Он пожелал им доброй ночи, и они двинулись дальше. В свете фонаря Фродо видел, что стражник внимательно смотрит им вслед. Ворота наконец захлопнулись за ними, и Фродо с облегчением вздохнул. Почему же они вызвали такое подозрение у стражника? Может, кто-нибудь рассказал о компании хоббитов, пустившихся в странствие? Не Гэндальф ли? Он мог приехать сюда, пока они пробирались через Лес и Курганы. Но что-то во взгляде и в голосе стражника вызывало у него беспокойство.
Стражник еще некоторое время смотрел хоббитам вслед, потом вернулся на свое место. Но как только он повернулся спиной, через ворота перемахнула какая-то темная фигура и растаяла во тьме деревенской улицы.
Хоббиты миновали некрутой подъем, проехали мимо нескольких отдельных домиков и направились к трактиру. Дома казались им большими и странными. Сэм посмотрел на трактир с его тремя этажами и множеством окон и почувствовал, как его сердце сжимается. Он часто представлял себе, что может встретиться с великанами выше деревьев или с какими-нибудь чудищами, но сейчас с него вполне было достаточно одного лишь вида людей и их высоких домов — особенно к ночи, после такого утомительного дня. Он представил себе оседланных черных лошадей в сумерках трактирного двора и Черных всадников, высматривающих хоббитов из окон верхнего этажа.
— Мы ведь не остановимся здесь на ночь, сударь? — воскликнул он. — Может, лучше попроситься на ночлег к хоббитам, будем у них как дома…
— Что плохого в трактире? — удивился Фродо. — И Том Бомбадил советовал остановиться в нем. Думаю, что и здесь мы будем как дома.
Даже снаружи трактир для привычного глаза выглядел уютным. Фасад его выходил на дорогу, а два флигеля уходили назад, частично скрываясь за невысоким склоном холма, так что сзади окна второго этажа оказывались на уровне земли. Широкая арка вела во двор, расположенный между флигелями. Слева от арки находилась большая дверь, к которой вело несколько ступеней. Дверь была открыта, и оттуда лился свет. Над аркой висел фонарь, а под ним покачивалась большая вывеска с изображением вставшего на дыбы упитанного белого пони. Над дверью большими буквами было написано: «„Гарцующий пони“, заведение Овсянника Белокопытня». Во многих окнах первого этажа за занавесями горел свет.
Пока они в нерешительности стояли у двери, изнутри донеслась веселая песня, и ее подхватил звонкий хор радостных голосов. Хоббиты некоторое время прислушивались, затем, ободрившись, спешились. Песня кончилась, послышались взрыв смеха и аплодисменты.
Путники завели своих пони в арку, оставили их во дворе и поднялись на ступеньки. Фродо, шедший впереди, едва не столкнулся с низеньким, лысым, краснолицым толстяком в белом фартуке. Толстяк выскочил из одной двери и мчался в другую, в руках у него был поднос, уставленный кружками.
— Не могли бы мы… — начал Фродо.
— Минутку, — бросил человек через плечо и исчез в шуме голосов и клубах дыма. Через мгновение он появился вновь, вытирая руки о фартук. — Добрый вечер, маленький господин! — сказал он, кланяясь. — Что вам угодно?
— Постель для четверых и стойла для пяти пони, если это можно. Вы господин Белокопытень?
— Да, меня зовут Овсянник. Овсянник Белокопытень, к вашим услугам! Вы из Удела? — поинтересовался он и вдруг хлопнул себя по лбу, будто что-то вспомнив. — Хоббиты! — воскликнул он. — О чем же это мне напоминает? Не могу ли я узнать ваши имена, судари?
— Господин Тукк и господин Брендибэк, — сказал Фродо, — а это Сэм Гэмджи. Меня зовут Подхолмик.
— Ну вот, — сказал господин Белокопытень, прищелкнув пальцами. — Опять забыл! Ну, ничего… Вспомню, нужно только хорошо подумать. Я тут с ног сбиваюсь, сейчас посмотрю, что можно для вас сделать. В наши дни нечасто встретишь путешественников из Удела, и стыдно не оказать вам хороший прием. Правда, у меня сегодня столько посетителей, как никогда. «Либо засуха, либо дождь» — как у нас поговаривают.
Эй, Ноб! — закричал он. — Где ты, увалень? Ноб!
— Иду, сэр! Иду! — В дверях появился жизнерадостного вида хоббит и, увидев путешественников, с интересом уставился на них.
— Где Боб? — спросил хозяин. — Не знаешь? Найди его! И побыстрее. У меня нет ни шести ног, ни шести глаз! Скажи ему, чтоб разместил пять пони. Пусть отыщет место.
Ноб ухмыльнулся, подмигнул и исчез.
— Так о чем это я? — спросил господин Белокопытень, вытирая лоб. — То одно, то другое… Сегодня просто голова кругом идет. Вчера вечером путешественники прибыли с юга по Зеленому тракту — что-то странно это… Сегодня явилась компания гномов, они на запад идут. А теперь вот вы. Если бы вы были не хоббитами, не знаю, как бы я и разместил вас. Но в северном крыле у нас есть пара комнат, специально для хоббитов. На первом этаже, как вы и любите. И с круглыми окнами. Надеюсь, вам будет удобно. Вы, конечно, захотите поужинать. Ну, это мигом. Сюда, пожалуйста!
Он провел их по коридору и отворил дверь.
— Отличная гостиная! — сказал он. — Надеюсь, вас устроит. А теперь простите меня. Страшно занят! Некогда даже поболтать. Все бегом и бегом… Нелегко, но я все не худею. Загляну к вам попозже. Если что-нибудь понадобится, позвоните в колокольчик. Придет Ноб. А если не придет, покричите его!
Наконец он вышел, и все вздохнули. Казалось, трактирщик мог говорить без умолку, как бы он ни был занят. Оглядевшись, друзья увидели, что комната здесь небольшая и уютная. В очаге пылал огонь, перед ним стояло несколько низких удобных стульев. Посередине комнаты — круглый стол, накрытый белой скатертью, и на нем — большой колокольчик. Однако Ноб, слуга-хоббит, появился задолго до того, как они решили его позвать. Он принес свечи и поднос, уставленный тарелками.
— Хотите чего-нибудь выпить, господа? — спросил он. — Пока ужин готовится, может, я спальни вам покажу?
Они уже умылись и наполовину опустошили кружки доброго пива, как вновь появился господин Белокопытень вместе с Нобом. В мгновение ока стол был накрыт. Горячий суп, холодное мясо, черничный пирог, свежевыпеченный хлеб, большой кусок масла и полголовки сыра — чего здесь только не было! Простая, добрая еда, такая же, какой угощали бы их и в Уделе. Опасения Сэма не оправдались, да и пиво оказалось превосходным.
Хозяин еще некоторое время суетился вокруг них, потом собрался уходить.
— Не знаю, захотите ли вы присоединиться к компании, когда поужинаете, — сказал он, остановившись в дверях. — Может, сразу отдыхать будете. К нам сюда нечасто заглядывают чужаки — прошу прощения, я хотел сказать, путешественники из Удела, и мы бы не против послушать новости. А может, байку какую расскажете или споете? Ну, как хотите! Позвоните в колокольчик, если что понадобится.
К концу ужина друзья так взбодрились (а ужин занял у них три четверти часа, причем в полной сосредоточенности и без лишней болтовни), что Фродо, Пиппин и Сэм решили присоединиться к общей компании. Мерри, правда, отказался:
— Я лучше спокойно посижу немного у камина, а потом, может, выйду подышать свежим воздухом. А вы там думайте, что говорите, и не забудьте, что собирались держать наш побег в тайне. Дорога здесь широкая, и до Удела пока недалеко.
— Не беспокойся! — отмахнулся Пиппин. — О себе лучше думай. Не заблудись! Ночью в доме безопасней, чем снаружи.
Компания собралась в большой гостиной трактира. Общество было многочисленным и пестрым, как обнаружил Фродо, когда его глаза привыкли к полумраку. Комната освещалась в основном огнем очага. Свет трех фонарей, свисавших с балок, был тусклым, да и то поглощался дымом. Овсянник Белокопытень стоял у огня, беседуя с компанией гномов и парой каких-то подозрительных типов. На лавках сидел разный народ: местные люди и хоббиты (они толковали о чем-то между собой), несколько гномов и еще кто-то — в таком полумраке, да еще по углам, всех разглядеть было трудно.
Как только на пороге появились хоббиты из Удела, раздались громкие приветственные возгласы брийцев. Незнакомцы, особенно прибывшие по Зеленому тракту, с любопытством уставились на них. Хозяин представил новым гостям обитателей Бри — да с такой поспешностью, что если они и услышали их имена, то вряд ли могли запомнить, кому они принадлежат. Похоже, у Высоких из Бри в основном были «растительные» имена (что показалось хоббитам странным) — такие, как Тростник, Козлобородник, Вереск, Яблочник, Чертополох, Папоротник, не говоря уже об Овсяннике. Некоторые хоббиты звались так же: например, здесь проживали многочисленные Полынники. Но большинство носили обычные для хоббитов имена — Холмсы, Барсукасы, Длинноноры, Песчаники, Норники. Многие из них были в ходу и в Уделе. Было здесь также несколько Подхолмиков из Стэддла, и так как они считали, что всякий носящий эту фамилию их родственник, то приняли Фродо с распростертыми объятиями.
Хоббиты Бри оказались дружелюбными и любопытными, и Фродо вскоре понял, что ему придется как-то объяснить свое появление в этих местах. Он объявил, что интересуется историей и географией (тут все глубокомысленно закивали, хотя эти слова редко употреблялись жителями Бри). Он сказал, что хочет написать книгу (здесь последовало изумленное молчание) и поэтому он со своими друзьями собирает сведения о хоббитах, живущих за пределами Удела, особенно в восточных землях.
Тут его прервал хор голосов. Если бы Фродо действительно хотел написать книгу и у него было бы множество ушей, то в считанные минуты он набрал бы историй для многих глав. А если этого будет недостаточно, успокоили его местные жители, то они могут дать ему целый список имен, начиная вон с того «старины Овсянника», к кому он мог бы обратиться за дальнейшей информацией. Немного погодя, поскольку Фродо не собирался писать книгу прямо на месте, хоббиты вернулись к своим расспросам об Уделе. Участия в этом разговоре Фродо не принимал и вскоре обнаружил, что одиноко сидит в углу, прислушиваясь к разговорам.
Люди и гномы обсуждали в основном последние события и новости из дальних краев. Но все они были одинаковы и уже никого не удивляли. На юге поднималась какая-то смута, и люди, что пришли по Зеленому тракту, по-видимому, искали место для спокойной жизни. Жители Бри были приветливы, но, очевидно, не собирались принимать в свою маленькую землю толпу