ступил перед Обществом Тейлора, группой, занимающейся "научным менеджментом":
Интересы общества, включая интересы работников, предполагают определенную меру коллективных переговоров в промышленности для того, чтобы более слабая сторона могла быть представлена в переговорах по поводу часов, заработной платы, статуса и условий труда. Коллективные переговоры подразумевают организацию работников на достаточно широкой основе - скажем, в масштабах всей страны - для того, чтобы сделать эти переговоры эффективными.
Кук, который позже стал высокопоставленным правительственным чиновником при президентах Рузвельте и Трумэне, утверждал, что, учитывая распространенность крупных современных корпораций, крайне важно, чтобы рабочие стали организованными и "рассматривали некоторую организацию рабочих, такую как профсоюзы, как глубокую социальную потребность".
Карле Конвей, председатель правления компании Continental Can и "герой капиталистических начинаний", по мнению Гарвардской школы бизнеса (неофициальный счетчик), был на удивление сторонником профсоюза:
Конечно, любой, кто работал в бизнесе в течение [последних 30 лет], должен быть наивным, чтобы думать, что менеджмент в целом желал коллективных переговоров или некоторых других реформ, которые труд в конце концов выиграл.... Но разве не вероятно также, что лучшее понимание основных принципов, вовлеченных в борьбу между трудом и менеджментом в течение последних тридцати лет, может работать в направлении гармонизации двух точек зрения в общую цель и таким образом заставить коллективные переговоры и многие другие реформы работать в интересах как труда, так и менеджмента?
Однако стремления "Новых дилеров", в отличие от стремлений Социал-демократической рабочей партии Швеции, не были полностью реализованы. Один из узлов сопротивления исходил от южных демократов, которые опасались, что политика Нового курса бросит вызов сегрегации Джима Кроу, и поэтому стремились сделать законодательство менее всеобъемлющим, чем в Швеции.
Аспекты плана "Новый курс", направленные на увеличение расходов и расширение коллективных переговоров, также столкнулись с жестким сопротивлением и часто блокировались Верховным судом США. Тем не менее, политике Рузвельта удалось остановить падение макроэкономики и придать огромный импульс рабочему движению. Оба этих элемента сыграют важную роль в послевоенную эпоху.
Было крайне важно, чтобы эти крупные институциональные преобразования, как в Швеции, так и в Соединенных Штатах, происходили в контексте демократической системы. Сам Рузвельт пытался централизовать власть в своих руках и даже пытался обойти сопротивление своей политике со стороны Верховного суда путем увеличения числа судей. Но его собственная партия блокировала попытки увеличения числа судей.
Союзники выиграли Вторую мировую войну благодаря тому, что Соединенные Штаты бросили всю свою экономику на военное производство. Заводы, которые производили стиральные машины, теперь производили боеприпасы. Десантные корабли производились тысячами. США начали войну с шестью авианосцами. К началу 1945 года они производили по одному высокоэффективному авианосцу, пусть и меньшего размера, каждый месяц.
Американские военные изо всех сил старались создать надежную логистику для поддержки своих войск за рубежом. В сентябре 1942 года, когда войска генерала Эйзенхауэра готовились к вторжению в Северную Африку, Айк пожаловался в Вашингтон, что в Англию не поступили необходимые грузы. Военное министерство ответило едко: "Похоже, что мы отправили все товары по меньшей мере дважды, а большинство товаров - трижды". В течение нескольких лет наблюдался хаотический переизбыток трансатлантических поставок, хотя это и не помешало США одержать победу. Как сказал один генерал: "Американская армия не решает свои проблемы, она их перегружает".
Все это производство требовало рабочих, и рабочие должны были упорно трудиться. После победы в 1945 году, что бы они получили в награду за эти чрезвычайные усилия?
Славные годы
Хотя основы всеобщего процветания были заложены в первые четыре десятилетия двадцатого века, большинство американцев не смогли бы их четко распознать. Первая половина века стала свидетелем двух самых жестоких, разрушительных и убийственных войн в истории человечества и масштабной депрессии, которая вселила страх и неуверенность в людей, переживших ее. Эти страхи были глубокими и продолжительными. Последние исследования подтверждают, что люди, пережившие Великую депрессию, часто навсегда оставались со шрамами и до конца жизни не хотели идти на экономический риск. В первой половине столетия были периоды бурного экономического роста, но они, как правило, были связаны с тем, что большая часть выгод доставалась богатым, поэтому неравенство оставалось высоким, а иногда даже увеличивалось.
На этом фоне десятилетия после 1940 года были поразительными. Совокупный объем производства США (валовой внутренний продукт, или ВВП) на душу населения рос в среднем более чем на 3,1 процента в период с 1940 по 1973 год. Этот рост был обеспечен повышением производительности труда как во время войны, так и после нее. Помимо ВВП на душу населения, рост общей производительности факторов производства (TFP) является информативным показателем экономического роста, отчасти потому, что он не учитывает вклад увеличения основного капитала (машин и зданий). Поэтому темпы роста СФП являются более точным показателем технологического прогресса, поскольку они позволяют определить, насколько рост ВВП обусловлен технологическими изменениями и повышением эффективности. Рост СФП в США (в несельскохозяйственном, негосударственном секторе) в период с 1891 по 1939 год составлял в среднем менее 1% в год. В период с 1940 по 1973 год он вырос в среднем почти до 2,2 процента в год. Это было обусловлено не только бумом во время и сразу после войны. Средние темпы ежегодного роста СФП в период с 1950 по 1973 год все еще превышали 1,7%.
Этот беспрецедентный темп расширения производственных возможностей экономики был основан на технологических прорывах, начавшихся в 1920-х и 1930-х годах, но также было жизненно важно, чтобы они были быстро приняты и эффективно организованы.
Методы массового производства уже были хорошо отработаны в автомобильной промышленности, и после войны они распространились по всей американской промышленности. Само автомобилестроение продолжало быстро развиваться. В 1930-х годах в США ежегодно производилось в среднем около трех миллионов автомобилей. К 1960-м годам производство выросло почти до восьми миллионов. Не будет преувеличением сказать, что Америка создала автомобиль, а затем автомобиль переделал Америку.
Обратные и прямые связи с другими отраслями промышленности имели решающее значение для повышения производственного потенциала экономики. Массовое производство автомобилей породило растущий спрос на средства производства практически во всех секторах экономики. Что еще более важно, по мере того как строилось все больше шоссе и дорог и все большее число населения имело доступ к автомобилям и другим видам современного транспорта, география городов трансформировалась с быстрым ростом пригородов. Более совершенный транспорт также позволил расширить возможности обслуживания и развлечений за счет торговых центров, более крупных магазинов и больших кинотеатров.
Не менее примечательным, чем скорость общего роста и повышение производительности, был инклюзивный характер процветания. В первой половине двадцатого века было трудно обеспечить широкое распространение роста. Всплески роста сопровождались значительным неравенством. Послевоенные десятилетия резко контрастируют с этим.
Во-первых, неравенство быстро сократилось во время и после Второй мировой войны. Доля верхнего 1 процента в распределении доходов снизилась до менее чем 13 процентов к 1960 году, тогда как в 1920-х годах она достигала 22 процентов. Другие аспекты неравенства в послевоенные годы также снизились, отчасти из-за ужесточения регулирования и контроля над ценами. Два исследователя, изучавшие этот эпизод, были настолько поражены снижением неравенства в этот период, что назвали его "Великим сжатием".
Еще более примечательным был характер последующего роста. Средняя реальная заработная плата росла так же быстро, а иногда и быстрее, чем производительность труда, и общий темп роста с 1949 по 1973 год составил почти 3 процента. И этот рост был широко распространен. Например, рост реальной заработной платы мужчин с низким и высоким уровнем образования в течение этого периода был одинаково близок к 3 процентам в год.
В чем заключался секретный соус всеобщего процветания в десятилетия после Второй мировой войны? Ответ кроется в двух элементах, которые мы подчеркивали ранее в этой главе: направление развития технологий, создавшее новые задачи и рабочие места для работников всех уровней квалификации, и институциональные рамки, позволяющие работникам делиться ростом производительности с работодателями и менеджерами.
Направление развития технологий основывалось на том, что было начато в первой половине века. Фактически, большинство технологий, ставших основой эпохи всеобщего процветания, были изобретены за десятилетия до этого и внедрены в 1950-х и 1960-х годах. Это хорошо видно на примере двигателя внутреннего сгорания, который подвергался дальнейшим усовершенствованиям, но базовая технология оставалась практически неизменной.
Устойчивый послевоенный рост США не сразу гарантировал, что эти технологии принесут пользу рабочим. Распределение благосостояния оспаривалось со дня окончания Второй мировой войны. Для того чтобы экономический рост принес пользу широким слоям общества, потребовалась напряженная работа, о чем мы расскажем далее.
Столкновение по поводу автоматизации и заработной платы
Опасения по поводу технологической безработицы, высказанные Джоном Мейнардом Кейнсом, были, пожалуй, еще более актуальны в десятилетия после Второй мировой войны. Станки продолжали совершенствоваться, а поразительные достижения в области станков с числовым программным управлением развивали и совершенствовали идеи, заложенные еще в ткацком станке Жаккара. Спроектированный Жозефом-Мари Жаккаром в 1804 году, этот ткацкий станок стал одним из самых важных автоматизированных устройств девятнадцатого века, выполняя задачи, которые даже опытные ткачи находили сложными. Его прорывом стала концепция и разработка станка, который ткал ткань в соответствии с рисунками, введенными с помощью набора перфокарт.