— Боюсь, что нам придется немного пройти по дороге, — сказал Скороход. — Мы вышли к реке Серянке, которую эльфы называли Митейтель. Она вытекает из болот Эттен, к северу от Ривенделла, и южнее сливается с другой рекой, Бурливой. Некоторые называют этот поток после слияния Сероводьем. Перед впадением в Море он становится огромной рекой. До самых истоков Серянки в болотах Эттен переправы через нее нет — кроме Последнего моста, где она пересекается с Трактом.
— А что это за река, там, вдали? — спросил Мерри.
— Это Бурливая, она протекает через Ривенделл, где ее называют Бруинен, — ответил Скороход. — Тракт тянется от Моста вдоль холмов еще целые мили к Броду у Бруинен. Но я еще не решил, как мы переправимся через нее. Пока подумаем о Митейтели. Счастье еще, если у Последнего моста нас не поджидает Враг.
На следующий день рано утром они спустились к дороге. Сэм и Скороход пошли вперед, но не обнаружили никаких следов путешественников или Всадников. Похоже, здесь недавно прошел дождь. Следопыт решил, что он шел два дня назад и смыл все следы. С тех пор не проезжал ни один Всадник, насколько было заметно.
Они поспешили, насколько могли, вперед и через пару миль увидели впереди, в конце короткого крутого спуска, Последний мост. Опасаясь, что здесь их могут дожидаться Черные всадники, Скороход велел хоббитам спрятаться в кустах у дороги, а сам отправился вперед на разведку.
Спустя какое-то время он торопливо вернулся.
— Врагов нигде не видно, — сказал он, — и я очень удивлен. Что бы это означало? Но я нашел нечто странное.
Он разжал руку и показал бледно-зеленый драгоценный камень.
— Я нашел его в грязи, на середине Моста. Это берилл, камень эльфов… Нарочно ли его оставили здесь или уронили случайно, не могу сказать, но он вселяет надежду. Для меня это знак, что через Мост можно пройти, но дальше я не решусь двигаться по Тракту, если не получу более ясного указания.
Они не стали медлить и благополучно миновали Мост. Кругом стояла тишина, было слышно лишь журчание воды под тремя большими арками. Пройдя около мили, путники оказались рядом с узким оврагом, уходящим по холмистой местности к Северу, влево от Тракта. Здесь Скороход свернул в сторону, и вскоре они затерялись в сумраке деревьев у подножия угрюмых холмов.
Хоббиты вначале обрадовались, что опасный Тракт остался позади, но это новое место, казалось, таило в себе не меньшую угрозу. Холмы постепенно становились все выше. На их гребнях и склонах виднелись древние каменные стены и развалины башен. Выглядели эти руины зловеще. У Фродо, ехавшего верхом, было достаточно времени, чтобы разглядывать все вокруг и размышлять. Он вспомнил рассказ Бильбо о его путешествии и о грозных башнях на холмах к северу от Тракта, вблизи леса Троллей, где с ним случилось его первое серьезное приключение. Фродо подумал, что этот Лес находится где-то рядом, и гадал, не окажутся ли они в тех же местах.
— Кто живет в этих краях? — спросил он. — И кто построил эти башни? Тролли?
— Нет, — ответил Скороход. — Тролли не строят. И здесь никто не живет. Когда-то, много веков назад, здесь жили люди, но теперь никого не осталось. Легенды говорят, что эти люди служили Злу, ибо на них пала тень Ангмара. Но все они погибли в войне, в которой пало и Северное королевство. Это произошло так давно, что даже эти холмы забыли их, хотя тень все еще лежит на этой земле.
— Откуда же ты узнал все эти легенды, если земля пуста и забыта? — спросил Перегрин. — Не птицы же и звери тебе их рассказали.
— Потомки Эарендила не забывают прошлого, — сказал Скороход, — а в Ривенделле помнят гораздо больше, чем я могу рассказать.
— Ты часто бываешь в Ривенделле? — спросил Фродо.
— Да, — ответил Скороход, — я жил там когда-то и возвращаюсь туда, как только подвернется удобный случай. Там моя душа, но мне не суждено оставаться на месте в мире и покое — даже в прекраснейшем доме Элронда.
Холмы вокруг них постепенно смыкались. Тракт продолжал тянуться к реке Бруинен, но ни его, ни реки теперь не было видно. Путешественники очутились в длинной долине, узкой, мрачной и пустой, с крутыми склонами. Со склонов свисали узловатые корни деревьев.
Хоббиты очень устали. Они еле продвигались вперед, так как теперь приходилось идти по бездорожью, пробираясь через упавшие деревья и валуны. Оберегая Фродо, они старались избегать крутых подъемов и спусков, но иногда другого пути в узких ущельях найти не удавалось. После двух дней пути начался дождь, который лил не переставая. Западный ветер пригнал облака Запада и пролил воду дальних морей на вершины холмов. К ночи путники вымокли до нитки; в их лагере царило уныние: им даже не удалось разжечь костер. На следующий день холмы стали еще выше и круче, и пришлось свернуть к Северу. Скороход, казалось, начал беспокоиться: уже прошло десять дней, как они ушли из Бри, и запасы были на исходе. Дождь продолжал лить.
На ночь путники расположились на каменном уступе крутого утеса, нависшего над ними. В нем обнаружилась небольшая пещера — скорее просто углубление в стене. Фродо не находил себе места. От холода и сырости рана болела невыносимо, боль и смертельный холод не давали ему уснуть. Он беспокойно ворочался и с тревогой прислушивался к таинственным ночным звукам: ветер шумел в скалах, глухо стучали капли воды, изредка раздавался треск и слышался шум срывающихся со склона камней. Фродо казалось, что к нему подкрадываются черные тени, чтобы задушить его, но, приподнимаясь, он не видел ничего, кроме спины Скорохода, который сидел сгорбившись, потягивая трубку и вглядываясь в ночь. Наконец Фродо снова лег и погрузился в беспокойный сон, в котором он гулял по траве в своем саду в Уделе, но сад казался тусклым и негустым, менее высоким, чем те высокие черные тени, что заглядывали через ограду.
Утром он проснулся и обнаружил, что дождь кончился. Облака все еще толстым слоем покрывали небо, но между ними уже появились бледно-голубые просветы. Однако ветер усилился, и они не смогли выступить рано. Сразу после скудного холодного завтрака Скороход ушел один, приказав остальным оставаться под защитой утеса до его возвращения. Он хотел взобраться на утес, если это удастся, и посмотреть, что их ждет впереди.
Вернувшись, он не утешил их.
— Мы зашли слишком далеко к Северу, — сказал он. — Нужно повернуть к Югу. Иначе мы придем в Эттендейлс, а это гораздо севернее Ривенделла. Это земля троллей, и я ее плохо знаю. Может, мы смогли бы пройти через нее и подойти к Ривенделлу с Севера, но это слишком долго, ведь я не знаю дороги, а наши запасы на исходе. Так или иначе, нам нужно выбраться к броду через Бруинен.
Остальную часть дня они провели пробираясь сквозь скалистую местность. Они обнаружили проход между двумя холмами, который привел их в долину, идущую в юго-восточном направлении — именно туда, куда им было нужно. Но к концу дня путники обнаружили, что на их пути встал высокий горный хребет, его темные гребни вырисовывались на фоне неба, как зубья тупой пилы. Теперь нужно было решать: возвращаться назад или карабкаться на хребет.
Они решили преодолеть его, но это оказалось не так просто. Фродо вскоре был вынужден слезть с пони и подниматься пешком. Но даже при этом они с трудом втаскивали пони по крутым ущельям и нередко едва протискивались в них сами со всей своей поклажей. День уже угасал, когда совершенно выдохшиеся путники наконец достигли вершины. Они оказались в узкой седловине между двумя высокими пиками, где почти сразу же начинался крутой спуск. Фродо упал на землю и лежал весь дрожа. Левая рука его висела как плеть, а в бок и в плечо словно вонзились ледяные когти. Перед его затуманенным зрением расплывались деревья и скалы.
— Мы не можем идти дальше, — сказал Мерри Скороходу. — Для Фродо и этого достаточно. Я очень беспокоюсь о нем. Что нам делать? Ты думаешь, его сумеют вылечить в Ривенделле, если мы попадем туда?
— Посмотрим, — ответил Скороход. — В этой глуши я больше ничем не могу ему помочь, поэтому так и тороплюсь. Но на сегодня, пожалуй, и впрямь достаточно.
— Что с моим хозяином? — тихо спросил у Скорохода Сэм. — Рана у него небольшая, и уже почти вся затянулась. Остался только белый шрам на плече. Почему-то холодный…
— Фродо ранен оружием Врага, — объяснил Скороход, — и сейчас в его тело попал яд или какое-то зло, с которым мне не справиться. Но не нужно отчаиваться, Сэм!
Ночь на высоком хребте была особенно промозглой. Они разожгли небольшой костер в углублении под изогнутыми корнями старой сосны. Похоже, здесь была древняя каменоломня. Три хоббита сидели сгорбившись. Дул холодный ветер, и они слышали, как внизу стонут и скрипят деревья. Фродо дремал в полусне, ему казалось, что в воздухе носятся бесчисленные черные крылья, а на них кружат преследователи, высматривая его во всех щелях гор.
Утро выдалось прекрасное, воздух был чист, а небо, промытое дождем, светлое и ясное. Хоббиты приободрились и с нетерпением ждали солнца, чтобы хоть немного согреться. Как только рассвело, Скороход взял с собой Мерри и отправился на разведку. Вернулся он с обнадеживающими новостями, когда уже ярко сияло солнце. Двигались они в нужном направлении, и если спустятся с хребта, то горы останутся слева. Немного впереди Скороход заметил блеск воды, это была Серянка. Теперь он знал, что дорога к Броду недалеко, хоть ее и не видно отсюда.
— Нам нужно еще раз вернуться на Тракт, — сказал он. — Через эти холмы мы к реке не проберемся. Какая бы опасность нас ни поджидала, дорога — наш единственный путь к Броду.
Позавтракав, они тут же отправились в путь. По южному склону хребта они спускались медленно, но путь оказался гораздо легче, чем они ожидали: склон здесь оказался более пологим. Фродо вскоре вновь смог сесть на пони. Старый бедняга, пони Билла Папоротника, проявил неожиданную прыть в умении выбирать дорогу. Настроение у всех поднялось. Даже Фродо почувствовал себя лучше при утреннем свете, но временами туман вновь застилал ему глаза, и он протирал их руками.