Как щепка, летел он по бурным волнам,
И скрылся в дали он морской.
С печалью на берег Амрот поглядел,
Что вдаль от него уходил,
И проклял навек он бесчестный корабль,
Что с девой его разлучил.
И сердце владыки дерев и долин
Пронзила безумная боль,
И в бурные волны, как чайка, нырнул
Амрот, светлых эльфов король.
Как лебедь, Амрот, рассекая валы,
Навстречу судьбе своей плыл,
А ветер свистел у него за спиной
И черные волны катил.
С тех пор не встречали его никогда,
Нигде не видали следа,
Пропал навсегда он в пучине морской,
Как павшая с неба звезда.
Голос Леголаса замер, песня закончилась.
— Дальше не могу, — сказал он. — Это только часть, но остальное я забыл. Это долгая и печальная песня, в ней рассказывается о том, как горе пришло в Лотлориэн, Лотлориэн Цветущий, когда гномы разбудили в Горах Зло.
— Но гномы не делали зла, — сказал Гимли.
— Я и не говорю так, но Зло пришло, — печально ответил Леголас. — Тогда многие эльфы из рода Нимродэль оставили свои жилища и ушли, а сама она потерялась далеко на Юге, на перевалах через Белые горы. Она так и не пришла к кораблю, на котором ждал Амрот, ее возлюбленный. Но весной, когда ветер шумит в молодой листве, все еще слышно эхо ее голоса, который сплетается со звуками водопада. А когда дует южный ветер, с моря доносится голос Амрота: ведь Нимродэль впадает в Сильверлоуд, которую сами эльфы называют Келебрант, а Келебрант — в Великий Андуин, а воды Андуина несутся к заливу Белфалас, откуда и отправились в Море эльфы из Лориэна. Но ни Нимродэль, ни Амрот так и не вернулись.
Говорят, у нее был дом, который она построила в ветвях дерева недалеко от водопада. Эльфы Лориэна жили раньше в ветвях деревьев, а может, и сейчас живут. Поэтому их называли галадримами, Древесным народом. Они обитали в глубине Леса, где растут огромные деревья. Жители Леса не рылись в земле, подобно гномам, и не строили крепостей из камня, пока не появилась Тень.
— Даже тогда жить на деревьях могло быть безопасней, чем сидеть на земле, — заметил Гимли. Он посмотрел на дорогу, ведущую в долину Димрилл, а потом на кровлю из темных ветвей над головой.
— Неплохой совет, Гимли, — сказал Арагорн. — Дом мы, конечно, не построим, но сегодня ночью можно попытаться, как галадримы, поискать убежища на деревьях, если выйдет. Мы и так сидели у дороги дольше, чем следовало бы.
Отряд свернул с дороги и направился в более густые заросли леса, к западу от Сильверлоуд, по течению горного ручья. Недалеко от водопадов Нимродэли они нашли группу деревьев, кроны которых нависли над ручьем. У них были могучие серые стволы, а о высоте можно было лишь догадываться.
— Я взберусь наверх, — решил Леголас. — Я чувствую себя дома среди деревьев, среди корней и ветвей, хотя эти деревья не знакомы мне. Я знаю их название только по песням. Это меллирн, именно они цветут желтыми цветами. Я никогда не взбирался на них. Посмотрим сейчас, какие они.
— Каковы бы они ни были, — сказал Пиппин, — это удивительные деревья, если могут предоставить ночлег не только птицам. Но я же не могу спать на насесте!
— Тогда вырой нору в земле, — предложил Леголас, — если это тебе больше по душе. Но рой быстро и глубоко, если хочешь спрятаться от орков.
Он легко подпрыгнул и ухватился за ветку, которая росла намного выше его головы. В тот же момент из кроны послышался голос.
— Даро! — произнес этот голос повелительно, и пораженный Леголас в страхе спрыгнул обратно.
— Стойте спокойно! — шепнул он остальным. — Не двигайтесь и не разговаривайте между собой!
Над их головами послышался негромкий смех, потом другой ясный голос заговорил по-эльфийски. Фродо почти ничего не понял: речь лесных эльфов к Востоку от Гор отличалась от западных.
Леголас взглянул вверх и ответил на том же языке.
— Кто они и что они говорят? — спросил Мерри.
— Это эльфы, — пояснил Сэм. — Разве ты не слышишь?
— Да, это эльфы, — сказал Леголас, — и они говорят, что вы дышите так громко, что они могли застрелить вас во тьме. — Сэм торопливо зажал рукой рот. — Но они также говорят, что вам не нужно бояться. Они уже давно знают о нас. Они услышали мой голос еще за Нимродэлью и поняли, что я их родич с Севера. Поэтому они не помешали нам перебраться на другой берег. Потом они услышали мою песню. А сейчас они просят меня подняться к ним вместе с Фродо. Похоже, они знают кое-что о нем и о нашем путешествии. Остальных просят немного подождать, пока они не решат, что делать.
Сверху, из темноты, опустилась лестница, сплетенная из веревки — серебряно-серой, светящейся во тьме. И хотя выглядела она непрочной, все же могла выдержать тяжесть нескольких человек. Леголас легко взлетел наверх, Фродо последовал за ним медленней, следом поднялся Сэм, стараясь дышать тихо. Ветви дерева отходили от ствола почти под прямым углом и расходились в разные стороны, но вблизи вершины главный ствол разделялся на множество ветвей, образующих как бы корону, и среди них был сооружен деревянный настил, или флет, как он назывался в те дни; сами эльфы называли его талан. На него попадали через круглое отверстие в центре, через которое проходила лестница.
Когда Фродо наконец поднялся на флет, он обнаружил, что там сидит Леголас в окружении трех других эльфов. В их темно-серой одежде они не были заметны среди древесных стволов, если только не двигались резко. Они встали, и один из них поднял маленький фонарь и направил слабый серебристый луч на лица Фродо и Сэма. Потом спрятал фонарик и произнес на эльфийском языке слова приветствия. Фродо, запинаясь, проговорил ответные слова.
— Добро пожаловать! — сказал эльф на общем языке, медленно произнося слова. — Мы редко пользуемся другими языками, кроме нашего: мы живем теперь в самом сердце лесов и редко общаемся с другими народами. Даже наши родичи на Севере разъединены с нами. Но некоторым из нас приходится выходить из Леса, чтобы узнавать новости и наблюдать за нашими врагами. И те, кто выходит, умеют говорить на других языках. Я один из них. Меня зовут Халдир. Мои братья, Румил и Орофин, плохо владеют вашим языком. Но до нас дошел слух о вашем походе: вестники Элронда проходили через Лориэн на своем пути домой по Лестнице Димрилла. Мы много лет не слышали о… о хоббитах, или невысокликах, и не знали, что они все еще живут в Средиземье. Вы не похожи на злые существа. И поскольку вы пришли с нашим родичем-эльфом, мы готовы принять вас по-дружески, как просил Элронд, хотя не в нашем обычае пропускать чужеземцев через наши земли. И вы можете остаться здесь на ночь. Сколько вас?
— Восемь, — ответил Леголас. — Я сам, четверо хоббитов и два человека: один из них Арагорн, друг эльфов, из людей Запада.
— Имя Арагорна, сына Араторна, известно в Лориэне, — сказал Халдир, — и он пользуется уважением нашей госпожи. Все это хорошо. Но вы назвали только семерых.
— Восьмой — гном, — сказал Леголас.
— Гном! — воскликнул Халдир. — А вот это плохо. Мы не имеем дел с гномами со времен Темных дней. Им не разрешено появляться в нашей земле. Я не могу позволить ему пройти.
— Но он из Одинокой горы, один из приближенных Даина и друг Элронда, — сказал Фродо. — Элронд сам избрал его, чтобы он был нашим товарищем, он храбр и заслуживает доверия.
Эльфы заговорили между собой тихими голосами и о чем-то расспрашивали Леголаса на своем языке.
— Хорошо, — сказал наконец Халдир. — Мы сделаем это, хотя и неохотно. Если Арагорн и Леголас ручаются за него, он сможет пройти, но пройдет он через Лориэн с завязанными глазами. Больше обсуждать это не будем. Ваши спутники не должны оставаться на земле. Мы несем охрану на реке с тех пор, как много дней назад здесь видели большой отряд орков, они двигались к Мории, вдоль отрогов Гор. Волки воют по границам нашего Леса. Если вы на самом деле пришли из Мории, опасности ждать недолго. Завтра утром вы должны уйти. Четверо хоббитов могут взобраться сюда, остаться с нами — мы их не боимся. Остальные могут провести ночь на другом дереве, там тоже есть талан. Ты, Леголас, отвечаешь за них. Позови нас, если что-нибудь случится. И не спускай глаз с гнома!
Леголас тут же спустился вниз по лестнице, чтобы передать остальным слова Халдира, и вскоре на высокий флет взобрались Мерри и Пиппин. Они запыхались и казались испуганными.
— Вот! — сказал, отдуваясь, Мерри. — Мы захватили и наши одеяла. Скороход спрятал весь наш остальной груз под листьями.
— Не нужно было их брать, — ответил Халдир. — Зимой на вершине дерева холодно, хотя сегодня ночью ветер южный. У нас тут найдется для вас еда и питье, чтобы прогнать ночной холод; а еще есть запасные шкуры и плащи.
Хоббиты с радостью поужинали второй раз (кстати, гораздо обильней). Затем тепло укутались не только в меховые плащи эльфов, но и в собственные одеяла и попытались уснуть. Хотя они и устали, только один Сэм уснул быстро. Хоббиты не любят высоты и не спят на верхних этажах, даже если они у них и есть. Флет совсем не отвечал их представлениям о спальне: без стен и даже без перил, лишь с одной стороны — легкий плетеный щит в качестве защиты от ветра, который можно было передвигать.
Пиппин некоторое время продолжал болтать.
— Надеюсь, когда я усну на этом чердаке, то не свалюсь? — поинтересовался он.
— А я, если хочу спать, усну где угодно, — сказал Сэм.
Фродо лежал без сна и смотрел на звезды в небе, сверкавшие сквозь тонкий занавес из дрожащих листьев. Сэм давно уже сопел рядом, а он все не мог сомкнуть глаз. Он смутно различал фигуры двух эльфов, сидевших неподвижно, обхватив руками колени, и шепотом разговаривающих. Третий эльф спустился вниз, чтобы дежурить на одной из ветвей. Наконец шелест ветра в ветвях над головой и мягкое бормотание водопада Нимродэли убаюкали Фродо, и он уснул. Последнее, что он вспомнил перед сном, была песня Леголаса.