На восходе солнца я ушел от них и направился на Север. Больше я ничего не мог сделать. Найти тебя, Фродо, в дикой глуши было невозможно, к тому же Девятеро следовали за мной по пятам. У меня оставалась надежда на Арагорна. И я решил отвлечь внимание Всадников от вас, добраться до Ривенделла и выслать вам навстречу помощь. Четверо Всадников действительно последовали за мной, но через некоторое время они повернули и, по-видимому, направились к Броду. Это немного помогло вам: на ваш лагерь напало всего Пятеро, а не все Девятеро.
Наконец после долгой и трудной дороги через Серянку и болота Эттена я прибыл сюда с северной стороны. Дорога от Пасмурной вершины заняла четырнадцать дней: ехать верхом среди нагромождений скал невозможно, и Обгоняющий Тень выбился из сил. Я отправил его назад, к хозяину, но между нами завязалась большая дружба, и, если мне понадобится, он примчится по первому моему зову. В Ривенделле я оказался всего на три дня раньше, чем здесь появилось Кольцо.
Таков, Фродо, конец моих странствий. И пусть Элронд и остальные простят мне мой долгий рассказ. Но никогда еще не бывало, чтобы Гэндальф нарушил слово и не пришел на условленную встречу. Думаю, что подобный случай может быть оправдан только странными событиями, связанными с Великим Кольцом.
Итак, вы теперь знаете обо всем. Я рассказал о том, что произошло, с самого начала и до конца. Здесь собрались мы все, и Кольцо у нас. Но к цели нашего Совета мы еще не подошли. Что будем делать с Кольцом?
Наступила тишина. Наконец вновь заговорил Элронд.
— Печальные новости узнали мы о Сарумане, — сказал он. — Мы верили ему, и он полностью знал обо всех наших делах. Опасно слишком глубоко изучать искусство Врага, для добрых или злых целей. Но, увы, и раньше случались такие падения и измены. Из всего услышанного самым удивительным кажется мне рассказ о Фродо. Я мало знал хоббитов, за исключением Бильбо. Но я считал, что он — единственный в своем роде, исключение. Однако мир сильно изменился с тех пор, как я последний раз проезжал по дорогам Запада.
Призраки Курганов известны нам под многими именами, и о Старом лесе рассказывают немало легенд; но Лес этот сейчас — всего лишь сохранившийся остаток могучего древнего северного леса. Были времена, когда белка могла по ветвям деревьев добраться от нынешнего Удела к Дунланду, что к западу от Изенгарда. Я когда-то путешествовал в этих местах и повидал немало чудес. Но я совсем забыл о Бомбадиле, если только это он когда-то бродил по лесам и холмам и уже тогда был старше всех. Тогда его звали иначе. Иарваин Бен-Адар — так мы называли его, не знающего отца, древнейшего из всех. Но с тех пор другие народы давали ему много имен: гномы звали его Форном, люди Севера — Оральдом. Были у него и другие имена. Странное он создание, но, может быть, мне следовало пригласить его на Совет.
— Он не пришел бы, — сказал Гэндальф.
— Разве мы не можем сейчас послать вестника и просить его о помощи? — спросил Эрестор. — Похоже, что он имеет власть даже над Кольцом.
— Это не совсем так, — возразил Гэндальф. — Скорее Кольцо не имеет над ним власти. Он сам себе хозяин. Но он не может ни изменить Кольцо, ни помешать ему властвовать над остальными. Он занят своей маленькой землей, границы которой никому не видны. Возможно, он ждет, пока мир изменится, а до тех пор он не ступит за эти границы.
— Но внутри этих границ его, похоже, ничто не пугает, — сказал Эрестор. — Не отдать ли ему Кольцо? Он сохранит его, и оно никому не причинит вреда.
— Нет, — не согласился Гэндальф, — он не захочет этого. Может, он и возьмет Кольцо, если свободные народы всего мира попросят его, но он не поймет всей важности этого. И если он и возьмет Кольцо, то скоро о нем забудет или просто потеряет. Такие вещи не заслуживают его внимания. Он был бы очень ненадежным Хранителем. Вот так.
— И в любом случае, — вступил в разговор Глорфиндэл, — если мы отдадим ему Кольцо, то лишь отсрочим страшный день. Бомбадил живет далеко, и трудно будет незамеченными добраться до него с Кольцом. Даже если бы нам удалось это, Властелин Колец рано или поздно узнает, где оно спрятано, и соберет все силы против Бомбадила. Сможет ли он сопротивляться? Думаю, нет. И если Враг завоюет все, Бомбадил тоже падет. Падет Последним, как появился Первым. И тогда наступит ночь.
— Мне мало что известно об Иарваине, кроме его имени, — заметил Галдор, — но Глорфиндэл, я думаю, прав. Он не устоит перед Врагом. Мы знаем силу Саурона, знаем, что он может уничтожить на земле все, даже горы. Те, кто еще способен сопротивляться ему, сейчас с нами — в Имладрисе, Лориэне, да еще Кирдан в Гавани. Но хватит ли у нас силы, сможем ли мы противостоять Саурону, когда все остальные покорятся ему?
— У меня нет такой силы, — произнес Элронд и добавил: — И ни у кого нет.
— В таком случае, если Кольцо нельзя удержать силой, — сказал Глорфиндэл, — остается два выхода: послать его за Море или уничтожить.
— Но Гэндальф уже доказал, что Кольцо уничтожить невозможно, — возразил Элронд. — А те, кто живет за Морем, не примут его. Для добра или для зла, но оно принадлежит Средиземью: нам, живущим здесь, предстоит иметь с ним дело.
— Тогда, — предложил Глорфиндэл, — бросим его в морские глубины и ложь Сарумана станет правдой. Ибо теперь ясно, что еще тогда, на Совете, он кривил душой. Он знал, что Кольцо не потеряно навсегда, но хотел, чтобы мы поверили этому, потому что сам жаждал завладеть им. Но за ложью нередко кроется правда: Море надежно сохранит Кольцо.
— Не совсем надежно, — с уверенностью промолвил Гэндальф. — В глубоких водах много обитателей. К тому же море и земля могут поменяться местами. Мы не должны думать только о своем поколении или даже о нескольких будущих. Нам нужно постараться положить конец угрозе, если даже надежды на это мало.
— А на дорогах, ведущих к Морю, мы ничего не найдем — заключил Галдор. — Если Иарваину опасно посылать Кольцо, то везти его к Морю еще опасней. Сердце говорит мне, что Саурон будет ждать нас именно на пути к Западу, когда узнает обо всем. А узнает он скоро. Девятеро лишились своих лошадей, но это лишь отсрочка. Вскоре они найдут новых, еще более быстрых. Только тающая мощь Гондора осталась теперь между нами, и, сокрушив Гондор, Саурон двинет свои силы вдоль берега к Северу. А если он захватит Белые башни и Гавань, у эльфов не будет спасения от удлиняющихся в Средиземье Теней.
— Но его поход может и задержаться, — предположил Боромир. — Вы говорите, мощь Гондора уходит. Однако Гондор стоит, и даже сейчас он полон сил.
— И все же его могущество не может изгнать Девятерых, — сказал Гилдор. — К тому же есть и другие дороги, которые не охраняются Гондором.
— Итак, — начал Эрестор, — у нас есть две возможности: спрятать Кольцо или уничтожить его. И обе они не в нашей власти. Кто же разгадает нам эту загадку?
— Никто здесь не в силах сделать это, — серьезно сказал Элронд. — Никто не сможет предсказать, что произойдет, если мы выберем тот или другой путь. Но теперь для меня ясно, какую дорогу нужно избрать. Западный путь кажется самым легким. Поэтому от него нужно отказаться. Его будут охранять. Слишком часто эльфы бежали этим путем. Мы должны выбрать трудный и неожиданный для Врага путь. В нем вся наша надежда, если она еще осталась… Нужно идти навстречу опасности — в Мордор. Кольцо должно погибнуть в Огне.
Вновь наступила тишина. Даже в этом прекрасном доме, глядя на залитую солнцем долину, наполненную чистым журчанием воды, Фродо ощутил в сердце смертоносную тьму. Боромир пошевелился, и Фродо взглянул на него. Тот вертел в руках свой большой рог и хмурился. Наконец он заговорил.
— Я не понимаю всего этого, — сказал он. — Саруман предатель, но разве он так глуп? Почему вы говорите о необходимости спрятать или уничтожить Кольцо? Почему теперь, когда оно попало к нам в руки, оно не может служить нам? Владея им, повелители свободных народов одолеют Врага. Думаю, он больше всего боится этого.
Люди Гондора храбры, они никогда не покорятся. Но их можно победить, потому что храбрость нуждается в силе и в оружии. Пусть Кольцо будет нашим оружием, если оно обладает такой Силой, как вы говорите. Возьмем его — и вперед, к победе!
— Увы, нет, — промолвил Элронд. — Мы не можем использовать Кольцо Власти. Оно принадлежит Саурону, он сам его сделал, это — воплощенное Зло. Его Сила, Боромир, слишком велика, чтобы овладеть ею. Только тот, кто сам обладает Великой силой, может владеть Кольцом. Но опасность, которая таится в нем, для них еще гибельней. Само желание владеть им растлевает сердца. Вспомни о Сарумане. Если кто-либо из Мудрых при помощи Кольца свергнет владыку Мордора, используя его собственное оружие, он сам сядет на трон Саурона, и в мире появится новый Повелитель Тьмы. Вот почему Кольцо должно быть уничтожено. Пока оно существует, существует опасность даже для Мудрых. Ибо ничто не является злым изначально. И Саурон вначале не был таким. Я боюсь даже хранить это Кольцо. И никогда не захочу им обладать.
— И я тоже, — добавил Гэндальф.
Боромир с сомнением посмотрел на них, но склонил голову.
— Да будет так, — сказал он. — Значит, в Гондоре мы должны рассчитывать на то оружие, которое имеем. И пока Мудрые охраняют Кольцо, мы будем сражаться. Может быть, Меч, Который Сломан поможет нам остановить волну зла — если рука, которая его держит, унаследовала не только это оружие, но и силу Королей древности?
— Кто знает? — произнес Арагорн. — Но когда-нибудь мы его испытаем.
— Пусть этот день не слишком задерживается, — произнес Боромир. — Хоть я и не прошу о помощи, мы нуждаемся в ней. И нам было бы легче, если бы мы знали, что и другие сражаются в меру своих сил.
— Вы не одиноки, — сказал Элронд. — В мире существуют другие силы и королевства, о которых вы не знаете: они скрыты от вас. Андуин Великий течет мимо многих берегов, прежде чем достигает Аргоната и врат Гондора.
— Но может, было бы лучше, — заметил гном Глоин, — если бы все эти силы объединились и действовали вместе? Ведь есть и другие Кольца, менее опасные, и мы можем использовать их. Семь потеряны для нас — если только Балин не нашел Кольцо Трора, которое было последним. После гибели Трора в Мории о нем ничего не было слышно. Не стану скрывать, что одной из причин ухода Балина была надежда отыскать Кольцо.