Значительно улучшилось и здравоохранение, хотя потребовалось еще полвека, чтобы полностью взять под контроль лондонский туман. Санитарные условия в крупных городах улучшились, и был достигнут более значительный прогресс в предотвращении эпидемий. Ожидаемая продолжительность жизни при рождении начала расти: с примерно сорока лет в середине века до почти сорока пяти лет в начале 1900-х годов. Ни одно из этих улучшений не ограничилось Британией. Мы видим аналогичный прогресс в большинстве стран Европы и других индустриальных стран. Является ли это подтверждением интерпретации истории вигами?
Вовсе нет. Ни в одном из улучшений, которые привели к более широкому распределению прироста производительности и очистке городов, не было ничего автоматического. Они стали результатом спорного процесса политических и экономических реформ.
Для того, чтобы "вагон производительности" начал работать, необходимы два предварительных условия: повышение предельной производительности труда работников и достаточная переговорная сила для труда. Оба эти элемента в значительной степени отсутствовали в течение первого столетия британской промышленной революции, но после 1840-х годов начали приходить в норму.
Первый этап промышленной революции, который так встревожил лорда Байрона, был тем этапом, когда основные технологические инновации были связаны с автоматизацией, в первую очередь с заменой прядильщиков и ткачей новым текстильным оборудованием. Прогресс в автоматизации не исключает общего процветания, но существует проблема, если автоматизация преобладает - в том смысле, что работники вытесняются с их существующей работы одновременно с недостаточным количеством новых задач на других производственных позициях.
Именно это и произошло в конце XVIII века: текстильщики были вынуждены покинуть свои рабочие места и с трудом находили альтернативную работу с зарплатой, близкой к той, которую они получали раньше. Это был долгий и болезненный этап, как признавал лорд Байрон и чувствовало большинство представителей рабочего класса. Однако ко второй половине девятнадцатого века направление развития технологий изменилось.
Пожалуй, определяющей технологией второй половины девятнадцатого века стали железные дороги. Когда "Ракета" Стефенсона победила на испытаниях в Рейнхилле в 1829 году, в стране насчитывалось около тридцати тысяч человек, занимавшихся перевозками дилижансами на дальние расстояния, а тысяча компаний, занимавшихся организацией поворотов, обслуживали двадцать тысяч миль дорог. Через несколько десятилетий несколько сотен тысяч человек работали над строительством и эксплуатацией железных дорог.
Поезда с паровым двигателем снизили транспортные расходы и уничтожили некоторые рабочие места - например, в бизнесе конных экипажей. Но железные дороги сделали гораздо больше, чем просто автоматизация труда. Начнем с того, что развитие железных дорог породило множество новых задач в транспортной отрасли, и эти задачи требовали различных навыков - от строительства до продажи билетов, технического обслуживания, инженерии и управления . Мы видели, что многие из этих рабочих мест предлагали улучшенные условия труда и повышенную заработную плату, когда железнодорожные компании делились частью своей высокой прибыли со своими работниками.
Технологические достижения могут стимулировать спрос на работников в других секторах, и этот эффект становится более сильным, если они значительно повышают производительность или создают связи с другими секторами. Железные дороги сделали это, когда пассажиры и грузы стали перевозиться дешевле и на более дальние расстояния. Междугородние автобусные перевозки сократились почти до нуля, но железные дороги повысили спрос на конные перевозки на короткие расстояния, поскольку людей и товары, которые они перевозили на большие расстояния, нужно было перемещать туда-сюда в городах.
Более важными были связи между железными дорогами и другими отраслями, что означает положительное влияние на другие отрасли, поставляющие ресурсы для транспортной отрасли, или отрасли, которые в значительной степени используют транспортные услуги и могут расширяться в результате улучшений, вызванных железными дорогами. Рост железных дорог увеличил спрос на целый ряд производственных ресурсов, особенно на высококачественные железные изделия, используемые для изготовления более прочных металлических рельсов и более мощных локомотивов. Снижение стоимости транспортировки угля также позволило расширить металлоплавильную промышленность, улучшив качество железа.
Удешевление транспортировки готовой продукции помогло металлургической промышленности, которая после патентования Бессемерского процесса в 1856 году смогла производить огромное количество стали. Затем последовал еще один виток выгод, поскольку больше стали и более дешевый уголь помогли расширить другие отрасли промышленности, включая текстильную и ряд новых продуктов, таких как переработанные продукты питания, мебель и первые бытовые приборы. Железные дороги также дали толчок развитию оптовой и розничной торговли.
В целом, британские железные дороги XIX века представляют собой архетип системной преобразующей технологии, которая повысила производительность как на транспорте, так и в ряде других отраслей, а также создала новые возможности для труда.
Это были не только инновации в железнодорожном транспорте. Другие развивающиеся отрасли также способствовали повышению предельной производительности труда. Новый набор производственных технологий породил спрос как на квалифицированных, так и на неквалифицированных работников. Металлургия, особенно с достижениями в производстве железа и стали, была в авангарде этого процесса. По словам президента Института гражданских инженеров в 1848 году,
Быстрое внедрение чугуна, наряду с изобретением новых машин и новых процессов, потребовало большего количества рабочих, чем могло обеспечить сословие мельников, и в эту сферу были привлечены люди, обученные обработке железа. Сформировался новый класс рабочих, возникли производственные предприятия, к которым были прикреплены чугунолитейные и латунные заводы, с инструментами и машинами для создания механизмов всех видов.
Эти новые отрасли получили дополнительный импульс благодаря новым средствам связи, таким как телеграф в 1840-х годах и телефон в 1870-х годах. Они создали множество рабочих мест в сфере связи и производства. Они также создали новые синергетические эффекты в транспортном секторе, поскольку повысили эффективность железных дорог и логистики. Хотя телеграф заменил другие формы дальней связи, такие как почта и специальные курьеры, количество перемещенных работников не сравнится с новыми рабочими местами в отрасли связи.
Аналогичным образом, телефоны заменили телеграф, сначала в пределах городов, а затем для передачи сообщений на большие расстояния. Но, как и телеграф и железные дороги, они не были чистыми технологиями автоматизации. Создание и эксплуатация телефонных систем были трудоемкими и в значительной степени зависели от целого ряда новых задач и профессий, таких как эксплуатация коммутаторов, техническое обслуживание и различные новые инженерные задачи. Вскоре на телефонных станциях стало работать большое количество женщин как на общественных коммутаторах, так и во всех организациях. Первоначально все телефонные звонки соединялись оператором. Первая система автоматического набора номера в Великобритании была открыта только в 1912 году. Последний ручной коммутатор в Лондоне продолжал работать до 1960 года.
На самом деле, развитие телефона происходило одновременно с расширением бизнеса по отправке телеграмм, отчасти потому, что конкуренция привела к снижению цен. В 1870 году, до появления телефонов, в Великобритании было отправлено семь миллионов телеграмм. К 1886 году этот показатель вырос до пятидесяти миллионов в год. Телеграфная сеть США обрабатывала более девяти миллионов сообщений в 1870 году и более пятидесяти пяти миллионов сообщений в 1890 году.
В целом, последствия этих технологий для труда были более благоприятными, чем ситуация с автоматизацией текстильного производства на первом этапе промышленной революции, поскольку они создавали новые задачи и активизировали повышение производительности в ряде секторов, расширяя спрос на труд. Однако, как мы увидим, эти результаты во многом зависели от выбора способов разработки и использования этих методов производства.
Подарки из-за Атлантики
Еще кое-что очень помогло Британии двигаться к общему процветанию: новые инновации с другой стороны Атлантики. Несмотря на то, что американцы были опоздавшими к промышленному росту по сравнению со своими британскими коллегами, во второй половине девятнадцатого века промышленность США стремительно развивалась. Американский путь развития технологий был направлен на повышение эффективности и способствовал росту предельной производительности труда рабочих. По мере распространения этой технологии в Британии и Европе она еще больше увеличивала спрос на рабочую силу в этих странах.
В Соединенных Штатах было много земли и капитала, но не хватало рабочей силы, особенно квалифицированной. Небольшое число ремесленников, эмигрировавших в Америку, получали более высокую заработную плату и имели больше возможностей для заключения сделок, чем у себя на родине. Высокая стоимость квалифицированного труда означала, что американские изобретения часто были направлены не только на автоматизацию, но и на поиск путей повышения производительности труда низкоквалифицированных работников. По словам Джозефа Уитворта, будущего президента Института инженеров-механиков, который посетил американскую промышленность в 1851 году, "рабочие классы сравнительно немногочисленны, но это уравновешивается и, более того, может рассматриваться как одна из главных причин той готовности, с которой они призывают на помощь машины почти во всех областях промышленности". И как сказал в 1897 году Э. Левассер, француз, посетивший американские сталелитейные заводы, шелковые фабрики и упаковочные цеха, : "Изобретательский гений американца, возможно, является врожденным даром, но он, несомненно, стимулируется высоким уровнем заработной платы. Ведь предприниматель стремится экономить человеческий труд тем больше, чем дороже он ему обходится. С другой стороны