— Днями? — удивился Фродо.
— Да, четыре ночи и три дня, если быть точным. Эльфы привезли тебя от Брода в ночь на двадцатое, поэтому ты и потерял счет. Мы ужасно беспокоились, и Сэм не отходил от тебя ни днем ни ночью. Элронд искусный целитель, но оружие Врага смертоносно. По правде говоря, я уже и не надеялся… Я подозревал, что обломок лезвия остался в затянувшейся ране, и действительно, так и оказалось. Но до последней ночи его не могли обнаружить. Вчера Элронд извлек осколок. Он действительно засел глубоко и двигался внутри.
Фродо вздрогнул, вспомнив, как растаяло в руке Скорохода грубое зазубренное лезвие страшного кинжала.
— Не тревожься! — успокоил его Гэндальф. — Все уже позади. Обломок исчез, он растаял. А хоббиты, похоже, «тают» неохотно. Знавал я сильных воинов Высокого народа, которых осколок подчинил бы себе гораздо быстрее. А ты носил его в себе семнадцать дней.
— Что они сделали бы со мной? — спросил Фродо. — Что им нужно было, Всадникам?
— Они пытались пронзить твое сердце клинком Моргула, лезвие которого остается в ране. Если бы это им удалось, ты стал бы подобен им, только гораздо слабее, и полностью оказался бы у них в подчинении. Ты стал бы призраком, подвластным Властелину Тьмы, и он подверг бы тебя страшным пыткам за то, что ты прятал Кольцо, — если только существует пытка большая, чем лишиться Кольца и видеть его на руке Черного Владыки.
— Хорошо, что я не понимал, как все опасно! — слабым голосом произнес Фродо. — Конечно, я смертельно перепугался, но если бы я знал все, что сейчас, то с места не двинулся бы. Это чудо, что я спасся!
— Да, счастье или судьба помогли тебе, — согласился Гэндальф, — не говоря уже о храбрости. Ибо хотя сердце твое не затронуто и нож пронзил лишь плечо, положение было крайне опасным. Лишь то, что ты до последнего момента сопротивлялся, спасло тебя. Самым страшным был момент, когда ты надел Кольцо. Ты наполовину погрузился в мир призраков, и Всадники могли схватить тебя. Ведь в этом мире ты видел их, а они — тебя.
— Я знаю, — сказал Фродо. — Они были ужасны! Но почему мы могли видеть их лошадей?
— Потому что это настоящие лошади, так же как и их черная одежда, — они надевают ее, чтобы их бесплотные тела обрели внешнюю форму, когда им приходится иметь дело с живыми существами.
— Тогда почему эти черные лошади безропотно их терпят? Все другие лошади, даже лошадь эльфа Глорфиндэла, при их приближении впадали в ужас. Собаки выли, гуси шипели на них.
— Потому что черные лошади рождены и выращены для служения Властелину Тьмы из Мордора. Не все его слуги и приближенные — призраки. Есть еще орки и тролли, волколаки и оборотни. И всегда существовало множество людей, воинов и королей, которые живут под солнцем, но, тем не менее, подчинены воле Черного Владыки. И число их растет.
— А Ривенделл и эльфы? В Ривенделле безопасно?
— Да, пока не завоевано все остальное. Эльфы могут испугаться Властелина Тьмы, они могут бежать от него, но никогда не станут слушаться его или служить ему. А здесь, в Ривенделле, все еще живут его главные противники: это эльфийские мудрецы, властители Элдара из-за дальних морей. Они не боятся призраков Кольца, ибо те, кто жил в благословенном королевстве, обитают одновременно в двух мирах и обладают большой властью над Видимым и Невидимым.
— Мне показалось, что я видел белую фигуру. Она ярко сверкала и не расплывалась в тумане, как все остальное. Это был Глорфиндэл?
— Да, ты видел его на другом берегу реки, он — один из могущественных Перворожденных, эльфийский принц из королевского дома. Да, в Ривенделле есть сила, способная противостоять Мордору, по крайней мере сейчас. Да и в других местах есть такие силы. Есть они и в Уделе. Но очень скоро все такие места превратятся в осажденные острова, если ничего не изменится. Властелин Тьмы собирает все свои силы. Но нужно сохранять мужество, — добавил Гэндальф, внезапно встав, сжимая зубы. При этом его борода стала прямой и жесткой, как проволока. — Ты скоро совсем поправишься, если я не заговорил тебя до смерти. Главное — ты в Ривенделле, и не должен ни о чем беспокоиться.
— У меня нет мужества, — ответил Фродо. — Но сейчас я ни о чем не беспокоюсь. Вот разве что о моих друзьях. Что с ними? И чем все закончилось у Брода? Я уже давно пытаюсь узнать, но вы не говорите. Вы мне все же расскажите, а потом я снова посплю. Но пока не закончите, я глаз не сомкну.
Гэндальф придвинул свой стул к кровати и внимательно посмотрел на Фродо. Лицо хоббита уже утратило бледность, глаза его были ясными, и взгляд их совсем осознанным. Он улыбался и казался здоровым… Но для мага не остались незамеченными кое-какие, совсем незначительные, перемены. Фродо стал как бы слегка прозрачным, особенно это было видно по левой руке, лежащей поверх одеяла.
«Этого следовало ожидать, — сказал самому себе Гэндальф. — А ведь он еще не прошел и половину своего пути, и чем это кончится, никому не известно, даже самому Элронду. Но, я думаю, все обойдется».
— Ты отлично выглядишь, — сказал он уже вслух. — Рискну, хоть и без позволения Элронда, рассказать тебе коротко о событиях у Брода. Но только очень коротко, а потом чтобы ты заснул. В общем, так. Всадники бросились за тобой. Они уже не особенно нуждались в своих лошадях: ты стал для них видим и был на пороге их мира. К тому же их притягивало Кольцо. Твои друзья отскочили с дороги в сторону, иначе бы их просто растоптали. Они знали, что единственное спасение для тебя — белая лошадь. Всадников было слишком много, и они неслись как вихрь, их уже никто не мог остановить. Даже Глорфиндэл и Арагорн не могут противостоять девятерым, тем более что они были пешими. Когда призраки Кольца проскакали мимо, твои друзья кинулись вслед за ними. У Брода, рядом с дорогой, есть небольшая лощина, скрытая за несколькими деревьями. Тут они быстро разожгли костер: Глорфиндэл знал, что, если Всадники попытаются переправиться через реку, ее воды превратятся в бушующий поток. И тогда они смогут вступить в схватку с теми врагами, которые останутся на берегу. В тот момент, когда хлынул поток, Глорфиндэл, а за ним Арагорн и все остальные бросились на Всадников, схватив пылающие ветки. Зажатые между огнем и водой, очутившись лицом к лицу с эльфийским владыкой, они растерялись, а их лошади обезумели. Первыми волнами унесло троих, остальные бросились в реку, и их поглотила вода.
— Значит, с Черными всадниками покончено? — спросил Фродо.
— Нет, — ответил Гэндальф. — Их лошади могут погибнуть, а без них Всадники мало на что способны. Но уничтожить самих призраков Кольца не так просто. Однако сейчас их можно не бояться. Твои друзья перешли Реку, когда она успокоилась, и увидели тебя: ты лежал лицом вниз на высоком берегу, и под тобой был сломанный меч. Лошадь стояла рядом, охраняя тебя. Ты был бледным и холодным, и они испугались, что ты умер. Их встретили эльфы, посланные Элрондом, и тебя осторожно принесли в Ривенделл.
— А почему это река встала на дыбы, как конь?
— Элронд приказал ей. Река в этой долине подвластна ему. Когда ему нужно преградить Брод, она встает в гневе. Как только предводитель Черных всадников вступил в воду, река разъярилась, и его смыло потоком. Если можно так сказать, я и от себя кое-что добавил: ты, может, заметил, что пенистые буруны на волнах выглядели как огромные белые лошади со сверкающими всадниками в белом и волны с грохотом катили громадные валуны? Я на мгновение даже испугался, чтобы и вас не смыло вместе с Врагом. Трудно было сдержать всю мощь выпущенного на свободу гнева. Огромные силы скрываются в водах, текущих из ледников Мглистых гор.
— Да, я теперь все припоминаю. Я думал, что нам всем конец — и друзьям, и врагам. Но все обошлось!
Гэндальф быстро взглянул на Фродо, но тот закрыл глаза.
— Да, сейчас вы в безопасности. Скоро будет дан пир в честь победы у Бруиненского брода, и вы будете там почетными гостями.
— Замечательно! — воскликнул Фродо. — Только не пойму, почему такие влиятельные господа, как Элронд и Глорфиндэл, не говоря уж о самом Скороходе, уделяют мне столько внимания.
— Есть много причин для этого, — улыбнулся маг. — Одна из них — это я сам. Другая — Кольцо, а ты — Носитель Кольца. К тому же ты наследник Бильбо, нашедшего Кольцо.
— Дорогой Бильбо! — сонно проговорил Фродо. — Интересно, где он сейчас? Мне бы так хотелось, чтобы он был здесь и все услышал. Как бы он смеялся! «Корова с перепугу взлетела на Луну». А бедный старый тролль!.. — с этими словами он уснул.
Фродо находился в безопасности в последнем гостеприимном доме к востоку от Моря. Как когда-то давно рассказывал Бильбо, этот дом был «настоящим домом, где можно есть и спать, петь песни и слушать истории или просто спокойно сидеть и думать». Само пребывание здесь излечивало усталость, страх и печаль.
К вечеру Фродо снова проснулся и обнаружил, что больше не хочет спать, а хочет есть и пить, а может, даже спеть или послушать о чем-нибудь.
Он поднялся с постели, рука его была почти так же здорова, как прежде. Рядом с постелью лежала чистая одежда зеленого цвета, и она оказалась ему впору. Взглянув в зеркало, он удивился: отражение выглядело гораздо более исхудавшим, чем он помнил себя раньше. Теперь оно очень напоминало прежнего юного племянника Бильбо, который любил бродить со своим дядюшкой по Уделу. Вот только глаза глядели на него из зеркала задумчиво.
— Да, ты немало повидал с тех пор, как последний раз гляделся в зеркало, — сказал он своему отражению. — Со счастливым свиданьицем! — Он потянулся и стал насвистывать песенку.
В этот момент в дверь постучали и вошел Сэм. Он бросился к Фродо и неуклюже и робко взял его за левую руку. Слегка ее погладил, покраснел и поспешно отвернулся.
— Здравствуй, Сэм! — приветствовал его Фродо.
— Она теплая. Я имею в виду вашу руку, господин Фродо. — А какая же холодная она была все эти долгие ночи! Но мы победили! — воскликнул он с сияющими глазами, приплясывая. — Как хорошо, что вы на ногах и здоровы, сударь! Гэндальф попросил меня пойти взглянуть, не сможете ли вы спуститься. Я думал, он шутит.