Из своей комнаты выглянула тетя Тося.
— Ну, чего ты смотришь! — прикрикнул Ростовский. — Не видела, что ли, как люди плачут?
— А я ничего, — смущенно проговорила женщина и громко захлопнула за собой дверь.
— Ну, пойдем, — бережно приподнял Ростовский Ладу.
Девушка с трудом встала на ноги, одернула задравшийся халатик.
— Если с тобой что-нибудь случится, то я просто этого не переживу, — сказала Лада. — Я не знала, что ты мне так дорог.
— Успокойся, девочка моя, успокойся, — гладил Ростовский ее по волосам. — Я что-нибудь обязательно придумаю.
— Только дай мне слово, что не будешь с ними связываться! — настаивала Лада.
— Хорошо. Обещаю.
Они прошли в комнату, заперли дверь на ключ.
— Я тебя никуда сегодня не отпущу, — заверила его Лада.
Илья постарался улыбнуться:
— А я никуда и не собираюсь уходить. Ты от меня еще и не избавишься. Ты сегодня ждешь кого-нибудь? — смущенно спросил Ростовский.
Лада положила голову на колени Илье, будто бы собиралась уснуть. Его широкая ладонь бережно поглаживала ее волосы.
— Нет, — всхлипнув, произнесла Лада.
— А завтра? — натянутым голосом спросил Ростовский. Ладонь его застыла.
— Завтра… — Лада всхлипнула и приподняла голову. В глазах ее была невыносимая тоска.
Ладонь ожила и продолжила свой неторопливый путь.
— Не надо, ничего не говори, — попросил Ростовский. — Я все понял.
— Нет, Илья, я хочу, чтобы ты все знал, у меня не должно быть от тебя тайн. Выслушай меня, пожалуйста, пусть я тебе сделаю больно, но я не могу обмануть тебя.
Ростовский попытался подбодрить Ладу улыбкой.
— Я слушаю тебя, девочка.
— Завтра субботник. Это когда девочки бесплатно обслуживают братву. Обычно Резван никогда не брал меня на такие мероприятия. Берег, что ли, не знаю. Но сейчас сказал — быть непременно! Все равно, говорит, с разбитой рожей пока никому не нужна, а тут хоть польза от меня какая-то будет, — ее губы дрогнули, получилось нечто похожее на улыбку.
В данный момент улыбка выглядела нелепой. Ростовский тяжело помолчал, затем вздохнул:
— Ты молодец, что сказала. Верно ты говоришь, между нами не должно быть тайн. — Ладонь Ростовского приподнялась, но лишь для того, чтобы мягко опуститься на завитки волос. Пальцы нырнули в шелковистые пряди и легко затерялись в них. — Не бойся, все будет хорошо. Я тебя не брошу, — пообещал Ростовский.
Глава 8 ЖЕНЩИНУ? СТО ДОЛЛАРОВ В ЧАС!
— У меня с ней ничего не получается! — в отчаянии воскликнул Герасим. — Я просто не знаю, что это за женщина! Она все время спрашивает про тебя! Ведь ты же расстался с Анной, правда? — с надеждой спросил он, крепко ухватив Ростовского за рукав.
Илья аккуратно освободился от его крепкой хватки и как можно более убедительно произнес:
— Правда.
Герасим Полозов прилетел в Москву два дня назад и все эти сорок восемь часов пребывал в расстроенных чувствах. Анна не пожелала перебираться в столицу, сославшись на то, что они не подходят друг другу, потому что совершенно разные люди. Самый лучший вариант для обоих — это расстаться!
Илья Ростовский впервые видел Герасима в таком подавленном состоянии. Такой он уже не работник! Следовало срочно приводить его чувства в норму, но вот каким рецептом воспользоваться? Илья пока не знал.
— Тогда почему она все время только о тебе и говорит? — сетовал Полозов. — Ну вот скажи мне, Илья, по-дружески. Что у тебя есть такого, чего нет у меня?
Ростовский невольно улыбнулся. Как говорится, вопрос был по существу.
— А черт его знает! — в сердцах воскликнул Ростовский. — На этих баб ведь не угодишь! Сегодня им одно надо, завтра потребуют совершенно другое. Сейчас она соседу глазки строит, а завтра на шею к прохожему бросится.
Герасим, обычно невозмутимый, сейчас выглядел совершенно раздавленным. Еще одно невеселое подтверждение того, что способна сделать баба с мужиком. Следовало бы влепить Герасиму оплеуху. Подобный метод бывает очень эффективным и весьма быстро приводит в чувство, но Илья решил повременить. Незаметно он нажал под столом на черную кнопку, и тотчас под потолком заинтересованно проклюнулось видеооко, а пленка принялась беспристрастно фиксировать каждое движение. Пускай поплачет, отведет наболевшую душу, похнычет, попускает длиннющие сопли, а когда остынет от переживаний, то посмотрит на себя со стороны. Подобная шоковая терапия тоже действует весьма впечатляюще.
В районе Владыкино Ростовский купил солидный дом. Ему случалось останавливаться в нем и раньше, когда приезжал в Москву. Хозяева давно уехали за границу, мечтали продать трехэтажную недвижимость, которая все больше превращалась для них в головную боль, и были счастливы сплавить ее подвернувшемуся Ростовскому.
Здешний коттеджный поселок удовлетворял Илью во всех отношениях: во-первых, он был не так далеко от центра, и в то же время район был не слишком заселенный, а во-вторых, поселок был охраняем, и сотрудники службы безопасности, вооружившись компактными «каштанами», трудолюбиво обходили его по периметру.
На столе стояла бутылка водки, опустошенная наполовину. Пил один Герасим, Ростовский лишь пригублял, водка просто не шла. И такое случается. На тарелках лежали нарезанные огурцы, помидоры с майонезом и маринованные грибочки. Конечно, не бог весть какой стол, но закусь вполне приличная.
— Ты же знаешь, Илья, — в тоске продолжал Герасим, — у меня с первой женой ничего не получалось.
Ростовский лишь слегка кивнул. Разумеется, он знал об этом. Прежняя жена Герасима, Нина, была бабой очень красивой. От папы-грузина она унаследовала черные глаза, а от мамы-хохлушки — золотистые длиннющие локоны. Убойная смесь! И потому не удивительно, что мужики валились к ее ногам целыми штабелями. Одним из таких был Герасим. Ему просто не повезло — он на ней женился.
— Ты об этом мне говорил, — подтвердил Ростовский.
— Она ведь у меня юристом была на одном крупном предприятии. Все говорила — я работник умственного труда, дескать, много работает и от этого очень устает. Приходит домой под самое утро, под хмельком, естественно. Я у нее спрашиваю, что же это за дела? Почему так домой поздно являешься? Да еще пьяная к тому же? И знаешь, что она мне отвечает?
Ростовский не знал и только слегка повел плечами. Однако все-таки любопытно послушать, что же любящие женушки втирают своим лоховатым мужьям.
— Понятия не имею.
Но отвечать Герасим не торопился. Занялся несложными приготовлениями. Взяв рюмку за тоненькую ножку, он некоторое время разглядывал водку на свет, словно хотел разглядеть в ней осадок, и, не обнаружив ничего настораживающего, выпил ее единым махом. Очевидно, водка пробрала парня до самых кишок — Полозов зажмурился и принялся вилкой на ощупь искать маринованные грибы. Получалось не ахти — металлические зубья натыкались на края тарелки, издавая зловещий звон. Но обошлось без битья посуды. Герасим зацепил грибок вилкой и отправил его в рот. Проглотил не разжевывая, и, судя по разлепившимся глазам, ему полегчало.
— Говорила, что она работник умственного труда и что ей нужно иногда снимать стресс, так сказать, в обществе мужчин. Ничего себе ответик, а? — делано бодрым голосом поинтересовался Герасим.
Ростовский вяло улыбнулся. В сущности, его ситуация была не лучше. Еще не известно, кто находится в более выигрышном положении. Герасим уже налегал на зеленый лучок.
— Да уж, — вяло проговорил Илья, сочувствуя.
— Вот ее нет в десять часов вечера, нет в одиннадцать, не пришла в двенадцать. Ну что тут думать про бабу?
— Да… Пожалуй, что самое худшее, — отозвался безрадостно Илья.
— Во-во! И я о том же самом! — уныло закивал Герасим. — Звоню ей по телефону на работу, трубку поднимает какой-то хмырь. Что само по себе наводит на неприятные подозрения! — Правый уголок рта Ростовского невольно пополз вверх. — Говорю, позовите мне, пожалуйста, Нину. А на том конце провода едко так интересуются, а ты, собственно, кто такой, мужик? Кем ей приходишься-то? А меня бешенство разрывает.
Теперь у Ильи поднялся левый уголок рта. Получилась вполне доброжелательная улыбка. Видеть в гневе Герасима Полозова ему еще не приходилось. Оказывается, это презабавное зрелище!
— Я, набравшись терпения, отвечаю, что звонит ее законный супруг, между прочим. И мне в ответ так пренебрежительно, ну если муж, тогда ладно, позовем. И вот телефон наконец берет моя суженая и начинает орать в трубку, как с цепи сорвавшаяся, что, дескать, я ее позорю перед порядочными людьми! У нее сегодня, видите ли, очень тяжелый день, и ей нужно во что бы то ни стало снять накопившееся напряжение. А в телефоне слышу, как музыка орет во всю мощь и какой-то мужской голос ее настойчиво так подзывает. Что мне тут думать? А Нинка опять за свое, что у нее работа очень тяжелая, что приходится много думать, решать разные важные вопросы. И я ее должен подождать до утра. Иначе ей ни за что не разрядиться. Как это тебе?
— Веселенькая у тебя была жизнь, — сдержанно согласился Ростовский. Но больше улыбаться ему почему-то не хотелось.
— Знаешь, Илья, я ведь ей даже ни разу не изменил за пять лет нашей совместной жизни. Ни на одну женщину даже не взглянул. А знаешь, сколько у меня баб всего было?
— Ну, исповедуйся.
— Стыдно признаться, всего лишь две женщины. Мало?
Губы Ростовского невольно растянулись в снисходительную улыбку. Лично он уже давно не вел счет своим любовным победам. Надоело!
— В общем-то, немного.
— И то — первая женщина у меня была в далеком студенчестве. Знаешь, я тогда жил в общежитии. Ну и положила на меня глаз комендантша. Толстая такая тетка была, лет сорока пяти. Идет по коридору, и все у нее от ходьбы колышется. Как студень какой-то! В общем, заманила она меня к себе в комнатенку и буквально чуть ли не изнасиловала. У меня опыта тогда никакого не было. Вяленько так как-то получилось. А баба довольной осталась. Потом еще раз меня к себе звала. Но я ее как только видел, так у меня к горлу тошнота подступала… Вот такая у меня была первая женщина. Ее старший сын на нашем курсе учился, — совсем обреченно добавил Герасим. — Вот я и думаю, мне уже за тридцатник перевалило, а баб-то у меня по-настоящему и не было. Думал, с Аней сойдусь. Все как будто бы складывалось, и вот на тебе! — стукнул он ладонью о ладонь. — Опять облом! Оказывается, она, кроме тебя, ни на каких мужиков и смотреть не может. Вот я думаю, отомстить им, что ли? Пуститься во все тяжкие!