К железной ограде, огораживающей старинное кладбище, сидел, прислонившись, человек в дешевом, безвкусном костюме. Он так сильно стискивал ржавые прутья ограды, что на волосатых руках вздулись мускулы. Человек был мертв, и на лице его, смотревшем в небо под безумным углом, застыл безумный ужас. Побелевшие глаза выпучены, рот искривила невеселая усмешка.
Стоявший рядом с Карсоном повернул к нему побледневшее лицо.
— Выглядит так, словно бедняга испугался до смерти, — хрипло сказал он. — Не хотел бы я видеть то, что увидел он. Только взгляните на его лицо!
Карсон машинально отступил, чувствуя, как ледяное дыхание неведомого веет ему в лицо. Он потер рукой глаза, но мертвое, искаженное лицо все еще маячило перед ними. Карсон пошел назад той же дорогой, потрясенный и слегка дрожащий. Взгляд его машинально скользил по могилам и памятникам, усеивающим старое кладбище. Здесь никого не хоронили уже больше столетия, и покрытые лишайником надгробные плиты, с крылатыми черепами, толстощекими херувимами и траурными урнами, казалось, дышали миазмами древности. Что же напугало до смерти этого человека?
Карсон глубоко вздохнул. Правда, труп был ужасным зрелищем, но не стоило из-за этого рвать себе нервы. Писатель не мог позволить, чтобы из-за этого пострадала работа над романом. Кроме того, мрачно заспорил он сам с собой, все объяснялось достаточно просто. Покойник явно был поляком, из эмигрантов, живущих в Салемской гавани. Проходя ночью мимо кладбища, о котором почти триста лет слагались жуткие легенды, его затуманенные алкоголем глаза увидели смутное пятно, а суеверный ум принял его за призрак. Общеизвестно, что поляки эмоционально нестабильны, склонны к массовым истериям и диким фантазиям. Большая Эмигрантская Паника 1853 года, во время которой было сожжено три дома ведьм, возникла из-за спутанного, истеричного заявления старухи, будто она видела, как какой-то таинственный, весь в белом, чужестранец «снял свое лицо». Что еще можно ожидать от таких людей?
Однако нервничать Карсон не перестал и не возвращался в дом почти до полудня. А когда, вернувшись, увидел дожидающегося его оккультиста Ли, то был почти рад ему и пригласил войти со всей сердечностью. Тот выглядел очень серьезно.
— Что вы знаете о Эбигайл Принн? — спросил он без всякой преамбулы, когда Карсон собрался налить в стакан содовую. Секунду он глядел на оккультиста, затем нажал рычажок, и пенистая струя ударила в стакан с виски. Протянув порцию Ли, Карсон сделал такую же себе, прежде чем ответить на вопрос.
— Не знаю, что вы имеете в виду, — сказал он, стараясь выглядеть легкомысленным. — Что я должен о ней знать?
— Я просмотрел архивы, — пояснил Ли, — и обнаружил, что Эбигайл Принн похоронена 14 декабря 1690 года в «Месте захоронения» с колом, пронзившим ей сердце. Хотите что-то спросить?
— Ничего, — спокойно сказал Карсон. — Ну, и?..
— Ну, так сегодня ее могила была вскрыта и ограблена, только и всего. Кол был найдет поблизости, а земля возле могилы вся истоптана. Какой сон вы видели этой ночью? — резко спросил Ли, не сводя с Карсона глаз.
— Н-ну, сон я точно видел, — ответил Карсон, смущенно потирая лоб. — Но вспомнить его не могу. Утром я проходил возле кладбища на Чартер-Стрит.
— А, тогда вы, наверное, слышали о человеке, который...
— Я видел его, — прервал собеседника Карсон и слегка содрогнулся. — Это меня и расстроило.
Он единым глотком допил виски.
Ли наблюдал за ним.
— Хорошо, — наконец, произнес он. — Вы все еще полны решимости остаться в этом доме?
Карсон поставил стакан на стол и поднялся.
— Почему бы и нет? — огрызнулся он. — Почему я не должен здесь остаться? А?
— После того, что произошло вчера вечером...
— А что такого произошло? Ограбили могилу. Суеверный поляк увидел грабителей и скончался от страха. Ну, и?..
— Вы пытаетесь убедить себя в этом, — спокойно ответил Ли. — Нов глубине души знаете — не можете не знать — всю правду. Вы стали инструментом в руках ужасных, могучих сил, Карсон. В течение трех столетий Эбби Принн лежала в своей могиле — немертвая, — и ждала, пока кто-то попадет в ее ловушку... в Комнату Ведьмы. Возможно, она предвидела будущее, когда построила эту Комнату, предвидела, что однажды кто-то найдет это помещение и попадется в мозаичную ловушку. Это были вы, Карсон, — и вы позволили немертвому ужасу соединить пропасть между духовным и материальным мирами и установить с вами связь. Гипноз — детские игрушки для существа с возможностями Эбигайл Принн. Она легко заставила вас пойти к ее могиле и вынуть кол, так долго державший ее в плену, а затем стерла вам память об этом так, что вы не могли вспомнить это даже как сон!
Карсон вскочил на ноги, глаза его сверкали.
— Во имя Бога, вы сами-то понимаете, что говорите?
— Во имя Бога? — резко засмеялся Ли. — Тогда уж, во имя дьявола — потому что дьявол угрожает Салему в настоящий момент. Городу грозит опасность, ужасная опасность. Эбби Принн прокляла всех мужчин, женщин и детей в городе, когда ее связали с вбитым в сердце колом — и обнаружили, что не могут ее сжечь! Сегодня утром я просмотрел закрытые архивы и приехал, чтобы в последний раз просить вас покинуть этот дом!
— Вы закончили? — холодно спросил Карсон. — Прекрасно. Я остаюсь здесь. Вы или безумны, или пьяны, но вам не удастся произвести на меня впечатление своими страшилками.
— А вы уедете, если я предложу вам тысячу долларов? — спросил Ли. — Или даже больше — десять тысяч? У меня в банке весьма значительная сумма.
— Нет, черт побери! — с внезапно вспыхнувшим гневом рявкнул Карсон. — Я только хочу, чтобы меня оставили в покое, и я мог закончить роман! Я больше нигде не могу работать... не хочу и не буду!
— Я ждал этого, — вздохнул Ли, внезапно успокоившись и даже с каким-то сочувствием. — Вы просто не можете уехать. Вы в ловушке и слишком поздно пытаться освободить вас, пока разум Эбби Принн управляет вами при помощи Комнаты Ведьмы. И что хуже всего — она может проявиться лишь с вашей помощью... Она истощает вашу жизненную силу, Карсон, питается ею, сосет вас, как настоящий вампир.
— Вы с ума сошли, — тупо сказал Карсон.
— Я просто боюсь. Тот железный диск в Комнате Ведьмы... Я боюсь того, что находится под ним. Эбби Принн служила странным богам, Карсон... я кое-что прочитал на стене ниши, что дало мне подсказку. Вы когда-нибудь слышали о Нийогта?
Писатель нетерпеливо покачал головой. Ли пошарил в кармане и достал листок бумаги.
— Я скопировал это с книги в Библиотеке Кестера, — объяснил он. — Книга называется «Некрономикон» и написана человеком, который так глубоко погрузился в запретные знания, что люди назвали его безумцем. Прочтите.
Брови Карсона нахмурились, когда он прочитал написанное на листке:
Людям он известен как Обитающий во Тьме, брат Древних, зовущихся Ниогта, которых не должно существовать. Его можно вызвать на поверхность Земли через тайные пещеры и проходы. Маги видели его и в Сирии, и под черной башней Линг. Из грота Танг Тартара он появился, чтобы принести ужас и разрушения во дворец великого Кхана. Лишь петлей с крестом, заклинаниями Вач-Вирайю и эликсиром Тиккоуна он может быть изгнан обратно в глубины пещер, где привык обитать.
Ли спокойно встретил озадаченный, пристальный взгляд Карсона.
— Теперь вы понимаете?
— Заклинания и эликсиры! — сказал Карсон, возвращая ему листок. — Все это чушь собачья!
— Отнюдь. Заклинание и эликсиры известны оккультистам уже многие тысячелетия. Мне самому приходилось использовать их в прошлом в определенных... случаях. И если я прав насчет этой твари... — Он повернулся к двери, сжав губы в тонкую линию. — Таких существ уже побеждали в прошлом, но вся трудность заключается в изготовлении эликсира. Его очень трудно сделать. Но я надеюсь... Я вернусь. Вы можете до тех пор не заходить в Комнату Ведьмы?
— Ничего не стану вам обещать, — отрезал писатель, страдая от головной боли, которая все росла и давила на сознание, пока он не почувствовал ко всему отвращение. — До свидания.
Он проводил Ли до двери и остался на крыльце, испытывая странное нежелание возвращаться в дом. Пока он смотрел, как высокий оккультист быстро уходит по улице, из соседнего дома вышла какая-то женщина. Когда она увидела Карсона, ее огромная грудь угрожающе поднялась, и она разразилась пронзительной гневной тирадой.
Карсон повернулся, удивленно уставившись на нее. В голове у него пульсировала боль. Женщина приближалась, угрожающе взмахивая кулаками.
— Зачем вы пугаете мою Сару?! — кричала она с покрасневшим смуглым лицом. — Зачем вы пугаете ее своими глупыми трюками, а?!
Карсон облизнул пересохшие губы.
— Простите, — медленно проговорил он. — Мне очень жаль, но я не пугал вашу Сару. Меня весь день не было дома. А что напугало ее?
— Эта коричневая тварь... Сара сказала, что она выскочила из вашего дома...
Женщина замолчала, челюсть ее отвисла. Глаза расширились. Она сделал какой-то знак правой рукой — обратив указательный палец и мизинец в сторону Карсона, тогда как большой палец был прижат остальными.
— Это была старая ведьма!
Женщина поспешно ушла, что-то испуганно бормоча по-польски. Карсон тоже вернулся в дом. Там он налил в стакан виски, долго рассматривал его на свет, затем поставил на стол. Потом принялся шагать по комнате, потирая лоб горячими и сухими пальцами. В голове проносились неопределенные, смутные мысли. Все так же пульсировала в висках боль. Писателя лихорадило. Потом он спустился в Комнату Ведьмы и оставался там, хотя и не начал работать, потому что в тихом подземном помещении боль была не такой сильной. Через какое-то время он уснул. Карсон не знал, сколько времени проспал. Во сне он видел Салем и, смутно, полупрозрачную черную тварь, которая с ужасной скоростью неслась по улицам, невероятно огромную, черную, как уголь, амебу, преследовавшую и хватавшую мужчин и женщин, которые с воплями безуспешно пытались убежать от нее. Он видел череп-лицо вплотную у своего лица, на котором живыми были только глаза, горящие адским, злым пламенем.