Плыла его ладья.
Но ветер гневный налетел,
Ладью его повлек
Сквозь бури свист,
Сквозь ветра вой
Обратно на восток.
Тогда пылающим огнем
Все озарив вокруг,
К нему на крыльях сквозь туман
Слетела Элвинг вдруг.
И светоносный Сильмарил
Она ему дала,
И вновь тогда его ладья
На запад поплыла.
Но Тарменела — ураган
Жестокий бушевал,
Своим дыханьем ледяным
Эарендила гнал.
Через забытые моря,
Ледовые поля,
Туда, где смертным путь закрыт,
Плыла его ладья.
Под рев бушующих валов,
В объятьях тьмы ночной
Он плыл и наконец достиг
Жемчужных берегов.
Волшебной музыки напев
Манил его вперед,
Где пенный вал о берег бьет,
Где воздух свежесть льет.
Туда, к подножью древних гор,
Туда, где эльфов дом,
Туда, в желанный Элдамар,
В волшебный Валинор.
Он белой гавани достиг,
Огнями озаренной,
Там, где над озером Теней
Свет башен Тириона,
Легенды древних мудрецов
Скиталец смог узнать,
Но не успел еще свое
Посланье передать.
Ему семь светочей внесли
Под арф волшебный звон,
В одежды белые герой
Затем был облачен.
Чрез Калакирию пришел
Эарендил потом,
В чертоги Древних королей,
В волшебный Илмарин.
Туда, где даже Время спит,
Где лет не сосчитать,
И только там он произнес,
Что должен был сказать.
И он посланье передал
От эльфов и людей,
И перед ним открылся мир
Видений и Теней.
Корабль построили ему,
Корабль Эарендила
Был из эльфийского стекла
И светлого митрила.
Он плыл без весел, и ему
Не нужен парус был,
На мачте, словно серебро,
Светился Сильмарил.
Там флаг горел живым огнем,
Что Элберет дала,
Она его своей рукой
На мачте подняла.
Она одна смогла в тот миг
Судьбу его решить,
И, крылья вечности вручив,
Бессмертьем одарить.
Теперь за Солнцем и Луной
Ему всегда парить.
Расправив крылья, он летел
Над Темными холмами,
Туда, где горная стена
Теряется в тумане.
От Края Мира повернул,
Чтоб отыскать свой дом,
Как одинокая звезда
Плыл в сумраке ночном.
Над морем Севера парил,
Над бездной темных вод
И ждал, когда придет рассвет
И Солнце вновь взойдет.
Над Средиземьем пролетев
В те Древние года,
Рыдание эльфийских дев
Он услыхал тогда.
Но до тех пор, пока Луна
Сияет в черной мгле,
Судьбой он обречен нести
Послание Земле.
Посланье смертным, что живут
На здешних берегах,
Огнем волшебным пламенеть
В высоких небесах.
Песня кончилась. Фродо открыл глаза и увидел, что Бильбо сидит на своем стуле, окруженный слушателями, которые улыбались и аплодировали.
— А теперь послушаем еще раз, — сказал эльф.
Бильбо встал и поклонился.
— Я польщен, Линдир, — сказал он. — Но повторять всю песню — это утомительно.
— Но не для тебя, — возразили эльфы со смехом. — Мы знаем, что ты никогда не устаешь повторять собственные стихи. И мы не сможем ответить на твой вопрос, прослушав все лишь один раз.
— Что? — воскликнул Бильбо. — Вы не можете сказать, какая часть моя, а какая Дунадана?
— Для нас не очень просто определить разницу между двумя смертными, — возразил эльф.
— Ерунда, Линдир, — фыркнул Бильбо. — Если вы не видите разницы между человеком и хоббитом, значит, у вас меньше здравого смысла, чем я считал. Это все равно что бобы спутать с яблоком.
— Может быть. Все овцы друг другу кажутся разными, — засмеялся Линдир. — И пастух их различает… Но мы не интересуемся смертными. У нас хватает своих дел.
— Не буду спорить с вами, — сказал Бильбо. — Я устал после такого количества музыки и пения. Пойду посплю, а вы сами разгадывайте загадку, если хотите.
Он встал и подошел к Фродо.
— Ну, все, — сказал он, понизив голос. — Получилось лучше, чем я ожидал. Не часто меня просят повторить. А что ты об этом думаешь?
— Даже не стану пытаться отгадать, — улыбаясь, сказал Фродо.
— И не нужно. В сущности, песня вся моя. Арагорн настоял лишь, чтобы там был сильмарил. Он счел это очень важным. Не знаю почему. Он лишь прослушал все и сказал, что я слишком размахнулся, и если я хочу читать стихи об Эарендиле в доме Элронда, то это мое дело. Думаю, он прав.
— Не знаю, — сказал Фродо. — Чем-то ваша песня мне нравится, хотя и не могу объяснить чем. Я дремал, когда вы начали читать, и мне показалось, что все это продолжается в моем сне. Я даже не понял, что это ваши стихи, пока вы не закончили читать.
— Тут трудно не уснуть, пока не привыкнешь, — заметил Бильбо. — У хоббита никогда не будет такого аппетита к музыке, поэзии и сказкам, как у эльфов. Они любят их, как еду, и даже больше. Согласны слушать сколько угодно. Не ускользнуть ли нам, чтобы побеседовать спокойно?
— А можно?
— Конечно. Это же веселье, а не дело. Можешь делать что угодно, если не шумишь.
Они встали, тихонько отошли в тень и направились к двери. Сэм продолжал спать, и на лице его была счастливая улыбка. Хотя Фродо был очень рад уединиться с Бильбо и поболтать обо всем, но внезапно ему стало жаль покидать Зал огня. Они уже переступили порог, как сзади ясный сильный голос запел:
А Элберет Гилтониэль,
Силиврен пэнна мириэель
О менел аглар эленат!
На-хаэрэд палан-дириэль
О галадреммин эннорат,
Фануилос, ле линнатон
Нэф аэар, си нэф аэарон!
Фродо оглянулся. Элронд сидел в своем кресле, и отблески огня играли на его лице, как летнее солнце в листве деревьев. Рядом с ним сидела леди Арвен. К своему удивлению, Фродо увидел, что возле нее стоит Скороход. Он откинул свой темный плащ; под ним, кажется, была эльфийская кольчуга, а на груди сияла звезда. Они тихо о чем-то беседовали, и Фродо вдруг показалось, что Арвен взглянула на него, и свет ее глаз пронзил его сердце.
Он стоял очарованный, а нежные звуки эльфийской песни падали сверкающими драгоценными камнями, где воедино были слиты слова и мелодия.
— Это песня об Элберет, — сказал Бильбо. — И они будут петь ее и другие песни благословенного королевства всю ночь напролет. Пойдем!
Он провел Фродо в свою маленькую комнату. Ее окна выходили в сад, откуда видна была лощина Бруинена. Некоторое время они сидели, глядя на яркие звезды над крутым холмом, поросшим лесом, и тихонько разговаривали.
Больше они не вспоминали ни о маленьких новостях Удела, ни о темных тенях, ни об опасностях, окружавших их. Они говорили о прекрасных вещах, которые довелось им видеть в мире, — об эльфах, о звездах, о деревьях и о том, как мягко приближается конец года в тихих лесах.
Наконец послышался стук в дверь.
— Прошу прощения, — сказал Сэм, просовывая в дверь голову, — но я просто хотел узнать, не нужно ли вам чего-нибудь.
— А я прошу твоего прощения, Сэм Гэмджи, — ответил Бильбо. — Ты, наверное, решил, что твоему хозяину пора отправляться в постель?
— Ну, сударь, завтра рано утром Совет, а он сегодня только поднялся с постели.
— Совершенно верно, Сэм, — рассмеялся Бильбо. — Можешь отправиться к Гэндальфу и сказать, что Фродо пошел спать. Доброй ночи, Фродо! Как хорошо было снова увидеть тебя! Никто, кроме хоббита, не поймет, что такое хорошая беседа. Я старею и начинаю задумываться, прочту ли я главы твоей истории. Доброй ночи! Я прогуляюсь по саду и посмотрю на звезду Элберет. Спокойных снов!
Глава 2Совет Элронда
На следующее утро Фродо проснулся рано, чувствуя себя здоровым и бодрым. Он прошелся по террасе над громкозвучным Бруиненом и оттуда глядел, как над далекими горами восходит бледное холодное солнце, посылая свои лучи сквозь тонкий серебряный туман. Роса сверкала на желтых листьях, и тонкие сети осенней паутины дрожали на ветвях. Сэм молча шел за Фродо, вдыхая свежий воздух, и не переставал удивляться, поглядывая на огромные горы, вздымающиеся на востоке. На их вершинах белел снег.
У поворота дороги они увидели Гэндальфа и Бильбо, сидящих на резной каменной скамье. Они были увлечены беседой.
— Доброе утро! — сказал Бильбо. — Ну как, ты готов к большому Совету?
— Я готов ко всему, — ответил Фродо. — Но больше всего мне хотелось бы сегодня побродить по долине. Хочу пройти вон в ту сосновую рощу. — Он указал на дальний склон Ривенделла на севере.
— У тебя будет такая возможность позже. Пока не стоит строить планы, — сказал Гэндальф. — Сегодня нам нужно выслушать и обсудить слишком многое.
Внезапно послышался чистый звон колокольчика.
— Это призывный колокол. Зовут на Совет Элронда. Идемте! — воскликнул Гэндальф. — Вы оба, ты и Бильбо, приглашены.
Фродо и Бильбо поспешили по вьющейся тропе вслед за магом обратно к дому; позади трусил неприглашенный и в данный момент забытый Сэм.
Гэндальф провел их к той террасе, где накануне вечером Фродо нашел своих друзей. Долина уже заполнилась светом ясного осеннего утра. Снизу, от пенящейся реки, доносилось журчание воды. Пели птицы, и весь мир был объят покоем. Опасное путешествие, разговоры о Тьме, сгущающейся в мире, казались теперь Фродо воспоминаниями о тревожном сне; но лица собравшихся на Совет были серьезны.
Элронд ожидал их, вокруг него молча сидели остальные, среди которых Фродо увидел Глорфиндэла и Глоина. Отдельно, в углу, устроился Скороход, вновь одетый в свое старое походное платье. Элронд пригласил Фродо сесть рядом с собой и представил его собравшимся:
— Это, друзья мои, хоббит Фродо, сын Дрого. Мало кто приходил сюда с более важным делом, преодолев такие опасности.