Властелин колец — страница 8 из 8

Добавление АХроники Королей и Правителей

Об источниках большинства фактов, включенных в Добавления, в особенности от А до Д — см. Заметки в конце Пролога.

Третий раздел Добавления А исходит, возможно, от гнома Гимли, который поддерживал дружбу с Перегрином и Мерриадоком и часто встречался с ними в Гондоре и в Роханде.

Легенды, истории и сведения, почерпнутые из источников, чрезвычайно обширны. Здесь представлены лишь выборки из них, пересказанные и во многих местах сокращённые. Их главной целю было проиллюстрировать Войну Кольца и её истоки, и заполнить некоторые пробелы в основной летописи. Древние легенды Первой Эпохи, которыми больше всего интересовался Бильбо, изложены очень кратко — лишь в той части, где они повествуют о предках Эльронда и королях и вождях Нуменора. Отрывки из длинных хроник и сказаний заключены в кавычки. Вставки более поздние даны в скобках. Заметки вне кавычек разысканы в источниках. Остальные сделаны при редакции.

Все даты, не отмеченные В.Э. (Вторая Эпоха) и Ч.Э. (Четвертая Эпоха) относятся к Третьей Эпохе. Третья Эпоха закончилась в сентябре 3021 года, когда ушли Три Кольца, но для удобства исчисления 1-м днем Четвертой Эпохи считается в Гондоре 25 марта 3021 года. О том, как уравниваются летосчисления Гондора и Края см. т.1, стр… и т. Ш, стр…

В списках даты, идущие за именами королей и правителей — даты их смерти, если дана только одна дата. Знак + означает преждевременную смерть в битве или иную, хотя рассказ этом событии приводится не всегда.

IКороли Нуменора

1. Нуменор

Феанор был самым искусным в ремеслах и знаниях среди Эльдаров, но также самым горным и своевольным. Он огранил Три Алмаза, Сильмарили, и наполнил их сиянием Двух Дерев, Тельпериона и Лаурелина, что дарили свет землям Валаров. Враг Моргот возжелал Алмазы; он похитил их и, иссушив Деревья, унес в Средиземье и укрыл в своей великой твердыне в Тангородриме: Ослушавшись Владык Валинора, Феанор покинул Благословенный Край и отправился в изгнание в Средиземье, уведя с собой многих их своего народа — ибо в гордыне своей он рассчитывал добыть Алмазы силой. За этим последовала безнадежная война Эльдаров и Аданов против Тангородрима, в которой они потерпели сокрушительное поражение. Аданы — три народа Людей, которые, первыми придя на запад Средиземья, и к берегам Великого Моря, стали союзниками Эльдаров против Врага.

Между них трижды заключались Союзы Крови: Лутиэн и Берен, Идриль и Туор, Арвен и Арагорн. С последним давно разделенные ветви Эльфидов воссоединились и род их восстановился.

Лутиэн Тинувиэль была дочерью Владыки Тингола Среброманта из Дориата в Первую Эпоху, а матерью ее была Мелиан из Валаров. Берен был сыном Барахира из Первого Дома Аданов. Они вместе добыли Сильмариль из Железной Короны Моргота. Лутиэн стала смертной и покинула эльфов. Сыном ее был Диор. Его дочерью была Эльвинг; она владела Сильмарилем.

Идриль Келебриндал была дочерью Тургона, Владыки тайного поселения Гондолин. Туор был сыном Хадора из Третьего Дома Аданов — самого прославленного в войнах с Морготом. Их сыном был Эарендиль Мореплаватель.

Эарендиль женился на Эльвинг и, силой Сильмариля разорвав Завесу Тьмы, пришел на Заокраинный Запад. Там, говоря от имени Эльфов и Людей, он добился помощи, и Моргот был низвергнут. Эарендилю не позволили вернуться к Смертным, а направили его ладью в небесные моря — и Сильмариль, что он вез, стал звездой и знаком надежды для жителей Средиземья, порабощенных прислужниками Великого Врага. Древний свет Двух Дерев Валинора — после того как Моргот отравил их — хранили лишь Сильмарили, но два оставшихся Камня пропали в конце Первой Эпохи. Целиком повесть об этом — и о многом другом — рассказана в «Сильмарилионе».

У Эарендиля было два сына — Эльрос и Эльронд — Периэли, им Эльфиды. В них одних жил дух доблестных вождей аданов; и после гибели Гиль-Галада род Владык Перворожденных был представлен лишь их наследниками.

В конце Первой Эпохи Владыки Валинора предложили Эльфидам выбрать, к какому народу принадлежать. Эльронд избрал эльфов, и стад великим мудрецом. Поэтому ему была оказана та же милость, что и всем Перворожденным Средиземья: устав жить в землях Смертных, они могли взять в Серебристой Гавани корабль и приплыть на Заокраинный Запад; и милость эта была неизменной, как бы не менялся мир. И дети Эльронда тоже должны были выбирать: уйти с ним из кругов мира или, оставшись, стать смертными и умереть в Средиземье. Для Эльронда, поэтому, любой конец Войны Кольца был исполнен печали.

Эльрос избрал Людей и остался с аданами; но ему была дарована жизнь много большая, чем другим людям. В награду за страдания в борьбе с Морготом Владыки Валинора — Стражи Мира — отдали аданам земли, удаленные от опасностей Средиземья. Большинство их вышли в Море и, ведомые Звездой Эарендиля, приплыли к великому острову Эленн, что лежал к западу от берегов Смертных. Там они основали королевство Нуменор.

В центре острова была огромная гора, Менэльтарма, с вершины которой самые зоркие видели в вёдро белые стены Гавани Эльдаров в Эрессэа. Оттуда Эльдары приплывали к людям, обогащая их знаниями и многими дарами; но на нуменорцах лежало веление — «Запрет Валаров»: им нельзя было плавать к западу от их берегов или пытаться высадиться на Неумирающие Земли. Ибо, хотя срок их жизни был долог — в начале три жизни людей — они оставались смертными, потому что не было дозволено Владыкам Валинора лишить их Дара Людей (или Доли Людей, как он был назван позже).

Эльрос стал первым Королем Нуменора, и позже был известен под эльфийским именем Тар-Миниатур. Наследники его были долговечны, но смертны. Потом, когда они стали могучи, они пожалели о выборе своего предка и возжелали бессмертия, что было уделом Эльдаров, и возроптали на Запрет. Так, по лиходейскому наущению Саурона, началось восстание, которое привело к Падению Нуменора и разрушению древнего мира.

Имена Королей и Королев Нуменора

Эльрос Тар-Миниатур, Вардамир, Тар-Амандиль, Тар-Элендиль, Тар-Менельдур, Тар-Алдарион, Тар-Анкалимэ (Первая Королева-Правительница), Тар-Анарион, Тар-Сурион, Тар-Тельпериэн (Вторая Королева-Правительница), Тар-Минастир, Тар-Кириатан, Тар-Атанамир Великий, Тар-Анкалимон, Тар-Телемаитэ, Тар-Ванимельдэ (Третья Королева), Тар-Алькарин, Тар-Калмакиль.

После Тар-Калмакиля Короли стали зваться нуменорскими именами: Ар-Адунакор, Ар-Зимратон, Ар-Сакалтор, Ар-Гимилзор, Ар-Инзиладун. Инзиладун раскаялся в пути Королей и сменил имя на Тар-Палантир — «Провидец». Его дочь должна была быть Четвертой Королевой, Тар — Мириэль, но племянник Короля отнял у нее престол и нарек себя Ар-Фаразон Золотоликий. Он стал последним Королем Нуменора.

Во дни Тар-Элендиля первые корабли нуменорцев вернулись в Средиземье. Старшим ребенком Элендиля была его дочь Сильмариэн. Ее сын Валандиль стал первым Правителем земли Андуниэ на западном берегу, известной своей дружбой с Эльдарами. Ему наследовал Амандиль последний Правитель и его сын Элендиль Высокий.

Шестой Король оставил единственное дитя — дочь. Она стала Первой Королевой, ибо к тому времени в правящем доме стало законом, что старший ребенок Короля, будь то мужчина или женщина, получает скипетр.

Нуменор существовал до конца Второй Эпохи, и его мощь и красота все время росли; и, до самой середины Эпохи, росли мудрость и радость нуменорцев. Первые признаки тени, упавшей на них, появились во времена Тар-Минастира, одиннадцатого Короля.

Именно он послал огромную рать на помощь Гиль-Галаду. Он любил Эльдаров, но завидовал им. Нуменорцы стали великими мореплавателями, они изучили все восточные моря и стремились на запад, в запретные воды, и чем менее радостной делалась их жизнь, тем больше желали они бессмертия Валинора.

Более того, после Тар-Минастира Короли стали алчны к богатствам и власти. Сначала нуменорцы приходили в Средиземье, как учителя и друзья людей, обездоленных Сауроном; теперь же их гавани превратились в крепости, державшие в подчинении обширные прибрежные земли. Атанамир и его наследники взимали тяжкую дань, и корабли нуменорцев возвращались, нагруженные добычей.

Именно Тар-Атанамир впервые открыто возроптал против Запрета и заявил о своем праве на бессмертие. Так сгустилась тень, и мысль о смерти замутила сердца людей. Тогда нуменорцы разделились: по одну сторону были Короли и те, кто шел за ними и отрекся от Эльдаров и Валаров; по другую — немногие, назвавшие себя Верными. Они жили большей частью на западе острова.

Мало-помалу Короли и их последователи перестали пользоваться языком Эльдаров и, наконец, двадцатый Король при вступлении на престол принял нуменорское имя, назвав себя Ар-Адунакор, «Владыка Запада».

Верные сочли это предвестием большой беды, ибо так звали они лишь Владык Валинора или самого Изначального Короля. И в самом деле, Ар-Адунакор начал преследовать Верных и карать тех, кто открыто говорил по — эльфийски; и Эльдары более не приплывали в Нуменор.

Сила и богатство нуменорцев, тем не менее, продолжали расти; но годы их жизни уменьшились, а страх смерти возрос, и радость покинула их. Тар-Палантир пытался отвести зло; но было слишком поздно, и в Нуменоре началось восстание. Когда Король умер его племянник, глава мятежа, захватил власть и стал Королем Ар-Фаразоном. Ар-Фаразон Золотоликий был самым гордым и властным из всех Королей и желал править всем миром.

Он решился вызвать Саурона Великого на борьбу за власть в Средиземье и, отплыв с огромным флотом, высадился в Умбаре. И таковы были мощь и величие нуменорцев, что прислужники Саурона отшатнулись от него. И Саурон покорился и смиренно просил о милости. Тогда Ар — Фаразон в гордыне и глупости привез его пленником в Нуменор. Вскоре тот обольстил Короля и стал главой его Совета; а спустя недолгое время души всех нуменорцев, кроме остатков Верных, обратились во тьму.

И Саурон лгал Королю, заявляя, что вечная жизнь будет его, ступи он только на Неувядающую Землю, и что Запрет был наложен лишь затем, чтобы помешать Королям Людей превзойти Перворожденных. «Но великие Короли берут то, на что имеют право, — говорил он.

Наконец Ар-Фаразон внял его советам, ибо чувствовал, что конец его дней близок и потерял разум от ужаса Смерти. Он собрал величайшую рать из всех, какие видел мир, и, когда все было готово, протрубил в трубы и отплыл. Он нарушил запрет Валаров, отправившись на войну за вечную жизнь, чтобы отнять ее у Владык Запада. Но едва Ар-Фаразон ступил на Благословенный Берег — Стражи воззвали к Изначальному, и мир изменился. Нуменор был сметен и затоплен, а Неувядающие Земли навеки скрылись из кругов мира. Так окончилась слава Нуменора.

Последние вожди Верных, Элендиль и его сыновья, спаслись от Низвержения и с девятью кораблями, несшими сеянцы Нимлота и Семь Всевидящих Камней (дар их дому от Эльдаров), были подхвачены крыльями великой бури и выброшены на берег Средиземья. Там, на Северо-Западе, они основали Княжества Нуменорцев-Изгнаннмков — Арнор и Гондор.

Элендиль был Королем и жил на севере в Аннуминосе; а правление Югом было поручено его сыновьям Исильдуру и Анариону.

Они выстроили там Осгилиаф между Минас-Ифилем и Минас-Анором, близ рубежей Мордора. Ибо они верили, что городам этим ничто не грозит — ведь Саурон сгинул.

Однако это было не так. Саурон, в самом деле, попал в распад Нуменора и тело, воторым он владел долгие годы, погибло; но сам он принесся назад в Средиземье — дух ненависти, летящий на черном ветре. Никогда более не мог он обрести обличье, которое показалось бы людям красивым, а стал ужасен и черен, и впоследствии вся сила его была в одном только страхе. Он втянулся в Мордор и укрылся там — до времени в тайне. Но великий гнев объял его, когда он узнал, что Элендиль которого он ненавидел более всех, спасся, а теперь основал княжество у самых его границ.

А потому, прошло немного времени — и, прежде чем они успели укрепиться, он пошел на Изгнанников войной. Ородруин вновь изрыгнул пламя и был назван в Гондоре Амон-Амарт, Роковая Гора. Но Саурон поторопился — собственные его силы еще не окрепли, а мощь Гиль-Галада в его отсутствие возросла; и во дни Последнего Союза, заключенного против него, Саурон был низвергнут, а Кольцо Всевластья — отобрано у него. Так окончилась Вторая Эпоха.

2. Владения Изгнанников

Северная ветвь

Наследники Исильдура.

Арнор Элендиль + В.Э.3441; Исильдур +2, Валандиль 249[4]; Эльдакар 339; Арантар 435; Таркиль 515; Тарондор 602; Валандур +652; Элендур 777; Эарендур 861.

Артедайн Амлайх Форностский[5] (Старший сын Эарендура) 946; Белег 1029; Маллор 1110; Келесдарн 1191; Келебриндор 1272; Мальвегиль[6]1349; Аргелеб I +1356; Арвелег 1 1409; Арафор 1589; Аргелеб II 1670; Арвегиль 1763; Арвелег II 1813; Аравал 1891; Арафант 1946; + 1974; Арведуи Последний Князь +1974.

Конец Северного Княжества.

Вожди Аранарт (старший сын Арведуи) 2106, Арахаэль(2177), Арануир 2247, Аравир 2319, Арагорн I / 2327; Араглас 2455; Арахад I 2523; Арагост 2588; Араворн 2654; Арахад II 2719; Арассуиль 2784; Арафорн I +2848; Аргонуи 2912; Арадор +2930; Арагорн II + 2933; Арагорн II Ч.Э. 120.

Южная ветвь

Наследники Анариона.

Короли Гондора.

Элендиль, Анарион + В.Э. 3440; Менельдиль, сын Анариона, 158; Кемендур 238; Эарендиль 324; Анардиль 411; Остогер 492, Ромендакиль (Таростар) + 541; Турамбар 667; Атанатар I 748; Сириондиль 830.

За ним следуют четыре «Морских Короля»:

Тараннон Фаластур 913. Он был первым бездетным Королем, и ему наследовал сын его брата Таркириана, Эарниль I + 936; Кириандиль +1015, Хиармендакиль 1 (Кириагер) 1149.

Гондор достигает вершины могущества.

Атанатар II Алкарин «Великолепный» 1226; Нармакиль I 1294. Он был вторым бездетным Королем, и ему наследовал младший брат.

Калмакиль 1304, Миналкар (регент 1240–1304); коронован в 1304 году под именем Ромендакиля II, умер в 1366; Валакар. При нем в Гондоре разразилась Усобица.

Эльдакар, сын Валакара (сначала звавшийся Винитариа) был свергнут в 1437. Кастамир Узурпатор +1447. Эльдакар вернулся; умер в 1490.

Алдамир, (второй сын Эльдакара) + 1540, Хиармендакиль II (Виниарион) 1621, Минардиль + 1634, Телемнар + 1636. Телемнар и его дети умерли от черного недуга; ему наследовал племянник, сын Минастана, второго сына Минардиля, Тарондор 1798; Телумехтар Умбардакиль 1850; Нармакиль II + 1856, Калимехтар 1936; Ондогер + 1944. Ондогер и двое его сыновей пали в битве. Через год, в 1945, корону получил не знающий поражений полководец Эарниль, наследник Телумехтара Умбардакиля. Эарниль II 2043; Эарнур +2050. На этом ветвь Королей прерывается до 3019 года, когда на престол вступил Элессар Телконтар.

Королевством правят Наместники.

Наместники Гондора

Дом Хурина: Пелендур 1998. Он правил год по смерти Короля Ондогера и посоветовал Гондору отвергнуть притязания Арведуи на корону.

Ворондиль Охотник 2029[7]. Мардиль Воронвэ «Стойкий», первый из Наместников-Правителей. Его наследники перестали пользоваться именами Заморских Эльфов.

Наместники-Правители: Мардиль 2080; Эрадан 2116, Герион 2148; Белегорн 2204; Хурин I 2244; Турин I 2278; Хадор 2395; Барахир 2412; Диор 2435; Дэнэтор I 2477; Боромир 2489; Кирион 2567. В его дни роандийцы пришли в Каленардон.

Халлас 2605; Хурин II 2628; Белектор I 2655; Ородреф 2685; Эктелион I 2689; Эгалмот 2743; Верен 2763; Берегонд 2811; Белектор II 2872; Торондир 2882; Турин II 2914; Тургон 2953; Эктелион II 2984; Дэнэтор II. Он был последним из Правящих Наместников, и ему наследовал его второй сын Фарамир, Князь Эмин-Арнена, Наместник Короля Элессара, 62 Ч.Э.

Эриадор, Арнор и Наследники Исильдура.

«Эриадором в древности звались все земли между Мглистыми и Синими Горами; на юге граница его проходила по рекам и Гландуину (или Пограничной Реке), что сливались возле Тарбада.

В дни своего расцвета Арнор включал весь Эриадор кроме местности за Синей, и земель восточнее Блекмы и Гремячи, где лежали Светлояр и Падубь.

За Синей была страна Эльфов, зеленая и спокойная, куда не заходили Люди; но Гномы жили, и по сей день живут, на восточной стороне Синих Гор, особенно южнее Залива Луны, где у них копи. Поэтому у гномов в обычае ходить по Великому Тракту, как ходили они задолго до того, как мы пришли в Край.

В Серебристой Гавани жил Цирдан-Корабел; кое-кто говорит, что он живет там и сейчас, пока последний корабль не отплыл на Запад. Во дни Королей Заморские Эльфы, что задержались в Средиземье, жили с Цирданом или в приморском краю Линдон. Если теперь кто из них и остался — их можно пересчитать по пальцам».

3. Северное Королевство и дунаданы

После Элендиля и Исильдура в Арноре было восемь Верховных Королей. После Эарендура между его сыновьями началась распря, и королевство распалось на три княжества: Артедайн, Рудаур и Кардолан. Артедайн был на северо-западе и включал земли между Брендидуимом и Синей, а также земли к северу от Великого Тракта вплоть до Буреломного Угорья. Рудаур находился на северо-востоке между Троллистым Плато, Буреломным Угорьем и Мглистым Хребтом; в него входил еще Угол, лежавший между Ревицей и Гремячыо. Кардолан был на юге, и границы его проходили по Брендидуиму, Блекме и Великому Тракту.

В Артедайне род Исильдура жил и сохранялся, но в Кардолане и Рудауре он вскоре увял. Часто между княжествами вспыхивала борьба, и это ускорило угасание дунаданов. Главным предметом ссор было Буреломное Угорье и земли западнее — до Усада. И Рудаур, и Кардолан желали владеть Амон-Сулом с Заветрью, которая стояла на границе их земель. В Башне Амон-Сула хранился главный Палантир Севера, а два других находились в Артедайне.

«В начале княжения Мальвегиля Артедайнского в Арнор пришло лихо. Ибо в то время на севере, за Троллистым Плато, усилилось королевство Ангмар. Земли его простирались по обе стороны гор, и туда собралось множество лиходеев, орков и других тварей. (Правил там Король-Чародей, но до последнего времени не было известно, что то был Предводитель Кольценосцев, явившийся на Север, чтобы уничтожить дунаданов Арнора, опираясь на их разобщенность, покуда Гондор был могуч)».

Во дни сына Мальвегиля Аргелеба князья Артедайна вновь заявили о правах на правление всем Арнором — ибо в других княжествах наследников Исильдура не осталось. Право было оспорено Рудауром. Дунаданов там было мало, и власть захватил Вождь Народа Холмов, который был в тайном сговоре с Ангмаром. Поэтому Аргелеб укрепил Буреломное Угорье; но сам он погиб в битве с Рудауром и Ангмаром.

Арвелег, сын Аргелеба, с помощью Кардолана и Линдона оттеснил врага от Угорья; и долгие годы АртеДаин и Кардолан силой удерживали границу по Буреломному Угорью, Великому Тракту и низовьям Ревицы. Говорят, в те времена Светлояр был осажден.

В 1409 году огромное войско вышло из Ангмара и, перейдя реку, вторглось в Кардолан и окружило Заветрь. Дунаданы потерпели поражение и Арвелег пал. Башня Амон-Сул была сожжена и разрушена до основания; но палантир удалось спасти, и он был унесен в Форност. Рудаур заняли люди — лиходеи, подданные Ангмара, и дунаданы были истреблены или бежали на запад. Кардолан был опустошен. Арафор, сын Арвелега, не достиг еще совершеннолетия, но он был доблестен, и с помощью Цирдана отбросил врага от Форноста и Северного Нагорья. Остатки Верных из дунадан Кардолана держались до последнего в Тирн Гортаде (позже названном Могильниками) или укрывались в лесу позади него.

Говорят, что Ангмар на какое-то время был покорен эльфами Линдона — и Светлояра, потому что Эльронд получил помощь из Лориэна. В это — то время Неуюпоги, жившие в Углу (между Гремячью и Ревицей) бежали на запад и юг — из-за войн и напасти из Ангмара и из-за того, что климат в Эриадоре, особенно на востоке, ухудшился и стал неуютным. Некоторые возвратились в Глухоманье и жили подле Кувшинницы, став прибрежным народом рыбаков.

Во дни Аргелеба II в Эриадор с юго-востока пришла черная хворь, и большинство жителей Кардолана умерло, особенно в Энедвайте. Хоббиты и другие народы сильно пострадали, но, продвигаясь к северу, болезнь слабела, и северная часть Артедайна почти не была задета. В это время пришел конец дунаданам Кардолана, и лиходейский дух из Ангмара и Рудаура вполз в опустевшие курганы и укоренился там.

«Говорят, курганы Тирн-Гортада, издавна называемые Могильниками, очень древние — многие были насыпаны в Первую Эпоху пращурами аданов, до того как те перевалили Синие Горы и пришли в Белерианд, от которого ныне остался лишь Линдон. Поэтому после возвращения Рыцарей из Заморья курганы эти почитались ими; и там погребены многие из их властителей и князей. (Кое-кто утверждает, что курган, в который попал Хранитель Кольца, был могилой последнего Принца Кардолана, павшего в войне 1409)».

«В 1974 г. Ангмар воспрянул вновь, и Король-Чародей пошел на АртеДаин прежде, чем кончилась зима. Он захватил Форност и оттеснил уцелевших дунаданов за Синюю; среди них были сыновья князя. А Князь Арведуи до последнего держался на Северном Нагорье, а потом с остатками свиты бежал на север; лишь быстрые кони спасли их.

Некоторое время Арведуи скрывался в старых копях гномов близ дальней оконечности Гор, но, в конце концов, голод вынудил его просить помощи у лоссотов[8], Снежных Людей Форохелла. Они жили в стойбище на морском берегу и помогли Князю неохотно, потому что ему нечего было предложить им, кроме нескольких алмазов — а их они не ценили; и они боялись Короля-Чародея, ибо он мог, как они говорили, навести на них мороз и буран. Но, отчасти сжалившись над изможденным Князем и его воинами, отчасти убоявшись их оружия, они дали им еду и выстроили снежные дома. Там Арведуи был принужден ждать, надеясь на помощь с юга — ибо кони его погибли.

Узнав от сына Арведуи I Аранарта о бегстве Князя на север, Цирдан сразу же снарядил корабль в Форохелл на его поиски. Корабль приплыл туда спустя иного дней из-за встречных ветров, и моряки издали заметили маленький костер из прибитых к берегу бревен, который развели и поддерживали беглецы. Но зима в тот год долго не ослабляла хватку; и хотя был уже март, лед только начал ломаться и лежал на большом расстоянии от берега.

Когда Снежный Народ увидел корабль, они удивились и испугались, потому что никогда не видели таких кораблей; но теперь они стали более дружелюбны и отвезли Князя и тех, кто выжил из его отряда, на своих скользящих повозках к самой кромке льда. Таким образом, лодке с корабля удалось достичь их.

Но Снежный Народ беспокоился; ибо, как говорят, они чуют опасность в воздухе. И вождь лоссотов сказал Арведуи: «Не садись на это морское чудище! Пусть Люди Моря принесут еду и вещи, в которых мы нуждаемся, и ты сможешь остаться здесь, пока Король-Чародей не уйдет. Весной сила его убывает; но сейчас дыхание его смертельно, а рука длинна».

Но Арведуи не внял его совету. Он поблагодарил вождя и на прощанье отдал ему свой перстень, сказав: «Ценность этой вещи неизмерима, только лишь из-за древности. В ней не заключено никаких сил, кроме уважения, которое питают к ней все, кто любит мой дом. Сама она тебе не поможет, но если когда-нибудь ты окажешься в нужде — мои родичи заплатят за нее, чем только пожелаешь».[9]

Однако совет лоссотов был хорош — по случаю или провидению, ибо не успел корабль выйти в открытое море, как с севера налетел ураган и слепящий снег. Буря загнала корабль назад, ко льдам, и нагромоздила лед вокруг него. Даже моряки Цирдана оказались беспомощны; ночью лед раздавил корпус и корабль затонул. Так погиб Последний Князь Арведуи, и вместе с ним погребены в пучине палантиры[10]. Немало времени прошло, прежде чем о кораблекрушении у Форохелла стало известно от Народа Снегов.

Народ Края уцелел, хотя война прокатилась через него, и большинство хоббитов попряталось в укрытия. На помощь Князю они послали несколько лучников — те так и не вернулись; а кое-кто ушел на битву, в которой был низвергнут Ангмар (об этом больше сказано в Хрониках Юга). Потом, в наступившем мире, хоббиты правили собой сами и процветали. Они избрали Тана — представлять власть Князя, и удовлетворились этим, хотя многие долго еще ждали возвращения Короля. Но в конце концов надежда забылась и осталась лишь в присловье «Когда вернется Король» — так говорили о недостижимом благе или ненаказуемом зле. Первым Таном Края был некий Закка из Ложков, от которого, как утверждали они сами, произошли Старозайки. Он стал Таном в 379 г. по нашему исчислению (1979).

С Арведуи угасло Северное Княжество, ибо дунаданов осталось мало, а другие народы Эриадора ослабли. Однако род Королей продолжался среди Вождей Дунаданов, из которых первым был Аранару; сын Арведуи. Его сын Арахаэль был воспитан в Светлояре, как и все сыновья вождей после него; там хранились наследия их дома: Кольцо Барахира, ножны Нарсиля, звезда Элендиля и скипетр Аннуминоса. [11]

Гондор; он, кажется, был очень неплохо осведомлен о делах, касающихся рода Арагорна. «Скипетр Нуменора, как говорят, погиб с Ар-Фаразоном. Скипетр Аннуминоса — серебряный жезл Властителей Андуниэ, и ныне, быть может, древнейшее творение рук человеческих в Средиземье. Ему было уже более пятисот лет, когда Эльронд передал его Арагорну. Корона Гондор была сделана по образцу боевых шлемов нуменорцев. Сначала это и был шлем — как говорят, тот самый, в котором Исильдур бился на Ратном Поле (ибо шлем Анариона был разбит камнями Барад-Дура, что сразили его), но во дни Атанатара Алькарина простой шлем был заменен украшенным алмазами; им и пользовались при коронации Арагорна».

Однако, когда княжеству пришел конец, дунаданы укрылись в тени и стали тайным народом бродяг, и их дела и руды редко вспоминались и воспевались. Со времен отплытия Эльронда о них почти позабыли. Однако, еще прежде, чем Бдительный Мир закончился, лиходейские твари начали нападать на Эриадор или стремились тайно проникнуть в него. Арагорна I, как говорят, загрызли волки — тогда, как и в наши дни, они были одной из главных опасностей Эриадора.

Во дни Арахада I орки, которые, как выяснилось позже, давно тайно заняли твердыни Мглистого Хребта, чтобы закрыть перевалы в Эриадор, внезапно заявили о себе. В 2509 году Келебриан, жена Эльронда, ехала в Лориэн — и по дороге, у Багровых Ворот, ее поджидала засада. Свита ее погибла, отбивая атаку орков, а сама она была похищена. Элладан и Эльрохир разыскали и освободили ее, но она успела подвергнуться пытке и была ранена ядовитой стрелой. Ее принесли в Имладрис и, хотя телесно Эльронд исцелил ее, она более не радовалась Средиземью и через год отправилась в Гавань и отплыла за Море. А позже, во дни Арассуиля, орки, вновь расплодившиеся в Мглистых Горах, начали разорять земли, и дунаданы и сыновья Эльронда бились с ними. В то время одна из орочьих орд проникла так далеко на запад, что забрела в Край — и была изгнана Брандобрасом Хватом.

До рождения Арагорна II, что стал Королем Гондора и Арнора, было четырнадцать Вождей — он был пятнадцатым и последним.

«Наш Король, зовем мы его; и, когда он приезжает на Север, в отстроенный заново Аннуминос, и какое-то время живет близ озера Сумрак, все в Крае радуются. Но он не входит в него, ибо связал себя законом, что никто из Большого Народа не преступит его границ. Однако он часто подъезжает к Великому Мосту и встречается там с друзьями и всеми, кто хочет видеть его; и кое-кто уезжает с ним и живет в его дворце, сколько захочется. Тан Перегрин много раз бывал там; а также Управитель Сэммиус. Дочь его, Эланор Прекрасная — одна из придворных дам Королевы Арвен».

Гордостью и дивом Северной Ветви было то, что, хотя власть ее истаяла, а народ угасал, через многие поколения право на княжение нерушимо переходило от отца к сыну. К тому же, хотя жизни дунаданов и уменьшились в Средиземье, в Гондоре, после ухода его королей, увядание шло еще быстрее; многие Вожди Севера все еще проживали двойной век Людей — и жили много дольше, чем старейшие из нас. Арагорн прожил 210 лет, дольше, чем любой из его рода со времен Князя Арвегиля; но в Арагорне Элессаре возродились достоинства древних королей.

4. Гондор и Наследники Анариона

После Анариона, который был сражен у Барад-Дура, в Гондоре был тридцать один король. Хотя война не касалась их границ, более тысячи лет росли богатство и мощь дунаданов юга на земле и море — до правления Атанатара П, прозванного Алькарином — «Великолепным». Однако признаки упадка появились уже тогда, ибо высшие люди юга женились поздно, и детей у них было мало. Первым бездетным Королем был Фаластур, а вторым — Нармакиль 1, сын Атанатара Алькарина.

Остогер, седьмой Король, перестроил Минас-Анор, где позже в летнее время жили Короли. В его времена на Гондор впервые напали восточные дикари. Но его сын Таростар победил их и прогнал прочь и принял имя Ромендакиль «Победитель Востока». Тем не менее, спустя некоторое время он погиб в битве со свежими ордами вастаков.

С Тараннона, двенадцатого Короля, начинается род «Морских Королей» — они построили флот и расширили влияние Гондора вдоль побережья на запад и юг от Устья Андуина. Дабы увековечить свои победы, Тараннон принял корону под именем Фаластура — «Властителя Побережья».

I

Эарниль I, его племянник, который ему наследовал, восстановил древнюю гавань в Пеларгире и построил огромный флот. С земли и моря осадил он Умбар и взял его — он стал великим портом и опорой власти Гондора[12]. Но Эарниль недолго радовался победе. Он затерялся в Море — а с ним много судов и людей. Его сын Кириандиль продолжал строить корабли; но харадримцы, ведомые изгнанными из Умбара Властителями, с огромной ратью подошли к этой твердыне, и Кириандиль, увлеченный в Пустыни, пал в битве.

Умбар был осажден многие годы, но взять его не могли из-за морской мощи Гондора. Кириагер, сын Кириандиля, ждал благоприятного случая и наконец, собрав силы, пришел по морю и суще с Севера и, перейдя реку

Харнен, войска его наголову разбили харадримцев и их вожди были вынуждены признать владычество Гондора (1050 г.). Кириагер принял имя Хиармендакиля — «Победителя Юга».

Мощи Хиармендакиля до самого конца его долгого правления не рисковал испытывать ни один враг. Он был Королем 134 года — второе по длительности царствование в роду Анариона. В его дни Гондор достиг вершины могущества. Королевство простиралось тогда до Серебрянки и опушек Лихолесья на севере, на западе — до Блёкмы, на востоке — до Внутреннего Восточного Моря, на юге — до реки Харнен и оттуда вдоль побережья до полуострова и гавани Умбара. Жители долин Андуина признавали его власть; и властители Харада присягнули Гондору, а сыновья их жили заложниками при дворе Короля. Мордор был разорен, но огромные крепости на перевалах бдительно следили за ним.

Так окончился род Морских Королей. Атанатар Алькарин, сын Хиармендакиля, жил в великой роскоши, и люди говорили: «В Гондоре драгоценных камней — что гальки, ими играют дети». Но Атанатар любил леность, и ничего не делал, чтобы упрочить доставшуюся по наследству мощь. Два его сына были того же нрава. Упадок Гондора начался прежде, чем он умер, и, без сомнения был замечен врагами. Стражи Мордора потеряли бдительность. Однако лишь во дни Валакара в Гондор пришло лихо: гражданская война и Усобица, в которой многое было потеряно и разрушено — и никогда не восстановлено до конца.

Миналкар, сын Калмакиля, был человеком энергичным, и в 1240 г. Нармакиль, чтобы избавиться от забот, сделал его регентом княжества. С того времени он правил Гондором от имени Короля, пока не наследовал своему отцу. Более всего заботили его отношения с северянами.

Забота эта сильно возросла во времена мира, достигнутого военной мощью Гондора. Короли являли северянам милость, ибо из низших народов они стояли ближе всего к дунаданам (они большею частью происходили от тех людей, из которых некогда вышли Аданы) и отдали им земли за Авдуином к северу от Великого Зеленого Леса — чтобы держать оборону от дикарей с востока. Ибо в древности нападения вастаков исходили главным образом с равнины между Внутренним Морем и Изгарными Горами.

Во дни Миналкара I нападения возобновились, хотя — сперва — малыми силами; но регенту было известно, что северяне не всегда хранят верность Г ондору, и некоторые готовы объединиться с вастаками — либо от жадности, либо из-за борьбы за власть среди их герцогов. А потому в 1248 г. Миналкар повел огромные силы и между Рованионом и Внутренним Морем разбил большое войско вастаков и разрушил все их лагеря и поселения к востоку от Моря. После этого он принял имя Ромендакиль.

Вернувшись, Ромендакиль укрепил западный берег Андуина до места впадения в него Светлимки. Это он возвел Столпы Аргоната при входе в Нен-Хифоэль. Но, поскольку он ощущал нужду в воинах и желал упрочить союз между Гондором и северянами, он принял многих из них на службу и дал некоторым высокие чины в войске.

Особую любовь выказывал Ромендакиль к Видугавии, который помогал ему в войне. Он звал себя Герцогом Рованиона и был воистину самым могущественный из Властителей Севера, хотя собственные его владения лежали между Зеленым Лесом и рекой Кельдуин.

В 1250 г. Ромендакиль послал своего сына Валакара послом к Видугавии — пожить немного с северянами и познакомиться с их языком, обычаями и замыслами. Но Валакар намного превзошел надежды отца. Он полюбил северный край и его народ и женился на Видумави — дочери Видугавии. Это было за несколько лет до его возвращения. Из — за этой женитьбы впоследствии разгорелась Усобица.

Потому что высший народ Гондора косился на северян; и неслыханным было, чтобы наследник короны или другой сын Короля брал жену из низшей, пусть и союзной, расы. Когда Король Валакар состарился, в южных провинциях вспыхнуло восстание. Королева его была прекрасна и благородна, но срок ее жизни был короток, и дунаданы боялись, что у наследников ее он окажется таким же и они потеряют величие Королей. К тому же они не желали признавать властителем ее сына, который, хоть и звался теперь Эльдакар, родился в другой стране и носил в юности имя Винитариа — имя народа его матери.

А потому, когда Эльдакар наследовал своему отцу, в Гондоре разразилась война. Но оказалось, что отнять у Эльдакара наследство не так уж просто. К гондорскому происхождению он добавил бесстрашный дух северян. Он был красив и доблестен, и старел не быстрее своего отца. Когда заговорщики по наущению родичей королей поднялись против него, он противостоял им до конца сил. Наконец он был осажден в Осгилиафе и долго оборонял его — покуда голод и превосходящие силы не одолели его и он не вышел, оставив город разрушенным и объятым пламенем. Во время осады Башня Камня рухнула, и палантир канул в воды Реки.

«Но Эльдакар ускользнул от врагов и ушел на север, в Рованион — к своим родичам. Там к нему присоединились многие, как северяне, так и дунаданы северных частей княжества. Ибо многие стали уважать его, и еще более многие — ненавидеть его гонителя. То был Кастамир, внук Калимехтара, младший брат Ромендакиля II.

По крови он был не самым близким к Королю, но его поддерживало большинство восставших: он был Главой Флота, и за ним шли люди побережья и больших гаваней Пеларгира и Умбара.

Не успел Кастамир взойти на престол, как проявил себя человеком надменным и неблагородным. Он был жесток и доказал это разгромом Осгилиафа. Он захватил Орнендиля, сына Эльдакара, и казнил его; а грабеж и разрушения, творимые в городе с его дозволения, намного превосходили нужды войны. Это запомнилось в Минас-Аноре и Ифилиэне; и любовь к Кастамиру там поуменьшилась, когда стало ясно, что он мало заботится о земле, а думает только о золоте и хочет перенести трон в Пеларгир.

Так царствовал он десять лет, когда Эльдакар, видя, что время приспело, двинул с севера великую рать, и к ней приставал народ из Каленардона, Анориэна и Ифилиэна. В Лебеннине, у Бродов Эруи, произошла битва, в которой пролилось много лучшей крови Гондора. Эльдакар вызвал Кастамира на поединок и сразил его, отомстив за Орнендиля; но сыновья Кастамира спаслись и потом вместе со своими родичами и моряками долго удерживали Пеларгир.

Собрав все войско, какое могли (ибо у Эльдакара не было судов, чтобы закрыть им путь на Море), они отплыли и утвердились в Умбаре. Он стал укрывищем для всех врагов Короля и вышел из-под власти Короны. Долгие годы Умбар воевал с Гондором и угрожал побережьям и морским путям. Он не покорялся до дней Элессара, и Южный Гондор был спорной землей между Корсарами и Королями.

Утрата Умбара была печальна не только потому, что княжество с юга уменьшилось, и влияние на Харад было потеряно, но и потому, что именно там Ар-Фаразон Золотоликий, последний Король Нуменора, высадился и усмирил мощь Саурона. Хоть и слуталось потом великое лихо, даже последователи Элендиля с гордостью вспоминали приход огромного войска Ар-Фаразона из глубин Моря; и на самом высоком холме близ Гавани они установили, как памятник, громадный белый столп. На вершине его был кристальный шар, что вбирал лучи Солнца и Луны, и сияние его было видно на берегах Гондора и далеко в Море. Так он стоял, пока после второго возвышения Саурона Умбар не попал под власть его прислужников и памятник Его унижению не был низвергнут».

После возвращения Эльдакара кровь королевского дома и домов дунаданов стала мешаться с кровью низших народов. Ибо многие из высших пали в Усобице, а Эльдакар привечал северян, с чьей помощью возвратил корону, и Гондор наполнился пришельцами из Рованиона.

Это смешение сначала не ускорило увядания дунаданов, как того боялись, но оно все же шло — мало-помалу, как прежде. Ибо, без сомнения, происходило это, кроме всего, и из-за самого Средиземья, и из-за исчезновения даров Нуменорцев после падения Земли Звезд. Эльдакар дожил до своих 235 лет и был королем пятьдесят восемь, десять из которых провел в изгнании.

Второе, и величайшее, лихо пришло в Гондор в правление Телемнара, двадцать шестого Короля, чей отец Минардиль, сын Эльдакара, был убит в Пеларгире корсарами Умбара (вели их Ангамайтэ и Сангахиандо, внуки Кастамира). Вскоре после этого с юга на темных ветрах принесся смертельный недуг. Король и все его дети умерли, и много другого народа, особенно те, кто жил в Осгилиафе.

Тогда же, по слабости и немногочисленности, границы Мордора перестали охраняться, и крепости, следившие за перевалами, обезлюдели.

Позже было замечено, что все это случилось как раз, когда Завеса Тьмы сгустилась в Зеленом Лесу, и вновь появились лиходейские твари — признаки, что Саурон воспрянул. Правда, враги Гондора тоже пострадали, не то они уничтожили бы его в дни слабости. Но Саурон мог ждать; и вполне может быть, что единственным его желанием в то время было открытие Мордора.

Когда Король Телемнар умер, Белое Древо Минас-Анора тоже иссохло и умерло. Но Тарондор, его племянник, который наследовал ему, вновь посадил семя в Цитадели. Это он перенес трон в Минас-Анор навсегда, потому что Осгилиаф был наполовину пуст и начал уже разрушаться.

Немногие из тех, кто избежал заразы, уйдя в Ифилиэн или западные долины, хотели вернуться в город.

Тарондор рано взошел на престол, и правление его оказалось самым долгим в Гондоре; но он сумел достичь немногого: лишь упорядочил изнутри державу и медленно копил силы. Но его сын Телумехтар, помня о смерти Минардиля, и встревоженный наглостью Корсаров, которые нападали на побережье вплоть до Вешних Холмов, собрал войско и в 1810 году взял Умбар штурмом. В той войне пали последние потомки Кастамира, и Умбар на некоторое время вновь перешел к королям. Телумехтар прибавил к своему имени титул Умбардакиль. Но в новых бедах, что постигли Гондор, Умбар был снова потерян, и им завладели харадримцы.

Третьим лихом было вторжение кочевников, которое подорвало и без того угасающие силы Гондора в войнах, длившихся почти сто лет. Кочевники были народом — или союзом народов — что пришли с востока; но они были сильнее и лучше вооружены, чем все, кто являлся прежде. Они кочевали в огромных повозках, а вожди их бились в колесницах. Подталкиваемые, как позже выяснилось, посланцами Саурона, они внезапно нашали на Гондор, и Король Нармакиль II пал в битве за Андуином в 1856 году. Народы восточного и южного Рованиона были порабощены, и границы Гондора отодвинулись к Андуину и Эмин-Муилю. (Думается, Призрачные Кольценосцы вернулись в Мордор именно в это время).

Калимехтар, сын Нармакиля, отомстил за отца великой победой над вастаками в Дагорладе в 1899 году (ему помогло восстание в Рованионе), и на некоторое время опасность отступила. В правление Калимехтара на Юге и Арафанта на Севере два княжества, после долгого молчания и отчуждения, собрались на совет. Ибо они увидели, наконец, что некая единая власть и воля направляет с разных сторон атаки на выживших нуменорцев. В то время Арведуи, наследник Арафанта, женился на Фириэли, дочери Ондогера (1940 г.). Но ни одно из княжеств не смогло помочь другому, потому что Ангмар возобновил атаки на АртеДаин, а в Гондор с новыми силами вторглись Кочевники.

Многие Кочевники обогнули Мордор с юга и заключили союз с народами Кханда и Ближнего Харада; и Гондор едва устоял в этой атаке с юга и севера. В 1944 году Король Ондогер и оба его сына, Артамир и Фарамир, пали в битве к северу от Мораннона, и враг проник в Ифилиэн. Но Эарниль, Капитан Южных Войск, выиграл великую битву в Южном Ифилиэне и разбил армию Харада, пересекшую Порос. Поспешив на Север, он собрал остатки Северных Войск и напал на главный лагерь Кочевников, когда они пировали и бражничали, считая, что Гондор погиб и остается только собрать добычу. Эарниль взял лагерь штурмом, поджег повозки, а врагов обратил в бегство и выбил из Ифилиэна. Большая честь тех, кто бежал от него, погибла в Гиблых Болотах.

«По смерти Ондогера и его сыновей Арведуи, Князь Северного Княжества, предъявил права на корону Гондора, как прямой наследник Исильдура и муж Фириэли, единственной оставшейся в живых из детей Ондогера. Требование было отвергнуто. Главную роль в этом играл Пелендур, Наместник Короля Ондогера.

Совет Гондора ответил: «Корона и правление Гондором принадлежат единственно наследникам Менельдиля, сына Анариона, которому Исильдур препоручил это княжество. В Гондоре наследование идет от отца к сыну; и мы не слышали, чтобы в Арноре закон был иным».

На это Арведуи сказал: «У Элендиля было двое сыновей, из коих Исильдур был старшим, а значит — наследником отца. Мы слышали, что имя Элендиля по сей день стоит во главе Родословного Древа Королей Гондора, ибо он был Королем всех земель дунаданов. Пока Элендиль был жив, его сыновья вместе с ним правили Югом; когда же Элендиль пал, Исильдур ушел, чтобы занять высокий трон отца и точно так же передал правление сыну своего брата. Он не отказался от короны Гондора и не желал, чтобы королевство разделялось.

Кроме того, в Нуменоре скипетр наследовал старший ребенок Короля, будь то мужчина или женщина. Правда, закон этот не соблюдался в изгнании, ибо земли изгнанников всегда тревожат войны; однако это закон нашего народа, и ныне мы обращаемся к нему, видя, что сыновья Ондогера умерли бездетными»[13].

На это Гондор ничего не ответил. Корону потребовал Эарниль, победоносный Капитан; и она была ему отдана с согласия всех дунаданов, потому что он был из королевского дома.

Он был сыном Кириондиля, сына Калиммакиля, сына Аркириаса — брата Нармакиля II. Арведуи не настаивал на своем, ибо не имел ни сил, ни желания противостоять выбору дунаданов Гондора; однако требование его никогда не забывалось его потомками, даже когда княжение их прервалось. Ибо приблизилось время, когда Северному Княжеству должен был прийти конец.

Арведуи стал последним Князем, как и указывало его имя. Говорят, оно было дано ему при рождении Малбетом-Провидцем, который сказал его отцу: «Арведуи назови его, ибо он будет последним в АртеДаине. Хотя дунаданам будет дан выбор; и, если они изберут то, в чем не увидят надежд — сын твой изменит имя и станет Королем великого королевства. Если же нет — придёт великая скорбь, и много людских жизней минет, прежде чем дунаданы воспрянут и воссоединятся вновь».

В Гондоре также за Эарнилем последовал лишь один Король. Возможно, если бы корона и скипетр объединились, правление Королей продлилось бы, и много лиха было бы отведено. Но Эарниль был мудрым мужем и не высокомерным, хотя, как и большинству гондорцев, княжество АртеДаин казалось ему слишком малым, несмотря на высокий род его князей.

Он послал гонцов к Арведуи, заявляя, что принял корону Гондора в соответствии с законами и нуждами Южного княжества. «Но я не забыл достоинств Арнора, не отрицаю нашего родства и не хочу отчуждения владений Элендиля. Я приду вам на помощь, когда в том будет нужда и если смогу».

Это было, однако, задолго до того, как Эарниль почувствовал себя в достаточной безопасности, чтобы исполнить обещанное. Князь Арафант продолжал с тающими силами сдерживать атаки Ангмара, и наследовавший ему Арведуи делал то же; но в конце концов осенью 1973 г. в Гондор пришло известие, что АртеДаин в бедственном положении, и Король-Чародей готовится нанести ему последний удар. Тогда Эарниль так быстро, как только смог, послал своего сына Эарнура на север во главе флота и тех сил, какие смог собрать. Слишком поздно. Прежде чем Эарнур достиг гаваней Линдона, Король-Чародей покорил АртеДаин и Арведуи погиб.

Но когда Эарнур пришел в Серебристую Гавань, Люди и Эльфы там были обрадованы и поражены. Так велики были его суда, и так много их было, что всем им едва хватило места в гавани, хотя и Харлонд и Форлонд были переполнены; и с кораблей сошло могучее войско, со снаряжением и припасами на войну великих королей. Так, во всяком случае, казалось северянам, хоть то была не более чем помощь, малая частица мощи Гондора. Более всего радовались коням, ибо много их приплыло из долин Андуина — а с ними всадники, высокие и прекрасные, и гордые герцоги Рованиона.

Тогда Цирдан созвал всех, кто мог прийти к нему из Линдона и Арнора и, когда все было готово, войско перешло Синюю и двинулось к Северу, бросая вызов Королю-Чародею. Он жил тогда, говорят, в Форносте, который населил лиходейским народом, присвоив дворец и власть князей. В гордыне своей он не стал дожидаться атаки в крепости, а вышел навстречу врагам, помышляя, как и прежде, отогнать их за Синюю.

Но войско Запада спустилось к нему, перейдя Сумеречный Кряж, и была великая битва на равнине меж озером Сумрак и Северным Нагорьем. Армии Ангмара уже отступали к Форносту, когда главный отряд всадников, обойдя холмы, зашел с севера и обратил их в бегство. Тогда Король — Чародей со всеми, кого мог уберечь от избиения, помчался на север, стремясь укрыться в Ангмаре. Но прежде чем он достиг укрывища в Карн-Думе, кавалерия Гондора во главе с Эарнуром перехватила его. В то же время из Светлояра подошло войско под командованием Глорфиндэля, Преображающегося Эльфа. И Ангмар потерпел столь сокрушительное поражение, что ни человека, ни орка из него не осталось к западу от Гор.

Но, говорят, когда все было потеряно, внезапно появился сам Король-Чародей, в черной мантии, черной маске и на черном коне. Страх поражал тех, кто видел его; а он, в ненависти своей, выбрал Капитана Гондора и со смертным криком поскакал к нему. Эарнур выстоял бы, но не выстоял конь — вздыбился и унес всадника, прежде чем тот смог совладать с ним.

Тогда Король-Чародей рассмеялся, и никто из тех, кто слышал этот смех, не мог забыть ужаса этого звука. Но тут вперед выехал Глорфиндэль на белом коне — и, оборвав смех, Король-Чародей обратился в бегство и скрылся во тьме. Ибо поле битвы накрыла ночь, и он исчез из виду, и никто не ведал его пути.

Эарнур вернулся, но Глорфиндэль, глядя в густеющий мрак, сказал: «Не преследуй его! Он не вернется в эти земли. Далек еще его рок, и не руке мужа сразить его». Слова эти запомнили многие; но Эарнур был в ярости, желая отомстить за свой позор.

Так перестало существовать лиходейское королевство Ангмар; и так Эарнур, Капитан Гондора, завоевал смертную ненависть Короля — Чародея; но ясно это стало лишь многие годы спустя.

Таким образом, в царствование Эарнура, как стало ясно позже, Король-Чародей, спасшись с севера, вернулся в Мордор и собрал там других Кольценосцев, вождем которых он был. Но только в 2000 году вышли они из Мордора через Кириф-Унгол и осадили Минас-Ифиль. В 2002 г. они взяли крепость и завладели ее палантиром. За время третьей Эпохи изгнать их не удалось, и Минас-Ифиль стал местом ужаса и был переименован в Минас-Моргул. Народ, что оставался еще в Ифилиэне, покинул его».

Эарнур был подобен своему отцу в доблести, но не в мудрости. Он был мужем горячим и сильным, однако жены не взял, ибо любил лишь бой и воинские забавы. Удаль его была такова, что на ристалище никто не мог противостоять ему, и он сохранял силу и искусство дольше, чем было тогда обычным».

Когда Эарнур в 2043 г. получил корону, Король Минас-Моргула вызвал его на поединок, насмехаясь над ним за то, что тот не решился биться с ним на Севере. В то время Мардилу-Наместнику удалось погасить гнев Короля. Минас-Анор, ставший со времен Короля Телемнара главным городом княжества и резиденцией Королей, был переименован в Минас — Тириф, Крепость-Страж против лиха Моргула.

Эарнур носил корону лишь семь лет, когда Властитель Моргула повторил вызов, говоря, что к робкому сердцу юности Король прибавил слабость лет. Тут Мардиль не мог более удерживать его, и с малым отрядом рыцарей он поскакал к воротам Минас-Моргула. Никто из них не вернулся. В Гондоре говорили, что бесчестные враги заманили Короля в ловушку, и тот умер под пыткой в Минас-Моргуле; но поскольку вестей о его смерти не было, Мардиль Верный Наместник долгие годы правил Гондором от его имени.

Теперь наследников Королей осталось мало. Число их сильно уменьшилось в годы Усобицы; а с тех времен Короли стали подозрительны и следили за близкой родней. Часто те, на кого падало подозрение, бежали в Умбар и присоединялись к непокорным, а другие позабыли происхождение и брали жен не нуменорской крови.

А потому не нашлось никого, кто мог бы потребовать корону, опираясь на чистоту крови или всеобщую поддержку; все боялись воспоминаний об Усобице, понимая, что если подобная распря начнется опять — Гондор погибнет. А потому проходили годы, а Наместник продолжал править Гондором, и корона Элендиля покоилась в укладке во Дворце Мертвых — там, где оставил ее Эарнур.

Наместники

Дом Наместников звался Домом Хурина, ибо они были потомками Наместника Короля Минардиль (1621-34), Хурина из Эмин-Арнена, мужа чистой нуменорской крови. С его дней Короли всегда избирали своих Наместников из его наследников; а после Пелендура Наместничество стало передаваться, как и царствование, от отца к сыну или ближайшему родичу.

Каждый новый Наместник, принимая службу, давал клятву «хранить жезл и править именем Короля, покуда он не вернется». Но скоро слова эти стали лишь традицией, ибо Наместники владели всей властью королей. Однако многие в Гондоре по-прежнему верили, что в самом деле придет время — и вернется Король. И кое-кто вспоминал древнюю Северную Ветвь, которая, по слухам, все еще жила — в глубокой тени. Но Наместники-Правители не поощряли подобных мыслей.

Тем не менее, Наместники никогда не сидели на древнем троне; они не носили короны и не владели скипетром. Они держали белый жезл — символ их службы; а флаг их был белым, без гербов. Знамя же Королей было черным, и на нем под семью звездами цвело Белое Дерево.

После Мардиля Воронвэ, который считается первым, следует двадцать четыре Наместника-Правителя — до Дэнэтора П, двадцать шестого и последнего. Сначала им жилось спокойно, ибо то было время Бдительного Мира — Саурон отступил перед силами Совета Светлых Сил, а Призрачные Кольценосцы тщились в Моргульской Долине. Но со времен Дэнэтора I истинного мира ни разу не было; и даже когда Гондор не воевал открыто, границы его были под постоянной угрозой.

В последние годы Дэнэтора I в Мордоре впервые появились урхи — черные могучие орки-великаны; в 2475 году они пересекли Ифилиэн и взяли Осгилиаф. Боромир, сын Дэнэтора (в честь которого был позже назван Боромир из Девяти Путников) разбил их и отвоевал. Ифилиэн; но Осгилиаф был окончательно разрушен, а его большой каменный мост — сломан. После там никто не жил. Боромир был великим полководцем, и даже Король-Чародей страшился его. Он был благороден и прекрасен лицом, силен телом и могуч волей, но в той войне он был ранен Моргульским клинком, и это укоротило его жизнь: муки иссушили его, и он умер, лишь на двенадцать лет пережив отца.

После него началось долгое правление Кириона. Он был бдителен: и осторожен, однако влияние Гондора уменьшилось, и он мог лишь защищать его границы, тогда как враги (или сила, что направляла их) готовили удары, которым он не мог помешать. Корсары осаждали берега, но главная опасность лежала на севере. В обширных землях Рованиона, между Лихолесьем и Кельдуином, жил теперь яростный народ, целиком под тенью Дол-Гулдура. Они часто совершали набеги через лес, пока долина Андуина к югу от Кувшинницы не пришла в запустение. Эти балкофы выросли в численности за счет подобного им народа, надвигавшегося с востока, тогда как народ Каленардона истаял. Кириону с большим трудом удавалось удерживать границу по Андуину.

«Провидя бурю, Кирион послал на север за помощью, но поздно; ибо в том же (2510) году балкофы, построив множество плотов и лодок на восточном берегу Андуина, переплыли Реку и далеко отбросили защитников

Гондора. Шедшее с юга войско было отрезано и оттеснено за Светлимку, и там на него внезапно напала орда горных орков — рассеяла его и прижала к Андуину. И тут с севера пришла помощь, на которую уже не надеялись, и Гондор впервые услышал рога роандийцев. Эорл Юный пришел со своими всадниками, и они обратили врага в бегство и гнали балкофов через степи Каленардона, пока не перебили всех. Кирион отдал эти земли Эорлу, а тот принес Кириону Клятву Эорла — клятву дружбы в нужде и помощи по зову Правителей Гондора».

Во дни Берена, девятнадцатого Наместника, еще большая беда пришла в Гондор. Три огромных флота из Умбара и Харада великой силой налети на берега Г ондора. Враг высадился во многих местах вплоть до устья Исен; в то же время роандийцы были атакованы с запада и востока, земли их завоеваны, а сами они — оттеснены в долины Белых Гор. В тот год (2758) случилась Долгая Зима — она принесла с запада и востока холод и снег, и длилась почти пять месяцев. Хельм Роандийский и оба его сына пали в той войне; и несчастье и смерть царили в Эриадоре и Роханде. Однако в Гондоре, к югу от гор, дела шли не так плохо, и прежде чем пришла весна, Берегонд, сын Берена, одолел захватчиков. Он сразу послал помощь в Роханд. Он был величайшим из Капитанов Гондора со времен Боромира; и когда он наследовал отцу (2763), Гондор начал восстанавливать силы. Но Роханд залечивал раны медленнее. По этой-то причине Берен и приветил Сарумана и отдал ему ключи Ортханка; и с 2759 года Саруман жил в Исенгарде.

Во дни Берегонда в Мглистых Горах разгорелась война между гномами и орками (2783-9), до которой юга достигали лишь слухи, покуда орки в бегстве из Нандухириона не попытались пересечь Роханд и обосноваться в Белых Горах. Бои в долинах шли много лет, прежде чем эта опасность миновала.

Когда Белектор II, двадцать первый Наместник, умер, умерло Белое Дерево Минас-Тирифа; но оно было оставлено стоять «пока не вернется Король», ибо семя найти не смогли.

Во дни Турина II враги Гондора вновь зашевелились, ибо мощь Саурона возросла, и день его поднятия был близок. Все, кроме самых стойких воинов, покинули Ифилиэн и переселились на запад от Андуина, ибо край наводнили моргульские орки. Именно Турин устроил тайные укрытия для воинов в Ифилиэна — из них дольше всех просуществовало Хеннет-Аннун. Он же заново укрепил остров Кайр-Андрос[14] для защиты Анориэна. Но главная опасность лежала тогда на юге, где харадримцы заняли Южный Гондор и где то и дело вспыхивали бои вдоль Пороса. Когда в Ифилиэн вторглись огромные силы, князь Фолквайн Роандийский исполнил Клятву Эорла и заплатил долг за помощь, присланную Берегондом, послав многих воинов в Гондор. С их помощью Турин вырвал победу при переправе через Порос; но оба сына Фолквайна полегли в битве. Всадники погребли их по обычаю своего народа, и они лежат в одном кургане, ибо были близнецами. Давно стоит он, Хаод-ин-Гванур, высоко на берегу реки, и враги Гондора страшатся миновать его.

За Турином последовал Тургон, но главное, что запомнилось из его времени — что за два года до его смерти Саурон воспрянул и открыто заявил о себе; и он снова поселился в Мордоре, где давно ожидали его. Тогда Барад — Дур поднялся вновь, и Ородруин окутал огонь, а те, кто еще оставался в Ифилиэне, бежали прочь.

Когда Тургон умер, Саруман забрал Исенгард себе и укрепил его.

«Эктелион II, сын Тургона, был человеком мудрым. Мощью, что осталась ему в наследство, он стал укреплять свои владения против атаки Мордора. Он призывал всех достойных людей из всех земель к себе на службу, и тем, кто был верен, раздавал награды и титулы. В большинстве своих дел он советовался с великим полководцем, которого любил более всех. Гондорцы звали его Торонгилем, Звездным Орлом, ибо он был быстр и зорок, и носил на плаще серебряную звезду, но никто не знал ни его истинного имени, ни откуда он родом. Он пришел к Эктелиону из Роханда, где служил князю Тэнгелу — но он был не роандийцем. Он был великим вождем, на суше и на море, но ушел в сумрак, откуда пришел, прежде чем дни Эктелиона закончились».

Торонгиль часто говорил Эктелиону, что силы Умбара — огромная опасность для Гондора и угроза южным владениям, и что это может обернуться смертельным риском, если Саурон решится на открытую войну. Наконец, испросил дозволения Наместника, он собрал небольшой флот, незаметно подошел к Умбару под покровом ночи и сжег большую часть судов Корсаров. Он сразил Капитана Гавани в битве на причалах и привел флот назад с малыми потерями. Но когда они вернулись в Пеларгир, к печали и удивлению воинов он не пошел в Минас-Тириф, где его ждал великий почет.

Он послал весть прощания Эктелиону, сказав: «Другие дела ныне зовут меня, Князь, и много времени и опасностей минет, прежде чем я снова приду в Гондор, если это суждено мне». Хотя никто не знал, что за дела ждут его, и какой призыв он получил — было известно, куда он пошел. Потому что он взял лодку и переправился через Андуин, а там простился с товарищами и продолжал путь дальше один; и, когда его видели в последний раз, лицо его было обращено к Горам Тьмы.

С уходом Торонгиля в Городе началось смятение, и все считали это огромной потерей, — все, кроме Дэнэтора, сына Эктелиона, мужа, вполне созревшего для Правления, к которому он пришел четыре года спустя, когда умер его отец.

Дэнэтор II был горд, высок и доблестен, и являл столько королевского достоинства, сколько не являли Правители на протяжении многих жизней людей; к тому же он был мудр и дальновиден и любил и знал книги. Он походил на Торонгиля, как близкий родич, и, однако, всегда занимал второе после чужака место в сердцах людей и в уважении отца. В то время многие думали, что Торонгиль ушел, прежде чем его соперник стал его господином, хотя сам Торонгиль никогда не соперничал с Дэнэтором и не держал себя выше, чем просто слуга его отца. И лишь в одном разнились их советы Наместнику: Торонгиль часто предупреждал Эктелиона, что Саруману Белому из Исенгарда нельзя доверять, и что лучше привечать Гэндальфа Серого. Но между Дэнэтором и Гэндальфом была малая любовь, и после смерти Эктелиона Серебристого Странника не жаловали в Минас-Тирифе. А потому позже, когда все стало ясным, многие верили, что Дэнэтор, который был хитроумен и видел глубже и дальше других, узнал, кем был странник Торонгиль на самом деле и подозревал, что он и Мифрандир хотят свергнуть его.

Когда Дэнэтор стал Наместником (2984), он показал себя властным правителем, держащим все нити правления в своих руках. Говори; он мало; выслушивал советы и делал по-своему. Он поздно женился (2976), взяв в жены Финдуилас из Дол-Амроса. Она была девой великой красоты и мягкого сердца, но не прошло и двенадцати лет, как она умерла. Дэнэтор любил ее, по-своему, конечно, сильнее, чем всех, кроме старшего из сыновей. Но людям казалось, что она увяла во всегда настороженном городе, как цветок приморских долин, пересаженный на голую скалу. Завеса Тьмы наполняла ее ужасом, и глаза ее всегда обращались на юг, к морю, которого она лишилась.

После ее смерти Дэнэтор стал еще более суров и молчалив, и часто сидел один в башне, глубоко уйдя в думы, провидя, что Мордор пойдет на штурм в его дни. Позже узналось, что он, нуждаясь в знаниях, но будучи горд и веря в свои силы и волю, дерзнул взглянуть в палантир Белой Крепости.

Никто из Наместников не решался на это, даже Короли Эарниль и Эарнур, после падения Минас-Ифилем, когда палантир Исильдура попал в руки Врага; ибо Камень Минас-Тирифа был палантиром Анариона, наиболее близким тому, которым владел Саурон.

Таким образом Дэнэтор узнавал о том, что происходит в его владениях и далеко за их пределами, чему дивился народ; но он дорого платил за знания, состарившись до срока в борьбе с волей Саурона. Гордыня росла в Дэнэторе вместе с отчаяньем, покуда он не стал видеть во всех делах тех времен только поединок между Властелином Белой Крепости и Черным Властелином и не перестал доверять тем, кто противостоял Саурону, если только они не служили ему самому.

Время приближалось к Войне Кольца, и сыновья Дэнэтора мужали. Боромир, пятью годами старше, любимец отца, походил на него лицом и гордостью — но более ничем. Скорее он был человеком вроде Короля Эарнура, не взявшего жены и любившего лишь оружие; бесстрашный и сильный, он интересовался только сказаниями о битвах древности. Младший, Фарамир, походил на него во взглядах, но был иным по духу. Он читал в сердцах людей так же легко, как его отец, но то, что он читал, подвигало его к жалости, а не к презрению.

Он был мягок в обращении, любил книги и музыку, а потому мужество его большинство воинов тех времен считало меньшим, чем брата. Однако это было не так: он просто не искал славы в бесцельном риске. Он привечал Гэндальфа всякий раз, когда тот приходил в Город, и почерпнул, что мог, из его мудрости; и этим, как и многим другим, вызывал недовольство отца.

Однако между братьями была большая любовь; так было с детства, когда Боромир был помощником и защитником Фарамира. Ни ревности, ни соперничества не было меж ними — ни за любовь отца, ни за сердца людей. Фарамиру казалось невозможным, чтобы кто-то в Гондоре сравнился с Боромиром, наследником Дэнэтора, Капитаном Белой Крепости; и так же считал Боромир. Однако на поверку оказалось не так. Но обо всем, что постигло этих троих в Войне Кольца больше сказано не здесь. А после Войне дни Наместников и Правителей кончились; ибо наследник Исильдура и Анариона вернулся, и стяг Белого Древа вновь всплыл над Башней Эктелиона».

Повесть об Арагорне и Арвен

Арадор был дедом Короля. Его сын Арафорн посватался к Гильраэн Прекрасной, дочери Дирхаэля, который был потомком Аранарха. Дирхаэль был против этой женитьбы, ибо Гильраэн была молода и не достигла еще лет, когда дунаданские женщины выходили замуж.

— Кроме того, — сказал он, — Арафорн — муж суровый и зрелый, и он станет вождем быстрей, чем думают люди; однако сердце мое говорит, что срок его жизни короток.

Но Иворвейн, жена его, которая тоже бнла провидицей, отвечала:

— Тем больше нужда торопиться! Дни темнеют перед бурей, грядут великие события. Если эти двое женятся сейчас — для нашего народа родится надежда; но если они промедлят — этому не быть никогда.

Так случилось, что, когда Арафорн и Гильраэен были женаты лишь год, Арадор попал в плен к горным троллям и был убит; и Арафорн стал вождем дунаданов. На следующий год Гильраэен родила ему сына, нареченного Арагорном. Но Арагорну было всего два года, когда Арафорн пошел с сыновьями Эльронда против орков и был сражен орочьей стрелой, что пронзила его глаз; и срок его жизни оказался на самом деле короток для его народа: ему было лишь шестьдесят, когда он пал.

Тогда Арагорн, ставший теперь Наследником Исильдура, был взят вместе с матерью в дом Эльронда; и Эльронд занял место его отца и любил его, как родного сына. Но звался он Эстель, что значит «надежда», а его истинное имя и происхождение хранились в тайне по велению Эльронда; ибо Мудрым было известно, что Враг стремится отыскать Наследника Исильдура, если он существует на свете.

Но когда Эстель был всего двадцати лет от роду, случилось, что он возвратился в Светлояр после славных дел в отряде сыновей Эльронда; и Эльронд взглянул на него — и возрадовался, ибо увидел, что он прекрасен и благороден, и рано достиг зрелости, хоть и станет со временем крепче духом и телом. А потому в этот день Эльронд назвал его настоящим именем и поведал, кто он и чей сын; и вручил ему реликвии его дома.

— Вот кольцо Барахира, — сказал он, — знак нашей королевской власти; а вот обломки Нарсиля. С ними ты сможешь свершить великие дела; ибо я провижу, что жизнь твоя будет длинней, чем отмерено Людям, если только Лихо не настигнет тебя, или ты не падешь в испытании. А испытание будет долгим и трудным. Скипетр Аннуминоса я оставляю здесь — его тебе предстоит заслужить. На другой день Арагорн в час заката бродил один по лесу и пел, ибо душу его переполняла надежда, а мир был прекрасен.

И внезапно увидел деву, идущую по лужайке меж белых стволов берез; и он застыл, пораженный, подумав, что бредит — или что на него снизошел вдруг дар эльфийских певцов, которые заставляют то, о чем они поют, появляться перед глазами слушателей.

Потому что Арагорн пел о встрече Лутиэн и Берена в лесах Нелдорефа. И сама Лутиэн прошла мимо здесь, в Светлояре, одетая в серебристо — голубую мантию, прекрасная, как сумерки Благословенного Края; темные ее волосы струились по ветру, чело украшали алмазы, подобные звездам.

Мгновенье Арагорн глядел молча, но, боясь, что она уйдет и скроется навсегда, окликнул ее.

— Тинувиэль! — позвал он, как некогда Берен.

Дева обернулась к нему, улыбнулась и сказала:

— Кто ты? И почему назвал ты меня этим именем?

И он отвечал:

— Потому, что поверил, что ты и есть Лутиэн Тинувиэль, о которой я пел. Но если ты — не она, то она воплотилась в тебе.

— Так говорят многие, — серьезно проговорила она. — Но её имя — не мое. Хотя, быть может, судьба моя будет подобна ее… Но кто ты?

— Меня звали Эстель, — сказал он. — Но я Арагорн, сын Арафорна, Наследник Исильдура, Вождь Дунаданов, — однако, говоря это, он чувствовал, что высокое происхождение, которому радовалось его сердце, потеряло теперь всю свою ценность и ничего не стоит в сравнении с ее достоинством и красотой.

А она весело рассмеялась:

— Тогда мы дальние родичи. Ибо я — Арвен, дочь Эльронда, прозванная Ундомиэль.

— Часто бывает, — сказал Арагорн, — что во дни опасности люди таят свое главнее сокровище. Но я дивлюсь на Эльронда и твоих братьев: я жил в этом доме с детства, и, однако, ни разу не слыхал о тебе. Как случилось, что мы не встретились раньше? Уж не держал ли тебя отец взаперти?

— Нет, — сказала она, и взглянула на Горы, что вздымались на востоке. — Я жила у родных матери, в далеком Лотлориэне — и вернулась совсем недавно навестить отца. Давным-давно не гуляла я по Имладрису.

Тогда Арагорн удивился, ибо она казалась не старше его — а он прожил в Средиземье не более двадцати лет. А Арвен заглянула ему в глаза и молвила:

— Не дивись! У детей Эльронда — жизни эльфов.

И Арагорн смутился, ибо увидел в ее гладах эльфийский свет и мудрость долгих дней; и, однако, с этого часа он полюбил Арвен Ундомиэль, дочь Эльронда.

В следующие дни Арагорн был молчалив, и его мать поняла, что с ним что-то случилось; и, в конце концов, он поддался на уговоры и поведал ей о встрече в сумраке леса.

— Сын мой, — сказала Гильраэн, — цель твоя высока даже для потомка многих королей. Ибо эта дева — благороднейшая и прекраснейшая на земле. И не дело смертным жениться на эльфах.

— Однако так бывало, — возразил Арагорн, — если повесть о моих праотцах правдива.

— Она правдива, — сказала Гильраэен. — Но это было давно, в другую Эпоху — род наш тогда еще не пришел в упадок. Поэтому мне страшно: без доброй воли Владыки Эльронда наследникам Исильдура скоро придет конец. А тебе вряд ли удастся заручиться доброй волей Эльронда в этой деле.

— Тогда дни мои будут горьки, и я один стану бродить в Глухоманье.

— Такою и будет твоя судьба, — сказала Гильраэен; но, хотя она и была провидицей, она более ничего не открыла ему; и никогда не говорила никому о том, что он ей сказал.

Но Эльронд видел многое и читал во многих сердцах. А потому однажды, когда год был на исходе, он позвал Арагорна к себе и сказал:

— Арагорн, сын Арафорна, Вождь Дунаданов, внемли мне! Великая судьба ожидает тебя — возвысишься ли ты над всеми своими предками со дней Элендиля, или сгинешь во тьме с тем, что осталось от твоего народа. Долгие годы испытаний лежат перед тобой.

Ты не должен ни жениться, ни связывать себя клятвой ни с одной женщиной, пока не придет твой час и ты не станешь достойным этого.

Арагорн был взволнован.

— Неужели мать говорила об этом? — спросил он.

— Твои глаза выдали тебя, — ответил Эльронд. — Но я говорю не только о своей дочери. Ты не должен жениться также ни на одной из дочерей человеческих. Что же до Арвен Прекрасной, Девы Имладриса, Вечерней Звезды своего народа — она из рода более великого, чем твой, и прожила уже столько, что ты для неё — не более, чем юный побег рядом с многолетней березой. Она много выше тебя. Полагаю, она думает так же. А если я не прав, и сердце ее обращено к тебе, — тем больше будет моя скорбь из-за рока, что лежит на нас.

— Что это за рок?

— До той поры, покуда я живу здесь, она будет жить в молодости Эльдамара-Заморского, — отвечал Эльронд. — А когда я уйду — уйдет со мной, если пожелает.

— Вижу я, — проговорил Арагорн, — что обратил свой взгляд на сокровище не меньшее, чем некогда Берен. Такова моя судьба. — Тут провидение его народа снизошло на него, и он молвил: — Но слушай! Владыка Светлояра, годы твоей жизни здесь недолги, и скоро твоим детям предстоит выбор — расстаться с тобой или со Средиземьем.

— Верно, — согласился Эльронд. — Скоро по нашему счету, но до того минет еще немало людских лет. Но перед Арвен, моей любимицей, не будет выбора — если только ты, Арагорн, сын Арафорна, не встанешь меж нами, чтобы увлечь кого-то из нас, себя или меня, к горькой разлуке. Ты не знаешь еще, чего хочешь от меня, — он вздохнул и, спустя немного, продолжал, грустно глядя на юношу: — Годы принесут, что должны принести. Много их пройдет, прежде чем мы снова заговорим об этом. Дни затемняются, и великое лихо уже на пороге.

На другой день Арагорн с любовью простился с матерью, с Владыкою Эльрондом, с Арвен и со всем Светлояром и один ушел в Глухоманье. Почти тридцать лет провел он в трудах против Саурона; он сдружился с Гэндальфом Мудрым и перенял от него много мудрости. С ним не раз ходил он в опасные походы, но с годами все больше бродил один. Пути его были трудными и долгими, и вид его стал суров — если только он не улыбался; и, однако, людям он казался достойным славы, как король в ссылке — когда не скрывал он своего истинного облика. Ибо он появлялся во многих обличьях и заслужил славу под многими именами. Он скакал в коннице Роханда и бился за Наместника Гондора на море и на земле; а потом, в час победы, уходил от славы и шел один далеко на Восток, или глубоко на Юг, изучал людей — добрых и лиходеев, раскрывая замыслы и планы прислужников Саурона.

Так стал он самым стойким из Людей — искусным в науках и ремеслах более, чем они сами; он был мудр, как Эльф, и в глазах его мерцал свет — немногие могли вынести его взгляд, когда они вспыхивали. Лицо его было печально и сурово, и однако в глубинах его души жила надежда, из которой по временам, подобно весне в пустыне, рождалось веселье.

Случилось, что когда Арагорну было сорок девять дет, он возвращался из опасного похода к темному порубежью Мордора, где снова жил Саурон — и снова варилось лихо. Он устал и хотел возвратиться в Светлояр и немного отдохнуть перед новым походом в дальние страны; по пути он подошел к границам Лориэна и был приглашен в Тайные Земли Владычицей Галадриэлыо.

Он не знал этого — но Арвен Ундомиэль тоже была там, снова гостила у родни матери. Она мало изменилась, ибо годы смертных не касались ее; однако лицо ее стало печальней, а смех звучал реже. А Арагорн достиг полного расцвета душою и телом, и Галадриэль велела ему скинуть поношенную одежду и нарядила его в белое с серебром, надела ему на плечи эльфийский плащ, а на лоб — ясный алмаз. И он стал казаться не человеком, а Перворождённым Эльфом с островов Заокраинного Запада. Таким Арвен и увидела его в первый раз после долгой разлуки; и когда он приблизился к ней под усыпанными золотыми цветами деревьями Карас-Галадона — выбор ее был сделан и судьба сбылась.

Потом они некоторое время бродили вдвоем в лугах Лориэна, пока ему не пришло время уходить. И вечером в Венец Лета Арагорн, сын Арафорна и Арвен, дочь Эльронда, пришли к Керин-Амросу, Кургану Амроса, стоящему в центре этих земель — шли босыми по неумирающей траве, и цветы эланора золотились вокруг их ног.

И там, на холме, они взглянули на Восток — во Тьму, и на Запад — в Междузорье, и поклялись друг другу, и были счастливы.

И Арвен сказала:

— Густа Завеса Тьмы, и однако сердце мое ликует: ибо ты, Эстель, будешь среди великих, что развеют ее.

Но Арагорн отвечал:

— Увы! Я не вижу этого, и как это случится — скрыто от меня. Однако если надеешься ты — стану надеяться и я. Я отвергаю Тьму. Но и Междузорье не для меня: ибо я смертен, и если ты будешь верна мне, Арвен, — тогда и ты должна отказаться от Междузорья.

Она стояла, как белое дерево, глядя на Запад, а потом сказала:

— Я буду верна тебе, Дунадан, и отвернусь от Междузорья. Однако там лежит земля моего народа и вечный дом моих родных, — она очень любила своего отца.

Когда Эльронд узнал о выборе своей дочери, он промолчал, хоть сердце его скорбело, и груз рока не стал легче. Но когда Арагорн вновь возвратился в Светлояр, он позвал его к себе и сказал:

— Мой сын, пришли годы, когда надежда угаснет, и я почти ничего не вижу на ними. И теперь меж нами легла тень. Быть может, суждено, чтобы с моей дочерью царствование Людей возродилось. А потому, хоть я и люблю тебя, я скажу тебе: Арвен Ундомиэль не изменит своей жизни для малого. Она не станет невестой никого, кроме Короля Арнора и Гондора. Мне даже наша победа принесет тогда лишь скорбь и разлуку — тебе же она даст надежду и радость… на время. Ибо, мой сын, боюсь, в конце Бремя Смертных покажется Арвен тяжким.

И более Эльронд и Арагорн не говорили об этом; и Арагорн снова ушел к трудам и опасностям. И пока мир был темен, и страх окутывал Средиземье, и сила Саурона росла, а Барад-Дур становился все выше и крепче, Арвен оставалась в Светлояре и издалека следила за Арагорном; и она вышила для него стяг, который мог развернуть лишь тот, кто предъявил бы права на правление нуменорцами и наследие Элендиля.

Через несколько лет Гильраэен простилась с Эльрондом и вернулась к своему народу, и жила одна; она редко виделась с сыном, ибо долгие годы бродил он в чужих странах. Но когда Арагорн вернулся на север, он пришел к ней, и она сказала, прежде чем он ушел опять:

— Это наше последнее прощание, Эстель, мой сын. Я состарена заботой; и теперь, когда тьма собирается над Средиземьем, у меня нет сил противостоять ей. Я скоро покину мир.

Арагорн пытался успокоить ее, говоря:

— Однако за тьмой может быть свет; и если так — я хотел бы, чтобы ты увидела его и возрадовалась.

Но она ответила только:

— Онэни-Эстель Эдайн, у-хеб и нэстэль аним[15], - и Арагорн ушел с тяжелым сердцем. Гильраэен умерла до следующей весны.

Так годы подошли к Войне Кольца; о ней больше сказано не здесь: как нашлись непредвиденные средства, чтобы низвергнуть Саурона, и сбылись надежды превыше надежд. И случилось, что в час поражения Арагорн пришел с моря и развернул стяг Арвен в битве в полях Пеленнора; и в этот день его впервые приветствовали, как Короля. И наконец, когда все свершилось, он стал наследником отцов и получил корону Гондора и скипетр Арнора; и в Венец Лета в Год Падения Саурона он получил руку Арвен Ундомиэли, и они поженились в Городе Королей.

Так, в победе и надежде, окончилась Третья Эпоха; и самым печальным среди всех скорбей тех лет было расставание Эльронда с Арвен, ибо их разделили Море и Рок — и даже за гранью мира встреча не ждет их. Когда Кольцо Всевластья было уничтожено, а Три Кольца лишились силы, Эльронд почувствовал усталость и покинул Средиземье, чтобы никогда не возвращаться. А Арвен стала смертной, но ей не суждено было умереть, покуда не уйдет все, что она получила.

Королевой Людей и Эльфов прожила она с Арагорном в славе и блаженстве шесть раз по двадцать лет; однако наконец он почувствовал, что жизнь его движется к концу, хоть она и была очень длинной. Тогда Арагорн сказал Арвен:

— Арвен Ундомиэль, прекраснейшая в этом мире и самая любимая, свет мой тает. Мы собирались и веселились, и срок платежа близок.

Арвен знала, что он имеет в виду и давно провидела это; и все же печаль объяла ее.

— Значит, ты хочешь преждевременно покинуть свой народ, что живет по твоему слову? — спросила она.

— Не преждевременно, — отвечал он. — Ибо если сейчас я не уйду сам — необходимость заставит меня уйти — и скоро. И сын наш Эльдарион созрел уже, чтобы заступить на царство.

И, спустившись в Усыпальницу Королей на Безмолвной Улице, Арагорн возлег на долгое ложе, что было приготовлено для него. Там он простился с Эльдарионом и передал ему крылатую корону Гондора и скипетр Арнора; а потом его оставили все, кроме Арвен, и она одна стояла подле его ложа. И, несмотря на свою мудрость и сан, она не могла удержаться, и не молить его промедлить немного. Она не устала еще от жизни и испытывала горечь от бремени смертных, что взяла на себя.

— Арвен Ундомиэль, — сказал Арагорн, — час воистину суров, однако он пробил еще тогда, когда мы встретились под березами в парке Эльронда, где более не ходить никому. И на Кургане Амроса, когда мы вместе отреклись от Тьмы и Междузорья, мы провидели эту судьбу. Посоветуйся с собой, любимая, и спроси себя, действительно ли хочешь ты, чтобы я ждал, покуда не упаду с престола в слабости и безумии. Нет, Арвен, я последний из нуменорцев и последний Король Древних Эпох; и мне была дарована не только жизнь трех поколений Людей, но также милость уйти по собственной воле и возвратить дар. Потому я усну сейчас.

— Я не утешаю тебя, ибо не может быть утешения для такой муки ни в одном из кругов мира. Перед тобою выбор: раскаяться, уйти в Серебристую Гавань и унести на Запад память о наших совместных днях, которая будет вечноживой — но лишь памятью; или принять Долю Людей.

— Нет, мой лорд, — возразила она, — выбор давно сделан. — Давно отплыл корабль, что увез бы меня туда, и я приму долю Людей, желаю я того или нет: потерю и безмолвие. Но говорю тебе, Король Нуменорцев: до сего дня не понимала я повести о твоем народе и его падении. Я презирала их — теперь мне их жаль.

Ибо если это действительно, как говорили в Эльдамаре, дар Единого Людям — горько принимать его.

— Так может показаться, — сказал он. — Но не дадим последнему испытанию одолеть нас — тех, кто издавна отверг Тьму и Кольцо. Нам уходить в печали — но не в отчаянье. Слушай! Не навек привязаны мы к кругам мира, а за ними — больше, чем память. Прощай!

— Эстель, Эстель! — вскричала она; а он взял ее руку и поцеловал — и погрузился в сон. И тогда великая красота явилась в нем — и все, кто после видел его, дивились; ибо очарование юности, доблесть зрелости и мудрость и величие его лет сошлись вместе. И долго лежать ему там в незатухающей славе — великому и мудрому Королю Людей.

А Арвен вышла из Усыпальницы, и свет ее глаз потух, и людям показалось, что она стала серой и холодной, как зимние беззвездные сумерки. Потом она простилась с Эльдарионом и дочерьми и всеми, кого любила; и ушла из Минас-Тирифа, и пришла в Лориэн, и жила там одна среди увядших маллорнов, пока не пришла зима. Галадриэль уплыла, и Целеборн тоже, и земли молчали.

Там, когда с маллорнов облетела листва, а весна еще не пришла, она легла на отдых на Кургане Горестной Скорби; и там покоится она в зеленой могиле — мир меняется, и дни ее жизни забыты новыми людьми, и цветок эланор не цветет более к востоку от Моря.

Смертью Арвен заканчивается последнее из преданий древности, собранных в этой книге.

IIДом Эорла

«Эорл Юный был князем народа Эотеода. Край этот лежал у истоков Андуина, меж дальними хребтами Мглистых Гор и северными опушками Лихолесья. Народ эотеода пришел туда во дни короля Эарниля II из долин Андуина между Карроком и Кувшинницей, и был родственен Беорнингам и людям с западных окраин леса. Предки Эорла выводили свой род от Герцогов Рованиона, чьи владения до вторжения Кочевников лежали за Лихолесьем, и считали себя родичами королей Гондора, наследников Эльдакара. Более всего они любили коней и степные просторы и были искусны в седле; но срединные долины Андуина были в те дни густо населены, а тень Дол-Гулдура все росла. А посему, прослышав об изгнании Короля-Чародея, они двинулись на Север и вытеснили с восточной стороны Гор остатки народа Ангмара. Но во дни Леода, отца Эорла, народ их значительно возрос, и им вновь стало тесно в землях отцов.

В две тысячи пятьсот десятом году Третьей Эпохи новая опасность угрожала Гондору. Огромное воинство северных дикарей вышло из Рованиона и, зайдя с Бурых Равнин, на плотах пересекло Андуин. В то же время, по случаю или умыслу, орки (которые тогда, перед войной с гномами, были в великой силе) спустились с Гор. Захватчики пересекли Каленардон, и Кирион, Наместник Гондора, послал на Север за помощью, ибо долгая дружба связывала Долины Андуина с Гондором. Но в долинах реки людей было мало, и они не торопились слать помощь. Наконец весть о нужде Гондора дошла до Эорла и, хотя казалось, что уже поздно, он тотчас выступил с большим войском всадников.

Так пришел он в битву на Полях Келебранта, ибо так звалась зеленая равнина между Серебрянкой и Светлимкой. Там безнадежно сражалась северная армия Гондора. Разбитая в Пустыни, отрезанная от юга, она перешла Светлимку — и здесь на нее внезапно обрушилась орда орков и прижала ее к Андуину. Все надежды были уже потеряны, когда, нежданные, с севера примчались Всадники и ударили в тыл врагу. Судьба битвы переменилась, врага оттеснили за Светлимку и обратили в бегство. Эорл повел воинов в погоню, и так велик был страх перед всадниками Севера, что захватчиков Пустыни тоже охватила паника, и Всадники рассеяли их по степям Каленардона.»

В тех краях со времен Недуга жило мало людей, и большинство тех, кто остался, было уничтожено безжалостными вастаками. Поэтому Кирион, в награду за помощь, отдал Каленардон между Андуином и Исен Эорлу и его народу; и они послали за женами, детьми и добром и осели в этой земле. Они звали ее Маркой Всадников, а себя — Эорлингами; а в Гондоре эти земли стали зваться Рохандом. Так Эорл сделался первым Сеньором Марки и избрал для своего жилища зеленый холм у подножия Белых Гор, что были южной границей его владений. Там и жил с тех пор вольный народ роандийцев — под властью своих князей и по своим законам, но в вечном союзе с Гондором.

«Много владык и витязей, много прекрасных и доблестных жен воспето в песнях Роханда. Говорят, вождя, что привел народ в Эотеод, звали Фрагмар. О его сыне, Фраме, рассказывают, что он сразил Скатту, великого дракона Эред-Мифрина, и после земли долго отдыхали от огнедышащих червей. А Фрам получил огромный клад, но враждовал с гномами, которые предъявили права на богатства Скатты. Фрам не дал им ни монетки, а вместо этого послал ожерелье из зубов Скатты, сказав: «Алмазов, дороже этих, вы не сыщете в своих сокровищницах, ибо сыскать их трудно». Кое — кто говорит, что за это оскорбление гномы убили Фрама. Между народом Эотеода и гномами, и правда, никогда не было любви.

Отца Эорла звали Леод. Он был укротителем диких коней; ибо их много было в тех краях. Он поймал белого жеребенка, и тот быстро вырос в коня — сильного, прекрасного и гордого. Никто не мог покорить его. Когда Леод решился сесть на него, скакун унес его прочь, и в конце концов сбросил — Леод ударился головой о камень и умер. Ему было тогда только сорок два года, а его сыну — шестнадцать.

Эорл поклялся, что отомстит за отца. Он долго охотился за конем и, наконец, выследил; и товарищи его думали, что он подберется к коню на полет стрелы и убьет. Но когда они приблизились, Эорл поднялся и громко позвал: «Иди сюда, Проклятие Всадников, иди и прими новое имя!» К их удивлению, конь, взглянув на Эорла, подошел и встал перед ним, и Эорл сказал: «Фелароф назову я тебя. Ты любишь свободу, и я не упрекну тебя за это. Но ныне ты должен мне великую виру, и ты отдашь мне свою свободу — навек».

Потом Эорл вскочил на него, и Фелароф покорился; и Эорл скакал на нем до самого дома без узды и стремян; и впоследствии он всегда ездил на нем так. Конь понимал все, что говорят люди, хотя не дозволял никому, кроме Эорла, садиться на себя. На Феларофе прискакал Эорл в битву на Полях Келебранта, ибо конь этот прожил жизнь человека, и это передалось его потомству. То были меарас, которые до времен Ночиветра не носили никого, кроме Сеньоров Марки и их сыновей. Люди говорили, что Бема (которого народ Эльдара звал Оромэ) привез, должно быть, первого из них с Заокраинного Запада.

Из князей Роханда между Эорлом и Теодэном более всего сказано о Хельме Твердой Руке. Он был суровым мужем огромной силы. В то время жил человек по имени Фрека, считавший себя потомком князя Фреавайна, хотя, как говорили, в жилах его текло немало крови дикарей Поравнинья, и он был темноволос. Он был богат и могуществен, владея землями по обе стороны Адорна[16].

У истоков его он возвел крепость и не обращал внимания на князя. Хельм не доверял ему, но призывал на советы; и он приходил — когда ему хотелось.

На один из советов Фрека приехал с большой свитой и просил руки дочери Хельма для своего сына Вулфа. Но Хельм сказал: «Ты стал поистине велик с тех пор, как был здесь, но, кажется мне, ты просто растолстел», — и люди засмеялись, ибо Фрека был очень широк в поясе.

Тут Фрека впал в ярость и принялся поносить князя и, наконец, сказал: «Старый князь, отвергший предложенный посох, может упасть на колени». Хельм отвечал: «Уймись! Женитьба твоего сына — пустяк. Хельм и Фрека разберутся с этим попозже. А сейчас у князя, и его совета есть более важные дела».

Когда Совет кончился, Хельм поднялся и, положив огромную руку на плечо Фреки, сказал: «Князь не дозволяет ссор в его доме; но вне стен люди свободнее, — и он принудил Фреку выйти из Эдораса в поле. Воинам Фреки, что следовали за ними, он сказал: «Убирайтесь! Нам не нужны слушатели. Мы собираемся говорить о личных делах. Идите побеседуйте с моими людьми!» Те оглянулись и, увидев, что воины и друзья князя числом превосходят их, отошли.

«Теперь, Равнинник, — сказал князь, — перед тобой стоит Хельм — один и безоружный. Но ты сказал уже довольно; теперь моя очередь говорить. Фрека, глупость твоя выросла с твоим брюхом. Ты помянул посох. Если кривой посох, которым тычут его, не по нраву Хельму, он ломает его. Так!» — и он кулаком нанес такой удар Фреке, что тот свалился без памяти и вскоре умер.

Хельм объявил сына Фреки и всю его родню врагами князя; и они бежали, ибо Хельм немедля послал воинов к западным границам.

Четырьмя годами позже (2758 г.) великие беды пришли в Роханд и Гондор не смог прислать помощь, ибо три флота Корсаров атаковали его, и все Прибрежье охватила война. В то же время в Роханд вновь вторглись с запада, и Равнинники, унидев удобный случай, перешли Исен. Вскоре узналось, что ведет их Вулф.

Силы их были огромны, потому что к ним присоединились враги Гондора, что жили в дельтах Лефнуи и Исен.

Роандийцы были разбиты, а земли их — захвачены; и те, кто не погиб и не попал в рабство, бежали в долины гор. Хельм с большими потерями был оттеснен от Исенских Бродов и держал оборону в Хорнбурге и ущелье позади (которое позже назвали Хельмовой Бездной). Там он был осажден. Вулф взял Эдорас, сидел в Медузелде и величал себя князем. Там, последним из всех, пал, защищая двери, сын Хельма Алеф.

Вскоре пришла Долгая Зима, и Роханд лежал под снегом почти пять месяцев (с ноября по март 2758-59 г.). И роандийцы, и их враги одинаково страдали от холода и голода, который длился еще дольше. В конце января в Хельмовой Бездне начался великий голод; и в отчаяньи ослушавшись совета князя, его младший сын Хама увлек воинов на вылазку за добычей, но они затерялись в снегах. Хельм стал зол и мрачен от скорби и голода; и страх перед ним стоил множества воинов в защите Скалы. Он выходил один, одетый в белое, и спускался, как снежный тролль, в лагеря врагов, и голыми руками убивал их. Было поверье, что если он будет безоружным, никакое оружие не тронет его. Равнинники говорили, что если он не находит еды, то ест людей. Сказка эта долго жила в Поравнинье. У Хельма был большой рог, и вскоре заметили, что перед выходом он трубит в него, и эхо отдается в Бездне и такой страх нападает тогда на врагов, что, вместо того, чтобы собраться всем вместе и захватить или убить его, они убегают вниз по Оврагу.

Однажды ночью люди услышали голос рога, но Хельм не вернулся. А утром, впервые за много дней, взошло солнце, и все увидели белую фигуру, стоящую на Заслоне — одинокую, ибо никто из Равнинников не осмелился приблизиться к ней. То был Хельм, застывший, как камень — но колени его не согнулись. Однако народ говорит, что рог все еще звучит порой в Бездне, и гнев Хельма бродит среди врагов Роханда — и они умирают от страха.

Вскоре после этого зима кончилась. Тогда из Урочища Духов, куда бежали многие, спустился Фреалаф, сын Йильд, сестры Хельма; с маленьким отрядом отчаянных воинов он захватил Вулфа в Медузелде, убил его и вернул Эдорас. Снега сходили великим разливом, и долина Энтицы стала огромным болотом. Восточные захватчики погибли или отступили; а из Гондора по западным и восточным дорогам пришла помощь. Прежде чем год (2759) кончился, Равнинники были изгнаны отовсюду, даже из Исенгарда, и Фреалаф стал князем.

Хельм был принесен из Хорнбурга и положен в девятый курган. И всегда потом белые симбэлминэ росли там особенно густо, так что курган казался покрытым снегом. Новый ряд курганов начался, когда умер Фреалаф.»

Роандийцы были сильно ослаблены войной и голодом, и потерей скота и коней; и очень хорошо, что долгие годы беды не угрожали Роханду, ибо он набрал прежнюю силу лишь ко временам князя Фолквайна.

Саруман впервые появился на коронации Фреалафа, принеся дары и воздав великую славу доблести роандийцев. Его приняли, как желанного гостя. Вскоре после этого он поселился в Исенгарде. На это Берен, Наместник Гондора, дал ему дозволение, ибо Гондор по-прежнему считал Исенгард своей крепостью, а не частью Роханда. Берен также отдал Саруману ключи Ортханка. Эту башню не мог разрушить ни один враг.

Так Саруман стал повелителем Людей, ибо сперва он держал Исенгард от имени Наместника и как страж башни. Но Фреалаф, как и Верен, был рад знать, что Исенгард в руках сильного друга. Он долго казался другом и, быть может, вначале был им. Хотя после народ не сомневался, что Саруман пришел в Исенгард в надежде найти там Камень и с целью укрепить свою мощь. Несомненно, после последнего Совета Светлых Сил (2953) его замыслы, хоть он и таил их, были злыми для Роханда. Тогда он забрал Исенгард себе и начал превращать его в место силы и страха, будто бы затем, чтобы соперничать с Барад-Дуром. Друзей и слуг он выбирал из тех, кто ненавидел Гондор и Роханд — будь то люди или лиходейские твари.

Князья Марки

Первая ветвь

Годы[17]

2485–2545 I. Эорл Юный. Он был назван так, потому что наследовал отцу в ранней юности и оставался золотоволосым и румяным до конца жизни. Ее укоротило вторжение вастаков. Эорл пал в битве в Пустыни поднялся первый курган. Фелароф также лежит в нем.

2512–2570 2 Брег. Он изгнал врага из пустоши, и Роханд не подвергался нападению долгие годы. В 2569 г. он завершил строительство Медузелда. На пиру его сын Балдор поклялся, что пройдет Тропой Мертвецов — и не вернулся. Спустя год скорбь свела Брего в могилу.

2544–2645 3. Аль дор Старый. Он был вторым сыном Брего. Он стал известен как Старый, ибо прожил огромную жизнь и правил 75 лет. В его время роандийцы воспрянули и изгнали или покорили оставшихся на востоке от Исен Равнинников. Лощина и другие горные долины были заселены.

О следующих трех князьях почти нечего сказать, ибо в их время Роханд; жил в мире и процветал.

2570–2569 4.Фреа. Старший сын, но четвертый ребенок Альдора; он был уже стар, когда стал князем.

2594–2569 5.Фреавайн.

2619–2699 6. Голдвайн.

2644–2718 7. Деор. В его время Равнинники часто переходили Исен. В 2710 г. они заняли пустое кольцо Исенгарда — и выбить их не смогли.

2668–2714 8. Грэм.

2691–2759 9. Хельм Твердая Рука. В конце его правления Роханд понес большие потери от вторжения и Долгой Зимы. Хельм и его сыновья Алеф и Хама погибли. Князем стал Фреалаф, сын сестры Хельма.

Вторая ветвь

2726–2798 10. Фреалаф Йильдестон. В его дни Саруман пришел в — Исенгард, из которого были изгнаны Равнинники. Сначала, во дни голода и слабости, роандийцы извлекали пользу из дружбы с ним.

2752–2842 11. Бритта. Народ звал его Леофа, ибо все любили его; он был щедр и помогал всем нуждавшимся. В его дни была война с орками, которые, будучи изгнаны с севера, искали убежища в Белых Горах. Когда он умер, думали, что они все уничтожены; но это было не так.

2780–2851 12. Валда. Он был князем всего девять лет. Он и все его товарищи погибли в стычке с орками, которые подстерегли их в горах на пути из Урочища Духов.

2804–2864 13. Фолка. Он был великий охотник, но поклялся, что не убьет ни одного зверя, пока в Роханде остался хоть один орк. Когда последнее орочье гнездо было найдено и уничтожено, он отправился в Огневой Лес на охоту за гигантским вепрем с холма Эверхольт. Он сразил вепря, но умер от ран, нанесенных его клыками.

2830–2903 14. Фалквайн. Когда он стал князем, роандийцы восстановили силы. Он снова завоевал земли вдоль западных границ меж Адорном и Исен, занятые Равнинниками. В лихие дни Роханд получил огромную помощь от Гондора. Поэтому, когда он услышал, что харадримцы большими силами напали на Гондор, он послал много воинов на помощь Наместнику. Он желал вести их сам, но его отговорили, и вместо него с войском отправились его сыновья — Фолкред и Фастред (р. в 2858). Они пали бок-о-бок в битве в Ифилиэне (2885). Турин II Гондорский послал Фолквайну богатую виру.

2870–2953 15. Фэнгел. Он был третьим сыном и четвертым ребенком Фолквайна. Он не оставил по себе славной памяти. Он любил еду и золото и враждовал со своими маршалами и детьми. Тэнгел, его третий ребенок и единственный сын, покинул Роханд сразу после совершеннолетия и долго жил в Гондоре, и заслужил славу, служа Тургону.

2905–2980 16. Тэнгел. Он долго не брал жены, но в 2943 г. женился на Морвен из Лоссарнаха, хотя она была семнадцатью годами моложе. Она родила ему в Гондоре троих детей, из которых Теодэн, второй, был единственным сыном. Когда Фэнгел умер, роандийцы призвали Тэнгела, и он вернулся — без охоты. Но он оказался добрым и мудрым князем; хотя в доме его говорили на языке Гондора, и не всем это было по нраву. В Роханде Морвен родила ему еще двух дочерей; последняя, Теодвин была прекраснейшей, хоть и родилась поздно (о. 296З). Брат очень любил ее. Вскоре после возвращения Тэнгела Саруман объявил себя Владетелем Исенгарда и начал тревожить Роханд, вторгаясь в его пределы и поддерживая его врагов.

2948–3019 17. Теодэн. В песнях Роханда он зовется Теодэн Дважды Рожденный, ибо впал в старческое безумие под чарами Сарумана, но был исцелен Гэндальфом — и в последний год жизни воспрянул и привел своих воинов к победе в Хорнбурге, а вскоре после того — на Полях Пеленнора, в величайшей из битв Эпохи. Он пал у ворот Мундбурга. Некоторое время он спал в земле, где родился, среди Королей Гондора, но был увезен и положен в восьмой курган своей ветви близ Эдораса. Затем началась новая ветвь.

Третья ветвь

В 2989 г. Теодвин вышла за Йомунда Роннарского, главного маршала Марки. Ее сын Йомер родился в 2991 г., а дочь Йовин — в 2995. К этому времени Саурон воспрянул, и тень Мордора достигла Роханда. Орки стали совершать набеги на восточные районы и убивали или угоняли коней. Другие спускались с Мглистого Хребта, многие из них служили Саруману, хотя прошло немало времени, прежде чем это узналось. Главные заботы Йомунда лежали у восточных границ; он был большим любителем коней и ненавидел орков. Если приходила весть об орде — он часто скакал вдогон с малыми силами, в горячке гнева забывая об осторожности. Так и вышло, что он погиб в 3002 г., когда преследовал небольшую банду до края Эмин-Муиля, и был там захвачен врасплох сильной ордой, что поджидала его в скалах.

Вскоре после этого Теодвин заболела и умерла к великой печали князя. Ее детей он взял в свой дом и звал сыном и дочерью. У него самого был только один ребенок, сын Теодред, тогда двадцати четырех лет от роду; ибо княгиня Эльфхильда умерла при рождении сына, и Теодэн не женился вторично, Йомер и Йовин росли в Эдорасе и видели, как тьма заволакивает дворец Теодэна. Йомер был подобен своим пращурам; Йовин — высока и гибка, с изяществом и гордостью, пришедшими к ней с юга, от Морвен Лоссарнахской, которую роандийцы звали Блеском Стали.

2991-4.Э.63 (3084) Йомер Эодиг. Когда, совсем еще молодым, он сделался маршалом Марки (3017), то получил, подобно отцу, в защиту восточные границы. В Войне Кольца Теодред пал в битве с Саруманом у Исенских Бродов. Поэтому, умирая в Полях Пеленнора, Теодэн назвал Йомера своим наследником и князем. В те дни Йовин также заслужила славу: она была в сече, прискакав в бой переодетой; и после стала известна в Марке, как Дева Щитоносной Руки.[18]

Йомер стал великим князем и, наследовав Теодэну в юности, правил шестьдесят пять лет — дольше всех Сеньоров Роханда, кроме Альдора Старого. В Войне Кольца он сдружился е Королем Элессаром и Имрахилем из Дол-Амроса и часто наезжал в Гондор. В последнем году Третьей Эпохи он взял в жены Лотириэль, дочь Имрахиля. Их сын Эльфвайн Прекрасный правил после него.

Во дни Йомера народ Марки жил в мире (кто хотел этого) и воспрянул, и табуны их на диво умножились. В Гондоре и Арноре правил теперь Король Элессар. Он был Королем всех земель этих древних владений — кроме Роханда, ибо он возобновил для Йомера дар Кириона, а Йомер вновь дал Клятву Эорла — и часто выполнял ее. Потому что, хотя Саурон и сгинул, ненависть и лиха, порожденные им, не умерли, и Королю Запада пришлось одолеть немало врагов, прежде чем Белое Древо смогло расти в мире. И куда бы ни пошел войной Король Элессар — князь Йомер шел с ним; и гром кавалерии Марки слышался за Восточным Морем и в дальних степях Юга; и Белый Конь в Зеленом Поле реял на многих ветрах, прежде чем Йомер состарился.

IIIНарод Дарина

О том, откуда пошли гномы, как эльфы, так и сами гномы рассказывают много странного; но поскольку свершилось все это задолго до наших дней, здесь об этом сказано мало. Дарином гномы зовут старейшего из Семи Праотцов их народа, пращура всех царей рода Долгобородов. Он спад один, пока в глубинах времен не проснулся его народ — тогда он пришел в Азанулбизар и поселился в пещерах за Келед-Зарамом с восточной стороны Мглистых Гор, где впоследствии были прославленные в песнях Морийские Копи.

Там он жил так долго, что стал повсюду известен как Дарин Бессмертный. Однако все же он умер в конце Предначальной Эпохи и был похоронен в Казад-Думе; но род его не угасал никогда, и в нем пять раз рождались наследники столь похожие на Праотца, что получали имя Дарин. Гномы на самом деле считали его Бессмертным, который возвращается; у них много странных преданий о самих себе и их судьбе в мире.

Когда закончилась Первая Эпоха, мощь и богатства Казад-Дума во много раз возросли, ибо их сильно умножил искусный и мудрый народ древних городов Ногрода и Белегоста в Синих Г орах, что были разорены при низвержении Тангородрима. Мощь Мории не иссякла и в Черные Годы владычества Саурона, ибо, хотя Эрегион был опустошен, а ворота Мории — закрыты, палаты Казад-Дума были слишком глубоки и крепки, а народ его — слишком многочислен и доблестен, чтобы Саурон решился воевать их. Таким образом, богатства Подгорного Царства долго оставались нетронутыми, хотя народ и начал убывать.

Случилось так, что в середине Третьей Эпохи царем снова стал Дарин — Шестой этого имени. В мире вновь росла сила Саурона, прислужника Моргота, хотя Завеса Тьмы, клубящаяся в Лесу, глядящем на Морию, еще не была распознана. Все лихо зашевелилось.

В это время гномы глубоко зарылись под Баразинбар в поисках мифриля — чудо-металла, отыскивать который было с каждым годом все трудней. Так они и разбудили[19] Ужас, что, улетев из Тангородрима, скрывался у корней земли со дня прихода Воинства Запада — Балрога, слугу Моргота. Он убил Дарина, а годом позже — его сына, Наина I. И тогда слава Мории минула, а народ ее погиб или бежал в дальние края.

Большинство тех, кто спасся, отправились на север, и Траин I, сын Наина, пришел к Эребору, Одинокой Горе у восточных окраин Лихолесья, и начал трудиться там, и стал Царем-Под-Горой. В Эреборе он нашел огромный алмаз, Аркенстон, Сердце Горы. Но его сын Торин I ушел на Дальний Север, в Серебристые Горы, где собралась теперь большая часть Народа Дарина, ибо горы эти были богаты и не разработаны. Но в пустошах за ними водились драконы; спустя многие годы они набрались сил и умножились — и объявили гномам войну, и похищали сделанное ими. В конце концов Даин I и вместе с ним его второй сын Трор погибли у дверей их дворца, убитые огромным стылым червем.

Вскоре после этого большинство даринского Народа оставило Серебристые Горы. Грор, третий сын Даина, со многими последователями ушел в Железистый Кряж; но Трор, наследник Даина, с братом отца Борином и остатками народа вернулся в Эребор. Трор возвратил Аркенстон в Подгорный Дворец Траина, и народ его процветал и богател, и сдружился с живущими поблизости Людьми. Ибо гномы Эребора делали не только дивно прекрасные украшения, но и бесценное оружие и доспехи. И много руды доставлялось туда из Железных Гор. Так северяне, жившие между реками Кельдуин и Карнен стали сильны и вытеснили с востока всех своих врагов; и гномы жили в достатке, и в Чертогах Эребора шли пиры и звучали песни.

Широко разнесся слух о богатствах Эребора и достиг ушей драконов; и наконец Смауг-Златолюб, величайший из драконов того времени, поднялся в воздух и без предупреждения налетел на Царя Трора — и Гора запылала. А вскоре весь тот край пришел в запустение, и город Дол, что лежал поблизости, разрушился и обезлюдел; а Смауг проник в Главный Чертог и лежал там на ложе из золота.

Многие подданные Трора спаслись от пожара и разорения, и последним из дворца через потайную дверь выбрались сам Трор и его сын Траин II. Они вместе с семьей[20] двинулись на юг — в долгие и бездомные скитания. С ними шли также немногие родичи и верные спутники.

Многие годы спустя Трор — старый, бедный и отчаявшийся — отдал своему сыну Траину единственное сокровище, которым ныне владел: последнее из Семи Колец, а потом ушел со стариком по имени Нар. О Кольце он на прощание сказал Траину:

«Оно может стать для вас (началом) иной судьбы, хоть это и кажется невозможным. Но ему нужно золото, чтобы порождать золото».

" Ты в самом деле не думаешь возвращаться в Эребор?» — спросил Траин.

" Не в мои годы, — отвечал Трор. — Месть Смаугу я завещаю тебе и твоим сыновьям. Но я устал от бедности и презрения людей. Я ухожу взглянуть, что я смогу найти». Он не сказал — куда. Возможно, он слегка свихнулся от старости, неудач и долгой тоски по славе и роскоши Мории во дни его отцов; или Кольцо — теперь, когда Властелин его воспрянул — обратилось ко злу и толкало его к глупости. С Поравнинья, где они жили тогда, он с Наром отправился на север, прошли через Багровые Ворота и спустились в Азанулбизар.

Когда Трор пришел к Мории, ворота ее были открыты. Нар умолял его быть осторожным, но он не обратил на это внимания и вошел гордой поступью, как наследник, который вернулся. Назад он не вышел. Нар провел в укрытии неподалеку много дней. Однажды он услыхал громкий шум и звук рога, и по ступеням скатилось тело. Страшась, что это Трор, Нар начал тихонько подкрадываться, но тут из тени ворот донесся голос:

«Иди сюда, Бородач! Мы видим тебя. Но сегодня можешь не бояться. Ты нужен нам как посол».

Тогда Нар вошел и обнаружил, что это и в самом деле тело Трора, но голова была отрублена и лежала лицом вниз. Когда он опустился на колени, то услышал орочий смех, и голос сказал:

«Если нищие не желают ждать у дверей, а вползают внутрь, чтобы красть — вот что мы делаем с ними. Если кто-нибудь из твоего народа еще когда-нибудь сунет сюда свою мерзкую бороду — получит то же самое! Оправляйся и передай им это! А если его семья захочет знать, кто теперь правит здесь — имя написано у него на лице. Я написал это! Я убил его! Я — царь!»

Тогда Нар повернул голову и увидел выжженное на лбу клеймо; руны были гномьими, так что он смог прочитать имя — Азог. Имя это осталось выжженным в его сердце и в сердцах всех гномов. Нар наклонился поднять голову, но голос Азога[21] велел: «Брось ее! Убирайся! Вот твое подаяние, нищий!» — маленький мешок ударился в гнома. В нем лежало несколько мелких монет.

Нар с плачем пошел вниз по Серебрянке; но один раз он оглянулся и увидел, что орки, выйдя из ворот, разрубили тело и бросают куски воронам.

Такую повесть поведал Нар Траину; а тот рыдал и рвал свою бороду — и молчал. Потом он встал и сказал:

«Этого снести нельзя!» Это было началом войны гномов и орков — войны смертельной и долгой, что шла большей частью в глубинах земли.

Траин сразу же разослал вестников на север, восток и запад; но прошло три года, прежде чем гномы собрали достаточно сил. Даринский Народ собрал все свои армии, и к ним присоединилось огромное войско, посланное от Домов других Праотцов; ибо бесчестье, нанесенное наследнику Старейшего Пращура, наполнило их гневом. Когда все было готово, они осадили и разорили все крепости орков, какие сумели найти от Гандабада до Кувшинницы. Обе стороны были безжалостны, и немало жестокостей свершилось во тьме и на свету.

В конце концов, все орки, бежавшие от гномов, собрались в Мории; и гномье воинство в погоне за ними пришло в Азанулбизар.

То была обширная долина, лежащая меж двух горных отрогов вокруг озера Келед-Зарам и входившая некогда в Подгорное Царство. Когда гномы увидели ворота их древней твердыни, крик их громом сотряс долину. Но огромное вражье воинство собралось на склонах над ними, а из ворот изливалась орда орков, которую Азог приберег для крайней нужды.

Но гномы побеждали: они были сильнее, имели лучшее оружие, и их вело пламя гнева, когда в поисках Азога они обшаривали каждую подгорную яму.

Сначала удача была против гномов; ибо то был мрачный бессолнечный день, и орки не колебались; к тому же они превосходили врагов числом и стояли выше их. Так началась Битва в Азанулбизаре (или Нанду-Хирионе на языке эльфов), при воспоминаниях о которой орки по сей день содрогаются, а гномы плачут. Первая атака авангарда, ведомого Траином, была отражена с потерями, и Траин был оттеснен в лес, что рос тогда недалеко от Келед-Зарама. Там пали его сын Фрерин и родич Фундин, а Траин и Торин были ранены[22].

Всюду битва колебалась то туда, то сюда, и была большая резня, пока народ Железистого Кряжа не изменил хода боя. Явившись в долину позже всех, закованные в броню воины Наина, сына Трора, прошли сквозь орков к самому порогу Мории; они кричали: «Азог! Азог!» — и рубили секирами всех, кто вставал на их пути.

Наин встал в Воротах и громко воззвал:

«Азог! Если ты там — выходи! Или игра в долине не по нраву тебе?»

Тогда Азог вышел: огромный орк с большой, одетой железом головой, однако быстрый и сильный. С ним вышло много похожих на него орков — бойцы охраны; увидев Наина, он повернулся к нему и сказал:

«Как? Еще один нищий у моих дверей? Хочешь, чтобы я и тебя заклеймил»?

Он бросился на Наина, и они стали биться. Но Наин был ослеплен гневом и утомлен битвой, а Азог — свеж, жесток и коварен. Вскоре Наин собрал остаток сил и нанес сильный удар, но Азог прыгнул в сторону и ударил Наина по ноге — секира ударила в камень, где он стоял, а Наин качнулся вперед. Тогда Азог быстро рубанул его по шее. Воротник гномьего доспеха выдержал, но так силен был удар, что шея Наина сломалась, и он пал.

Тогда Азог засмеялся и поднял голову, чтобы испустить победный вопль; но крик замер у него в горле. Ибо он увидел, что все его воинство в долине разбито, а гномы рубят направо и налево, и те, кто спасся от них, бегут на юг и воют на бегу. И — хуже всего — охрана его лежит мертвой. Он повернулся и помчался к Воротам.

Следом за ним по ступеням взбежал гном с алым топором. То был Даин Железностоп, сын Наина. Он перехватил Азога у самых дверей, сразил его и отрубил ему голову. Это был великий подвиг, ибо Даин по счету гномов был тогда подростком. Долгая жизнь и множество битв ожидало его, пока, старый, но не склонившийся, он пал в Войне Кольца. Однако хоть и был он тверд и полон гнева, говорят, что когда он спустился от Ворот, лицо его было серо, как у испытавшего великий страх.

Когда, наконец, битва была выиграна, оставшиеся в живых гномы собрались в Азанулбизаре. Они взяли голову Азога, засунули ей в рот кошель с мелкими монетами и насадили на кол. Но ни пира, ни песен не было в ту ночь; ибо мертвые их были бессчетны. Едва ли половина их, говорят, могла стоять на ногах или надеяться на исцеление.

Тем не менее, утром Траин встал перед ними. Он ослеп на один глаз и хромал из-за раны в ногу, но он сказал: «Славно! Мы победили. Казад — Дум наш!»

Но гномы отвечали: «Ты можешь быть Наследником Дарина, но даже одним глазом ты мог бы видеть лучше. Мы бились здесь, чтобы отомстить — и мы отомстили. Но месть не сладка. Если это победа — руки наши малы для нее».

А те, кто был не из рода Дарина, добавили еще:

«Казад-Дум не был домом наших отцов. Что он нам, кроме надежды на сокровища? Но теперь, если мы должны уйти без вир и наград — чем быстрей мы вернемся в свои земли — тем лучше».

Тогда Траин повернулся к Даину и сказал:

«Но мой народ не покинет меня?»

«Не покинет, — сказал Даин. — Ты — отец нашего народа, и мы отдали кровь за тебя, и готовы отдать снова. Но мы не войдем в Казад-Дум. Я лишь заглянул в тень Ворот. За тенью оно ожидает тебя и теперь — Лихо Дарина. Мир должен измениться; какая-то иная, не наша сила должна прийти, прежде чем Даринский Народ вновь войдет в Морию».

Так и вышло, что после Азанулбизара гномы рассеялись вновь. Но сперва — с большим трудом — они раздели всех мертвых, чтобы орки, если они вернутся, не могли поживиться оружием и доспехами. Говорят, каждый гном, уходивший с поля битвы, сгибался под тяжкой ношей. Потом они сложили множество костров и сожгли все тела родичей. В долине было свалено множество деревьев, и она навсегда осталась голой; а дым от сожжения был виден в Лориэне[23].

Когда погребальные костры прогорели до углей, союзники ушли в свои края, и Даин Железностоп увел народ своего отца в Железистый Кряж. Тогда, стоя у высокого кола, Траин сказал Торину Дубощиту: «Кое-кому цена за эту голову может показаться слишком высокой? Мы ведь отдали за нее по меньшей мере свое царство. Вернешься ли ты со мной к наковальне? Или будешь просить хлеб у гордых дверей?»

«К наковальне, — отвечал Торин. — Молот, по крайней мере, не даст ослабнуть рукам, покуда они опять не сожмут инструмент поострей».

И Траин и Торин с остатками последователей (среди которых были Балин и Глоин) вернулись в Поравнинье, но вскоре ушли оттуда и бродили по Эриадору, пока не осели в восточном Эред-Луине, за Синей. В те дни все их изделия были в основном из железа, однако, они преуспевали, и число их медленно росло[24]. Но, как сказал Трор, Кольцу нужно было золото, а его, как и других драгоценных металлов, у них почти не было.

Об этом Кольце пора сказать несколько слов. Гномы Даринского Народа верили, что оно — первое из Семи откованных; говорили, что оно дано Государю Казад-Дума Дарина III самими эльфами-кузнецами, а не Сауроном, хотя, без сомнения, его злая сила и была в нем, так как он помогал ковать все Семь. Но владетели Кольца не показывали его, не говорили о нем, и редко передавали — если только перед смертью, так что никто не знал наверное, где оно находится. Кое-кто думал, что оно осталось в Казад-Думе, в тайных гробницах царей — если только они не найдены и не разорены; но родичи Наследника Дарина считали (и напрасно), что Трор владел им, когда опрометчиво вернулся туда. Что с ним сталось потом — они не знали. На трупе Азога его не нашлось.

Тем не менее, вполне может быть, как теперь думают гномы, что Саурон с помощью чар узнал, у кого это Кольцо, последнее, оставшееся свободным, и что необычайные злоключения наследников Дарина объясняются большею частью его колдовством. Но оказалось, что этими способами гномов не укротить. Единственная власть, которую имело над ними Кольцо, была властью зажигать в их сердцах страсть к золоту и драгоценностям, так что если они лишались их — все остальное казалось им ненужным и они исполнялись гнева и жаждали мести всем, кто обирал их. Однако нужда и скитания научили их стойко сопротивляться любому нажиму. Хотя их можно было сразить или сломить — они не склонялись ко злу, порабощенные чужой волей; и потому же ни одно Кольцо не могло укоротить или удлинить их жизнь. Тем более ненавидел их Саурон и жаждал лишить того, чем они владели.

Быть может, именно из-за Кольца Траин стал через несколько лет беспокоен; ничто не радовало его. Жажда золота жгла ему сердце. Наконец, не в силах терпеть более, он обратил думы к Эребору и решил вернуться туда. Он ничего не сказал Торину; но ушел с Балином, Двалином и несколькими друзьями. О том, что сталось с ним позже, известно мало. Теперь можно догадаться, что, едва он вышел в путь, соглядатаи Саурона выследили его. Волки охотились за ним, орки подстерегали его, лиходейские птицы затеняли тропу, и чем больше стремился он на север — тем больше препятствий встречалось ему. Потом, одной из темных ночей, когда он и его спутники брели долиной Андуина, черный дождь заставил их искать укрытия под кронами Лихолесья. Утром Траина в лагере не оказалось, и товарищи напрасно звали его. Они долго искали его, но, в конце концов, простились с надеждой и вернулись к Торину. Лишь много лет спустя узналось, что Траина схватили живым и приволокли в подземные казематы Дол-Гулдура. Там его пытали и под пыткой забрали Кольцо; и там, в конце концов, он умер.

Так Торин Дубощит стал Наследником Дарина — но наследником без надежд. Когда Траин потерялся, ему было девяносто пять лет — великий гном с гордым гербом; но он казался довольным жизнью в Эриадоре. Он много трудился и владел богатством, которое заработал; и народ его рос, потому что скитальцы из Даринского Народа узнали о его дворце на западе и шли к нему. Теперь у них были прекрасные подгорные залы и кладовые с припасами, и дни их казались не столь тяжкими, хотя в песнях они всегда пели о дальней Одинокой Горе.

Шли годы. Торин размышлял над несчастьями своего дома, думал о мести Дракону — угли в его сердце разгорались огнем. Он помышлял об оружии, ратях и союзах — и его большой молот звенел в кузнице; но его рати были рассеяны, союзы разрушены, а топоров у его народа не было вовсе; и безнадежный гаев сжигал его, когда он бил по раскаленному докрасна железу.

Но наконец, совершенно случайно, Торин встретился с Гэндальфом — и встреча эта изменила судьбу Дома Дарина и привела к великим и славным делам. В то время Торин, возвращаясь на запад из какого — то похода, остановился на ночь в Усаде. Там же оказался Гэндальф. Он шел в Край, где не был около двадцати лет. Он очень устал и хотел немного отдохнуть там.

Среди всех забот он был сильно встревожен опасным положением на Севере; ибо тогда он уже знал, что Саурон замышляет войну и собирается, как только накопит силы, осадить Светлояр. Но противостоять попыткам Востока отвоевать земли Ангмара и закрыть северные горные перевалы могли сейчас только гномы Железистых Гор. А перед ними лежала Драконова Пустошь. Дракона мог использовать Саурон — со страшными последствиями. Как же погубить Смауга?..

Как раз когда Гэндальф размышлял над этим, перед ним встал Торин и сказал:

«Мастер Гэндальф, я знаю о тебе лишь понаслышке, но сейчас рад был бы поговорить с тобой. Ибо в последнее время я часто думал о тебе — словно мне велели тебя искать. И я бы отправился на поиски — если бы знал, где тебя найти».

Гэндальф взглянул на него с удивлением.

«Это странно, Торин Дубощит, — сказал он. — Ибо я тоже думал о тебе; и хотя сейчас я иду в Край — я помню, что дорога эта ведет и в твой дворец».

«Зови его так, если хочешь, — сказал Торин. — Он — лишь бедная хижина изгнанника. Но если ты придешь туда — тебя встретят с радостью. Ибо, говорят» ты мудр и знаешь больше других о том, что творится в мире; а у меня многое лежит на душе, и я рад был бы твоему совету».

«Я приду, — сказал Гэндальф. — Ибо, полагаю, по меньшей мере, одна забота станет нашей общей. Я говорю о Драконе Эребора — не думаю, чтобы внук Трора забыл о нем».

О том, к чему привела эта встреча, сказано в другом месте: о необычном плане, который придумал Гэндальф, чтобы помочь Торину; и как Торин и его товарищи вышли из Края в поход к Одинокой Горе, который кончился непредвиденно. Здесь пересказано только то, что непосредственно касается Даринского Народа.

Дракон был сражен Бардом из Эсгарота, но у Дола была великая битва. Потому что орки пошли на Эребор, едва услышав о возвращении гномов; вел их Болг, сын того Азога, которого в юности убил Даин. В той первой битве при Доле Торин Дубощит был смертельно ранен; он умер и был похоронен в гробнице Под Горой с Аркенстоном на груди. Там пали также Фили и Кили, сыновья его сестры.

А Даин Железностоп, его двоюродный брат и полноправный наследник, который пришел с Железистого Кряжа ему на помощь, стал Царем Даином II, и Подгорное Царство возродилось, как и желал Гэндальф. Даин оказался государем великим и мудрым, и гномы в его дни процветали и стали сильными вновь.

Летом того же (2941) года Гэндальф наконец уговорил Сарумана и Совет Светлых Сил атаковать Дол-Гулдур, и Саурон бежал и укрылся в Мордоре — в безопасности, как он считал, ото всех врагов.

Так и вышло, что, когда Война наконец разразилась, главная атака была направлена на юг; но даже так своей правой — весьма длинной — рукой Саурон мог натворить немало зла на севере, если бы Царь Даин и Герцог Бранд не заступили ему пути. Как сказал Гэндальф Фродо и Гимли, когда они жили недолгое время вместе в Минас-Тирифе (незадолго до того в Гондор пришли вести о дальних событиях):

«Я скорбел о гибели Торина, — сказал Гэндальф. — А теперь мы слышим, что пал Даин, снова сражаясь в Доле — как рад когда мы бились здесь. Я назвал бы это тяжкой потерей, если бы не удивительным было, что в его годы он все еще рубил топором столь мощно, как говорят — когда стоял над телом Герцога Бранда у Ворот Эребора.

Однако все могло быть совсем иначе и гораздо хуже. Когда думаете о великой битве в Пеленноре — помните о битвах при Доле и доблести Даринского Народа. Думайте о том, что могло бы случиться. Драконий огонь и неистовые топоры в Эриадоре, ночь над Светлояром. В Гондоре могло бы не быть Королевы. Мы могли вернуться от победы к развалинам и углям. Но всего этого не случилось — потому что однажды весенним вечером я встретился в Усаде с Торином Дубощитом. Встреча судьбы, как говорим мы в Средиземье».

Дис была дочерью Траина II. Она — единственная гноминя, упоминаемая в этих Хрониках. Гимли говорил, что гноминь очень мало, не более трети всего народа. Они редко выходят наверх, лишь при великой нужде. По облику, голосу и одежде они так похожи на юношей-гномов, что глаза и уши других народов не могут различить их. Это породило среди Людей глупое мнение, что гномов-женщин нет вообще, и что гномы «выходят из камня».

Именно из-за малого числа гноминь род гномов растет медленно, и оказывается в опасности, когда не имеет надежных жилищ. Потому что гномы женятся или выходят замуж только один раз и очень ревнивы — впрочем, как и во всем, что касается их прав. Из трех гноминь замуж обычно выходит одна. Ибо не все они избирают мужей: некоторые не хотят никого; некоторые — тех, за кого не могут выйти, а потому отталкивают других. Что до гномов — многие также не хотят жениться, предпочитая совершенствоваться в ремесле.

Гимли, сын Глоина очень известен, ибо он был одним из Девяти Путников, что шли с Кольцом; и он оставался в отряде Короля Элессара всю Войну. Он был наречен Другом Эльфов из-за великой любви между ним и Леголасом, сыном Владыки Трандуиля, и из-за преклонения перед Владычицей Галадриэлью. После падения Саурона Гимли привел на юг часть народа Эребора и стал Государем Мерцающих Пещер. Он и его народ много трудились в Гондоре и Роханде — Для Минас-Тирифа они отковали ворота из мифриля и стали — взамен сломанных Королем-Чародеем. Его друг Леголас также привел на юг эльфов Зеленого Леса. Они поселились в Ифилиэне, и он вновь стал прекраснейшим из краев Запада.

Но когда Король Элессар скончался, Леголас последовал, наконец, зову своего сердца и отплыл за Море.

Далее следует одно из последних примечаний Алой Книги:

До нас дошел слух, что Леголас взял с собой Гимли, сына Глоина — из-за великой дружбы, большей, чем была когда-либо между эльфом и гномом. Если это правда — это поистине странно: что гном пожелал покинуть Средиземье из-за какой бы то ни было любви, и что народ Эльдаров принял его, и что Владыки Заокраинного Запада дозволили это. Но говорят, что Гимли ушел из жажды увидеть вновь красоту Галадриэли; и может быть она, одна из самых могущественных среди Эльдаров, добилась для него этой милости. Более об этом деле сказать нечего.

Добавление БПовесть Лет

(Хронология западных земель)

Первая Эпоха окончилась Великой Битвой, в которой Рать Валинора разрушила Тангородрим и низвергла Моргота. Тогда же большая часть народа Нолдоров возвратилась на Заокраинный Запася жила в Эрессэа, в пределах Валинора; и много эльфов Синдаров тоже ушло за Море.

Вторая Эпоха окончилась первым низвержением Саурона, слуги Моргота, и утерей Кольца Всевластья.

Третья Эпоха окончилась в Войне Кольца, но Четвертая Эпоха не начиналась, покуда не ушел Владыка Эльронд, и не настало время Владычества Людей и упадка других «говорящих» народов Средиземья.

В Четвертую Эпоху ранние Эпохи часто называли Начальными; на самом же деле Начальным (или Предначальным) зовется лишь время до изгнания Моргота. Об истории тех времен здесь речи нет.

Вторая Эпоха

То были темные годы для людей Средиземья, но годы славы Нуменора. О событиях в Средиземье известно немногое, и даты их часто неточны.

В начале этой Эпохи Перворожденных было еще много. Большинство их жило в Линдоне, западнее Эред-Луина; но перед постройкой Барад-Дура многие Синдары ушли на восток и поселились в дальних лесах — после их звали Лесными Эльфами. Одним из них был Трандуиль, Владыка северной части Великого Зеленого Леса. В Линдоне, севернее Синей, жил Гиль-Галад, последний потомок Владык Нолдоров. Он был известен, как Высокий Владыка Эльфов Запада. В Линдоне южнее Синей некоторое время жил Целеборн, родич Тингола; его женой была Галадриэль, величайшая из эльфийских жен. Она была сестрой Финрода Фелагунда, Друга Людей, Владыки Наргофронда, который отдал жизнь ради спасения Берена, сына Барахира.

Позже кое-кто из народа Нолдоров ушел в Эрегион западнее Мглистых Гор, близ Западных Ворот Мории. Они поступили так потому, что узнали про найденный в Мории мифриль. Нолдоры были великими мастерами, и не так враждовали с гномами, как синдары; однако дружба, возникшая между Народом Дарина и эльфами-кузнецами Эрегиона, была теснейшей из всех. Келебримбор был Владыкой Эрегиона и искуснейшим из ее мастеров; он происходил от Феанора.

Год

I. Основаны Серебристая Гавань и Линдон.

32. Народ Аданов достигает Нуменора.

пр. 40. Многие гномы оставляют старые поселения в Эред-Луине, уходят в Морию и увеличивают число ее жителей.

442. Смерть Эльроса Тар-Миниатура.

Ок. 500 в Средиземье вновь зашевелился Саурон.

546 В Нуменоре рождается Сильмариэн.

600 Первые корабли нуменорцев отходят от берегов.

750 Нолдоры заселяют Эрегион.

ок. 1000 Саурон, встревоженный растущей мощью нуменорцев, избирает Мордор для превращения его в твердыню. Начинается постройка Барад-Дура.

1075 Тар-Анкалимэ становится первой Правящей Королевой Нуменора.

1200 Саурон пытается обольстить народ Эльдаров. Гиль-Галад отказывается иметь с ним дело; но кузнецы Падуби привечают его. Нуменорцы закладывают постоянные гавани.

ок. 1500 Эльфы-кузнецы достигают под руководством Саурона вершин мастерства. Они начинают ковать Кольца Власти.

ок. 1590 В Эрегионе откованы Три Кольца.

ок. 1600 Саурон кует в Ородруине Кольцо Всевластья. Он завершает постройку Барад-Дура. Келебримбор прозревает замыслы Саурона.

1693 Начинается война между Эльфами и Сауроном. Три Кольца спрятаны.

1695 Воинство Саурона вторгается в Эриадор. Гиль-Галад посылает Эльронда в Эрегион.

1697 Эрегион разорен. Смерть Келебримбора. Врата Мории захлопнуты. Эльронд с остатками нолдоров отступает и укрепляется в Имладрисе.

1699 Саурон овладевает Эриадором.

1700 Тар-Минастир посылает из Нуменора в Линдон огромный флот. Саурон разгромлен.

1701 Саурон изгнан из Эриадора. В Западные Земли надолго приходит мир.

ок. 180 °C этого года нуменорцы начинают овладевать побережьем. Саурон распространяет власть на восток. Тень затемняет Нуменор.

2251 Тар-Атанамир получает скипетр. Начинается восстание и разлад среди нуменорцев. Примерно в это же время впервые появляются Назгулы — Призрачные Кольценосцы, рабы Девяти Колец.

2280 Умбар превращен в великую твердыню Нуменора.

2350 Построен Пеларгир. Он становится главной гаванью Верных.

2899 Скипетр получает Ар-Адунакор.

3175 Раскаяние Тар-Палантира. Гражданская война в Нуменоре.

3255 Ар-Фаразон Золотоликий захватывает трон. Ар-Фаразон отправляется в плаванье и высаживается в Умбаре.

3262 Саурона пленником увозят в Нуменор.

3262–331 °Саурон обольщает Короля и развращает нуменорцев.

3310 Ар-Фаразон начинает Великое Вооружение.

3319 Ар-Фаразон нападает на Валинор. Падение Нуменора. Элендиль и его сыновья спасаются.

3320 Основание Королевств Изгнанников — Арнора и Гондора. Камни разделены. Саурон возвращается в Мордор.

3429 Саурон нападает на Гондор, захватывает Минас-Ифиль и сжигает Белое Дерево. Исильдур спасается по Андуину и отправляется на север к Элендилю. Анарион защищает Минас-Анор и Осгилиаф.

3430 Заключен Последний Союз Людей и Эльфов.

3431 Гиль-Галад и Элендиль идут в Имладрис.

3434 Войска Союзников переходят Мглистый Хребет. Битва в Дагорладе и поражение Саурона. Начинается осада Барад-Дура.

3440 Анарион сражен.

3441 Саурон низвергнут Элендилем и Гиль-Галадом; они погибают. Исильдур забирает Кольцо Всевластья. Саурон уносится прочь, а Призрачные Кольценосцы уходят в тень.

Кончается Вторая Эпоха.

Третья Эпоха

То были годы увядания Эльдаров. Они долго жили в мире, владея Тремя Кольцами, пока Саурон спал, а Кольцо Всевластья было потеряно; но они не стремились к новому, живя памятью о прошлом. Гномы затаились в подземных глубинах, храня свои клады; но когда лихо зашевелилось вновь, и опять появились драконы, их древние сокровищницы мало-помалу опустели, и они стали бродячим народом. Мория долгое время была невредима, но люд ее таял, пока большинство ее обширных чертогов не опустело, погрузившись во мрак. Мудрость и срок жизни нуменорцев также убывали; они смешивались с низшими народами.

Так минула тысяча лет, а быть может, и более того — и вот Великий Зеленый Лес накрыла тень. Тогда-то и появились в Средиземье И стари, или Мудрые. После говорилось, что они пришли с Заокраинного Запада и были присланы свергнуть власть Саурона и объединить всех, кто желал противостоять ему; но им было запрещено бороться мощью с его мощью или пытаться подчинить людей и эльфов силой либо страхом.

А потому они пришли в облике Людей, хотя никогда не были молоды и лишь медленно старели, и владели огромной силой духа и рук. Истинные свои имена они открывали немногим; но принимали имена, которые им давали. Двоих — высших из Ордена (а их, как говорят, было в нем пятеро) — народ Эльдаров прозвал Курунир — «Человек Чар» и Мифрандир — «Серебристый Странник», а люди Севера — Саруманом и Гэндальфом. Курунир часто ходил на восток, но, в конце концов, поселился в Исенгарде. Мифрандир был очень дружен с Эльдарами — он чаще всего бродил по западу и никогда нигде не задерживался подолгу.

В течение Третьей Эпохи местонахождение Трех Колец было известно лишь тем, кто владел ими. Однако в конце ее узналось, что сначала они хранились у величайших Владык народа Эльдаров — Гиль-Галада, Галадриэли и Цирдана.

Кольцо Гиль-Галада было отдано им Эльронду, а Цирдан передал свое Мифрандиру. Ибо Цирдан видел дальше и глубже, чем кто-либо в Средиземье и принимал Мифрандира в Серебристой Гавани, зная, откуда он пришел и куда должен вернуться.

«Прими это Кольцо, Странник, — сказал он, — ибо тяжки будут твои труды; но оно поможет тебе в заботах, что принял ты на себя. Ибо это Кольцо Огня, и с ним ты сможешь зажигать сердца в этом стынущем мире. Что до меня — душа моя с Морем, и я буду жить на сумеречных берегах, пока не отплывет последний корабль. Я дождусь тебя».

Год

2 Исильдур сажает семя Белого Дерева в Минас-Аноре. Южное Княжество он препоручает Менельдилю. Несчастье в Ирисной Низине; Исильдур и трое его старших сыновей погибают.

3 Охтар приносит обломки Нарсиля в Имладрис.

10 Валандиль становится Князем Арнора.

100 Эльронд женится на дочери Целеборна.

139 Рождение Элладана и Эльрохира — сыновей Эльронда.

241 Рождение Арвен Ундомиэли.

420 Король Остогер отстраивает Минас-Анор.

490 Первое вторжение вастаков.

500 Ромендакиль I наносит вастакам поражение.

541 Ромендакиль сражен в битве.

830 Фаластур начинает ряд «Морских Королей» Гондора.

861 Смерть Эарендура и разделение Арнора.

933 Король Эарниль I берет Умбар, который становится крепостью Гондора.

936 Эарниль пропадает в Море.

1015 Король Кириандиль сражен при осаде Умбара.

1050 Хиармендакиль покоряет Харад. Гондор достигает вершины могущества. Примерно в это же время Зеленый Лес затемняется, и люди начинают называть его Лихолесьем. Перианы впервые упоминаются в Летописных Сводах — Легкостопы приходят в Эриадор.

Ок. 1119 Мудрые (Истари и Владыки Эльдаров) узнают, что злая сила строит крепость в Дол-Гулдуре. Думается, то был один из назгулов.

1149 Начинается правление Атанатара Алькарина.

Ок. 1150 В Эриадоре появляются Шелоброды. Неуклюги проходят Багровые Ворота и движутся в Угол и в Поравнинье.

Ок. 1300 Лиходейские твари появляются вновь. Орки множатся в Мглистых Горах и нападают на гномов. Снова появляются назгулы. Их Предводитель приходит на север — в Ангмар. Перианы мигрируют на запад; многие оседают в Усаде.

1356 Князь Аргелеб I гибнет в битве с Рудауром. Примерно в это же время Неуклюги покидают Угол и некоторые возвращаются в Глухоманье.

1409 Король-Чародей вторгается в Арнор. Князь Арвелег I сражен. Форност и Тирн-Гортад защищаются. Башня Амон-Сул разрушена.

1432 В Гондоре умирает Король Валакар и начинается усобица.

1437 Сожжение Осгилиафа и утрата палантира. Эльдакар бежит в Рованион; его сын Орнендиль убит.

1447 Эльдакар возвращается и изгоняет узурпатора Кастамира. Битва у Бродов Эруи. Осада Пеларгира.

1448 Мятежники бегут и захватывают Умбар.

1540 Король Алдамир погибает в войне с Харадом и Корсарами Умбара.

1551 Хиармендакиль II побеждает харадримцев.

1601 Многие перианы уходят из Усада и Князь Аргелеб II дарует им земли за Берендуином.

ок.1630 К ним из Поравнинья приходят Неуклюги.

1634 Корсары разоряют Пеларгир и убивают Короля Минардиля.

1636 Великий Недуг опустошает Гондор. Смерть Короля Телемнара и его детей. В Минас-Аноре умирает Белое Дерево. Недуг распространяется на север и запад, и многие области становятся пустошами. Перианы за Берендуином выживают, но терпят большие потери.

1640 Король Тарондор возвращает королевский дворец в Минас-Анор и сажает семя Белого Дерева. Осгилиаф постепенно превращается в руины. Мордор не стерегут.

1810 Король Телумехтар Умбардакиль отвоевывает Умбар и изгоняет Корсаров.

1851 Кочевники начинают нападать на Гондор.

1856 Гондор теряет восточные земли, и Король Нармакиль погибает в битве.

1899 Король Калимехтар в Дагорладе разбивает Кочевников.

1900 Калимехтар возводит Белую Башню в Минас-Аноре.

1940 Гондор и Арнор возобновляют отношения и заключают союз. Арведуи женится на Фириэли, дочери Ондогера Гондорского.

1944 Ондогер сражен в битве. Эарниль выбивает врага из Южного Ифилиэна. Потом выигрывает Битву в Лагере и загоняет Кочевников в Гиблые Болота. Арведуи требует Корону Гондора.

1945 Эарниль II вступает на престол.

1974 Конец Северного Княжества. Король-Чародей опустошает АртеДаин и берет Форност.

1975 Арведуи тонет в Форохелльском Заливе. Палантиры Аннуминоса и Амон-Сула потеряны. Эарнур приводит флот в Линдон. Король-Чародей разбит в Битве При Форносте и оттеснен к Троллистому Плато. Он исчезает с Севера.

1976 Аранар становится Вождем Дунаданов. Наследия Королей Арнора переданы на хранение Эльронду.

1977 Фрумгар уводит народ Эотеода на север.

1979 Закка из Ложков становится первым Таном Края.

1980 Король-Чародей приходит в Мордор и собирает там назгулов. В Мории появляется Балрог и убивает Даина II.

1981 Наин I убит. Гномы бегут из Мории. Многие лесные эльфы Лориэна бегут на юг. Амрос и Нимродель гибнут.

1999 Траин I приходит к Эребору и основывает Царство-Под-Горой.

2000 Назгулы выходят из Мордора и осаждают Минас-Ифиль.

2002 Падение Минас-Ифиля, позже известного, как Минас-Моргул. Палантир захвачен.

2043 Эарнур становится Королем Гондора. Король-Чародей вызывает его на поединок.

2050 Вызов повторен. Эарнур скачет в Минас-Моргул — и пропадает. Мардиль становится первым Наместником-Правителем.

2060 Мощь Дул-Гулдура растет. Мудрые начинают бояться, что это Саурон, снова обретший плоть.

2063 Гэндальф приходит в Дол-Гулдур. Саурон отступает и укрывается на востоке. Начинается Бдительный Мир. Назгулы остаются в Минас-Моргуле, но ведут себя тихо.

2210 Торин I покидает Эребор и отправляется на север, в Серебристые Горы, где теперь собралась большая часть оставшегося Даринского Народа.

2340 Исумбрас I становится тринадцатым Таном и первым из рода Хватов. Старозайки занимают Забрендию.

2460 Бдительный Мир кончается. Саурон с возросшими силами возвращается в Дол-Гулдур.

2463 Создается Совет Светлых Сил. Примерно в это же время Неуклюг Деагол находит Кольцо Всевластья — и Смеагол убивает его.

247 °Смеагол-Голлум скрывается в Мглистых Горах.

2475 Атаки на Гондор возобновляются. Осгилиаф разрушен окончательно, а его каменный мост сломан.

Ок. 2480 Орки начинают строить тайные укрепления в Мглистых Горах, чтобы закрыть перевалы в Эриадор. Саурон заселяет Морию своими созданиями.

2509 Келебриан, едущую в Лориэн, подстерегают у Багровых Ворот Карадраса. Она ранена отравленной стрелой.

2510 Келебриан уходит за Море. Орки и вастаки разоряют Каленардон. Эорл Юный одерживает победу в Полях Келебранта. Роандийцы поселяются в Каленардоне.

2545 Эорл гибнет в битве в Пустыни.

2569 Брего, сын Эорла, достраивает Золотой Дворец.

2570 Балдор, сын Брего, входит в Запретную Дверь и пропадает. Примерно в это же время на дальнем севере вновь появляются драконы и принимаются беспокоить гномов.

2589 Даин I сражен драконом.

2590 Трор возвращается в Эребор. Его брат Грор уходит в Железистый Кряж.

ок. 2670 Тобольд сажает в Южном Уделе «трубочное зелье».

2683 Изегрим II становится Таном и начинает рыть Хватово Городище.

2698 Эктелион I восстанавливает Белую Башню в Минас-Аноре.

2740 Орки снова вторгаются в Эриадор.

2747 Брандобрас Хват разбивает в Северном Уделе орду орков.

2758 На Роханд нападают с запада и востока; он разорен. Гондор атакован флотом корсаров. Хельм I Роандийский укрывается в Хельмовой Бездне. Вулф захватывает Эдорас.

2758-59 Долгая Зима. В Эриадоре и Роханде — огромные страдания и потери. Гэндальф приходит на помощь народу Края.

2759 Смерть Хельма. Фреалаф изгоняет Вулфа и начинает Вторую Ветвь князей Марки. Саруман поселяется в Исенгарде.

2770 Дракон Смауг налетает на Эребор. Дол разрушен. Трор с Траином II и Торином II спасаются.

2790 Трор убит орком в Мории. Гномы собираются на войну мести. Рождение Герондиуса, позже известного, как Старый Хват.

2793 Начинается война орков и гномов.

2799 Битва в Нандухирионе перед Восточными Вратами Мории. Даин Железностоп возвращается в Железистый Кряж. Траин II и его сын Торин уходят на запад. Они поселяются на юге Эред-Луина, за Краем (2802).

2800-64 Северные орки тревожат Роханд. Князь Валда убит ими (2861).

2841 Траин II уходит в Эребор, но за ним гонятся прислужники Саурона.

2845 Траин заточен в Дол-Гулдуре; последнее из Семи Колец отобрано у него.

2850 Гэндальф снова приходит в Дол-Гулдур и узнает, что хозяин его и в самом деле Саурон, который собирает все Кольца и ищет Кольцо Всевластья и Наследника Исильура. Маг находит Траина и получает Ключ Эребора. Траин умирает в Дол-Гулдуре.

2851 Собирается Совет Светлых Сил. Гэндальф настаивает на атаке Дол-Гулдура. Саруман берет над ним верх[25]. Саруман начинает поиски близ Ирисной Низины.

2852 Белектор II Гондорский умирает. Засыхает Белое Дерево, и семени не находят. Мертвое Дерево остается стоять.

2855 Подталкиваемые посланцами Саурона, харадримцы переходят Порос и вторгаются в Гондор. Сыновья Фолквайна Роандийского погибают, служа Гондору.

2890 В Крае рождается Бильбо.

2901 Большинство оставшихся в Ифилиэне жителей покидают его из-за набегов мордорских урхов. Построено тайное убежище близ Хеннет-Аннуна.

2907 Рождение Гильраэен, матери Арагорна II.

2911 Жестокая Зима. Берендуин и другие реки замерзают. С севера в Эриадор приходят белые волки.

2912 Великий разлив опустошает Энедвайт и Минхириаф. Тарбад разрушен и покинут.

2920 Смерть Старого Хвата.

2929 Арафорн, сын Арадора, берет в жены Гильраэен.

2929 Арадор убит троллями. В Минас-Тирифе рождается Дэнэтор, сын Эктелиона II. 1-го марта рождается Арагорн, сын Арафорна II.

2933 Арагорн II сражен. Гильраэен приносит Арагорна в Имладрис. Эльронд принимает его как сына и нарекает именем Эстель (Надежда); его происхождение скрывают.

2939 Саруман узнает, что слуги Саурона обшаривают Андуин близ Ирисной Низины и, значит, Саурон узнал о конце Исильдура. Он встревожен, но ничего не говорит Совету.

2941 Торин Дубощит и Гэндальф приходят в Край и к Бильбо. Бильбо встречает Голлума-Смеагола и находит Кольцо. Собирается Совет Светлых Сил; Саруман соглашается атаковать Дол-Гулдур, ибо желает помешать Саурону обшаривать Реку. Саурон, исполняя свои планы, покидает Дол-Гулдур. Битва Пяти Воинств в Доле. Смерть Торина II. Бард из Эсгарота сражает Смауга. Даин с Железистого Кряжа становится Царем-Под-Горой (Даин II).

2942 Бильбо возвращается в Край — с Кольцом. Саурон тайно возвращается в Мордор.

2944 Бард отстраивает Дол и становится Герцогом. Голлум покидает Горы и начинает поиски «вора».

2940 Рождается Теодэн, сын Тэнгела.

2949 Гэндальф и Балин навещают Бильбо в Крае.

2950 Рождается Финдуилас, дочь Адрахиля из Дол-Амроса.

2951 Саурон открыто заявляет о себе и начинает собирать силы в Мордоре. Он восстанавливает Барад-Дур. Голлум поворачивает к Мордору. Саурон посылает трех назгулов вновь занять Дол-Гулдур. Эльронд открывает «Эстелю» его истинное имя и происхождение и вручает ему обломки Нарсиля.

295? Совет Светлых Сил собирается в последний раз. На нем спорят о Кольце. Саруман лжет, будто бы он узнал, что Кольцо Всевластья кануло в Андуин и унесено в Море. Саруман возвращается в Исенгард, который забирает себе, и укрепляет его. Не доверяя Гэндальфу и боясь его, он посылает шпионов следить за каждым шагом мага, и замечает его интерес к Краю. Вскоре он обзаводится соглядатаями в Усаде и Южном Уделе.

2954 Роковая Гора снова изрыгает пламя. Последние жители Ифилиэна бегут за Андуин.

2956 Арагорн встречается с Гэндальфом и они становятся друзьями.

2957-80 Арагорн предпринимает продолжительные походы. Оставаясь неузнанным, он служит Тэнгелу Роандийскому и Эктелиону II.

2968 Рождение Фродо.

2976 Дэнэтор женится на Финдуилас из Дол-Амроса.

2977 Бэйн, сын Барда, становится Герцогом Дола.

2978 Рождение Боромира, сына Дэнэтора II.

2980 Арагорн приходит в Лориэн и там снова встречается с Арвен Ундомиэлью. Арагорн отдает ей Кольцо Барахира, и они дают друг другу клятву на Керин-Амросе. Примерно в это время Голлум достигает порубежья Мордора и знакомится с Аракной. Теодэн становится князем Роханда.

2983 В Минас-Тирифе рождается Фарамир, сын Дэнэтора. В Крае — Сэммиус.

2984 Смерть Эктелиона II. Дэнэтор становится Наместником Гондора.

2988 Финдуилас умирает молодой.

2989 Балин покидает Эребор и приходит в Морию.

2991 В Роханде рождается Йомер, сын Йомунда.

2999 Балин погибает; колония гномов уничтожена.

2995 Рождение Йовин, сестры Йомера.

ок.3000 Тень Мордора удлиняется. Саруман решается воспользоваться палантиром Ортханка, но попадает в ловушку Саурона, владеющего Камнем Ифиля. Он становится предателем Совета. Его соглядатаи доносят, что Край охраняется Следопытами.

3001 Прощальное Угощение Бильбо. Гэндальф подозревает, что его Кольцо — Кольцо Всевластья. Охрана Края, усиливается. Гэндальф ищет вестей о Голлуме и зовет на помощь Арагорна.

3002 Бильбо становится гостем Эльронда и поселяется в Светлояре.

3004 Гэндальф навещает Фродо в Крае, и наведывается туда с перерывами в течение четырех лет.

3007 Бранд, сын Дэйна, становится Герцогом Дола. Смерть Гильраэен.

3008 Осенью Гэндальф в последний раз навещает Фродо.

3009 Гэндальф и Арагорн возобновляют охоту за Голлумом, и в течение восьми лет с перерывами обыскивают долины Андуина, Лихолесье и Рованион до границ Мордора. В те же годы Голлум сам забредает в Мордор и попадается Саурону. Эльронд посылает за Арвен, и она возвращается в Имладрис: Горы и земли к востоку от них становятся опасными.

3017 Голлум выбирается из Мордора. На Гиблых Болотах его ловит Арагорн и доставляет к Трандуилю в Лихолесье. Гэндальф приходит в Минас-Тириф и читает свиток Исильдура.

Великие годы

3018

Апрель

12 Гэндальф приходит в Хоббитон.

Июнь

2 °Саурон атакует Осгилиаф. Примерно в это время на Трандуиля нападают и Голлум бежит.

29 Гэндальф встречает Радагаста.

Июль

4 Боромир выходит из Минас-Тирифа.

10 Гэндальф заключён в Ортханке.

Август

Все следы Голлума потеряны. Думается, что в это время — а за ним охотятся и эльфы, и прислужники Саурона — он укрывается в Мории; но когда он находит, наконец, путь к Западным Воротам, то не может выйти.

Сентябрь

18 Ранним утром Гэндальф спасается с Ортханка. Черные Всадники пересекают Броды Исен.

19 Гэндальф приходит в Эдорас как нищий — и его не впускают.

20 Гэндальф добивается входа в Эдорас. Теодэн велит ему уйти: «Бери любого коня, только уходи, прежде чем кончится завтра!»

21 Гэндальф встречает Ночиветра, но конь не подпускает его к себе. Маг долго следует за ним по степи.

22 Вечером Черные Всадники достигают Кремнистого Брода, они оттесняют стерегущих его Следопытов. Гэндальф настигает Ночиветра. Перед рассветом четверо Всадников проникают в Край. Остальные оттесняют Следопытов к востоку и возвращаются следить за Зеленым Трактом. В сумерки Черный Всадник появляется в Хоббитоне. Фродо уходит из Торбы. Гэндальф, укротив Ночиветра, уезжает из Роханда.

24 Гэндальф пересекает Исен.

26 Вековечный Лес. Фродо приходит к Бомбадилу.

27 Гэндальф пересекает Безбрежную. Вторая ночь с Бомбадилом.

28 Хоббитов схватило умертвие. Гэндальф у Кремнистого Брода.

29 Фродо к ночи приезжает в Усад. Гэндальф навещает Старика.

30 Рано утром на Кроличью Балку и трактир в Усаде совершены нападения. Фродо покидает Усад. Гэндальф приезжает в Балку, а к вечеру — в Усад.

Октябрь

1 Гэндальф оставляет Усад.

3 Ночью на Заветри на него совершено нападение.

6 Ночной налет на лагерь у Заветри. Фродо ранен. Глорфиндэль выезжает из Светлояра.

11 Он отгоняет Всадников от Моста через Митейфель.

13 Фродо переходит Мост.

18 В сумерки Глорфиндэль находит Фродо. Гэндальф достигает Светлояра.

20 Бегство через Переправу Бруинена.

24 Фродо поправляется и просыпается. Ночью в Светлояр приезжает Боромир.

25 Совет у Эльронда.

Декабрь

25 В сумерки Отряд Хранителей покидает Светлояр.

3019

Январь

8 Отряд достигает Падуби.

11,12 Снежная буря на Карадрасе.

13. Рано утром — нападение волколаков. Вечером Отряд подходит к Западным Вратам Мории. Голлум начинает следить за Хранителем.

14 Ночь в Двадцать Первом Чертоге.

15. Морийский Мост; Гэндальф падает в бездну. Поздней ночью Отряд подходит к Нимродели.

17 Вечером Отряд приходит в Карас-Галадон.

23 Гэндальф преследует Балрога до вершины Зиракзигила.

25 Он сбрасывает Балрога и уносится прочь. Тело его лежит на вершине.

Февраль

14 Зеркало Галадриэли. Гэндальф возвращается к жизни и лежит в трансе.

16 Прощание с Лориэном. Голлум, прячась на западном берегу, видит отплытие.

17 Гвайхир приносит Гэндальфа в Лориэн.

23 Ночное нападение на лодки у Сарн-Гебира.

25 Отряд минует Аргонат и становится лагерем на Парф-Галене. Первая битва у Исенских Бродов; Теодрэд, сын Теодэна, сражен.

26 Разброд. Смерть Боромира; его рог слышат в Минас-Тирифе. Мерриадок и Перегрин в плену. Фродо и Сэммиус всходят на Эмин — Муиль. Вечером Арагорн выходит в погоню за орками. Йомер узнает об орде орков, спустившейся с Эмин-Муиля.

27 Арагорн на рассвете достигает западного обрыва. Йомер, ослушавшись приказа Теодэна, в полдень выступает из Роннара в погоню за орками.

28 Йомер настигает орков у самых опушек Фангорна.

29 Мерриадок и Пин спасаются и встречают Древобрада. На рассвете роандийцы атакуют орков и уничтожают их. Фродо спускается с Эмин-Муиля и сталкивается с Голлумом. Фарамир видит погребальный челн Боромира.

30 Начинается энтмут. Йомер, возвращаясь в Эдорас, встречает Арагорна.

Март

1 С рассветом Фродо начинает переход Гиблых Болот. Арагорн встречает Гэндальфа Белого. Они отправляются в Эдорас. Фарамир уходит из Минас-Тирифа в набег на Ифилиэн.

2 Фродо подходит к концу Болот. Гэндальф приходит в Эдорас и исцеляет Теодэна. Роандийцы скачут на запад — против Сарумана. Вторая Битва у Исенских Бродов. Эркенбранд разбит. В полдень кончается энтмут. Энты идут на Исенгард и к ночи достигают его.

3 Теодэн отступает в Хельмову Бездну. Начинается Битва при Хорнбурге. Энты довершают разрушение Исенгарда.

4 Теодэн и Гэндальф уходят из бельмовой Бездны в Исенгард. Фродо приходит к шлаковым курганам у кромки Привратной Пустоши.

5 В полдень Теодэн достигает Исенгарда. Беседа с Саруманом в Ортханке. Крылатый назгул пролетает над лагерем у Тол-Барана. Гэндальф уезжает с Перегрином в Минас-Тириф. Фродо прячется близ Мораннона и с сумерками уходит оттуда.

6 В ранние часы Арагорна нагоняют дунаданы. Теодэн выступает из Хорнбурга в Лощину. Арагорн тоже выступает — позже.

7 Фарамир забирает Фродо в Хеннет-Аннун. С наступлением ночи Арагорн приезжает в Урочище Духов.

8 С началом дня Арагорн вступает на Тропу Мертвецов; в полночь он приходит к Эреху. Фродо покидает Хеннет-Аннун.

9 Гэндальф достигает Минас-Тирифа. Арагорн выступает из Эреха и приходит к Калембелю. В сумерки Фродо подходит к Моргульскому Тракту. Теодэн въезжает в Урочище Духов. Из Мордора начинает истекать Тьма.

10 День-без-рассвета. Сбор Роханда. Всадники выезжают из Урочища. У ворот Города Гэндальф спасает Фарамира. Арагорн переходит Ведуницу. Войско из Мораннона берет Кайр-Андрос и входит в Анориэн. Фродо минует Перекресток и видит выступление моргульского воинства.

11 Голлум навещает Аракну, но, увидев Фродо спящим, едва не раскаивается. Дэнэтор посылает Фарамира в Осгилиаф. Арагорн вступает в Лебеннин. В Восточный Роханд вторгаются с севера. Первый штурм Лориэна.

12 Голлум приводит Фродо в Логово Аракны. Фарамир оставляет Плотинные Форты. Теодэн стоит лагерем под Мин-Риммоном. Арагорн гонит врага к Пеларгиру. Энты громят захватчиков Роханда.

13 Фродо схвачен орками на Кириф-Унголе. Пеленнор опустошен. Фарамир ранен. Арагорн достигает Пеларгира и захватывает флот. Теодэн в лесу Друадан.

14 Сэммиус находит Фродо. Минас-Тириф осажден. Вольный Народ приводит роандийцев в Седой Лес.

15 В ранние часы Король-Чародей разбивает Ворота Минас-Тирифа. Дэнэтор сжигает себя на погребальном костре. Слышатся крик петуха и рога роандийцев. Битва в Пеленноре. Теодэн сражен. Арагорн поднимает стяг Арвен. Фродо и Сэммиус спасаются; начинается путь вдоль Моргая. Битва под кронами Лихолесья. Трандуиль отбрасывает силы Дол-Гулдура. Второй штурм Лориэна.

16 Совет Полководцев. Фродо с Моргая смотрит через лагерь на Роковую Гору.

17 Битва при Доле. Герцог Бранд и Царь Даин Железностоп погибают. Многие гномы и люди укрываются в Эреборе; гора осаждена. Шаграт приносит плащ, кольчугу и меч Фродо в Барад-Дур.

18 Войско Запада выходит из Минас-Тирифа. Фродо приближается к Льдистоустью; на дороге он захвачен орками.

19 Войско приходит к Моргульской Долине. Фродо и Сэммиус спасаются и идут по дороге к Барад-Дуру.

2 °Страшная ночь. Фродо и Сэммиус сходят с дороги и поворачивают на юг — к Роковой Горе. Третий штурм Лориэна.

23 Войско минует Ифилиэн. Арагорн отсылает слабодушных. Фродо и Сэммиус выбрасывают оружие и доспехи.

24 Фродо и Сэммиус совершают последний переход к подножию Ородруина. Войско становится лагерем в Привратной Пустоши.

25 Войско окружено на шлаковых холмах. Фродо и Сэммиус достигают Саммат-Наура. Голлум хватает Кольцо и сваливается в Пасть Рока. Падение Барад-Дура. Саурон истаял.

После падения Черного Замка и исчезновения Саурона Завеса Тьмы поднялась с сердец тех, кто противостоял ему, а на души его прислужников и союзников пали отчаянье и страх. Трижды Лориэн штурмовали силы Дол-Гулдура, но, кроме доблести эльфийского народа, сила, что жила в тех землях, была столь велика, что никто не мог превзойти ее — если только Саурон не явился бы туда сам. Хотя дивные леса на границах сильно пострадали, атаки были отбиты; а когда Завеса Тьмы рассеялась, Целеборн выступил и повел войско Лориэна через Андуин. Они взяли Дол-Гулдур, и Галадриэль обрушила его стены и завалила подземные казематы — и лес очистился.

На севере также были война и лихо. Во владения Трандуиля вторглись враги, и в лесах была великая битва и огромные разрушения и пожары; но в конце концов Трандуиль одержал победу.

И в день эльфийского Нового Года Целеборн и Трандуиль встретились в сердце леса и переименовали Лихолесье в Эрин Ласгален, Лес Зеленой Листвы. Трандуиль взял под свою руку всю его северную часть вплоть до Лесного Нагорья, где он жил; а Целеборн взял южную часть за Стяжкой, и нарек ее Лориэн Восточный; а обширные леса меж двух владений отдали Беорнингам и лесовикам.

Но после ухода Галадриэли Целеборну быстро наскучили его владения, и он ушел в Имладрис жить с сыновьями Эльронда. В Зеленолесье по-прежнему бестревожно жили лесные эльфы; однако лишь немногие из народа Лориэна остались в Золотом Лесу — и не было больше ни света, ни песен в Карас-Галадоне.

Во дни, когда Минас-Тириф был осажден, воинство союзников Саурона, долго грозившее границам Герцога Бранда, перешло Карнен, и Бранд был отброшен к Долу. Там к нему на помощь пришли гномы из Эребора; и у подножия Горы была великая битва. Она длилась три дня, но в конце ее пали Герцог Бранд и Царь Даин Железностоп, и вастаки победили. Однако они не смогли разрушить Ворот, и много людей и гномов укрылось в Эреборе и были осаждены.

Когда пришли вести о великих победах на юге, северное сауроново воинство исполнилось отчаянья, а осажденные вышли и обратили их в бегство; и те, кто уцелел, бежали на восток и более не тревожили Дола. Тогда Бард II, сын Бранда, стал Герцогом в Доле, а Торин III Твердошлем, сын Даина — Царем-Под-Горой. Они послали посольства на коронацию Короля Элессара; и после владения их всегда были в дружбе с Гондором; и они пользовались милостью Короля Запада.

Главные дни от падения Барад-Дура до окончания Третьей Эпохи.

Л.К. 1419[26] (3019)

Март

27 Бард II и Торин III Твердошлем оттесняют врага от Дола.

28 Целеборн переходит Андуин; начинается уничтожение Дол-Гулдура.

Апрель

6 Встреча Целеборна и Трандуиля.

8 Хранителей славят в лугах Кормаллена.

Май

1 Коронация Короля Элессара; Эльронд и Арвен выезжают из Светлояра.

8 Йомер и Йовин отправляются в Роханд с сыновьями Эльронда.

20 Эльронд и Арвен приезжают в Лориэн.

27 Свита Арвен покидает Лориэн.

Июнь

14 Сыновья Эльронда встречают поезд и приводят Арвен в Эдорас.

16 Они выезжают в Гондор.

25 Король Элессар находит молодое Белое Дерево.

1 Летодень Арвен приезжает в Город.

Венец Лета Свадьба Арагорна и Арвен.

Июль

18 Йомер возвращается в Минас-Тириф.

19 Отъезд погребального поезда Теодэна.

Август

7 Поезд приезжает в Эдорас.

10 Погребение князя Теодэна.

14 Гости прощаются с князем Йомером.

18 Они приезжают в Хельмову Бездну.

22 Они приезжает в Исенгард и на закате прощаются с Королем Запада.

28 Они нагоняют Сарумана; Саруман поворачивает в Край.

Сентябрь

6 Они становятся лагерем близ Вершин Мории.

13 Целеборн и Галадриэль уходят, остальные направляются в Светлояр.

21 Возвращение в Светлояр.

22 Стодвадцатьдевятый День Рождения Бильбо. Саруман приходит в Край.

Октябрь

5 Гэндальф и хоббиты покидают Светлояр.

6 Они пересекают Бруинен; Фродо впервые чувствует возвращение боли.

28 Вечером они достигают Усада.

30. Отъезд из Усада. С наступлением темноты «Путешественники» подъезжают к Брендидуимскому Мосту.

Ноябрь

1 В Квактоне их арестовывают.

2 Они приходят в Приречье и поднимают Край.

3 Битва в Приречье и Уход Сарумана. Конец Войны Кольца.

Л.К. 1420: Год Великого Благоденствия (3020)

Март

13 Фродо заболевает (в годовщину укуса Аракны).

Апрель

6 На Поле Встреч расцветает маллорн.

Май

1 Сэммиус женится на Розе.

Венец Лета. Фродо отказывается от должности Управителя.

Сентябрь

22 Стотридцатый День Рожденья Бильбо.

Октябрь.

6 Фродо снова болен.

Л.К. 1421: Последний год Третьей Эпохи (3021)

Март

13 Фродо снова болен.

25 Рождение Эланор Прекрасной[27], дочери Сэммиуса. В этот день по летоисчислению Гондора начинается Четвертая Эпоха.

Сентябрь

21 Фродо и Сэммиус выезжают из Хоббитона.

22 В Лесном Пределе они встречают Последний Поезд Хранителей Колец.

29 Они приходят в Серебристую Гавань. Фродо и Бильбо уходят за Море вместе с Тремя Хранителями. Конец Третьей Эпохи.

Октябрь

6 Сэммиус возвращается в Торбу.

Последующие события, связанные с членами Братства Кольца.

Л.К.

1422 С началом этого года по счету Края начинается Четвертая Эпоха; но летоисчисление в Летописном Своде Края остается прежним.

1427 Сэммиус избран Управителем Края, Перегрин Хват женился на Бриллиантине из Глубокого Распадка. Король Элессар издает эдикт, воспрещающий Людям входить в Край и объявляет его Свободной Землей под покровительством Скипетра Севера.

1430 Рождается Фарамир, сын Перегрина.

1432 Мерриадок, прозванный Великолепным, становится Господарем Забрендии. Князь Йомер и Йовин Ифилиенская присылают ему богатые дары.

1434 Перегрин становится Таном. Король Элессар делает Тана, Господаря и Управителя Советниками Северного Княжества. Мастер Сэммиус во второй раз избирается Управителем.

1436 Король Элессар едет на север и некоторое время живет у озера Сумрак. Он приходит к Брендидуимскому Мосту и там встречается с друзьями. Он дарит мастеру Сэммиусу Звезду Дунаданов, а Эланор становится приближенной Королевы Арвен.

1441 Мастер Сэммиус становится Управителем в третий раз.

1442 Мастер Сэммиус, его жена и Эланор едут в Гондор и год живут там. Мастер Толман Хлопкинс действует, как Помощник Управителя.

1448 Мастер Сэммиус становится Управителем в четвертый раз.

1451 Эланор Прекрасная выходит за Фэйстреда Травхольма с Западного Взгорья.

1452 Даром Короля Западное Порубежье — от Лисьего Взгорья до Крепостных Холмов (Эмин Бераид) — присоединено к Краю. Многие хоббиты переселяются туда.

1454 Рождается Эльфстан Дивный, сын Фэйстреда и Эланор.

1455 Мастер Сэммиус становится Управителем в пятый раз. По его просьбе Тан делает Фэйстреда Стражем Западного Края (вновь заселенной области). Фэйстред и Эланор селятся в Подбашенье на Крепостных Холмах, где их наследники, Дивночады Башенные, живут много поколений.

1462 Мастер Сэммиус становится Управителем в шестой раз.

1463 Фарамир Хват женится на Златовласке, дочери Сэммиуса.

1469 Мастер Сэммиус становится Управителем в седьмой и последний раз, будучи в 1476 г., к моменту окончания службы, 96 лет от роду.

1482 В Венец Лета умирает мистрис Роза, жена мастера Сэммиуса. 22 сентября мастер Сэммиус выезжает из Торбы. Он приходит на Крепостные Холмы, и Эланор видит его в последний раз. Он отдает ей Алую Книгу, которая впоследствии хранится у Дивночадов. Среди них бытовала пришедшая от Эланор легенда, что Сэммиус миновал Башни и ушел в Серебристую Гавань, откуда — последним из Хранителей — уплыл за Море.

1484 Весной из Роханда в Забрендию приходит весть, что Йомер желает еще раз увидеть Мастера Голдвайна. Мерриадок был тогда стар (102 года), но крепок по-прежнему. Он посоветовался со своим другом Таном, и вскоре они передали все дела своим сыновьям и уехали через брод Сарн — и больше в Крае не появлялись. Позже дошли слухи, что мастер Мерриадок приехал в Эдорас и был с князем Йомером до самой его кончины той осенью. Потом он и Тан Перегрин отправились в Гондор и провели там немногие оставшиеся им годы — покуда не умерли и не были положены на Рат-Динен среди Властителей Гондора.

1541 Первого марта этого года[28] ушел Король Элессар. Говорят, ложа Мерриадока и Перегрина поместили рядом с ложем великого Короля. Тогда Леголас построил в Ифилиэне серый корабль и поплыл вниз по Андуину и дальше — за Море; и с ним, говорят, отправился гном Гимли. И когда корабль уплыл, в Средиземье пришел конец Братству Кольца.

Добавление ВРодословные Древа

Имена, приведенные в этих Древах, выбраны из многих. Большинство их принадлежит гостям Бильбо в день Угощения или их прямым предкам. Кроме того, указано несколько имен участников описанных событий. В заключение сообщаются некоторые генеалогические сведения о Сэммиусе, основателе рода Паркинсов, позже известного и влиятельного.

Числа после имени — годы рождения (и смерти, если таковые отмечались). Все даты даны в соответствии с летоисчислением Края, начинающимся от переправы братьями Марко и Бланко через Брендидуим в Первом Году Края (1601 год Третьей Эпохи).

Добавление ГНароды и языки Третьей Эпохи

Язык, представленный в этих Летописях русским — Всеобщее Наречье, или «Всеобщий язык» Западных земель Средиземья в Третью Эпоху,

В течение этой эпохи он стал родным языком почти всех «говорящих народов» (кроме Эльфов), что жили в границах древних королевств Арнор и Гондор: вдоль всего побережья от Умбара до Льдистого и Форохелльского заливов, а на суше — до Мглистых Гор и Эфель-Дуафа. Оно распространилось также и на севере, вверх по Андуину, и завоевало земли западнее Реки и восточнее Гор до Ирисной Низины.

Во времена Войны Кольца он по-прежнему существовал как родной в границах этих земель, хотя большая часть Эриадора была опустошена, и немногие Люди жили по берегам Андуина между Кувшинницей и Поросом.

Немного древнего Дикого Народа все еще жило в лесу Друадан в Анориэне; а в холмах Поравнинья — остатки коренного населения Гондора. Эти держались своих языков; на равнинах Роханда жил сейчас северный народ, Хозяева Коней, пришедший в этот край каких-нибудь пятьсот лет назад. Но Всеобщее Наречие было вторым языком для всех, кто сохранял свои наречия, даже для Эльфов — не только в Арноре и Гондоре, но по всем долинам Андуина и на восток до дальних опушек Лихолесья. Даже среди Дикого Народа и Равнинников, избегавших других народов, кое-кто мог говорить на нем, правда, искаженно.

Об Эльфах[29]

Давным-давно, в Предначальную Эпоху, Эльфы разделились на две основные ветви: Западных (эльдаров) и Восточных эльфов. К последним относится большая часть народов Лихолесья и Лориэна.

Но языки их не появляются в этой повести, где все имена, слова — эльдарские. (В Лориэне того времени говорили на сумеречном наречии, хотя и с «акцентом», поскольку большинство тамошних эльфов было лесными (тот акцент и его собственное малое знакомство с Сумеречным Наречием ввели Фродо в заблуждение — как на то указывает гондорский автор комментариев к Тановой Книге). Все эльфийские слова, цитируемые в Летописи 1, гл. 6, 7, 8 — сумеречные, как и большинство имен и географических названий. Но Лориэн, Карас-Галадон, Нимродель, возможно, имеют в основе слова лесных эльфов, приспособленные к Сумеречному Наречию.

Из эльдарских языков в этой книге можно видеть два: Древнее Наречие, или Квэнья, и Сумеречное, или Синдарин. Древнее Наречие — это древний язык Эльдамара-Заморского, первый, имеющий письменность. Он более не был живым языком, но стал своего рода «эльфийской латынью»; Перворожденные, вернувшиеся в Средиземье в изгнание, пользовались им для разного рода церемоний, Книг Знаний и песен.

Сумеречное Наречие изначально родственно Квэнья; ибо то язык эльдаров, которые, придя на берега Средиземья, не уходили за Море, а оставались жить на его берегах, в Белерианде. Там Владыкой был Тингол Сребромант из Дориата, и в долгих сумерках язык их менялся с изменением земель смертных, и стал совсем не похож на язык Заморских Эльдаров.

Изгнанники, живя среди более многочисленного народа Сумеречных Эльфов, приняли Синдарин для повседневного общения; таким образом, это язык всех Эльфов и их Владык, появляющихся в этих Летописях. Ибо они все — Эльдары, даже если народы, которыми они правят — сумеречные. Благороднейшей из всех была Владычица Галадриэль из царственного дома Финарфина, сестра Финрода Фелагунда, Владыки Наргофронда. В сердцах изгнанников зов Моря стал вечно незатихающим непокоем; в сердцах Сумеречных Эльфов он дремал, но если однажды просыпался — утолить его было невозможно.

О Людях

Всеобщее Наречие было человеческим языком, хотя и дополненным и смягченный под влиянием эльфов. В основе его был язык тех, кого эльфы звали Атани, или Аданы — особенно Трех Домов Друзей Эльфов, пришедших на запад, в Белерианд, в Первую Эпоху и помогавшим эльдарам в войне Великих Алмазов против Черной Силы Севера.

После низвержения Черной Силы, когда Белерианд большей частью затонул или разрушился, Друзьям Эльфов, как и Эльдарам, была дана в награду возможность уйти за Море. Но, поскольку Неувядающе Земли были запретны для них, был поднят из вод огромный остров — западнее всех смертных земель. Звался тот остров Нуменор. Большинство Друзей Эльфов ушло и поселилось там, и они стали великими и могучими, прославленными моряками и владетелями множества кораблей. Они были высоки и прекрасны лицом, и срок их жизни втрое превышал срок жизни народов Средиземья. Таковы были Нуменорцы, Короли Людей, которых эльфы звали дунаданами.

Из всех народов Средиземья одни только дунаданы знали язык эльфов и говорили на нем; ибо их праотцы выучились Сумеречному Наречию и передали эти знания своим детям — и в течение лет язык почти не изменился. А мудрецы изучали также Древнее Наречие, Квэнья, и ставили его превыше всех языков, и брали из него названия для многих мест и имена для многих людей — особенно из царствующего дома или чем-то прославленных[30].

Но родным языком нуменорцев оставался язык людей, адунаик, и к нему через много лет в гордыне вернулись их короли и властители, отвергнув наречия эльфов — кроме тех немногих, кто был по-прежнему верен древней дружбе с Эльдарами. В годы могущества нуменорцы основали много крепостей и гаваней на берегах Средиземья; одной из крупнейших был Пеларгир близ Устья Андуина. Там говорили на адунаике и, смешавшись со словами языков низших народов, он стал Всеобщим Языком, который распространился по побережью среди всех, кто имел дела с Нуменором.

После Падения Нуменора Элендиль привел уцелевших Друзей Эльфов назад, на северо-западные берега Средиземья. Там уже жили многие, в чьих жилах, полностью или частично, текла кровь нуменорцев; но немногие из них помнили наречия эльфов. Все, таким образом, говорит, что дунаданов с самого начала было много меньше, чем низших народов, среди которых они жили и которыми правили, будучи властителями с долгой жизнью, огромной властью и великой мудростью. А потому они пользовались Всеобщим Языком в общении с другими народами и в управлении своими обширными владениями; но они усовершенствовали язык и пополнили его многими словами и понятиями, почерпнутыми у эльфов.

Во дни Князей-Нуменорцев это облагороженное наречие разошлось очень широко, даже среди их врагов; и сами дунаданы все больше пользовалась им, так что ко времени Войны Кольца эльфийский язык был известен лишь малой части народа Гондора, а говорило на нем постоянно и того меньше. Жили они большею частью в Минас-Тирифе и пригородных землях, да еще во владениях Принцев Дол-Амроса. Однако почти все имена и географические названия в королевстве Гондор были эльфийскими по форме и значению. Происхождение некоторых забылось; они, без сомнения, пришли из времен до выхода нуменорцев в Море. Среди них Умбар, Арнах и Эрех, и названия гор — Эйленаф и Риммон. Имя Форлонг — такое же.

Большинство Людей северных областей запада произошло от Аданов Первой Эпохи — или от их ближайших родичей. Языки их были поэтому близки адунаику, и некоторые походили на Всеобщий язык. Такими были народы долин в верховьях Андуина: Беорнинги и Лесной Народ Западного Лихолесья; и дальше — к северу и востоку — люди Долгого Озера и Дола. Из земель между Кувшинницей и Карроком вышел народ, известный в Гондоре как Роандийцы[31], Хозяева Коней. Но их Сеньоры свободно пользовались Всеобщим Языком и говорили на нем с изысканностью, перенятой у союзного Гондора; ибо в Гондоре, откуда он вышел, Наречие по-прежнему оставалось более изящным и сохраняло красоту древнего стиля.

Совершенно чуждым был язык Дикого Народа Друаданского Леса. Чуждым (или в очень дальнем родстве) было и наречие Равнинников.

Это были остатки народов, живших в долинах Белых Гор столетия назад. Мертвецы Урочища Духов их крови. Но в Темные Годы в южные долины Мглистого Хребта пришли другие народы; а оттуда некоторые откочевали в пустоши к северу — до самых Могильников».

От них произошли усадичи; но задолго до того они стали подданными Северного Княжества Арнор и переняли Всеобщий Язык. Лишь в Поравнинье народ этот держался своих обычаев и своего языка: скрытный люд, не жалующий дунаданов и ненавидящий роандийцев[32]. Язык их в этой книге не встречается.

О Хоббитах

Хоббиты, что в Крае, что в Усаде, к тому времени пользовались Всеобщим Наречием едва ли меньше тысячи лет. Они говорили на нем по-своему, вольно и беззаботно; хотя самые ученые из них могли, если выпадал случай, говорить более правильным языком.

Об их собственном языке ничего не известно. Всегда, даже в самые древние времена, они пользовались языком Людей, рядом — или среди — с которыми жили. Поэтому они быстро переняли Всеобщий Язык после прихода в Эриадор, и к моменту поселения в Усаде кое-кто начал уже забывать родное наречие. Это был, скорее всего, язык людей из верховьев Андуина, родственный роандийскому; хотя южные Неуклюги перед приходом в Край говорили на языке, близком языку Равнинников.

Об этом ко дням Фродо еще оставалась кое-какая память — в местных словах и именах, многие из которых очень напоминают слова Дола или Роханда. Особенно заметно это в названиях дней недели, месяцев и времен года. Несколькими подобными словечками пользовались все хоббиты, некоторые — были только местными. Собственные имена у хоббитов тоже были свои, и некоторые — очень древние.

Хоббитами народ Края звал обычно всех, кто был им родней. Люди называли их полуросликами, а эльфы — перианами. Происхождение слова «хоббит» было почти забыто. Тем не менее, самое вероятное — что впервые оно было дано Легкостопам Шелобродами и Неуклюгами, и было сокращением слова, полностью существующего в Роханде: холбитла — «строитель нор».

О других народах

Энты. Самым древним народом были в Третью Эпоху Онодримы, или энты. Энты — форма их имени на языке Роханда. В давние времена эльдары познакомились с ними — и именно эльдарам приписывают энты если не собственный язык, то пробуждение желания говорить. Язык их не похож на другие: медленный, звучный, с постоянными повторами — воистину долговьющийся; основанный на сложных и многочисленных оттенках гласных, различиях тона и количестве, который даже мудрецы эльдаров не пытались изложить письменно. Энты пользовались им только между собой; но им не надо было держать его в тайне, ибо никто больше не мог выучить его.

Сами энты, тем не менее, были искусны в языках, выучивали их быстро и никогда не забывали. Но предпочитали они языки эльдаров, а больше всего любили Древнее Наречие. Странные слова и имена, которыми, как отмечают хоббиты, пользовался Древобрад и другие энты, являлись, таким образом, эльфийскими — или фрагментами языка эльфов, «собранными» по обычаям энтов. Некоторые — на Квэнья, например: «Таурелиломэа-тумбалеморна-Тумбалетауэра-Ломэанор», что можно перевести, как «Леснозатененная-глубокая-черная-долина-Глубокодолиннолесистая-Мрачная-земля», и под чем Древобрад подразумевал более или менее: «В глубоких долинах леса лежит черная тень». Некоторые — на Синдарине, например: Фангорн — «Борода Дерева», или Фимбрефиль — «Гибкий Бук».

Орки и Наречие Тьмы. Орки — название, данное другими народами этим мерзким созданиям. На Синдарине оно звучит ирх. Родственным им, без сомнения, является слово урх, или урук из Наречия Тьмы, хотя относилось оно, как правило, лишь к огромным оркам — солдатам, что выходили в те дни из Мордора и Исенгарда. Меньшие виды звались, особенно Урук-хаями, «снага» — «раб».

Орки были первым созданием Черной Силы Севера в Предначальную Эпоху. Говорят, что своего языка у них не было — они брали, что могли, из других языков и переиначивали все по-своему; но создавали они лишь грубые жаргоны, едва удовлетворявшие их собственные нужды — кроме, конечно, проклятий и ссор. К тому же эти твари, будучи исполнены злобы и ненавидя даже друг друга, быстро произвели столько диалектов, сколько было у них племен и поселений, так что язык орков мало помогал им при общении между разными их ордами.

Так и вышло, что в Третью Эпоху орки использовали для общения между ордами Всеобщее Наречие, а многие из старых племен — вроде тех, что жили на севере и в Мглистых Горах — давно пользовались им, как родным языком, хотя и таким образом, что он стал не менее отвратителен, чем орочий.

Говорят, что Наречие Тьмы было создано Сауроном в Черные Годы, и что он хотел сделать его языком всех, кто служил ему — однако потерпел неудачу. Тем не менее именно из Наречия Тьмы взяты многие слова, широко распространенные в Третью Эпоху среди орков, такие, как «гхаш» — «огонь»; но после падения Саурона язык этот в древней форме был забыт всеми, кроме назгулов. Когда Саурон воспрянул, он снова стал языком Барад-Дура и полководцев Мордора. Надпись на Кольце была сделана на древнем Наречии Тьмы, а проклятия мордорского орка — более грубая его форма, употребляемая солдатами Черного Замка, которыми командовал Гришнакх.

Тролли. Слово «тролль» использовалось, чтобы перевести эльфийское «торог». В начале, в сумерках Предначальной Эпохи, это были создания мрачные, неуклюжие и тупые, и язык их не отличался от языка животных. Но Саурон использовал и их, научив той малости, которую они могли воспринять, и чарами развив их мозг. Поэтому тролли приняли тот язык, какой смогли перенять от орков, а в западных землях Каменные Тролли говорили на упрощенном Всеобщем Языке.

Но в конце Третьей Эпохи в южном Лихолесье и горах Порубежья Мордора появились тролли, дотоле невиданные. На Наречии Тьмы они звались Ологами. Никто не сомневался, что их создал Саурон, хотя корни их были неизвестны. Кое-кто считал, что это не тролли, а гигантские орки; но по внешности и разуму ологи сильно отличались даже от самых крупных орков, намного превосходя их в размерах и мощи. Они были троллями, но полными лиходейской воли их господина: жуткое племя, сильное, проворное и лютое — и тверже, чем камень. В отличие от древнего сумеречного племени, они могли выносить солнце, пока воля Саурона жила в них. Говорили они мало, и единственным известным им языком было Черное Наречие Барад-Дура.

Гномы. Гномы — народ особенный. Об их странном рождении, и почему они и похожи, и непохожи на Эльфов и Людей, повествует «Сильмариллион»; но об этой повести эльфы Средиземья не знали, а предания пришедших позже Людей перемешаны с воспоминаниями других народов.

Гномы — крепкий, выносливый, большей частью скрытный народ, трудолюбивый, долго помнящий обиды (и дружелюбие), любящий камень, алмазы и все, что обретает облик под руками умельца больше, чем то, что живет живой жизнью. Однако по природе они не злы, и мало кто из них служил Врагу по доброй воле — что бы ни утверждали людские легенды. Ибо Люди издревле стремились завладеть их богатствами и делом их рук, и народы эти враждовали между собой.

Но в Третью Эпоху во многих землях крепкая дружба связала Людей и Гномов; и это вполне в характере гномов, что, бродя, трудясь и торгуя среди людей (как они поступали после разорения их древних твердынь) они принимали язык народа, среди которого жили. Однако тайно (а тайны свои они, в отличие от эльфов, неохотно открывают даже друзьям) они пользовались своим, странным языком, мало изменившимся с годами; ибо он стал языком Знания более, чем разговорным, и они лелеяли и охраняли его как сокровище прошлого. Немногим из других народов доводилось узнать его. В этой Летописи он появляется только в тех географических названиях, которые Гимли открыл своим товарищам; и в боевом кличе, который он испустил при осаде Хорнбурга. Он-то, по крайней мере, не был тайным и звучал на полях многих битв со времен юности мира: «Барук К’азад! К’азад аи-мену!» — «Топоры Гномов! Гномы (идут) на вас!»

Тем не менее, и собственное имя Гимли, и имена его сородичей взяты из северного (человеческого) языка. Своих тайных, «внутренних» имен Гномы не открывают ни одному народу. Даже на могилах они не высекали их.

Добавление ДКалендари

Часто бывает трудно отыскать в старых преданиях и обычаях точную информацию о том, что люди в свое время хорошо знали и считали само собой разумеющимся (например, названия букв, дней недели, названия и длина месяцев). Но благодаря обычной любви хоббитов Края к генеалогии и особому интересу к древней истории, возникшему среди наиболее ученых хоббитов после Войны за Кольцо, они весьма заинтересовались летоисчислением. Хоббиты даже начертили сводные таблицы, показывающие, как их система соотносится с другими. Я не искушен в этих вопросах и мог бы наделать немало ошибок, но хронология, по крайней мере, решающих лет — по счету Края 1418 и 1419 — так подробно указана на страницах Алой Книги, что в этом случае сомневаться в датах и сроках не приходится.

Календарь Края кое в чем отличен от нашего. Длина года у нас, без сомнения, одинакова[33] потому что, как бы далеко ни отстояли эти времена в памяти и жизни людей — они не так уж далеки в памяти Земли. Хоббиты отмечают, что когда они были народом бродячим, то «недель» не знали, а «месяцы'» хоть у них и были, и более или менее соответствовали Луне, но счет времени был приблизителен и неточен. Когда хоббиты осели на западе Эриадора, они приняли летоисчисление дунаданов, взятое теми у эльдаров; но хоббиты Края внесли туда несколько незначительных изменений. Этот календарь или, как его называли, Летоисчисление Края, был принят также и в Усаде, с той разницей, что в Крае летоисчисление начинается с колонизации Края.

Очевидно, что эльдары, у которых, как заметил Сэммиус, «времени в запасе было не счесть», измеряли его большими отрезками. Слово «йен» на языке квэнья, часто переводимое, как «год», на самом деле означает 144 наших года. Эльдары, насколько это возможно, предпочитали считать шестерками и дюжинами. Солнечный (астрономический) день они звали «рэ» и считали его от заката до заката. Йен включает 52596 дней. Не столько для практических целей, сколько для ритуальных эльдары пользовались «энквиэ»- неделей из 6 дней. Йен включает 8766 энквиар (недель), которые проходят через весь период. В Средиземье эльдары отмечали короткий, солнечный год — «коранар» — «солнечный круг», более или менее соответствующий астрономическому. Когда речь идёт о смене сезона, год этот часто зовется «лоа» — «рост, развитие " (особенно в северо-западных землях). Лоа делятся на периоды, которые могут считаться как долгими месяцами, так и короткими временами года. Без сомнения деление это было различно в разных местах, но хоббиты дают сведения лишь о календаре Имладриса. В этом календаре было шесть времен года, которые на квэнья называются: туйлэ, лайрэ, йавиэ, квэллэ, (х)ривэ, койрэ. Перевести их можно было примерно так: весна, лето, осень, увядание, зима, пробуждение.

На синдарине эти названия звучали так: этуиль, лаэр, йавас, фирит, ривэхуир. «Увядание» звалось также «лассэлинта» — листопад, а на синдарине — «нар-белеф» — угасание солнца. Лайрэи(х)ривэ включали каждый по 72 дня, а остальные — по 54. Лоа начинался с йестарэ, дня, стоявшего непосредственно перед туйлэ, и кончался меттарэ, днем, стоявшим после койрэ. Между йавиэиквэлле были вставлены три эндери /средние дни/. Это составляет год из 365 дней, к тому же к каждому 111-му году прибавлялось удвоенное количество эндери /еще три дня/.

Совершенно непонятно, как удавалось избегать ошибок при таком положении вещей. Если год тогда был такой же длины, как сейчас, то в йен должен был быть по меньшей мере один лишний день. Существование неточностей доказывается записью в Календарях Алой Книги, где сообщается, что по «Летоисчислению Светлояра» от последнего года каждого третьего йен отнимались три дня — таким образом, если на тот год выпадало удвоение эндери, его не совершали; «впрочем, в наше время такого не случалось», — добавлял летописец. О выправлении иных остававшихся неточностей никаких свидетельств не осталось.

Нуменорцы внесли изменения в этот порядок. Они разделили лоа на более краткие периоды с более упорядоченной длиной; и они придерживались обычая начинать год в середине зимы, принятого людьми на Северо-западе, от которых нуменорцы отделились в Предначальную Эпоху.

Нуменорская система, принятая в Нуменоре, а позднее в Арноре и Гондоре, покуда там правили короли, звалась Королевским Летоисчислением. В обычном году было 365 дней. Он делился на двенадцать астар, или месяцев, из которых в десяти было по 30 дней, а в двух — по 31. Длинные астар находились по обе вороны от середины года — что соответствует нашим июню и июлю. Первый день года звался Йестарэ, средний (183-й) — лоэндэ, а последний — меттарэ; три этих дня не входили ни в один месяц. Каждый четвертый год, не считая последнего в столетье (хараниэ), два эндэри — «средних дня» — заменяли на лоэндэ.

В Нуменоре счет времени начинался с первого дня Второй Эпохи. Нехватка времени, обусловленная исключением одного дня из последнего года столетия, не покрывалась до последнего года тысячелетия, составляя тысячелетнюю нехватку в 4 часа, 46 минут и 40 секунд. Эти добавления делались в Нуменоре в 1000, 2000 и 3000 гг. В.Э. После Падения (в 3319 г. В.Э.) система была унаследована Изгнанниками, но сильно нарушилась тем, что Третья Эпоха началась новой нумерацией: год 3442 В.Э. стал 1-м годом Третьей. Поскольку вместо 3 года Т.Э. (год В.Э. 3444) високосным стал год 4, добавился еще один краткий год из 365 дней, породив нехватку в 5 часов, 48 минут и 46 секунд. Тысячелетние добавки были сделаны 441 годом позже: в 1000 г. (год 4441 В.Э.) и в 2000 г. (год 5441 В. Э.). Чтобы уменьшить возникшие при этом ошибки и восполнить набежавшие тысячелетние нехватки, Мардиль Наместник составил исправленный календарь, действие которого должно было начаться в 2060 году, после добавления 2-х дней к 2059 г. (год 5500 В.Э.), который завершал 5,5 тысячелетий с момента принятия нуменорской системы. Но и после этого оставались еще около восьми недостающих часов. Хадор добавил один день к 2360 г., однако и это не вполне восполнило недостачу. После этого никаких исправлений не вносилось. К концу Третьей Эпохи, по прошествии 660 лет, нехватка не составила еще и одного дня. Исправленный календарь

Мардиля под названием Календаря Наместников был принят почти всеми говорящими на Всеобщем Наречии народами — кроме хоббитов. Во всех месяцах было по 30 дней., а 2 не входящих ни в один месяц дня помещались так: один между третьим и четвертым месяцами (мартом и апрелем), а другой между девятым и десятым месяцами (сентябрем и октябрем). Все пять дней, не входивших ни в один месяц — йестарэ, туйлерэ, лоэндэ, йавирэ и меттарэ — были праздниками.

Хоббиты были консервативны и продолжали пользоваться Королевским Летоисчислением, приспособив его под свои, обычаи. Все месяцы у них имели равно по 30 дней; но зато были у хоббитов три летних дня, в Крае звавшиеся литэ или летодни, меж июнем и июлем. Последний день уходящего года и первый день наступающего звались святочниками. Святочники и летодни не входили ни в один месяц, так что первым января был не первый, а второй день года. Каждые четыре года, кроме последнего год в столетии[34], добавлялся четвертый летодень. Летодни и святочники были главными праздниками и временем пиров. Добавочный летодень следовал за Венцом Лета, и потому 184-й день високосного года назывался Сверхлит и являлся особым праздником. Святочные праздники тянулись обычно шесть дней, включая три первых дня нового года и три последних — старого.

Хоббиты Края изобрели два небольших новшества (позднее принятые и в Усаде), которые назвали Хоббичьей Новинкой. Передвигать названия дней недели по отношению к датам от года к году показалось им делом бесполезным и утомительным. Потому в дни Изегрима Второго хоббиты решили, что странный день, нарушающий последовательность, не будет иметь названия. После этого день Венца лета (и Сверхлит) были известны лишь по названию и не включались ни в одну неделю. Благодаря этому изменению год всегда начинался с первого дня недели и кончался последним днем; и название одного и того же дня недели во все года соответствовало одной и той же дате, так что народ Края был избавлен от необходимости обозначать в своих письмах и дневниках день недели.[35]

Это оказалось весьма удобным дома, но отнюдь не настолько удобным для тех, кто выезжал за пределы Усада.

Выше я использовал наши современные названия месяцев и дней недели, хотя, конечно, ни эльдары, ни дунаданы, ни хоббиты ими не пользовалась. Перевод этих названий со Всеобщего Языка необходим, чтобы избежать путаницы, поскольку смысл и тех, и других при распределении по временам года примерно одинаков у нас и в Крае. Оказалось, тем не менее, что Венец Лета ближе всего находится к летнему солнцестоянию. Поэтому даты Края расходятся с нашими примерно на десять дней, и наш Новый год примерно соответствует 9-му января Края.

Во Всеобщем Наречии сохранились квэнийские названия месяцев, подобно тому, как латинские названия широко распространены у нас в родственных языках. Месяцы назывались так: нарвиниэ, нэнимэ, сулимэ, вирэссэ, нариэ, карниэ, уримэ, йаванниэ, нарквэллиэ, хисимэ, рингарэ. Синдаринские названия (ими пользовались только дунаданы) были таковы: нарвайн, нинуи, гва эрон, гвириф, лотрон, норуи, кервет, уруи, иваннеф, нарбелеф, хифуи, гирифрон.

Здесь хоббиты расходятся, как бы то ни было, со Всеобщим Наречием и остаются верными старым местным названиям, которые они, видимо, позаимствовали в древности от людей, населявших долины Андуина; во всяком случае, схожие названия имеются в Доле и в Роханде. Смысл этих названий, придуманный людьми, как правило, давно забыт хоббитами, даже если некогда они и знали, что эти названия значат; и форма их тоже сильно изменилась: например, вместо слова «месяц» использовалось слово «месень», и у многих названий месяцев появилось окончание «ень»'.

Названия Края указаны в Календаре. Надо заметить, что таянник обычно произносился, а то и писался таянь; расцветень нередко писался цветень, а безлистень звался безлиснем или безлистом.

В Усаде названия месяцев несколько иные: снежень, таень, хладень, ивень, расцветень, литэ, летодни, средень, сытень, жатвень, зимень, зябник, святень. Названиями снежень, ивень и святень пользовались также в Восточном Уделе[36].

Неделю свою хоббиты переняли у дунаданов, и хоббичьи названия дней недели — это перевод названий, бытовавших в Северном королевстве, и в свою очередь перенятых у эльдаров. Дни шестидневной недели у эльдаров именовались в честь звезд, солнца, луны, Двух Дерев, небес, валаров или Стихий, и последний день был главным днем недели. Названия их на квэнья таковы: эленья, анарья, исилья, алдуйя, мэнэлья, валанья (или тарион); на синдарине они звучали так: оргилион, оранор, орифиль, оргаладад, ормэнэль, орбелайн, (или родин).

Нуменорцы оставили посвящения дней недели зои их порядок, но сменили название четвертого дня наалдэа (оргалад), посвятив его лишь Белому Древу, отпрыском которого, по поверию, был Нимлот, росший в королевском дворце в Нуменоре. Желая также добавить седьмой день и будучи великими мореходами, они вставили после Небесного Дня — День Моря, эаренья (ораэарон).

Хоббиты приняли эту систему, но значения переведенных названий вскоре или забылись, или на них перестали обращать внимание, и названия эти в обыденном говоре стали гораздо короче. Первый перевод нуменорских названий был, скорее всего, сделан более чем за две тысячи лет до окончания Третьей Эпохи, когда дунаданская неделя (летоисчисление их союзные народы переняли раньше) была принята народами севера.

Как и в случае с месяцами, хоббиты придерживались этих переводов, хотя в других местах, где говорила на Всеобщем Наречии, пользовались квэнийскими названиями.

Не так уж много документов древности сохранилось в Крае. В конце Третьей Эпохи куда более почиталась Золотая Книга или Хватов Ежегодник[37]. Его первые записи появляются, судя по всему, за восемьсот лет до времен Фродо, и многое оттуда цитируется в Алой Книге и других хрониках и генеалогиях. В этих записях названия дней недели предстают в древних формах, и древнейшие из них таковы: 1. Звездодень; 2. Солнцедень; 3. Лунодень; 4. Древодень; 5. Небодень; 6. Моредень; 7. Вышнедень.

Ко времени Войны за Кольцо эти звучали так: 1. Звездень; 2. Солнень; 3. Лунень; 4. Древень; 5. Небень; 6. Морень; 7. Вышень.

Я переложил эти названия, применяясь к нашим и начав, естественно, с воскресенья и понедельника, и переименовывая по порядку остальные. Разумеется, в Крае значения дней совершенно иные. Последний день недели, пятница (вышень), был главным днем, а время в пятницу пополудни почиталось праздничным — хоббиты, как правило, устраивали в это время пирушки.

Нужно сказать еще о нескольких названиях, имеющих отношение к счету времени, хоть они и не входят в летоисчисление. Времена года обычно звались: туилэ — весна, лайрэ — лето, йавиэ — осень (или жатва), (х)ривэ — зима. Но четких границ у них не было, и поздняя осень, переходящая в зиму, именовалась «квуэлле» (или лассэланта).

Для эльдаров (в северных краях) очень много значили сумерки, поскольку это время угасания и восхода звезд. В наречии эльдаров было много названий для этого времени суток, из которых самые употребительные — ундомэ и тиндомэ; первое относится к вечернему времени, второе — к предрассветному. Синдаринские эквиваленты — общее для обозначения сумерек слово уиал, употреблявшееся в словах адуиал и минуиал.

В Крае время сумерек чаще всего называлось приросту — сумрак и зорька[38].

Летоисчисление Края и его даты необходимы для понимания повествования о Войне за Кольцо. Все дни, недели и числа Алой Книге даны по календарю Края или в примечаниях соотнесены с ним. Поэтому во «Властелине Колец» все месяцы и числа соответствуют календарю Края. Единственно, где важно учитывать различие в наших календарях при чтении истории решающих событий конца 3018 — начала 3019 (Л.К. 1418, 1419) — это то, что в октябре 1418 г. всего 30 дней, 1-е января — второй день 1419 г., а в феврале, опять-таки, 30 дней. Так что 25 марта, день падения Барад-Дура, соответствует, если наши годы начинаются от одной точки отсчета, нашему 27 марта. Тем не менее, и по Королевскому, и по Наместничьему, Летоисчислениям день этот приходится на 25 марта.

Новое Летоисчисление было начато в воссоединенном королевстве в 3019 году Т.Э. Оно представляло собой возвращение к Королевскому Летоисчислению, только год в нем, как в эльфийском, начинался с весны.[39]

По новому календарю год начинался 25 марта по старому стилю — для увековечения падения Саурона и подвигов Хранителя Кольца.

Месяцы сохраняли прежние названия, но год теперь начинался с вирэссэ (апреля) и на пять дней раньше, чем по прежнему летоисчислению. Во всех месяцах было по 30 дней. Между йаванние (сентябрем) и нарквэллаэ (октябрем) помещалось три эндери — срединных дня (средний из них звался лоэндэ), соответствующих 23, 24 и 25 сентября по старому стилю. Но в честь Фродо 30-е йаванниэ (по-старому 22 сентября), его день рождения, объявили праздником, а в високосный год день этот удваивался, и тогда его называли кормарэ — Два Кольца.

Четвертая Эпоха началась с уходом Эльронда в сентябре 3021 г., однако для удобства исчисления во всем Крае первым днем 1-го года Четвертой Эпохи стало 25 марта 3021 г. по старому стилю.

Это исчисление в правление короля Элессара было принято повсюду, кроме Края, где сохранился прежний календарь и старое летоисчисление. Первый год Четвертой Эпохи звался там 1422 годом; после, если хоббиты упоминали где-либо о смене Эпохи, то начиналась она у них во второй святочник 1422 г., а не предыдущем марте.

Нигде не сказано, что хоббиты каким-то особенным образом отмечали 25 марта или 22 сентября; но в Западном Уделе, особенно близ Хоббитонской Кручи возник обычай устраивать, если то позволяла погода, праздник и танцы на Поле Встреч. Кое-кто говорил, что это — день рождения старого Сэма Садовника, кое-кто — что это день, когда в 1420 г. впервые расцвело Золотое Древо, а кое-кто — что это эльфийский Новый год. В Забрендии каждого 2 ноября, на закате, трубили в Рог Марки и устраивали пиры и фейерверки.[40]

Календарь Края для использования во все годы любой эпохи

Каждый год начинается в первый день недели, субботу, и заканчивается в последний ее день — пятницу. Венец Лета и — в високосные годы — Сверхлит — не входили в недели. Литэ перед Венцом Лета звался первым, а после него — вторым. Святочник в конце года был первым, в начале следующего — вторым. Сверхлит был лучшим из праздников, но он не пришелся ни на один, важный для истории Великого Кольца год. Зато он пришелся на год 1420 — год легендарного урожая и великолепного неба, и празднества в тот год, по рассказам, были лучше всех, когда-либо бывших в Крае.