в Ривенделле. Но Нарсил был сломан, и свет его угас, и меч этот не отковали вновь.
Я сказал, что победа Последнего союза бесплодна? Это не совсем так, хотя конечной цели она не достигла. Саурон был ослаблен, но окончательно не побежден. Кольцо его было потеряно, но не уничтожено. Башня Тьмы была разрушена, но основание ее осталось: оно было создано властью Кольца, и пока существует Кольцо, его невозможно разрушить. Множество эльфов, могучих людей и их друзей погибло в войне. Убит был Анарион, и Исилдур был убит. Не стало Гил-Галада и Эарендила. Никогда больше не возникнет подобный союз эльфов и людей: люди умножаются, а Перворожденных становится все меньше, и они все больше отдаляются друг от друга. И с тех дней потомки Нуменора стали угасать, и продолжительность их жизни сократилась.
На Севере после войны и побоища на Ирисовых полях людей Закатного края стало меньше, и их город Аннуминас у озера Эвендим превратился в руины. Потомки Валандила ушли оттуда и стали жить в Форносте на высоких Северных холмах. Сейчас это место тоже обезлюдело. Люди называют его Рвом мертвецов и боятся его. Народ Арнора рассеялся, враги одолели его, и времена его владычества минули, оставив только зеленые курганы на травянистых холмах.
На Юге королевство Гондор продержалось долго, его могущество и процветание росли, напоминая мощь Нуменора перед его падением. Гондорцы строили высокие башни, сильные крепости и богатые гавани. Крылатая корона их королей наводила страх на множество разноязычных народов. Главным городом их был Осгилиат, Звездная Цитадель; река, протекавшая через Осгилиат, рассекала его пополам. К востоку, на отроге гор Тени, они возвели Минас-Итиль — башню Восходящей Луны, а на западе, у подножия Белых гор — Минас-Анор, башню Закатного Солнца. Там, при дворе королей, росло Белое дерево; семя его принес Исилдур из-за глубоких морей, а еще раньше семя это пришло из Эрессеи, а туда оно попало из Закатного края, когда мир был еще молод.
Но быстро мчались годы, и род Менелдила, сына Анариона, угас. Древо усохло, и кровь нуменорцев смешалась с менее благородной кровью. Стража у стен Мордора уснула, и темные твари проползли к Горгороту. Злые силы воспрянули, захватили Минас-Итиль и поселились в нем, превратив его в обиталище ужаса. И они назвали его Минас-Моргул, башней Темных Чар. Затем Минас-Анор был переименован в Минас-Тирит, башню Стражи, и эти две крепости беспрестанно воевали друг с другом, а Осгилиат, лежащий между ними, люди покинули, и тени бродят среди его руин.
Много поколений прошло с тех пор. Властители Минас-Тирита продолжают борьбу, сражаясь с нашими врагами и охраняя речной путь от Аргоната до Моря. Теперь та часть истории, которую я рассказываю, подходит к концу. В дни Исилдура Кольцо Власти потерялось, и Три Кольца освободились от его господства. Но теперь, в наши дни, опасность вновь растет: к нашему несчастью, Кольцо найдено. Другие расскажут о том, как это произошло, потому что мое участие в этом невелико.
Он умолк, но тут же встал Боромир, высокий и гордый.
— Позвольте мне, господин Элронд, — сказал он, — вначале рассказать о Гондоре, ибо я прибыл из самого Гондора. Всем следует знать, что там происходит. Мало кому известно о наших деяниях, и поэтому не догадываются, какая нам угрожает опасность, если мы уступим врагу.
Не верьте, что в земле Гондор ослабла кровь Нуменора, что забыты его гордость и достоинство. Наше мужество сдерживает натиск диких народов Востока и ужас Моргула. На Гондоре, оплоте Запада, держится мир и свобода земель, что за нами. Но если переправы через Реку будут сданы, что тогда?
А этот час, быть может, уже недалек. Безымянный Враг снова восстал. Дым поднимается с Ородруина, который мы называем горой Судьбы. Сила Черной страны растет, и мы зажаты в тиски. Когда Враг вернулся, наши люди бежали из Итилиэна — чудесного края к востоку от реки, хотя мы и держали там опорный пункт и военные силы. Но в этом году, в июне, Мордор внезапно напал на нас и изгнал нас оттуда. Враг превосходил нас по численности, так как Мордор заключил союз с жителями Востока и со свирепым Харадримом. Но не только потому, что нас было меньше, потерпели мы поражение. Мы столкнулись с силой, какой прежде не знали.
Некоторые говорят, что видели огромного Черного всадника, темную тень на фоне луны. Там, где он появлялся, Врагов наших охватывало безумие, а нашими самыми храбрыми воинами овладевал такой ужас, что люди и лошади обращались в бегство. Лишь остатки нашего восточного войска вернулись, разрушив последний мост, который уцелел среди руин Осгилиата.
Я был в отряде, удерживавшем мост, пока он не обрушился за нами. Лишь четверо из отряда спаслись вплавь: мой брат, я и еще двое. Мы все еще продолжаем удерживать западный берег Андуина. Те, кого мы защищаем, восхваляют нас, когда слышат наши имена: много хвалы, но мало помощи. Только люди Рохана отзываются на нашу просьбу о помощи.
В этот злой для нас час я пришел с просьбой к Элронду, преодолев много опасностей. Сто десять дней путешествовал я в одиночестве. Но я не ищу союзников в войне. Сказано, что сила Элронда в мудрости, а не в оружии. Я пришел просить совета и разгадки таинственных слов. Ибо перед внезапным нападением Врага брат мой увидел тревожный сон; потом этот сон являлся ему не раз и однажды мне.
Во сне я видел, как сгустилась тьма на Востоке и слышались раскаты грома; но на Западе оставался бледный свет, и оттуда донесся голос, отдаленный, но ясный. Он говорил:
Меч, Который Сломан,
Ищи в Имладрисе.
Там Совет соберется
Сильнее Моргуловых чар.
Знака жди,
И будет он дан,
Знак того, что рок у ворот,
И Исилдура Проклятье проснулось,
И уже невысоклик пришел.
Смысл этих слов был неясен, и мы обратились к Дэнетору, властителю Минас-Тирита, знающему предания Гондора. Он сказал лишь, что Имладрис — это древнее эльфийское название северной долины, где живет Элронд-полуэльф, величайший из знатоков преданий. Мой брат, видя наше отчаянное положение, решил отправиться в Имладрис, поверив сну. Но путь в него неизведан и опасен, и я решил проделать его сам. Я отправился в дорогу, с трудом добившись согласия отца, и долго блуждал по забытым дорогам, разыскивая дом Элронда, ибо многие слышали о нем, но мало кто знал, где он находится.
— И здесь, в доме Элронда, многое станет ясным для вас, — сказал Арагорн, вставая.
Он положил свой меч на стол перед Элрондом, и все увидели, что клинок у него переломлен на две части. — Вот Меч, Который Сломан!
— Кто ты и какое отношение имеешь к Минас-Тириту? — спросил Боромир, удивленно глядя на исхудавшее лицо скитальца и его изношенную одежду.
— Это Арагорн, сын Араторна, — объяснил Элронд, — он прямой потомок рода Исилдура, сына Эарендила из Минас-Итиль. Он — вождь дунаданов Севера, и людей из его рода осталось уже мало.
— Значит, оно принадлежит тебе, а вовсе не мне! — воскликнул в изумлении Фродо и вскочил, ожидая, что Кольцо сейчас же потребуют у него.
— Оно не принадлежит никому из нас, но так было предначертано, чтобы ты владел им некоторое время, — сказал Арагорн.
— Достань Кольцо, Фродо! — торжественно сказал Гэндальф. — Время пришло. Подними его, и тогда Боромир разгадает свой пророческий сон.
Наступила тишина, и все взоры обратились к Фродо. Его охватили внезапное смущение и страх; к тому же он ощутил огромное нежелание доставать Кольцо и даже притрагиваться к нему. Сейчас ему хотелось оказаться где-нибудь далеко отсюда. Но он все же поднял его перед собой дрожащей рукой; Кольцо блеснуло и засверкало.
— Взгляните: вот Погибель Исилдура! — сказал Элронд.
Глаза Боромира сверкнули.
— Невысоклик! — пробормотал он. — Неужели дни Минас-Тирита сочтены? Но зачем мы тогда искали сломанный меч?
— Ваш сон говорил не о судьбе Минас-Тирита, — сказал Арагорн. — Судьба всего мира, судьба великих деяний перед нами. Сломанный меч — это меч Эарендила, он сломался, когда сам Эарендил пал. Все наследие Эарендила утрачено, но эти обломки меча передавались из поколения в поколение: среди нас сохранилось старое предание, что меч будет вновь перекован, когда найдется Кольцо — Погибель Исилдура. Теперь, когда перед вами этот меч, чего вы хотите? Хотите ли вы, чтобы дом Эарендила возродился в земле Гондора?
— Я послан не затем, чтобы просить о благодеянии, а только за разгадкой сна, — гордо ответил Боромир. — Но мы в тяжелом положении, и помощь меча Эарендила необходима нам, если только он действительно может возродиться из тени прошлого…
Он вновь взглянул на Арагорна, и в его взгляде было сомнение.
Фродо почувствовал, как рядом с ним нетерпеливо заерзал Бильбо. Очевидно, он оскорбился за своего друга. Внезапно вскочив, он выкрикнул:
Все то, что золото, — не блещет,
Не всякий путь ведет в тупик.
Корням — тем, что растут глубоко,
Мороз жестокий не вредит.
Все древнее — не увядает,
А пепел возродит огонь.
Тупой клинок вновь острым станет,
Корону обретет король.
— Это, может, и не очень складно, но зато по сути, если вам мало слов Элронда. Коли уж вы проделали путешествие в сто десять дней, то слушайте лучше повнимательней. — И, фыркнув, он сел на место. — Я сам сочинил это, — прошептал он Фродо, — для Дунадана, когда он впервые рассказал мне о себе. Я бы так хотел, чтобы мои приключения не закончились, чтобы я мог пойти с ним, когда придет его день.
Арагорн улыбнулся ему, потом вновь повернулся к Боромиру.
— Что касается меня, то я прощаю ваши сомнения, — сказал он. — Я мало чем напоминаю Эарендила и Исилдура, могучие статуи которых стоят в залах Дэнетора. Я всего лишь потомок Исилдура, а не сам Исилдур. Я прожил трудную и долгую жизнь; и расстояние отсюда до Гондора — лишь малая часть моих странствий. Я пересек много гор и рек, перешел не одну равнину и даже блуждал в далеких странах Рун и Харад, где светят незнакомые звезды. Но мой дом, если он у меня есть, на Севере. Ибо здесь потомки Валандила жили много поколений, и род их не прерывался от отца к сыну. Дни наши омрачились Тенью, и нас стало меньше, но Меч передавался новому хранителю. И вот еще что я скажу вам, Боромир, прежде чем закончу. Мы, Следопыты пустынных земель, одинокие бродяги, охотники — но охотимся мы за слугами Врага. Ибо их можно найти во многих местах, а не только в Мордоре.