Огонь постепенно угасал, и вскоре не осталось ничего, кроме пепла и золы. Горький дым поднимался над сгоревшими древесными стволами, небо посветлело. Враги были побеждены и больше не вернулись.
— Что я вам говорил, господин Пиппин? — сказал Сэм, засовывая свой меч в ножны. — Волкам его не взять. Вот это была потеха! У меня чуть волосы на голове не сгорели.
Когда совсем рассвело, обнаружилось, что трупов волков нигде не было видно. Они бесследно исчезли. Не осталось никаких следов схватки, кроме сгоревших деревьев и стрел Леголаса, лежавших на вершине холма. Все стрелы были целы, за исключением одной, от которой остался только наконечник.
— Этого я и опасался, — вздохнул Гэндальф. И пояснил: — Это были не обычные волки, охотящиеся за добычей. Давайте быстрей поедим и уйдем отсюда!
В этот день погода вновь изменилась, будто некая сила, управлявшая ею, убедилась в бесполезности снега. Путники отказались от горного перехода, и теперь эта сила хотела, чтобы хорошо просматривалось все, что происходит в дикой местности. За ночь северный ветер сменился северо-западным, а днем совсем утих. Облака уплыли на юг, небо прояснилось, вершины Гор окрасились бледным солнечным светом.
— Мы должны достичь входа до захода солнца, — сказал Гэндальф, — иначе, боюсь, можем вовсе не увидеть его. Это недалеко отсюда, но прямого пути мы не знаем. Арагорн больше не сможет вести нас, он редко бывал здесь, а я лишь однажды, да и то очень давно, у западной стены Мории. Вход вон там, — указал он на юго-восток, где склоны Гор отвесно опускались в тень у подножия. Издалека с трудом различалась линия обнаженных утесов, а посередине их возвышался один, похожий на большую серую стену. — Когда мы спускались с Гор, я повел вас не назад, к тому месту, откуда мы начали свой путь, а к Югу, как некоторые могли заметить. И правильно сделал: теперь расстояние сократилось на несколько миль, а мы должны торопиться. Идемте!
— Не знаю, на что и надеяться, — угрюмо буркнул Боромир. — Найдет ли Гэндальф ту дверь, а если найдет, сумеем ли мы ее открыть. Выхода у нас нет… Оказаться запертыми между глухой стеной скал и стаями волков — хуже не бывает. Что ж, пойдем!
Гимли теперь шел впереди, рядом с магом: ему не терпелось побыстрее увидеть Морию. Вдвоем они повели отряд назад к Горам. Единственная древняя дорога в Морию с Запада пересекала ручей Сираннона, вытекавшего из Гор неподалеку от того места, где находилась дверь. Но либо Гэндальф заблудился, либо местность изменилась: маг не нашел ручья там, где ожидал его увидеть, — в нескольких милях к Югу от их последнего привала.
Утро перешло в полдень, а отряд продолжал пробираться по безлюдной местности среди красных камней. Нигде не виднелось блеска воды, не слышалось ее журчания. Все здесь было мрачно и сухо. Путники приуныли. Ничего живого вокруг, ни единой птицы в небе… Но что принесет им ночь, если застигнет их в этой пустыне, никто даже подумать не решался.
Неожиданно Гимли, шедший впереди, обернулся и подозвал к себе товарищей. Он стоял на бугорке и указывал вправо. Торопливо взобравшись к нему, они увидели внизу узкий и глубокий канал. Кругом царили пустота и безмолвие, и лишь тоненькая струйка воды пробивалась среди буро-красных камней на самом дне русла. Но вдоль ближней стороны канала шла тропа, заброшенная и еле приметная, которая извивалась среди развалин стен и булыжников древней мостовой.
— Ага! Наконец-то! — воскликнул Гэндальф. — Здесь протекал ручей Сираннон, Ручей-у-Ворот, как его обычно называли. Не могу догадаться, что случилось с водой, прежде она текла так быстро и шумно. Идемте! Мы должны торопиться! Уже поздно!
Путники сбили себе ноги и очень устали, но они упрямо шагали уже много миль по неровной извилистой тропе. Солнце начало клониться к западу. После короткого привала, торопливо перекусив, они снова двинулись в путь. Перед ними хмурились Горы, но путь их пролегал в глубокой впадине, и они могли видеть лишь самые высокие отроги и вершины далеко на Востоке.
Наконец отряд подошел к крутому повороту тропы. До сих пор она вела на Юг между краем канала и крутым откосом слева, но теперь, круто изменив направление, пошла на Восток. Обогнув угол, путники увидели перед собой низкий утес, примерно в пять морских саженей высотой, с расколотой зазубренной вершиной. Через широкий пролом, сделанный чем-то необыкновенно тяжелым и сильным, стекала струйка воды.
— Действительно, все изменилось! — воскликнул Гэндальф. — Но я не ошибся в месте. Вот все, что осталось от лестницы Водопада. Если память не изменяет мне, в скале когда-то были прорублены ступени, а главная дорога поворачивала налево и несколькими петлями поднималась на вершину. За Водопадом к стенам Мории поднималась неглубокая долина, через которую протекал Сираннон. Посмотрим, как это выглядит сейчас!
Они без труда нашли каменные ступени, и Гимли, а вслед за ним Гэндальф и Фродо взбежали по ним. Достигнув вершины, они увидели, что дальше пути нет, и поняли, почему пересох Ручей-у-Ворот. Позади них садившееся солнце окрасило холодное небо на западе сверкающим золотом. А впереди расстилалось темное неподвижное озеро. В его тусклой поверхности не отражались ни небо, ни золотистый закатный свет солнца. Сираннон был перекрыт запрудой и затопил всю долину. За зловещей гладью воды возвышались крутые утесы, их строгие грани казались мертвенно-бледными в угасающем свете. Ни следа ворот или прохода, ни трещины или щели не видел Фродо в неприветливом камне.
— Это стена Мории, — заключил Гэндальф, указывая на противоположный берег озера, — некогда здесь были Ворота, Эльфийская дверь в конце дороги из Холлина, по которой мы пришли сюда. Но этот путь закрыт. Я думаю, что никому из нас не захочется переплывать это мрачное озеро на исходе дня. Вид у него какой-то противный…
— Мы должны найти путь вокруг озера с Севера, — сказал Гимли. — Первое, что нужно сделать, — это взобраться по главной тропе наверх и посмотреть, куда она приведет нас. Даже если бы не было озера, мы все равно не смогли бы подняться по Лестнице со всей поклажей и с пони.
— Но в любом случае мы не сможем взять с собой бедное животное в подземелье, — решил Гэндальф. — Дорога под Горами темная, с низкими и узкими переходами, и там, где мы сможем их преодолеть, пони не проберется.
— Бедный старина Билл! — воскликнул Фродо. — Я и не подумал об этом. И бедный Сэм! Что он скажет?
— Мне жаль, — пожал плечами Гэндальф. — Бедный Билл был полезным товарищем, и мне жаль оставлять его на произвол судьбы. Я бы скорее предпочел идти налегке, чем брать с собой пони — по крайней мере этого, любимца Сэма. С самого начала я боялся, что нам не миновать этой дороги…
День клонился к концу, и холодные звезды уже стали появляться на небе, когда отряд, двигаясь как можно быстрее, взобрался на вершину склона и достиг берега озера. Казалось, в самой широкой его части не более четверти мили. Разглядеть, как далеко оно тянется на Юг, в сумерках было невозможно, но северный его край находился не более чем в миле, и между каменным хребтом скал, окружавших долину, и краем воды виднелась полоска земли. Путники поспешили вперед: им оставалось еще пройти одну-две мили по другому берегу озера до того места, которое указал Гэндальф. К тому же нужно было еще отыскать Врата.
У самого северного края озера путникам преградил путь узкий ручей с зеленой застоявшейся водой. Вязкая слизистая линия его тянулась к окружающим холмам. Гимли неуверенно шагнул вперед и тут же обнаружил, что ручей мелкий, едва достигает щиколотки. Они перешли его цепочкой, осторожно ступая по скользким камням. Фродо вздрогнул от отвращения, когда темная мутная вода коснулась его ног.
Когда Сэм, ведя за собой Билла, последним ступил на противоположный берег, раздался негромкий звук — какой-то всплеск, будто рыба тронула спокойную поверхность озера. Быстро повернувшись, они заметили тень, мелькнувшую над водой, от которой к берегам озера пошли большие круги. Послышался еще один всплеск, и наступила тишина. Тьма сгущалась, последние лучи солнца золотили облака на западе.
Гэндальф шел широким быстрым шагом, остальные, как могли, поспевали за ним. Они достигли узкой полоски земли между утесами и водой, шириной не более дюжины ярдов и загроможденной обломками скал. Но отряд пробирался по ней, держась поближе к утесам и обходя как можно дальше воду. Пройдя милю к югу, путники обнаружили старые падубы. Остатки пней и мертвые ветки гнили у мелководья. Видимо, когда-то здесь была целая роща или лесная полоса падубов, росших вдоль дороги через затопленную долину. Рядом с утесом стояли, все еще крепкие и живые, два высоких падуба — Фродо еще не приходилось видеть таких высоких. Их огромные корни протянулись к самой воде. С вершины Лестницы они казались путникам лишь кустиками у смутно различимого подножия скал, но вблизи эти падубы возвышались над их головами подобно башням. Неподвижно застывшие, молчаливые, будто стражи в конце дороги, они отбрасывали к своим корням глубокую тень.
— Наконец мы на месте! — с облегчением вздохнул Гэндальф. — Здесь заканчивается путь эльфов из Холлина. Падуб был священным деревом народа этой земли, его выращивали по краям владений, чтобы обозначить границу. А Западная дверь служила для сообщения эльфов с владыками Мории. Это было в те счастливые дни, когда между разными народами царила дружба, даже между эльфами и гномами.
— Это не вина гномов, что дружба кончилась, — сказал Гимли.
— Я не слыхал, чтобы это была вина эльфов, — возразил Леголас.
— Я слышал и то и другое, — остановил их Гэндальф, — и не собираюсь сейчас разрешать этот спор. Но прошу хотя бы тебя, Леголас, и тебя, Гимли: прекратите свои распри и помогите мне. Мне нужны вы оба. Врата заперты и спрятаны, и чем скорее мы найдем их, тем лучше. Ночь близка! — Обернувшись к остальным, он сказал: — Пока я ищу, вы подготовьтесь к спуску в подземелье. Боюсь, нам придется проститься с пони. Оставьте здесь все, что мы захватили на случай холодной погоды: нам это не понадобится ни в Мории, ни когда мы выйдем из нее на Юге. Распределите между собой остальное, что вез пони, особенно пищу и мехи для воды.