Этот пример экстремален, но он отражает важный элемент реальности. Когда автомобильная компания представляет лучшую модель автомобиля, как это делали Ford и GM в первой половине XX века, это, как правило, увеличивает спрос на автомобили компании, и как выручка на одного работника, так и предельная производительность труда растут. В конце концов, компании нужно больше рабочих, таких как сварщики и маляры, чтобы удовлетворить дополнительный спрос, и она будет платить им больше, если это необходимо. В отличие от этого, рассмотрим, что произойдет, если тот же автопроизводитель установит промышленных роботов. Роботы могут выполнять большинство сварочных и покрасочных работ, причем делать это дешевле, чем при использовании методов производства с большим числом рабочих. В результате средняя производительность компании значительно возрастает, а потребность в сварщиках и малярах уменьшается.
Это общая проблема. Многие новые технологии, например, промышленные роботы, расширяют набор задач, выполняемых машинами и алгоритмами, вытесняя работников, которые раньше были заняты на этих работах. Автоматизация повышает среднюю производительность, но не увеличивает, а фактически может снизить предельную производительность труда.
Автоматизация — это то, о чем беспокоился Кейнс, и это не было новым явлением, когда он писал в начале двадцатого века. Многие из знаковых инноваций британской промышленной революции в текстильной промышленности были связаны с заменой новых прядильных и ткацких станков на труд квалифицированных ремесленников.
То, что верно в отношении автоматизации, верно и в отношении многих аспектов глобализации. Значительный прорыв в средствах связи и логистике перевозок обеспечил массовую волну офшоринга за последние несколько десятилетий, когда производственные задачи, такие как сборка или обслуживание клиентов, переносятся в страны, где рабочая сила дешевле. Офшоринг позволил снизить затраты и увеличить прибыль таких компаний, как Apple, чья продукция состоит из деталей, произведенных во многих странах, и почти полностью собирается в Азии. Но в промышленно развитых странах оно также привело к перемещению работников, которые раньше выполняли эти задачи внутри страны, и не активизировало мощную эстафету.
Автоматизация и офшоринг повысили производительность труда и умножили корпоративные прибыли, но не принесли ничего похожего на всеобщее процветание в США и других развитых странах. Замена работников машинами и перемещение работы в страны с более низкой заработной платой - не единственные варианты повышения экономической эффективности. Существует множество способов увеличения выработки на одного работника - и это было верно на протяжении всей истории. Некоторые инновации увеличивают вклад отдельных людей в производство, а не автоматизируют или переводят работу на периферию. Например, новые программные инструменты, облегчающие задачи автомехаников и позволяющие выполнять более точные работы, повышают предельную производительность труда. Это совершенно отличается от установки промышленных роботов с целью замены людей.
Еще более важным для повышения предельной производительности труда является создание новых задач. В автомобильной промышленности было много автоматизации во время грандиозной реорганизации отрасли под руководством Генри Форда, начавшейся в 1910-х годах. Но методы массового производства и сборочные линии одновременно ввели целый ряд новых конструкторских, технических, машинных и канцелярских задач, увеличив спрос на рабочих. Когда новые машины создают новые виды использования человеческого труда, это расширяет способы, которыми работники могут внести свой вклад в производство, и повышает их предельную производительность.
Новые задачи были жизненно важны не только для раннего автомобилестроения в США, но и для роста занятости и заработной платы в течение последних двух столетий. Многие из наиболее быстро растущих профессий последних десятилетий - рентгенологи, сетевые инженеры, операторы компьютерных машин, программисты, специалисты по информационной безопасности и аналитики данных - не существовали восемьдесят лет назад. Даже люди тех профессий, которые существуют уже давно, например, банковские служащие, профессора или бухгалтеры, сейчас выполняют множество задач, которых не было до Второй мировой войны, включая все те, которые связаны с использованием компьютеров и современных коммуникационных устройств. Почти во всех этих случаях новые задачи появились в результате технического прогресса и стали основным фактором роста занятости. Эти новые задачи также стали неотъемлемой частью роста производительности, поскольку они способствовали выпуску новых продуктов и более эффективной реорганизации производственного процесса.
Причина, по которой худшие опасения Рикардо и Кейнса относительно технологической безработицы не оправдались, тесно связана с новыми задачами. Автоматизация быстро развивалась на протяжении всего двадцатого века, но не уменьшила спрос на работников, потому что сопровождалась другими усовершенствованиями и реорганизациями, которые привели к появлению новых видов деятельности и задач для работников.
Автоматизация в отрасли также может способствовать росту занятости в этом секторе или в экономике в целом, если она снижает затраты или достаточно сильно повышает производительность. Новые рабочие места в этом случае могут появиться либо за счет неавтоматизированных задач в той же отрасли, либо за счет расширения деятельности в смежных отраслях. В первой половине двадцатого века быстрый рост производства автомобилей повысил спрос на целый ряд неавтоматизированных технических и канцелярских функций. Не менее важно и то, что рост производительности труда на автомобильных заводах в эти десятилетия стал одним из основных факторов расширения нефтяной, сталелитейной и химической промышленности (вспомните бензин, кузова автомобилей и шины). Производство автомобилей в массовом масштабе также революционизировало возможности транспорта, что позволило развиваться новым видам розничной торговли, развлечений и услуг, особенно по мере изменения географии городов.
Однако будет создано мало новых рабочих мест, если прирост производительности от автоматизации невелик - то, что мы называем "так себе автоматизация". Например, киоски самоконтроля в продуктовых магазинах приносят ограниченный выигрыш в производительности, поскольку они перекладывают работу по сканированию товаров с сотрудников на покупателей. При внедрении киосков самообслуживания кассиров становится меньше, но значительного повышения производительности, стимулирующего создание новых рабочих мест в других местах, не происходит. Продукты не становятся намного дешевле, не происходит расширения производства продуктов питания, и покупатели не ведут иной образ жизни.
Ситуация для работников становится столь же плачевной, когда новые технологии сосредотачиваются на наблюдении, как и предполагал паноптикон Джереми Бентама. Улучшение контроля за работниками может привести к небольшому повышению производительности труда, но его основная функция заключается в том, чтобы вытянуть из работников больше усилий, а иногда и снизить их заработную плату.
Не существует бандвагона производительности от слабой автоматизации и наблюдения за работниками. Даже новые технологии, обеспечивающие нетривиальный прирост производительности труда, не приносят никаких результатов, если эти задачи направлены преимущественно на автоматизацию и отбрасывают работников в сторону. Промышленные роботы, которые уже произвели революцию в современном производстве, дают мало или вообще не дают никаких преимуществ для работников, когда они не сопровождаются другими технологиями, которые создают новые задачи и возможности для человеческого труда. В некоторых случаях, например, в промышленном центре американской экономики на Среднем Западе, быстрое внедрение роботов вместо этого способствовало массовым увольнениям и длительному региональному упадку.
Все это заставляет вспомнить, пожалуй, самое важное в технологии: выбор. Существует огромное количество способов использования наших коллективных знаний для улучшения производства и еще больше способов направления инноваций. Будем ли мы использовать цифровые инструменты для наблюдения? Для автоматизации? Или для расширения возможностей работников путем создания для них новых продуктивных задач? И куда мы направим наши усилия для будущих достижений?
Когда "вал" производительности слаб и отсутствуют самодействующие механизмы коррекции, обеспечивающие общие выгоды, такой выбор становится более значимым - и те, кто его делает, становятся более влиятельными, как в экономическом, так и в политическом плане.
Таким образом, первый шаг в причинно-следственной цепи "бандероли производительности" зависит от конкретного выбора: использование существующих и разработка новых технологий для повышения предельной производительности труда работников, а не просто автоматизация труда, сокращение работников или усиление надзора.
Почему власть трудящихся имеет значение
К сожалению, даже увеличения предельной производительности труда работников недостаточно для того, чтобы "вагон производительности" повысил заработную плату и уровень жизни для всех. Напомним, что второй шаг в причинно-следственной цепочке заключается в том, что увеличение спроса на работников побуждает фирмы платить более высокую заработную плату. Есть три основные причины, по которым этого может не произойти.
Первая — это принудительные отношения между работодателем и наемным работником. На протяжении большей части истории большинство сельскохозяйственных работников были несвободны, работая либо в качестве рабов, либо в других формах принудительного труда. Когда хозяин хочет получить больше часов труда от своих рабов, ему не обязательно платить им больше денег. Скорее, он может усилить принуждение, чтобы получить больше усилий и больше продукции. В таких условиях даже революционные инновации, такие как хлопковый джин на американском Юге, не обязательно приведут к общим благам. Даже помимо рабства, в достаточно деспотичных условиях внедрение новых технологий может усилить принуждение, еще больше обнищав как рабов, так и крестьян.