Известно, что Михаил Прохоров не любит, когда ему кто-нибудь публично дает советы про политику. Но вообще-то политик, даже если он сам на это не обращает внимания, состоит из множества слов, поступков — в том числе несказанных и слов и несовершённых поступков. Когда в следующий раз Ройзман понадобится Прохорову для какого-нибудь политического проекта, им обоим придется сильно постараться, чтобы объяснить, почему, когда полиция громила ройзмановский фонд, Прохоров промолчал.
26 июля. Люди моего поколения, наверное, догадались бы, фабрикуя то самое «решение номер 14», залезть в меню «Свойства» и исправить время создания файла. Но эти райкомовские дядечки из Крымска — откуда им было об этом знать? Вот и получат теперь, не каждый день в руки Следственного комитета попадаются настолько очевидные виновники катастрофы. Кто виноват, что Крымск затопило? Крутько, Улановский и Жданов.
Но если бы мы с вами писали детектив с таким сюжетом, это был бы очень скучный детектив. Это как если бы в сериале «Твин Пикс» Лору Палмер убила бы женщина с поленом. Ее бы взяли с поличным, она бы во всем созналась, но сериал из шедевра превратился бы в тупой проходняк про убийство, никто бы его не вспоминал.
Но вообще-то, хоть Крымск и сопоставим по размерам и по степени общего безумия с Твин Пиксом, происходящее вокруг катастрофы этого города — сюжет для совсем другого кино.
В позднесоветские годы были популярны такие истории о каких-нибудь катастрофах, в которых формально виноват машинист тепловоза, а на самом деле — виноваты все семьдесят лет административно-командной системы. Главный фильм этого жанра — «Остановился поезд» Абдрашитова и Миндадзе, но не надо забывать, каким был информационный фон, на котором такие фильмы смотрелись особенно жутко. Капитаны Марков и Ткаченко с «Адмирала Нахимова» и «Петра Васева», или директор Чернобыльской АЭС Брюханов — наверное, это были последние громкие процессы в истории СССР, но кто их помнит сейчас и кому придет в голову сейчас говорить, что в Чернобыльской катастрофе был виноват директор станции?
Трудно спорить с тем, что у каждой катастрофы есть фамилия, имя и отчество, но почему-то, даже если в распоряжении следствия есть сфабрикованное «решение номер 14», принцип персональной ответственности срабатывает с поразительной неточностью. Если троих сажают за халатность — это значит, что халатность свойственна только им троим? А если бы наводнение обрушилось на соседний район, в котором нет этих халатных людей — что, тогда не было бы жертв и разрушений? В это кто-то верит вообще?
25 июля. Это как бы хорошая новость; у меня даже есть знакомые правозащитники, которые рады этой новости. Новость такая: полицейские, нарушившие закон во время митинга 6 мая на Болотной площади, будут наказаны. Если без подробностей, то это действительно неплохая новость. А если с подробностями, думайте сами. Наказание, о котором идет речь — это лишение премий.
Почти три месяца подряд московские власти порциями награждали «героев Болотной» — сначала дали квартиры омоновцам, которые пострадали в столкновениях, потом выделили 300 млн рублей на поощрение полицейских, которые «проявили профессионализм при выполнении служебных обязанностей», потом дали еще 3 миллиона бойцам бывшей дивизии имени Дзержинского. Можно предположить, что за эти три месяца не было полицейского, который не был бы как-то награжден за участие в разгонах майских акций. И вот теперь выясняется, что некоторых из этих полицейских лишат очередных премий, накажут.
Кстати, за что накажут? Это тоже интересный вопрос. Единственное признанное полицейским начальством нарушение закона со стороны полицейских — это спрятанные в карманы жетоны, которые по закону полицейский должен носить на груди. Насколько я понимаю, на Болотной это было очень распространенное правонарушение. Буквально все мои знакомые, которые там были, рассказывали об этих спрятанных жетонах, причем рассказывали, как правило, примерно так: «Он меня бьет, я хотел посмотреть на его жетон, а жетон наполовину в карман спрятан, и номера не видно». По крайней мере, в некоторых случаях полицейские прятали свои жетоны не просто так, а чтобы на них нельзя было пожаловаться уже за какие-то другие преступления. Превышение полномочий, неправомерное использование спецсредств и так далее.
Спрятанный жетон — да, это само по себе нарушение закона, но на Болотной площади это нарушение шло в нагрузку к другим нарушениям, о которых ни полицейское начальство, ни другие власти не говорят. То есть полицейских лишат премий за то, что они прятали жетоны.
Символическое наказание за символическое преступление — да это даже и неплохо, в самом-то деле, не сажать же их за эти жетоны. И сам факт, что полиция признала хотя бы одну и хотя бы самую маленькую свою ошибку — это, наверное, действительно неплохая новость. И, может быть, даже те 12 участников того митинга, которые сейчас сидят в тюрьме за драки с полицией, тоже будут рады этой новости, хотя я подозреваю, что они были бы более рады, если бы их тоже лишили каких-нибудь премий, а не держали под арестом.
19 июля. Даже как-то неловко вспоминать рассказ Чехова про отставного унтер-офицера, который сошел с ума на почве борьбы со сборищами и пытался разогнать зевак, столпившихся возле мертвеца, лежащего на улице. Но сейчас, мне кажется, тот случай, когда стоит преодолеть неловкость; конечно, конфликт Приморского управления Минюста с приморскими же мусульманами — это чистая унтерпришибеевщина.
Когда принимали закон против митингов, никто, даже депутат Сидякин, не имел в виду ни намазов, ни крестных ходов. Антимитинговые поправки в законодательство, и это всем было понятно, носили абсолютно утилитарный характер и имели отношение только к протестным митингам. Но в законе ведь так прямо не напишешь.
Закон требует пресекать сборища без каких-либо уточнений, и приморские чиновники повели себя в строгом соответствии с законом. А получилась какая-то глупость, абсурд.
И это, наверное, главный парадокс и антимитингового закона, и всего пакета новых законов — и про клевету, и про «иностранных агентов». По поводу этих законов все ясно, зачем они нужны. Выражение «закручивание гаек» звучит слишком заезженно, но вообще-то да, это оно. Но про гайки в этих законах не написано, с виду это совершенно обыкновенные законы, которые, если применять их всерьез, могут обеспечить и гигантский штраф за очередной несогласованный «путинг», и уголовное дело за клевету против авторов очередной «Анатомии протеста». Но понятно, что ни «путингам», ни «Анатомии протеста» по этим законам ничего не грозит.
И случай в Приморье показывает, что если эти законы будут действовать как настоящие законы, то начнется тотальный правоприменительный бред.
Вероятно, мы имеем дело с первым в истории пакетом законов, которые заведомо невозможно исполнить всерьез. Я не могу вспомнить, когда у нас еще принимались законы, которые нельзя исполнить. И в этом смысле интересно будет проследить за первым серьезным процессом против нарушителей правил проведения митингов или против клеветников — я почему-то не уверен, что власть сумеет справиться с ролью унтера Пришибеева. Он все-таки был маньяк, а у нас власть состоит, я надеюсь, по крайней мере, из циников, а не маньяков.
18 июля. Новость об аресте провокаторов в Крымске — как ее нужно понимать? Поймали агентов какой-то законспирированной сети, которые занимались информационным терроризмом, сознательно дестабилизировали обстановку и хотели помешать властям наводить в городе порядок? Судя по всему, нет.
Даже официальные сообщения по поводу этих провокаторов звучат как-то неуверенно. Выкрикивали, что погибших больше, чем сообщается. Ругались с казаками. На допросе в полиции сказали, что о количестве погибших прочитали в Интернете. 15 суток.
Я видел таких людей, когда был в Крымске на прошлой неделе. Они тоже рассказывали мне, что погибших тысячи, что тела вывозят в рефрижераторах в другие города, что на город идет вторая волна наводнения. Эти же истории они рассказывали друг другу. В социальных сетях такое бывает каждый день — когда какая-нибудь непроверенная новость расползается по аккаунтам, обрастая новыми подробностями.
Буквально вчера все пересылали друг другу ссылку на выдуманную новость о том, что в Нидерландах запретили фильм «Гостья из будущего» за то, что он пропагандирует педофилию. Новость заведомо бредовая: кому вообще в Нидерландах придет в голову смотреть старое кино про Алису Селезневу, но многие поверили. Если у нас борются с педофилией и совершают в рамках этой борьбы множество глупостей, почему бы не поверить, что так же обстоит дело за границей?
В Крымске, кстати, был еще один замечательный слух. Местные жители вылавливали в центре города толстолобиков. Толстолобик — озерная рыба, с неба с дождем она не падает. Если в центре города ловят толстолобика, значит, вода не с неба и не из рек, а из водохранилища, которое, стало быть, и затопило город. Люди пересказывали эту историю, были даже те, кто этих толстолобиков видел сам. Потом выяснилось, что место, где ловили рыбу, находится рядом с рыбными рядами затопленного городского рынка — смешно и убедительно, вот только из этого совсем не следует, что люди, которые рассказывали про толстолобиков и связь между ними и водохранилищем, сознательно распускали слухи. Слухи вообще-то распространяются сами, и способность слухов распространяться находится в прямой зависимости от реальной обстановки. Если кто-то даже с помощью заказных статей в газетах и блогах начнет распускать слух, что в Москве на улицах нет пробок, у такого провокатора ничего не получится, потому что все знают ситуацию с пробками.
Про Крымск правды не знает никто, и желающих доверять властям тоже немного. Даже эту цифру — больше тысячи погибших, — я слышал не только от анонимных прохожих в Крымске, но и видел, например, в репортаже Дмитрия Быкова и в твиттере депутата Геннадия Гудкова. Я не верю в эту цифру, но я не считаю Быкова и Гудкова провокаторами.