зможность и яростным ударом пронзил сердце воина. Во-вторых сковородка ударилась о тяжелый меч Драконлорда с дерущим ухо скрежетом, который перекрыл звон мечей, тяжелое дыхание сражающихся, крики торжества и возгласы боли, обычные на поле боя.
Следующий ход опять остался за Пэлом: Все еще собираясь добраться до Тсанаали и закончить с ним все начатые дела, он решил, что нашел возможность сделать это и бросился вперед, с кинжалом в левой руке. Обменявшись ударами со следующим солдатом, он жестоким ударом вонзил кинжал тому в живот. Еще один повернулся лицом к Пэлу, совершенно не обращая внимание на Лара, который, увидев возможность, с огромным удовольствием трижды ударил его по голове; хотя, быть может, одного удара было вполне достаточно, еще два были уже чересчур.
После этого события стали происходить все быстрее и быстрее. Как только Лар весьма эффективно сбил своего человека с ног, его оружие издало такой громкий и неожиданный звук, что воин, сражавшийся с Ибронкой, разрешил себе на мгновение отвлечься и оглянуться, и этого мгновения леди Дзур вполне хватило, что захватить его клинок своим и, поворотом кисти, разоружить врага. Воин быстро отпрыгнул, спасаясь от огромного меча Ибронки, и наступил на ногу женщины, стоявшей за ним, после чего они оба упали.
Этого оказалось достаочно; Драконлордам не потребовалось ничего большего, чтобы понять, что это не их день. Они были солдатами, а не дураками. Они поняли, что сражение проиграно и нет никакого смысла без нужды расставаться с жизнью. Однако они не впали в панику, а, вместо этого, как бы договорившись между собой, в полном порядке отступили, разве что только несколько ускорили шаг, уходя тем же путем, что и пришли.
Тсанаали, увидев это, мгновенно осознал, что битва проиграна и скомандовал общее отступление, и его сторона также вышла из боя, оставив наших друзей одних на вершине утеса.
Пэл, наконец-то увидев Тсанаали, сделал два шага том направлении, в которым ушел его враг, но Айрич остановил его, сказав, – Нет, мой друг, этим вы ничего не добьетесь.
– Вы правы, – сказал Пэл, вздыхая. – Но, тем не менее, нам не удалось убить их всех.
Кааврен какое-то время глядел на уходящих Драконлордов, потом сказал, – Кто-нибудь ранен?
– Я боюсь, – сказала Йаса, что Тонг мертв. Остальные его друзья печально собрались около него, осознав что то, что в горячке боя показалось им относительно легкой раной в щеку, оказалось смертельной раной, которая заставила бывшего бандита и нынешнего солдата Империи умереть прямо на поле боя.
– И Рёаана ранена, – сказала Ибронка. – И это целиком моя ошибка. – С этими словами она опустилась на колени рядом с Тиасой, сказав, – Моя дорогая, ты тяжело ранена? Я никогда не прощу себя!
Рёаана, которая на самом деле не потеряла сознание, открыла глаза, храбро попыталась ободряюще улыбнуться своей подруге и едва слышно прошептала, – Я думаю, что не так тяжело.
Все остальные немедленно собрались вокруг нее, хотя Кааврен, Айрич Тазендра и Пэл продолжали внимательно глядеть вниз. Ибронка вытащила свой нож и, сняв плащ, начала резать его на ленты. Клари, которая вообще не участвовала в сражении, в ужасе воскликнула, – Госпожа! Что вы делаете?
– Но Клари, ты должна понять, что я собираюсь сделать перевязку, или ты не заметила, что бедная Рёаана ранена?
– О, я заметила это, – сказала Клари. – Вот только-
– Ну?
– Ваш замечательный плащ! Что скажет ваша мама?
– Но, как мне кажется, Рёаане перевязка требуется больше, чем мне плащ.
– Я не собираюсь оспаривать это, но вы должны заметить, госпожа, что здесь есть немало мертвых людей. Нельзя ли использовать плащ одного из них?
– Как, – сказал Китраан гневным тоном. – Раздеть воина, погибшего в честном бою?
– Невозможно, – согласился Айрич.
– Невероятно, – сказала Тазендра.
– Немыслимо, – хором сказали Кааврен и Пэл.
– Заешь, – тихо сказал Мика Лару, – я бы с удовольствием отдал свой собственный плащ, но, увы, у меня его нет.
– Как, у тебя нет? – сказал Лар. – Ну, на самом деле, у меня тоже. Нам надо найти плащи.
– Я согласен, мой друг, но я думаю, что мы не должны для этого раздевать мертвых. Если мы это сделаем, нам придется худо.
– Я убежден, что ты прав.
Пока происходил этот примечательный диалог, Ибронка, с помощью Пиро, бинтовала Рёаане ногу.
– Нам надо найти хирурга, – сказала Ибронка.
– В этих горах? – сказал Тазендра. – Их здесь нет. Мы должны сами сделать все, что в наших силах. Кто-то должен вскипятить воду.
– Для чего? – спросила Рёаана, которую, похоже, кипящая вода страшила больше, чем глубина ее раны.
– Не знаю, – сказала Тазендра. – Но Сетра Лавоуд сказала мне, что именно это надо делать в подобных случаях.
– Нам нужно также заняться ранами наших врагов, – сказала Зарика, говоря в первый раз.
– Как пожелает Ваше Высочество, – немедленно ответил Кааврен.
– Вы думаете, что они вернуться? – спросил Китраан.
Кааврен пожал плечами. – Кто может сказать?
– Вряд ли, – сказал Пэл, который глядел вниз через приближающее стекло. – Боюсь, что нет. Они перегруппировываются и, похоже, собираются ускакать туда, откуда появились.
– Но их раненые? – сказал Айрич.
Пэл пожал плечами. – Возможно они оставят для них лошадей. Но, боюсь, у нас есть намного больший повод для беспокойства.
Кааврен поглядел на него, – И это?
Пел убрал стекло от глаза и сказал, – Грита.
Сорок Пятая ГлаваКак вслед за Битвой у Южной Горы были приняты некоторые решения
Кааврен и Айрич нахмурились, а Тазендра повернулась и посмотрела на Йенди, – Что о ней? – хором сказали они.
– Она как раз сейчас разговаривает с Тсанаали, который является предводителем тех, кто напал на нас.
– Грита и Тсанаали, – предположил Кааврен.
– Тсанаали и Кана, – заметил Пэл.
– Грита и Кана, – мрачно заключил Айрич.
– Что мы должны делать? – спросила Тазендра.
Пэл нахмурился. – Это хороший вопрос, Тазендра, – сказал он.
– Неужели? Тогда я удовлетворена.
– И вы совершенно правы. Но, увы, я не знаю на него ответа.
– Ну, не расстраивайтесь так, – сказала ласково леди Дзур.
– Вы понимаете, – продолжал Пэл, как если бы Тазендра ничего не сказала, – Кана теперь узнает, что Орб вернулся, поймет, где он находится и пошлет против нас все свои силы.
– Не против нас, – сказал Кааврен. – Против Горы Дзур.
– Горы Дзур? – сказал Пэл.
– Точно. Нам необходимо скакать к Горе Дзур, так быстро, как только возможно, и я буду сильно удивлен, если окажется, что он не в состоянии предвидеть это.
Тазендра огляделась. – Нам необходимо скакать туда? Но и здесь очень сильная позиция для обороны, – сказала она.
– Против десятков тысяч? – улыбаясь сказал Пэл.
– Почему нет? – наивно сказала Тазендра. – Мы уже делали так раньше.
Пэл уставился на нее, не зная, как ответить на такое преувеличение.
Тут вмешалась Зарика. – Я прошу вас вспомнить, что и здесь у нас есть дополнительные ресурсы. То есть, как вы сами видите, Орб вернулся. Кстати, – добавила она, обращаясь к Тазендре, – моя дорогая, следующий раз, когда вы попытаетесь использовать волшебство или магию для любой цели, вы можете вспомнить, что теперь вам доступен Орб; это может сделать вашу работу проще.
Тазендра, которая вздрогнула при этом замечании, которым Ее Высочества удостоило ее, погрузилась в обдумывание этой мысли. Пока она занималась этим, Пэл заметил, – Да, то, что Ваше Высочество сделало нам честь сказать, совершенно верно. Но что из того?
– Подождите, – сказала Зарика. Она закрыла глаза, как если бы концентрируясь, и немедленно Орб наполнился странным пульсирующим светом, чем-то средним между бледно-зеленым и слабо-оранжевым, если такую вещь можно себе представить. Спустя мгновение она опять открыла глаза, а цвет Орба вернулся к приятной лазури.
– Я думаю, – сказала Императрица, – что вскоре смогу использовать его еще лучше.
– Если Ее Величество разрешит задать вопрос —, – сказал Пэл.
Зарика кивнула и, предвидя вопрос Йенди, ответила на него, – Я сообщила Сетре Лавоуд о том, что здесь произошло, и о том, что, как мы ожидаем, будет дальше.
– Понимаю, – сказал Пэл. – Но, Ваше Величество, есть что-нибудь, что она в состоянии сделать?
Империатрица пожала плечами. – Она Сетра Лавоуд.
– Да, с этим трудно спорить, – сказал Пэл, но по его тону было ясно, что он не убежден.
Ибронка закончила бинтовать ногу Рёааны и сказала, – Готово. Давай посмотрим, можешь ли ты стоять.
– Ба. Разве имеет значение, могу ли я стоять? Я убеждена, что я могу скакать. – Тем не менее, когда с помощью подруги она попыталась встать на ноги, то опять упала на землю, не столько из-за боли в раненой ноге, столько из-за изнеможения, вызванного большой потерей крови.
– Ну, – сказал Кааврен нахмурившись, – мне не кажется, что вы способны скакать, пока. Но это, как вы понимаете, в любом случае не имеет значения, так как я боюсь, что нам не на чем скакать.
– Наши лошади? – сказала Тазендра.
– Я думаю, что наши соперники по бою решили забрать наших лошадей с собой.
– Всех? – воскликнул Китраан.
– Так мне кажется, – хладнокровно сказал Тиаса.
– Я не очень уверена, что смогу хорошо идти, – сказала Рёаана, чье положение на земле было намного красноречивее любых слов. – Вы должны оставить меня здесь.
– После того, как ты восстановишь свои силы, мы сделаем тебе костыль, – сказала Ибронка, как и все остальные не обращая внимание на предложение Рёааны оставить ее здесь.
– В любом случае у нас нет даже надежды найти их, – сказал Айрич.
– И, – добавил Пиро, – у нас нет даже надежды обеспечить нормальное лечение их раненым.
Пэл пожал плечами, как если бы эта последняя деталь вообще не интересовала его.
Кааврен поглядел кругом, нахмурился и сказал, – С разрешения Вашего Величества, я думаю, что мы останемся здесь на ночь и отдохнем. Нет никаких причин для спешки, так как мы в любом случае не в состоянии догнать их. Хороший ночной отдых пойдет нам на пользу, и мы увидим, как наша храбрая Рёаана будет чувствовать себя утром.