— Сколько нужно, столько и унесем, — ответил Пиппин уныло, но стараясь выглядеть крепче, чем он был на самом деле.
— Я могу нести за двоих! — хвастливо заявил Сэм.
— Неужели ничего нельзя сделать, господин Овсянник? — спросил Фродо. — Разве нельзя добыть в поселке парочку пони или хотя бы одного, вьючного? Вероятно, нанять их нам не удастся, но купить хотя бы одного мы сможем, — добавил он нетвердо, гадая, хватит ли у него денег.
— Сомневаюсь, — сказал расстроенный хозяин. — Два или три верховых пони, что имелись в Бри, стояли в моей конюшне. Они тоже пропали. Что касается других животных, лошадей или прочего там, то их очень мало в Бри и их не продадут. Но я попытаюсь сделать все, что возможно. Сейчас я отыщу Ноба и пошлю его на поиски.
— Да, — неохотно согласился Скороход, — пожалуй, это нужно сделать. Боюсь, что хотя бы один пони нам понадобится. Но это значит, что всем надеждам на ранний отъезд конец. Потихоньку мы уже не ускользнем. Это все равно что протрубить в рог и объявить всем, что отбываем. Не сомневаюсь, что это часть их замысла.
— И все же есть одно утешение, — заметил Мерри. — По крайней мере, позавтракаем как следует. Эй, Ноб!
Отъезд был отложен на целых три часа. Ноб вернулся и доложил, что никто из соседей не соглашается продать лошадь или пони, кроме Билла Папоротника. Этот, возможно, согласится продать своего пони.
— Жалкое, старое, полудохлое животное, — сказал Ноб, — но он не расстанется с ним меньше чем за тройную цену, или я не знаю Билла Папоротника.
— Билл Папоротник? — переспросил Фродо. — Нет ли здесь какого-то подвоха? Может, пони убежит к нему со всем нашим грузом, или заведет нас в западню, или еще что-нибудь.
— Трудно представить, чтобы животное, которое вырвалось от Билла, вернулось бы к нему, — сказал Скороход. — Вряд ли господин Папоротник настолько добр, что согласился уступить нам пони. Просто он хочет подзаработать на нас. Опасаться нужно лишь одного: чтобы несчастное животное не околело по дороге. Но кажется, у нас нет выбора. Сколько же он хочет за него?
Билл Папоротник запросил двенадцать серебряных пенни — это действительно была тройная цена за пони в этих местах. Пони оказался костлявым, истощенным и понурым, но околевать вроде бы не собирался. Господин Белокопытень сам заплатил за него и предложил Мерри еще восемнадцать пенни в качестве компенсации за утраченных животных. Он был честным человеком и зажиточным, по понятиям брийцев, но тридцать серебряных пенни даже для него было слишком. А то, что часть их досталась Биллу Папоротнику, удручало его еще больше.
Но в конце концов господин Белокопытень оказался в выигрыше. Позже выяснилось, что только одна лошадь была действительно уведена. Остальные разбежались, и их нашли в окрестностях Бри. Пони Мерри тоже убежали и, проявив немало здравого смысла, отправились к Курганам искать Фэтти Лампкина. Некоторое время за ними присматривал Том Бомбадил, и они хорошо откормились. Затем новость о событиях в Бри достигла Тома, и он отправил их господину Белокопытню, который таким образом получил пять добрых пони за весьма умеренную цену. Им пришлось хорошо трудиться в Бри, но Боб неплохо ухаживал за ними, так что в конце концов им повезло: они избежали опасного и трудного путешествия. Но зато никогда не побывали в Ривенделле!
Однако пока что господин Белокопытень был уверен, что денежки его пропали. И у него появились другие заботы. Как только остальные постояльцы проснулись и узнали о ночном нападении на гостиницу, началось большое смятение. Путешественники с юга потеряли нескольких лошадей и громко обвиняли в этом хозяина, пока не обнаружилось, что один из них тоже исчез ночью. Это был не кто иной, как косоглазый приятель Билла Папоротника. Подозрение пало на него.
— Если бы вы не привели ко мне в дом этого конокрада, — гневно заявил им трактирщик, — ничего бы не случилось. А теперь нечего кричать на меня. Платите за убыток сами. Идите и спросите у Ферни, где ваш прекрасный приятель!
Но выяснилось, что он ничей не приятель, никто даже припомнить не мог, когда он присоединился к их компании.
После завтрака хоббиты начали заново укладывать свои вещи, готовясь к долгому путешествию. Закончили они почти в десять часов. К этому времени весь Бри гудел от возбуждения. Исчезновение Фродо накануне вечером, появление Черных всадников, нападение на гостиницу, новость о том, что Следопыт Скороход присоединился к таинственным хоббитам — таких волнующих событий не было уже много лет. Большинство жителей Бри и Стэддла, а также обитатели Комба и Арчета толпились у дороги, чтобы поглазеть на отъезд путешественников. Постояльцы гостиницы сгрудились у дверей, высовывались из окон.
Скороход отказался от прежнего плана и решил отправиться из Бри по Главному тракту. Если бы они сразу свернули в сторону, брийцы могли увязаться за ними: проследить, куда они направляются и не стащили ли чего чужого.
Хоббиты попрощались с Нобом и Бобом и многократно поблагодарили господина Белокопытня.
— Надеюсь, мы еще встретимся когда-нибудь, когда дела пойдут веселее, — сказал Фродо. — Мне бы так хотелось погостить у вас спокойно.
С тяжелым сердцем они двинулись в путь, сопровождаемые взглядами толпы. Не все глядели на них дружелюбно, и не все выкрики были приветливыми. Но по-видимому, большинство брийцев побаивались Скорохода и, когда он смотрел на них, тут же замолкали и торопливо отворачивались. Скороход шел впереди с Фродо, за ними — Мерри с Пиппином, а затем Сэм, который вел пони, навьюченного поклажей. Сэм задумчиво жевал яблоко. У него их был полный карман — прощальный подарок Ноба и Боба.
— Яблоки — чтоб шагать, трубка — чтоб отдыхать, — молвил Сэм. — Но боюсь, скоро у меня не будет ни того ни другого.
Хоббиты не обращали внимания на зевак, глядевших на них из дверей и окон, высовывавшихся из-за изгороди, мимо которых они проходили. Но когда они приблизились к воротам, Фродо заметил мрачный дом за густой изгородью — последний дом в поселке. В одном из окон мелькнуло желтое лицо с хитрыми косоглазыми глазами и тут же исчезло.
— Вот где прячется южанин! — проговорил он тихо. — Он очень похож на орка.
Из-за изгороди на них смотрел другой человек. У него были густые черные брови и темные наглые глаза, его большой рот кривился в усмешке. Он курил короткую черную трубку. Когда они приблизились, он вынул трубку изо рта и сплюнул.
— Привет, длинноногий! — сказал он. — Раненько уходишь. Нашел наконец друзей?
Скороход кивнул, но ничего не ответил.
— Доброе утро, приятели! — продолжал тот. — Надеюсь, вы знаете, кого прихватили с собой? Это Скороход Шагни-Мимо! Хотя я знаю и другие его имена, не такие приятные. Будьте осторожны по ночам! А ты, Сэмми, не обижай моего бедного старого пони! Тьфу! — Он опять сплюнул.
Сэм быстро оглянулся:
— А ты, Папоротник, спрячь свою наглую рожу! А то пожалеешь!
Быстрым, как молния, движением он швырнул яблоко прямо Биллу в нос. Тот не успел увернуться, и из-за изгороди посыпались проклятия.
— Жаль, хорошее было яблочко! — с сожалением вздохнул Сэм и двинулся дальше.
Наконец они вышли из поселка, и толпа детворы и зевак, сопровождавшая их, вскоре рассеялась. Уставшие зрители повернули к Южным воротам. Несколько миль путники прошли по Тракту. Он свернул налево, огибая Брийский холм, а затем стал быстро спускаться в лесистую местность…
По левую сторону путники увидели дома и хоббичьи норы Стэддла на пологом юго-восточном склоне холма. Внизу, в глубокой лощине к северу от дороги, там, где находился Комб, поднимались клочья тумана. Арчет не был виден из-за деревьев.
Спустившись немного по Тракту и оставив позади высокий бурый Брийский холм, они свернули на узкую тропу, ведущую к северу.
— Теперь мы уйдем с открытой дороги и будем пробираться тайно, — сказал Скороход.
— Надеюсь, не прямиком? — спросил Сэм. — Наш последний «напрямик» через Лес чуть не довел до беды.
— Да, но тогда с вами не было меня, — засмеялся Скороход. — Мои пути, короткие или длинные, всегда верны. — Он бросил взгляд на Тракт. Никого не было, и он быстро повел хоббитов по лесистой долине.
Насколько догадывались хоббиты, не знавшие этой местности, их новый друг собирался вначале направиться к Арчету, но потом обогнуть его справа и напрямую выйти через пустоши к Пасмурной вершине. Если все пойдет хорошо, они сократят дорогу: Тракт огибал большой петлей Комариные болота, отклоняясь к югу. Но конечно, им самим придется пройти через эти болота, а то, что они услышали о них от Скорохода, не очень ободряло.
Пока, однако, путешествие было довольно приятным. В сущности, если бы не тревожные события прошлой ночи, они бы даже наслаждались этим путешествием. Солнце светило ярко, но жары не было. С деревьев в долине еще не осыпалась листва, и они стояли разноцветные и спокойные. Скороход вел друзей, уверенно выбирая дорогу среди множества пересекающихся троп. Без него они, конечно, заблудились бы сразу. Чтобы сбить со следа преследователей, Скороход вел их сложным путем, то петляя, то возвращаясь на прежние тропы.
— Билл Папоротник наверняка следил, где мы свернем с Тракта, — сказал он. — Хотя не думаю, чтобы он сам пошел за нами. Он хорошо знает местность, но со мной ему не справиться. Я боюсь только, что он расскажет об этом кое-кому. А что они недалеко, в этом я не сомневаюсь. Пусть решат, что мы идем в Арчет, — так будет лучше.
То ли из-за искусства Скорохода, то ли по какой другой причине, но за весь день друзья не заметили и признака двуногих существ, кроме птиц, да и четвероногих тоже, кроме лисицы и нескольких белок, им не встречалось. На следующий день они направились прямо на Восток. Все было по-прежнему спокойно и тихо. На третий день после ухода из Бри они прошли через весь Четвудский лес. С того момента, как они свернули с Тракта, местность все время понижалась, и теперь они оказались на широкой равнине. Бри остался далеко позади, теперь их окружало сплошное бездорожье: приближались Комариные болота.