Игорь подошел к нему вплотную и, глядя в остекленевшие глаза, восторгаясь собственным хулиганством, проговорил:
– Но за это красивый мальчик сначала должен сделать тебе чмок-чмок?
Азарий громко сглотнул. В этот момент в дверь постучали.
– Кто там?! – вскинулся Слезник.
– Наверное, из ресторана, – заявил Игорь беспечно. – Я заказал шампанского и фруктов.
Азарий выкатил глаза, быстро направился к двери.
Игорь представил, как было бы здорово, если бы Измайлов сейчас вошел и, взяв Азария за ворот халата, втолкнул в ванную, окунул головой в унитаз. Но Георгий не проявил геройства, на его лице изображалась только хмурая усталость.
– Что вам нужно? – спросил Азарий, повышая голос.
Георгий вопросительно огляделся, задержал взгляд на разобранной постели, на двух бокалах для вина.
– Привет, ты быстро, – сказал Игорь.
– Тут какой-то заговор? Что вы хотите от меня? – вскинулся Азарий. – Я сейчас позову охрану.
– Что мы хотим от него? – Георгий вопросительно смотрел на Игоря.
– Он сам знает. Где письмо?
Азарий старался скрыть испуг, но по лицу его разлилась бледность, руки дрожали. На всякий случай Игорь прошел за ним в спальню, чтобы проследить, как тот достает из чемодана кожаную папку с документами. Георгий тем временем откупорил бутылку, понюхал пробку, налил вино в бокал. Предложил Игорю:
– Выпьешь?
– Наливай, – кивнул тот.
Папка оказалась в руках Георгия. Он с растущим интересом начал просматривать бумаги. Игорь выпил вина, стараясь успокоить судорогу лицевого нерва.
– Берите письмо и уходите! – взмолился Слезник.
– Вино – кислятина, – заметил на это Измайлов. – Не понимаю, что ты в нем нашел.
– У меня ничего с ним не было! – возразил Игорь. – Он только вчера приехал, можешь проверить.
– Тогда что ты делаешь в его номере?
– Хотел посмотреть завещание.
– Это? – Георгий вынул из папки конверт. – Кстати, Коваль увел со счетов моих заказчиков крупную сумму, которая ему не принадлежала. Деньги надо вернуть.
– У меня нет никаких денег, я не отвечаю за чужие ошибки! – Азарий вмиг словно излечился от немоты. – У меня легальный бизнес, я не имел касательства к его аферам! Его доля переходит в собственность фонда!..
– А если хорошо подумать?
– У него были другие вложения и номерные счета в Женеве, ищите там!
Халат Азария Марковича распахнулся, под ним обнаружились панталоны с кружевными оборками. Эта странная деталь туалета заставила Георгия удивленно вскинуть бровь.
– Вечно собираешь вокруг себя больных извращенцев.
– Сам-то, – пожал плечами Игорь. – Кто мечтал про силиконовые сиськи?
– Думаю, нам пора. Или ты хочешь остаться?
Вместо ответа Игорь сделал еще один хулиганский жест, на который бы еще вчера не решился. Он шагнул к перепуганному Азарию, оттянул резинку батистовых панталон.
– Да нет, вряд ли. Размерчик неподходящий.
Через минуту они вышли на улицу, сели в машину. Игорь хотел прочесть письмо Майкла и вскрыл конверт, скрепленный печатью нотариуса, но руки дрожали, и буквы прыгали перед глазами. Он почувствовал, как боль в ушибленном колене волнами расходится по всему телу, отзываясь в плече и в надкостнице.
– Твой хромоногий друг оказался весьма сентиментален, – проговорил Георгий с недоброй усмешкой. – Даже мне написал. Как-нибудь расскажу.
«Если будет это "как-нибудь"», – испытывая странное предчувствие, подумал Игорь. Спросил:
– Куда мы едем?
– Собирались на пляж.
– Тогда поворачивай направо, на Трапани. Только купи мне, пожалуйста, воды. Или лучше энергетический напиток, с кофеином. Если не трудно.
Пока Измайлов был в магазине, Игорь нашел в автомобильной аптечке упаковку обезболивающего, разжевал и проглотил две таблетки.
– Помимо прочего, приятное местечко эта Сицилия, – заметил Георгий, возвращаясь к машине с бутылкой воды и с двумя стаканчиками мороженого. – Есть свой шарм.
– Здесь куча всяких древностей, – стараясь казаться бодрым, поддержал тему Игорь. – Раньше тут жили циклопы и листригоны типа людоедов. Ну, еще Сцилла и Харибда. А в Эриче, где наш дом, было древнее святилище Венеры.
Георгий промолчал, глядя вперед, на дорогу, и Игорь почувствовал, как между ними растет отчуждение. Нужно было многое рассказать – как он лежал в больнице, как тяжело ему было с Майклом, как он уехал с острова, а потом вернулся с Меликяном.
И главное, о том, что произошло сегодня, про Бориса и всю компанию, которая охотилась за деньгами Коваля. Но Игорь не знал, как начать разговор, требовавший стольких душевных сил. Электронные часы на панели показывали начало четвертого, и казалось, что время, весь этот день длившееся бесконечно долго, вдруг понеслось вскачь.
Потом ему пришло в голову, что Борис и Эльдар могут следить за ними. Возле Партинико он попросил Георгия свернуть с главной дороги. Рядом с какой-то деревушкой, на безлюдном участке трассы Измайлов остановил машину.
– Не понравилось мороженое?
– Нет, просто зуб болит.
– Значит, на елдаки резиновые Коваль денег не жалел, а на стоматолога пожадничал? – произнес Георгий с ожесточением. Можно было только догадываться, что еще рассказал ему Меликян. Но Игорь почему-то захотел вступиться за Майкла.
– Да нет, он не жадничал. Даже наоборот. Просто у меня штифты в челюсти, реагируют на холодное и горячее.
Как вчера, в лифте, на скулах Измайлова обозначились желваки. Игорь понял, что через минуту они уже не смогут избежать ссоры, взаимных упреков и неизбежной неприязни друг к другу, поэтому откладывать задуманное больше нельзя.
– В доме есть второй сейф, – сказал он. – Больше никто не знал, даже слуги. В библиотеке. Там надо снять книги и нажать внизу панели, тогда полка откроется.
Георгий смотрел недоверчиво и мрачно.
– И что там?
– Не знаю. Были какие-то бумаги, жесткий диск. Еще синяя тетрадка с записями, там разные цифры и имена. Но, может, Майкл все уже забрал.
– Вскрыть сейф не так-то просто.
– Там замок сломан, дверца не закрывается.
Спокойно и неторопливо, как герой какого-нибудь французского, снятого еще на черно-белой пленке, детектива, Георгий закурил сигарету. Игорь увидел на его лице выражение, которое хорошо помнил и любил, хотя не смог бы описать. Это выражение было признаком пробудившегося охотничьего азарта.
– И что ты предлагаешь?
– Ворота опечатали, но можно пролезть через изгородь, со стороны террасы. Я знаю как.
– А соседи?
– Мы далеко от поселка, там дорога кончается, и два соседних дома нежилые. Но лучше это сделать днем, ночью с дороги могут свет увидеть.
– Далеко ехать? – спросил Георгий, поворачивая ключ зажигания.
– Отсюда километров пятьдесят.
Дорога шла по скалистой возвышенности, и гладь залива в окружении зеленых холмов напоминала о тех гаванях, где бросали якорь парусники сказочных царей и полководцев. Боль отпустила, и, глядя на мирный пейзаж за окном машины, Игорь чувствовал непривычный душевный покой.
Но Георгий, видимо, продолжал обдумывать возможные последствия авантюры.
– Клады, сокровища – все это соблазнительно, но слишком рискованно. Потом, наверняка сейф уже очистили до нас.
– Если ты боишься, не о чем говорить, – поддразнил его Игорь.
Тот проглотил наживку.
– Я ничего не боюсь. Только на тебе висит уголовное дело, это все может плохо закончиться. Давай-ка ты мне расскажешь, где и что искать, и я пойду один.
Игорь покачал головой.
– Нет.
Он не мог объяснить Измайлову, что хотел попасть в дом не только из-за сейфа. Эту потребность он ощутил, когда вместе с полицейскими и Меликяном забирал вещи из своей комнаты. Тогда уже, наблюдая, как женщина из муниципальной полиции опечатывает входную дверь, он сообразил, где можно отогнуть сетку изгороди, как попасть в дом через подвальное окно.
– А сигнализация? – спросил Георгий.
– Не успели поставить.
– Ты хоть понимаешь, чем это грозит? – снова нахмурился Измайлов. – Я-то ладно, отсижу пару лет в итальянской тюрьме, считай, на курорте. А тебя загрузят по полной, как «боинг.».
– Ну и я отсижу, не маленький, – возразил Игорь. – Не такая уж я размазня.
Он мог бы похвастаться, как не струсил перед Борисом и его подельниками, как молчал до конца и копал себе могилу, но сейчас нужно было сосредоточиться на главном.
Георгий закурил новую сигарету.
– Я не говорил, что ты размазня. Просто никакие деньги этого не стоят.
– Дело не в деньгах.
– А в чем?
– Просто мы должны это сделать.
Свернув на тридцать четвертое шоссе, не доезжая до Вальдериче, они пообедали в траттории на заправке. Георгий рассказывал о тюрьме, о своих сокамерниках, один из которых, украинец, получал сытные передачи от жены и от любовницы, но «сидел на баулах», то есть не делился «гревом». По ночам он поедал сало и копченую колбасу, за что получил прозвище Кишкоблуд. Другой же, правоверный еврей, вдобавок язвенник, соблюдавший предписанные интервалы между приемами мясной и молочной пищи, не переносил запаха свинины и, чтобы досадить хохлу, всякий раз, заслышав чавканье, начинал бубнить молитвы, чем вызывал бурный гнев обычно мирного турка-месхитинца, который на воле промышлял продажей липовых векселей и депутатских мест в Госдуме.
Нарисованная им картина тюремной жизни больше напоминала сборник анекдотов. Было странно слышать от него, любителя французских вин и английской моды, про штопаные носки, перловую кашу и суп из рыбных консервов, который зэки называли братской могилой. Но рассказывал он просто и забавно. За эти минуты беспечности Игорь был благодарен ему всей душой.
Машину оставили у сарая на ответвлении дорожного серпантина и пошли по еле видной тропинке вдоль осыпавшейся каменной изгороди, мимо заброшенных участков. Пробраться в сад оказалось даже проще, чем Игорь предполагал. Солнце клонилось к закату, вокруг стояла нежная, хрупкая тишина. Игорь почувствовал эту тишину и внутри себя, как будто вдохнул ее вместе с полынным воздухом.