекций, напечатанном в 1925 г. в Токийском военном университете, подрывная работа М. Акаси в период Русско-японской войны была оценена как «один из факторов победы» в войне с Россией, а сама русская революция — как ближайший результат финансирования М. Акаси российских революционеров (Павлов Д. Б. Японские деньги и Первая русская революция. М., 2011. С. 16). Подробнее см.: Akashi M. Rakka ryusui. Colonel Akashi’s Report on His Secret Cooperation with the Russian Revolutionary Parties during the Russo-Japanese War. Helsinki, 1988.

617

Имеется в виду следующая публикация: 25 лет назад. Из дневника Л. Тихомирова // Красный архив. 1930. Т. 38. С. 20–69; Т. 39. С. 47–75; Т. 40. С. 59–96; Т. 41–42. С. 103–147.

618

Манифест 18 февраля 1905 г. «О призыве властей и населения к содействию самодержавной власти в одолении врага внешнего, в искоренении крамолы и в противодействии смуте внутренней» гласил:

«Неисповедимому промыслу Божьему благоугодно было посетить Отечество Наше тяжелыми испытаниями:

Кровопролитная война на Дальнем Востоке за честь и достоинство России и за господство на водах Тихого океана, столь существенно необходимое для упрочения в долготу веков мирного преуспеяния не только нашего, но и иных христианских народов, потребовала от народа русского значительного напряжения его сил и поглотила многие дорогие, родные сердцу Нашему жертвы.

В то время, когда доблестнейшие сыны России, с беззаветною храбростию сражаясь, самоотвержению полагают жизнь свою за веру, царя и Отечество, в самом Отечестве Нашем поднялась смута на радость врагам Нашим и к великой сердечной Нашей скорби.

Ослепленные гордыней злоумышленные вожди мятежного движения дерзновенно посягают на освещенные Православною церковью и утвержденные законами основные устои Государства Российского, полагая, разорвав естественную связь с прошлым, разрушить существующий государственный строй и вместо оного учредить новое управление страной на началах, Отечеству нашему несвойственных.

Злодейское покушение на жизнь великого князя, горячо любившего первопрестольную столицу и безвременно погибшего лютой смертью среди священных памятников Московского Кремля, глубоко оскорбляет народное чувство каждого, кому дороги честь русского имени и добрая слава нашей Родины.

Со смирением принимая все сии, ниспосланные правосудием Божиим, испытания, Мы почерпаем силы и утешение в твердом уповании на Милосердие Господа, от века Державе Российской являемое, и в известной Нам исконной преданности престолу верного народа Нашего.

Молитвами Святой Православной церкви, под стягом самодержавной царской власти и в неразрывном единении с нею Земля Русская не раз переживала великие войны и смуты, всегда выходя из бед и затруднений с новой силой несокрушимою.

Но внутренние настроения последнего времени и шатание мысли, способствовавшие распространению крамолы и беспорядков, обязывают нас напомнить правительственным учреждениям и властям всех ведомств и степеней долг службы и веления присяги и призвать к усугублению бдительности по охране закона, порядка и безопасности, в строгом сознании нравственной и служебной ответственности перед престолом и Отечеством.

Непрестанно помышляя о благе народном и твердо веруя, что Господь Бог, испытав Наше терпение, благословит оружие Наше успехом, Мы призываем благомыслящих людей всех сословий и состояний, каждого в своем звании и на своем месте, соединиться в дружном содействии Нам словом и делом во святом и великом подвиге одоления упорного врага внешнего, в искоренении в Земле Нашей крамолы и в разумном противодействии смуте внутренней, памятуя, что лишь при спокойном и бодром состоянии духа всего населения страны возможно достигнуть успешного осуществления предначертаний Наших, направленных к обновлению духовной жизни народа, упрочению его благосостояния и усовершенствованию государственного порядка.

Да станут же крепко вокруг престола Нашего все русские люди, верные заветам родной старины, радея честно и совестливо о всяком государевом деле в единомыслии с Нами.

И да подаст Господь в Державе Российской пастырям — святыню, правителям — суд и правду, народу — мир и тишину, законам — силу и вере — преуспеяние, к вящему укреплению истинного самодержавия на благо всем Нашим верным подданным» (приводится по: Савич Г. Г. Указ. соч. С. 11–12).

619

В высочайшем рескрипте А. Г. Булыгину говорилось:

«Верные исконному обычаю народа русского — нести к престолу изъявления чувств своих во дни радостей и печалей, переживаемых Отечеством, — дворянские и земские собрания, купеческие, городские и крестьянские общества, со всех концов Земли Русской, принесли Мне многочисленные поздравления по случаю радостного события — рождения наследника цесаревича, с выражением готовности пожертвовать своим достоянием делу успешного завершения войны и посветять все свои силы для содействия Мне в усовершенствовании государственного порядка.

От имени Ее Величества и Моего поручаю Вам передать приветственно обратившимся ко Мне собраниям и обществам сердечную нашу благодарность за выражение их верноподданнических чувств, которые в трудное переживаемое Нами время были Нам тем более отрадны, что высказанная в тех обращениях готовность, по зову Моему, прийти содействовать успешному осуществлению возвещенных Мной преобразований всецело отвечает душевному Моему желанию: совместной работой правительства и зрелых сил общественных достигнуть осуществления Моих предначертаний, ко благу народа направленных.

Преемственно продолжая царственное дело венценосных предков Моих — собирание и устроение Земли Русской, Я вознамерился отныне, с Божиею помощью, привлекать достойнейших, доверием народа облеченных, избранных от населения людей к участию в предварительной разработке и обсуждении законодательных предположений.

Соображая особые условия обширного Отечества Нашего, разноплеменность состава его населения и слабое в некоторых его частях развитие гражданственности, государи российские в мудрости своей всегда даровали необходимые, в зависимости от назревших потребностей, преобразования лишь в порядке известной последовательности и с осмотрительностью, обеспечивающей неразрывность крепкой исторической связи с прошлым, как залога прочности и устойчивости сих преобразований в будущем.

И ныне, предпринимая сие преобразование, уверенный, что знание местных потребностей, жизненный опыт и разумное откровенное слово лучших выборных людей обеспечит плодотворность законодательных работ на истинную пользу народа, Я вместе с тем предвижу всю сложность и трудность проведения сего преобразования в жизнь при непременном сохранении незыблемости Основных законов Империи.

А посему, хорошо зная многолетнюю административную Вашу опытность и ценя спокойную уверенность характера Вашего, Я признаю за благо учредить под Вашим председательствованием Особое совещание для обсуждения путей осуществления сей Моей воли.

Да благословит Господь сие благое начинание Мое и да поможет Вам исполнить оное успешно на благо Богом вверенного Мне народа» (приводится по: Савич Г. Г. Указ. соч. С. 13–14).

620

Имеется в виду Особое совещание под председательством Николая II для обсуждения предначертаний, указанных в высочайшем рескрипте 18 февраля 1905 г. Особое совещание заседало в Петергофе 19, 21, 23, 25 и 26 июля 1905 г. и рассматривало проект законосовещательной Государственной думы, подготовленный под руководством А. Г. Булыгина («булыгинской Думы»).

621

Высочайший указ Правительствующему сенату 18 февраля 1905 г. гласил:

«В неустанном попечении об усовершенствовании государственного благоустройства и улучшении народного благосостояния Империи Российской признали Мы за благо облегчить всем Нашим верноподданным, радеющим об общей пользе и нуждах государственных, возможность непосредственно быть Нами услышанным.

Ввиду сего повелеваем:

Возложить на состоящий под председательством Нашим Совет министров, сверх дел, ему ныне подведомственных, рассмотрение и обсуждение поступающих на имя Наше от частных лиц и учреждений видов и предложений по вопросам, касающимся усовершенствования государственного благоустройства и улучшения народного благосостояния» (приводится по: Савич Г. Г. Указ. соч. С. 12).

622

«Мемория Совета министров по делу о применении Указа 18 февраля 1905 г.» отразила итоги заседания Совета министров 21 марта 1905 г. под председательством графа Д. М. Сольского. На мемории 1 апреля 1905 г. Николай II написал: «Согласен. Требую самой энергичной и единодушной деятельности местных административных и судебных чинов». Мемория была полностью опубликована в следующей статье: Высочайшая воля. Энергия и единодушие в подавлении общественного мнения // Освобождение. 1905. № 72. 8 июня. С. 361–362.

623

«Необходимо заметить, — указывалось в мемории, — что проявляющаяся в самых непредвиденных и разнообразных формах противоправительственная агитация приняла широкие размеры еще ранее издания Указа 18 февраля. К сожалению, действительно, администрация в последнее время недостаточно успешно борется с нею и оказывается как бы бессильной вполне ее подавить. Обстоятельство это, а равно причины, его вызывающие, заслуживают, конечно, самого тщательного изучения в видах скорейшего их устранения. Обращаясь вследствие сего к выяснению причин этого печального явления, Совет министров полагает, что они, между прочим, могут заключаться в недостаточно энергичном, смелом пользовании властями предоставленными им законом для такой борьбы правами или в несовершенстве и неполноте ныне действующих по сему предмету указаний, не дающих властям всех необходимых для сего средств. В устранение неблагоприятных причин первого рода возможно надлежащее подтверждение со стороны центрального управления представителям местной власти необходимости более энергичной в сем отношении деятельности в законных пределах. В случае же обнаружения наличности причин второго рода следовало бы приступить к безотлагательной разработке и представлению затем на утверждение Государственного совета проекта законоположений, имеющих дополнить собою указанные пробелы законодательства. По всем изложенным соображениям Совет министров единогласно полагает: 1. Признать нежелательными какие-либо от верховной власти дополнения или разъяснения Высочайшего Указа 18 февраля и 2. Предоставить министру внутренних дел и управляющему Министерством юстиции: а) в руководстве текущею деятельностью местных и административных, и судебных чинов иметь постоянно в виду, что должны быть предупреждаемы, пресекаемы и преследуемы все преступные проявления общественной жизни, которые имеют характер противоправительственной агитации, хотя бы они покрывались мнимым радением об общем благе; б) обсудить вопрос о том, достаточны ли действующие указания для пресечения означенных нарушений; если бы представилась необходимость изменить или дополнить их, войти с представлением в уставном порядке о соответственных мероприятиях» (Там же. С. 362).

624

С соответствующими изменениями (лат.).

625

Великий князь Михаил Александрович в особом акте, подписанном им 3 марта 1917 г., отказался принять престол, полученный от Николая II согласно Манифесту от 2 марта того же года, и передал верховную власть Временному правительству, которое должно было обеспечить созыв Учредительного собрания.

626

Всероссийский союз союзов — радикальная профессионально-политическая организация, созданная по инициативе «Союза освобождения» на съезде, заседавшем в Москве 8–9 мая 1905 г. Председателем Центрального бюро Союза союзов являлся П. Н. Милюков. Главной целью Союза союзов был созыв Учредительного собрания на основе всеобщего, равного, прямого и тайного избирательного права. Объединял 14 профессионально-политических союзов, образовавшихся в конце 1904 — начале 1905 г.: агрономов и статистиков, адвокатов, академический, ветеринаров, врачей, железнодорожных служащих, женского равноправия, журналистов и писателей, земцев-конституционалистов, инженеров и техников, конторщиков и бухгалтеров, равноправия евреев, учителей, фармацевтов. Впоследствии в Союз союзов вошел Всероссийский крестьянский союз, союзы лесоводов, служащих правительственных учреждений, учителей низшей и средней школы. В октябре 1905 г. в Петербурге по инициативе Союза союзов образовался Совет рабочих депутатов. Членами Союза союзов являлись около 40 000 человек. Основной формой его деятельности были съезды, которых к январю 1906 г. прошло четыре. Союз союзов стал организационной основой для создания в октябре 1905 г. Конституционно-демократической партии, после чего к январю 1906 г. постепенно свернул свою деятельность.

627

Речь идет о Всероссийском союзе адвокатуры.

628

Судебное разбирательство для политических дел восстановил Закон 7 июня 1904 г.

629

Этому съезду была посвящена особая статья в «Освобождении». «В первом же заседании 28 марта, — сообщал П. Б. Струве, — съезд постановил: „1. Провозгласить Всероссийский союз адвокатуры с целью объединения общественно-профессиональной деятельности адвокатуры и достижения политического освобождения России на началах демократической конституции; 2. предоставить бюро съезда широкие полномочия по организации союза; 3. присоединиться к союзам других общественных групп, ставящих себе целью достижение политической свободы на тех же началах; 4. уполномочить бюро избрать делегацию для участия в деятельности объединенных союзов“. По вопросу о политической реформе съезд принял резолюцию Общего собрания присяжных поверенных округа Московской судебной палаты, созванного на основании Указа 18 февраля 1905 г. для обсуждения вытекающих из него вопросов и состоявшегося 13 марта 1905 г. Резолюция была отправлена министру внутренних дел А. Г. Булыгину и гласила: „Собрание признало необходимым: 1. чтобы задача комиссии под председательством А. Г. Булыгина была ограничена выработкой закона о созыве Учредительного собрания на началах всеобщей равной, прямой и тайной подачи голосов; 2. чтобы к участию в ее работах были привлечены свободно избранные представители всего населения России и 3. чтобы предварительно и немедленно было отменено Положение об усиленной охране, даны свобода слова, печати, союзов и собраний, гарантирована неприкосновенность личности и жилища и освобождены осужденные за политические и религиозные преступления. ‹…› Собрание полагало, что коренная реформа русского государственного строя, указанная в Высочайшем рескрипте на имя Вашего Высокопревосходительства, только тогда принесет желанные результаты и избавит страну от глубокого потрясения, когда новый порядок наряду с его политическими преимуществами перед современной системой управления будет пользоваться и полным доверием общества. А это возможно только в том случае, когда выработка новых форм государственности будет возложена на избранных представителей самого народа. Предстоящая реформа, как и всякая, несомненно, встретит противников тем более опасных, что за новым порядком не будет преимущества привычного факта. Для того чтобы она принесла необходимое успокоение, а не послужила исходным пунктом новых волнений, необходимо, чтобы результатом реформы был такой порядок, за который сознательно выскажется большинство всего населения. Вот почему для тех, кто видит в Высочайшем рескрипте серьезное намерение произвести коренную реформу, которая одна может укрепить власть и ввести порядок в России, представляется несомненным, что выработка этой реформы должна быть поручена не комиссии, а всенародному Учредительному собранию. Собрание полагало, что для немедленного созыва такого Учредительного собрания есть только одно затруднение: отсутствие в России избирательного закона. Выработка такового является первой необходимостью и могла бы составить громадную историческую заслугу комиссии под председательством Вашим. Но для того, чтобы сделать такую работу возможной в комиссии и, вызвав к ней доверие общества, содействовать успокоению умов и решимости терпеливо ждать возвещенной реформы, собрание считало необходимым привлечение в эту комиссию избранных от населения лиц“» (Ред. [Струве П. Б.] Всероссийский съезд адвокатов // Освобождение. 1905. № 69/70. 7 мая. С. 309–310).

630

Вольное экономическое общество (Императорское Вольное экономическое общество к поощрению земледелия и домостроительства) — одно из старейших в Европе и первое в России экономическое общество, было основано Екатериной II в 1765 г. Формально состояло при Министерстве земледелия и государственных имуществ, с 1905 г. — при Главном управлении землеустройства и земледелия.

631

под аплодисменты (фр.).

632

«Съезд, — сообщал П. Б. Струве, — обсуждал в общей форме не только вопросы желательного политического преобразования России; он затронул также вопрос о социально-экономических реформах и разрешил его в положительном смысле. Поднят был также национальный вопрос, и съезд формулировал свое отношение к нему в следующем постановлении, принятом единогласно: „Съезд признает, что современный режим угнетения и произвола находит особо яркое выражение в целом ряде ограничительных и исключительных законов, циркуляров и распоряжений, регулирующих быт отдельных населяющих Россию национальностей, а равно в ряде административных мер, направленных к восстановлению одной национальности против другой. Съезд находит необходимым немедленную отмену всего этого исключительного и ограничительного законодательства и безусловное распространение на все населяющие Россию национальности основного условия всякого свободного правового порядка: равенства политических и гражданских прав всех граждан без различия национальностей и вероисповедания, признавая за всеми без исключения национальностями, населяющими Россию, безусловного права на национально-культурное самоопределение“. Делегат варшавской адвокатуры предложил съезду следующую резолюцию, которая и была принята: „Польская адвокатура в Царстве Польском составляет отдельное целое и потому не может войти в состав проектируемого Всероссийского союза адвокатов. Она может, однако, иметь, в случае надобности, отношения с русской адвокатурой на правах полного равенства. Необходимо признать в Царстве Польском полную внутреннюю законно-административную автономию, основанную на всеобщем, равном, прямом и тайном голосовании всех граждан Царства Польского. Представители польской адвокатуры выражают симпатии русскому освободительному конституционному движению. Представители ее примут участие в дальнейших трудах съезда только при условии признания съездом необходимости автономии Царства Польского“» (Ред. [Струве П. Б.] Всероссийский съезд адвокатов // Освобождение. 1905. № 69/70. 7 мая. С. 310).

633

Окончательная резолюция Адвокатского съезда гласила: «Всероссийский съезд представителей присяжной адвокатуры, собравшийся в С[анкт]-Петербурге 28–30 марта 1905 г., заканчивая свои заседания, постановил следующую резолюцию: Принимая во внимание: 1. что современный бюрократический строй не может удовлетворять потребностям страны; 2. что само правительство принуждено было признать необходимость участия выборных представителей народа в государственном устроении; 3. что таким образом ныне наступил момент общественного самоопределения; 4. что все члены съезда, как бы различны ни были их политические и социальные взгляды, сходятся в том, что ближайшей задачей минуты является: а) замена существующего бюрократического строя демократическим, конституционным режимом; б) освобождение всех трудящихся слоев населения из-под гнета современных экономических условий — съезд постановил: I. Образовать среди присяжной адвокатуры политический союз для достижения названной цели, т. е. введения в России демократически-конституционного строя на началах всеобщего, прямого, равного и тайного избирательного права и II. Опубликовать об образовании этого союза во всеобщее сведение» (Там же.

634

Статья 126 Уголовного уложения 1903 г. постановляла: «Виновный в участии в сообществе, заведомо поставившем целью своей деятельности ниспровержение существующего в государстве общественного строя или учинение тяжких преступлений посредством взрывчатых веществ или снарядов, наказывается: каторгой на срок не свыше восьми лет или ссылкой на поселение. Если такое сообщество заведомо имело в своем распоряжении средства для взрыва или склад оружия, то виновный в участии в таком сообществе наказывается: срочной каторгой» (Уголовное уложение 22 марта 1903 г. // Российское законодательство X–XX вв.: В 9 т. Т. 9. Законодательство эпохи буржуазно-демократических революций. М., 1994. С. 307).

635

Имеется в виду объявивший политическую амнистию Указ 21 октября 1905 г. «Об облегчении участи лиц, впавших до воспоследования Высочайшего Манифеста 17 октября 1905 г. в преступные деяния государственные».

636

«Ввиду нарочито выраженного желания членов съезда мы, — писал П. Б. Струве, — печатаем полный список его участников (присяжных поверенных и их помощников), с указанием места их деятельности», после чего был опубликован этот список (Ред. [Струве П. Б.] Всероссийский съезд адвокатов // Освобождение. 1905. № 69/70. 7 мая. С. 310–311).

637

Позднее Маклаков вспоминал: «Адвокатский союз как интеллигентский союз ‹…› слился с Союзом союзов, повторял его трафаретные лозунги. Я не помню, чтобы на заседаниях его обсуждали вопросы, связанные с его профессиональной деятельностью. Зато помню попытки отдельных членов его приблизить Союз к еще более левому направлению. Так кем-то было предложено в число его целей кроме водворения в России „народовластия“ и „свобод“ через конституцию, написанную Учредительным собранием, ввести „борьбу с капитализмом“. На это Союз не пошел, не желая отступать от общей освобожденческой программы; но один из молодых его членов, М. И. Косовский, горячо стал доказывать, что Адвокатский союз политически слишком широк, объединяет людей между собой не согласных, тех, кто защищает „капиталистический строй“, и тех, кто верит, что „собственность есть воровство“. Я запомнил эти прения, может быть, потому, что в памяти сохранилась неожиданная реплика ему со стороны очень левого М. Л. Мандельштама, который потом добровольно ушел к советской власти. Он ответил М. Косовскому, что советует ему снять с себя адвокатский значок, так как тот, кто считает собственность „воровством“, не может идти в суд с просьбой признания кого-нибудь несостоятельным должником. Я запомнил эту стычку по внешней ее живописности. Серьезнее то, что в Адвокатском союзе тогда могли спорить об этом. Между тем этот Союз мог бы, как и земство, в силу своей профессии занять в Освободительном движении особое место, быть в нем действительно самостоятельным элементом. Если земцы своей деятельностью олицетворяли идею народовластия, то адвокаты могли бы представить другую основную идею — законность. Вместо того чтобы навязывать своему Союзу борьбу с капитализмом, которая их не касалась, адвокаты могли бы ставить правовые проблемы об охране основ права не только в судах, но даже в самих законодательных нормах. Ведь законодательная норма может понятию права противоречить, а народовластие с правовым порядком должно было бы быть нераздельно. Далее, сама адвокатская профессия учила разграничению эволюции от революции. Адвокат всегда работает с государственной властью, даже тогда, когда человека от нее защищает. На судах он власть убеждает в своей правоте, а не низвергает ее. Революционеру по темпераменту и убеждению не место за адвокатским пюпитром. С его стороны это будет притворством. Потому Адвокатскому союзу, поскольку он действительно бы представлял самих адвокатов, естественно было стоять в стороне от трафарета Союза союзов и внести в общественное понимание нечто новое, навеянное адвокатской профессией. Я, кровно с ней связанный, чувствовал всю недостаточность поклонения „воле“ Учредительного собрания по четыреххвостке и сначала пытался в Адвокатском союзе проводить эту точку зрения, но скоро понял всю бесполезность этих попыток, так как в них видели, не без основания, недоверие к непогрешимости и обязательности „воли“ Учредительного собрания. Адвокатский союз пошел по общей дороге и в массе союзов был обезличен. Моя роль в нем оказалась чисто формальной, и Освободительное движение и в этой области проходило мимо меня» (Маклаков В. А. Воспоминания. С. 277–280).

638

То есть после издания Манифеста 17 октября 1905 г.

639

Всероссийский крестьянский союз (ВКС) — массовая радикальная политическая организация, созданная по решению прошедшего 5 мая 1905 г. в Москве Крестьянского съезда, созванного по инициативе Московского общества сельского хозяйства и собравшего около 50 делегатов от уездов Московской губернии. Съезд избрал Организационное бюро. На Учредительном съезде ВКС, который заседал 31 июля — 1 августа 1905 г. также в Москве, присутствовали более 100 крестьян из 22 губерний, 25 земских служащих и гласных и представители социалистических партий. Съезд избрал Главный комитет ВКС (В. Ф. Краснов, С. В. Курнин, С. П. и В. П. Мазуренко, Ф. П. Медведев, А. Т. Овчаренко и Г. И. Шапошников, в ноябре 1905 г. в него кооптировали А. П. Щербака) и Бюро содействия ВКС при Главном комитете. Высшим органом ВКС признавался съезд (всего в 1905–1906 гг. прошли три съезда), учреждались губернские, уездные, волостные и сельские комитеты. В принятой Учредительным съездом политической программе выражалось недоверие царскому правительству и имелся пункт о созыве Учредительного собрания. Вопрос о форме государственного устройства России был оставлен открытым. Программа ВКС предусматривала ликвидацию частной собственности на землю и безвозмездную передачу всех казенных, удельных и монастырских земель в распоряжение крестьянства. Помещики могли получить частичную компенсацию за свои земли, причем размеры компенсации и способы распоряжения землей определялись бы местными земельными комитетами. К концу 1907 г. ВКС, насчитывавший до 200 тыс. членов, был полностью разгромлен полицией и деятельность его организаций и комитетов прекратилась. После Февральской революции 1917 г. ВКС возобновил свое существование.

640

Всероссийский крестьянский союз вошел в состав Всероссийского союза союзов непосредственно после своего учредительного съезда.

641

С. С. [Милюков П. Н.] Россия организуется // Освобождение. 1905. № 74. 13 июля. С. 396–398.

642

широкой (фр.).

643

Cedant arma togae, concedat laurea laudi, т. е. «Пусть оружие уступит место тоге, воинские лавры — гражданским заслугам» (лат.). Стих из утраченной поэмы Цицерона «О своем консульстве», цитируемой им в трактате «Об обязанностях».

644

Неточность. 24 февраля 1905 г. в Москве состоялся съезд Союза земцев-конституционалистов. Второй Общеземский съезд заседал в Москве 22–26 апреля того же года.

645

Про Второй Общеземский съезд П. Б. Струве писал: «Только что закончившийся Земский съезд знаменует громадное торжество конституционной и демократической идеи. Съезд подавляющим большинством высказался против совещательного представительства и за организацию русского парламента на основе всеобщего, равного и прямого избирательного права с тайной подачей голосов. Таким образом, апрельский Земский съезд, представлявший не частное совещание председателей губернских управ и некоторых губернских гласных, каковым формально был ноябрьский Съезд 1904 г., а правильно организованный конгресс делегатов губернских земских собраний, подал свой голос за конституцию на демократической основе» (Струве П. Б. Земство и демократия (По поводу апрельского земского съезда) // Освобождение. 1905. № 69/70. 7 мая. С. 330–331).

646

Имеется в виду Второй Общеземский съезд.

647

Речь идет о Коалиционном съезде земских деятелей, который заседал 24–25 мая 1905 г. в Москве.

648

Цусимское сражение — главное морское сражение Русско-японской войны 1904–1905 гг., происходившее 14–15 мая 1905 г. около острова Цусима, в Цусимском проливе (южнее Японии). В ходе этого сражения русские 2-я и 3-я Тихоокеанские эскадры потерпели поражение от японского флота.

649

На состоявшемся 24 мая 1905 г. заседании Коалиционного съезда И. И. Петрункевич отметил: «Если предметом обсуждения будут вопросы внутренней смуты, то объединение станет невозможным» (цит. по: Либеральное движение в России. 1902–1905 гг. С. 228).

650

в полном составе (лат.).

651

Имеется в виду Выборгское воззвание, адресованное «Народу от народных представителей», т. е. депутатов I Государственной думы, в ответ на состоявшийся 8 июля 1906 г. досрочный роспуск этой Думы. Вечером 9 июля в Выборге под председательством С. А. Муромцева собрались около 230 депутатов — члены Конституционно-демократической партии, Партии демократических реформ, Трудовой группы, Российской социал-демократической рабочей партии и беспартийные. На следующий день, 10 июля, воззвание, датированное 9 июля, подписали 180 депутатов, к которым позднее присоединились еще 52 человека. Воззвание было отпечатано в виде листовки в Финляндии на финском и русском языках тиражом 10 тыс. экземпляров и перепечатано за рубежом. Воззвание провозглашало:

«Граждане всей России!

Указом 8 июля Государственная дума распущена.

Когда вы избирали нас своими представителями, вы поручали нам добиваться земли и воли. Исполняя ваше поручение и наш долг, мы составляли законы для обеспечения народу свободы, мы требовали удаления безответственных министров, которые, безнаказанно нарушая законы, подавляли свободу; но прежде всего мы желали издать законы о наделении землею трудящегося крестьянства путем обращения на этот предмет земель казенных, удельных, кабинетских, монастырских, церковных и принудительного отчуждения земель частновладельческих. Правительство признало такой закон недопустимым, а когда Дума еще раз настойчиво подтвердила свое решение о принудительном отчуждении, был объявлен роспуск народных представителей.

Вместо нынешней Думы правительство обещает созвать другую через семь месяцев. Целых семь месяцев Россия должна оставаться без народных представителей в такое время, когда народ находится на краю разорения, промышленность и торговля подорваны. Когда вся страна охвачена волнением и когда министерство окончательно доказало свою неспособность удовлетворить нужды народа. Целых семь месяцев правительство будет действовать по своему произволу и будет бороться с народным движением, чтобы получить послушную, угодливую Думу, а если ему удастся совсем задавить народное движение, оно не соберет никакой Думы.

Граждане! Стойте крепко за попранные права народного представительства, стойте за Государственную думу. Ни одного дня Россия не должна оставаться без народного представительства. У вас есть способ добиться этого: правительство не имеет права без согласия народного представительства ни собирать налоги с народа, ни призывать народ на военную службу. А потому теперь, когда правительство распустило Государственную думу, вы вправе не давать ему ни солдат, ни денег. Если же правительство, чтобы добыть средства, станет делать займы, [то они,] заключенные без согласия народного представительства, отныне недействительны, и русский народ никогда их не признает и платить по ним не будет. Итак, до созыва народного представительства не давайте ни копейки в казну, ни одного солдата в армию!

Будьте тверды в своем отказе, стойте за свое право все, как один человек. Перед единой, непреклонной волей народа никакая сила устоять не может.

Граждане! В этой вынужденной, но неизбежной борьбе ваши выборные люди будут с вами» (Обнинский В. П. Указ. соч. С. 262).

652

Адрес Николаю II, выработанный Коалиционным съездом на заседании 25 мая 1905 г., гласил:

«Ваше Императорское Величество!

В минуту величайшего народного бедствия и великой опасности для России и самого престола Вашего мы решаем обратиться к Вам, отложив всякую рознь и все различия, нас разделяющие, движимые одной пламенной любовью к Отечеству.

Государь! Преступным небрежением и злоупотреблением Ваших советников Россия ввергнута в гибельную войну, наша армия не могла одолеть врага, наш флот уничтожен, и грознее опасности внешней разгорается внутренняя усобица.

Увидев вместе со всем народом Вашим все пороки ненавистного и пагубного приказного строя, Вы положили изменить его и предначертали ряд мер, направленных к его преобразованию. Но предначертания эти были искажены и ни в одной области не получили надлежащего исполнения. Угнетение личности и общества, угнетение слова и всяческий произвол множатся и растут. Вместо предуказанной Вами отмены усиленной охраны и административного произвола полицейская власть усиливается и получает неограниченные полномочия, а подданным Вашим преграждают путь, открытый Вами, дабы голос правды не мог доходить до Вас.

Вы положили созвать народных представителей для совместного с Вами строительства земли, и воля Ваша осталась без исполнения доныне, несмотря на все грозное величие совершающихся событий; а общество волнуют страхи о проектах, в которых обещанное Вами народное представительство, долженствовавшее упразднить приказный строй, заменяется сословным совещанием.

Государь! Пока не поздно, для спасения России, во утверждение порядка и мира внутреннего повелите без замедления созвать народных представителей, избранных для сего равно и без различия всеми подданными Вашими. Пусть решат они в согласии с Вами жизненный вопрос государства, вопрос о войне и мире, пусть определят они условия мира или, отвергнув его, превратят эту войну в войну народную. Пусть явят они всем народам Россию, не разделенную более, не изнемогающую во внутренней борьбе, а исцеленную, могущественную в своем возрождении и сплотившуюся вокруг единого стяга народного. Пусть установят они в согласии с Вами обновленный государственный строй.

Государь! В руках Ваших честь и могущество России, ее внутренний мир, от которого зависит и внешний мир ее. В руках Ваших держава Ваша, Ваш престол, унаследованный от предков.

Не медлите, Государь! В страшный час испытания народного велика ответственность Ваша перед Богом и Россией» (приводится по: Либеральное движение в России. 1902–1905 гг. С. 245–246).

653

В состав депутации были избраны граф П. А. Гейден, Ф. А. Головин, князь Павел Д. Долгоруков, Н. Н. Ковалевский, князь Г. Е. Львов, Н. Н. Львов, Ю. А. Новосильцев, И. И. Петрункевич, Ф. И. Родичев, князь Д. И. Шаховской и Д. Н. Шипов, кандидатами к ним — Н. А. Хомяков и Н. Н. Щепкин. В депутацию также вошли профессор Московского университета князь С. Н. Трубецкой и представители Петербургской городской думы барон П. Л. Корф, А. Н. Никитин и М. П. Федоров. Перечисленные лица, за исключением Н. А. Хомякова и Н. Н. Щепкина и отказавшегося Д. Н. Шипова, и образовали окончательный состав депутации.

654

Прием Николаем II депутации земских и городских деятелей состоялся 6 июня 1905 г. в Петергофе.

655

Во время приема 6 июня 1905 г. князь С. Н. Трубецкой обратился к Николаю II со следующей речью:

«Ваше Императорское Величество!

Позвольте выразить Вашему Величеству нашу глубокую, искреннюю благодарность за то, что Вы приняли нас после нашего к Вам обращения. Вы поняли те чувства, которые руководили нами, и не поверили тем, кто представляет нас, общественных и земских деятелей, чуть ли не изменниками престола и врагами России. Нас привело сюда одно чувство — любовь к Отечеству и сознание долга перед Вами.

Мы знаем, Государь, что в эту минуту Вы страдаете больше всех нас. Нам было бы отрадно сказать Вам слово утешения, и если мы обращаемся к Вашему Величеству теперь в такой необычной форме, то верьте, что к этому побуждает нас чувство долга и сознание общей опасности, которая велика, Государь.

В смуте, охватившей все государство, мы разумеем не крамолу, которая сама по себе, при нормальных условиях, не была бы опасна, а общий разлад и полную дезорганизацию, при которой власть осуждена на бессилие. Русский народ не утратил патриотизма, не утратил веры в царя и в несокрушимое могущество России; но именно поэтому он не может уразуметь наши неудачи, нашу внутреннюю неурядицу; он чувствует себя обманутым, и в нем зарождается мысль, что обманывают царя. И когда народ видит, что царь хочет добра, а делается зло, что царь указывает одно, а творится совершенно другое, что предначертания Вашего Величества урезываются и нередко проводятся в жизнь людьми, заведомо враждебными преобразованиям, то такое убеждение в нем все более растет. Страшное слово „измена“ произнесено, и народ ищет изменников решительно во всех: и в генералах, и в советчиках Ваших, и в нас, и во всех „господах“ вообще. Это чувство с разных сторон эксплуатируется. Одни натравливают народ на помещиков, другие — на учителей, земских врачей, на образованные классы. Одни части населения возбуждаются против других. Ненависть, неумолимая и жестокая, накопившаяся веками обид и утеснений, обостряемая нуждой и горем, бесправием и тяжкими экономическими условиями, подымается и растет, и она тем опаснее, что вначале облекается в патриотические формы; тем более она заразительна, тем легче она зажигает массы. Вот грозная опасность, Государь, которую мы, люди, живущие на местах, измерили до глубины во всем ее значении и о которой мы сочли долгом довести до сведения Вашего Императорского Величества. Единственный выход из всех этих внутренних бедствий — это путь, указанный Вами, Государь, — созыв избранников народа. Мы все верим в этот путь, но сознаем, однако, что не всякое представительство может служить тем благим целям, которые Вы ему ставите. Ведь оно должно служить водворению внутреннего мира, созиданию, а не разрушению, объединению, а не разделению частей населения, и, наконец, оно должно служить „преобразованию государственному“, как сказано Вашим Величеством. Мы не считаем себя уполномоченными говорить здесь ни о тех окончательных формах, в которые должно вылиться народное представительство, ни о порядке избрания. Если позволите, Государь, мы можем сказать только то, что объединяет всех нас, что объединяет большинство русских людей, искренне желающих идти по намеченному Вами пути.

Нужно, чтобы все Ваши подданные — равно и без различия — чувствовали себя гражданами русскими, чтобы отдельные части населения и группы общественные не исключались из представительства народного, не обращались бы тем самым во врагов обновленного строя; чтобы не было бесправных и обездоленных. Мы хотели бы, чтобы все Ваши подданные, хотя бы чужие нам по вере и крови, видели в России свое Отечество, в Вас — своего Государя; чтобы они чувствовали себя сынами России и любили Россию так же, как мы ее любим. Народное представительство должно служить делу объединения и мира внутреннего. Поэтому также нельзя желать, чтобы представительство было сословным. Как русский царь — не царь дворян, не царь крестьян или купцов, не царь сословий, а царь всея Руси, так и выборные люди, от всего населения призываемые, чтобы делать совместно с Вами Ваше государево дело, должны служить не сословным, а общегосударственным интересам. Сословное представительство неизбежно должно породить сословную рознь там, где ее не существует вовсе.

Далее, народное представительство должно служить делу „преобразования государственного“. Бюрократия существует везде, во всяком государстве, и, осуждая ее, мы винили не отдельных лиц, а „приказный строй“. В обновленном строе бюрократия должна занять подобающее ей место. Она не должна узурпировать Ваших державных прав, она должна стать ответственной. Вот дело, которому должно послужить собрание выборных представителей. Оно не может быть заплатой на старой системе бюрократических учреждений. А для этого оно должно быть поставлено самостоятельно, и между ним и Вами не может быть воздвигнута новая стена в лице высших бюрократических учреждений империи. Вы сами убедитесь в этом, Государь, когда призовете избранников народа и встанете с ними лицо к лицу, как мы стоим перед Вами.

Наконец, предначертанные Вами преобразования столь близко касаются русского народа и общества, ныне призываемого к участию в государственной работе, что русские люди не только не могут, но [и] не должны оставаться к ним равнодушны. Посему необходима самая широкая возможность обсуждения государственного преобразования не только на первом собрании выборных, но [и] ныне же в печати и в общественных собраниях. Было бы пагубным противоречием призывать общественные силы к государственной работе и вместе с тем не допускать свободного суждения. Это подорвало бы доверие к осуществлению реформ, мешало бы успешному проведению их в жизнь.

Государь, на доверии должно созидаться обновление России» (приводится по: Либеральное движение в России. 1902–1905 гг. С. 514–516).

656

Петрункевич И. И. Из записок общественного деятеля: воспоминания // Архив русской революции. 1934. Т. 21. С. 376.

657

Николай II сказал депутации земских и городских деятелей:

«Я рад был выслушать вас. Не сомневаюсь, что вами, господа, руководило чувство горячей любви к Родине в вашем непосредственном обращении ко Мне.

Я вместе с вами и со всем народом Моим всею душою скорбел и скорблю о тех бедствиях, которые принесла России война и которые необходимо еще предвидеть, и о всех внутренних наших неурядицах.

Отбросьте ваши сомнения. Моя воля — воля царская созывать выборных от народа — непреклонна. Привлечение их к работе государственной будет выполнено правильно. Я каждый день слежу и стою за этим делом.

Вы можете об этом передать всем вашим близким, живущим как на земле, так и в городах.

Я твердо верю, что Россия выйдет обновленною из постигшего ее испытания.

Пусть установится, как было встарь, единение между царем и всею Русью, общение между Мною и земскими людьми, которое ляжет в основу порядка, отвечающего самобытным русским началам.

Я надеюсь, вы будете содействовать Мне в этой работе» (приводится по: Савич Г. Г. Указ. соч. С. 21).

658

Ср.: «… говоря о смуте, охватившей все государство, князь Трубецкой как бы стремится подчеркнуть то расстояние, которое отделяет его от революционных партий (крамолы), очевидно забывая, что исключительно существованию крамолы и многолетним жертвам, ею принесенным, он обязан возможностью говорить перед царем в качестве представителя либеральной партии. Это странное упоминание крамолы, господа депутаты, есть тактическая ошибка и свидетельствует о дурном вкусе, по меньшей мере непростительном» (Старый земец. Открытое письмо к редактору «Освобождения» // Освобождение. 1905. № 73. 6 июля. С. 370).

659

Съезд Союза земцев-конституционалистов заседал в Москве 9–10 июля 1905 г.

660

одиум (лат. odium) — ненависть, отвращение, неприятие.

661

состав преступления (лат.).

662

[Обнинский В. П.] Последний самодержец: очерк жизни и царствования императора России Николая II. Berlin: Eberhard Frowein Verlag, 1912.

663

На заседании Общероссийского съезда 7 июля 1905 г. И. И. Петрункевич заявил: «Стена вокруг царя чересчур плотна. На реформу рассчитывать нечего. Мы можем рассчитывать только на себя и на народ. Скажем же это народу. Не надо туманностей. Благодаря правительству создалось положение, которое санкционирует революцию. Революция — факт. Мы должны отклонить ее от кровавых форм. Мы пойдем для этого к народу. Мы заслужим его доверие. Надо смело сказать ему все. Идти с петициями надо не к царю, а к народу» (цит. по: Либеральное движение в России. 1902–1905 гг. С. 277).

664

Князь Н. Ф. Касаткин-Ростовский в ответ на призыв И. И. Петрункевича сказал: «Кокошкин здесь говорил, что у земцев нет общего с революцией, а г. Петрункевич зовет нас к революции. И ему аплодируют. До его речи я еще сомневался, где я. Теперь вижу. Я ухожу из этого собрания. Если мне нужно выбирать между г. Петрункевичем и моим Государем, то я, по завету своих предков, выберу Государя и умру у его ног» (цит. по: Там же. С. 278).

665

Обращение к народу (обществу) от Общероссийского съезда земских и городских деятелей, в частности, провозглашало: «Утверждение правды и правопорядка мирным путем должно стать деятельной заботой всех и каждого. Соединенными силами всего народа надо выступить против государственного разорения, которое от приказного строя умножается и ширится по нашей земле. И не вразброд, не по одиночке надо бороться, защищая свою жизнь, свое право. У всех — и у земцев, и у городских людей — цель была и есть общая: достижение истинного народного представительства путем всеобщей подачи голосов, ибо только такое представительство сможет разрешить как следует все назревшие и гнетущие народную жизнь нужды. Но недостаточно усилий одних только земских и городских людей: надо дружно работать всем вместе. Будем же соединенными идти к общей цели. Надо спокойно и открыто собираться, обсуждать свои нужды и высказывать свои желания, не опасаясь того, что кто-нибудь станет препятствовать этому. Вполне законно, если население будет сговариваться, как ему лучше устроиться при той перемене, которая его ожидает. Везде найдутся земские и городские деятели на местах, готовые пойти навстречу таким стремлениям и столковаться со своими земляками и соседями, как вывести Россию из общей беды. Если все сообща решат, что им делать, тогда за их голосом будет такая сила, против которой не устоит никакой произвол и беззаконие. Путь, нами указываемый, путь мирный. Он должен привести страну к новому порядку без великих потрясений, без потоков крови и без тысяч напрасных жертв» (цит. по: Там же. С. 302).

666

Против бывших депутатов I Государственной думы, подписавших Выборгское воззвание, 16 июля 1906 г. было возбуждено уголовное дело «за распространение в пределах России по предварительному между собой уговору воззвания, призывающего население к противодействию закону и законным распоряжениям властей». По результатам Выборгского процесса, проходившего 12–18 декабря 1907 г., 167 бывших депутатов приговорили к трехмесячному тюремному заключению, что лишило их возможности избираться в Государственную думу. Подробнее см.: Выборгский процесс. СПб., 1908.

667

Точнее, через год.

668

склонить вышнюю власть (лат.).

669

поднять Ахеронт (лат.).

670

Критику Б. Н. Чичериным идеи законосовещательного народного представительства см.: Чичерин Б. Н. О народном представительстве. М., 1899. С. 135–154.

671

Имеется в виду проект Основного закона Российской империи, подготовленный под руководством С. А. Муромцева и опубликованный в газете «Русские ведомости» (1905. № 180. 6 июля). Текст проекта см.: Конституционализм: исторический путь России к либеральной демократии: сборник документов. М., 2000. С. 544–562.

672

Основной государственный закон Российской империи. Проект русской конституции, выработанный группой членов «Союза освобождения». Paris, 1905. С. XVIII. В октябре 1904 г. этот проект был только подготовлен, а не опубликован.

673

«В политике, — сказал Е. В. де Роберти на состоявшемся 7 июля заседании съезда, — нельзя стоять на одном месте, иначе идешь назад. Не заслужим этого упрека. Пора переходить к действиям. Проект в общих чертах прекрасен, он вполне отвечает научным требованиям. Но этого мало, мало его обсуждать на местах. Его надо одобрить и, пользуясь Указом 18 февраля [1905 г.], подать массовую петицию» (Либеральное движение в России. 1902–1905 гг. С. 273).

674

Петергофское совещание о проекте Государственной думы под личным Его Императорского Величества председательством: секретные протоколы. Berlin: Eberhard Frowein Verlag[, 1905]. См. также: Петергофские совещания. Пг., 1917.

675

Статья 49 Учреждения законосовещательной Государственной думы постановляла: «Законодательные предположения, отклоненные большинством двух третей членов в общих собраниях как Государственной думы, так и Государственного совета, возвращаются подлежащему министру или главноуправляющему для дополнительного соображения и внесения вновь на законодательное рассмотрение, если на это последует Высочайшее соизволение» (Законодательные акты переходного времени. 1904–1908 гг.: сборник законов, манифестов, указов Правительствующему сенату, рескриптов и положений Комитета министров, относящихся к преобразованию государственного строя России, с приложением алфавитного предметного указателя. СПб., 1909. С. 109).

676

Имеется в виду, что 6 августа 1905 г. были опубликованы Учреждение законосовещательной Государственной думы и Положение о выборах в нее.

677

Упомянут Общероссийский съезд земских и городских деятелей, состоявшийся 12–15 сентября 1905 г. в Москве.

678

Речь идет об устроенном эсерами-максималистами 12 августа 1906 г. взрыве служебной дачи П. А. Столыпина на Аптекарском острове в Петербурге. В результате взрыва он остался жив, но пострадали более 100 человек, из которых 27 погибли на месте, а 33 были тяжело ранены, причем многие из них позднее скончались.

679

Н-ч. О Государственной думе // Освобождение. 1905. № 77. 13 сент. С. 465.

680

Манифест 6 августа 1905 г. «Об учреждении Государственной думы» гласил:

«Государство Российское созидалось и крепло неразрывным единением царя с народом и народа с царем. Согласие и единение царя и народа — великая нравственная сила, созидавшая Россию в течение веков, отстоявшая ее от всяких бед и напастей, и является доныне залогом ее единства, независимости и целости, материального благосостояния и развития духовного в настоящем и будущем.

В Манифесте Нашем, данном 26 февраля 1903 года, призывали Мы к тесному единению всех верных сынов Отечества для усовершенствования государственного порядка установлением прочного строя в местной жизни. И тогда озабочивала Нас мысль о согласовании выборных общественных учреждений с правительственными властями и об искоренении разлада между ними, столь пагубно отражающегося на правильном течении государственной жизни. О сем не переставали мыслить самодержавные цари, Наши предшественники.

Ныне настало время, следуя благим начинаниям Их, призвать выборных людей от всей Земли Русской к постоянному и деятельному участию в составлении законов, включив для сего в состав высших государственных учреждений особое законосовещательное установление, коему предоставляется предварительная разработка и обсуждение законодательных предположений и рассмотрение росписи государственных доходов и расходов.

В сих видах, сохраняя неприкосновенным Основной закон Российской империи о существе самодержавной власти, признали Мы за благо учредить Государственную думу и утвердили Положение о выборах в Думу, распространив силу сих законов на все пространство Империи, с теми лишь изменениями, кои будут признаны нужными для некоторых находящихся в особых условиях ее окраин.

О порядке участия в Государственной думе выборных от Великого княжества Финляндского по вопросам общих для Империи и сего края узаконений будет Нами указано особо.

Вместе с сим повелели Мы министру внутренних дел безотлагательно представить Нам к утверждению Правила о приведении в действие Положения о выборах в Государственную думу, с таким расчетом, чтобы члены от 50 губерний и Области Войска Донского могли явиться в Думу не позднее половины января 1906 г.

Мы сохраняем всецело за Собою заботу о дальнейшем усовершенствовании Учреждения Государственной думы, и когда жизнь сама укажет необходимость тех изменений в ее Учреждении, кои удовлетворяли бы вполне потребностям времени и благу государственному, не преминем дать по сему предмету соответственные в свое время указания.

Питаем уверенность, что избранные доверием всего населения люди, призываемые ныне к совместной законодательной работе с правительством, покажут себя пред всею Россией достойными того царского доверия, коим они призваны к сему великому делу, и в полном согласии с прочими государственными установлениями и с властями, от Нас поставленными, окажут Нам полезное и ревностное содействие в трудах Наших на благо общей Нашей Матери России, к утверждению единства, безопасности и величия государства и народного порядка и благоденствия.

Призывая благословение Господне на труды учреждаемого Нами государственного установления, Мы с непоколебимою верою в милость Божию и в непреложность великих исторических судеб, предопределенных Божественным Промыслом дорогому Нашему Отечеству, твердо уповаем, что с помощью Всемогущего Бога и единодушными усилиями всех своих сынов Россия выйдет с торжеством из постигших ее ныне тяжких испытаний и возродится в запечатленных тысячелетнею ее историей могуществе, величии и славе» (приводится по: Савич Г. Г. Указ. соч. С. 21–23).

681

Английский журналист и издатель У. Т. Стэд, давний друг Николая II, находился в Москве в середине сентября 1905 г. по личному поручению царя для установления сотрудничества между верховной властью и лидерами либеральной оппозиции на почве признания ими законосовещательной Государственной думы. Подробнее об этом см.: Куликов С. В. К истории создания законодательной Государственной думы. Николай II, У. Т. Стэд и Манифест 17 октября 1905 г. // Таврические чтения — 2012. Актуальные проблемы парламентаризма: история и современность. Международная научная конференция, С.-Петербург, Таврический дворец, 19 октября 2012 г.: Сб. науч. ст.: В 2 ч. СПб., 2013. Ч. 1. С. 19–69.

682

Близкий к Конституционно-демократической партии священник Г. С. Петров был в 1908 г. лишен сана за оппозиционную политическую деятельность.

683

Имеется в виду Февральская революция 1917 г.

684

Речь идет об Указе 27 августа 1905 г. «О введении в действие Временных правил об управлении высшими учебными заведениями ведомства Министерства народного просвещения». Этот указ восстановил университетскую автономию, упраздненную Университетским уставом 1884 г.

685

По окончании приема Николаем II 6 июня 1905 г. депутации земских и городских деятелей товарищ министра внутренних дел генерал Д. Ф. Трепов, явно по поручению царя, обратился к князю С. Н. Трубецкому и «предупредил его, что, по всей вероятности, его вызовут и даже нащупывал: „Не примет ли он Министерство [народного просвещения]?“», убеждая князя в необходимости взять это министерство, «чтоб провести реформу». В конце июня 1905 г. С. Н. Трубецкой передал Николаю II (оригинал) и Д. Ф. Трепову (копию) записку «О настоящем положении высших учебных заведений и мерах к восстановлению академического порядка», в которой рекомендовал восстановить университетскую автономию. В результате 26 августа 1905 г. Д. Ф. Трепов телеграфировал С. Н. Трубецкому: «Потерпите несколько дней, надеюсь, будете удовлетворены сделанным». Д. Ф. Трепов намекал на близость осуществления рекомендаций, которые содержала июньская записка Трубецкого Николаю II и которые легли в основу Указа 27 августа 1905 г. См.: Трубецкая О. Н. Из пережитого // Современные записки. 1937. Т. 65. С. 219, 228, 229.

686

Для предотвращения волнений в столице генерал Д. Ф. Трепов, как петербургский генерал-губернатор, издал 14 октября 1905 г. Объявление по Петербургу, которое, в частности, содержало фразу, обращенную к войскам: «Холостых залпов не давать, патронов не жалеть». Когда накануне начальник Канцелярии Министерства Императорского двора генерал А. А. Мосолов, являвшийся зятем Д. Ф. Трепова, после ознакомления с текстом Объявления спросил у него: «Понимаешь ли ты, что после этого тебя будут называть не Треповым, а „генералом патронов не жалеть“?» — Д. Ф. Трепов ответил: «Знаю это и знаю, что это будет кличка непочетная, но иначе поступить, по совести, не могу. Войск перестали бояться, и они стали сами киснуть. Завтра же, вероятно, придется стрелять. А до сих пор я крови не проливал. Единственный способ отвратить это несчастие и состоит в этой фразе. Неужели ты думаешь, что я не понимаю всех последствий этих слов для себя лично?» (Мосолов А. А. При Дворе последнего императора. СПб., 1992. С. 43). Генерал Г. О. Раух характеризовал упомянутую фразу как слова, «так много прошумевшие и так мало оправданные на деле» (Раух Г. О. Дневник // Красный архив. 1926. Т. 19. С. 104), а Зубатов относил ее «к области канцелярского красноречия» (С. В. Зубатов — В. Л. Бурцеву. 18 дек. 1906 г. // Козьмин Б. П. Зубатов и его корреспонденты. Среди охранников, жандармов и провокаторов. М.; Л., 1928. С. 72). Пресловутая фраза имела исключительно пропагандистское значение. Имея в виду Д. Ф. Трепова, А. А. Мосолов отмечал: «Он оказался прав: толпа побоялась войск после этого энергичного приказа, и ни одного выстрела за этот день дано не было. Трепов, безусловно, знал психологию толпы и имел гражданское мужество действовать согласно своим убеждениям» (Мосолов А. А. Указ. соч. С. 43).

687

Имеется в виду статья 49 Учреждения законосовещательной Государственной думы («булыгинской Думы»).

688

На заседании 21 июля 1905 г. Особого совещания, обсуждавшего под председательством Николая II проект законосовещательной Государственной думы, генерал Д. Ф. Трепов по поводу соответствующей статьи заявил: «Ваше Императорское Величество, предположение о возвращении министрам отклоненных предположений несомненно составляет ограничение самодержавия, но ограничение, исходящее от Вашего Величества и полезное для законодательного дела, устраняющее возможность колебаний в нем» (Петергофские совещания. Пг., 1917. С. 65).

689

Речь идет о процессе по делу о студенческих беспорядках в Новороссийском (Одесском) университете в декабре 1905 г.

690

То есть после издания Манифеста 17 октября 1905 г.

691

Имеется в виду Декабрьское вооруженное восстание в Москве, начавшееся 10 и окончательно подавленное 18 декабря 1905 г.

692

В целях подрыва финансовой устойчивости царского правительства революционный Всероссийский крестьянский союз призывал крестьян требовать от сберегательных касс, чтобы они выдавали вклады золотыми, а не бумажными рублями.

693

Подразумевается восстание на броненосце «Князь Потемкин-Таврический» и некоторых других кораблях Черноморского флота, длившееся с 14 по 25 июня 1905 г.

694

Речь идет о Всероссийской политической стачке, которая происходила с 6 по 21 октября 1905 г.

695

Здание Московских судебных установлений (Сенатский дворец) — памятник архитектуры, расположенный в Московском Кремле и построенный в 1776–1787 гг. по проекту архитектора М. Ф. Казакова. В здании находились московские департаменты Правительствующего сената, с 1865 г. — московские окружной суд, судебная палата и межевая канцелярия, с 1918 г. — советское правительство. В настоящее время — рабочая резиденция президента Российской Федерации.

696

Учредительный съезд Конституционно-демократической партии проходил в Москве 12–18 октября 1905 г.

697

Имеются в виду слова генерала Пауля фон Гинденбурга, сказанные им в ноябре 1914 г. корреспонденту газеты «Neue Freie Presse» Паулю Гольдману: «Война с Россией в настоящее время прежде всего вопрос нервов. Если Германия и Австро-Венгрия имеют крепкие нервы и выдержат — а они выдержат, то мы победим».

698

Через два месяца произошло подавление Декабрьского вооруженного восстания в Москве.

699

Досрочный роспуск I Государственной думы произошел 8 июля 1906 г. и не вызвал того широкого резонанса в стране, на который рассчитывали ее оппозиционные депутаты.

700

Манифест 17 октября 1905 г. «Об усовершенствовании государственного порядка» объявлял:

«Смуты и волнения в столицах и во многих местностях Империи Нашей великой и тяжкой скорбью преисполняют сердце Наше. Благо российского Государя неразрывно с благом народным и печаль народная — Его печаль. От волнений, ныне возникших, может явиться глубокое нестроение народное и угроза целости и единству державы Нашей.

Великий обет царского служения повелевает Нам всеми силами разума и власти Нашей стремиться к скорейшему прекращению столь опасной для государства смуты. Повелев подлежащим властям принять меры к устранению прямых проявлений беспорядка, бесчинств и насилий, в охрану людей мирных, стремящихся к спокойному выполнению лежащего на каждом долга, Мы, для успешного выполнения общих преднамечаемых нами к умиротворению государственной жизни мер, признали необходимым объединить деятельность высшего правительства.

На обязанность правительства возлагаем Мы выполнение непреклонной нашей воли:

1. Даровать населению незыблемые основы гражданской свободы на началах действительной неприкосновенности личности, свободы совести, слова, собраний и союзов.

2. Не останавливая предназначенных выборов в Государственную думу, привлечь теперь же к участию в Думе, в мере возможности, соответствующей краткости остающегося до созыва Думы срока, те классы населения, которые ныне совсем лишены избирательных прав, предоставив засим дальнейшее развитие начала общего избирательною права вновь установленному законодательному порядку, и

3. Установить как незыблемое правило, чтобы никакой закон не мог восприять силу без одобрения Государственной думы и чтобы выборным от народа обеспечена была возможность действительного участия в надзоре за закономерностью действий поставленных от нас властей.

Призываем всех верных сынов России вспомнить долг свой перед Родиною, помочь прекращению сей неслыханной смуты и вместе с Нами напрячь все силы к восстановлению тишины и мира на родной земле» (приводится по: Конституционализм: исторический путь России к либеральной демократии: сборник документов. С. 585–586).

701

Имеется в виду Первая мировая война.

702

Во время Первой мировой войны Осадная армия под командованием генерала А. Н. Селиванова блокировала австро-венгерскую крепость Перемышль, которая капитулировала 9 марта 1915 г. Русские войска оставили Перемышль 21 мая 1915 г.

703

Подразумеваются Февральская и Октябрьская революции 1917 г.

704

Речь идет о том, что Манифест 19 февраля 1861 г. об освобождении крепостных крестьян сравнивали с произошедшим 14 июля 1789 г. взятием восставшими парижанами крепости-тюрьмы Бастилия, которое считается началом Великой французской революции 1789 г.

705

То есть Основные государственные законы 23 апреля 1906 г.

706

В ходе Февральской революции 1917 г.

707

Большевик Н. Э. Бауман был убит 18 октября 1905 г. во время демонстрации, организованной Московским комитетом Российской социал-демократической рабочей партии. Его похороны происходили 20 октября и вылились в массовую демонстрацию. «Прекрасно до сих пор помню этот вечер, — вспоминал, в свою очередь, М. Л. Мандельштам. — Мы с В. А. Маклаковым присутствовали на громадном митинге, устроенном в большой зале консерватории. Вдруг кто-то прерывает оратора и просит слова вне очереди по спешному сообщению. Внимание настораживается. Оратор обращается к изумленной публике: „Товарищи! Наш однопартиец Бауман убит со знаменем в руках черносотенцем. Похороны его назначены…“ — и оратор назвал число и место выноса тела. Дальше призыв, обращенный ко всему населению, достойным образом ответить на провокацию царя и правительства и сделать из похорон могучую демонстрацию против подлого убийства. Мы с Маклаковым были страшно поражены. Как Бауман? Какой Бауман? Так хотелось думать, что это не тот Бауман, которого мы незадолго перед тем вместе защищали, не тот, которого я недели две-три тому назад видел живым, здоровым, полным сил, энергии и жажды борьбы. Увы, это оказался тот самый Бауман, об освобождении которого мы столько хлопотали, на его погибель, добились!» (Мандельштам М. Л. 1905 год в политических процессах: записки защитника. М., 1931. С. 195–196).

708

А. М. Коллонтай, многолетняя знакомая В. А. Маклакова, приехала в Петроград из эмиграции после Февральской революции 1917 г.

709

Торжественные похороны жертв Февральской революции 1917 г. происходили 23 марта 1917 г. в Петрограде на Марсовом поле.

710

Имеется в виду Делегатский съезд Всероссийского крестьянского союза, проходивший 6–10 ноября 1905 г. в Москве.

711

Крестьянский союз // Право. 1905. № 44. 13 нояб. Стлб. 3632.

712

Так у В. А. Маклакова. Должно быть: «Где был Крестьянский союз…».

713

Подразумевается Алексей Федорович Стааль, окончивший Училище правоведения и служивший прокурором Московского окружного суда. В 1905 г., будучи уже присяжным поверенным, он стал одним из основателей и лидеров Всероссийского крестьянского союза и членом его Центрального бюро.

714

Речь идет о следующем всеподданнейшем докладе С. Ю. Витте, представленном им Николаю II и утвержденном царем 17 октября 1905 г., одновременно с манифестом «Об усовершенствовании государственного порядка»:

«Вашему Императорскому Величеству благоугодно было передать мне высочайшие Вашего Величества указания относительно направления, по которому должно следовать правительство в связи с соображениями о современном состоянии России, и приказать соответственно сему представить всеподданнейший доклад.

Вследствие сего приемлю долг всеподданнейше представить нижеследующее:

Волнение, охватившее разнообразные слои русского общества, не может быть рассматриваемо как следствие частичных несовершенств государственного и социального устроения или только как результат организованных действий крайних партий. Корни этого волнения, несомненно, лежат глубже. Они — в нарушенном равновесии между идейными стремлениями русского мыслящего общества и внешними формами его жизни. Россия переросла форму существующего строя. Она стремится к строю правовому на основе гражданской свободы.

В уровень с одушевляющей благоразумное большинство общества идеей должны быть поставлены и внешние формы русской жизни. Первую задачу правительства должно составлять стремление к осуществлению теперь же, впредь до законодательной санкции через Государственную думу, основных элементов правового строя: свободы печати, совести, собраний, союзов и личной неприкосновенности. Укрепление этих важнейших сторон политической жизни общества должно последовать путем нормальной законодательной разработки наравне с вопросами, касающимися уравнения перед законом всех подданных Вашего Императорского Величества, независимо от вероисповедания и национальности. Само собою разумеется, что предоставление населению прав гражданской свободы должно сопутствоваться законным ограничением ее для твердого ограждения прав третьих лиц, спокойствия и безопасности государства.

Следующей задачей правительства является установление таких учреждений и таких законодательных норм, которые соответствовали бы выяснившейся политической идее большинства русского общества и давали положительную гарантию в неотъемлемости дарованных благ гражданской свободы. Задача эта сводится к устроению правового порядка. Соответственно целям водворения в государстве спокойствия и безопасности экономическая политика правительства должна быть направлена ко благу широких народных масс, разумеется, с ограждением имущественных и гражданских прав, признанных во всех культурных странах.

Намеченные здесь в нескольких словах основания правительственной деятельности для полного осуществления своего требуют значительной законодательной работы и последовательного административного устроительства. Между выраженным с наибольшей искренностью принципом и осуществлением его в законодательных нормах, а в особенности проведением этих норм в нравы общества и приемы правительственных агентов не может не пройти некоторое время. Принципы правового порядка воплощаются лишь постольку, поскольку население получает к ним привычку — гражданский навык. Сразу приуготовить страну со 135-миллионным разнородным населением и обширнейшей администрацией, воспитанными на иных началах, к восприятию и усвоению норм правового порядка не по силам никакому правительству. Вот почему далеко не достаточно власти выступить с лозунгом гражданской свободы. Чтобы водворить в стране порядок, нужны труд, неослабевающая твердость и последовательность.

Для осуществления сего необходимым условием является однородность состава правительства и единство преследуемой им цели. Но и министерство, составленное, по возможности, из лиц одинаковых политических убеждений, должно еще приложить все старания, чтобы одушевляющая его работу идея стала идеей всех агентов власти от высших до низших. Заботой правительства должно быть практическое водворение в жизнь главных стимулов гражданской свободы. Положение дела требует от власти приемов, свидетельствующих об искренности и прямоте ее намерений. С этой целью правительство должно поставить себе непоколебимым принципом полное невмешательство в выборы в Государственную думу и, между прочим, искреннее стремление к осуществлению мер, предрешенных Указом 12 декабря [1904 г.].

В отношении к будущей Государственной думе заботой правительства должно быть поддержание ее престижа, доверия к ее работам и обеспечение подобающего сему учреждению значения. Правительство не должно явиться элементом противодействия решениям Думы, поскольку эти решения не будут, что невероятно, коренным образом расходиться с величием России, достигнутым тысячелетней ее историей. Правительство должно следовать мысли, высказанной Вашим Императорским Величеством в Манифесте [6 августа 1905 г.] об образовании Государственной думы, что положение о Думе подлежит дальнейшему развитию в зависимости от выяснившихся несовершенств и запросов времени. Правительству надлежит выяснить и установить эти запросы, руководствуясь, конечно, господствующей в большинстве общества идеей, а не отголосками, хотя бы и резко выраженных, требований отдельных кружков, удовлетворение которых невозможно уже потому, что они постоянно меняются. Но удовлетворение желаний широких слоев общества путем той или иной формулировки гарантий гражданского правопорядка необходимо.

Весьма важно сделать реформу Государственного совета на началах видного участия в нем выборного элемента, ибо только при этом условии можно ожидать нормальных отношений между этим учреждением и Государственной думой.

Не перечисляя дальнейших мероприятий, которые должны находиться в зависимости от обстоятельств, я полагаю, что деятельность власти на всех ступенях должна быть охвачена следующими руководящими принципами:

1. Прямота и искренность в утверждении на всех поприщах даруемых населению благ гражданской свободы и установление гарантий сей свободы.

2. Стремление к устранению исключительных законоположений.

3. Согласование действий всех органов правительства.

4. Устранение репрессивных мер против действий, явно не угрожающих обществу и государству, и

5. Противодействие действиям, явно угрожающим обществу и государству, опираясь на закон и в духовном единении с благоразумным большинством общества.

Само собою разумеется, что осуществление поставленных выше задач возможно лишь при широком и деятельном содействии общества и при соответствующем спокойствии, которое позволило бы направить силы к плодотворной работе. Следует верить в политический такт русского общества. Не может быть, чтобы русское общество желало анархии, угрожающей, помимо всех ужасов борьбы, расчленением Государства» (приводится по: Конституционные проекты в России. XVIII — начало XX в. М., 2000. С. 744–747).

715

Действительно, Манифест 17 октября 1905 г. содержал следующие строки: «Смуты и волнения в столицах и во многих местностях Империи Нашей великой и тяжкой скорбью преисполняют сердце Наше. Благо российского Государя неразрывно с благом народным и печаль народная — Его печаль. От волнений, ныне возникших, может явиться глубокое нестроение народное и угроза целости и единству Державы Нашей. Великий обет царского служения повелевает Нам всеми силами разума и власти Нашей стремиться к скорейшему прекращению столь опасной для государства смуты. Повелев подлежащим властям принять меры к устранению прямых проявлений беспорядка, бесчинств и насилий, в охрану людей мирных, стремящихся к спокойному выполнению лежащего на каждом долга, Мы, для успешного выполнения общих преднамечаемых Нами к умиротворению государственной жизни мер, признали необходимым объединить деятельность высшего правительства. ‹…› Призываем всех верных сынов России вспомнить долг свой перед Родиною, помочь прекращению сей неслыханной смуты и вместе с Нами напрячь все силы к восстановлению тишины и мира на родной земле» (цит. по: Конституционализм: исторический путь России к либеральной демократии: сборник документов. М., 2000. С. 585–586).

716

Имеется в виду Декларация Временного правительства от 3 марта 1917 г.:

«Граждане!

Временный комитет Государственной думы при содействии и сочувствии столичных войск и населения достиг в настоящее время такой степени успеха над темными силами старого режима, который дозволяет ему приступить к более прочному устройству исполнительной власти.

Для этой цели Временный комитет Государственной думы назначает министрами первого общественного кабинета следующих лиц, доверие к которым страны обеспечено их прошлой общественной и политической деятельностью.

Председатель Совета министров и министр внутренних дел — князь Г. Е. Львов. Министр иностранных дел — П. Н. Милюков. Министр военный и морской — А. И. Гучков. Министр путей сообщения — Н. В. Некрасов. Министр торговли и промышленности — А. И. Коновалов. Министр финансов — М. И. Терещенко. Министр просвещения — А. А. Мануйлов. Обер-прокурор Святейшего Синода — В. Н. Львов. Министр земледелия — А. И. Шингарев. Министр юстиции — А. Ф. Керенский.

В своей настоящей деятельности кабинет будет руководствоваться основаниями:

1) Полная и немедленная амнистия по всем делам политическим и религиозным, в том числе: террористическим покушениям, военным восстаниям и аграрным преступлениям и т. д.

2) Свобода слова, печати, союзов, собраний и стачек с распространением политических свобод на военнослужащих в пределах, допускаемых военно-техническими условиями.

3) Отмена всех сословных, вероисповедных и национальных ограничений.

4) Немедленная подготовка к созыву на началах всеобщего, равного, тайного и прямого голосования Учредительного собрания, которое установит форму правления и конституцию страны.

5) Замена полиции народной милицией с выборным начальством, подчиненным органам местного самоуправления.

6) Выборы в органы местного самоуправления на основе всеобщего, прямого, равного и тайного голосования.

7) Неразоружение и невывод из Петрограда воинских частей, принимавших участие в революционном движении.

8) При сохранении строгой военной дисциплины в строю и при несении военной службы — устранение для солдат всех ограничений в пользовании общественными правами, предоставленными всем остальным гражданам.

Временное правительство считает своим долгом присовокупить, что оно отнюдь не намерено воспользоваться военными обстоятельствами для какого-либо промедления в осуществлении вышеизложенных реформ и мероприятий» (приводится по: Революционное движение в России после свержения самодержавия: документы и материалы. М., 1957. С. 419–420).

717

Имеются в виду изданные во исполнение Манифеста 17 октября 1905 г. указы 24 ноября 1905 г. и 18 марта 1906 г. «О временных правилах о повременных изданиях» и «Об изменении и дополнении Временных правил о периодической печати». См.: Савич Г. Г. Новый государственный строй России: справочная книга. СПб., 1907. С. 438–447.

718

Подразумевается Указ 12 октября 1905 г. «Об установлении временных мер в дополнение действующих постановлений о собраниях» и изданный во исполнение Манифеста 17 октября 1905 г. Указ 4 марта 1906 г. «О временных правилах о собраниях». См.: Савич Г. Г. Указ. соч. С. 479–494.

719

Имеется в виду великий князь Михаил Александрович.

720

В. А. Маклаков перечисляет события, ставшие следствием Февральской революции 1917 г.

721

Намек на речь П. Н. Милюкова, с которой он выступил 1 ноября 1916 г. при открытии пятой сессии IV Государственной думы. Критикуя политику царского правительства во время войны, П. Н. Милюков провел через всю речь вопрос: «Глупость или измена?» Текст речи см.: Ораторы России в Государственной думе (1906–1917 гг.): В 2 т. СПб., 2004. Т. 2. С. 245–255.

722

Ср.: «Тяжелой поступью, шумно и размашисто шествует вперед русская революция, неудержимо сметая на пути своем обветшалые преграды самодержавного режима. То, что до сих пор казалось неприступной твердыней, является теперь каким-то карточным домиком. Вот-вот последняя подпорка будет вынута, и здание самодержавия должно окончательно рухнуть, увлекая за собою и погребая в своих обломках всех жильцов своих и их присных» (Смута // Право. 1905. № 47. 27 нояб. Стлб. 3779–3782).

723

Имеются в виду события Февральской революции 1917 г.

724

Парижская коммуна — революционное правительство Парижа, возникшее после поражения Французской империи во Франко-прусской войне 1870–1871 гг. и существовавшее с 18 марта по 28 мая 1871 г. Коммуна, руководимая социалистами и анархистами, была ликвидирована правительством А. Тьера после восьмидневных боев между коммунарами и правительственными войсками.

725

Подразумевается Петербургский совет рабочих депутатов — орган революционной власти, образованный 13 октября 1905 г. Первым он являлся по отношению к Совету рабочих и солдатских депутатов, который сформировался в Петрограде 27 февраля 1917 г. в ходе Февральской революции.

726

Резолюция, предложенная Исполнительным бюро Петербургского совета рабочих депутатов этому Совету и принятая им, гласила: «Считаясь с необходимостью для рабочего класса, опираясь на достигнутые победы, организоваться наилучшим образом и вооружиться для окончательной борьбы за созыв Учредительного собрания на основе всеобщего, равного, прямого и тайного избирательного права для учреждения демократической республики, Совет рабочих депутатов постановляет прекратить 21 октября в 12 ч. дня всеобщую политическую забастовку, с тем чтобы, смотря по ходу событий, по первому же призыву Совета возобновить ее для дальнейшей борьбы так же дружно, как и до сих пор, за наши требования» (Горин П. О. Очерки по истории советов рабочих депутатов. М., 1925. С. 87).

727

Имеется в виду Московское вооруженное восстание, происходившее 9–18 декабря 1905 г.

728

На заседании 9 апреля 1906 г. Особого совещания под председательством Николая II по пересмотру Основных государственных законов И. Л. Горемыкин заявил: «Ограничением пределов верховной власти 80 % населения будут смущены, и многие из них недовольны. Последовавшие за последнее время государственные акты коснулись только порядка издания законов, а в области управления ими ни одного ограничения не установлено. Если касаться определения верховной власти, то надо сказать, что в области законодательной она ограничена, а в управлении она не ограничена. Раз все зиждется на понятии о неограниченности самодержавной власти, то если одну букву отменить, надо ее заменить. Объем верховной власти предположено определить, но можно ли определить этот объем исчерпывающим образом? Этого не может объять человеческий ум: невозможно предусмотреть все проявления верховного управления. Например, хотя бы в таком сравнительно незначительном вопросе, как установление цен на вино, как быть, если Дума и [Государственный] совет не дадут бюджета. Неужели для этого надо сказать, что к прерогативам верховной власти относится установление цен на вино? Если просто вычеркнуть слово „неограниченный“, то нельзя будет выйти ни из одного затруднительного положения. Поэтому сказать это можно только тогда, когда определим выходы на все случаи жизни государственной. А так как этого определить нельзя, то статью 1 Основных законов лучше не трогать». Возражая И. Л. Горемыкину и обращаясь к Николаю II, П. Н. Дурново сказал: «Полуобразованные и образованные люди могут смутить даже благомыслящий народ. Вся смута исходит не от народа, а от образованного общества, с которым нельзя не считаться: государством управляет образованное общество. Надо стараться иметь как можно больше благонамеренных в среде образованных людей. После актов 17 октября и 20 февраля неограниченность монарха перестала существовать. Никто в России не может единолично издавать законы. Понятие верховного управления нельзя обнять словом „неограниченный“. Надо предусмотреть все те права, которые за вами нужно сохранить. Если сказать, что Основные законы в[аше] и[императорское] в[еличество] сами издадите, то это значит все упразднить и все оставить в вашей власти. Слово „неограниченный“ нельзя оставлять, ибо это не будет соответствовать актам 17 октября и 20 февраля. Это породит смуту в умах образованных людей, а она породит смуту всенародную». А. С. Стишинский, выступая не перед, а после П. Н. Дурново, заметил: «Дозвольте мне, в[аше] и[императорское] в[еличество], высказать мой взгляд по общему вопросу. Я присоединяюсь к мысли Ивана Логгиновича Горемыкина о том, чтобы пересмотр Основных законов зависел только от в[ашего] и[мператорского] в[еличества] единолично. Это и есть неограниченная власть. Следует только слово исключить, а власть сохранить. Мы находимся на пороге неведомого будущего. Никто не знает, что будет. Поэтому лучше не издавать полностью Основных законов, а сказать только то, что относится до Думы, и дополнить их вашими правами. У вас, государь, должно быть право издания указов законодательного свойства. Я согласен с необходимостью сказать, что Основные законы будут вами изданы непосредственно. В понятии верховной власти, как оно определяется статьей 1 Основных законов, нельзя отделить самодержавия от неограниченности» (Русский конституционализм: от самодержавия к конституционно-парламентской монархии: сборник документов. М., 2001. С. 120, 123, 123–124).

729

Резолюция Александра III объяснялась тем, что ему стало известно о выемке полицейским агентом из стола бразильского посланника виконта Л. Феррейры д’ Абреу адресованных ему писем любовницы П. Н. Дурново. В результате П. Н. Дурново 3 февраля 1893 г. был уволен с должности директора Департамента полиции и назначен сенатором.

730

«Ваша революция еще глупее, чем ваше правительство» (фр.).

731

Имеется в виду Общероссийский съезд земских и городских деятелей, заседавший в Москве 6–13 ноября 1905 г.

732

Члены Бюро содействия Всероссийскому крестьянскому союзу и часть членов его Главного комитета были арестованы 14 ноября 1905 г.

733

Судебный процесс по делу руководителей Всероссийского крестьянского союза проходил 26–29 марта 1910 г. в Петербурге.

734

Председатель Петербургского совета рабочих депутатов Г. С. Хрусталев-Носарь был арестован 26 ноября 1905 г. в помещении его Исполнительного комитета.

735

Эта резолюция была единогласно принята Исполнительным комитетом Петербургского совета рабочих депутатов вечером 26 ноября 1905 г. (см.: Горин П. О. Указ. соч. С. 238).

736

Манифест, принятый 1 декабря 1905 г. и обращенный ко всему населению России, исходил также и от Центрального комитета Польской социалистической партии.

737

В заключительной части «финансового манифеста» говорилось: «Исход один — свергнуть правительство, отнять у него последние силы. Надо отрезать у него последний источник существования: финансовые доходы. Необходимо это не только для политического и экономического освобождения страны, но и, в частности, для упорядочения финансового хозяйства государства. Мы поэтому решаем: Отказываться от взноса выкупных и всех других казенных платежей. Требовать при всех сделках, при выдаче заработной платы и жалованья — уплаты золотом, а при суммах меньше пяти рублей — полновесной звонкой монетой. Брать вклады из сберегательных касс и из Государственного банка, требуя уплаты всей суммы золотом. Самодержавие никогда не пользовалось доверием народа и не имело от него полномочий. В настоящее время правительство распоряжается в границах собственного государства как в завоеванной стране. Посему мы решаем не допускать уплаты долгов по всем тем займам, которые царское правительство заключило, когда явно и открыто вело войну со всем народом» (Горин П. О. Указ. соч. С. 306–308).

738

Согласно В. И. Гурко, П. Н. Дурново пошел на арест Совета вопреки С. Ю. Витте (см.: Гурко В. И. Черты и силуэты прошлого. Правительство и общественность в царствование Николая II в изображении современника. М., 2000. С. 518).

739

В воззвании Исполнительного комитета Петербургского совета рабочих депутатов объявлялось: «В четверг, 8 декабря, в 12 часов дня во всех заводах, фабриках, мастерских, во всех торговых предприятиях, конторах, банках, лавках, складах, по всем путям сообщения самого Петербурга и соединяющим Петербург с остальной Россией должна быть приостановлена работа. Борьба начата, она будет стоить великих жертв, быть может, многих жизней, но, что бы ни было, мы не сложим оружие…» (Горин П. О. Указ. соч. С. 311).

740

То есть со времени вооруженного восстания декабристов, состоявшегося в Петербурге 14 декабря 1825 г.

741

Неточно цитируется циркуляр Отто фон Бисмарка представителям Пруссии при германских правительствах от 27 мая 1866 г. «Сила революционных движений заключается обычно не во множестве неоправданных требований, но в небольшой части оправданных требований, которые оказываются наиболее действенными предлогами для революции и революционных движений». См.: Hahn L. Fürst Bismarck, sein politisches Leben und Wirken urkundlich in Thatsachen und des Fürsten eigenen Kundgebungen. Berlin, 1878. 1. Bd. S. 390. Благодарю за справку К. В. Душенко.

742

Процесс по делу о Московском вооруженном восстании проходил в декабре 1906 г. в Москве.

743

Имеется в виду изданный во исполнение Манифеста 17 октября 1905 г. Указ 11 декабря 1905 г. «Об изменении Положения о выборах в Государственную думу и изданных в дополнение к нему узаконений». Указ расширил Положение о выборах в Государственную думу 6 августа 1905 г. в смысле предоставления избирательных прав городской и сельской интеллигенции и фабрично-заводским рабочим, однако сохранил доминирование крестьянства. На основании этого указа производились выборы в I и II Государственные думы. Текст указа см. в: Конституционализм. С. 594–596.

744

Подразумевается Третьеиюньский государственный переворот, в ходе которого 3 июня 1907 г. Николай II утвердил новое Положение о выборах в Государственную думу, которое было менее демократичным, чем избирательный закон, содержавшийся в Указе 11 декабря 1905 г. На основании закона 3 июня 1907 г. избирались III и IV Государственные думы.

745

Имеется в виду П. Н. Малянтович, который был министром юстиции Временного правительства с 25 сентября по 25 октября 1917 г.

746

Ср.: «18 октября 1905 г. мною была получена в Москве телеграмма от графа С. Ю. Витте, помеченная 16 числом, но задержанная при передаче происходившей в то время общей забастовкой, в том числе и служащих в почтово-телеграфном ведомстве. Граф Витте просил меня приехать немедленно в С.-Петербург. Вечером в тот же день я воспользовался единственным поездом, отправлявшимся из Москвы, и 19 был в С.-Петербурге» (Шипов Д. Н. Воспоминания и думы о пережитом. М., 2007. С. 347).

747

Государственный контролер — начальник Государственного контроля, по своему статусу равный министру (должность 2-го класса). Государственный контроль — учрежденное 29 ноября 1811 г. центральное ведомство финансового контроля, приравненное к министерствам и являвшееся аналогом современных счетных палат. Возглавлялся государственным контролером, назначавшимся императором, как и его товарищ и высшие чины Государственного контроля. В 1860–1870-х гг. Государственный контроль подвергся реформированию и преобразованию в единый ревизионный орган, обладавший правом документальной ревизии центральных и местных (за небольшими исключениями) государственных учреждений. После 25 октября 1917 г. преобразован в Народный комиссариат государственного контроля.

748

В апреле — июле 1906 г. С. А. Муромцев являлся председателем I Государственной думы.

749

То есть председателя Временного правительства в марте — июле 1917 г.

750

«В час дня, — вспоминал Д. Н. Шипов, — я был у графа Витте, у которого застал кн[язя] А. Д. Оболенского. Граф С[ергей] Ю[льевич], встречая меня, сказал, что он обращается ко мне как к общественному деятелю, пользующемуся доверием в общественных кругах, просит меня в настоящее тяжелое время помочь ему при осуществлении Высочайшего Манифеста 17 октября и предлагает мне занять пост государственного контролера. Граф Витте при этом подчеркнул, что он хорошо сознает, насколько правительство нуждается в настоящее время в доверии со стороны общества, и высказал предположение, что мое присутствие в кабинете и заведование мной Государственным контролем создадут в обществе уверенность в правильном расходовании государственных средств. Я отвечал, что не имею принципиальных возражений на делаемое мне предложение, но сочту себя обязанным его принять лишь в том случае, если буду иметь уверенность, что вступление мое в состав правительства будет находиться в условиях, при которых участие мое может быть полезным. Правительству необходимо доверие общества не по отношению к вопросу о правильном расходовании государственных средств; нужно, чтобы общество было уверено, что старый строй государственного управления уступил бесповоротно место новому строю, возвещенному 17 октября, а для создания такой уверенности необходимо привлечь в состав правительства представителей различных общественных кругов. Я принадлежал к правому крылу Земского съезда в ноябре 1904 г., к его меньшинству. В настоящее время я не вхожу в состав съездов земских и городских деятелей, по несогласию с принятым ими направлением, и потому мое единоличное вступление в кабинет не может иметь значения. Я указывал на необходимость привлечь представителей большинства этих съездов, более левого направления, и говорил, что для создания атмосферы доверия желательно, чтобы общественным деятелям были предоставлены портфели министерств: внутренних дел, юстиции, земледелия, народного просвещения, торговли и промышленности. Граф Витте признал мои соображения правильными и заметил, что он не боится людей более левого направления, но считает необходимым, чтобы общественные деятели, которые согласятся войти в состав кабинета, обладали сильной волей, серьезным отношением к государственному делу и определенно сознавали необходимость поддержания авторитета государственной власти и порядка в стране в переживаемое переходное время. Он спросил меня, каким путем было бы ему возможно вступить в сношение с лицами, которых я имею в виду. Так как 22 и 23 октября предстояли в Москве собрания Бюро Съезда земских и городских деятелей, то я предложил графу С[ергею] Ю[льевичу] телеграммой на имя председателя Бюро, Ф. А. Головина, выразить пожелание, чтобы несколько членов Бюро прибыли в С.-Петербург для переговоров, а я, со своей стороны, заявил готовность предупредить Бюро о предмете предстоящей беседы и высказал предположение, что Бюро изберет для этой цели И. И. Петрункевича, С. А. Муромцева и князя Г. Е. Львова. Граф Витте не был знаком лично с названными мной кандидатами и потому выразил желание получить от меня некоторые сведения, относящиеся к характеристике этих лиц. Выслушав меня с большим вниманием, граф сказал, что из моих отзывов он заключает, что указанные мной личности являются желательными кандидатами на министерские портфели, и спросил мое мнение о том, какие портфели могли бы быть им предложены. Я ответил, что С. А. Муромцев представляется мне, несомненно, кандидатом на пост министра юстиции, а князю Г. Е. Львову и И. И. Петрункевичу было бы желательно предоставить министерства внутренних дел и земледелия. Кому из них лучше поручить то или другое министерство, этот вопрос выяснится после личного знакомства графа с указанными мной лицами. Граф Витте сообщил, что он имеет в виду предложить портфели: народного просвещения — князю Е. Н. Трубецкому, а торговли и промышленности — А. И. Гучкову. Граф Витте тут же при мне написал и отправил телеграмму Ф. А. Головину» (Шипов Д. Н. Указ. соч. С. 347–349).

751

в узком кругу (фр.).

752

Ср.: «…Ф. А. Головиным, по получении телеграммы графа С. Ю. Витте, было созвано экстренно заседание Бюро съездов в составе нескольких его членов, находившихся в Москве, и ‹…› собравшиеся признали возможным обсудить немедленно предложение графа Витте, не дожидаясь общего собрания, назначенного на 22 число, и избрали для переговоров с председателем Совета министров Ф. А. Головина, Ф. Ф. Кокошкина и князя Г. Е. Львова, которые и выехали в С.-Петербург 20 вечером. Состав депутации, за исключением князя Г. Е. Львова, и поспешность, с которой депутация выехала в С.-Петербург, предрешали результат предстоявших огромной важности серьезных переговоров, тем более что, насколько стало известным, руководящая роль в депутации была возложена на Ф. Ф. Кокошкина, — человека в то время очень молодого и увлеченного лозунгами, недавно провозглашенными на учредительном собрании Конституционно-демократической партии» (Шипов Д. Н. Указ. соч. С. 350–351).

753

В. А. Маклаков пользовался следующим изданием этой брошюры: Милюков П. Н. Три попытки (К истории русского лжеконституционализма). Париж: Presse Franco-Russe, 1921.

754

Милюков П. Н. Три попытки. С. 45–46.

755

Там же. С. 45.

756

глашатаем (фр.).

757

Милюков П. Н. Три попытки. С. 45.

758

Там же.

759

к докладу (лат.); здесь: под условием одобрения вышестоящей инстанцией.

760

«21 октября, — вспоминал Д. Н. Шипов, — депутация была уже у графа Витте и с самого начала приняла вызывающий тон, исключавший возможность благоприятных результатов. Прежде чем приступить к беседе, депутаты поставили условием, чтобы все содержание предстоявшей беседы стало достоянием гласности. Граф Витте изъявил на это свое согласие и происшедший разговор, изложенный по его окончании в тот же день депутатами письменно и по одобрении текста графом Витте, был напечатан 23 октября в № 278 „Русских ведомостей“. Основные положения, выставленные депутацией, были следующие: единственный выход из переживаемого положения — созыв Учредительного собрания для выработки Основного закона, причем собрание это должно быть избрано путем всеобщего, равного, прямого и тайного голосования; возвещенные в Манифесте свободы должны быть немедленно осуществлены; необходима полная политическая амнистия. Все эти реформы неизбежны и лучше дать их сразу, чем идти к ним болезненным путем через видоизмененную Государственную думу. Очевидно, что такая постановка вопроса свидетельствовала о полном отсутствии сознания необходимости сохранения и поддержания авторитета государственной власти в переживаемое страной время и исключала для правительства возможность дальнейших переговоров с членами Бюро Съезда земских и городских деятелей и привлечение его представителей к участию в государственном управлении» (Шипов Д. Н. Указ. соч. С. 351).

761

П. Н. Милюков при описании переговоров делегации с С. Ю. Витте ограничился пространным цитированием воспоминаний Д. Н. Шипова, от себя добавив только следующее: «Конечно, можно было смотреть на предложения Бюро съездов, воспроизводившие точку зрения только что образовавшейся Партии народной свободы, как на политическое доктринерство и обвинять делегацию за срыв переговоров, если бы дело шло только о принятии или отвержении формулы делегации. Но ‹…› дело было вовсе не так. Разграничительная грань между властью и обществом проходила не на идее Учредительного собрания, а на самом понятии конституции. Что касается всеобщего избирательного права, эту идею несколько недель спустя защищали сами Шипов и Гучков, как представлявшую, с их точки зрения, реальные преимущества перед куриальным представительством крестьянства. После того как переговоры перешли от Бюро съездов (т. е. будущих к[а]д[етов]) к будущим октябристам, я не мог следить за ними непосредственно» (Милюков П. Н. Три попытки. С. 46).

762

А. Д. Оболенский был назначен обер-прокурором Святейшего синода 20 октября 1905 г.

763

Намек на переговоры, которые 3 марта 1917 г. вели с великим князем Михаилом Александровичем члены Временного комитета IV Государственной думы и Временного правительства. В результате этих переговоров Михаил Александрович отказался от вступления на престол, переданный ему Николаем II Манифестом 2 марта 1917 г.

764

Ср. с заключительными строками брошюры П. Н. Милюкова: «И великая Россия вместо того пути демократических реформ, на который звала подлинная (без кавычек) русская общественность, была направлена на путь „великих потрясений“ — услужливыми руками царедворца и честолюбца, но не государственного человека — П. А. Столыпина» (Милюков П. Н. Три попытки. С. 96).

765

Милюков П. Н. Три попытки. С. 53.

766

Там же.

767

П. Н. Милюков так излагал совет, данный им С. Ю. Витте: «Несомненно, что если бы мы пошли к конституции через такие пять стадий, как выборы в Учредительное собрание, совещания Учредительного собрания, утверждение и опубликование выработанной им конституции, выборы в Законодательное собрание и, наконец, само это Законодательное собрание, то по пути могло бы случиться столько боковых толчков и справа, и слева, что я не знаю, дошли ли бы мы до конца. А потому на вашем месте я выбрал бы кратчайшую дорогу, если бы, конечно, ваша цель — конституция была бы окончательно установлена. Я не начинал бы с составления кабинета общественных деятелей. Общественные деятели, популярные в стране, к вам теперь не пойдут, потому что вам — и правительству вообще — никто не верит. Приобретите сперва право на доверие, доказавши серьезность своих намерений. Для этого составьте в спешном порядке деловой кабинет из приличных людей, возьмите для этого товарищей министров… В этом месте разговора Витте вдруг вскочил, протянул мне свою длинную руку и, потрясая мою, которую я подал ему с некоторым недоумением, воскликнул: „Вот, наконец, я слышу первое здравое слово. Я так и решил сделать“» (Там же. С. 53–54).

768

Лидер Социалистической партии Франции Леон Блюм участвовал в переговорах, нацеленных на формирование правительства, которое бы опиралось на антифашистский Народный фронт. Переговоры закончились образованием в июне 1936 г. правительства во главе с Блюмом, являвшимся премьер-министром до июня 1937 г., а затем — в марте — апреле 1938 г.

769

Милюков П. Н. Три попытки. С. 54.

770

9 ноября 1905 г. на заседании Общероссийского съезда земских и городских деятелей П. Н. Милюков предложил проект резолюции о политическом положении в стране. Эта резолюция, принятая съездом, в частности, постановляла: «Единственным способом обеспечить авторитет народного представительства и опирающейся на него власти и водворить порядок в стране Съезд считает немедленное издание акта о применении к созыву народных представителей всеобщей, прямой, равной и тайной подачи голосов и формальную передачу первому собранию народных представителей учредительных функций для выработки, с утверждения Государя, конституции Российской империи для переустройства на демократических началах земского и городского самоуправления и для проведения всех мер, необходимых при установлении нового правопорядка» (Общероссийский съезд земских и городских деятелей 6–13 ноября 1905 г. Москва // Либеральное движение в России. 1902–1905 гг. М., 2001. С. 458–459).

771

Имеется в виду Версальский мирный договор 28 июня 1919 г., завершивший Первую мировую войну.

772

Милюков П. Н. Три попытки. С. 54.

773

Там же. С. 46.

774

Там же. С. 54–55.

775

На заседании 10 января 1906 г. Второго съезда Конституционно-демократической партии в отчетном докладе ее Центрального комитета И. В. Гессен сообщил: «После того как партия конституировалась, Центральный комитет всецело отдался организационной работе и выработке тактических приемов, потому изменение программы отошло на второй план. Между тем замечаний относительно изменения программы поступило очень много». Докладчик предложил «за неимением времени заняться рассмотрением только тех вопросов, которые мешают развитию партии», причем к числу «важнейших изменений» отнес «изменение названия партии». «В возражениях, делаемых против существующего названия партии, — говорил далее И. В. Гессен, — высказывается мысль, что оно, благодаря своему иностранному происхождению, непонятно для народа. Комитет указывает, что название это уже привилось и, если изменить его теперь, другие конституционные партии воспользуются им. Это вызовет досадные недоразумения. Поэтому Комитет предлагает оставить прежнее название в силе, поставив под заглавием „Партия народной свободы“». После «недолгих прений», в ходе которых ораторы предлагали другие названия, например «Партия народного права» и т. д., громадным большинством было принято предложение ЦК. Кроме того, съезд принял и замечание П. Б. Струве: «Предложить местным комитетам употреблять в своих воззваниях те наименования, которые им кажутся наиболее подходящими. Общее название остается только в избирательном манифесте» (Второй съезд Конституционно-демократической партии. 5–11 января 1906 г. // Съезды и конференции Конституционно-демократической партии: В 3 т. М., 1997. Т. 1. С. 150).

776

Речь идет об Основных государственных законах 23 апреля 1906 г.

777

К 1917 г. земское самоуправление функционировало в 43 губерниях Российской империи (из 94 губерний и областей, не учитывая губернии Великого княжества Финляндского).

778

Имеется в виду Всероссийский земский союз помощи больным и раненым воинам.

779

Подразумевается Всероссийский союз городов помощи больным и раненым воинам.

780

Законопроект «Об учреждении Всероссийского земского союза», включавший в себя Положение о Всероссийском земском союзе, был внесен в IV Государственную думу 8 марта 1916 г. за подписью 56 депутатов, первые подписавшиеся — В. А. Маклаков, Н. В. Некрасов, А. И. Шингарев. Тогда же в Государственную думу был внесен и законопроект «Об учреждении Всероссийского союза городов» с Положением о Всероссийском союзе городов. Законопроект подписали 55 депутатов, первые подписавшиеся — А. И. Шингарев, П. Н. Милюков, М. С. Аджемов (см.: Законотворчество думских фракций. 1906–1917 гг.: документы и материалы. М., 2006. С. 641–644, 644–647).

781

Имеется в виду Февральская революция 1917 г.

782

В. А. Маклаков читал первое издание этой книги: Полнер Т. И. Жизненный путь князя Георгия Евгеньевича Львова. Личность. Взгляды. Условия деятельности. Париж, 1932. Переиздание: М., 2001.

783

Ср.: «Характерным эпизодом земской жизни Тульской губернии за этот период явилось одно экстренное губернское собрание поздней осенью 1905 года. Оно было созвано по требованию правых гласных. Под предлогом — отозваться на Манифест 17 октября. Представлено два доклада. Гласный Мосолов (из самых „правых“) предлагал поднести всеподданнейший адрес государю с благодарностью за закон 6 августа и Манифест 17 октября и послать депутацию к графу Витте с предложением всяческой поддержки правительству со стороны умеренных земских людей Тульской губернии. Проект адреса составил А. А. Хвостов, исполнявший в то время должность тульского губернатора. Адрес не отличался многословием: Манифестом 17 октября разрушено средостение, отделявшее царя от народа. Но теперь грозит новое средостение в лице всевозможных союзов и организаций, говорящих без всякого права от имени народа. Собрание предостерегает от таких влияний на правительство и умоляет дождаться подлинного голоса народа от истинных его представителей. Адрес принят единогласно» (Полнер Т. И. Указ. соч. С. 153).

784

Процитировано стихотворение А. С. Пушкина «Осень» (1833).

785

То есть начало Первой мировой войны.

786

На заседании 6 ноября 1905 г. Общероссийского съезда земских и городских деятелей Ф. Ф. Кокошкин сообщил «о поездке трех членов Бюро (Ф. А. Головина, кн. Г. Е. Львова и Ф. Ф. Кокошкина) 20 октября в Петербург и об известной беседе их с гр. С. Ю. Витте по вопросу об отношении к правительству земских и городских деятелей». В конце своего сообщения Ф. Ф. Кокошкин отметил: «…в русской и заграничной печати распространялись слухи, что граф Витте будто предлагал Бюро указать из земской среды лиц, которые вошли бы в состав Кабинета министров, но слух этот неверен, и таких предложений гр. Витте не делал» (Общероссийский съезд земских и городских деятелей 6–13 ноября 1905 г. С. 439–440).

787

Имеется в виду окончательно сформированное 28 октября 1905 г. правительство С. Ю. Витте, в которое, кроме него, в должности председателя Совета министров, вошли: министр Императорского двора — генерал барон В. Б. Фредерикс, военный министр — генерал А. Ф. Редигер, морской министр — адмирал А. А. Бирилев, министр иностранных дел — граф В. Н. Ламздорф, министр внутренних дел — П. Н. Дурново, министр юстиции — М. Г. Акимов, министр финансов — И. П. Шипов, министр торговли и промышленности — В. И. Тимирязев, министр путей сообщения — К. С. Немешаев, министр народного просвещения — граф И. И. Толстой, главноуправляющий землеустройством и земледелием — Н. Н. Кутлер, государственный контролер — Д. А. Философов, обер-прокурор Св. Синода — князь А. Д. Оболенский.

788

В заседании 8 ноября 1905 г. князь Н. С. Волконский заявил: «Когда вникнешь в то, что происходит здесь перед нами, то приходит на память сказка „О рыбаке и рыбке“. В третий раз отвергаются уступки, сделанные правительством. Как бы не попасть нам в положение старухи, оставшейся при разбитом корыте. Пора принять протянутую нам правительством руку. Это — единственное условие для восстановления порядка, успокоения страны. Если Съезд не согласится с этим, то желательно, чтобы составилась из него отдельная группа лиц, решившихся оказать содействие правительству» (Общероссийский съезд земских и городских деятелей 6–13 ноября 1905 г. С. 449).

789

На заседании 8 ноября 1905 г. М. А. Стахович сказал: «Нельзя управлять страной силой резолюций, съездов, передовых статей, как бы они ни были разумны. В это промежуточное время остается управлять только при помощи старых законов и усмотрения. Только Государственная дума, которую необходимо созвать как можно скорее, сможет ввести в жизнь начала конституционного управления. До тех же пор надо помириться с неизбежностью переходного времени и терпеливо переждать его». В заседании 10 ноября М. А. Стахович настаивал на том, чтобы «по главному вопросу — об отношении Съезда к правительству — в резолюции был дан категорический ответ, можно или нельзя рассчитывать правительству на поддержку Съезда». «Бюро, — говорил он, — предлагает сказать правительству: исполните наши условия, и мы поддержим вас. Это равносильно предложению, чтобы правительство присоединилось к Съезду и поддерживало его, а не Съезд поддерживал бы правительство. В нашем ответе о доверии правительству должно быть прямо сказано, доверяем или не доверяем мы правительству, и странно выражать какое-то условное доверие». Высказавшись против прямой подачи голосов при выборах в первое собрание народных представителей, М. А. Стахович предложил съезду принять резолюцию, внесенную им от себя, князя Н. С. Волконского, князя А. Д. Голицына, А. И. Гучкова, Н. И. Гучкова и «еще двух-трех лиц». В этой резолюции, «ввиду того, что революционное движение при отсутствии крепкой правительственной власти может довести Россию до анархии», съезду предлагалось высказаться «против Учредительного собрания и за созыв Государственной думы, которая издаст ряд законоположений в развитие Манифеста 17 октября, а до того времени земские и городские деятели должны оказывать правительству содействие в поддержании порядка» (Там же. С. 451, 473).

790

Принятая в заседании 10 ноября политическая резолюция съезда гласила: «При настоящих условиях проведение Манифеста остается на ответственности министерства, Съезд же, со своей стороны, выражает уверенность, что это министерство может рассчитывать на содействие и поддержку широких слоев земских и городских деятелей, поскольку оно будет проводить конституционные начала Манифеста правильно и последовательно. Всякое же отступление от этих начал встретит в земских и городских сферах решительное противодействие» (Там же. С. 477).

791

В принятом 2 марта 1917 г. «Обращении» Исполнительного комитета Петроградского совета рабочих и солдатских депутатов относительно поддержки им Временного правительства говорилось: «Новая власть, создающаяся из общественно-умеренных слоев общества, объявила сегодня о всех тех реформах, которые она обязуется осуществить частью еще в процессе борьбы со старым режимом, частью по окончании этой борьбы. Среди этих реформ некоторые должны приветствоваться демократическими кругами: политическая амнистия, обязательство принять на себя подготовку Учредительного собрания, осуществление гражданских свобод и устранение национальных ограничений. И мы полагаем, что в той мере, в какой нарождающаяся власть будет действовать в направлении осуществления этих обязательств и решительной борьбы со старой властью, демократия должна оказать ей свою поддержку» (Февральская революция 1917 г.: сборник документов и материалов. М., 1996. С. 95).

792

Политическая резолюция Общероссийского съезда земских и городских деятелей, принятая на заседании 10 ноября 1905 г., после выражения отношения съезда к правительству С. Ю. Витте, постановляла: «Исходя из этих соображений, Съезд считает, что единственным способом обеспечить авторитет народного представительства и опирающейся на него власти и вместе с тем одной из действительных мер водворения порядка в стране [является] немедленное издание акта о возможно скорейшем созыве народных представителей всеобщей, прямой, равной и закрытой подачей голосов и о формальной передаче первому собранию народных представителей учредительных функций для выработки, с утверждения Государя, конституции Российской империи для переустройства на демократических началах земского и городского самоуправления и для проведения иных мер, необходимых при установлении нового правопорядка. Кроме того, на первое собрание должно быть возложено установление основных начал земельной реформы и принятие необходимых мер в области рабочего законодательства» (Общероссийский съезд земских и городских деятелей 6–13 ноября 1905 г. С. 477).

793

См.: Вишняк М. В. Всероссийское учредительное собрание. Париж, 1932. М. В. Вишняк писал: «Все правые члены Съезда — братья Гучковы, гр. Гейден, кн. Волконский, Стахович и др., естественно, голосовали против включения в резолюцию требования Учредительного собрания. Но в этом голосовании солидарными с ними оказались и многие члены Съезда, принадлежавшие к Конст[итуционно]-демократической партии и входившие в руководившее Съездом Бюро. От имени последнего П. Н. Милюков внес и защищал резолюцию, которая и была принята большинством голосов: 204 против 23. Резолюция требовала от правительства „немедленного издания акта о возможно скорейшем созыве народных представителей всеобщей, прямой, равной и закрытой подачей голосов и о формальной передаче первому собранию народных представителей учредительных функций для выработки, с утверждения Государя, конституции Российской империи, для переустройства на демократических началах земского и городского самоуправления и для проведения иных мер, необходимых при установлении нового правопорядка“. ‹…› Формула о передаче первому народному представительству учредительных функций внесла немало смуты в политическое самосознание русской общественности» (Вишняк М. В. Всероссийское учредительное собрание. М., 2010. С. 135–136).

794

Открывая 27 апреля 1906 г. первое заседание I Государственной думы, ее председатель С. А. Муромцев сказал: «Великое дело налагает на нас и великий подвиг, призывает к великому труду. Пожелаем друг другу и самим себе, чтобы у всех нас достало достаточно сил для того, чтобы вынести его на своих плечах на благо избравшего нас народа, на благо Родины. Пусть эта работа совершится на основах подобающего уважения к прерогативам конституционного монарха и на почве совершенного осуществления прав Государственной думы, истекающих из самой природы народного представительства» (Ораторы России в Государственной думе (1906–1917 гг.): В 2 т. СПб., 2004. Т. 1. С. 222).

795

Имеется в виду Общероссийский съезд земских и городских деятелей, заседавший в Москве 6–8 июля 1905 г.

796

Намек на то, что лозунг Учредительного собрания отстаивали лидеры эсеровского Комитета членов Учредительного собрания (КОМУЧа), который в 1918 г. несколько месяцев контролировал территорию Сибири, а впоследствии — левое крыло русской эмиграции.

797

Политическая резолюция, принятая в заседаниях 10 и 11 ноября 1905 г. Общероссийского съезда земских и городских деятелей, гласила: «В целях успокоения страны должны быть приняты немедленно, не дожидаясь созыва народных представителей, следующие необходимые меры: 1) осуществление в законодательных нормах тех основных начал политической свободы, которые провозглашены Манифестом 17 октября, и отмена всех ныне действующих временных правил и исключительных законов, которые противоречат этим началам, в том числе прежде всего Положения об усиленной и чрезвычайной охране. Отмена военного положения как в Польше, так и в других местностях империи. 2) Производство при участии общественных элементов специального расследования дел о погромах и насилиях, потрясающих ужасом всю Россию, в ближайшие дни до и после опубликования Манифеста; устранение от должности и привлечение к законной ответственности представителей администрации и полиции в местностях, где произошли погромы и насилия. 3) Принятие мер, чтобы начала Манифеста неуклонно проводились в практике текущего управления страной всеми органами администрации от высших до низших, чтобы все министры, кроме министра Двора, подчинены были Совету министров и чтобы личный состав администрации подвергался необходимому обновлению. 4) Установление возможности привлечения должностных лиц за совершенные ими при отправлении их обязанностей нарушения закона к уголовной и гражданской ответственности в общем порядке судопроизводства наравне со всеми прочими гражданами. 5) Издание временных правил, расширяющих права земства и городов по охране общественной безопасности. 6) Полная амнистия по политическим и религиозным преступлениям. 7) Отмена смертной казни» (Общероссийский съезд земских и городских деятелей 6–13 ноября 1905 г. С. 482).

798

В. А. Маклаков имеет в виду свою статью «Трагическое положение», опубликованную 27 сентября 1915 г. в газете «Русские ведомости». В статье, используя эзопов язык, он поставил на повестку дня вопрос о возможности низложения Николая II ради достижения победы в Первой мировой войне.

«Развитие техники, — писал тогда В. А. Маклаков, — создало это положение; в таком остром виде его не могло быть прежде ни прямо, ни в аллегории. Вы несетесь на автомобиле по крутой и узкой дороге, один неверный шаг — и вы безвозвратно погибли. В автомобиле — близкие люди, родная мать ваша. И вдруг вы видите, что ваш шофер править не может; потому ли, что он вообще не владеет машиной на спусках, или он устал и уже не понимает, что делает, но он ведет к гибели и вас, и себя, и если продолжать ехать, как он, перед вами — неизбежная гибель. К счастью, в автомобиле есть люди, которые умеют править машиной; им надо поскорее взяться за руль. Но задача пересесть на полном ходу нелегка и опасна; одна секунда без управления — и автомобиль будет в пропасти.

Однако выбора нет, — вы идете на то. Но сам шофер не идет. Оттого ли, что он ослеп и не видит, что он слаб и не соображает, из профессионального самолюбия или упрямства, но он цепко ухватился за руль и никого не пускает. Что делать в такие минуты? Заставить его насильно уступить свое место? Но это хорошо на мирной телеге или в обычное время на тихом ходу, на равнине; тогда это может оказаться спасением. Но можно ли делать это на бешеном спуске, по горной дороге? Как бы вы ни были и ловки, и сильны, в его руках фактически руль, он машиной сейчас управляет, и один неверный поворот или неловкое движение этой руки, — и машина погибла. Вы знаете это, но и он тоже знает. И он смеется над вашей тревогой и вашим бессилием: „не посмеете тронуть!“

Он прав; вы не посмеете тронуть; если бы даже страх или негодование вас так охватили, что, забыв об опасности, забыв о себе, вы решились силой выхватить руль, — пусть оба погибнем, — вы остановитесь; речь идет не только о вас: вы везете с собой свою мать; ведь вы и ее погубите вместе с собой, сами погубите.

И вы себя сдержите; вы отложите счеты с шофером до того вожделенного времени, когда минует опасность, когда вы будете опять на равнине; вы оставите руль у шофера. Более того, — вы постараетесь ему не мешать, будете даже помогать советом, указанием, действием. Вы будете правы, — так и нужно сделать. Но что будете вы испытывать при мысли, что ваша сдержанность может все-таки не привести ни к чему, что даже и с вашей помощью шофер не управится, что будете вы переживать, если ваша мать при виде опасности будет просить вас о помощи и, не понимая вашего поведения, обвинит вас за бездействие и равнодушие?»

799

См.: Общероссийский съезд земских и городских деятелей 6–13 ноября 1905 г. С. 479.

800

А. И. Гучков настоял на том, чтобы его предложение было поставлено на баллотировку, но большинством против 8 голосов съезд отклонил это предложение (см.: Там же. С. 480).

801

Киевским головой был В. Н. Проценко, а московским градоначальником барон Г. П. Медем.

802

Цитирую везде отчет «Права».

803

См.: Съезд земских и городских деятелей // Право. 1905. № 44. 13 нояб. Стлб. 3601–3630; № 45/46. Стлб. 3699–3727. См. также: Общероссийский съезд земских и городских деятелей. 6–13 ноября 1905 г. С. 436–508.

804

На заседании 8 ноября 1905 г. князь Павел Д. Долгоруков довел до сведения собрания, что вчера от московского градоначальника барона Г. П. Медема получил, как хозяин дома, в котором происходили первые заседания съезда, копию с отношения киевского городского головы В. Н. Проценко следующего содержания: «По поручению Киевской городской думы прошу объявить съезду земских и городских деятелей и участвующим в нем гласным г. Киева, что Киевской думой, не сочувствующей деятельности съезда, не дано никаких полномочий гласным для участия в нем». П. Д. Долгоруков сообщил, что это отношение рассматривалось в Организационном бюро Съезда, которое ввиду того, что выборы уполномоченных г. Киева были произведены на частном совещании гласных Киевской городской думы согласно правилам, установленным Бюро, признало как выборы киевских уполномоченных, так и участие их в съезде «совершенно правильным». «Вместе с тем, — отметил П. Д. Долгоруков, — Бюро не может не высказать удивления, что выборный голова г. Киева счел нужным обратиться в съезд через градоначальника». В ответ раздались голоса: «Выразить ему негодование!», «Нет, нет!», «Отнестись с презрением и ничего не отвечать!» В итоге собрание постановило «считать неправильным положение, которое занял киевский городской голова по отношению к съезду» (Общероссийский съезд земских и городских деятелей 6–13 ноября 1905 г. С. 447).

805

См. подробнее: Там же. С. 456–457.

806

На заседании 8 ноября 1905 г. А. А. Свечин предложил съезду принять резолюцию, которая сводилась бы приблизительно к следующим пунктам: «Манифест 17 октября, устанавливающий конституционную монархию, дает полную возможность внести успокоение в жизнь России. Всякое отступление от начал, провозглашенных в этом Манифесте, следует рассматривать как акт революционный. Только Государственная дума, созванная на началах всеобщего избирательного права, сможет создать условия, открывающие возможность для мирной борьбы различных классов и групп общества. Правительство должно насколько возможно сократить срок, остающийся до Государственной думы, для чего должно немедленно опубликовать законы о всех свободах и о выборах в Государственную думу на началах всеобщности. При этих условиях все мы готовы оказать поддержку и содействие правительству». Проект резолюции А. А. Свечина был передан в Организационное бюро съезда (Там же. С. 452–453).

807

То есть партии Союз 17 октября.

808

Имеется в виду Общероссийский съезд земских и городских деятелей, проходивший в Москве 12–15 сентября 1905 г.

809

Имеется в виду Севастопольское вооруженное восстание, происходившее 11–16 ноября 1905 г. и охватившее как сухопутные части, так и некоторые военные корабли во главе с крейсером «Очаков», которым командовал лейтенант П. П. Шмидт.

810

Телеграмму И. И. Петрункевичу С. Ю. Витте отправил 12 ноября 1905 г.

811

На заседании 13 ноября 1915 г. П. Н. Милюков заявил: «Я не могу присоединиться к предложению Бюро. Для чего нужно отправлять депутацию к гр. Витте? По-видимому, причиной этого служат слухи о севастопольских событиях. Может быть, они вызваны слухами о сношениях гр. Витте с некоторыми членами Съезда. Если бы Витте хотел снестись со Съездом, то он прямо и обратился бы к нему. Севастопольские события не представляют ничего нового в общем положении России. Сейчас я говорил с Петербургом по телефону и получил известие, что возмущение в Севастополе идет к концу, главные бунтовщики арестованы, а начальник Штаба освобожден. Опасения, по-видимому, преждевременны. Наша депутация явится к гр. Витте, он любезно ее примет, но так как она приедет не по его приглашению, то он воспользуется случаем, чтобы прочесть ей маленькую нотацию и сказать, что такие-то и такие-то постановления Съезда ему не нравятся, как, например, об автономии Польши. Посылать депутацию, чтобы выслушать реприманд, поставить депутацию не только в смешное, но и унизительное положение, было бы несовместимо с достоинством Съезда» (Общероссийский съезд земских и городских деятелей 6–13 ноября 1905 г. С. 504–505).

812

Давая объяснение по поводу заявления П. Н. Милюкова, И. И. Петрункевич сообщил: «Вчера вечером я действительно получил телеграмму от Витте частного свойства, хотя в частных совещаниях с ним никогда не был. Но я не считаю себя ответственным за то, что она оглашена, так как разрешения на опубликование ее я не давал. Я обратился к гр. Витте с просьбой разрешить вопрос, частное ли это обращение ко мне лишь или обращение к Съезду. Я вынужден это объяснить, чтобы не осталось ни малейшей тени подозрения, что напечатанием телеграммы я хотел оказать влияние на ход дел в собрании. Затем я не допускаю мысли, чтобы депутация наша могла выслушать от министра нотацию. Депутация должна говорить с министром так: вы должны или это сделать, или развязать нам руки. Иного языка никто не допустит из депутации» (Там же. С. 505).

813

Имеются в виду заседавшие под председательством Николая II в декабре 1905 и в феврале и апреле 1906 г. особые совещания, рассматривавшие проекты нового избирательного закона, новые учреждения Государственной думы и Государственного совета и проекты новых Основных государственных законов.

814

Депутация ноябрьского Съезда земских и городских деятелей выехала из Москвы в Петербург 22 ноября 1905 г.

815

Заявление, поданное депутацией Земско-городского съезда графу Витте // Право. 1905. № 47. 27 нояб. Стлб. 3812–3813.

816

Приехав в Петербург, депутация в течение семи дней ожидала ответа от С. Ю. Витте и, не дождавшись ответа, уехала в Москву, однако «один из членов депутации, оставшийся по делам в Петербурге», несомненно — И. И. Петрункевич, получил от С. Ю. Витте, узнавшего об отъезде депутации, следующий ответ, который был зачитан на заседании Бюро съездов земских и городских деятелей 1 декабря 1905 г.: «Уполномоченные Бюро Съезда земских и городских деятелей представили мне резолюции постановлений Съезда 6–12 ноября с приложением составленной ими пояснительной записки. Основная мысль этой записки заключается в пожелании, чтобы правительство смело и последовательно осуществило широкую государственную программу, могущую восстановить нормальный ход жизни России, и открыло стране дорогу к глубоким органическим реформам во всех областях государственной и народной жизни. Вместе с тем господа уполномоченные заявляют, что Съезд ничего не может уступить из выставленных им требований и что поддержка правительства со стороны составляющих Съезд общественных элементов была бы призрачной вне выполнения выставленных Съездом условий. Записка земских и городских деятелей была обсуждена Советом министров, который, по рассмотрении ее, пришел к следующим заключениям: „Задача Совета министров заключается прежде всего в исполнении высочайшей воли, выраженной в Манифесте 17 октября и в утвержденной его величеством программе председателя Совета министров. С этого пути правительство не имеет ни права, ни возможности сойти, и, следовательно, все то, что в разных ходатайствах, пожеланиях или резолюциях может клониться [к сужению] или к расширению начал, возвещенных Манифестом 17 октября, одинаково не может быть удовлетворено. Равным образом не могут быть осуществлены ранее открытия заседаний Государственной думы такие меры, которые, имея коренное значение для всей будущности государства, могли бы умалить силу и значение пункта 3 Манифеста, определяющего полномочия Думы. Конечно, это не исключает необходимости издания временных правил, обеспечивающих пользование благами гражданской свободы, возвещенными Манифестом, а также проведения в Основной закон начала, указанного в пункте 3 Манифеста. Продолжающаяся смута, волнения и прямая революционная деятельность, направленная против государственной власти вообще и разрушающая само государство, не позволяют правительству, вследствие упадающей на него ответственности перед государем, Россией и историей, отказаться от применения исключительных и чрезвычайных положений в отдельных местностях. Без этих мер во многих случаях неизбежны мятеж и восстание, от которых можно ожидать лишь великих бедствий и даже кровопролитных столкновений. Что касается вопроса об условиях поддержки тою или другой партией правительственной политики, то в данном случае правительство озабочено лишь тем, чтобы более или менее значительные общественные группы совершенно ясно давали себе отчет в тех последствиях, к каким может привести Отечество наше нежелание их по тем или иным причинам содействовать в нынешнее решительное для судеб России время государственной власти, на которую выпала задача осуществления великих начал Манифеста 17 октября и охраны попираемого права мирных людей“» (Право. 1905. № 48/49. 4 дек. Стлб. 3926–3927).

817

Визит русской парламентской делегации в Великобританию происходил в июне 1909 г.

818

Государство — это я (фр.) — высказывание короля Франции Людовика XIV.

819

Раскол Конституционно-демократической партии произошел на совещании членов ее Центрального комитета, которое проходило в Париже с 26 мая по 2 июня 1921 г. В июле этого года из Парижской группы партии выделилась более левая Парижская демократическая группа во главе с П. Н. Милюковым. В июне 1924 г. Парижская демократическая группа была переименована в Республиканско-демократическую группу Партии народной свободы, причем группа имела Центральное бюро с правами и обязанностями ЦК партии. Тогда же Республиканско-демократическая группа вошла в Республиканско-демократическое объединение и фактически в нем растворилась, хотя и сохраняла автономию благодаря авторитету П. Н. Милюкова.

820

Милюков П. Н. Суд над кадетским «либерализмом» // Современные записки. 1930. № 41. С. 349.

821

Милюков П. Н. Либерализм, радикализм и революция (По поводу критики В. А. Маклакова) // Современные записки. 1935. № 57. С. 314.

822

Ср.: «Само собою разумеется, что подобные результаты не могут быть достигнуты без сочувствия и содействия других общественных групп. В настоящее время это сочувствие и содействие не только не обеспечено, но, напротив, затруднено известным чувством недоверия и антагонизма, которое несомненно существует по отношению к земству в широком смысле. С земства вообще это недоверие переносится в частности и на ту земскую передовую группу, которая начала все политическое движение в земской среде. На ее счет заносятся все те ошибки и бестактности, которые в таком изобилии совершаются членами этой земской среды» (С. С. [Милюков П. Н.] Россия организуется // Освобождение. 1905. № 74. 13 июля. С. 397).

823

П. С. [Струве П. Б.] Рождается нация // Освобождение. 1905. № 74. 13 июля. С. 416.

824

Учредительный (Первый) съезд Конституционно-демократической партии проходил 12–18 октября 1905 г. в Москве.

825

Выражение из сказки «для детей изрядного возраста» М. Е. Салтыкова-Щедрина «Либерал» (1885).

826

«В октябре 1905 г., — писал В. А. Маклаков в „Современных записках“, — был Учредительный съезд К[онституционно]-д[емократической] партии. Я участвовал в нем как представитель одной из групп Союза освобождения. Это было чуть ли не первым шагом моей политической деятельности, когда я опять к ней вернулся; со времени студенчества я лет 15 занимался только профессиональной работой, поэтому в 1905 году я в политике был почти новичком. На собрании обсуждалась наша программа; по поводу вопроса о перлюстрации писем я высказал мнение, что кадеты, как партия, которая завтра может стать властью и будет отвечать за порядок, должна в своей программе помнить об этом и отстаивать не только права населения, но и права всякой государственной власти. Эти слова произвели на многих впечатление неблагопристойности. Е. Н. Чириков пластическим возгласом с места высказал свое возмущение от одного предположения, что мы собираемся быть правительством. В антракте на меня напустились другие. Помню, как меня серьезно и дружески разносил почтенный и умный общественный деятель, которому после 1917 г. пришлось быть членом правительства и который по сей день ведет упорную борьбу с большевиками. Тем убежденным и убедительным тоном, которым он всегда говорил, он разъяснил мне неприличие моего замечания: „Мы не должны считать себя правительственной партией; не можем обсуждать программы, исходя из нужд правительства и сообразуясь с тем, что будет нужно ему; это значило бы, по щедринскому выражению, рассуждать `применительно к подлости`; мы должны решать вопросы не как будущие министры, а как защитники народных прав“. Не думаю, чтобы в памяти этих людей сохранился мимолетный разнос, который я от них получил; но мне в политической жизни были тогда еще „новы все впечатления бытия“, и я его не забыл. Я очень многое понял. Понял, что идеология нашей общественности носила неискоренимый отпечаток профессиональной оппозиционности против власти. Мы действительно умели защищать только права народа против власти. Сама же власть была нашим извечным врагом; представить себя на ее месте, сознавать ее долг перед страной и отстаивать ее права против демагогии мы не умели и не хотели. Мы могли думать о том, как эту власть ослабить и свергнуть — и только. А дальше? Дальше уже дело народа, Учредительного собрания по четыреххвостке, которое будто бы само сумеет к общему удовольствию возродить страну на началах „свободы и права“» (Маклаков В. А. Из прошлого. Освободительное движение [Главы XII–XIV] // Современные записки. 1931. № 46. С. 284–285).

827

Милюков П. Н. Либерализм, радикализм и революция (По поводу критики В. А. Маклакова) // Современные записки. 1935. № 57. С. 303.

828

Пункт 7 Программы Кадетской партии гласил: «Личность и жилище каждого должны быть неприкосновенны. Вход в частное жилище, обыск, выемка в нем и вскрытие частной переписки допускаются только в случаях, установленных законом, и не иначе как по постановлению суда. Всякое задержанное лицо в городах и других местах пребывания судебной власти в течение 24 часов, а в прочих местностях империи не позднее, как в течение 3 суток со времени задержания, должно быть или освобождено, или представлено судебной власти. Всякое задержание, произведенное без достаточного основания или продолженное сверх законного срока, дает право пострадавшему на возмещение государством понесенных им убытков» (Программа Конституционно-демократической партии, выработанная Учредительным съездом партии. 12–18 октября 1905 г. // Съезды и конференции Конституционно-демократической партии. Т. 1. С. 35).

829

Намек на переговоры П. Н. Милюкова с С. Ю. Витте.

830

Переговоры П. Н. Милюкова с дворцовым комендантом генералом Д. Ф. Треповым, действовавшим по поручению Николая II, об образовании кадетского министерства происходили в июне 1906 г., т. е. через 8, а не 6 месяцев после событий, описываемых В. А. Маклаковым.

831

Процитированный пассаж П. Н. Милюков завершал следующими словами: «В очерченных пределах наша партия ближе всего подходит к тем интеллигентским западным группам, которые известны под названием „социальных реформаторов“» (Первый съезд Конституционно-демократической партии. 12–18 октября 1905 г. // Съезды и конференции Конституционно-демократической партии. Т. 1. С. 21).

832

с легкой неспешностью естественных сил (фр.).

833

В заседании 8 ноября 1904 г. Общеземского съезда Ф. Ф. Кокошкин, отметив, что «учредительные собрания образуются лишь в эпоху анархии, чего в России в настоящее время нет», сказал: «Следует желать, чтобы новый порядок был сразу дан верховной властью. При таком порядке государственный переворот протечет вполне мирно. Конечно, такая реформа может быть весьма несовершенна, но первое же обычное законодательное собрание поднимет и разрешит вопрос об устранении этих несовершенств. Полномочия обычного законодательного собрания не меньшие, чем того собрания выборных представителей народа, о котором идет речь, но преимущество его будет в том, что это будет собрание, стоящее уже в совершенно определенных правовых отношениях с правительственной властью. Положение вещей, при котором стоят лицом друг к другу правительство, с одной стороны, и представительство, не имеющее вполне определенных прав, с другой, представляет собой большую опасность. Если можно иметь надежду, что правительство созовет свободно избранное всем народом Учредительное собрание, то в той же мере можно надеяться, что оно создаст обычное народное представительство, построенное на тех же началах. Поэтому не следует настаивать на Учредительном или вообще каком-либо предварительном собрании. Лучше всего, если сразу будет созвано законодательное собрание с определенными правами» (Общеземский съезд 6–9 ноября 1904 г. // Либеральное движение в России. 1902–1905 гг. С. 114).

834

См.: Мандельштам М. Л. 1905 год в политических процессах: записки защитника. М., 1931.

835

Имеются в виду Петербургский (Петроградский) и Московский отделы Центрального комитета Кадетской партии.

836

Подразумевается кадетская фракция, существовавшая в 1906–1917 гг. в I–IV Государственных думах.

837

Процитированные слова С. Н. Трубецкой произнес во время приема 6 июня 1905 г. Николаем II депутации земских и городских деятелей (см.: Либеральное движение в России. 1902–1905 гг. С. 514).

838

Имеется в виду Общероссийский съезд земских и городских деятелей, проходивший 6–13 ноября 1905 г.

839

Похожую фразу П. Н. Милюков произнес 5 января 1906 г. не на Учредительном, а на Втором съезде Кадетской партии: «Направо и ниже от нас оказалось пустое, никем не занятое место, в котором, при благосклонном покровительстве властей, пышно расцвели правительственные партии, надевшие на себя личину конституционализма, — так как тогда граф Витте еще не делал конфиденциальных заявлений, что Манифест 17 октября сохраняет неприкосновенным самодержавие. Итак, в результате ошибок революционеров и нашей собственной брезгливости наша политическая роль перешла к партиям „17 октября“ и „Правового порядка“» (Второй съезд Конституционно-демократической партии // Съезды и конференции Конституционно-демократической партии. Т. 1. С. 68).

840

См. примеч. 51.

841

То есть партии Союз 17 октября.

842

То есть из меньшинства Общероссийского съезда земских и городских деятелей, заседавшего 6–13 ноября 1905 г.

843

Слова из Манифеста 17 октября 1905 г.

844

Имеется в виду Акт великого князя Михаила Александровича об отказе от восприятия престола, подписанный им 3 марта 1917 г.

845

Речь идет о событиях, последовавших 2 и 3 марта 1917 г.: отречении Николая II от престола и отказе великого князя Михаила Александровича вступить на престол.

846

Петрункевич И. И. Из записок общественного деятеля: воспоминания // Архив русской революции. 1934. Т. 21. С. 445.

847

На заседании 17 октября 1905 г. Учредительного съезда Кадетской партии М. Л. Мандельштам, в частности, сказал: «Теперь интеллигенция не одинока, теперь она опирается на благородный рабочий класс, взваливший на свои мощные плечи главную тяжесть дела освобождения родины. Мужественно подставляет он свою грудь под пули и штыки. Он голодает во время стачек, падает и умирает на улицах и площадях. И все-таки идет вперед, дружно вперед, всегда вперед. Его поддерживает в этой борьбе все, что есть в стране мыслящего и честного, поддерживает всем блеском своего образования, всем авторитетом общественного мнения. И вот теперь рабочий первый взбежал на аванпосты. Там он водружает знамя политической свободы, оттуда кричит нам свой победный клик. ‹…› Но в эту великую историческую минуту поклянемся никогда не забывать той громадной роли, которую сыграл рабочий в нашем общем деле политического освобождения. Будем помнить, что там, где наше дело кончится, дело пролетариата только начинается. Русская интеллигенция всегда была демократичной. Эгоизм сословных привилегий, классовых преимуществ был всегда ей чужд. Пойдем же и дальше рука об руку с трудящимся народом. ‹…› Привет нашему дисциплинированному, могучему и благородному рабочему классу!» (Первый съезд Конституционно-демократической партии. 12–18 октября 1905 г. С. 30–31).

848

Имеется в виду Второй съезд Конституционно-демократической партии, заседавший в Москве 5–11 января 1906 г.

849

Я везде цитирую по отчету «Права» за 1906 г.

850

Второй съезд Конституционно-демократической партии. С. 73–74.

851

хорошей мины при плохой игре (фр.).

852

Партия правового порядка — консервативно-либеральная партия, организационное собрание которой состоялось 15 октября 1905 г. в Петербурге. В декабре 1905 г. на 1-м съезде был избран ее Совет, председателем которого стал князь Н. Б. Щербатов. Главной целью являлось «установление государственного строя и прав гражданской свободы на началах, возвещенных» Манифестом 17 октября 1905 г. Всего существовало около 75 местных организаций, действовавших в 34 губерниях и областях Российской империи, причем ее общая численность достигала 20 тыс. чел. В сентябре 1907 г. распалась Петербургская организация, в конце 1908 — начале 1909 г. — Киевская, после чего политическую нишу Партии правового порядка занял Всероссийский национальный союз. Подробнее см.: Антошин А. В. Партия правового порядка // Русский консерватизм середины XVIII — начала XX в. Энциклопедия. М., 2010. С. 350–351.

853

Второй съезд Конституционно-демократической партии. С. 66–69.

854

То есть в III и IV Государственных думах.

855

Второй съезд Конституционно-демократической партии. С. 88.

856

В заседании 6 января 1906 г. Л. И. Петражицкий сказал: «Ограничение деятельности первой Думы подготовительными работами к реформам, заведением комиссий и т. п. неприемлемо. Такого рода деятельность вообще не соответствует природе и задачам парламента» (Там же. С. 94).

857

На заседании 6 января 1906 г. голосовалась, помимо прочего, предложенная Бюро «формула»: «Нужно ли приступить в Думе к органической работе, как в нормальном учреждении?» Вопрос был «решен отрицательно единогласно при одном воздержавшемся» (Там же. С. 116).

858

Вопрос «Нужно ли в Думе выработать кроме избирательного закона и закона о свободах также законодательные мероприятия безусловно неотложного характера, необходимые для успокоения страны?» был решен утвердительно большинством 91 голос против 4 при 7 воздержавшихся (Там же.

859

Милюков П. Н. К итогам Второго съезда К[онституционно]-д[емократической] партии // Право. 1906. № 3. 22 янв. Стлб. 176–179.

860

То есть до Первой мировой войны.

861

См.: Маклаков В. А. Ф. H. Плевако. Лекция, прочитанная в мае 1909 г. в Петербурге в Обществе любителей ораторского искусства. М., 1910. С. 46–47.

862

Имеется в виду Определение Правительствующего сената 9 октября 1906 г. «О праве судей участвовать в политических партиях» (см.: Савич Г. Г. Указ. соч. С. 500–504).

863

Пункт 14 Программы Кадетской партии гласил: «Народные представители избираются всеобщей, равной, прямой и тайной подачей голосов, без различия вероисповедания, национальности и пола. Партия допускает в своей среде различие мнений по вопросу об организации народного представительства в виде одной или двух палат, из которых вторая палата должна состоять из представителей от органов местного самоуправления, реорганизованных на началах всеобщего голосования и распространенных на всю Россию». В примечании к первому предложению подчеркивалось: «По вопросу о немедленном распространении избирательного права на женщин меньшинство осталось по практическим соображениям при особом мнении, в силу чего Съезд признал решение партии по данному вопросу необязательным для меньшинства» (Программа Конституционно-демократической партии, выработанная Учредительным съездом партии. 12–18 октября 1905 г. С. 36).

864

неявно (фр.).

865

То есть Московского комитета и Центрального комитета Кадетской партии.

866

См.: Нападки на Партию народной свободы и возражения на них / Под ред. А. А. Кизеветтера. На правах рукописи. М., 1906.

867

А. А. Кизеветтер объяснял этот инцидент иначе: «Начало 1911 г. принесло новые поводы для общественного возбуждения. Назначенный вместо Шварца министром народного просвещения Кассо начал самым грубым образом нарушать утвержденные законом права университетских советов. Совет Московского университета протестовал против этих мероприятий. Кассо ответил на это увольнением ректора Мануйлова, его помощника Мензбира и проректора Минакова. Тогда большая группа профессоров и доцентов демонстративно покинула университет ввиду того, что уволенные члены президиума Совета лишь выполняли постановления Совета и, следовательно, все профессора были связаны с ними полной солидарностью и нравственно были обязаны их поддержать. Тогда и я покинул университет и вернулся в него вместе с товарищами уже при Временном правительстве, когда министром нар[одного] просвещения стал Мануйлов. Много шума вызвала тогда вся эта история» (Кизеветтер А. А. На рубеже двух столетий: воспоминания. 1881–1914. М., 1997. С. 349–350).

868

Процитировано высказывание Наполеона I Бонапарта.

869

Подразумевается Звенигородский уездный комитет о нуждах сельскохозяйственной промышленности, являвшийся одним из местных органов Особого совещания под председательством С. Ю. Витте о нуждах сельскохозяйственной промышленности, которое функционировало в 1902–1905 гг.

870

Имеется в виду поднесенный Александру II 17 апреля 1863 г., в день его рождения, в Петербурге, в Зимнем дворце, адрес московских старообрядцев, в котором, в частности, говорилось: «В новизнах Твоего царствования нам старина наша слышится» (Татищев С. С. Император Александр II. Его жизнь и царствование: В 2 кн. М., 1996. Кн. 1. С. 513).

871

«Громадный успех в Москве на этих митингах, — вспоминал А. А. Кизеветтер, — имели блестящие ораторские выступления Кокошкина и Маклакова. ‹…› Кокошкин умел как никто дать почувствовать аудитории художественную красоту логической ясности мысли. ‹…› Такой же обаятельной логической ясностью блестели речи В. А. Маклакова. Особенностью его ораторского дарования является необыкновенная простота интонации и манеры речи. Перед тысячной аудиторией он говорит совершенно так, как будто он говорит перед пятью-шестью приятелями в небольшом кабинете. Ни малейшего налета аффектации. Он особенно силен в освещении органической связи юридической стороны обсуждаемого вопроса с его бытовой жизненной стороной. А как полемист он более всего берет тем, что всегда с благородной предупредительностью отдает должное всем выгодным сторонам в положении своего противника, не умаляя, а великодушно подчеркивая их. Разумеется, это затем только усиливает значение его дальнейших метких нападок на слабые стороны противника. Кокошкин и Маклаков своими выступлениями на митингах добивались каждый раз двойного результата: они просвещали несведущих и доставляли истинное наслаждение знатокам. Многими ступенями ниже на лестнице политического красноречия стоял Мандельштам. Это был оратор размашистых, сусальных эффектов. Порою они были очень красивы, эти эффекты. Но они были рассчитаны на средний вкус толпы. Конечно, на митингах в этом и состояла их сила. Мандельштам мог „перекричать“ кого угодно не только силою голоса, но и смелой развязностью эффектных оборотов. А ведь на митингах часто побеждает именно шум — и физический, и духовный. ‹…› В самом начале митинговой кампании был устроен митинг, на который собралась самая низкопробная в интеллектуальном отношении публика. Маклаков рассыпал перед ней свой бисер. Но тотчас выступили очень топорные социал-демократические демагоги и совсем забили Маклакова, напирая все на то, что только социал-демократы по-настоящему страдали за народ при старом режиме. И вот тогда-то поднялся во весь свой рост Мандельштам. Громовым голосом он начал докладывать публике, что он чуть не всю жизнь не выходил из тюрем, погибал в Сибири и т. д. и даст каждому социал-демократу вперед несколько очков в этом отношении. Восторг публики был неописуемый, и эсдеки были посрамлены» (Кизеветтер А. А. Указ. соч. С. 285–286).

872

человека с улицы (англ.).

873

Я избегал этого слова на митингах, заменял его термином Guizot «Juste milieu» [обыватель (фр.)]. Но однажды проговорился. Мой оппонент В. А. Майстрах слово мое подхватил и стал говорить, что я оскорбляю тех, к кому обращаюсь. Во избежание соблазна я стал за собою следить, чтоб не употреблять подобного слова.

874

Речь идет о Третьем съезде Конституционно-демократической партии, проходившем в Москве 21–25 апреля, между тем как I Государственная дума открылась 27 апреля 1906 г.

875

Имеется в виду российский государственный 5 %-й заем 1906 г., на тот момент — самый крупный за всю мировую финансовую историю, заключенный на сумму в 2250 млн франков, из которых 1200 млн взяла на себя Франция, 330 млн — Великобритания, 165 млн — Австрия, 55 млн — Голландия и 500 млн — русские банки. Указ министру финансов И. П. Шипову «О заключении государственного займа на покрытие чрезвычайных расходов казны» Николай II утвердил 17 марта 1906 г. См.: Савич Г. Г. Указ. соч. С. 69.

876

См.: Коковцов В. Н. Из моего прошлого: воспоминания. 1903–1919 гг.: В 2 т. Париж, 1933. Переиздание: М., 1992.

877

На следующий день после приема у министра внутренних дел Ж. Клемансо В. Н. Коковцова принял президент Франции К. А. Фальер, который сообщил собеседнику по поводу займа: «Но вы должны быть готовы к тому, что это пройдет не совсем гладко, потому что здесь находятся ваши соотечественники, которые ведут самую энергичную кампанию против заключения вами займа, и вы встретитесь с тем настроением, которое создается ими в самых влиятельных кругах и не останется без серьезного влияния, хотя я надеюсь, что в конечном выводе вы достигнете благополучного конца. Вас поддержит министр финансов самым решительным образом». «Затем, — вспоминал В. Н. Коковцов, — не облекая своих слов в какую-либо тайну и даже не говоря мне о том, что он просит меня не сообщать никому о его беседе, президент республики, не называя мне имен, сказал мне буквально следующее: „Я сам был поставлен в этом вопросе в самое неприятное положение, и притом совершенно неожиданно. Меня просил один видный французский деятель (впоследствии я узнал, что это был не кто иной, как Анатоль Франс), чтобы я принял двух ваших соотечественников, которые желали бы мне засвидетельствовать свое почтение. Ничего не подозревая и предполагая даже, что я могу узнать в беседе с ними что-либо новое относительно положения в России, я охотно согласился на это, но был крайне удивлен, что эти господа прямо начали с того, что они являются ко мне с целью протестовать против предположения русского правительства заключить во Франции заем, не ожидая созыва новых законодательных учреждений и без получения их полномочий, что такой заем безусловно незаконен и, вероятно, не будет признан народным представительством, и, следовательно, я окажу прямую услугу французскому капиталу, избавивши его от риска потерять деньги, обращенные в такой заем. Я был до такой степени смущен этим визитом и самою формою обращения ко мне, что ответил этим господам, что они должны обратиться к правительству, а не ко мне, тем более что никакая кредитная операция во Франции не может быть заключена без его разрешения“. Из слов президента республики я понял, что визит к нему был сделан после того, что попытка этих русских людей добиться свидания с министром финансов не увенчалась успехом. Впоследствии имена этих двух лиц стали всем известны: князь П. Долгорукий и гр. Нессельроде. В бытность мою в Париже я нигде не встретился с ними…». «Много лет спустя, когда я, — вспоминал В. Н. Коковцов далее, — приехал в Париж эмигрантом, в начале 1919 года, меня посетил на рю д’ Асторг гр. Нессельроде». В. Н. Коковцов «спросил его, не разрешит ли он мне, — писал мемуарист, — узнать у него теперь, когда о прошлом можно говорить без всякого раздражения, как произошел весь этот эпизод с его участием в кампании против займа 1906 года? „Мы оба в эмиграции, — сказал я, — и можем без гнева говорить о том, что было и былью поросло“. Он сказал мне только, что предпочитает ничего об этом не говорить, и мы больше с ним не виделись» (Коковцов В. Н. Из моего прошлого: воспоминания. 1903–1919 гг.: В 2 кн. М., 1992. Кн. 1. С. 141–142). Информация из воспоминаний В. Н. Коковцова соотносится с телеграммами, передававшимися в Петербург в начале апреля (ст. ст.) 1906 г. им, а также послом России во Франции А. И. Нелидовым и агентом Министерства финансов в Париже А. Г. Рафаловичем. Согласно этим телеграммам, кадетские лидеры, помимо министра внутренних дел Ж. Клемансо и министра финансов Р. Пуанкаре, побывали и у К. А. Фальера. Именно «депутация» кадетов к президенту Франции и визит к министру внутренних дел, телеграфировал В. Н. Коковцов 5 (18) апреля 1906 г., послужили причиной созыва у А. И. Нелидова вечером 4 (17) апреля специального совещания, на котором присутствовали Р. Пуанкаре и М. Рувье. Действия кадетов были признаны «не опасными» и не заслуживающими каких бы то ни было контрмер. «Приезд членов Конституционно-демократической партии для воспрепятствования нашему займу не произвел здесь никакого впечатления, — телеграфировал в Министерство иностранных дел 7 (20) апреля 1906 г. А. И. Нелидов. — Они пробрались под видом журналистов к президенту республики, который, узнав, кто они, отправил их записку, врученную ими, к Клемансо, последний передал ее министру финансов, который оставил ее без последствий, объявив им, что дело займа уже устроено и французское министерство имеет дело только с русским правительством. Мы находим, что при таком положении с нашей стороны было бы ошибкой вызывать любопытство публики, печатая опровержения или критики действий этих самозваных провокаторов. Здешняя печать слишком заинтересована в выпуске займа, чтобы ставить ему препятствия, правительство же будет твердо отклонять всякое чуждое вмешательство в дело». Посланная несколько дней спустя в Петербург телеграмма В. Н. Коковцова была выдержана в еще более успокоительном тоне, поскольку в этой телеграмме сообщалось, что кампания против займа «вредного влияния не имела» и кадеты не играли в ней руководящей роли. «Вся кампания велась и ведется одними революционерами, — телеграфировал В. Н. Коковцов, — и во главе стоит доктор Рубанович (Н. А. — один из лидеров партии эсеров. — С. К.)» (Ананьич Б. В. Россия и международный капитал. 1897–1914. Очерки истории финансовых отношений. Л., 1970. С. 180–181).

878

См.: Коковцов В. Н. Из моего прошлого. Кн. 1. С. 142.

879

Эта глава была уже в сверстанных гранках, когда Милюков в № 5460 «Последних новостей» признал, что он ошибался, и подтвердил мою версию. Считаю долгом это отметить, хотя, к сожалению, всей главы по техническим условиям печатания переделывать уже не могу.

880

Весной 1936 г. лидер Партии радикалов Э. Эррио, выступая в палате депутатов, упомянул о займе 1906 г. и о том, что «даже либералы, как Милюков», грозили в свое время непризнанием займа. П. Н. Милюков печатно опроверг это обвинение, указав, что в 1906 г. Кадетская партия не только «не вела подобной пропаганды», но и «дезавуировала» П. Д. Долгорукова и В.А Маклакова, когда были получены сведения, что они «агитируют в Париже против признания займа». Однако 5 марта 1936 г. П. Н. Милюков опубликовал в «Последних новостях» статью, посвященную оправданию П. Д. Долгорукова и В. А. Маклакова, в которой сообщал: «Мне пришлось ответить г. Эррио печатно, что ни я, ни Партия народной свободы не вели подобной пропаганды, но, напротив, партия дезавуировала некоторых своих членов, когда были получены сведения, оказавшиеся, как увидим дальше, неверными, что эти члены агитируют в Париже против признания займа. Я пояснил в интервью, данном газете „Liberte“, что речь идет о двух членах партии: покойном Павле Дмитриевиче Долгорукове, расстрелянном впоследствии большевиками, и В. А. Маклакове. Должен признать, что и сам я до последнего времени разделял мнение, что такая пропаганда с угрозой неплатежа действительно велась обоими этими членами в Париже. Но теперь появились подробные объяснения В. А. Маклакова (в только что вышедшей книжке [№ 60] „Современных записок“), и мне удалось найти в моих старых бумагах краткое, но точное и обстоятельное объяснение князя Долгорукова, которое показывает, что я был не прав по отношению к моим партийным товарищам и что они в данном случае вполне разделяли мнение партии. К факту заключения займа перед самым созывом Думы, как к попытке освободиться от ее политического воздействия на правительство, мы все относились отрицательно. Но отсюда еще далеко до той заграничной кампании против займа и (буду говорить словами тогдашней моей статьи в „Речи“) до тех прямых и формальных угроз банкротством, которых требовали от нас группы более левые. Нечего и говорить, что все толки о каких-то прямых дипломатических переговорах о займе между партиями и иностранными правительствами — толки, так усердно распространявшиеся с целью дискредитировать партию, — есть сплошная ложь и клевета. Я указал тогда же, что требования левых „финансового бойкота“ правительства не новы: уже с 9 января 1905 года они обращались сначала к земским и городским съездам, потом к К[а]д[етской] партии, но что многочисленные посетители митингов Партии народной свободы должны хорошо помнить ее всегдашнюю аргументацию против непризнания долгов. А затем я формулировал точку зрения партии следующим образом: „Партия всегда считала, что ни одно правительство не может отказаться от исполнения обязательств, принятых на себя предыдущим законным правительством; и как бы высоко ни поднимались волны партийной полемики, эта аксиома политической азбуки не забывалась представителями партии“» (Милюков П. Н. Русские «либералы» и заем 1906 г. // Последние новости. 1936. № 5460. 5 марта. С. 1).

881

Открывая 21 апреля 1906 г. Третий съезд Кадетской партии и указав на необходимость избрания его председателя, Н. И. Кареев сказал: «Я назову князя Павла Дмитриевича Долгорукова. (Собрание аплодирует.) Имя его достаточно известно, почему? — я позволю себе думать, что это не требует разъяснения. Я прибавлю только одно: за последнее время это уважаемое имя трепалось, делались попытки облить его потоками грязи, и мы все, уже ради протеста, должны заявить, что у нас председателем должен быть кн. Павел Дмитриевич Долгоруков. Предлагаю еще раз приветствовать его!» (III Съезд делегатов Партии народной свободы // Право. 1906. № 18. 6 мая. Стлб. 1668).

882

В заседании 27 ноября 1907 г. III Государственной думы, вспоминал В. Н. Коковцов, П. Н. Милюков «начал с резкого обвинения правительства в нарушении прав народного представительства заключением, именно мною, займа в Париже, в апреле 1906 года, не выждавши созыва Государственной думы. Тут мое положение было просто выигрышным. Не только потому, что заем 1906 года не имел никакого отношения к рассматриваемому бюджету на 1908 год, но в особенности потому, что пример первых двух Дум был налицо у всех и ясно показал, насколько могло правительство получить от них разрешение на заключение какого бы то ни было займа. Я воспользовался и тем, что имел право впервые сказать открыто в Думе, что именно было сделано нашими представителями общественности в Париже в бытность мою там в пору заключения займа и какие меры были приняты ими, чтобы помешать займу. Я не назвал ни одного имени, но все отлично понимали, откуда дул этот ветер, и после моего выступления открыто говорили в кулуарах, что Милюков не думал вовсе, что я коснусь этого инцидента» (Коковцов В. Н. Из моего прошлого. Кн. 1. С. 258).

883

На заседании 6 января 1906 г. Второго съезда Кадетской партии В. М. Владиславлев заявил: «Предвыборный период слишком долго у нас тянется и неизвестно когда кончится. В течение этого периода, мне кажется, правительство должно быть тише воды, ниже травы. Между тем займы так и льются: они делаются один за другим, на самых невыгодных условиях. Один заем был произведен из 5 %, другой из 6 %. Между тем если бы у нас было конституционное правительство, тогда, конечно, иностранные капиталисты дали бы нам свои деньги на более легких условиях, например за 3–4 %». Председатель И. И. Петрункевич обратил внимание оратора на то, что «он выходит из рамок обсуждаемого вопроса». Тем не менее В. М. Владиславлев продолжал: «Я обратился к рассмотрению этого вопроса потому, что мы слишком много тратим времени на обсуждение Думы. Я сам думаю, что нужно участвовать в Думе. Но если вы выслушаете мою точку зрения, то я, высказывая свою мысль, имел в виду по возможности ускорить разрешение этого вопроса. Я хотел обратить внимание на те невыгодные займы, которые в настоящее время делаются правительством. По отношению к этим займам нам нужно держаться такой политики, что эти займы не должны считаться обязательными для народного представительства. Я предложил бы по этому поводу обратиться к населению с воззванием, что К[а]д[етская] партия предлагает своим представителям не признавать обязательными те займы, которые правительство в настоящее время делает. Этим путем мы гораздо реальнее будем бороться с правительством, ударяя его по самому больному месту. Ведь занятые деньги тратятся на содержание казарм, казаков, покупку пулеметов и прочее». В тот же день, 6 января 1906 г., Н. Н. Сиротинин отметил: «Когда был поднят вопрос об участии в Думе, то говорили, что на первых порах нам нужно заняться в Учредительном собрании аграрным вопросом. Несомненно, что правительство, нуждаясь в деньгах, прежде всего обратится к Думе за санкцией займа, и Дума не должна давать ему этого разрешения, пока не будет разрешен аграрный вопрос. Это будет та угроза, благодаря которой мы можем вынудить правительство дать нам то, чего мы желаем». На заседании 7 января 1906 г. при обсуждении проекта избирательного манифеста Кадетской партии Н. Н. Сиротинин, будучи представителем ее Саратовского отдела, внес следующую поправку: «Предложить депутатам в Государственную думу не давать правительству разрешения на заем впредь до того времени, пока не будут разрешены вопросы, выставленные Саратовским отделом, в общем спорные с предложением Центрального комитета, и смотреть на разрешение займа как на средство заставить правительство пойти на уступки». Съезд решил отложить обсуждение этой поправки «до обсуждения вопросов тактики». В заседании 11 января М. И. Фридман, возражая «против целесообразности финансового бойкота», сказал: «Если наша партия объявит, что считает недействительными займы, заключенные правительством для борьбы с народом, то этим больше себе повредит, нежели правительству. Ведь всякое правительство, даже революционное, тотчас же по вступлении во власть вынуждено будет заключить заем. Наше правительство и так уже принимает все меры к понижению кредита». В силу высказанных соображений М. И. Фридман предложил «отвергнуть мысль об осуществлении финансового бойкота». П. Н. Милюков присоединился к мнению М. И. Фридмана, так как финансовый бойкот «бьет по карману не столько правительство, сколько население». В итоге съезд отверг «предложение о финансовом бойкоте» (Второй съезд Конституционно-демократической партии. С. 80–81, 91, 122, 172–174).

884

Лига прав человека — французская правозащитная неправительственная организация, основанная 4 июня 1898 г. для организации защиты капитана А. Дрейфуса, безосновательно обвиненного в государственной измене. Существует и в настоящее время.

885

По одному из экземпляров записки В. А. Маклакова, адресованной министру финансов и директору Кредитной канцелярии Министерства финансов Франции и переданной им 5 (18) апреля 1906 г., записка была опубликована. См.: Crisp О. The Russian Liberals and the 1906 Anglo-French Loan to Russia // The Slavonic and East European Review. 1961. Vol. 39. № 93. P. 497–511.

886

«Мы все червяки по сравнению с ним» (фр.).

887

«Возможно ли, что мы будем вынуждены бороться с Клемансо?» (фр.).

888

Ж. Клемансо заявил В. Н. Коковцову: «О выгодности вашего займа для публики я совершенно не забочусь и вполне уверен в том, что наши банкиры сумеют выговорить весьма заманчивые для публики условия; знаю я также и то, что вы привезли с собою юридическую консультацию ваших законоведов о том, что ваше правительство имеет право на заключение такого займа, как и то, что наше Министерство иностранных дел с вами солидарно; но меня это далеко еще не убеждает, и я не знаю, подам ли я мой голос за такую точку зрения. К тому же я видел на днях некоторых из ваших соотечественников, которые не только не разделяют этого взгляда, но даже и протестуют против применения его». «Я, — вспоминал В. Н. Коковцов, — не успел еще попросить его разъяснить мне, кто эти мои соотечественники и насколько они, проживая за границею, компетентны в таком вопросе, так как у меня просто мелькнула мысль, что Клемансо видел кого-либо из немногочисленной случайной русской колонии, далекой от государственных дел, или же до него дошли отголоски подпольной агитации русских революционных кружков во Франции» (Коковцов В. Н. Из моего прошлого. Кн. 1. С. 140).

889

начальника кабинета (фр.).

890

«Любое поражение — это начало победы. И любая победа — начало поражения» (фр.).

891

«Как, уже?» (фр.).

892

всеобщее избирательное право (фр.).

893

«не так ли, Винтер?» (фр.).

894

«целиком» (фр.).

895

«Все это — россказни; вы бредите великими людьми Революции. Нет великих людей; люди революции были простыми храбрецами, как и все мы. Не более того. Их к этому подтолкнул ход вещей, и все. Ходу вещей трудно сопротивляться. Остерегайтесь его спровоцировать; вы будете долго платить за это безумство, как мы не переставали платить за наше» (фр.).

896

«Все может случиться, кроме того, что мы предвидим» (фр.).

897

Депутаты I Государственной думы, как и последующих созывов, должны были подписать «Торжественное обещание членов Государственной думы», которое гласило: «Мы, нижепоименованные, обещаем пред Всемогущим Богом исполнять возложенные на нас обязанности членов Государственной думы по крайнему нашему разумению и силам, храня верность Его Императорскому Величеству Государю Императору и Самодержцу Всероссийскому и памятуя лишь о благе и пользе России, в удостоверение чего своеручно подписуемся» (Савич Г. Г. Указ. соч. С. 92).

898

«Не делайте этого. Чего вам стоит пустое слово? Никогда не спорьте о словах, черт возьми! Оставьте им слова и титулы, думайте о деле» (фр.).

899

«Ах, я вас понимаю! Вы хотели бы взять правительство за горло. Чего вы хотите, нужно было думать об этом раньше» (фр.).

900

Речь идет о Первой мировой войне, во время которой Ж. Клемансо, будучи премьер-министром, зачастую действовал как диктатор, игнорируя мнение парламента.

901

Если сомневаешься — воздержись (фр.).

902

поворот (фр.).

903

По-видимому, В. А. Маклаков имеет в виду следующую публикацию: Новые документы об Алжезирасской конференции и займе 1906 г. // Красный архив. 1931. Т. 44. С. 161–165.

904

Манифест 20 февраля 1906 г. «Об изменении Учреждения Государственного совета и о пересмотре Учреждения Государственной думы» гласил:

«Манифестом 6 августа 1905 года Мы возвестили о созыве Государственной думы из выборных от населения, утвердив того же числа ее Учреждение. Манифестом 17 октября минувшего года Мы предоставили Государственной думе новые в делах законодательства полномочия. С тем вместе Нами одобрено предположение о переустройстве Государственного совета на началах видного участия в нем выборных от населения.

Исполняя таковое намерение Наше, Мы повелели выработать необходимые вследствие того в Учреждении Государственного совета изменения, а также подвергнуть пересмотру Учреждение Государственной думы для согласования его с началами, 17 октября прошлого года Нами провозглашенными. Труд сей ныне исполнен.

К участию в законодательной деятельности Государственного совета призываются, в равном числе с членами, присутствующими в нем по назначению Нашему, выборные члены от духовенства господствующей в России Православной церкви, от дворянства и земства, а также представители науки, торговли и промышленности. В сем обновленном составе Государственному совету предоставляются в делах законодательства равные с Государственною думою права.

Сохраняя незыблемым коренное положение Основных государственных законов, на основании коего никакой закон не может иметь своего совершения без Нашего утверждения, Мы постановляем впредь общим правилом, что со времени созыва Государственного совета и Государственной думы закон не может восприять силы без одобрения Совета и Думы.

Но во время прекращения занятий Государственной думы, если чрезвычайные обстоятельства вызовут необходимость в такой мере, которая требует обсуждения в порядке законодательном, Совет министров представляет о ней Нам непосредственно. Мера эта не может, однако, вносить изменения ни в Основные государственные законы, ни в учреждения Государственного совета или Государственной думы, ни в постановления о выборах в Совет или Думу. Действие такой меры прекращается, если подлежащим министром или главноуправляющим отдельною частью не будет внесен в Государственную думу в течение первых двух месяцев после возобновления занятий Думы соответствующий принятой мере законопроект или его не примут Государственная дума или Государственный совет.

Предстоящую совместную сих высших государственных учреждений деятельность Мы устанавливаем на следующих главных основаниях:

Государственный совет и Государственная дума ежегодно созываются и распускаются указами Нашими.

Государственный совет проверяет полномочия своих членов по выборам. Равным образом Государственная дума проверяет полномочия своих членов. Одно и то же лицо не может быть одновременно членом Государственного совета и членом Государственной думы.

Государственному совету и Государственной думе в порядке, их учреждениями определенном, предоставляется возбуждать предположения об отмене или изменении действующих и издании новых законов, за исключением Основных государственных законов, почин пересмотра коих Мы сохраняем за Собою.

Законодательные предположения рассматриваются в Государственной думе и, по одобрении ею, поступают в Государственный совет. Законодательные предположения, предначертанные по почину Государственного совета, рассматриваются в Совете и, по одобрении им, поступают в Думу.

Законодательные предположения, одобренные Государственным советом и Государственною думою, представляются на Наше усмотрение. Законодательные предположения, не принятые Государственным советом или Государственною думою, признаются отклоненными.

Государственному совету и Государственной думе в порядке, их учреждениями определенном, предоставляется обращаться к министрам и главноуправляющим отдельными частями, подчиненным по закону Правительствующему сенату, с запросами по поводу таких, последовавших с их стороны или подведомственных им лиц и установлений, действий, кои представляются незакономерными.

В развитие сих главных оснований предначертаны и Нами утверждены постановления об изменении Учреждения Государственного совета, а также пересмотренное, по указаниям Нашим, Учреждение Государственной Думы. Узаконения сии Мы повелели Правительствующему сенату обнародовать во всеобщее сведение.

О порядке обсуждения законопроектов, общих для Империи и Великого княжества Финляндского, Нами в свое время будут преподаны надлежащие указания.

Призывая благословение Божие на предпринимаемое Нами великое преобразование в государственном строе дорогого Отечества, Мы уповаем, что открываемые Нашим верным подданным пути к участию, чрез выборных, в единении с Нами, в делах законодательства приведут к возрождению духовных и материальных сил России и к утверждению в ней порядка, спокойствия и благосостояния, а с тем вместе к упрочению единства и величия государства» (Конституционализм: исторический путь России к либеральной демократии: сборник документов. С. 597–599).

905

Русская парламентская делегация выехала в Великобританию из Петербурга 5 июня, покинула Лондон 23 июня 1909 г. В делегацию входили: от III Государственной думы — ее председатель Н. А. Хомяков (глава делегации), граф В. А. Бобринский (умеренно правый), А. И. Гучков (октябрист), И. Н. Ефремов (прогрессист), А. И. Звягинцев (октябрист), барон А. А. Крюденер-Струве (октябрист), Г. Г. Лерхе (октябрист), В. А. Маклаков (кадет), С. Н. Максудов (мусульманская фракция), П. Н. Милюков (кадет), Ч. С. Монтвилл (Польское коло), Г. И. Свенцицкий (Польское коло), М. В. Челноков (кадет) и С. И. Шидловский (октябрист), от Государственного совета — П. В. Глебов (центр), граф Д. А. Олсуфьев (правый), граф Г. Р. Потоцкий (Польская группа) и М. А. Стахович (беспартийный).

906

Вечером 13 (26) июня 1909 г. в нескольких английских газетах, в частности в «Daily News», был опубликован манифест Лейбористской партии по поводу предстоящего визита в Великобританию Николая II, составленный в грубых и резких выражениях. Большинство английских газет встретило этот манифест осуждением. Так, например, 27 (14) апреля в передовице газеты «Standard» отмечалось: «Уважение к царю, монарху дружественной нам страны, присуще всему английскому народу. Спокойствие и мужество, с которым он нес огромное бремя ответственности в трудные для России годы, вызывает удивление и уважение». Большинство членов русской парламентской делегации восприняли выпад лейбористов болезненно, причины чего объяснил английской прессе И. Н. Ефремов. Во-первых, русские парламентарии полагали, что любое иностранное вмешательство во внутренние дела государства всегда «грубо и оскорбительно» и что «иностранцы должны видеть и уважать в главе каждого государства законного представителя последнего». Во-вторых, они считали недопустимым имевшее место в «Daily News» противопоставление членов русской делегации, как «представителей народа», главе их же государства. В тот же вечер, 13 июня, парламентарии устроили заседание, чтобы обсудить создавшуюся ситуацию. М. А. Стахович, по свидетельству сопровождавшего делегацию профессора Б. Пэйрса, был «разъярен». «Его суверен, — вспоминал Б. Пэйрс, — был оскорблен, а вместе с ним — вся страна… Этот инцидент чуть было не нарушил весь ход визита… Стахович шумел, его трудно было остановить; он требовал, чтобы вся депутация немедленно вернулась назад, в Россию». В итоге сошлись на том, чтобы визит не прерывать, а всей группе написать ответ на манифест лейбористов и высказать отрицательное отношение к нему. Однако П. Н. Милюков отказался подписывать подобный документ. Тогда было решено, что ответ подпишет Н. А. Хомяков (как глава делегации) и В. А. Маклаков (от оппозиции), после чего его опубликовали главные английские газеты (см.: Алексеева И. В. Оппозиция его величества. Дума, царизм и союзники России по Антанте в эпоху П. А. Столыпина. 1907–1911 гг. СПб., 2004. С. 150).

907

Имеется в виду Первая мировая война.

908

Телеграфное или иное сообщение без использования шифра, сделанное открытым текстом.

909

Петербургский отдел ЦК Кадетской партии 5 апреля 1906 г. выступил с опровержением опубликованного в «Vossische Zeitung» и перепечатанного 4 (17) апреля 1906 г. в вечернем выпуске официозной газеты «Русское государство» сообщения о попытках «членов парижского комитета» партии через Ж. Клемансо воспрепятствовать заключению займа. В опровержении подчеркивалось, что «парижского комитета» вообще не существует, а ЦК «никаких постановлений по вопросу о новом займе не делал и никому не поручал выступать в Париже и вообще за границей от имени партии или [Центрального] комитета»; если же имел место факт обращения каких-то лиц к Ж. Клемансо, то они действовали исключительно «под своей личной ответственностью» (Двадцатый век. 1906. 6 апр.). Подробнее см.: Ананьич Б. В. Указ. соч. С. 184–185.

910

красивый жест (фр.).

911

из предыдущего; здесь — изначально (лат.).

912

С. Ю. Витте получил отставку с поста председателя Совета министров 22 апреля 1906 г.

913

Подразумеваются заседания Особого совещания под председательством Николая II по пересмотру Основных государственных законов, которые происходили 7, 9, 11 и 12 апреля 1906 г.

914

В ответ на прошение С. Ю. Витте об отставке Николай II писал ему 16 апреля 1906 г.: «Граф Сергей Юльевич, вчера утром я получил письмо Ваше, в котором Вы просите об увольнении от занимаемых должностей. Я изъявляю согласие на Вашу просьбу. Благополучное заключение займа составляет лучшую страницу Вашей деятельности. Это большой нравственный успех правительства и залог будущего спокойствия и мирного развития России. Видно, что и в Европе престиж нашей Родины высок. Как сложатся обстоятельства после открытия Думы, одному Богу известно. Но я не смотрю на ближайшее будущее так черно, как Вы на него смотрите. Мне кажется, что Дума получилась такая крайняя не вследствие репрессивных мер правительства, а благодаря широте закона 11 декабря [1905 г.] о выборах, инертности консервативной массы населения и полнейшего воздержания всех властей от выборной кампании, чего не бывает в других государствах. Благодарю Вас искренно, Сергей Юльевич, за Вашу преданность мне и за Ваше усердие, которое Вы проявили по мере сил на том трудном посту, который Вы занимали в течение шести месяцев при исключительно тяжелых обстоятельствах. Желаю Вам отдохнуть и восстановить Ваши силы. Благодарный Вам Николай» (Из архива С. Ю. Витте. Т. 2. С. 503).

915

После возвращения В. Н. Коковцова из Парижа 19 апреля 1906 г. в тот же день по приглашению И. Л. Горемыкина он посетил его квартиру. В. Н. Коковцов вспоминал: «Без всяких предисловий он сказал мне, что Государь с нетерпением ждет моего возвращения и просил его, как избранного Им на место увольняемого от должности председателя Совета министров гр. Витте, занять его место и составить новое министерство, в которое, по желанию Государя, не должен войти никто из сотрудников Витте. Он предваряет меня, что Государь остановил на мне свой выбор для должности министра финансов. От себя Горемыкин прибавил, что он горячо поддерживает желание Государя, которое только опередило его собственное желание, которое он непременно высказал бы, если бы Государь не начал с того, что Он именно желает видеть меня на этом посту. ‹…› Я всячески доказывал, что лучше всего было бы оставить прежний состав министерства, приготовившего выборы, и сберечь новые силы для будущего, когда сколько-нибудь выяснится обстановка совместной работы с новыми законодательными учреждениями. Не выходя из своего обычного безразличия, Горемыкин мало опровергал мои аргументы и сказал мне только, что Государь не доверяет прежнему министерству, положительно не желает сохранить никого из его состава в новом Совете [министров], хотя отдельные лица, как, например, Шипов, ему лично симпатичны, и просит меня все, что я ему сказал, лично доложить Государю, так как мое назначение предрешено Им, и он не в состоянии исполнить моего желания и лично положительно отказывается от передачи моей просьбы Его Величеству» (Коковцов В. Н. Из моего прошлого. М., 1992. Кн. 1. С. 147–148). Одни члены кабинета С. Ю. Витте были уволены одновременно с ним (министр внутренних дел П. Н. Дурново — 22 апреля,) либо вскоре после него (министры: просвещения — граф И. И. Толстой, путей сообщения — К. С. Немешаев, финансов — И. П. Шипов, юстиции — М. Г. Акимов, главноуправляющий землеустройством и земледелием А. П. Никольский, государственный контролер Д. А. Философов и обер-прокурор Святейшего Синода князь А. Д. Оболенский — 24 апреля, министры: иностранных дел граф В. Н. Ламздорф — 28 апреля и торговли и промышленности М. М. Федоров — 4 мая). Вместе с тем три министра (военный — генерал А. Ф. Редигер, морской — адмирал А. А. Бирилев и Императорского двора — барон В. Б. Фредерикс) перешли в следующий кабинет под председательством И. Л. Горемыкина, назначенного премьером 22 апреля.

916

Ср.: «Уход гр. Витте есть новая крупная победа К[а]д[етской] партии, совершенно независимо от того, кто займет его место. В самом деле, гр. Витте мог получить отставку или за Манифест 17 октября, или за деятельность свою после 17 октября. Так как народное представительство все-таки созывается, то очевидно, что первое предположение исключается и остается второе, что в последнюю минуту не решились поставить гг. Витте — Дурново, этих вдохновителей контрреволюционного периода, лицом к лицу с народными избранниками. Какие только приемы ни пускались в ход для того, чтобы подобрать „подходящий“ состав Думы. Но чем хитроумнее и настойчивее были пускаемые в ход средства, тем грознее не объединялась оппозиция, и вотум страны раздался так громко, что его услышали глухие. Уход Витте — Дурново, несомненно, весьма сильно облегчает задачи Думы и вдохнет новую энергию партии-победительнице» (Отставка гр. Витте // Право. 1906. № 16. 23 апр. Стлб. 1435).

917

III Съезд делегатов Партии народной свободы // Право. 1906. № 18. 6 мая. Стлб. 1670.

918

Там же. Стлб. 1673–1674.

919

Там же. Стлб. 1674.

920

Ср.: «Указавши на огромную ответственность, выпавшую на долю партии, которая становится в Думе „большинством“ и благодаря этому связывает со своей тактикой не только партийную репутацию, но и весь ход политических событий в России, проф[ессор] Милюков во имя этого требует особой осмотрительности и вдумчивости. Необходимо очень верно взвесить все элементы политического положения, могущие влиять на определение задач деятельности в Думе… Зачем мы идем в Думу? Это, собственно, решено. Об этом говорит программа. Но как надо действовать в Думе, чтобы не обмануть доверия избирателей? Этот вопрос решается только тогда, когда выяснены наши силы и силы противника. Поэтому он не мог быть решен раньше и поэтому же он ставится теперь, после выборов и перед Думой. ‹…› „Настроение страны“ приходится учитывать главным образом с одной стороны: чего от нас ждет народ? Мы слышим два заявления. С одной стороны говорят, что народ ждет от нас прекращения смуты. С другой стороны утверждают, что народ ждет продолжения борьбы до полного осуществления народовластия. Первые ждут, что мы сдержим обещание — дадим все то, что обещает наша программа. Вторые говорят, что мы в такой работе возьмем на себя роль, брать которую не вправе: это дело правильно организованного представительства, а не такой Думы, какая есть. Проф[ессор] Милюков полагает, что дорога партии лежит между этими крайностями. Добиться правильного представительства — первая задача, но для этого необходимо обеспечить основные гражданские права, переустроить местное самоуправление. С другой стороны, сама жизнь выдвинула на первую очередь вопрос о коренной земельной реформе — вопрос национальный. Это еще не значит расширять деятельность Думы до так называемой органической работы; но это, во всяком случае, выводит ее за те узкие пределы, которыми хотели бы ее ограничить. И это нужно, чтобы успеть дать народу осязательные данные, по которым он мог бы составить собственное суждение о поведении его депутатов в Думе. ‹…› Партия будет стремиться к достижению указанных целей, не останавливаясь даже перед возможностью разрыва с правительством. Но она обязана принять меры, чтобы вся тяжесть вины и ответственности за столкновение, если таковое будет, пала на правительство» (Там же. Стлб. 1669–1671).

921

Имеются в виду события, давшие повод для досрочного роспуска II Государственной думы. П. А. Столыпин потребовал 1 июня 1907 г. от нижней палаты исключить из числа депутатов и привлечь к следствию 55 членов социал-демократической фракции и дать санкцию на немедленный арест 16 из них по обвинению в участии в подготовке вооруженного восстания. Государственная дума создала комиссию, поручив ей срочно рассмотреть обвинение, но в ночь на 3 июня социал-демократическая фракция была арестована, а позднее, в ноябре 1907 г., ее члены преданы суду.

922

Речь идет об обсуждении I Государственной думой проекта ее Обращения к населению по аграрному вопросу, происходившем 4–6 июля 1906 г.

923

Генеральные штаты (фр.).

924

Имеется в виду проект новых Основных государственных законов, переработанный в марте 1906 г. в Совете министров под председательством С. Ю. Витте.

925

Судя по всему, подразумевается следующее место из воспоминаний С. Ю. Витте: «Уже было решено, что мое место займет Горемыкин, который составлял новое министерство, а между тем Основные законы все не опубликовывались. До меня уже дошли слухи, что они и не будут опубликованы. Тогда уже, переехавши из запасной половины Зимнего дворца к себе в дом, я позвал по телефону генерала Трепова и сказал ему следующее: „Всем известно, что я уже более не председатель Совета министров, а просто член Государственного совета, и я не несу ответственности за последующие действия, но я вас все-таки прошу явиться сейчас же к государю и сказать ему, что я, как верноподданный его слуга, всеподданнейше советую ему немедленно опубликовать Основные законы, ибо через несколько дней (27 апреля) открывается Государственная дума, и если в эти дни до открытия Думы законы не будут опубликованы и Дума начнет действовать, не находясь в рамках этих законов, то последуют большие бедствия“. Генерал Трепов через некоторое время вызвал меня по телефону и сказал мне, что он передал государю в точности мои слова. 27 апреля (правильно — 25 апреля. — С. К.) законы были опубликованы с некоторыми незначительными изменениями» (Из архива С. Ю. Витте. Т. 2. С. 468).

926

С протоколами, а не стенограммами Особого совещания под председательством Николая II по пересмотру Основных государственных законов В. А. Маклаков мог ознакомиться по следующей публикации: Царскосельские совещания. Протоколы Секретного совещания в апреле 1906 г. под председательством бывшего императора по пересмотру Основных законов // Былое. 1917. № 4. С. 183–245.

927

«Чтобы понять происшедшее замедление в опубликовании Основных законов и характер сказанных изменений, — писал С. Ю. Витте, — следует иметь в виду следующее, сделавшееся мне известным лишь в 1907 г. от Владимира Ивановича Ковалевского, бывшего моим товарищем по посту министра финансов и вышедшего, когда я еще был министром финансов, в отставку. Я не хотел верить Ковалевскому, но он мне представил к своему рассказу доказательства, хранящиеся в моем архиве. Как только Совет министров представил проект Основных законов его величеству, он, конечно, сделался известным генералу Трепову, который познакомил с ним В. И. Ковалевского, прося Ковалевского обсудить этот проект и представить свои соображения. Ковалевский пригласил к обсуждению Муромцева (кадет, председатель Первой думы), Милюкова, И. В. Гессена (оба кадеты) и М. М. Ковалевского (культурный, образованный, либеральный ученый и теперешний член Государственного совета). Они составили записку, которая В. И. Ковалевским была передана генералу Трепову 18 апреля [1906 г.], значит, тогда же была представлена его величеству. Записка эта начинается так: „Выработанный Советом министров проект Основных законов производит самое грустное впечатление. Под видом сохранения прерогатив верховной власти составители проекта стремились сохранить существующую безответственность и произвол министров“ и т. д. в этом роде. Затем в записке говорится: „Во избежание коренной переработки проекта он принят в основание и затем в него введены частью более или менее существенные, частью редакционные изменения“. Далее следуют все предлагаемые изменения, сводящие власть государя к власти господина Фальера и вводящие парламентаризм, не говоря о крайне либеральном и легковесном решении целого ряда капитальнейших вопросов русской исторической жизни. Эта записка, по-видимому, поколебала его величество, и он не утверждал Основные законы. Наконец, под влиянием моего разговора с генералом Треповым по телефону, законы эти были утверждены, но, вероятно, в угоду советникам с заднего крыльца и под влиянием генерала Трепова, либерального вахмистра по воспитанию и городового по убеждению, были внесены в них несколько, впрочем, несущественных изменений. Главнейшие из них следующие. Ограничено право государя императора издавать указы, вследствие чего увеличилась так называемая законодательная вермишель, загромождающая законодательные собрания…; введено, что все указы государя императора должны скрепляться председателем Совета министров или подлежащим министром, что должно было представлять как бы тень парламентаризма, ответственность министров не перед одним государем; статья (39-я) о веротерпимости существенно сужена против редакции, установленной Советом [министров] и в Совещании под председательством его величества…» (Из архива С. Ю. Витте. Т. 2. С. 468–470).

928

Новые Основные государственные законы были утверждены Николаем II 23 апреля и опубликованы 25 апреля 1906 г.

929

III Съезд делегатов Партии народной свободы. Стлб. 1692.

930

Там же. Стлб. 1694.

931

Е. Я. Кизеветтер, жена А. А. Кизеветтера, записала 4 апреля 1907 г. в своем дневнике: «Только что вернулась с лекции Васи Маклакова. Я немного опоздала — извозчик повез не туда. Наконец приехала. Высаживаюсь у Калашн[иковской хлебной] биржи. Вхожу — чудная, большая зала… Масса народу. На кафедре Вася говорит своим горячим, милым тоном. У меня хорошее место. Сажусь как раз против кафедры: и видно, и слышно отлично. Конечно, сразу не ориентируюсь, но постепенно вникаю в излагаемое и начинаю заинтересовываться. Открываются для меня, да, я думаю, и для многих, неожиданные перспективы. Оказывается, что коварные и ненавистные Основные законы не так уж коварны с юридической точки зрения. Маклаков вспоминает отношение Конституционно-демократического съезда год тому назад в момент появления этих законов — возмущение и негодование всех, но такое отношение диктуется политическим моментом, а не юридическим анализом. Он перебирает разные статьи и в конце концов оказывается — только одна 87-я статья опасна и неприятна, но… И здесь было но… ‹…› Было большой для меня неожиданностью объявление Маклакова, что в Основных законах можно даже подметить зачатки идеи об ответственности министерств. Я даже улыбнулась от такого открытия. Лекция мне вообще очень понравилась своей оригинальностью и смелостью. Интересно то, что она вызывала на размышления и рождала вопросы. ‹…› Кончил Маклаков свою лекцию словами: „Россия страдает не от плохих законов, Основных и обыкновенных, а больше от беззакония!“ По окончании первой части — дружный, горячий взрыв аплодисментов. В антракте прислушиваюсь к отзывам. Я боялась, что будут недовольные, но до меня долетали только благоприятные отзывы: „Интересно! Молодец Василий Алексеевич! Совсем новое освещение! Хорошо поет, где-то сядет!“ (это, очевидно, по поводу слов Василия Алексеевича, что Дума отлично может действовать и много может сделать в пределах, отведенных ей законом). ‹…› По окончании лекции аудитория устроила целую овацию Маклакову, провожала его по лестнице аплодисментами и толпой вышла за ним на улицу» (Революция 1905–1907 гг. глазами кадетов (Из дневников Е. Я. Кизеветтер) // Российский архив. 1994. Т. 5. С. 400–401).

932

«Русь» (Петербург, 1903–1908) — ежедневная политическая газета леволиберального направления (издатель А. А. Суворин).

933

См.: Маклаков В. А. Законность в русской жизни // Вестник Европы. 1909. Кн. 10. С. 38–76.

934

Ср.: «Как тати в тиши ночной, устранивши всяких специалистов по государственному праву, эти люди составили заговор против народа» (III Съезд делегатов Партии народной свободы. Стлб. 1694).

935

Автором проекта новых Основных государственных законов был товарищ (заместитель) государственного секретаря П. А. Харитонов, составивший этот проект в ноябре — декабре 1905 г. по повелению Николая II. Проект обсуждался и перерабатывался Совещанием высших чинов Государственной канцелярии под председательством государственного секретаря барона Ю. А. Икскуля фон Гильденбандта (в январе 1906 г.), Советом министров под председательством С. Ю. Витте (в марте 1906 г.) и Особым совещанием под председательством Николая II (апрель 1906 г.). Подробнее см.: Куликов С. В. Граф С. Ю. Витте и П. А. Харитонов: эпизод из истории создания Основных государственных законов 1906 г. // С. Ю. Витте — выдающийся государственный деятель России: тезисы докладов и сообщений научной конференции, посвященной 150-летию со дня рождения С. Ю. Витте. СПб., 1999. С. 73–77; Он же. Неизвестный этап создания первой российской конституции: вокруг и внутри Совещания высших чинов Государственной канцелярии (декабрь 1905 г. — март 1906 г.) // Российская история XIX–XX вв. Государство и общество. События и люди: сборник статей. СПб., 2013. С. 102–159.

936

На заседании Особого совещания 12 апреля 1906 г. между профессором О. О. Эйхельманом и Николаем II произошел следующий диалог. О. О. Эйхельман: «Наряду с разделом первым, второй раздел в систематическом отношении, в смысле кодификационной обработки, обработан не вполне правильно. По характеру содержания заключающихся в них правоположений оба раздела юридически неравноценны. В первом разделе идет речь о неизменных правах верховной власти и порядке престолонаследия, а во втором — о правах подчиненных этой власти членов Императорской фамилии. Царь, при вступлении на престол, присягает на Закон о наследии престола, но он не присягает на Учреждение об Императорской фамилии. Эти юридические положения действующего права совершенно ясны. Таким образом, значение и объем — пределы Основных законов в России — приходится несколько сузить сравнительно с тем положением, которое им отвел в 1833 г. Сперанский в их изложении в составе Свода законов. Положение это не было изменено по сей день». Николай II: «Нам ведь еще много осталось рассмотреть». О. О. Эйхельман: «Я хотел бы только коснуться порядка изложения Основных законов и редакции их…». Николай II: «Но нам надо окончить это дело сегодня. Пойдем дальше» (Протоколы царскосельских совещаний (1905–1906) // Русский конституционализм: от самодержавия к конституционно-парламентской монархии: сборник документов. С. 154).

937

Имеется в виду Особое совещание под председательством Николая II для рассмотрения изменений, предположенных в учреждениях Государственного совета и Государственной думы, заседавшее 14 и 16 февраля 1906 г.

938

Протоколы царскосельских совещаний (1905–1906). С. 89.

939

Ср.: «Что такое конституция? Граф С. Ю. Витте сказал, что в Манифесте 17 октября никакой конституции не содержится. Не подлежит, однако, никакому сомнению, что Россия будет управляться по конституционному образцу» (Там же.

940

Там же. С. 90.

941

При состоявшемся 3 декабря 1916 г. посещении Николая II его двоюродный дядя, великий князь Павел Александрович, сообщил императору, что фамильный совет поручил ему, великому князю, просить его величество «даровать конституцию» (Куликов С. В. Бюрократическая элита Российской империи накануне падения старого порядка (1914–1917). Рязань, 2004. С. 365). Под «конституцией» Павел Александрович понимал парламентарную систему, при которой, как в Англии, правительство зависело от парламента и которая в России 1906–1917 гг. отсутствовала.

942

Имея в виду вождей Февральской революции, Александра Федоровна писала Николаю II 2 марта 1917 г.: «Ясно, что они хотят не допустить тебя увидеться со мной прежде, чем ты не подпишешь какую-нибудь бумагу, конституцию или еще какой-нибудь ужас в этом роде» (Переписка Николая и Александры Романовых. 1916–1917 гг. М.; Л., 1927. Т. 5. С. 226). Александра Федоровна понимала «конституцию» аналогично тому, как этот термин понимал Павел Александрович.

943

Эта тема обсуждалась на заседании III Государственной думы 13 ноября 1907 г. при обсуждении Адреса Николаю II. См.: Государственная дума. 1906–1917. Стенографические отчеты: В 4 т. М., 1995. Т. 3. С. 12–35.

944

«В заседании 24 апреля [1908 г.], — вспоминал П. Н. Милюков, — мне пришлось выступить в защиту предложения Бюджетной комиссии образовать, в порядке думского законодательства, анкетную комиссию для исследования хозяйства железных дорог. Правительство уже с Первой думы не допускало устройства подобных думских расследований с участием посторонних. И министр финансов Коковцов, отвечая мне, бросил неосторожную боевую фразу: „Слава Богу, у нас нет парламента“. Он, вероятно, хотел сказать: „парламентаризма“, т. е. режима министерской ответственности. Против этого возражать было бы невозможно. Но на его фразу я тотчас же ответил: „Слава Богу, у нас есть конституция“. В печати я обыкновенно употреблял выражение: „лжеконституционализм“ или „псевдообновленный строй“. Но здесь подчеркнуть наличность конституционных начал уже в существующих основных законах было совершенно необходимо, так как мы вели борьбу за их расширение и, следовательно, против их огульного отрицания. На другой день октябрист гр. Уваров ‹…› заявил, по поручению своей фракции, что Дума есть тоже парламент, — что было, в общем смысле, совершенно правильно. А председатель Думы, которым был тогда Н. А. Хомяков, размахнулся на заявление, что выражение Коковцова „неуместно“. Этого, конечно, Коковцов не мог стерпеть, и через день, 26 апреля, Хомякову пришлось — очевидно, по требованию правительства — формально взять свои слова обратно и извиниться перед министром с той же председательской трибуны. Дума все-таки приняла предложение Бюджетной комиссии, но летом 1908 г. состоялось высочайшее повеление об учреждении анкетной комиссии в порядке верховного управления, с участием назначенных правительством членов Думы и Государственного совета. И октябристы туда послали своего представителя. Тут сказался весь диапазон думских прав и думского бесправия» (Милюков П. Н. Воспоминания: В 2 т. М., 1990. Т. 2. С. 46–47).

945

Статья 4 проекта Основных государственных законов постановляла: «Императору всероссийскому принадлежит верховная самодержавная власть. Повиноваться власти его не только за страх, но и за совесть Сам Бог повелевает». Статья 1 прежних Основных государственных законов гласила: «Император всероссийский есть монарх самодержавный и неограниченный. Повиноваться его власти не токмо за страх, но и за совесть сам Бог повелевает» (Протоколы царскосельских совещаний (1905–1906). С. 116, 118).

946

Совет министров — высший орган исполнительной власти Российской империи, учрежденный 19 октября 1905 г. Имел целью укрепление единства в деятельности министерств и главных управлений и объединение действий главных начальников ведомств по предметам законодательства и государственного управления. Председатель Совета министров и его члены назначались императором, причем председателем мог быть один из министров либо сановник без министерского портфеля. Членами Совета министров были: министры внутренних дел, финансов, юстиции, торговли и промышленности, путей сообщения, народного просвещения, военный, морской, иностранных дел, Императорского двора и уделов, а также главноуправляющий землеустройством и земледелием (с 26 октября 1915 г. — министр земледелия), государственный контролер, обер-прокурор Святейшего Синода и (с 22 сентября 1916 г.) главноуправляющий государственным здравоохранением. Постановления Совета министров, оформленные в виде его Особых журналов, представлялись на утверждение императора. Совет министров прекратил свое существование 27 февраля 1917 г. в ходе Февральской революции.

947

Ср.: «Перейдем теперь к статье 4. В ней заключается главнейший вопрос во всем этом деле. Я не переставал думать об этом вопросе с тех пор, как проект пересмотра Основных законов был в первый раз перед моими глазами. Я целый месяц держал проект у себя и все продолжаю постоянно думать об этом вопросе и после доклада мне председателем Совета министров измененного проекта. Все это время меня мучает чувство, имею ли я перед моими предками право изменить пределы власти, которую я от них получил. Борьба во мне продолжается. Я еще не пришел к окончательному выводу. Месяц тому назад мне казалось легче решить этот вопрос, чем теперь, после долгих размышлений, когда настает время его решить. За все это время я продолжаю получать ежедневно десятками телеграммы, адресы, прошения со всех концов и углов Земли Русской от всякого сословия людей. Они изъявляют мне трогательные верноподданнические чувства вместе с мольбою не ограничивать своей власти и благодарностью за права, дарованные Манифестом 17 октября. Вникая в мысль этих людей, я понимаю их так, что они стремятся, чтобы акт 17 октября и дарованные в нем моим подданным права были сохранены, но чтобы при сем не было сделано ни шага дальше, и чтобы я оставался самодержцем Всероссийским. Искренне говорю вам, верьте, что, если бы я был убежден, что Россия желает, чтобы я отрекся от самодержавных прав, я бы для блага ее сделал это с радостью. Акт 17 октября дан мною вполне сознательно, и я твердо решил довести его до конца. Но я не убежден в необходимости при этом отречься от самодержавных прав и изменить определение верховной власти, существующее в статье 1 Основных законов уже 109 лет. Мое убеждение, что по многим соображениям крайне опасно изменять эту статью и принять новое ее изложение, даже то, которое предложено Советом министров. Если этого не сделать, то может быть впечатление неискренности; могут сказать, что это отступление от обещаний, данных 17 октября. Я это знаю и понимаю. Во всяком случае этот упрек должен быть обращен не к правительству, а ко мне лично. Я всю ответственность принимаю на себя. Что бы ни было и что бы ни говорили, меня не сдвинуть с акта прошлого года, и от него я не отступлюсь. Я знаю, что если статья 1 при этом останется без изменения, то это вызовет волнения и нападки. Но надо уразуметь, с чьей стороны будет укор. Он, конечно, последует со стороны всего так называемого образованного элемента, пролетариев, третьего сословия. Но я уверен, что 80 % русского народа будут со мною, окажут мне поддержку и будут мне благодарны за такое решение. Еще сегодня я получил из Могилевской губернии трогательную мольбу не отрекаться от своих прав вместе с благодарностью за Манифест 17 октября. Самое важное этот Манифест привести в исполнение. Статья 4 — самая серьезная статья во всем проекте. Но вопрос о моих прерогативах — дело моей совести, и я решу, надо ли оставить статью как она есть или ее изменить» (Протоколы царскосельских совещаний (1905–1906). С. 118–120).

948

Протоколы царскосельских совещаний (1905–1906). С. 121–123.

949

Там же. С. 116.

950

Ср.: «Я сам и ныне смущен, как был смущен 17 октября. Не знаю, достаточно ли хорошо составлен проект. Я сознаю, что статья 4 несовершенна. Очень опасно, если издать закон несовершенный, в котором может быть что-нибудь пропущено. Но если не издавать Основные законы, то это можно сделать только при одном условии, сказав, что государь император сам их издаст, когда признает нужным. Тогда можно издать теперь только дополнительные статьи о Думе и [Государственном] совете. Но я повторяю, что это возможно только при одном условии, если скажем, что В[аше] И[мператорское] В[еличество] издадите их сами, когда признаете нужным. Чрез Государственный совет и Думу Основных законов вы не издадите. Если вы внесете их в Думу, то будут смуты, и Дума обратится в Учредительное собрание. Тогда придется, для охранения верховной власти, пережить и вторую революцию. Если будет сказано, что В[аше] И[мператорское] В[еличество] сами издадите Основные законы, то опасности ограничения верховной власти нет, кроме впечатления. И. Л. Горемыкин сам говорит, что, издав Манифест 17 октября, вы даровали права народу и сказали, что ведь законы иначе к монарху не дойдут, как чрез Думу и Совет. Из этого он выводит, что, следовательно, вы, государь, ограничили вашу законодательную власть, а не верховную, которая, будто, неограниченна. С этим я не согласен. Есть основная статья, гласящая, что Российское государство управляется на твердом основании законов. Раз такая статья есть, то толкование о неограниченной власти управления отпадает, ибо в действительности верховная власть подчиняется закону и им регулируется. В Турции государство не управляется на основании положительных законов. Там можно сказать, что власть управления неограниченна, но у нас, с императора Александра I, законы управляют основаниями верховного управления. Вашу мысль, Государь, умилительную по отношению к народу, я понимаю. Если В[аше] И[мператорское] В[еличество] признаете, что не имеете права отречься от неограниченной власти, то нельзя писать ничего другого, как то, что такие-то законы признаются Основными, а когда вы признаете нужным и своевременным, то издадите новые Основные законы сами. Этим образованный класс и вся вообще интеллигенция будут крайне недовольны, а остальное население, быть может, будет недовольно обратным решением. Если суждено парламентским учреждениям привиться в России, то лучше издать Основные законы теперь — жизнь скорее войдет в берега. Если же Дума будет гнездом революции, то издание Основных законов еще более затруднит выход из трудного положения. Но если не менять 1-й статьи, то, конечно, нельзя переиздавать Основных законов» (Там же. С. 120–121).

951

Там же. С. 123–124.

952

Там же. С. 162.

953

Надо: Roma locuta, causa finite — Рим высказался, дело закончено (лат.), т. е. папская курия вынесла окончательное решение. Так начиналась булла римского папы Иннокентия, которой он в 416 г. утвердил решение Карфагенского синода об отлучении от церкви противников Блаженного Августина.

954

Протоколы царскосельских совещаний (1905–1906). С. 162.

955

Имеются в виду Правила 8 марта 1906 г. «О порядке рассмотрения государственной росписи доходов и расходов, а равно о производстве из казны расходов, росписью не предусмотренных».

956

См.: Проект изменения Правил о порядке рассмотрения государственной росписи // Законотворчество думских фракций. 1906–1917 гг.: документы и материалы. С. 483–487.

957

Статья 96 Основных государственных законов 1906 г.: «Постановления по строевой, технической и хозяйственной частям, а равно положения и наказы учреждениям и должностным лицам военного и военно-морского ведомств, по рассмотрении Военным и Адмиралтейств Советами, по принадлежности, непосредственно представляются Государю Императору, если только сии постановления, положения и наказы относятся собственно к одним упомянутым ведомствам, не касаются предметов общих законов и не вызывают нового расхода из казны или же вызываемый ими новый расход покрывается ожидаемыми сбережениями по финансовой смете Военного или Морского Министерства, по принадлежности. В том же случае, когда новый расход не может быть покрыт указанными сбережениями, представление означенных постановлений, положений и наказов на Высочайшее утверждение допускается лишь по испрошении в установленном порядке ассигнования соответственного кредита».

Статья 97: «Постановления по военно-судебной и военно-морской судебной частям издаются в порядке, установленном в сводах военных и военно-морских постановлений» (Государственный строй Российской империи накануне крушения: сборник законодательных актов. С. 25–26).

958

Статья 65: «В управлении церковном самодержавная власть действует посредством Святейшего Правительствующего Синода, ею учрежденного».

Статья 68: «Дела церковные христиан иностранных исповеданий и иноверцев в Империи Российской ведаются их духовными властями и особенными правительствами, верховной властью к сему предназначенными. Примечание. Правила охранения веротерпимости и пределы ее подробно означены в уставах по принадлежности» (Там же. С. 23).

959

Статья 21: «Государю Императору, как главе Императорского дома, принадлежат, согласно Учреждению об Императорской фамилии, распоряжения по имуществам удельным. Им же определяются также устройство состоящих в ведении Министра Императорского двора учреждений и установлений, равно как порядок управления оными».

Статья 175: «Внукам обоего пола до совершеннолетия или до брака, Государем дозволенного, отпускается по пятнадцати тысяч рублей в год; по достижении же совершенных лет внуки мужеского пола получают по ста пятидесяти тысяч рублей в год и, кроме того, единовременно шестьсот тысяч рублей на устройство помещения; супругам внуков отпускается по двадцати тысяч рублей в год, оставляя оное при них и вдовьим. Внуки женского пола от совершеннолетия до замужества получают по пятидесяти тысяч рублей в год» (Там же. С. 17, 36).

960

Протоколы царскосельских совещаний (1905–1906). С. 122.

961

Законопроект о штатах Морского генерального штаба III Государственная дума приняла 24 мая 1908 г., однако Государственный совет, сославшись на то, что в данном случае Дума нарушила статью 96 Основных государственных законов 1906 г., отклонил этот законопроект. П. А. Столыпин вторично внес его в нижнюю палату, и 19 декабря 1908 г. Дума приняла законопроект о штатах в прежней редакции, более того, 19 марта 1909 г. законопроект был принят и Государственным советом. На этот раз утвердить его отказался Николай II, вследствие чего П. А. Столыпин подал в отставку. В письме премьер-министру от 25 апреля 1909 г. император сообщил о своем отказе утвердить законопроект о штатах, но одновременно категорически отверг право П. А. Столыпина на отставку. Позднее, 26 апреля 1909 г., Николай II дал на имя премьера рескрипт, в котором поручал выработать правила, более четко разграничивающие права монарха и палат в области военного законодательства. Соответствующие правила, подготовленные и одобренные Советом министров, Николай II утвердил 24 августа 1909 г. См.: О порядке применения статьи 96 Основных государственных законов // П. А. Столыпин. Программа реформ: документы и материалы: В 2 т. М., 2003. Т. 1. С. 656–658, 753–754.

962

Имеется в виду Первая мировая война.

963

Статья 87 обосновывала чрезвычайно-указное право и постановляла: «Во время прекращения занятий Государственной думы, если чрезвычайные обстоятельства вызовут необходимость в такой мере, которая требует обсуждения в порядке законодательном, Совет министров представляет о ней Государю Императору непосредственно. Мера эта не может, однако, вносить изменений ни в Основные государственные законы, ни в учреждения Государственного совета и Государственной думы, ни в постановления о выборах в Совет или в Думу. Действие такой меры прекращается, если подлежащим министром или главноуправляющим отдельною частью не будет внесен в Государственную думу, в течение первых двух месяцев после возобновления занятий Думы, соответствующий принятой мере законопроект или его не примут Государственная дума или Государственный совет» (Государственный строй Российской империи накануне крушения. С. 25).

964

Речь идет о так называемом «конституционном» кризисе 1911 г., во время которого законопроект «О распространении действия Положения о земских учреждениях на Витебскую, Волынскую, Киевскую, Минскую, Могилевскую и Подольскую губернии», принятый III Государственной думой, был отвергнут 11 марта 1911 г. Государственным советом, в чем П. А. Столыпин усмотрел интригу, нацеленную против него лично. В тот же день по просьбе премьер-министра, подавшего в отставку, Николай II специально прервал заседания законодательных учреждений на три дня, а затем Указом 14 марта провел этот законопроект в думской редакции по статье 87 Основных государственных законов 1906 г.

965

Статья 87 присутствовала уже в проекте Основных государственных законов, составленном в ноябре — декабре 1905 г. П. А. Харитоновым.

966

Протоколы царскосельских совещаний (1905–1906). С. 141.

967

государственный переворот (фр.).

968

Протоколы царскосельских совещаний (1905–1906). С. 143.

969

Там же. С. 142.

970

Там же. С. 142–143.

971

Там же. С. 144.

972

Там же. С. 143.

973

Ст[атья] 87. Во время прекращения занятий Государственной Думы, если чрезвычайные обстоятельства вызовут необходимость в такой мере, которая требует обсуждения в порядке законодательном, Совет Министров представляет о ней Государю Императору непосредственно. Мера эта не может, однако, вносить изменений ни в Основные Государственные Законы, ни в учреждения Государственного Совета или Государственной Думы, ни в постановления о выборах в Совет или в Думу. Действие такой меры прекращается, если подлежащим Министром или Главноуправляющим отдельною частью не будет внесен в Государственную Думу в течение первых двух месяцев после возобновления занятий Думы соответствующий принятой мере законопроект или его не примут Государственная Дума или Государственный Совет.

974

Главное управление государственного здравоохранения, в ранге министерства, было учреждено в порядке статьи 87 согласно Положению Совета министров, утвержденному Николаем II 3 сентября 1916 г.

975

«свершившийся факт» (фр.).

976

Главноуправляющий государственным здравоохранением Г. Е. Рейн писал управляющему Министерством юстиции Н. А. Добровольскому 27 февраля 1917 г.: «Милостивый государь, Николай Александрович. 23 сего февраля, до истечения двухмесячного срока, предусмотренного ст[атьей] 87-й Основных государственных законов, мною было взято по 47-й статье Учреждения Государственной думы из Государственной думы представление от 5 декабря 1916 года за № 421 об учреждении Главного управления государственного здравоохранения, для некоторых дополнений. Предполагая в ближайшее время возвратить означенное представление с некоторыми дополнениями в Государственную думу, имею честь сообщить об этом Вашему высокопревосходительству и покорнейше просить Вас не опубликовывать об упразднении Главного управления государственного здравоохранения, так как, за истечением установленного законом двухмесячного срока, высочайше утвержденное 3 сентября 1916 года Положение Совета министров, распубликованное в „Собрании узаконений и распоряжений правительства“ от 21 сентября 1916 года за № 252, остается в силе. Прошу принять уверение в совершенном моем уважении и искренней преданности. Подпись. 27 февраля 1917 года № 346» (Падение царского режима: стенографические отчеты допросов и показаний, данных в 1917 г. в Чрезвычайной следственной комиссии Временного правительства: В 7 т. М.; Л., 1926. Т. 5. С. 27).

977

В. А. Маклаков и другие лидеры либеральной оппозиции ошибочно полагали, что накануне Февральской революции 1917 г. Николай II планировал совершить государственный переворот, низведя законодательную Государственную думу до уровня законосовещательного учреждения.

978

П. А. Столыпин был смертельно ранен анархистом Д. Г. Богровым, одновременно являвшимся бывшим секретным агентом Киевского охранного отделения, 1 сентября 1911 г. в Киеве и скончался там же 5 сентября.

979

Речь идет про Указ 9 ноября 1906 г. «О дополнении некоторых постановлений действующего закона, касающихся крестьянского землевладения и землепользования», заложивший правовые основы так называемой столыпинской аграрной реформы.

980

декретов-законов (фр.).

981

Статья 114 Основных государственных законов 1906 г. гласила: «При обсуждении государственной росписи не подлежат исключению или сокращению назначения на платежи по государственным долгам и по другим принятым на себя Российским государством обязательствам» (Государственный строй Российской империи накануне крушения. С. 27).

982

Речь идет про статью 9 Правил о порядке рассмотрения государственной росписи доходов и расходов, а равно о производстве из казны расходов, росписью не предусмотренных: «При обсуждении проекта государственной росписи не могут быть исключаемы или изменяемы такие доходы и расходы, которые внесены в проект росписи на основании действующих законов, положений, штатов, расписаний, а также высочайших повелений, в порядке верховного управления последовавших» (Там же. С. 142).

983

То есть о контингенте новобранцев.

984

Имеется в виду Указ 5 октября 1906 г. «Об отмене некоторых ограничений в правах сельских обывателей и лиц других бывших податных сословий», который уравнял крестьян в гражданских правах с остальными сословиями.

985

В 1862–1866 гг. правительство Пруссии собирало налоги и производило расходы без одобренного оппозиционной палатой депутатов бюджета, ежегодно принимавшегося только верхней палатой — палатой господ, полностью послушной короне. В конфликте между монархом и народным представительством большинство немецких юристов поддержали короля, обосновав теорию, согласно которой он мог не считаться с вотумом нижней палаты, подвергавшим опасности государственные интересы и посягавшим на полномочия исполнительной власти.

986

Статья 116 Основных государственных законов 1906 г. такова: «Если государственная роспись не будет утверждена к началу сметного периода, то остается в силе последняя установленным порядком утвержденная роспись, с теми лишь изменениями, какие обусловливаются исполнением последовавших после ее утверждения узаконений. Впредь до обнародования новой росписи по постановлениям Совета министров в распоряжение министерств и главных управлений открываются постепенно кредиты в размерах действительной потребности, не превышающие, однако, в месяц во всей их совокупности одной двенадцатой части общего по росписи итога расходов» (Государственный строй Российской империи накануне крушения. С. 28).

987

в силу закона (лат.).

988

«существующего положения» (лат.).

989

Статья 107: «Государственному совету и Государственной думе в порядке, их учреждениями определенном, предоставляется возбуждать предположения об отмене или изменении действующих и издании новых законов, за исключением Основных Государственных Законов, почин пересмотра которых принадлежит единственно Государю Императору» (Государственный строй Российской империи накануне крушения. С. 27).

990

Статья 57 Учреждения Государственной думы: «Если Государственная дума разделяет изложенные в заявлении соображения о желательности отмены или изменения действующего или издания нового закона, то соответствующий законопроект вырабатывается и вносится в Думу подлежащим министром либо главноуправляющим отдельной частью. В случае отказа министра или главноуправляющего от составления такого законопроекта Думой может быть образована для его выработки комиссия из своей среды» (Там же. С. 78–79).

991

Параграф 67 Наказа Государственной думы: «Если Государственная дума признает желательным предложенное ей в порядке ст[атьи] 55 Учреждения Государственной думы законодательное заявление, а министр или главноуправляющий изъявят согласие на выработку соответствующего законопроекта, то это не препятствует Государственной думе немедленно передать предложенное заявление, для самостоятельной выработки законопроекта, в одну из существующих или в особо для сего образованную комиссию (ст[атья] 57 Учреждения Государственной думы)» (Наказ Государственной думы. 2 июня 1909 г. // Демин В. А. Государственная дума России: механизм функционирования. М., 1996. С. 195).

992

За всю историю дореволюционной Государственной думы (1906–1917) Николай II воспользовался правом абсолютного вето только два раза — в 1909 и 1912 гг., когда соответственно не утвердил законы о штатах Морского генерального штаба и о ликвидации правоограничений лиц, лишенных церковного сана. См.: Куликов С. В. Народное представительство Российской империи (1906–1917 гг.) в контексте мирового конституционализма начала XX в.: сравнительный анализ // Таврические чтения — 2009. Актуальные проблемы истории парламентаризма в России (1906–1917 гг.): сборник научных статей. СПб., 2010. С. 77–78.

993

Николай II в 1912 г. не утвердил только один вероисповедный законопроект — о ликвидации правоограничений лиц, лишенных церковного сана.

994

Ср.: «Надо дать себе ясный отчет, почему признается необходимым иметь две палаты. При одной палате получает преобладание демократия и радикализм. Затем, при двух палатах избегаются прямые коллизии между народом и монархом. При одной палате такие коллизии неизбежны. Государю надо всегда соглашаться с палатой, иначе последствия будут очень нежелательны. Если, скажем, Дума два раза заявит желание, а государь не согласится, то создастся весьма опасное положение. Надо поэтому сохранить так, как проектировано» (Протоколы царскосельских совещаний (1905–1906). С. 91).

995

Статья 112 Основных государственных законов 1906 г.: «Законопроекты, предначертанные по почину Государственного совета или Государственной думы и не удостоившиеся Высочайшего утверждения, не могут быть внесены на законодательное рассмотрение в течение той же сессии. Законопроекты, предначертанные по почину Государственного совета или Государственной думы и отклоненные одним из сих установлений, могут быть вносимы на законодательное рассмотрение в течение той же сессии, если последует Высочайшее на то повеление» (Государственный строй Российской империи накануне крушения. С. 27).

996

Статья 79: «Каждый может в пределах, установленных законом, высказывать изустно и письменно свои мысли, а равно распространять их путем печати или иными способами» (Там же. С. 24).

997

Статья 43 Учреждения Государственной думы: «Председателю Государственной думы предоставляется разрешать присутствие в заседаниях Общего ее собрания, кроме заседаний закрытых, посторонним лицам в числе, не превышающем количества отведенных для них мест с соблюдением установленных правил. От председателя Думы зависит разрешать с соблюдением тех же правил присутствовать в заседаниях Общего ее собрания, кроме заседаний закрытых, представителям выходящих в свет изданий повременной печати в числе, не превышающем количества отведенных для них мест, но не более одного от отдельного издания. В заседаниях Общего собрания Государственной думы, кроме заседаний закрытых, имеют право присутствовать члены Государственного совета, сенаторы и особы дипломатического корпуса. В случае нарушения лицами, допущенными в заседание, правильности его хода они удаляются из заседания по распоряжению председателя Думы» (Там же. С. 76).

998

Статья 45: «Отчеты о всех заседаниях Общего собрания Государственной думы составляются присяжными стенографами и по одобрении председателем Думы допускаются к оглашению в печати, кроме отчетов о закрытых заседаниях» (Там же. С. 77).

999

Имеется в виду Второй съезд этой партии, заседавший 5–11 января 1906 г.

1000

Статья 100 Основных государственных законов 1906 г.: «Государственный совет образуется из членов по высочайшему назначению и членов по выборам. Общее число членов Совета, призываемых высочайшею властью к присутствованию в Совете из среды его членов по высочайшему назначению, не должно превышать общего числа членов Совета по выборам» (Государственный строй Российской империи накануне крушения. С. 26).

1001

При открытии 7 июля 1913 г. Всероссийской сельскохозяйственной выставки главноуправляющий землеустройством и земледелием А. В. Кривошеин сказал: «Я считаю, что отечество наше лишь в том случае может достигнуть благоденствия, если не будет больше разделения на пагубное „мы и они“, разумея под этим правительство и общество, как бы представляющие собой две самостоятельные стороны, и когда будут говорить просто „мы“, разумея под этим правительство и общество вместе» (Кривошеин К. А. А. В. Кривошеин (1857–1921). Его значение в истории России начала XX в. // Судьба века. Кривошеины. СПб., 2002. С. 148).

1002

Родзянко М. В. Крушение империи (Записки председателя русской Государственной думы) // Архив русской революции. 1926. Т. 17. С. 73.

1003

Статья 110 Основных государственных законов 1906 г.: «Законодательные предположения рассматриваются в Государственной думе и, по одобрении ею, поступают в Государственный совет. Законодательные предположения, предначертанные по почину Государственного совета, рассматриваются в Совете и, по одобрении им, поступают в Думу» (Государственный строй Российской империи накануне крушения. С. 27).

1004

Суспензивное (суспенсивное) вето — относительное (отлагательное) вето, наделяющее монарха правом на отказ в утверждении принятого парламентом законопроекта, однако, в отличие от абсолютного вето, в случае повторного принятия законопроекта парламентом он делается законом, несмотря на несогласие монарха.

1005

Ср.: «Ведению новых установлений не подлежит то, что входит в область государственного управления» (Протоколы царскосельских совещаний (1905–1906). С. 116).

1006

Статья 11 Основных государственных законов 1906 г.: «Государь Император, в порядке верховного управления, издает, в соответствии с законами, указы для устройства и приведения в действие различных частей государственного управления, а равно повеления, необходимые для исполнения законов» (Государственный строй Российской империи накануне крушения. С. 16).

1007

«форс-мажоре», «обстоятельствах непреодолимой силы» (фр.).

1008

Имеется в виду право диспенсации, т. е. право монарха на отмену применения закона к конкретному случаю или лицу.

1009

Статья 23 Основных государственных законов 1906 г.: «Государю Императору принадлежит помилование осужденных, смягчение наказаний и общее прощение совершивших преступные деяния с прекращением судебного против них преследования и освобождением их от суда и наказания, а также сложение, в путях монаршего милосердия, казенных взысканий и вообще дарование милостей в случаях особых, не подходящих под действие общих законов, когда сим не нарушаются ничьи огражденные законом интересы и гражданские права» (Государственный строй Российской империи накануне крушения. С. 17).

1010

Статья 108: «Государственному совету и Государственной думе в порядке, их учреждениями определенном, предоставляется обращаться к министрам и главноуправляющим отдельными частями, подчиненным по закону Правительствующему сенату, с запросами по поводу таких, последовавших с их стороны или подведомственных им лиц и установлений, действий, кои представляются незакономерными» (Там же. С. 27).

1011

Подразумевается Адрес I Государственной думы Николаю II, в котором содержался, в частности, призыв к отмене смертной казни применительно к политическим преступлениям.

1012

Имеется в виду Особое совещание под председательством Николая II по пересмотру Основных государственных законов.

1013

Следуя терминологии своего времени, «министерством» В. А. Маклаков называет правительство.

1014

Лига Наций — международная организация, основанная в 1919–1920 гг. по итогам Первой мировой войны 1914–1918 гг. и ставшая по своим целям и видам деятельности предшественницей Организации Объединенных Наций. Прекратила свое существование в 1946 г.

1015

В. А. Маклаков вольно пересказывает следующий пассаж А. де Токвиля из его книги «Старый порядок и революция»: «Общественный порядок, разрушаемый революцией, почти всегда лучше того, что непосредственно ей предшествовал, и, как показывает опыт, наиболее опасным и трудным для правительства является тот момент, когда оно приступает к преобразованиям. Только гений может спасти государя, предпринявшего попытку облегчить положение своих подданных после длительного угнетения. Зло, которое долго терпели как неизбежное, становится непереносимым от одной только мысли, что его можно избежать. И кажется, что устраняемые злоупотребления лишь еще сильнее подчеркивают оставшиеся и делают их еще более жгучими: зло действительно становится меньшим, но ощущается острее. Феодализм в самом своем расцвете никогда не вызывал у французов такой ненависти, как в канун своего падения. Самые незначительные проявления произвола при Людовике XVI казались более несносными, чем деспотизм Людовика XIV» (Токвиль А. де. Старый порядок и революция. М., 1997. С. 141).

1016

Винавер М. М. Недавнее. Воспоминания и характеристики. Париж, 1926. С. 122.

1017

Имеется в виду речь С. А. Муромцева, с которой он выступил 27 апреля 1906 г. на первом заседании I Государственной думы.

1018

На состоявшемся 16 февраля 1906 г. приеме депутации от Самодержавно-монархической партии, поднесшей ему адрес, Николай II сказал: «Знаю и ценю ваши чувства от души и благодарю вас и в вашем лице всю Самодержавно-монархическую партию. Передайте всем уполномочившим вас, что реформы, которые Мною возвещены Манифестом 17 октября, будут осуществлены неизменно, и права, которые Мною даны одинаково всему населению, неотъемлемы. Самодержавие же Мое останется таким, каким оно было встарь. Спасибо вам за вашу преданность» (Николай II. Полное собрание речей. 1894–1906. СПб., 1906. С. 73).

1019

объединения (англ.).

1020

Имеется в виду Декларация Временного правительства от 3 марта 1917 г.

1021

Намек на Выборгское воззвание 9 июля 1906 г.

1022

нехотя (фр.).

1023

Намек на статью В. А. Маклакова «о шофере» и на события Февральской революции 1917 г.

1024

В 1711 г., отправляясь в Прутский поход против Турции, Петр I адресовал Правительствующему сенату письмо, в котором потребовал в его отсутствие не медлить распоряжениями, «понеже пропущение времени подобно смерти невозвратно». Позже слова Петра I стали применять в более краткой форме: «Промедление смерти подобно».

1025

В указатель не внесены литературные и мифологические персонажи, а также лица, упомянутые только в комментариях. Использованы следующие сокращения: ген. — генерал, гос. — государственный.