При падении он ударился челюстью о ножку стола и чуть не взревел от боли. Из глаз у него посыпались искры. Первой мыслью, промелькнувшей в его голове, была мысль о конце света.
Приземлившись, он приподнял голову и увидел застывшую в растерянности Каролину. Она закрывала руками рот и таращила глаза.
— Черт возьми! Что ты тут делаешь? — закричал Рудольф, поднимаясь на ноги и потирая ушибленные места.
Каролина испуганно моргнула. Раньше ей и в голову не приходило, что в гневе она может представлять собой опасность для жизни обидчика.
— П-прости, пожалуйста…
— Прости? — прогремел Рудольф. — По твоей милости я едва не лишился жизни и должен тебя простить? Чокнутая! У тебя не в порядке с головой!
— Что?! — Щеки Каролины запылали. — Действительно! Никакого «прости» ты не заслуживаешь! Не знаю, зачем я это сказала! — Ее трясло от злобы. Она вызывающе уставилась в глаза Рудольфу, давая ему понять, что теперь ей ничего не страшно.
— Что ты сказала? — зловеще медленно и спокойно произнес Рудольф. Его лицо было напряжено, Он схватил Каролину за плечи, лишь этим выказывая, что пребывает в бешенстве.
— То, что слышал! — дерзко бросила ему в лицо Каролина. — Не беспокойся, Рудольф. Я больше пальцем тебя не трону, — добавила она, понизив голос. — Становиться убийцей я не желаю! Мне достаточно и того, что ты считаешь меня воровкой!
Рудольф взял ее за подбородок и приподнял ей голову. В его глазах горел гневный огонь.
— Это немыслимо, — сказал он сдавленным от негодования голосом. — Она набрасывается на меня, как львица, чуть не убивая, и при этом не испытывает ни капли стыда! Подслушала чужой разговор, так будь добра, держи при себе свои бурные эмоции! — Он перевел дух. — А тебе не пришло на ум попросить меня все объяснить?
Каролина рассмеялась.
— Еще раз? Чтобы к выдумкам о том, что у тебя ко мне невиданная страсть, ты добавил очередную сказку? — Сейчас она даже не чувствовала душевной боли, лишь всепоглощающее озлобление. Страдание ждало ее впереди. — Давай же, попробуй опять надуть меня! Скажи, например, что собираешься заботиться обо мне, бессовестной воровке, пока твой дружок Уоллес засаживает моего шефа в тюрягу.
— Успокойся, Кэрри, — сказал Рудольф, легонько встряхивая ее за плечи.
— А ведь в тот день, когда ты прилетел в Гран Канарию, мы встретились вовсе не случайно, — выдала Каролина только что возникшую в ее голове мысль. — Тебе необходимо было отыскать меня! Надо же, сделал вид, будто удивлен, стал расспрашивать меня о жизни, а главное, о работе… — Она выдержала небольшую паузу, ужасаясь тому, что с ней произошло. — И я как последняя дура все с радостью выложила. А могла с первого мгновения раскусить, в чем дело… — Она прищурилась и покачала головой. — Ведь ты на протяжении нескольких лет считал меня гулящей девкой. А тут заговорил вдруг так дружелюбно…
— Кэрри…
Каролина вырвалась из его крепких рук.
— Даже не пытайся ничего отрицать! — выкрикнула она. — Объясни одну вещь: как ты спал со мной, если считал, что я — средоточие греха?
Рудольф приоткрыл рот, пытаясь что-то ответить, но она не предоставила ему такой возможности.
— Кажется, я сама догадалась! Ты соблазнил меня из спортивного интереса!
Рудольф ухмыльнулся.
— Я не соблазнял тебя, Кэрри. Послушай, мне очень жаль, что все так вышло. Ты услышала какую-то часть моего разговора с Уоллесом, что-то не так поняла, пришла в ярость…
— Самое главное я поняла правильно! — перебила его Каролина. — Ты думал, что я воровка!
Она напряженно смотрела в его глубокие серые глаза. В них отражалось сожаление, но отрицать то, что она сказала, он не мог.
— Ты кое-чего не понимаешь, Кэрри… Я все объясню. — Рудольф чувствовал, что выдыхается. Эта история, казалось ему, уже никогда не закончится. Ради Каролины он решился пойти наперекор всем своим правилам. И что из этого вышло? Она смотрела на него так, будто видела заклятого врага.
— Я не желаю выслушивать твои объяснения, — прошипела Каролина. — Ты мне неприятен и я больше не хочу тебя знать.
Никто и никогда не обращался с ней так, как Рудольф. Она до смерти устала от ударов, наносимых им, ведь они били по самому сердцу. Ей было нечего ждать, не на что надеяться.
Развернувшись, она гордо вскинула голову, расправила плечи и зашагала к выходу.
Но в холле, на самом пороге приостановилась. Ее глаза жгли горючие слезы, она из последних сил удерживала их.
Ей стало вдруг невероятно жаль себя. А в следующее мгновение душа наполнилась ненавистью к собственной слабости. Все, чем была забита ее голова в последние две недели, был секс с Рудольфом. Остальные вещи, гораздо более важные, играли для нее второстепенную роль.
А он просто издевался над ней!
Она вспомнила ту ночь, когда они только-только прилетели в Австрию. Чтобы соблазнить ее, ему действительно не потребовалось прикладывать особенных усилий. Каролина на все была согласна, принимала все его предложения с невероятной готовностью.
Ни о чем серьезном он ни разу не заговаривал, но ее даже это устраивало. Она твердила себе, что взрослая независимая женщина должна уметь принимать то, что ей дают, уметь легко расставаться, уметь терять. И идти дальше.
Мимолетный роман — вот как она воспринимала свою связь с Рудольфом. И старательно готовилась к красивому ее завершению…
Как вскоре выяснилось, он удерживал ее рядом с собой лишь по одной причине — из необходимости выудить из нее нужную информацию и помочь другу.
Почему я не прислушалась к тому, что мне подсказывал разум? — думала она в отчаянии. Почему доверилась глупым чувствам? Рудольф Бауэр — чудовищный подлец! Никогда, никогда его не прощу!
Она взяла чемодан, сумку и вышла во двор, залитый солнцем. Ей следовало убраться отсюда как можно скорее.
— Кэрри, подожди! — Рудольф выбежал вслед за ней и крепко схватил ее за руку. — Это Карл Ленц, познакомься.
Каролина удивленно повернула голову. С той стороны, где за деревьями виднелись дома, к ним приближался коренастый человек лет сорока пяти.
Поздоровавшись, он без слов уселся на место водителя в «феррари» Рудольфа.
Он в тот же миг отпустил руку Каролины и положил ее вещи в багажник.
— Я попросил Карла довезти тебя до аэродрома, — пояснил он. — А самолетом будет управлять Роберт, мой второй пилот. Я позвонил ему и сообщил, куда тебя доставить. Ни о чем не беспокойся.
Он открыл перед ней заднюю дверцу.
— Всегда рад видеть тебя у себя в гостях.
Каролина усмехнулась.
— К тебе в гости я больше никогда не приеду, можешь быть уверен. Я нагостилась у тебя досыта. — Она смерила его презрительным взглядом и села в машину.
Карл завел мотор.
Каролину душили слезы, но она не хотела запечатлеться в памяти Рудольфа плачущей. Поэтому стиснула зубы и спокойно выглянула в окно.
Он смотрел на нее неморгающим взглядом. Легкий ветерок трепал его густые светло-каштановые волосы, яркие лучи солнца отражались в серых глазах.
Я должна постараться заснуть, подумала Каролина. Не то определенно сойду с ума.
В понедельник утром Каролина ехала на такси по пробуждавшемуся после выходных Дублину и пыталась понять, чем явились для нее прошедшие две недели — сном или реальным кошмаром.
Образ Рудольфа не покидал ее ни на мгновение. Ей хотелось о нем забыть, вычеркнуть его из памяти, но ничего не получалось.
На все требуется время, утешала она себя.
Напоследок Рудольф сыграл с ней еще одну шутку. Когда Роберт приземлил самолет, до нее дошло, что они вовсе не в Гран Канарии. А в Дублине.
Приехав домой, она тут же позвонила в отель, в котором они с шефом сняли номер, и спросила, там ли мистер Олдридж.
Ей ответили, что у них не принято предоставлять по телефону информацию о жильцах кому бы то ни было. Каролина назвала свое имя и сообщила, что в настоящий момент она еще тоже считается жильцом данного отеля.
На что получила весьма странный ответ:
— Извините, но человек с подобной фамилией в наших списках не значится.
Выходные она провела дома, терзаемая воспоминаниями и болью. Когда мозг прояснялся, ее посещали другие мысли, более трезвые и важные.
Почему меня не насторожил этот дурацкий отпуск, предоставленный Олдриджем? — размышляла она. И как я могла согласиться везти Бастиани эту странную посылку? Наверняка в ней находилось золото, о котором Рудольф болтал со своим Уоллесом…
Она содрогалась от страха. Если Олдриджа арестовали за хищение золота, значит, ее тоже должны были подозревать в причастности к этому преступлению. И задержать, хотя бы для допроса.
Каролина могла до посинения доказывать свою невиновность, но факты говорили сами за себя…
Однако жизнь продолжалась, надо было собрать всю волю в кулак и делать то, что требовалось. В том числе и ходить на работу.
Такси остановилось у современного многоэтажного здания. Каролина очнулась от безрадостных дум, расплатилась, вышла на улицу и, подняв воротник пальто — дул сильный ветер, — уверенно зашагала к центральному входу.
Она не знала, что ее ждет, но подбадриваемая сознанием своей невиновности, вошла в приемную с высоко поднятой головой.
Светловолосая девушка встретила ее любопытным взглядом и, не поздоровавшись, сообщила:
— Мистер Фрэнт вернулся. Он ждет вас у себя в кабинете.
Кивнув в ответ, Каролина направилась в просторный кабинет начальника. Новость о возвращении мистера Фрэнта, который полтора месяца назад ушел на пенсию, укрепила самые страшные из ее опасений.
— Каролина, дорогуша! — воскликнул тот, увидев свою бывшую секретаршу. — Проходи, проходи скорее!
Он поднялся из-за стола и выдвинул стул, жестом приглашая ее сесть.
Его любезность оказалась очень кстати — от страха и тревоги у нее уже подкашивались ноги.
Мистер Фрэнт опустился на свое место и улыбнулся.
— Я счастлив, что ты благополучно вернулась домой, — по-отечески мягко произнес он. — Никогда не прощу себе, что, уйдя на пенсию, позволил тебе работать на Олдриджа. Ну и мерзавцем же он оказался! Прекрасного дохода, который имеет наша компания, ему показалось мало. Захотел нажить серьезный капитал. И занялся хищением золотишка! Слава Богу, его поймали. А фирма ни коим образом от этого не