Воздух был тих, лощина темна и глубока. Владычица рядом с ними, высокая и бледная.
— Зачем нам смотреть и что мы увидим? — спросил Фродо, охваченный благоговейным страхом.
— Я могу приказать зеркалу открыть многое, — ответила она, — и некоторым могу показать то, что они желают видеть. Но зеркало также показывает и непрошеное, и эти картины часто более неожиданны и ценны, чем то, что мы хотим увидеть. Что вы увидите, если зеркалу дать свободу, я не могу сказать. В нем может явиться прошлое, настоящее и то, что еще не произошло. Но то, что показывает зеркало, даже мудрейший не всегда может объяснить. Хотите посмотреть?
Фродо не ответил.
— А ты? — спросила она, оборачиваясь к Сэму. — Я думаю, именно это ваш народ считает волшебством, хотя не совсем ясно понимаю, что вы имеете в виду: иногда вы этим же словом называете козни врага. Но это, если хочешь, волшебство Галадриэль. Разве тебе не хотелось увидеть эльфийское волшебство?
— Хотелось, — ответил Сэм, немного дрожа от страха и любопытства. — Я взгляну, Владычица, если вам угодно… Хочется хоть глазком взглянуть, что там, дома, — повернулся он к Фродо. — Кажется, целый век прошел с тех пор, как я ушел из него. Только что я тут увижу, звезды одни или еще что-то, чего не пойму…
— А может, и поймешь. — Владычица тихо рассмеялась. — Ну, гляди. Только не притрагивайся к воде.
Сэм взобрался на подставку и склонился над чашей. Вода казалась тяжелой и темной. В ней отражались звезды.
— Только звезды, как я и думал, — сказал Сэм. Потом удивленно ахнул: звезды исчезли. Будто с воды сдернули темную вуаль. Зеркало посерело, потом стало ясным. Светило солнце, и ветви деревьев раскачивались на ветру. Но прежде чем Сэм смог разобрать, что видит, свет померк. Теперь перед ним возникло бледное лицо Фродо, который спал под большим темным утесом. Потом он увидел самого себя идущим по тусклым коридорам и взбирающимся по бесконечным винтовым лестницам. Внезапно он понял, что ищет что-то крайне нужное, но что именно, он не знал. Изображение изменилось, будто в сновидении, и он снова увидел деревья. Но на этот раз они были не так близко, и он смог разглядеть, что происходит: ветви раскачивались вовсе не от ветра, они падали на землю, будто обламываясь. — Ой! — испуганно воскликнул он. — Это, кажется, Тэд Сэндимен спиливает деревья! Нельзя этого делать, это та самая аллея за мельницей, что затеняет дорогу в Приречье. Если бы только он мне попался, этот Тэд, я бы ему показал!
Но тут Сэм заметил, что старая мельница исчезла и на ее месте стоит большое здание из красного кирпича. В нем и около него сновали люди. Поблизости дымила высокая красная труба. Черные клубы дыма постепенно затянули поверхность зеркала.
— Какая-то дьявольщина происходит в Уделе, — сказал Сэм. — Элронд недаром хотел отослать назад господина Мерри. — Неожиданно Сэм вскрикнул и отскочил. — Я не могу здесь оставаться, — словно в беспамятстве сказал он. — Мне нужно домой. Вся Бэгшот-Роу перекопана, а мой бедный старик тащит свои пожитки в тачке вниз по Холму. Я должен вернуться домой!
— Ты не можешь вернуться домой один, — промолвила Владычица. — Ты ведь не собирался возвращаться домой без хозяина до того, как заглянул в зеркало. А ведь ты и без него знал, что в Уделе могут случиться неприятности. Вспомни, что зеркало показывает многое, и не все из этого сбывается. Некоторое, может, никогда и не сбудется, если только тот, кто увидел это будущее, не свернет с истинной дороги, чтобы предотвратить увиденное. Зеркало опасный советчик.
Сэм уселся на землю, обхватив голову руками.
— Лучше бы я не приходил сюда. Больше не хочу никакого волшебства, — сказал он и замолчал. Через некоторое время он снова заговорил, стараясь подавить слезы: — Нет, я вернусь домой только долгой дорогой и вместе с господином Фродо или не вернусь вообще. Если то, что я видел, окажется правдой, кому-то придется плохо!
— Хочешь теперь ты посмотреть, Фродо? — спросила Владычица Галадриэль. — Тебе, кажется, и без эльфийского волшебства хорошо?
— Вы советуете мне посмотреть? — спросил Фродо.
— Нет, — ответила она. — Я вообще ничего тебе не советую. Ты можешь увидеть и плохое и хорошее. И то, что увидишь, может оказаться для тебя полезным, а может — и нет. Видеть — это и хорошо и опасно. Но я думаю, Фродо, что у тебя хватит храбрости и мужества, иначе я не привела бы тебя сюда. Поступай как хочешь.
— Я посмотрю, — сказал Фродо.
Он взобрался на подставку и наклонился над темной водой. Зеркало тут же прояснилось, и он увидел сумеречную землю. На фоне бледного неба в отдалении возвышались горы. Длинная серая дорога терялась вдали. На ней показалась маленькая фигура, вначале еле различимая; она медленно приближалась и становилась все больше и отчетливей. Неожиданно Фродо понял, что фигура напоминает ему Гэндальфа. Он чуть было не позвал мага громко по имени, но тут увидел, что фигура одета не в серое, а в белое, в руке у нее белый посох. Голова ее была наклонена, и Фродо не смог разглядеть лица, вот фигура миновала поворот дороги и исчезла. Больше в зеркале ее не было видно. Фродо не мог понять: видел ли он сейчас Гэндальфа в одном из его прошлых путешествий или это был Саруман.
Картина изменилась. На короткий миг, но очень ясно он разглядел Бильбо, безостановочно расхаживающего по своей комнате. Стол был завален грудами бумаг, за окном шумел дождь.
Затем картины стали быстро сменять друг друга.
Фродо каким-то образом знал, что все это отрывки великой истории, в которую он оказался вовлечен. Туман рассеялся, и перед ним возникла картина, какой он прежде никогда не видел. Это было Море. Опустилась Тьма. Море вскипело яростным штормом. Потом он снова увидел солнце, кроваво-красным пятном проглядывающее сквозь разрывы в облаках, увидел черные очертания большого корабля с изорванными парусами, который плыл на запад. Затем появилась широкая река, текущая через многолюдный город… И снова корабль с черными парусами, но на этот раз уже было утро, и вода блестела на солнце, а на флагах корабля сверкала эмблема — Белое дерево. В клубах дыма и пламени завязалась битва, и вновь солнце утонуло в кроваво-красной мгле, и в этой мгле вдаль уходил маленький корабль, мерцая огнями… Все исчезло. Фродо вздохнул и решил, что все окончилось.
Но вдруг зеркало снова потемнело, словно превратившись в темную глубокую пропасть, и Фродо взглянул в эту пустоту. В черной бездне возник Глаз. Он медленно увеличивался, пока не заполнил собой всю поверхность чаши. Он был так ужасен, что Фродо застыл на месте, не в состоянии ни крикнуть, ни отвести взгляда. Вокруг Глаза пылал ореол огня, а сам был желтый, как у кошки, внимательный и пронзительный, и черный зрачок зиял в нем как бездонная пропасть, как окно в ничто.
Но вот его взгляд начал блуждать, будто искал что-то. И Фродо с ужасом осознал, что Глаз ищет именно его. Но он также понимал, что сейчас Глаз увидеть его не может… пока не может. Кольцо, висевшее на цепочке у него на груди, вдруг стало тяжелым и, словно камень, потянуло голову Фродо вниз. Казалось, зеркало чаши стало горячим и струйки пара поднялись над поверхностью воды. Фродо качнулся вперед.
— Не касайся воды! — негромко произнесла Владычица Галадриэль.
Видение померкло, и Фродо увидел отражение звезд в серебряной чаше. Пошатываясь, он отступил назад и взглянул на Владычицу.
— Я знаю, что было в конце, — заметила она. — Я это тоже видела. Но не бойся! И не думай, что Лотлориэн защищен от Врага только пением среди деревьев и слабыми стрелами эльфийских луков. Скажу тебе, Фродо, что, даже разговаривая с тобой, я ощущаю Врага, Властелина Тьмы, я знаю все его мысли и замыслы, касающиеся эльфов. И он тоже стремится увидеть меня и узнать мои мысли. Но дверь все еще закрыта!
Она подняла свои белые руки и в защитном жесте повернула ладони к востоку. Эарендил, вечерняя звезда, самая любимая эльфами, ярко сверкал в небе. Свет его был так ярок, что фигура эльфийской Владычицы отбрасывала на землю мягкую тень. Лучи звезды отразились в Кольце на ее пальце, Кольцо сверкало, как отполированное золото, отделанное серебром, и белый камень в нем мерцал, как вечерняя звезда, присевшая отдохнуть на руку Владычицы. Фродо с благоговением глядел на Кольцо, и ему вдруг показалось, что он все понял.
— Да, — сказала она, читая его мысли, — об этом говорить не позволено, и даже Элронд умолчал об этом. Но от Хранителя Кольца и от того, кто видел Глаз, скрыть это невозможно. В стране Лориэн на пальце у Галадриэли — одно из Трех Колец. Это Нения, Адамантовое Кольцо, и я его Хранительница.
Враг подозревает об этом, но он не знает — пока не знает. Теперь ты видишь, что пришел к нам вестником самой судьбы. Если вы потерпите поражение, мы все попадем под власть Врага. Но если вы победите, наша власть исчезнет, Лотлориэн опустеет, и путы времени сомкнутся над нами. Мы должны будем уплыть на Запад или превратимся в пугливый народ ущелий и пещер, нас забудут, и мы сами все забудем.
Фродо опустил голову.
— Чего же вы желаете? — спросил он.
— Пусть будет то, что должно быть, — ответила она. — Любовь эльфов к их земле глубже, чем морские бездны, их печаль бессмертна и ее невозможно утешить. Но они скорее оставят все, чем подчинятся Саурону, ибо теперь они знают его. Но ты не отвечаешь за судьбу Лотлориэна, у тебя своя задача. Лишь одного я желала бы: чтобы Единое Кольцо не было выковано или чтобы оно никогда не было найдено.
— Вы мудры, бесстрашны и прекрасны, Владычица Галадриэль, — сказал Фродо. — Я отдал бы вам Кольцо, если бы вы пожелали. Для меня это слишком тяжкая ноша.
Галадриэль неожиданно рассмеялась чистым звонким смехом.
— Может, Владычица Галадриэль и мудра, — сказала она, — однако она встретила достойного себе по вежливости. Ты весьма достойно отомстил за мою попытку испытать твое сердце при нашей первой встрече. Не стану отрицать, что сердце мое страстно жаждет того, что ты предлагаешь. Долгие годы я размышляла, что сделала бы, если бы Великое Кольцо оказалось у меня в руках. И вот оно здесь! Зло родилось давно и действует многими путями — не важно, у власти Саурон или нет. Ведь если бы я отобрала у своего гостя Кольцо силой или страхом, разве нельзя было бы обвинить в этом само Кольцо?