– Ты можешь что-нибудь сделать? – тревожно прошептала Альба.
– Пока не знаю, – огрызнулась я.
– Твои способности нужно применить немедленно! Мы не знаем, есть ли среди нападающих серафцы.
– Я и сама это прекрасно понимаю! Не стой над душой!
Я закрыла глаза, сосредоточилась, а когда вновь открыла, увидела толпу бегущих в атаку роялистов. Они сплошной линией двигались по пологому склону холма, и позиция сверху давала им преимущество. Драгуны атаковали растерявшийся Второй полк, но солдаты все же умудрялись сопротивляться. Я не могла им помочь – они слишком близко сошлись в схватке, всадники размахивали сверкающими саблями, а наши люди разили их штыками. Любые чары, что я наложила бы на своих, помогли бы и роялистам. А уж проклятия точно нельзя было использовать.
Тогда я обратила свое внимание на пехоту, что обрушилась на Первый полк. Закусив губу, вытянула из эфира пряди проклятия и направила на приближающихся роялистов, стараясь пропитать ею приклады их мушкетов. Дерево ожидаемо начало сопротивляться, и пришлось приложить больше усилий, но наконец промасленные ложа заблестели тьмой.
Похоже, это не произвело почти никакого эффекта. Выстрелы раздались снова, и залпы были ничуть не тише, чем раньше. Несколько десятков наших солдат упали, но все же реформаторам удалось ответить быстрым огнем, и в моей груди расцвела гордость: даже когда враг продвинулся вперед, Первый действовал слаженно, как и должен, по словам Сайана, вести себя хорошо обученный полк под обстрелом противника.
Однако роялисты усилили натиск. Кажется, темные чары совсем не повредили мушкетам, потому что те стреляли снова и снова. Тогда я набросила магическую защитную сеть золотистого света на Первый, который занимал оборонительные позиции с фланга, и Третий.
– Возможно, нам не придется отступать, – тихо сказала Альба. – Если бы чародеи были при них, они уже вступили бы в бой.
Я промолчала. Со второго холма тоже раздались мушкетные выстрелы. Сначала я подумала, что это эхо, но затем увидела на самом верху пехотинцев противника, и мое сердце сжалось. А после маленькую долину наполнил гул артиллерийских орудий.
– Нет, – прошептала я, – нет, нет…
Все силы я вкладывала в полотно чар, что горело ярким золотом, вот только оно было бесполезно. По крайней мере, я ничего не замечала. «Но, возможно, – подумала я, борясь с тошнотой, – это хотя бы поможет Первому и Третьему отступить».
Но тут кавалерия развернулась и врезалась в Третий с фланга. Я стояла достаточно близко и видела потрясение, что отразилось на лице Теодора и Сайана, выкрикивающего приказы. Обагренные красным клинки, отрубленные конечности, форму, пропитанную кровью… Наши отразили натиск драгун, но снова прогремел артиллерийский залп, и два десятка солдат Первого пали на землю.
Все происходило слишком быстро. Я не могла предугадать, что случится дальше.
Барабанщики сменили ритм, и флаги в долине внезапно переместились. Третий полк раздвинул ряды, солдаты Первого подхватили раненых и помчались в тыл.
Отступление!
С тяжелым вздохом я посмотрела на выход из долины, все еще отчасти заблокированный нашим обозом. Я могла лишь направить мощные волны золотистого света на подводы, словно посылая огромным неповоротливым животным благословение, подталкивая их вперед. Отступающие войска дышали им в спины, такое скопление людей, запертых в ловушке, было привлекательной целью для роялистов.
– Нам тоже нужно уходить, – слабым голосом сказала Альба.
– Подожди чуть-чуть.
Я мобилизовала все свои резервы и устремила на отступающих чистое облако белой магии. Спокойствие. Уверенность. Сила. Если солдаты запаникуют, мы потеряем больше людей, а также припасы и оружие. Возможно, потеряем все. Бегство было неизбежно, и его необходимо было контролировать.
Я видела, как Сайан что-то прокричал, хотя в грохоте выстрелов не расслышала приказа. Задние ряды отступающих развернулись и дали слаженный залп по роялистам. Я выдохнула, хотя даже не поняла, что задерживала дыхание. Они просто идеально прикрывали отступление. Полотно золотистого света осело на них, впитываясь в их форму и тая в воздухе. Чары не продержатся долго, но и солдаты не смогут отстреливаться вечно.
– Пошли, – пересохшими губами выговорила я. Еще чуть-чуть и наш путь к бегству будет отрезан.
Альба не ответила. Я повернулась, хотела взять ее за руку… Но монахини там уже не было. Грудой серой окровавленной шерсти она лежала у моих ног. Задушенно вскрикнув, я упала на колени и попыталась найти рану, откуда вытекло столько крови. Снова и снова я звала ее по имени и хлопала по щекам. Она не отзывалась.
Я попыталась овладеть собой, отгоняя панику, и прижала пальцы к венам на внутренней стороне запястья Альбы.
Ничего.
– Этого не может быть! – прокричала я и сняла у нее с головы капюшон, чтобы проверить пульс на шее. – Ты должна жить!
Пепельные волосы упали на грудь монахини, и я отдернула руку.
В голове Альбы зияло круглое отверстие. Белая вуаль пропиталась красным. Ручеек крови еще сочился вниз, но умерла Альба мгновенно, до того, как упала. В груди зародился невольный болезненный вопль, мне стало ужасно страшно и горько. Я вытянула руку и увидела, как от кончиков пальцев вьются черные завитки проклятия.
Я подавила и магию, и слезы. Роялисты уже сошли с возвышенностей и стягивали отряды к дороге, но они могут заметить меня в любую минуту. Нельзя этого допустить! Как и позволить им захватить наши пушки и боеприпасы. Я – ценный ресурс нашей армии. Я прикрывала отступление войска и обозов, а теперь нужно спасать себя. Пришлось думать о практичных вещах, ибо иначе я бы никогда не заставила себя покинуть тело Альбы на этом склоне.
Я развернулась, помчалась к подводам и выбежала из бутылочного горлышка западни, где наши солдаты оставили засаду, чтобы не дать роялистам следовать за нами.
Я уже подошла к обозу, когда увидела Теодора, разворачивающего лошадь.
– Софи! Ты цела?
Мои руки и юбка были покрыты сплошь пятнами крови. Я кивнула и разрыдалась.
45
По словам Сайана, наше возвращение в Рокфорд могло служить идеальным примером организованного отступления. Обозы с оружием и съестными припасами довольно быстро продвигались вперед вместе с основным контингентом войск. Роты каждого полка по очереди прикрывали наше отступление. Роялисты не стали гнаться за нами. Они расставили ловушку и аккуратно ее захлопнули. Жертвы, которые мы были вынуждены принести, деморализовали боевой дух. Половина Четвертого полка оказалась зажата в клещах пехоты противника и его драгун. В той долине осталось много раненых. Мы надеялись лишь на то, что роялисты соблюдают общепринятую военную конвенцию, которой следовали мы, и окажут пленным врагам медицинскую помощь. Утешало только, что наша боевая техника и артиллерия не попали в руки противника.
– Армию спасла Софи, – тихо сказал Теодор, пока Сайан вписывал цифры в журнал, как раньше делала Альба. – Она накрыла нас чарами, когда мы покидали долину.
Я по-прежнему чувствовала себя оцепеневшей.
– Нет. Просто солдаты были хорошо обучены и выполнили свой долг, – покачала головой я.
Сайан поднял голову.
– Я уверен, это ты добавила им стойкости и помешала врагу целиться лучше. Именно это я приказал бы тебе сделать, – заявил он, наградив меня долгим изучающим взглядом.
Я отвернулась. Альба погибла из-за того, что я отказалась уйти со склона, поддерживая отступавших. Теодор и Сайан согласно решили, что выстрел был случайным – драгуны от подножия холма попасть в нее не могли, поскольку мы были слишком далеко.
Но мне было плевать, как именно это произошло. Я потеряла близкого человека. Не важно, как часто я заставляла себя считать Альбу просто союзником, а не другом, ее смерть сильно по мне ударила.
За окном спальни я вдруг заметила белочку, похожую на Кьюши, и уже хотела рассказать о ней Альбе, и только потом осознала, что той больше нет. В сундуке монахини я нашла несколько квайсетских книг и сборник молитв. Я вспомнила о черном требнике, который Альба постоянно носила в кармане, и в груди разверзлась сосущая дыра – теперь он тоже исчез навсегда, сгинул, как его хозяйка в безымянной могиле посреди Галатии.
– Я напишу в орден Золотой Сферы, – произнесла я, – и отошлю туда ее пожитки.
– Но не все. – Сайан достал из кармана белоснежный носовой платок, на квайсетский манер обшитый черными нитками. – Если это не будет проявлением неуважения, я бы хотел оставить что-нибудь на память.
Я кивнула, и слезы снова заструились по моим щекам. Странным, необычным способом, постоянно пререкаясь, Сайан и Альба заботились друг о друге.
– Она оставила здесь свой след, – негромко сказала я.
– Конечно, оставила, – взъерошил растрепанные волосы Кристос. – Я уволил интенданта.
– О чем ты?! – ошеломленно воскликнул Теодор.
– Он ни на что не годился. Альба не давала ему гноить овощи и тратить почем зря зерно. В записях жуткий бардак. – Кристос продемонстрировал открытый журнал, страницы которого были пестрели исправлениями, и захлопнул его.
– Решение, без сомнения, верное, – стиснув зубы, прошипел Сайан, – но кого ты собираешься вместо него назначить?
– Понятия не имею! Во Втором артиллерийском есть дрессированная ворона, может, ее поставим? – рявкнул Кристос. – Она умеет считать, так что справится даже лучше этого мерзавца.
– И все же следовало каким-то образом обойтись без замены персонала, учитывая что стратегия нашей кампании потерпела крах, – прошипел Сайан, сжимая кулаки.
– Пожалуйста, не сейчас, – слабым голосом попросила я и закрыла глаза рукой.
Что дальше? Сердитые мысли, окрашенные черной тоской, бились в голове. Наша северная кампания провалилась. Мы потеряли много людей. Войско ослаблено. Вот-вот грянут морозы, а значит, наступление на столицу продолжать невозможно.
– Решения нужно принимать сейчас, – спокойно, но твердо возразил Теодор. – И лучше кому-нибудь написать Нико, если есть хоть какая-то возможность доставить почту.