Источники, из которых почерпнута большая часть приведенных в Приложении сведений, упоминались в Прологе. Часть III Приложения А (племя Дарина) была, вероятно, целиком составлена по запискам гнома Гимли, который долго поддерживал дружеские отношения с Перегрином и Мерриадоком и неоднократно встречался с ними в Гондоре и Рохане после событий, описанных в «Красной Книге».
Главная цель Приложений — пояснить причины и отдельные повороты событий в Великой Войне за Кольцо и заполнить некоторые пробелы в изложении истории. Старинные легенды Первой эпохи, которыми больше всего интересовался Бильбо, изложены здесь очень кратко, причем из них выбраны лишь те, которые касаются предков Элронда, а также нуменорских королей и вождей. Все цитаты выделены кавычками, позднейшие вставки — в скобках. Примечания даются в квадратных скобках.
Даты приводятся в летоисчислении Третьей эпохи, если нет указаний, что та или иная дата относятся ко Второй или Четвертой эпохе. Концом Третьей эпохи принято считать сентябрь 3021 года, когда Три Эльфийских Кольца покинули Среднеземье, но в Гондоре Четвертую эпоху начинают с 25 марта того же года. Как перевести дату хоббитширского календаря в летоисчисление по календарю Гондора, уже говорилось в Прологе, а также объясняется в Приложении Г.
Если при имени короля или вождя в родословной стоит всего одна дата, это — дата смерти. Знак креста означает гибель в бою или преждевременную смерть при трагических обстоятельствах, которые могут быть не упомянуты в книге.
Приложение A
I. Хроники королей и властителей
1. Короли-нуменорцы
1. Нуменор
Из всех великих эльдар Феанор лучше всех преуспел в науках и ремеслах. Но он же был слишком горд и самовластен. Три сокровища, три Сильмарила создал он, наделив их сиянием, взятым у двух волшебных деревьев: Тельпериона и Лаурелина, освещавших некогда страну валар, Валинор. Никто уже не знает, какими они были, ибо в Среднеземье не осталось ни одного их изображения. Великий Враг Моргот пожелал Сильмарилы, украл их, уничтожил волшебные деревья, а камни забрал с собой в Среднеземье и стерег их в главной своей крепости Тангородриме.
Вопреки воле валар Феанор покинул Благословенный Край на Заокраинном Западе и отправился в добровольное изгнание в Среднеземье. Увел он с собой многих из своего племени, ибо, ослепленный высокомерием, вознамерился силой отобрать у Моргота украденные сокровища. Так началась безнадежная война эльдар и эдаин с Тангородримом, которая кончилась для них страшным поражением. В племя эдаин (или атани) входили три рода людей, которые раньше всех пришли на запад Среднеземья и на побережье великого Моря и стали союзниками эльдар в войне с Врагом.
История отметила три кровных связи между эльдар и эдаин: брачные союзы Лютиэнь и Берена, Идрил и Туора, Арвен и Арагорна. В последнем браке (Арвен — Арагорн) воссоединились две давно разделенные ветви полуэльфов и возродился род, который чуть было не пресекся.
Лютиэнь Тинувьель была дочерью Тингола, прозванного Серым Плащом, короля государства Дориат в Первой эпохе, а ее матерью была майя Мелиана из племени валар. Берен был сыном Барахира из первого правящего дома эдаин. Лютиэнь с Береном вырвали один Сильмарил из железной короны Моргота. Став женой человека, Лютиэнь отреклась от бессмертия, так эльфы ее потеряли. Сына ее звали Диор, а дочь Диора Эльвинга Белоснежная сохранила драгоценный Сильмарил.
Идрил Келебриндал была дочерью Тургона, короля сокровенного королевства Гондолин. Туор был сыном Хуора из рода Хадора, третьего правящего дома эдаин. Он прославился в войнах с Морготом. Сыном Идрил и Туора был Эарендил-Мореход. Эарендил взял в жены Эльвингу, с помощью волшебного Сильмарила прошел Затененные моря и добрался до Заокраинного Запада как посланец эльфов и людей. Они получили помощь и победили Моргота. Но Эарендилу запретили возвращаться к смертным. Корабль Эарендила с Сильмарилом на мачте унес его в небеса, и стал он Звездой Надежды для жителей Среднеземья, притесняемых слугами Великого Врага. Только в трех Сильмарилах сохранялся древний свет Двух Деревьев Валинора, которые светились, когда цвели, пока Моргот не погубил их. Два других Сильмарила пропали в конце Первой эпохи. Всю историю этих камней, а также много другого об эльфах и людях рассказывает книга «Сильмариллион».
У Эарендила было два сына, Элрос и Элронд, передилы или полуэльфы, единственные продолжатели прямой линии героев-вождей древних эдаин из Первой эпохи. После гибели Гил-Гэлада лишь их потомки представляли в Среднеземье линию Властителей-полуэльфов.
В конце Первой эпохи валар заставили полуэльфов окончательно решить, к какому племени они будут принадлежать. Элронд выбрал племя эльфов и стал среди них мудрецом, получив наравне с теми высокородными эльфами, которые оставались еще в Среднеземье, право отплыть на Заокраинный Запад из Серой Гавани, когда устанет от жизни среди смертных. Это право остается за бессмертными и после того, как мир изменится. Дети Элронда тоже могли выбирать: либо уйти с ним вместе за последний круг мира, либо, утратив дар бессмертия, остаться в Среднеземье и умереть, когда пробьет их час. Вот почему конец Войны за Кольцо, независимо от того, кто победит, должен был принести Элронду великую печаль разлуки.
Элрос выбрал племя людей и остался среди эдаин. Но ему и его потомкам было дано жить в несколько раз дольше, чем обычным людям.
Валар, покровители мира, дали племени эдаин в награду за страдания, пережитые в войнах с Морготом, новую землю, далеко от Среднеземья и его опасностей. Так вышло, что многие эдаин отправились за Море и, ведомые светом звезды Эарендила, доплыли до далекого острова Эленна, расположенного западнее всех земель, где жили смертные. Там поселилось это племя, так было заложено королевство Нуменор.
Посреди острова высилась гора Менельтарма, с вершины ее дальнозоркие могли увидеть белый маяк гавани эльдар в Эрессее. Эльдар приплывали оттуда к эдаин, дарили им дары и обогащали их знаниями. Но нуменорцы не имели права заплывать дальше на запад, чем достигал взгляд с острова, и не позволено было им вступать на земли бессмертных. Таков был наложенный на них Запрет Валар. Первое время наследники Элроса — долговечные — жили втрое дольше, чем остальные люди. Но вернуть им бессмертие, отнять Дар (или, как стали говорить потом, Проклятие человека) валар не могли.
Элрос стал первым королем Нуменора. В истории он известен под именем Тар-Миньятур, так звучало его имя на языке эльфов Высокого рода. Его потомки были долговечны, но все они умирали в свой черед. Позднее, когда государство стало могущественным, они обиделись на предка, выбравшего смертный удел, позавидовали бессмертию эльдар и возроптали на Запрет Валар. Так начался бунт в великом государстве, подстрекаемый злобным и хитрым Сауроном. Этот бунт привел к гибели Нуменора и крушению всего древнего мира, как рассказывает книга «Акаллабет».
Вот имена королей и королев Нуменора:
Элрос Тар-Миньятур; Вардамир; Тар-Амандил, Тар-Элендил, Тар-Менельдур, Тар-Алдарион, Тар-Анкалима (первая правившая королева), Тар-Анарион, Тар-Сурион, Тар-Тельпериен (вторая правившая королева), Тар-Минастир, Тар-Кирьятан, Тар-Атанамир Великий, Тар-Анкалимон, Тар-Телеммаит, Тар-Ванимельда (третья правившая королева), Тар-Алкарин, Тар-Калмакил.
Преемники Калмакила правили под именами, взятыми из нуменорского (или адунайского) языка:
Ар-Адунакор, Ар-Зимратон, Ар-Сакальтор, Ар-Гимильзор, Ар-Инзиладун.
Инзиладун презрел обычаи старых королей и сменил имя на Тар-Палантир, что значило Далеко Зрящий. Дочь его, Тар-Мириэль, должна была стать четвертой правящей королевой, но племянник короля захватил его скипетр и стал последним нуменорским королем. Ар-Фаразон Золотой называли его.
Во времена короля Тар-Элендила к берегам Среднеземья вернулись первые нуменорские корабли. У первородной дочери Тар-Элендила, Сильмарины, был сын Валандил. Он стал первым властителем западной земли Андунии и был в дружбе с эльдар. Потомками Валандила по прямой линии были Амандил, последний властитель Андунии, и его сын Элендил Высокий.
Шестой король Тар-Алдарион оставил после себя одну дочь. Она стала первой королевой Нуменора, и в династии появилось право передачи короны старшему потомку короля, независимо от того, сын это или дочь.
Королевство Нуменор просуществовало до конца Второй эпохи, и всю первую половину этой эпохи росла его мощь и слава, нуменорцы обогащались знаниями и были счастливы. Первые признаки появления Тьмы, которая подкрадывалась к ним, были замечены при одиннадцатом короле, Тар-Минастире. Именно он выслал крупные силы на помощь Гил-Гэладу. Он любил эльдар, но завидовал им. Нуменорцы к его времени стали знаменитыми мореходами, избороздили все моря на востоке и возмечтали о запретных водах и Заокраинном Западе. Чем веселее они жили, тем острее завидовали бессмертию эльдар и желали его.
Что еще хуже, наследники Минастира возжаждали новых богатств и власти. Вначале нуменорцы прибывали в Среднеземье как учителя и друзья малых людей, которым угрожал Саурон; но постепенно нуменорские гавани стали напоминать крепости, царившие над прилежащими землями.
Тринадцатый король Атанамир и его наследники обложили соседей большой данью, нуменорские корабли при них возвращались в свои гавани с награбленной добычей.
Тар-Атанамир первым посмел выступить против Запрета Валар и заявил, что имеет право стать бессмертным, как эльдар. Тогда и сгустилась Тень над страной, а мысль о смерти стала разъедать сердца людей. В рядах нуменорцев начался раскол. По одну сторону оказались король и его приверженцы, отошедшие от эльдар и валар; по другую — те немногие, кто не соглашался с королем. Они собрались в западной части королевства и назвали себя верными.
Короли и их приспешники постепенно перестали употреблять язык эльдар. Двадцатый король назывался по-нуменорски Ар-Адунакор, что означает «Владыка Запада». Плохой знак видели в том верные, ибо так они титуловали лишь достойнейшего из валар, самого короля из королей. Тогда Ар-Адунакор стал преследовать верных и карал всех, кто открыто говорил на языке эльдар. Эльдар перестали приплывать в Нуменор.
Мощь и богатство нуменорцев росли по-прежнему, но жили они все меньше, боялись смерти все больше, а радость от них уходила. Король Тар-Палантир пытался исправить зло, но было уже поздно. В Нуменоре продолжали вспыхивать ссоры, бунты, случались предательства.
Инзиладун, назвавшийся Тар-Палантир, что означало Дальновидный, имел дочь, которая должна была стать четвертой королевой. Но племянник короля подло завладел и троном, и ею, и стал последним королем Нуменора, приняв имя Ар-Фаразон.
Ар-Фаразон Золотой был самым могущественным и самым высокомерным из королей и мечтал о господстве над всем миром. Он решил отобрать власть у Саурона Великого и во главе сильного флота сам отправился в Умбар. Мощь и богатство Нуменора были столь велики, что Саурона предали его собственные слуги, и он выразил покорность победителю, выплатил огромную дань и просил Ар-Фаразона о пощаде. Ослепленный гордыней, Ар-Фаразон повез Саурона пленником в Нуменор. И это стало гибельным. Саурон быстро опутал короля чарами и подчинил себе его советников. Он сумел проникнуть в сердца нуменорцев — за исключением горсточки верных — и обратить их на сторону Тьмы.
Саурон лгал королю, уверяя, что тот, кто завладеет островом Бессмертных, получит вечную жизнь, и что Запрет Валар был объявлен единственно для того, чтобы помешать королям людей сравниться с Дивным племенем:
— Но великие сами берут то, на что имеют право, — лил Саурон яд в уши короля.
И Ар-Фаразон послушался советов Саурона, может быть, потому, что чувствовал приближение конца, и страх смерти ослепил его разум. Он собрал невиданное дотоле войско, а когда все было готово, дал приказ затрубить в боевые трубы и поднять паруса. Выступив на войну, он нарушил Запрет Валар. Пытаясь овладеть бессмертием, он вызвал на бой владык Заокраинного Запада. Но стоило Ар-Фаразону вступить на берег благословенной земли Аман, как валар отреклись от покровительства смертным племенам, воззвали к Единому — и мир изменился. Море поглотило Нуменор, а Страна Бессмертных навсегда отдалилась за круги мира. Так прошла слава Нуменора.
Последние вожди верных, Элендил и его сыновья, спаслись на девяти кораблях и увезли с собой росток дерева нимлот и семь Зрящих Камней, дары эльдар роду Элендила. Великая буря на грозных крыльях унесла их корабли далеко в море и выбросила на берег Среднеземья. Здесь, в северо-западном его краю, нуменорские короли-изгнанники заложили новые государства: Арнор и Гондор. Элендил стал Верховным властителем обоих королевств и поселился на севере в Ануминасе, отдав южные провинции двум своим сыновьям, Исилдуру и Анариону. Именно они построили Осгилиат между двумя крепостями — Минас Анор и Минас Итиль близ границ Мордора. Ибо они думали, что при гибели Нуменора сгинул и Саурон. Но те, кто поверил в такое благо, ошиблись.
Саурона действительно застигла катастрофа Нуменора, но не уничтожила, а изменила его. Потеряв телесную оболочку, в которой его издавна знал мир, он окутался Тенью и на Черном Вихре вернулся в Среднеземье духом ненависти. С тех пор он так и не смог принять образ, который показался бы людям красивым или достойным. Черный и безобразный, он владел самым сильным оружием — оружием страха. Некоторое время он скрывался в Мордоре, не подавая признаков жизни. Но когда узнал, что Элендил, которого он теперь ненавидел сильнее, чем когда-либо, уцелел и правит новым королевством у порога его владений, его гнев вспыхнул страшным пламенем. И вскоре начал он войну с изгнанниками, чтобы не дать им укрепиться.
Ородруин снова задышал пламенем, и в Гондоре ему дали название Амон Амарт, Роковая гора. Но Саурон ударил слишком рано, не успев полностью восстановить силы, а могущество Гил-Гэлада к тому времени было уже немалым. Объединившись в Последний Союз, люди и эльфы победили Саурона и отобрали у него Кольцо Всевластья. На этом закончилась Вторая эпоха.
2. Короли-изгнанники
Северная линия
Наследники Исилдура:
АРНОР: Элендил 3441+, Вторая эпоха; Исилдур 2+, Валандил 249 (четвертый сын Исилдура, рожденный в Имладрисе; его братья погибли в Долине Ирисов), Эльдакар 339, Арантар 435, Таркил 515, Тарондор 602, Валандур 652+, Элендур 777, Эарендур 861.
После смерти Эарендура короли уже не носили эльфийских имен.
АРТЕДАИН: Амлаит из Форноста (старший сын Эарендура) 946, Белег 1029, Маллор 1110, Келефарн 1191, Келебриндор 1272, Мальвегил 1349, Аргелеб I 1356+, Арвелег I 1409, Арафор 1589, Аргелеб II 1670, Арвегил 1743, Арвелег II 1813, Аравал 1891, Арафант 1964, Арвед 1974+ (последний из северных королей).
Начиная с Мальвегила короли, сидевшие в Форносте, добивались права владеть всем Арнором и стали добавлять к именам приставку «Ар» в знак своих намерений.
ВЛАСТИТЕЛЬНЫЕ ВОЖДИ: Аранарт (старший сын Арведа) 2106, Арахел 2177, Арануйр 2247, Аравир 2319, Арагорн I 2327+, Араглас 2455, Арахад I 2523, Арагост 2588, Араворн 2654, Арахад II 2719, Арассуйл 2784, Араторн I 2848+, Аргонуй 2912, Арадор 2930+, Араторн II 2933+, Арагорн II 120 (Четвертая эпоха).
Южная линия
Наследники Анариона:
КОРОЛИ ГОНДОРА: Элендил, (Исилдур и) Анарион 3440+, Вторая эпоха; Менельдил сын Анариона 158, Кемендур 238, Эарендил 324, Анардил 411, Остоэр 492, Ромендакил I (Таростар) 541+, Турамбар 667, Атанатар I 748, Сириондил 830.
Затем идут четыре короля-морехода: Тараннон Фаластур 913 (первый бездетный король, оставивший трон племяннику, сыну Таркириана), Эарнил I 936+, Кириандил 1015+, Хьярмендакил I (Кирьяэр) 1149.
Гондор достигает вершины своего могущества.
Атанатар II Алкарин (Великолепный) 1226, Нармакил I 1294 (второй бездетный король, после него правил его младший брат Калмакил 1304, Миналкар 1366 (был регентом 1240–1304, затем коронован под именем Ромендакила II), Валакар.
При Валакаре в Гондоре началась междоусобная война, первое бедствие страны.
Эльдакар сын Валакара (сначала его звали Винитарья) свергнут с трона в 1437 году, Кастамир Самозванец 1447+, Эльдакар (вторично завоевавший трон) 1490, Альдамир (второй сын Эльдакара) 1540+, Хьярмендакил II (Виньярион) 1621, Минардил 1634+, Телемнар 1636+ (Телемнар со всем своим потомством погиб во время Великого Мора, трон наследовал его племянник сын Минастана, второго сына Минардила), Тарондор 1798, Телумехтар Умбардакил 1850, Нармакил II 1856+, Калимехтар 1936, Ондоэр 1944+ (Ондоэр с двумя сыновьями пал в бою; через год, в 1945 году, корону получил удачливый полководец Эарнил, потомок Телумехтара Умбардакила.), Эарнил II 2043, Эарнур 2050+.
Наместники при королях
Род Хурина
Пелендур 1998, правил год после смерти Ондоэра и убедил народ отказать Арведу в претензиях на гондорский трон. Ворондил Охотник 2029, Мардил Воронвэ Степенный, первый правивший наместник, его потомки носили гондорские имена, не пользуясь эльфийскими.
Любимой забавой наместников была охота на диких белых буйволов, которые тогда еще водились на пастбищах вокруг Рунного моря. Они происходили, как гласит легенда, от Арских буйволов, т. е. животных, принадлежащих Ару, охотнику из валар. Из всех валар он один часто являлся в Среднеземье в Давние дни. На языке эльфов Высокого рода его имя — Оромэ.
Правившие наместники Гондора:
Мардил 2080, Эрадан 2116, Герион 2148, Белегорн 2204, Хурин I 2244, Турин I 2278, Хадор 2395, Барахир 2412, Диор 2435, Дэнетор I 2477, Боромир 2489, Кирион 2567. При Кирионе в Каленардон прибыли рохирримы. Халлас 2605, Хурин II 2628, Белектор I 2655, Ородрет 2685, Эктелион I 2698, Эгалмот 2743, Берен 2763, Берегонд 2811, Белектор II 2872, Торондир 2882, Турин II 2914, Тургон 2953, Эктелион II 2984, Дэнетор II — последний полноправный наместник, которого сменил его сын Фарамир князь Эмин Арнен, ставший наместником короля Элессара, 82 год Четвертой эпохи.
3. Эриадор, Арнор и наследники Исилдура
«… Эриадор — это древнее название всех земель между Мглистыми и Синими горами. На юге Эриадор доходил до нижнего течения реки Серой и ее притока Гландуин, дальше был Тарбад.
В годы наибольшего расцвета государство Арнор занимало почти весь Эриадор, кроме земель за рекой Луной на севере и за реками Серой и Гремучей на востоке, где располагались Райвендел и Холлин (Эрегион). За рекой Луной лежали эльфийские земли, зеленые и тихие. Люди туда не заходили. Гномы жили на восточных склонах Синих гор, они и сейчас там живут, особенно в южной части хребта. Там до сих пор есть действующие рудники. И до сих пор гномы ходят по Большому Восточному тракту, как ходили задолго до заселения Хоббитшира. В Серой Гавани жил эльф-корабел Кирдан. Говорят, что он и сейчас там живет и будет жить до тех пор, пока последний корабль не уплывет на запад…
…В эпоху королей большинство эльфов Высокого рода селились либо вместе с Кирданом в Серой Гавани, либо в приморских землях Линдон. Сейчас в Среднеземье эльфов осталось совсем мало, а может быть, уже и вовсе нет…»
Северное Королевство.
Дунаданы
После Элендила и Исилдура в Арноре было восемь великих королей. Сыновья последнего из них, Эарендура, никак не могли поладить между собой, и королевство пришлось разделить на три части: Артедаин, Рудаур и Кардолан.
Артедаин, северо-западная часть Арнора, занимал земли между Берендуином и Луной, а также к северу от Большого тракта до горы Ветров.
Рудаур лежал на северо-востоке, между горой Ветров, плато Троллей и Мглистыми горами, захватывая клин между реками Хмурой и Гремучей.
Границы южной части, Кардолана, проходили по Берендуину, Большому Восточному тракту и реке Серой.
Династия Исилдура в Артедаине продержалась на престоле долго, а в Кардолане и Рудауре вскоре пресеклась. Между тремя самостоятельными частями королевства без конца вспыхивали ссоры, затевались вооруженные стычки, что ускорило угасание племени дунаданов. Основным предметом раздора были, как ни странно, Бурегоры и земли от горы Ветров до теперешнего Бригорья. Гора Ветров с крепостью Амон Сул стояла на границе Рудаура и Кардолана, и оба государства хотели владеть ею, ибо в башне на ее вершине хранился самый мощный палантир из трех северных. Два других находились в Артедаине.
«… Первый раз Тень Зла задела черным крылом Арнор, когда в Артедаине стал править Мальвегил. Ибо тогда на севере за плато Троллей возникло королевство Ангмар. Оно заняло земли с обеих сторон Мглистых гор у северной их оконечности. Там собралось множество злых людей, орков и странных и страшных тварей…» [Владыка Ангмара, известный под именем короля Чернокнижника, стал, как выяснилось потом, предводителем Кольценосных призраков, а тогда он засел на севере с тайной целью уничтожить арнорских дунаданов, воспользовавшись их раздорами, пока сильный Гондор оставался для него недоступным.]
При Аргелебе сыне Мальвегила короли Артедаина заявили о своих правах на объединенный трон Арнора на том основании, что там не было потомков Исилдура. Рудаур этому воспротивился. Дунаданов в нем оставалось немного, власть захватил злой человек, предводитель горцев, находившихся в тайном сговоре с Ангмаром. Аргелеб построил укрепления на скалах Бурегор, но сам погиб в войне с Рудауром и Ангмаром.
Арвелег сын Аргелеба с помощью Кардолана и Линдона отогнал противников от горы Ветров. Еще много лет Артедаин и Кардолан держали крепкие гарнизоны на границе вдоль Большого Восточного тракта, на Бурегорах и в нижнем течении Митейтеля. Говорят, что в то время и Райвендел побывал в осаде.
В 1409 году большое войско вышло из Ангмара, перешло реку, вторглось в Кардолан и осадило крепость Амон Сул. Дунаданы потерпели поражение. Арвелег пал в бою. Башня Амон Сул была разрушена и сожжена, но палантир удалось спасти и спрятать в северной столице Форност. Рудаур захватили злые люди, выполнявшие волю Ангмара, а оставшиеся в живых дунаданы ушли на запад. Захватчики разорили Кардолан. Арафор сын Арвелега был еще подростком, но он был храбр и сумел с помощью Кирдана изгнать врагов из Форноста и с Северных холмов. Остатки верных дунаданов из Кардолана оборонялись в Тэрн Гортэде (где сейчас Могильники), либо ушли в леса.
По-видимому, линдонские эльфы на какое-то время усмирили Ангмар. Элронд прислал им подмогу из Райвендела и вызвал боевой отряд из-за гор, из Лориэна. Именно тогда сторы, занимавшие Межречье от Гремучей до Митейтеля, переселились западнее и южнее, отчасти из-за войны и из страха перед Ангмаром, отчасти из-за общего похолодания климата в восточной части Эриадора. Некоторые сторы перешли через Мглистые горы в Дикие Земли, поселились в долине ручья Ирис и стали рыбаками.
В правление Аргелеба II с юго-востока в Эриадор пришел мор, от которого обезлюдел Кардолан и особенно пострадал Мингириат. Хоббиты тоже переболели, но мор по пути на север ослаб, и северные провинции Артедаина пережили его без крупных потерь. Однако дунаданов в Кардолане не стало, и злые духи из Ангмара и Рудаура надолго заселили опустевшее нагорье.
«…Легенды рассказывают, что бугры Тэрн Гортэд, позднее прозванные Могильниками, — место очень древнее. Под многими из них еще в незапамятные времена Первой эпохи были похоронены знаменитые предки эдаин, умершие до того как племя переправилось через Синие горы в Белерианд, страну, от которой теперь осталась лишь маленькая область Линдон. Поэтому дунаданы, вернувшиеся в землю предков, очень чтили Могильники и хоронили там своих королей и правителей». [Некоторые хроники утверждают, что Могильник, в котором чуть не погиб Несший Кольцо, был местом погребения последнего правителя Кардолана, убитого в сражении в 1409 году.]
«…B 1974 году мощь Ангмара вновь возросла, и в конце зимы Чернокнижник напал на Артедаин. Он захватил Форност и выгнал почти всех остававшихся там дунаданов за реку Луну. Среди них были сыновья короля. Сам король Арвед отбивался от врагов, пока мог, на Северных холмах и в конце концов отступил еще дальше на север. Он и горстка его сподвижников спаслась лишь благодаря резвости своих коней.
Некоторое время Арвед скрывался в пещерах старых гномьих копей в дальних горах, но вышел оттуда, гонимый голодом. Он надеялся получить помощь у снежных людей лосотов, живших возле Ледового залива Форохел. Их кочевье он встретил на побережье. [Снежные люди — странное недружелюбное племя, остатки фородваит, первых обитателей крайнего севера, которые привыкли к сильным морозам, сумели выжить в суровых владениях Моргота. Их земля всего на каких-нибудь сто гонов удалена от Хоббитшира, но в ней и сейчас царят вечные холода. Лосоты строят жилища из снега, умеют быстро передвигаться по льду на прикрепленных к ногам костяных пластинах, и у них есть повозки без колес. Большая часть их племени живет на недоступном крутом полуострове в заливе Форохел. Полуостров тоже зовется Форохел. Но временами племя кочует вдоль северного побережья и доходит до Синих гор.] Помогать королю они не спешили, ибо он не мог предложить им ничего, кроме нескольких драгоценностей, не бывших у них в цене. Они боялись Чернокнижника, про которого говорили, что он может наслать мороз или оттепель, когда сам захочет. Но все-таки они пожалели голодного короля и его свиту [в некоторых источниках говорится, что оружие тоже сыграло в переговорах свою роль]. Король получил немного еды, для него были построены снежные дома, и он стал ждать помощи с юга, ибо у него пали последние лошади.
Кирдан узнал от Аранарта сына Арведа, что Арвед отступил на север, и сразу же выслал корабль в залив Форохел искать короля. Корабль плыл много дней, борясь со встречными ветрами, наконец, все-таки добрался до Ледового залива, и с него моряки увидели костер, который с огромным трудом днем и ночью поддерживали на берегу затерянные в снегах люди.
Зима в тот год была суровой, и хотя уже начинался март, залив наполовину сковывал лед. Приход корабля очень удивил и испугал снежных людей, которые вообще до тех пор кораблей не видели. Они решили, что это колдовство, исполнились уважения к королю Арведу и стали всячески помогать ему, даже подвезли на санях поближе к „морскому чудовищу“, в то место, куда могла подойти лодка.
Однако пускать их на корабль снежные люди не хотели. Предводитель лосотов прямо сказал Арведу:
— Не садись на Морского Зверя! Если у тех, кто на нем приехал, много еды, пусть они поделятся с вами, а вы оставайтесь у нас. Летом силы Чернокнижника всегда слабеют, он уползает в свой дом, а зимой руки у него длинные, и своим дыханием он насылает смерть.
Остальные снежные люди говорили, что в воздухе чуют беду. Арвед их советов не послушал. Он поблагодарил снежных людей и на прощанье подарил их предводителю кольцо, сказав:
— Бери, оно гораздо дороже, чем ты думаешь. В нем нет колдовства, но оно древнее, и с ним тебя примут с почетом в моем племени. В беде оно тебе не поможет, а в нужде ты сможешь отдать его моим родичам и получить взамен много добра.
[Так было спасено наследное кольцо Исилдура. В конце концов дунаданы его выкупили. Говорят, это было то самое кольцо, которое Барахир получил в дар от Фелагунда из Нарготронда, а потом Берен, рискуя жизнью, добыл его себе.]
То ли снежный человек умел предчувствовать беду, то ли случайно так вышло, но он оказался прав. Не успел корабль выйти в открытое море, как с севера налетела снежная буря, вихрь понес корабль назад на лед, и лед схватил его в смертельные объятия. Даже моряки Кирдана не смогли ничего сделать. Ночью лед проломил корпус, и корабль затонул. Так погиб последний северный король Арвед, и с ним вместе пошли на дно палантиры.
Много лет никто не знал, как это случилось, лишь очень нескоро вести о кораблекрушении принесли дунаданам снежные люди…»
[Из Камней Ануминаса и башни Амон Сул на севере после этого остался лишь один палантир, в башне на Эмин Бэред, обращенной к Лунному Заливу. Его охраняли эльфы, которые ничего никому не говорили, и он оставался там, пока Кирдан не доставил его на корабль, на котором Элронд отплывал на Заокраинный Запад.
Этот палантир отличался от других и не мог действовать с ними в связи, ибо был направлен к Морю. Так сделал Элендил в надежде видеть Эрессею, затерявшуюся на Заокраинном Западе, но моря круглого мира, затопившие Нуменор, скрыли ее навеки.]
Во время той войны население Хоббитшира уцелело, хотя многим пришлось прятаться или даже спасаться бегством, когда сражения происходили возле их поселений. На помошь королю Арведу хоббиты однажды послали отряд лучников, и никто из них не вернулся. Позднее многие хоббиты участвовали в битве, в которой был, наконец, разбит Ангмар (об этом подробнее рассказывают Южные Хроники). В дни наступившего затем мира народ Хоббитшира разумно и самостоятельно распоряжался в своих землях. Вместо короля хоббиты выбирали себе тана и жили счастливо, хотя довольно долго надеялись, что король вернется. Потом надеяться перестали, от всей надежды осталась только присказка: «Когда король вернется…» — означала она нечто несбыточное. Первым таном был некий Бэкк из Топкого Дола, основатель рода Старобэков. Вступил он в должность в 379 году по хоббитширскому календарю, или в 1979 году по календарю Гондора.
Когда погиб Арвед, Северное Королевство перестало существовать. Дунаданов осталось совсем мало, и остальные племена Эриадора сильно поредели. Род королей продолжали властительные вожди, первым из них был Аранарт сын Арведа. Сын Аранарта Арахел, как и все последующие сыновья властителей, воспитывался в Райвенделе. Там же последние дунаданы берегли родовые ценности: Кольцо Барахира, сломанный меч Нарсил, Звезду Элендила и Жезл Ануминаса. [Жезл был главным символом власти в Нуменоре и Арноре, где короли не носили короны. Вместо короны они надевали на голову серебряный обруч с единственным белым камнем, который назывался Элендилмир, Звезда Элендила. Говоря о короне, Бильбо, без сомнения, имел в виду корону Гондора: историю рода Арагорна он хорошо знал. Скипетр королей Нуменора, по-видимому, пропал с гибелью короля Ар-Фаразона. Жезлом Ануминаса была серебряная ветвь властителей Андунии, самое древнее изделие рук человеческих, сохраненное в Среднеземье. Когда Элронд передал ее Арагорну, ветви было уже более пяти тысяч лет. Корону Гондора сделали по образцу военного шлема нуменорцев. Сначала это и был простой шлем, который Исилдур надевал в битве на поле Дагорлад. Шлем Анариона был разбит вдребезги, когда король получил смертельный удар по голове камнем, брошенным из Барад Дура. Во времена Атанатара Алкарина настоящий шлем был заменен шлемом-короной, украшенным драгоценными камнями. Именно им был коронован Арагорн II.]
«…Когда королевства не стало, дунаданы будто бы исчезли. Они жили скрытно, бродили по свету, их деяния и подвиги редко попадали в песни и исторические хроники. Сейчас, когда Элронд отплыл из Среднеземья, о них уже вряд ли можно что-нибудь узнать.
Не успел закончиться период Неспокойного Мира, как в Эриадоре снова зашевелились злые силы. Они действовали как явно, так и тайно. Несмотря на это, большинство властителей-дунаданов доживало до преклонного возраста. Кажется, только Арагорна I разодрали волки, которые всегда представляли большую опасность в Эриадоре; от них и по сей день не удалось совсем избавиться.
Во времена Арахада I вдруг дали о себе знать орки. Они, как выяснилось позже, издавна таились в пещерах Мглистых гор, не давая никому пройти в Эриадор. Когда в 2509 году жена Элронда Келебриана ехала в Лориэн через перевал у Баразинбара, они неожиданно напали на нее, разбили сопровождавший ее отряд, а ее саму увели в плен. Элладан и Элрохир бросились в погоню и отбили мать, но орки мучили ее, и она получила тяжелую рану отравленным оружием. Ее привезли в Имладрис, где Элронд исцелил ее тело, но жизнь в Среднеземье ее больше не радовала, и через год она уплыла из Серой Гавани за Море. Потом, при Арассуле, орки так размножились в Мглистых горах и так обнаглели, что стали открыто нападать на соседние с ними земли, а дунаданам и сыновьям Элронда пришлось оказывать им отпор. Тогда же большая банда орков дошла до Хоббитшира, где с ними сразился и отогнал их назад Бычеглас Тук…»
Всего до рождения Арагорна II было четырнадцать властителей, он стал пятнадцатым властительным вождем, а затем королем Гондора и Арнора.
«…Мы называем его наш король, и все жители Хоббитшира теперь радуются, когда он гостит на севере и по дороге в свой отстроенный дворец в Ануминасе отдыхает у реки Брендидуин и на озере Эвендим. Но он никогда не переходит границ Хоббитшира, соблюдая закон, им самим установленный, о запрещении огроминам входить в наш край.
Когда он с многочисленной свитой останавливается у Большого моста, туда едут его друзья и все, кто хочет его увидеть. Часто хоббиты присоединяются к королевскому поезду либо навещают короля в его дворце, где гостят столько дней, сколько сами хотят. Много раз бывал у короля тан Перегрин, а также бургомистр господин Сэммиус. Его дочь, Красавица Эланор, попала в свиту королевы Арвен, Вечерней Звезды…»
На удивление всему миру и к великой славе своей, северная линия, несмотря на временную утрату государства и скитания, сохранилась непрерывной, все права передавались от отца к сыну в течение многих поколений и, хотя срок жизни всех дунаданов в Среднеземье становился все короче, северный род прожил дольше своих гондорских соплеменников и родичей. Многие северные властители жили вдвое дольше, чем обычные люди, достигая возраста, неслыханного даже у хоббитов. Король Арагорн прожил двести и десять лет, дольше всех своих предков, считая от короля Арвегила. В нем — в Элессаре — возродилось достоинство древних королей.
4. Гондор и преемники Анариона
КОРОЛИ
После Анариона, погибшего под Барад Дуром, в Гондоре было много королей — числом тридцать один. Хотя на границах Гондора война никогда не прекращалась, дунаданы, жившие на юге, за тысячу лет смогли накопить огромные богатства и властвовали на суше и на море. Вершины могущества Гондор достиг при Атанатаре II, которого прозвали Алкарин, что значит Прославленный. В то же время стали появляться первые признаки заката династии, ибо мужи достойнейших родов женились поздно и имели мало наследников. Первым бездетным королем был Фаластур, следующим, не оставившим наследника, — Нармакил I, сын Атанатара Алкарина.
Седьмой король, Остоэр, отстроил Минас Анор, и с тех пор короли перестали оставаться на лето в Осгилиате, а жили в замке Минас Анор. При Остоэре Гондор впервые подвергся нападению диких востокан, но сын короля Таростар отогнал захватчиков, за что его прозвали Ромендакил — Победитель восточных орд. Позднее Ромендакил сам погиб в бою с востоканами. За смерть отца отомстил сын Таростара Турамбар, он же значительно расширил восточные владения Гондора.
С двенадцатого короля, Тараннона, началась династия королей-мореходов. Они строили корабли и присоединяли к Гондору прибрежные земли на запад и на юг от устья Великого Андуина. Чтобы народ не забывал о победах, одержанных его флотом, Тараннон короновался под именем Фаластур, что значит Владыка Побережий.
Его племянник и преемник Эарнил I отстроил старинный порт Пеларгир и создал мощный флот. Он осадил Умбар с суши и с моря, овладел им и превратил его в крупный порт и пограничный бастион Гондора. [Большой каменный мыс и глубокая гавань Умбара с давних пор принадлежали нуменорцам. Но потом в этом месте закрепились люди, на которых пала Тень Саурона. Их прозвали черными нуменорцами. Больше всего они ненавидели сторонников Элендила. Когда Саурон потерял силу, это племя частью вымерло, частью смешалось с другими племенами, враждебными Гондору.] Победа над харадцами и возвращение Умбара были крупными подвигами, и Умбар был оплачен ценой больших потерь и трудов. Но Эарнил недолго наслаждался триумфом, ибо однажды утонул во время бури недалеко от берегов Умбара. Тогда погибло много кораблей и моряков. Сын Эарнила Кириандил продолжал строить корабли, но однажды к Умбару подошли изгнанные из него Эарнилом вожди с новым большим войском, набранным в Хараде. Кириандил дал им бой при Харадваите и погиб.
Враги осадили Умбар и пытались его взять многие годы, но благодаря морскому могуществу Гондора никто не мог этого сделать, порт не сдавался. Сын Кириандила Кираэр терпеливо выждал, пока не собрал большое войско, а собрав, напал на осаждающих с моря и с суши, переправился через реку Харн и наголову разбил харадцев на собственной их земле, заставив их признать владычество Гондора. Это произошло в 1050 году, с тех пор Кираэр стал зваться Хьярмендакил — Покоритель Южан.
Хьярмендакил прожил долго, и до конца его жизни ни один враг не посмел посягнуть на границы его владений. Он правил тридцать четыре года и сто — в истории династии Анариона таких королей было всего два. Гондор при нем был велик, как никогда. Королевство протянулось на север до реки Келебрант (Серебринка) и до южной оконечности теперешнего Темнолесья; на запад — до реки Серой, на восток — до Рунного моря, на юг — до реки Харн, и вдоль побережья — до Умбарского порта. Власть короля признавали жители долины Андуина, харадцы платили ему дань, а сыновья их вождей жили заложниками при гондорском дворе. Мордор был опустошен, и на всех перевалах окружавших его гор стояли гондорские укрепления с мощными гарнизонами, никого не пропуская ни туда, ни оттуда.
Но династия королей-мореходов шла к закату. Сын Хьярмендакила Атанатар Алкарин проводил жизнь в великой пышности, тогда говорили, что «дети в Гондоре играют драгоценными камнями, как песком». Атанатар прожигал жизнь, не беспокоясь о поддержании унаследованной мощи страны, и обоим его сыновьям достался такой же нрав. Еще при жизни Алкарина начался упадок Гондора, что, конечно, не осталось незамеченным врагами. Ослабла охрана на мордорских границах. Правда, первая настоящая опасность проявилась лишь в правление Валакара, когда в династии вспыхнула семейная вражда, и междоусобная война принесла огромные потери, которые так и не удалось восполнить.
Сын Калмакила Миналкар был решителен и отличался большой силой, поэтому, желая уйти от дел, Нармакил назначил его в 1240 году регентом. И Миналкар именем короля правил Гондором, пока не получил трон по наследству. Больше всего ему досаждали норты.
За время мира, обеспеченного мощью Гондора, северяне-норты стали значительно сильнее. Короли оказывали им милости, ибо среди людей норты были ближе всех к дунаданам по крови (они тоже были потомками племени, от которого произошли древние эдаин). По милости гондорских королей норты получили обширные земли за Андуином, южнее Великого Зеленолесья. Они должны были защищать Гондор от востокан, часто совершавших набеги на его границы из степей между Рунным морем и Пепельными горами.
При Нармакиле I участились пограничные стычки на востоке, хотя сначала большой угрозы не было. Оказалось, что норты не всегда соблюдают верность Гондору и что некоторые из них присоединяются к востоканам, то ли ради добычи, то ли в силу внутренней вражды между своими князьями. Поэтому в 1248 году Миналкар во главе сильной армии сам вышел за Великую реку, разбил большое войско востокан в степях между Дикими Землями и Рунным морем, разгромил все их стойбища и военные поселения на востоке от моря, и за эти победы получил прозвище Ромендакил.
Вернувшись, Ромендакил построил укрепления вдоль западного берега Андуина до устья реки Светлой и закрыл для чужеземцев путь по Реке на юг от Эмин Муйл. Тогда же были поставлены столбы-Аргонаты у впадения Великой реки в озеро Нэн Итоэль. Для всего этого ему нужны были люди, и Ромендакил решил укрепить союз с нортами, многих из них взял к себе на службу, а некоторым доверил высокие должности в войске.
Особо щедро Ромендакил одарил Видугавью, который помог ему в войне. Видугавья называл себя Королем Степей и был действительно самым сильным из северных князей. Его собственные владения располагались между Великим Зеленолесьем и рекой Текучей (Кельдуной). В 1250 году Ромендакил послал к Видугавье своего сына Валакара, чтобы юноша изучил язык, обычаи и понял политику портов. Валакар на этом не остановился. Княжество и люди, жившие в нем, ему понравились, и вскоре он женился на Видумаве, дочери Видугавьи, а в отчие края вернулся уже взрослым через несколько лет. Его женитьба на северянке стала потом одной из причин междоусобной войны.
«…Спесивые гондорцы косо смотрели на нортов, занимавших высокие должности при дворе и в войске. Неслыханным оскорблением сочли они то, что сын и наследник короля взял в жены чужестранку из менее достойного племени. Когда Валакар постарел, в южных областях вспыхнул бунт. Королева была умна и красива, но не обладала даром долгожительства, и дунаданы боялись, что ее дети тоже не будут жить долго и род королей переведется, короли станут обычными людьми. Дунаданы не хотели признавать королем ее сына Эльдакара из-за того, что он родился в чужой стране и в детстве его звали Винитарья на языке матери.
Когда Эльдакар все же сел на трон, в Гондоре началась война. Молодой король упорно защищал свои права. Отцовская кровь смешалась в его жилах с боевой кровью северян-нортов. Он был красив и храбр и, по-видимому, не собирался рано стареть. Когда на него напали предатели, подстрекаемые другими, побочными потомками гондорских королей, он сражался храбро и отчаянно. С верными дружинниками он долго держался в осажденном Осгилиате и ушел оттуда, лишь когда голод и пожары почти уничтожили крепость. Тогда рухнула башня, в которой хранился Зрящий Камень Осгилиата, и палантир унесла Река.
Эльдакару удалось уйти от преследователей, он добрался до северных степей и, оставшись у своих родичей в Диких Землях, стал собирать новое войско. К нему шли норты, получившие воинскую подготовку в гондорской армии, присоединялись дунаданы, жившие на севере. Многие из них признали молодого короля за доблесть, но еще больше было тех, кто ненавидел его противника, Кастамира внука Калимехтара, младшего брата Ромендакила II.
Кастамир считал себя достойным гондорского трона не только по крови, хотя происходил по боковой линии, но и как флотоводец, командующий двумя крупными портами — Пеларгиром и Умбаром. Жители побережий его поддержали.
Однако, завладев престолом, Кастамир не снискал любви и уважения своих подданных. Он был заносчив, скуп и подл. Его жестокость стала известна еще при взятии Осгилиата. Взяв в плен сына Эльдакара Орнендила, он велел его умертвить, а резня и разграбление, которым подвергся захваченный им город, не оправдывались военной необходимостью. Ни в Минас Аноре, ни в Итилиэне этого не забыли и не простили. Он окончательно потерял доверие людей, убедившихся, что он заботится не о стране, а лишь о себе и о своем флоте. Он даже столицу Гондора собирался перенести в Пеларгир.
Уже через десять лет Эльдакар сумел собрать достаточно сил, чтобы отвоевать трон. Пришел его час, он вторгся в Гондор с севера, ведя за собой большое войско, и везде, в Каленардоне, в Анориэне, в Итилиэне к нему присоединялись новые сторонники. В Лебенине, у переправы через реку Эри, разыгралась великая битва, в которой пролилось много благородной гондорской крови. Эльдакар своей рукой убил Кастамира, мстя за казненного сына. Но сыновья Кастамира бежали и еще долго оборонялись в Пеларгире, собрав там родичей и сторонников.
У Эльдакара не было флота, чтобы осадить Пеларгир с моря, но он так прижал врагов с суши, что в конце концов они уплыли из этого порта на кораблях и засели в Умбаре. С тех пор отдаленный Умбар стал независимым городом, отделившимся от государства, убежищем всех врагов короля. В течение многих поколений Умбар вел войну с Гондором, угрожая прибрежным провинциям и королевскому флоту. Он так и не сдался, пока к власти не пришел король Элессар, а весь южный Гондор на долгие века остался ничейной землей, не принадлежавшей уже Гондору, хотя и не сдавшейся пиратам.
Потеря Умбара была сильным ударом по могуществу Гондора, во-первых, потому что сократила южные владения королевства и ослабила его влияние в Хараде, а во-вторых, потому что Гондор потерял памятное место побед Ар-Фаразона Золотого, последнего нуменорского короля, который сломил мощь Саурона. Хотя потом Ар-Фаразон навлек на Нуменор погибель, даже приверженцы Элендила гордились воспоминаниями о его сильном флоте, о его армии, словно вышедшей из глубин Моря, вспоминали огромный белый Столб, поставленный по его приказу на горе над гаванью. На вершине Столба был хрустальный шар, который ловил днем свет солнца, а ночью — отблеск луны и светил, как звезда, проходящим кораблям. В ясную погоду его было видно с моря и даже с гондорских побережий, этот Столб простоял до второго взлета могущества Саурона; когда Умбар достался его приспешникам, они свалили Столб, памятник поражению Властелина Мрака…»
После возвращения на трон Эльдакара стали повторяться случаи смешения дунаданской крови с кровью менее достойных племен. Ибо много благородных сынов Гондора погибло в междоусобной войне, а Эльдакар всячески поддерживал и возвышал нортов, которые помогли ему вернуть корону, заселял опустошенные земли пришельцами из Дикого Края, и было их много.
Породнение с соседями не привело к немедленному закату дунаданов, как этого поначалу опасались. Племя слабело и уменьшалось, но не быстрее чем раньше. После падения Страны Звезды само Среднеземье постепенно отбирало у людей дары Нуменора. Эльдакар же прожил двести и тридцать пять лет, правил пятьдесят восемь и десять провел в изгнании.
Вторая большая беда обрушилась на Гондор в правление двадцать шестого короля, Телемнара, чей отец Минардил сын Эльдакара погиб в Пеларгире во время налета умбарских пиратов (привели пиратов правнуки Кастамира Ангамаит и Сангайянд). Черный ветер принес с востока моровую заразу. Умер король, умерли все его дети, погибло множество гондорцев, опустел Осгилиат. Ослабла армия, остались почти без гарнизонов сторожевые посты в горах на границе с Мордором.
Уже потом историки заметили, что именно в эти годы постепенно темнело Великое Зеленолесье, и в нем стали появляться многочисленные злые твари, а это был первый признак того, что Саурон снова входил в силу. Правда, противников Гондора тоже косила моровая смерть — иначе бы они, воспользовавшись слабостью королевства, тут же постарались пойти на него войной. Саурон умел ждать, и вполне возможно, что первой его целью было лишь освободить свою страну из-под стражи.
После смерти короля Телемнара умерло и засохло Белое Древо в Минас Аноре, но племянник и наследник Телемнара Тарондор посадил в Цитадели новое и навсегда перенес в Минас Анор королевский двор. Осгилиат после того совсем опустел и начал разрушаться. Жители, покинувшие его из страха перед мором, больше не вернулись, а так и остались либо в Итилиэне, либо в западных провинциях.
Тарондор сел на трон совсем молодым и правил дольше всех гондорских королей, но успел только восстановить порядок внутри страны и постепенно укрепить оборонное могущество. Его сын Телумехтар, памятуя о гибели Минардила и не желая терпеть наглость пиратов, которые совершали грабительские набеги даже на побережье Анфалас, собрал войско и в 1810 году взял Умбар штурмом. В той войне погибли последние потомки Кастамира; порт снова покорился Гондору. Телумехтар добавил к своему имени прозвише Умбардакил — Покоритель Умбара. Однако вскоре начались новые стычки на границах, и Умбаром завладели харадцы.
Третьим несчастьем Гондора были набеги кочевников на колесницах, которые почти сто лет тревожили границы ослабленного войнами, междоусобицами и мором королевства. Это было чужое племя, вернее, разноплеменный союз востокан, с очень сильным и хорошо вооруженным войском. Кочевали эти востокане в больших крытых повозках; их полководцы и в бою не слезали с колесниц. Позднее выяснилось, что нападать на Гондор их подстрекал Саурон.
Напали они внезапно, и в битве на левом берегу Андуина в 1856 году убили короля Нармакила II. Кочевники сумели завоевать и подчинить себе племена, жившие в восточных и южных степях между Рунным морем и Андуином, и граница Гондора отодвинулась к нагорью Эмин Муйл (предполагают, что именно тогда в Мордор вернулись Кольценосные призраки).
Сын Нармакила II Калимехтар, воспользовавшись бунтом, вспыхнувшим в степях, отомстил за смерть отца на поле Дагорлад, где в 1899 году одержал крупную победу над востоканами. Таким образом, на некоторое время была обеспечена безопасность восточных границ.
Во время правления Арафанта на севере и Ондоэра сына Калимехтара на юге, два королевства после долгой розни наконец собрались на общий совет. Обсудив все, что творилось вокруг, они поняли, что нападениями на остатки Нуменора, хоть они и происходят с разных сторон, руководит одна злая сила и чья-то единая воля. Тогда Арвед, наследник Арафанта, получил в жены дочь Ондоэра Фириэль (1940). Но помочь друг другу два королевства не смогли, потому что Ангмар возобновил набеги на Артедаин, и одновременно крупные силы востокан напали на Гондор.
Многие восточные племена к тому времени сумели сговориться с племенами Кханда и Ближнего Харада, ударить по Гондору не только с северо-востока, но и с юга. Гондор еле выдержал это нападение. В 1944 году король Ондоэр с двумя сыновьями Артамиром и Фарамиром погиб в битве севернее Мораннона, и враги вторглись в Итилиэн. Однако полководец Эарнил во главе южной гондорской армии одержал в Южном Итилиэне большую победу, разбив харадцев. которые переправились через реку Порос. Поспешив затем на север, Эарнил собрал рассеянные остатки Северной армии и напал на главный лагерь кочевников, когда они, упоенные победой, пировали, мечтая о грабежах в покоренной стране. Эарнил налетел на их лагерь, сжег возы и колесницы, оставшихся в живых врагов выгнал из Итилиэна. Множество их, спасаясь бегством от Эарнила, погибло в Мертвых Топях.
«…После смерти Ондоэра и его сыновей Арвед заявил о своих правах на гондорскую корону как прямой потомок Исилдура а также муж Фириэль, единственной оставшейся в живых наследницы Ондоэра. Его притязания были отвергнуты Пелендуром, наместником, которого поставил король Ондоэр. Вот какой ответ дал коронный совет Гондора Арведу:
— Корона Гондора и власть в Гондоре принадлежит только наследникам Менельдила сына Анариона, получившего королевство от Исилдура. По обычаям Гондора право наследования принадлежит лишь потомкам по мужской линии, и насколько нам ведомо, в Арноре действует такое же право.
Арвед на это возразил:
— У Элендила было два сына, из коих первородным был Исилдур, он же был наследником. Мы слышали, что именем Элендила до сих пор начинается линия королей Гондора, и его считали Верховным королем на всех дунаданских землях. При жизни Элендила его сыновья получили из его рук в общее владение Южное королевство, но когда Элендил погиб, Исилдур ушел на север, чтобы принять трон отца, и оставил на южном троне сына своего брата, вернее, оставил его только править Южным королевством, как некогда поступил Элендил. Исилдур никогда не отрекался от верховной власти над Гондором и не мыслил, чтобы королевство Элендила стало разделенным навеки. Кроме того, в древнем Нуменоре корона переходила старшему в роде независимо от того, сын это или дочь. [Когда шестой король Тар-Алдарион оставил после себя лишь дочь, Тар-Анкалиму, она стала первой правящей королевой. Но еще у четвертого короля, Тар-Элендила, была дочь Сильмарина, и хотя трон получил ее младший брат Тар-Менельдур, право на престол она имела. Именно от нее происходит линия Элендила.] Короли-изгнанники не соблюдали это старинное право лишь потому, что вели бесконечные войны и нужна была мужская рука во главе государства и армии, но это право существует в нашем племени, и раз сыновья Ондоэра погибли бездетными, давайте к нему вернемся.
Гондорский совет не дал ответа. Корону хотел заполучить Эарнил, победоносный полководец. И ему ее отдали с согласия всех гондорских дунаданов, он ведь тоже принадлежал к королевскому роду, будучи сыном Сириондила сына Калимакила II, племянника Нармакила II. Арвед не добился своих прав. Сломить гондорских дунаданов можно было только силой, а у него не было ни военных сил, ни желания их применять. Однако его потомки ничего не забыли, даже когда пало Северное королевство, а это случилось вскоре после описываемых событий.
Арвед был последним северным королем, о чем говорило даже его имя. Легенда гласит, что при его рождении ясновидец Малбет сказал отцу-королю:
— Ты дашь ему имя Арвед, ибо будет он последним повелителем Артедаина. Дунаданы предстанут перед выбором, и если выберут путь, который поначалу будет им казаться безнадежным, сын твой сменит имя и станет королем великого государства. Если же нет — их ждет много бед и трудов, и минет много людских жизней, прежде чем дунаданы снова воссоединятся и возвеличатся.
Случилось так, что после Эарнила в Гондоре тоже правил только один король. Может быть, если бы южная корона и северный жезл объединились, королевство бы выстояло и не случилось бы многих несчастий. Но Эарнил все-таки оказался человеком разумным и не возгордился, хотя королевство Артедаин должно было казаться ему, как и большинству гондорцев, маленьким государством; потомки великих королей были достойны большего.
В Артедаин к Арведу Эарнил послал послов с сообщением, что принял корону Гондора в соответствии с законом и ради блага Южного королевства. Послы передали его слова:
— Я не забуду о Северном королевстве Арнор, да не порвутся узы нашей дружбы. Я не хочу, чтобы наши государства становились чужими друг другу, и если будет нужда, всегда пришлю тебе помощь в меру собственных сил.
Но нескоро после этого король Эарнил оказался в состоянии выполнять подобные обещания, ибо сам не чувствовал себя в безопасности. Король Арафант, теряя силы, отражал, сколько мог, нападения Ангмара, Арвед после него делал то же самое. Но вот осенью 1973 года в Гондор дошли вести, что Артедаин находится под угрозой смертельного удара, который готовит Северному королевству Чернокнижник. Эарнил тут же послал на север флот и столько воинов, сколько смог выделить без ушерба для собственной обороны. Во главе войска пошел его сын Эарнур. Но было поздно. Прежде, чем Эарнур достиг берегов Линдона, Чернокнижник успел разбить войско Арведа, и последний король Артедаина погиб.
Эарнур высадился в Серой Гавани. Эльфы и люди встретили его с великим удивлением и радостью. Флот его был так велик, и суда имели такую глубокую осадку, что порт не смог всех принять; корабли стояли по обеим сторонам Лунного залива до самого Моря. С них на берег сошла мощная армия, вооруженная для войны с сильным врагом. А это ведь была лишь часть великого гондорского войска.
Северяне такого еще не видели. Особый восторг у них вызвали лошади, вскормленные в долинах у Великой реки, ибо вместе с гондорцами были светловолосые князья Дикого Края и рослые красавцы-конники из окрестностей Великого Зеленолесья.
Кирдан призвал к оружию всех, кто мог сражаться, от Линдона до восточного края Арнора, и когда вся армия была готова, она собралась на восточном берегу реки Луны и двинулась на северо-восток воевать с Чернокнижником, владыкой Ангмара. Он тогда поселился в Форносте, захватив королевские владения, и собрал вокруг себя много злых людей. Он был так уверен в своей непобедимости, что не стал ждать за крепкими стенами крепости, а вышел навстречу гондорской армии, уверенный, что сметет ее в реку Луну, как до того всех остальных.
Но западное войско обрушилось на него со стороны Заозерных холмов, и главная битва разыгралась между озером Нэнуйял и Северными холмами. Войско Ангмара заколебалось и начало отступать к Форносту; тут налетела, обойдя холмы, конница, и Чернокнижник, бросив почти разбитое войско, с горсткой приспешников бросился бежать прямо в Ангмар. Он не успел добраться до крепости Карн Дум, его солдат догнал Эарнур с гондорскими всадниками. Одновременно прибыл отряд эльфов из Райвендела, которых привел высокородный эльф Глорфиндэл. Поражение армии Чернокнижника было сокрушительным, ни один его приспешник не остался в живых на западе от Мглистых гор — не спаслись ни люди, ни орки.
Казалось, все проиграно. И вдруг вернулся сам Чернокнижник, в черном плаще, в черной маске, на вороном коне. Людей поразил страх при одном его виде. Со страшным криком, в котором он собрал всю свою ненависть и злобу, Чернокнижник налетел на гондорского полководца. Эарнур готов был встретить его, как подобает, но испуганный конь понес, и всадник не смог с ним справиться.
Тогда Чернокнижник засмеялся так, что люди, услышавшие его смех, до самой смерти запомнили его. И тут на белом коне вперед выехал Глорфиндэл. Смех застрял у Чернокнижника в горле. Он повернул коня на месте, пустил его в галоп и скрылся в темноте. Над полем битвы спустилась ночь. Чернокнижник исчез так быстро, что никто не заметил, в какую сторону он умчался.
Подскакал Эарнур, но Глорфиндэл, вглядываясь в темень, остановил его:
— Не гонись за ним! Сюда он больше не вернется. Гибель найдет его далеко отсюда, и погибнет он не от руки мужа.
Многие гондорцы запомнили эти слова. Эарнур кипел гневом и мечтал отомстить за пережитый позор. Но и Чернокнижник воспылал лютой ненавистью к вождю Гондора. Много лет прошло, прежде чем все это снова выплыло на свет. А пока тайное королевство Ангмар перестало существовать…»
Через многие годы стало известно, что именно тогда, когда в Гондоре правил Эарнил, Чернокнижник подался в Мордор, собрал в один отряд Кольценосных призраков и возглавил их. Но лишь в 2000 году Призраки вышли из Мордора через перевал Кирит Унгол и повели войско в Минас Итиль — Крепость Восходящей Луны. Два года осаждали слуги Мордора эту крепость, наконец взяли ее и захватили находившийся там палантир. До конца Третьей эпохи крепость Минас Итиль была источником зла и страха, ее стали называть Минас Моргул, Крепость Темных Чар. Последние люди уходили из Итилиэна за Великую реку.
«…Эарнур был равен своему отцу мужеством, но не мудростью. Он был силен и владел оружием так, что никто не мог соперничать с ним на ристалищах, которые он любил и часто устраивал. Можно было подумать, что он не король, а специально выученный боец. Силу и ловкость, а также горячность он сохранил до весьма преклонного возраста. Жениться он не хотел, единственным удовольствием для него были сражения, а в дни мира — военные потехи…»
Когда в 2043 году Эарнур был коронован, король Чернокнижник из Минас Моргула вызвал его на поединок, напоминая с великой наглостью, что некогда Эарнур не посмел сразиться с ним на севере. С огромным трудом наместник короля Мардил сумел удержать его в тот раз от рокового шага. Поединок не состоялся.
Главным городом Гондора и королевской столицей со времени Телемнара был Минас Анор — замок Заходящего Солнца. Теперь его стали называть Минас Тирит, а Белую Башню — Сторожевой Башней, ибо из нее неустанно следили за угрозой, исходящей из Минас Моргула.
Всего семь лет правил Эарнур, когда Чернокнижник повторил свой вызов, шипя, что Эарнур в молодости был труслив, а сейчас наверняка к заячьему сердцу добавил старческую слабость. Даже Мардил не мог более удерживать разгневанного короля, и тот отправился с малочисленной свитой к воротам крепости Минас Моргул. Ни о короле, ни о его спутниках больше никто ничего не слышал. Подозревали, что враг подлым обманом заманил Эарнура в замок, и король был замучен в застенках Минас Моргула. Но свидетелей смерти короля не было, поэтому Мардил, прозванный Добрым наместником, продолжал править его именем.
Королевских потомков осталось совсем мало. Междоусобная война почти уничтожила многочисленный в древности род, многие бежали в Умбар и стали пиратами, многие брали жен некоролевского происхождения из мелких племен, и их потомки теряли чистоту крови. А претендент на гондорский трон должен был не только вести свое происхождение от нуменорцев и обладать даром долгожительства, но и быть таким, чтобы весь народ согласился видеть его королем. Таких не находилось. Люди помнили только что закончившиеся междоусобицы, боялись, как бы снова не началась внутренняя рознь, которая бы окончательно погубила Гондор.
Поэтому проходили годы, Гондором продолжали править наместники, а корона Элендила лежала в коленях короля Эарнила, покоившегося в Доме Мертвых, там, где оставил ее, уходя на последний подвиг, Эарнур.
Наместники
Родом наместников стал род Хурина, ибо он шел от наместника короля Минардила (1621–1634), которого звали Хурин. В жилах Хурина с нагорья Эмин Арнен текла благородная нуменорская кровь. После Минардила все короли выбирали наместников из его рода, а начиная с Пелендура наместничество, как и корона, стало наследным правом и переходило от отца к сыну или ближайшему потомку.
Вступая в должность, каждый наместник произносил присягу, в которой обещал «управлять страной именем короля вплоть до его возвращения». Эти слова стали чистой формальностью, ибо наместники фактически имели всю полноту власти. Гондорцы, однако, продолжали верить, что король когда-нибудь вернется. Некоторые даже вспоминали иногда, что где-то существует северная ветвь королевского рода, и ходили слухи, что пока королевские потомки вынуждены скрываться. Наместники на эти слухи просто не обращали внимания.
Интересно, однако, что ни один наместник ни разу не сел на древний королевский трон, не взял в руки королевский жезл, не надел корону. Символом власти наместников был белый жезл, наместническое знамя тоже было просто белым, в то время как на черном поле знамени Королей красовалось Цветущее Белое Древо под семью звездами.
После Мардила Воронвэ, первого гондорского наместника, следовало еще 24 правивших наместника до Дэнетора II, двадцать шестого и последнего.
Сначала правление наместников не было отмечено особыми событиями, ибо длился так называемый Неспокойный Мир. Саурон затаился, отступив перед мощью Белого Совета, Кольценосные призраки сидели в моргульской долине. Но, начиная с правления Дэнетора I, границы Гондора постоянно находились под угрозой, хотя открыто войну пока никто не развязывал.
В конце правления Дэнетора I в Мордоре появилось племя урук, черных орков необыкновенной силы, а в 2475 году их банда ворвалась в Итилиэн и взяла штурмом Осгилиат. Боромир сын Дэнетора I (в честь его был позднее назван Боромир, вошедший в Отряд Кольца) разгромил орков и освободил Итилиэн, но Осгилиат враги разрушили окончательно, каменный мост в нем разбили, и больше там никто не жил. Боромир был великим полководцем, его боялся сам Чернокнижник. Красивый, высокий, сильный, волевой, благородный духом, Боромир, однако, недолго прожил — рана отравленным моргульским оружием сократила ему жизнь. Он всего на 12 лет пережил отца, последние годы сильно страдал.
После него наступило долголетнее правление Кириона, дальновидного и умного правителя, который однако немногое мог сделать, ибо у Гондора уже не было прежней мощи и свободы границ. Кирион, как мог, защищал границы, но враги наносили удар за ударом. Похоже, за всеми врагами стояла одна сила. Пираты грабили побережье, на севере назревали трагические события. В широких степях между Темнолесьем (как уже называли ставшее недоступным и зловещим Великое Зеленолесье) и рекой Текучей вместо дружественных нортов теперь появилось дикое племя балков, которое быстро росло и стягивалось к крепости Дол Гулдур. От частых набегов балков долины Андуина обезлюдели. Жителей даже в Каленардоне становилось все меньше. А к балкам присоединялись разные восточные племена. Кирион с трудом удерживал границу вдоль Андуина.
«…Предвидя военные осложнения, Кирион в 2510 году послал гонцов на север, прося помощи, но опоздал. Балки настроили множество крепких плотов и ладей на восточном берегу Андуина, переправились через Реку и разбили пограничную стражу Кириона. Они же отрезали дорогу войску, подходившему с юга, заставили его идти к северу до реки Светлой и здесь атаковали, причем к балкам неожиданно присоединились орки с Мглистых гор. Гондорское войско уже отступало к Великой реке и погибло бы, если бы не нежданная помощь.
Тогда в Гондоре впервые прозвучала музыка роханских рогов. Эорл Юный во главе своих всадников разбил вражескую орду и перетопил балков в Андуине, прогнав по всем степям Каленардона. После этого Кирион отдал обширные земли от Андуина до Белых гор во владение Эорлу и его потомкам, а Эорл, со своей стороны, присягнул Гондору на верность и обещал дружбу и помощь по первому призыву…»
В правление девятнадцатого наместника, Берена, Гондор постигла еще горшая беда. Три крупных пиратских флота напали на его южное побережье. Пираты приплыли из Умбара, среди них было много харадцев. Некоторые суда дошли до устья Исены, т. е. далеко на север вдоль моря. Во многих прибрежных землях они одержали верх над местными жителями и награбили богатую добычу. Одновременно нападению подвергся Рохан — туда враги пришли как с востока, так и с запада, так что рохирримы вынуждены были отойти к Белым горам.
В том году (2758) с севера пришла Долгая зима, она началась раньше, чем обычно, и длилась пять месяцев с сильнейшими морозами и большими снегами. Хельм Роханский с двумя сыновьями погиб в войне, смерть и горе пришли в Рубежный Край и поразили весь Эриадор. В Гондоре, территория которого теперь сократилась до земель на восток и на юг от Белых гор, было несколько легче. В конце зимы Берегонд сын Берена разгромил пиратов и сразу же послал помощь рохирримам. После Боромира Берегонд был первым великим полководцем, и когда стал наместником после смерти отца в 2763 году, то страна сразу начала жить лучше. До процветания, конечно, было далеко; Рохан медленно оправлялся от ран и набирался сил. Надеясь на поддержку Мудрых, Берен охотно принял Сарумана и вручил ему ключи Ортханка. С тех пор, а именно с 2750 года, Саруман поселился в Исенгарде.
При Берегонде произошла война гномов с орками во Мглистых горах (2793–2799); на юге об этом стало известно лишь тогда, когда бегущие из Нандуриона орки пытались через Рохан добраться до Белых гор, чтобы там поселиться. Было много стычек между людьми и орками, но все они, как правило, заканчивались победой людей. Орков в Белые горы не пропустили, хотя отбивались от них много лет.
Когда умер двадцать первый наместник Белектор II, засохло Белое Древо в Минас Тирите, и нигде нельзя было достать ни семени его, ни нового саженца. Мертвое Дерево оставили на площади Фонтана «до возвращения короля».
При Турине II враги Гондора снова зашевелились, ибо Саурон набирался сил и был близок день, когда он снова мог стать могучим. В Итилиэне осталась горстка храбрецов, все остальные жители уже давно ушли за Андуин. Из Мордора в Итилиэн стали выползать вооруженные банды орков. Тогда Турин приказал построить для дозорных отрядов тайные укрытия в горах; крепче и недоступнее всех оказались пещеры за водопадом Эннет Аннун. В целях обороны Анориэна Турин приказал укрепить остров Кайр Андрос. [Это название означает «Корабль на вспененной волне», ибо остров имеет форму корабля с обращенным к северу крутым форштевнем, о который разбиваются в белую пену воды Великой реки.]
Чаще всего Гондор терпел нападения с юга. Харадцы завладели южными провинциями, постоянные стычки происходили на реке Порос. Когда орки ввели в Итилиэн крупные силы, король Рохана Фолквин, выполняя Клятву Эорла, прислал в Гондор большой отряд всадников. С их помощью Турин одержал победу на переправе через Порос, но в той битве погибли оба сына Фолквина. Рохирримы похоронили их по своему обычаю, и так как они были братьями-близнецами, насыпали один общий курган. Этот курган, Хауд-ин-Гванур, много лет стоял над рекой, и враги Гондора боялись проходить мимо и переправляться в том месте.
После Турина наместником стал Тургон, но из его правления люди запомнили только то, что за два года до его смерти Саурон снова окреп, объявился, вернулся в Мордор, который только и ждал его возвращения. Снова выросли стены Барад Дура, задышала огнем Роковая гора, последние обитатели покинули Итилиэн. Когда Тургон умер, Саруман запер вход в Исенгард и превратил его в неприступную крепость.
«…Эктелион II сын Тургона был разумным правителем. Все силы, которыми он еще располагал, он использовал для укрепления страны и защиты ее от нападения со стороны Мордора. Он охотно брал на службу благородных мужей как из ближних мест, так и издалека, а если они оказывались достойными, щедро награждал и отличал их. Большую помощь оказал ему неизвестный военачальник, которого наместник полюбил больше всех других. В Гондоре этого человека называли Торонгилом, Звездным Орлом, он был зорок, двигался быстро, а на плаще носил серебряную звезду. Настоящего имени его никто не знал, и никто не знал, откуда он. Ко двору Эктелиона он прибыл из Рохана, где какое-то время служил королю Тенглу, но рохирримом он не был. Он прославился как воин и полководец на суше и на море, и незадолго перед кончиной Эктелиона исчез так же таинственно, как и появился.
Торонгил не однажды убеждал Эктелиона, что пираты Умбара представляют серьезную угрозу для Гондора и его южных данников, и если Саурон вдруг открыто начнет войну, эта опасность может стать роковой для государства. Наконец, добившись разрешения наместника, он собрал небольшой флот, неожиданно напал ночью на Умбар и сжег почти все пиратские корабли. В бою на причалах он убил коменданта порта, после чего отступил с незначительными потерями. Флот вернулся в Пеларгир и оттуда должен был идти в Минас Тирит, где победителя ждали награды и почет. Но сам Торонгил в Минас Тирит не вернулся, лишь послал гонца к Эктелиону со следующими словами:
— Меня призывают другие дела, государь. Немало времени пройдет, прежде чем я смогу через многие опасности вновь вернуться в Гондор, — если так захочет судьба.
Никто не узнал, какие дела его ждали, и откуда он получил вести, видели только, как он переправился через Андуин на лодке, простился с друзьями и один ушел на запад. Когда его видели в последний раз, он смотрел на горы Тени.
В Минас Тирите весть о его уходе встретили как большое горе. Все оплакивали эту потерю — кроме Дэнетора сына Эктелиона, который был уже взрослым и готовился получить права наместника после отца, что вскоре, через четыре года, и произошло.
Дэнетор II был высоким и сильным, имел истинно королевскую осанку, был горд и смел. Давно такой видной фигуры не было у кормила гондорской власти. Кроме того, он был умен, прозорлив, прекрасно знал историю и читал древние книги. Они с Торонгилом были похожи, как братья, но Торонгилу доставалась слава, и Дэнетору казалось, что чужеземец затмевает его в глазах отца и приближенных. Многие гондорцы даже думали, что Торонгил ушел, чтобы не дожидаться, когда его соперник, сын наместника, получит власть, но на самом деле пути Дэнетора и Торонгила ни разу не пересеклись, и Торонгил никогда не переступал границ своего подчиненного положения. Он служил Эктелиону — и только. Лишь в одном явно расходились Дэнетор и Торонгил: Торонгил часто предупреждал наместника о возможной измене и просил не доверять Саруману Белому из Исенгарда, а советовал воспользоваться дружбой Гэндальва Серого. Но Дэнетор никогда не любил Гэндальва, и после смерти Эктелиона Серому Страннику перестали оказывать радушный прием в Гондоре. Поэтому позднее, когда все это стало известно, многие решили, что Дэнетор уже тогда проницательным взором видел дальше и глубже других, вовремя догадался, кто был странный чужеземец, и заподозрил, что Торонгил с Мифрандиром вместе готовят против него заговор, желая отобрать власть, которую он считал законной.
Когда Дэнетор стал наместником (2984 год), оказалось, что он умеет править и держать страну в порядке. Говорил он мало, выслушивал все советы, но потом все делал так, как сам решит. Женился он поздно, в жены взял Финдуилас, дочь Адрахила, князя Дол Амрота (2976 год). Она была очень красива, обладала нежным и чутким сердцем, но умерла рано, всего лишь через 12 лет после свадьбы. Дэнетор, несмотря на внешнюю суровость, любил ее больше всех на свете, и после ее смерти перенес всю любовь на старшего из двух сыновей, которых она ему подарила. Когда Финдуилас была еще жива, казалось, что она увядает в каменном городе, как заморский цветок, перенесенный на бесплодную, скалистую почву. Тень Мордора давила и отравляла ее, она все смотрела на юг, в сторону Моря, по которому тосковала.
После ее смерти Дэнетор совсем помрачнел и стал еще молчаливее, чем прежде. Целыми днями он сидел в Башне, погруженный в невеселые размышления, предвидя, что как только пробьет роковой час, Мордор неизбежно нападет на его страну. Позднее пришлось допустить, что, вероятно, Дэнетор, чья душа и разум жаждали знаний, а гордость заставляла переоценивать собственную силу воли, осмелился уже тогда заглянуть в палантир Белой Башни. Никто из наместников до него на это не отваживался; даже короли Эарнил и Эарнур этого не делали; с тех пор как пала крепость Минас Итиль и палантир Исилдура достался Врагу, Камень Анариона, как называли палантир, хранившийся в Минас Тирите, стал опасен. Он был из всех палантиров ближайшим к тому, которым завладел Саурон.
Глядя в палантир, Дэнетор узнавал о многом, что делалось в государстве и далеко за его границами. Люди дивились его прозорливости, но наместник заплатил за это дорогую цену и преждевременно состарился, устав тягаться с волей Саурона. Гордыня росла в его душе вместе с отчаянием, и в конце концов он стал думать, что все в мире сводится к борьбе повелителей Белой Башни и Черного Замка. Он не верил даже тем, кто на самом деле боролся с Сауроном, но не служил ему, Дэнетору.
Тем временем близилось начало Войны за Кольцо, а сыновья Дэнетора выросли, став достойными мужами. Боромир, любимец отца, был старше брата на пять лет. На отца он был похож, так же красив, силен, так же горд и бесстрашен, но, пожалуй, на этом сходство кончалось. Он чем-то напоминал короля Эарнура, так же не спешил брать жену, так же больше всего любил военные забавы. К старым книгам он склонности не проявлял, любил только повести о давних битвах. Младший, Фарамир, внешне был похож на брата, но характером сильно от него отличался. Он умел, как отец, проникать в людские сердца, но то, что он в них читал, будило в нем не покровительственное презрение, а милосердие. Он любил книги и музыку, был мягок в обращении, поэтому те, кто судил по внешности, считали его менее храбрым и менее достойным, чем Боромира. На деле же он был равен брату в храбрости, но не искал опасности ради того, чтобы себя показать. Когда в город приезжал Гэндальв, Фарамир дружелюбно встречал его, не стеснялся учиться у мудреца, и это — как многое другое в младшем сыне — не нравилось Дэнетору.
Братья, несмотря на разницу в характерах, были очень привязаны друг к другу. Старший Боромир всегда опекал и защищал Фарамира. И позднее между ними никогда не возникало ни зависти, ни ревности. Фарамиру казалось невозможным, чтобы кто-то в Гондоре мог сравниться с Боромиром, наследником Дэнетора, начальником стражи Белой Башни. Боромир был того же мнения, и хотя очень любил брата, не мог представить, чтобы тот претендовал на жезл наместника. Судьба показала, что оба они ошибались. Но все, что случилось с этими тремя людьми во время Войны за Кольцо, описано в другом месте. После окончания войны закончилось правление наместников в Гондоре, вернулся настоящий наследник Исилдура и Анариона, Королевство возродилось, и на Башне Эктелиона снова заплескал флаг с Белым Древом…»
5. Отрывок из истории Арагорна и Арвен
«…Дедом короля был Арадор. Сын Арадора Араторн взял в жены Гилраэну Красивую, дочь Дираэла, потомка Аранарта. Дираэл был против этого брака, ибо юная Гилраэна не успела достичь возраста, в котором дунаданские девушки обычно выходили замуж.
— Кроме того, — сказал он, — Араторн зрелый воин, он силен и станет вождем раньше, чем ожидают, но сердце говорит мне, что жизнь его не будет долгой.
На что жена Дираэла Иворвена, которая тоже была провидицей, возразила:
— Тем более надо спешить! Небо хмурится перед великой бурей. Пока не поздно, свяжем их узами брака, и может быть, нашему племени улыбнется надежда, а если откладывать, наш век кончится, а надежды не будет.
И случилось так, что всего через год после свадьбы Араторна и Гилраэны Арадор попал в засаду троллей в Холодных холмах севернее Райвендела и погиб. Араторн стал вождем дунаданов. Еще через год Гилраэна родила ему сына, которого назвали Арагорн. Мальчику было всего два года, когда Араторн вместе с сыновьями Элронда отправился в поход на орков и был убит стрелой из лука, попавшей ему прямо в глаз. Сбылось предсказание, он прожил недолго: ему было только шестьдесят лет.
Так Арагорн стал наследником Исилдура и вместе с матерью поселился в Доме Элронда, который заменил ему отца и полюбил его, как родного сына. Но его стали называть Эстел, что значит Надежда, а настоящее имя и родословную держали до поры в тайне. Так решил Элронд, ибо Мудрым стало известно, что Враг разыскивает наследника Исилдура, хоть и не знает, продолжается ли род короля на земле.
Двадцати лет от роду Эстел однажды с победой вернулся из похода вместе с сыновьями Элронда. Элронд посмотрел на него и возрадовался, ибо хотя юноша был еще молод как телом, так и душой, но уже обещал превратиться в достойного мужа. Он был красив и благороден, разумен и смел. В тот день Элронд назвал его настоящим именем, рассказал, чей он сын, и вручил ему наследные реликвии:
— Вот Кольцо Барахира, — сказал он, — древний знак нашего кровного родства. Возьми также сломанный Нарсил. Может быть, с этим оружием ты еще совершишь великие дела, ибо я предсказываю, что ты проживешь дольше обычных людей, если сумеешь выдержать все испытания и не покориться силам Зла. Путь твой будет долог и труден. Жезл Ануминаса я оставляю у себя, его надо заслужить.
На следующий день в час заката Арагорн бродил один по лесу, и сердце у него пело от радости. Он и сам пел, ибо мир был прекрасен, а надежда светила ему ярко. Вдруг он увидел девушку. Она шла по зеленой траве между белыми стволами берез. Юноша остановился, пораженный. Ему показалось, что это сон, или что он вдруг овладел даром эльфов-менестрелей, умеющих волшебным пением вызывать перед глазами слушателей образы тех, о ком поют. Ибо пел он о встрече Берена и Лютиэнь в лесах Нельдорет, и — о диво! — пред ним в Райвенделе вдруг явилась сама Лютиэнь в серебристо-голубом плаще, красивая, как вечно-вечерний свет на родине эльфов. Ветер играл волной темных волос, надо лбом сверкали, как звезды, белые камни.
На мгновение Арагорн замер, завороженный, боясь шевельнуться, чтобы видение не исчезло навсегда, потом громко окликнул ее, как Берен в давние дни:
— Тинувьель! Тинувьель!
Девушка обернулась к нему с улыбкой и спросила:
— Ты кто? И почему зовешь меня этим именем?
И Арагорн ответил:
— Я подумал, что вправду увидел Лютиэнь Тинувьель, о которой пел. Если даже ты — не она, ты очень похожа на нее.
— Мне многие это говорили, — отвечала она серьезно, — хотя меня зовут по-другому. Может, мне назначена похожая судьба? Но кто же ты?
— До сих пор меня звали Эстел, — сказал он. — Но я Арагорн сын Араторна, наследник Исилдура, вождь дунаданов.
Произнося все это, он чувствовал, что высокое происхождение, так радовавшее его, уменьшается почти в ничто в сравнении с красотой и достоинством незнакомки. Но она в ответ весело рассмеялась:
— Значит, мы дальние родичи, ибо я — Арвен дочь Элронда, меня также называют Ундомиэль.
— Часто самые дорогие сокровища прячут во время опасности, — сказал Арагорн. — Но я в этом доме живу с детства, а твой отец и братья ничего мне о тебе не говорили. Удивлен я. Как вышло, что мы до сих пор не встретились? Неужели отец держал тебя под замком?
— Нет, — ответила она и обратила взгляд к горам на востоке. — Я долго жила у родни в далеком Лотлориэне и совсем недавно вернулась к отцу. Много лет моя нога не касалась травы Имладриса.
Тогда удивился Арагорн, потому что девушка показалась ему не старше его самого, а ему недавно минуло двадцать лет. Но Арвен посмотрела ему прямо в глаза и сказала:
— Не удивляйся! Детям Элронда дана вечная жизнь эльдар.
Арагорн смутился, увидев в ее глазах свет вечной юности и мудрости эльфов. И в тот час он полюбил Арвен Ундомиэль дочь Элронда.
После этой встречи он стал молчалив и задумчив. Мать заметила в нем перемену, и в конце концов он ответил на ее вопросы и рассказал про дивную встречу в вечернем лесу.
— Сын мой, — сказала Гилраэна, — ты высоко метишь даже для потомка многих королей. Ибо это прекраснейшая девушка в мире, дочь слишком высокородного отца. Смертный не должен искать жену среди эльфов.
— Но между нами есть даже кровная связь, если история предков, которой меня учили, не лжет, — сказал Арагорн.
— История не лжет, — сказала Гилраэна. — Но то было очень давно, в другой эпохе, до того как измельчало наше племя. Поэтому я и боюсь, ибо если ты не добьешься согласия Элронда, род потомков Исилдура кончится на тебе. А я не думаю, что Элронд согласится.
— Если не согласится, горькой будет моя судьба, — сказал Арагорн. — Тогда я уйду один бродить в Диких Землях.
— Да, такова и будет твоя судьба, — произнесла Гилраэна. Она в какой-то мере тоже владела даром предвидения, но ничего не сказала сыну о своих предчувствиях и ни с кем не поделилась тем, что узнала от него.
Элронд сам умел многое видеть и читать в сердцах. И вот однажды в том же году, перед наступлением осени, он призвал к себе Арагорна и сказал:
— Слушай мое слово, Арагорн сын Араторна, вождь дунаданов! Перед тобой — большая судьба. Либо ты вознесешься над всеми своими предками, жившими после Элендила, либо упадешь и погибнешь во тьме вместе со всеми, кто еще остался на земле из твоего рода. Тебя ждут долгие годы тяжких испытаний. У тебя нет сейчас права брать жену, нельзя тебе связывать словом ни одну женщину, пока не пробьет час и пока тебя не сочтут достойным славы и счастья.
Арагорн смутился и сказал:
— Неужели моя мать говорила об этом?
— Нет. Тебя выдают глаза, — ответил Элронд. — Но я говорю не только о своей дочери. Сейчас ты не можешь ничего обещать ни одной девушке. А род красавицы Арвен, дочери властителей Имладриса и Лориэна, Звезды Вечерней своего племени, намного выше твоего, и она уже давно живет на земле, так что ты по сравнению с ней сейчас — все равно что годовалый побег рядом со стройной березой, которая цвела не одну весну. Арвен не для тебя. Может быть, и она думает так же. Ну, а если ее сердце склонилось к тебе, для меня это было бы большим горем, ибо над нами тяготеет свой рок.
— Какой? — спросил Арагорн.
— Арвен будет наслаждаться юностью эльдар все долгое время, пока я живу здесь, — сказал Элронд. — А когда я покину Среднеземье, она уйдет со мной, если выберет нашу судьбу.
— Я понимаю, что поднял глаза на сокровище, не менее ценное, чем то, на которое некогда покусился Берен, — сказал Арагорн. — Такова, видно, моя судьба. — И вдруг, в проблеске ясновидения, присущего его роду, добавил: — Но все же, государь Элронд, недолго осталось ждать часа, когда твои дети будут выбирать между разлукой с тобой и разлукой со Среднеземьем!
— Это правда, — ответил Элронд. — если мерить нашей мерой, времени осталось совсем мало. Но по человеческому счету пройдет много лет. Любимой дочери моей, Арвен, придется выбирать лишь в том случае, если ты встанешь между нами, и этот выбор принесет одному из нас — тебе или мне — горечь вечной разлуки. Ты сам не знаешь, чего хочешь от меня! — Он вздохнул, печально и внимательно посмотрел на юношу и закончил: — Время решит. Не будем об этом говорить в ближайшие годы. Небо темнеет, впереди много бед.
И вот Арагорн сердечно простился с Элрондом, а на следующий день — с Домом Элронда, с матерью и с Арвен, и ушел в Дикие Земли. Почти тридцать лет он трудился и боролся с Сауроном ради победы добра. Он стал другом мудрого мага Гэндальва и многому у него научился. Они вместе ходили по опасным дорогам, но чем дальше, тем чаще Арагорн путешествовал один.
Долгими и трудными были его походы. Арагорн посуровел и стал казаться старше, чем был, только улыбался по-прежнему светло. Те, перед кем он не таил обличья, уважали в нем силу и мудрость, чувствуя, что это один из великих в изгнании. Ибо он менял одежду и имена, сражался в войске рохирримов и на гондорских кораблях, а после одной из побед, одержанных им для повелителя Гондора, скрылся и бродил одиноко по южным и восточным землям, испытывая людские сердца и борясь с кознями Саурона и его слуг.
Он закалился в битвах и походах, никто из смертных не мог бы теперь с ним сравниться; он изучил людские обычаи, ремесла и историю и превзошел других, ибо ему была дана эльфийская мудрость, а когда глаза его разгорались внутренним огнем, мало кто мог выдержать его взгляд. Лицо его было чаще всего сурово и печально, ибо сурово обходилась с ним судьба, лишь в глубине сердца он хранил надежду, и иногда она пробивалась в улыбке, словно источник в скале.
Однажды, когда Арагорну было сорок и девять лет, возвращался он из опасного похода с темных мордорских границ, где снова творил козни Саурон. Арагорн устал и направлялся в Райвендел отдохнуть перед следующим дальним походом. Путь его шел мимо Лориэна, и госпожа Галадриэль пригласила его в сокровенное убежище эльфов.
Не ведал Арагорн, что в то время там гостила Арвен Ундомиэль. Она мало изменилась, ибо годы, безжалостные к смертным, ее щадили, только стала серьезнее и смеялась реже.
Арагорн же из юноши превратился в зрелого мужа. Галадриэль велела ему сбросить износившееся дорожное платье, одела его в серебряные и белые одежды, дала серый эльфийский плащ и украсила его чело сверкающим камнем. В таком убранстве он выглядел красивее любого короля людского племени, почти как эльфийский князь с далеких западных островов. Таким и увидела его Арвен впервые после долгих лет разлуки, под золотоцветными деревьями Карс Галадона. В ту минуту она сделала свой выбор, и ее судьба была определена.
Всю весну гуляли они вместе по полянам Лотлориэна до того дня, когда Арагорн должен был снова уходить. Вечером в канун Середины лета, перед самой короткой ночью в году Арагорн сын Араторна и Арвен дочь Элронда пошли к холму Керин Амрот в середине эльфийской земли и прошли босыми по неувядающей траве, где цвели эланоры и нифредилы. С прекрасного кургана они вместе посмотрели на окутанный Тьмой восток и на Закатный запад. Здесь, дав друг другу клятву верности, они были счастливы.
И сказала Арвен:
— Мрак черен и густ, но мое сердце радуется, ибо ты, Эстел, будешь среди храбрейших, которые его уничтожат.
Но ответил Арагорн:
— Увы! Я еще не вижу перед собой этого дня и не знаю, как все свершится. Я буду жить твоей надеждой. Но Вечновечерний край — не мой удел. Я ведь смертен, и если ты останешься со мной, Звезда Вечерняя, тебе придется отречься от Страны Заката.
Арвен стояла рядом с ним, словно замершее серебристое деревце, и долго вглядывалась в закатное небо. Потом проговорила:
— Я останусь с тобой, дунадан, я отрекусь от Страны Заката. Но там земля моего племени, вечный дом народа моего.
Она очень любила своего отца, Элронда.
Когда Элронд узнал о выборе дочери, то смолчал, но его сердце сжалось от боли, и хотя он давно предвидел такую судьбу, от этого легче не стало. Вернувшегося в Райвендел Арагорна он призвал к себе и сказал:
— Сын мой, близится время угасания надежд, и я не могу сказать, что будет потом. Тень залегла между нами. Может быть так суждено, что я должен утратить свое королевство, чтобы люди обрели свое. Я полюбил тебя, но вот мое слово: Арвен Ундомиэль может отречься от дара бессмертия и сократить себе жизнь только ради высокого дела. Королем Гондора и Арнора должен стать ее избранник, не ниже. Мне твоя победа принесет лишь горечь разлуки, а тебе — надежду на кратковременное счастье. Кратковременное, знай! Боюсь, что слишком суровой покажется Арвен ее людская судьба.
Так было решено между ними, и больше они к этому разговору не возвращались. Вскоре Арагорн снова ушел в поход и совершил новые подвиги. Небо над миром темнело, страх пал на Среднеземье, мощь Саурона росла, стены Барад Дура поднимались все выше и крепли, а тем временем Арвен жила в Райвенделе, мыслью летя в те края, где был Арагорн. Негаснущая надежда помогала ей вышивать знамя, достойное Короля нуменорцев и наследника Элендила.
Прошло еще несколько лет. Гилраэна простилась с Элрондом и вернулась к своим родичам в Эриадор. Жила она одиноко, сына видела редко и однажды, когда он ненадолго вернулся на север из очередного похода в дальние края, сказала ему, прощаясь:
— Это наше последнее свидание, сын мой Эстел. Я рано постарела от горя и проживу не дольше, чем обычные люди. Грядет буря, она охватит все Среднеземье. Я ее уже не выдержу.
Арагорн стал утешать мать, говоря:
— За темными тучами светит солнце, ты его увидишь, надо подождать, и будет радость…
Она ответила словами песни, сказав следующий линнод:
— Онен и-Эстел эдаин, у-хебин Эстел аним… (что значит: „Я отдаю надежду дунаданам, себе не оставляя…“)
И Арагорн ушел в поход с тяжестью в душе. Гилраэна не дожила до следующей весны.
Так проходили годы. Подошло время Войны за Кольцо, о которой много говорится в другой рукописи. Рассказано, как открылось непредвиденное и стало возможно победить Саурона, как сбылась надежда, долго казавшаяся несбыточной.
И стало так, что в трудную годину поражений явился Арагорн с Моря и развернул знамя Арвен на полях Пеленнора, и в тот день впервые в его лице народ приветствовал короля. А когда, наконец, он вернул себе наследство предков, получил корону Гондора и жезл Арнора, то в самый долгий день лета в год падения Саурона повел Арвен Ундомиэль за руку в Минас Тирит, и в столице состоялась королевская свадьба.
Третья эпоха кончилась победой в блеске новых надежд, а из печалей тех дней самой горькой печалью было прощание Элронда с Арвен, ибо судьба и Море разлучали их до скончания мира и навеки после него.
Когда было уничтожено Кольцо Всевластья, Три Эльфийских Кольца тоже потеряли силу. И, устав наконец от долгой жизни в Среднеземье, Элронд покинул его навсегда.
Арвен же приняла судьбу смертной женщины, хотя умереть должна была лишь тогда, когда утратит все, за что заплатила так дорого.
Как королева людей и эльфов она прожила с Арагорном сто и двадцать лет в великой славе и в счастье. Когда, наконец, Арагорн почувствовал приближение старости и конца отмеренного ему долгого пути, он обратился к жене и сказал:
— Скоро, моя Звезда Вечерняя, лучшая и любимейшая в мире, солнце зайдет над моей жизнью. Мы собирали плоды и пользовались ими, подходит час расплаты.
Арвен хорошо поняла его, она давно ждала этого часа, но он оказался печальнее, чем она думала.
— Неужели ты хочешь, король мой, раньше времени покинуть народ, который чтит каждое твое слово? — спросила она.
— Не раньше времени, — ответил Арагорн. — Если я сейчас не уйду добровольно, скоро мне все равно придется уйти. Наш сын Эльдарион возмужал и может принять корону.
Арагорн отправился в Дом Королей на улицу Молчания и лег на давно приготовленное длинное ложе. Он простился с Эльдарионом, передал в его руки крылатую корону Гондора и Арнорский жезл. Потом приказал уйти всем, кроме Арвен, вставшей у его изголовья. И хотя она была женой высокого рода и великой мудрости, она не могла удержаться, чтобы не просить его остаться с ней еще ненадолго. Она не устала и не пресытилась жизнью, только узнала горький вкус судьбы смертных, которую согласилась разделить.
— Госпожа моя Ундомиэль, — сказал Арагорн, — это тяжкий час, но он был предопределен нам еще в тот день, когда мы встретились под белыми березами в саду Элронда, по которому сейчас никто не ходит; и в тот час, когда мы на холме Керин Амрот отвергли Тьму и отреклись от Страны Заката, выбрав себе судьбу. Спроси себя, любимая, хотела бы ты, чтобы я ждал, пока увяну и без сил, лишенный разума, сползу с высокого трона? Нет, госпожа, я — последний из нуменорцев, последний из древних королей! Мне было отмерено три человеческих жизни и дано право самому выбрать час ухода. Пора возвращать взятое в долг у судьбы. Сейчас я засну. Я не скажу тебе слов утешения, ибо мир не знает утешения от такой печали. Перед тобой остается право последнего выбора: ты еще можешь уйти в Серую Гавань и увезти за Море память о наших днях, и она там будет вечной, но будет лишь воспоминанием. Или — покорись человеческой судьбе.
— Я давно ее выбрала, король мой, — ответила Арвен. — В Гавани нет корабля, который увез бы меня за Море. Хочу я или нет, — моя судьба здесь: потеря всего и молчание. Знай, король Нуменорцев, что я лишь теперь поняла вполне историю деяний и упадка твоего племени. Я считала твоих соплеменников глупыми и злыми, сейчас я их жалею. Горько принимать то, что эльдар называют Даром Единого людям.
— Это тебе кажется, — ответил Арагорн. — Не согнемся в последнем испытании, ведь мы когда-то победили Тьму и отказались от Кольца. Уйдем в печали, но без отчаяния. Мы не навсегда прикованы к миру; там, за ним есть нечто большее, чем просто память. Прощай!
— Эстел! Эстел! — крикнула Арвен, и Арагорн взял ее руку, поцеловал и заснул.
Стал он при этом хорош необычайно, так что все, кто вошел потом в Дом Королей, поразились, глядя на него, ибо увидели Арагорна одновременно юным и в расцвете зрелой красоты, и во всем мудром величии преклонного возраста. Он долго лежал так, воплощение королевского достоинства в незамутненном сиянии, словно на утре мира.
Когда же Арвен вышла из Дома Королей, ее глаза погасли, и королева показалась гондорцам холодной и серой, как беззвездная зимняя ночь. Она простилась с Эльдарионом, с дочерьми, со всеми, кого любила, ушла из Минас Тирита в Лориэн и прожила там в одиночестве под увядающими деревьями до наступления зимы. Галадриэль давно отплыла за Море, с ней отправился Келеборн. Лес эльфов молчал.
Наконец, когда осыпались листья мэллорнов, а весна не наступила, легла Арвен на вечный отдых на холме Керин Амрот. Там до сих пор зеленеет ее могила, и там она останется, покуда не переменится мир. Лишь тогда люди забудут об Арвен и ее жизни, а эланоры и нифредилы не зацветут больше на востоке от Моря».
Таков конец легенды, дошедший до нас с юга. Рассказ о смерти Звезды Вечерней — последнее слово в Книге о Давних днях.
II. Род Эорла
…Эорл Юный был правителем племени людей, обитавших в Эофеоде. Земля та лежала в верховьях Андуина между его истоком в Мглистых горах и северным Темнолесьем. А люди пришли с полей, раскинувшихся от скалы Стоянки до долины Ирисов, при короле Эарниле II. Племя было сродни беорнингам и жителям западной окраины Темнолесья. Предки Эорла вели родословную от древних степных вождей, владевших Бурыми Землями и просторами от Темнолесья до Рунного моря до нашествия кочевников с колесницами, и гордились родством с королями Гондора, потомками Эльдакара. Жить они предпочитали на открытой равнинной местности, разводили лошадей и были прекрасными наездниками. На север же ушли, гонимые Тенью Дол Гулдура, а узнав о разгроме короля Чернокнижника, расширили свои владения там и отогнали последних Ангмарских захватчиков за горы. Племя выросло, пастбищ стало не хватать. Произошло это в правление Леода, отца Эорла.
В 2510 году Третьей эпохи над Гондором собрались новые тучи. Сильные отряды диких востокан заняли Бурые Земли и, подойдя к Андуину, переправились на плотах на западный берег. Одновременно, то ли по странному совпадению, то ли по чьему-то зловредному умыслу, на равнины с гор пришли орки, еще не ослабленные войной с гномами, многочисленные и злобные. Враги заняли Каленардон. Наместник Гондора Кирион послал на север гонцов с просьбой о помощи, памятуя, что люди из долин Андуина всегда дружили с гондорцами. Но в тех долинах людей почти не осталось, жили они уже разрозненно и реальной помощи оказать не могли. Казалось, что надеяться не на что, но тут о трудном положении Гондора узнал Эорл и сам повел на юг большое конное войско.
Он явился в Ковыльный Дол (так звалось зеленое поле между реками Серебринкой и Светлой), когда там уже шла битва. Северная армия Гондора была почти разгромлена в боях на пустошах, отрезана с юга, и враги теснили ее в Андуин. Всадники Эорла молниеносно ударили по вражеским тылам, и теперь уже орки в беспорядке удирали за реку Светлую. Увидев, как орки отступают, востокане тоже испугались и в панике рассыпались по всему Каленардону, а всадники Эорла догоняли и убивали их.
Земли к северу от Белых гор были в Гондоре почти безлюдными, ибо многих из тех, кто уцелел от набегов востокан, покосил мор. В награду за помощь Кирион отдал обезлюдевший Каленардон от Андуина до Исены в вечное владение Эорлу и его племени. Всадники перевезли с севера жен и детей, а также имущество, и осели здесь. Они назвали обретенную землю Рубежным Краем, а себя эорлингами или Детьми Эорла, но гондорцы стали называть их государство Роханом, а их — рохирримами, т. е. коневодами.
Эорл стал первым королем Рубежного Края и для своей столицы выбрал место на зеленом холме у подножья Белых гор, которые как бы образовали южную стену королевства и хороший заслон. Рохирримы зажили рядом с Гондором свободно и мирно, но своим законам. С гондорцами их связывал договор дружбы.
В песнях рохирримов сохранились имена многих храбрых полководцев и воинов, красивых и смелых женщин, достойных королей. Народ хранил память о севере. Песни рассказывают, что вождя, который привел племя в Эофеод, звали Фрумгар. Его сын Фрам убил громадного дракона Ската, жившего в Серых горах Эред Мифрин, и навсегда освободил страну от кровожадных летающих гадов. Фрам тогда добыл неисчислимые богатства, но поссорился с гномами, которые считали, что имеют право на сокровище Ската. Фрам не дал им ничего, кроме ожерелья, которое приказал сделать из зубов дракона и послать королю гномов со словами:
— Таких драгоценностей у вас, конечно, нет, ибо не легко добыть их!
Рассказывали, что гномы в отместку за оскорбление убили Фрама. Между гномами и людьми из Эофеода никогда не было дружбы.
Отца Эорла звали Леод. Он был непревзойденным укротителем диких коней, которые в те времена во множестве водились в степях. Однажды ему удалось поймать белого жеребенка, и жеребенок вырос в прекрасного очень сильного и гордого коня. Но никто не мог его оседлать. Когда же Леод попытался объездить его, жеребец понес всадника в степь и сбросил. Падая, Леод ударился головой о камень и умер. Ему было тогда сорок и два года, а его сыну — всего шестнадцать.
Эорл поклялся отомстить за отца. Он долго искал жеребца в степи, наконец, увидел его. Друзья юноши думали, что он подкрадется к коню на расстояние полета стрелы и убьет его, но Эорл так не сделал. Он открыто встал во весь рост и громко крикнул:
— Иди сюда, Убийца, я тебе дам новое имя!
К удивлению всех, жеребец посмотрел на Эорла, подбежал к нему и встал перед ним. Эорл сказал:
— Отныне тебя будут называть Фелар, что означает Вольный Дух. Я не могу тебя убить за то, что ты хотел быть свободным, но ты должен отплатить мне за то, что я тебя пощадил. Будешь слушаться меня всю жизнь.
Сел Эорл на Фелара, и конь без узды и без удил отвез его домой. Так и ездил на нем Эорл, без узды, без седла, без хлыста. Белый жеребец понимал человеческую речь. Но никого, кроме Эорла, он к себе не подпускал. Фелар принес Эорла в Ковыльный Дол, на нем же юный король прискакал в Рохан. Конь оказался долгожителем, и его потомки унаследовали это свойство. Они жили столько же, сколько люди. Редчайшую породу этих скаковых лошадей в Рохане называли мирасами. До тех пор, пока Серосвет не стал по своей воле служить Гэндальву, мирасы не давались никому, кроме королей Рубежного Края и их сыновей. Есть легенды о том, что первого мираса привез из-за Моря с Заокраинного Запада великий охотник Бема (тот, кого эльдар называли Оромэ).
В старых песнях о королях Рохана от Эорла до Феодена чаще всего поется о Хельме Железноруком.
Это был угрюмый король-воин неимоверной силы. При нем в Рохане жил некто Фрека, выдававший себя за потомка короля Фреавина, хотя на самом деле был, вероятно, дунландцем, о чем можно было судить по его темным волосам. Фрека владел землями по обоим берегам реки Адорн, притока Исены, сбегающего с западных склонов Белых гор. У истоков Адорна он построил себе крепость и почти перестал подчиняться королю. Хельм больше не доверял ему, но по-прежнему приглашал ко двору на советы, хотя Фрека приходил только когда сам хотел.
Однажды он явился на совет с многочисленной свитой и стал просить у короля руки его дочери для своего сына Вульфа. Но Хельм ответил:
— Я вижу, со времени нашей последней встречи ты растешь, Фрека, но пока лишь за счет сала.
Все засмеялись, потому что Фрека действительно растолстел.
Разъяренный Фрека осыпал короля оскорблениями, а закончил так:
— Если старый король отказывается от предложенной опоры, он может потом и на колени упасть!
Хельм ответил:
— Молчи! Женитьба твоего сына — дело, не стоящее нашего внимания. Позже Хельм переговорит об этом с Фрекой с глазу на глаз. Сейчас у королевского Совета есть дела поважнее.
После Совета Хельм встал, положил тяжелую руку на плечо Фреки и сказав:
— Король не велит драться у себя в доме — в чистом поле будет свободней, — погнал Фреку перед собой.
Он выгнал его за ворота Эдораса, и его людей тоже выгнал, говоря:
— Убирайтесь прочь! Нам не нужны свидетели. О своих делах мы поговорим отдельно, а вы тем временем побеседуйте с моими воинами!
Видя, что у короля — численное превосходство, они отступили.
— Вот теперь, дунландец, — сказал король, — перед тобой один Хельм, причем Хельм безоружный. Но ты, по-моему, слишком много болтаешь. Пришел мой черед сказать слово. Вместе с брюхом растет твоя глупость. Ты намекал на опору. Если на Хельма замахиваются кривым костылем, он его ломает, вот так!
И ударил Фреку кулаком. Тот упал навзничь, оглушенный, и вскоре после этого умер. Хельм объявил сына Фреки и его ближайших родичей врагами государства. Им пришлось бежать из страны, потому что король сразу послал своих всадников в западные провинции.
Прошло четыре года. В 2758 году Рохан переживал трудное время, а от союзников ждать помощи было нечего, потому что три пиратских флота одновременно напали на Гондор, и война шла на всем побережье.
В Рохан в то же самое время вторглись востокане. Дунландцы Вульфа воспользовались этим, переправились через Исену и стали наступать со стороны Исенгарда. Их вел сам Вульф, и шел он с большим войском, ибо к нему присоединились враги Гондора, высадившиеся в устье реки Лефны и поднявшиеся по Исене.
Рохирримы потерпели поражение, враги заняли всю страну. Кто не был убит и не успел укрыться в горах, попал в рабство. Хельм с большими потерями отступил от бродов на Исене к Рогатой Башне и засел в ущелье, которое с тех пор стало называться Хельмской Тесниной. Здесь он выдержал долгую осаду. Вульф взял Эдорас, сел на золотой трон в Медуселде и объявил себя королем. Последним из защитников погиб у дверей дворца сын Хельма Халеф.
«После этого наступила Долгая Зима, снег засыпал Рохан и пять месяцев не таял (с самого ноября 2758 по март 2759). От жестоких морозов и голода умирали люди. Страдали не только рохирримы, но и их враги, захватившие страну. После зимнего Юла в Хельмской Теснине начался страшный голод. Младший сын Хельма Гама, преступив запрет отца, в отчаянии вывел отряд из Теснины на вооруженную вылазку за провиантом и погиб в снегах вместе со всем этим отрядом. Голодный и отчаявшийся Хельм стал страшен. Его так боялись, что одно его имя заменяло десятки бойцов, оборонявших Башню. Иногда он надевал белый плащ и совершенно один, как снежный тролль, пробирался во вражеский лагерь и голыми руками убивал попадавшихся на пути врагов. Враги говорили, что пока он ходит без оружия, чужое оружие его не берет. А люди Вульфа распустили слух, что когда нет другой еды, он питается человечиной, и дунландцы этой выдумке долго верили. У Хельма был большой рог, и каждый раз, выходя из крепости, он трубил в него, поражая многократным эхом уши и души врагов. Тогда вместо того, чтобы собраться вместе, поймать и убить Хельма, враги в панике разбегались по заснеженным холмам.
Однажды ночью все слышали, как гудел рог, но утром Хельм в крепость не вернулся. В то утро впервые после долгих хмурых недель ярко засветило солнце, и все увидели высокую белую фигуру Хельма, застывшую на валу у входа в ущелье. Дунландцы не осмелились подойти даже к мертвому. Хельм стоял во весь рост. После того говорили, что еще не раз в Теснине раздавался голос рога, и что призрак Хельма ходит по земле, убивая страхом врагов Рохана.
Вскоре после гибели Хельма зима стала уступать весне. Из Дунгарского Укрытия, где скрывалось много рохирримов, вышел с отрядом Фреалаф сын Гильды сестры Хельма. В отчаянном порыве он неожиданно ворвался в Медуселд, убил Вульфа и отбил Эдорас. После снежной зимы наступила бурная оттепель, реки взбухли и разлились, долина реки Энтов превратилась в огромное болото. При бегстве захватчики там тонули.
Наконец-то прибыло подкрепление из Гондора. Гондорцы спешили, обходя горы с востока и с запада. Прежде, чем кончился 2759 год, дунландцев выгнали из всей страны, даже из Исенгарда, а Фреалаф стал королем.
Останки Хельма перевезли из Рогатой Башни в Эдорас и похоронили там, насыпав девятый курган. Симбельмины зацвели на нем так пышно, что он казался засыпанным снегом. Когда умер Фреалаф, был начат новый ряд курганов».
Война, голод, утрата коней и потеря скота — все это сильно ослабило рохирримов. Однако после этого страна не знала крупных бедствий много лет, и когда на престол вступил король Фолквин, Рохан опять стал сильным.
На торжественной коронации Фреалафа впервые объявился Саруман. Он привез богатые дары и всячески восхвалял доблесть рохирримов. Его приняли как почетного и желанного гостя. А вскоре после того он навсегда поселился в Исенгарде. Занять Исенгард ему разрешил Берен наместник Гондора, ибо Исенгард принадлежал Гондору, а не Рохану. Берен же вручил Саруману ключи Ортханка, крепости, которую не смог ни покорить, ни уничтожить ни один враг.
Получив крепость, Саруман должен был во главе гарнизона людей распоряжаться в ней именем наместника Гондора и оборонять границу. Но он почти сразу повел себя как ее полновластный хозяин. Фреалаф радовался решению Берена, поверив, что у него появился сильный и дружественный сосед. Саруман в самом деле первое время был другом Рохана, а потом долго делал вид, что продолжает им оставаться. Только через много лет родилось подозрение, что Саруман завладел Исенгардом в надежде найти там Зрящий Камень, и что он переделывает крепость в оплот собственной мощи. После последнего Белого Совета (год 2953) он уже, без сомнения, строил враждебные планы по отношению к Рохану, хотя скрывал их от соседей. Исенгард он считал своим, крепость перестроил, сделав ее совершенно неуязвимой; он сеял страх вокруг своих владений, пытаясь соперничать с Барад Дуром, и окружил себя пособниками, слугами и рабами, собирая под свою руку всех, кто ненавидел Рохан и Гондор, будь то люди, животные или другие, гораздо худшие твари.
Короли Рубежного Края
Первая династия:
1. Эорл Юный (2486–2545). Прозвище получил за то, что очень молодым вступил на престол после смерти отца и всю жизнь был светловолосым и по-юношески задорным и сильным. Безвременно погиб в Нагорной Пустоши во время набега востокан. Похоронен в Эдорасе вместе с конем Феларом. Над ними насыпан первый курган.
2. Брего (2512–2570). Выгнал врагов с Нагорной Пустоши, после чего на Рубежный Край много лет никто не нападал. В 2569 году закончил строить Золотой Двор, который назвали Медуселд. На пиру в честь его постройки сын Брего Бальдор поклялся, что пройдет по Тропе Умерших, пошел туда и не вернулся. Через год после того Брего умер от горя.
3. Альдор Старый (2544–2645). Второй сын Брего, получил прозвание, ибо дожил до преклонного возраста и правил целых 75 лет. При нем племя Эорла сильно увеличилось в числе, остатки враждебных дунландцев были изгнаны с берегов Исены, часть их покорилась рохирримам. Заложил поселения в горных долинах, в том числе в Каменном Доле.
О следующих трех королях в летописях говорится мало. Рохан при них пребывал в мире и довольстве.
4. Фрей (2570–2659). Старший сын, четвертый потомок Альдора. Начал править в пожилом возрасте.
5. Фреавин (2594–2680).
6. Голдвин (2619–2699).
7. Деор (2644–2718). В его правление дунландцы часто совершали набеги из-за Исены. В 2710 году они заняли пустой Исенгард и остались там.
8. Грам (2668–2741).
9. Хельм Железнорукий (2691–2759). В конце его правления Рохан понес великие потери из-за вторжения врагов и суровой зимы. Хельм и его два сына, Халеф и Гама, погибли на войне. Королем после Хельма стал сын его сестры Фреалаф.
Вторая династия:
10. Фреалаф сын Гильды (2726–2798). При нем дунландцев частью выгнали, частью покорили, а в Исенгарде поселился Саруман. Сразу после войны и голода Долгой зимы Саруман рохирримам помогал.
11. Бритт (2752–2842). Соплеменники звали его Леоф, что значит «любимый», ибо его все любили. Он был щедр и охотно помогал всем, кто в помощи нуждался. При нем шла война с орками. Их выгнали с севера, и они пытались найти убежище в Белых горах, но рохирримы этого не допустили. После смерти Бритта думали, что орки все перебиты, но это оказалось ошибкой.
12. Вальд (2780–2851). Правил всего девять лет. Погиб вместе со всей свитой, попав в засаду орков, когда ехал горными тропами в Эдорас из Дунгарского Укрытия.
13. Фольк (2804–2864). Был великим охотником, но однажды поклялся, что не будет охотиться на зверей, пока не выгонит из Рохана последнего орка. Когда, наконец, последнее прибежище орков было найдено и уничтожено, Фольк отправился в лес Фириэн на охоту на огромного дикого кабана. Вепря он убил, но сам умер от ран, которые клыками нанес ему зверь.
14. Фолквин (2830–2903). При нем страна окрепла. Удалось отвоевать западные земли от Адорна до Исены, некогда захваченные дунландцами. В трудные времена Гондор всегда присылал помощь рохирримам, если мог, поэтому при вести, что на Гондор напали харадцы, Фолквин послал соседям много всадников. Он хотел сам отправиться с ними, но королевский Совет решил, что этого делать не следует. В поход ушли его сыновья-близнецы Фолькред и Фастред (родившиеся в 2858 году). Оба погибли в сражении за Итилиэн (2885). Турин II наместник Гондора выплатил Фолквину щедрый выкуп золотом за пролитую кровь.
15. Фенгл (2870–2953). Третий сын Фолквина, четвертый его отпрыск. Хорошей памяти по себе не оставил. Был жаден, за столом прожорлив, с казной скуп, ссорился со своими советниками и собственными детьми.
16. Тенгл (2906–2980). Единственный сын Фенгла, третий его ребенок, юношей уехал из Рохана в Гондор и долго жил там, служа Тургону и заслужив славу и почет. Женился очень поздно, лишь в 2943 году, на Морвене из Лосарнака. Она была моложе его на 17 лет. Морвена родила ему в Гондоре троих детей, но только одного сына, Феодена. Домой из Гондора Тенгл вернулся неохотно, после смерти отца. Он стал мудрым и добрым королем, хотя в его дворце звучал язык Гондора и соблюдались гондорские обычаи, что не всем в Рохане нравилось. Морвена родила ему еще трех дочерей, из которых младшая, Феодвина (2963), утешение его старости, была очень красива. Брат ее очень любил. При короле Тенгле Саруман начал строить козни Рохану, его подданные безобразничали на границах и поддерживали врагов Рубежного Края.
17. Феоден (2948–3019). В хрониках Рохана его называют Воскресшим, ибо он сильно ослаб и постарел от козней и колдовства Сарумана, но был исцелен Гэндальвом и в последний год своей жизни повел всадников к победе в сражение у Рогатой Башни, а затем — на поля Пеленнора, где произошла величайшая битва Третьей эпохи. Там, у ворот Мундбурга под горой Миндоллуин он погиб. Некоторое время его останки покоились в стране, где он родился, рядом с умершими королями Гондора, потом их перевезли в Рохан и насыпали над ним восьмой и последний курган его династии.
Третья династия:
18. Эомер Эадиг (2991–3084 или 63 год Четвертой эпохи).
В 2989 году двадцати шести лет от роду дочь короля Тенгла Феодвина стала женой Эомунда из Восточной Лощины, Первого полководца Рубежного Края. Ее сын Эомер родился в 2991 году, а дочь Эовина — в 2995. Мощь Саурона к тому времени сильно возросла, а Тень Мордора дотянулась до Рохана. Орки все чаще нападали на восточные и северо-восточные области, убивали и крали лошадей. Со стороны Мглистых гор участились набеги крупных орков урук, которые, как стало известно позднее, служили Саруману. Главным делом Эомунда была защита восточных пастбищ. Он очень любил лошадей и ненавидел орков. Не раз в порыве гнева он скакал навстречу врагам всего лишь с горсткой людей. В одной из таких вылазок Эомунд погиб (3002). Он гнал малую банду орков до самого нагорья Эмин Муйл, а там попал в засаду и был убит в бою с превосходящими силами противника. Вскоре после того, к великому горю короля, заболела и умерла Феодвина. Король Феоден взял ее детей, сына и дочь, к себе, воспитал как родных и называл Эомера сыном, а Эовину дочкой. У короля был только один сын, Феодред, в год смерти Феодвины ему исполнилось 24 года. Его мать, королева Элгильда, умерла при его рождении, больше Феоден не женился. Эомер и Эовина, подрастая, замечали, как зловещая Тень постепенно окутывает королевский двор. Эомер был похож на отца и деда, широкоплеч и светловолос, а Эовина, тонкая и гибкая, унаследовала очарование и гордость от бабки-южанки, Морвены из Лосарнака, которую рохирримы прозвали Стальным Цветком.
Эомер еще в юности стал Полководцем Рубежного Края (3017), наследовал должность отца и обязанность охранять восточные пастбища. Во время Войны за Кольцо сын короля Феодред был убит в бою с войском Сарумана у бродов через Исену. Поэтому Феоден перед смертью в Битве на полях Пеленнора назвал Эомера своим наследником и королем Рохана. В упомянутой битве прославилась также Эовина, сражаясь в мужской одежде. После победы ее стали называть Щиторукой Королевной. [Чернокнижник тяжелой палицей раздробил ей руку со щитом, но ему это ничего не дало, ибо сбылись слова Глорфиндэла, много лет назад сказавшего королю Эарнуру, что этот враг падет не от руки мужа. Говорят, что Эовине в бою помог оруженосец короля Феодена, не человек, а полуростик из далекой страны. Эомер дал этому полуростику титул почетного оруженосца Рубежного Края.]
Эомер стал великим королем, а так как трон он получил, будучи молодым, то правил долго, целых шестьдесят лет и пять, дольше всех королей Рохана, кроме Альдора Старого. Во время Войны за Кольцо Эомер сдружился с королем Элессаром и князем Дол Амрота Имрахилом, часто ездил в гости в Гондор. В последний год Третьей эпохи он взял в жены дочь Имрахила Лофириэль. Их сын, Эльфин Красивый, правил после отца.
При Эомере рохирримы наслаждались миром. Выросло население равнин и горных долин, приумножились табуны. Гондором и Арнором правил тогда король Элессар, повелитель всех стран, входивших в границы древнего королевства нуменорцев-изгнанников, за исключением Рохана, который он, повторив клятву Кириона, вновь подарил Эомеру. Эомер же повторил в присутствии короля Клятву Эорла.
Выполнять обещания, данные друг другу, обоим королям пришлось неоднократно, хотя и без особых кровопролитий. Саурон сгинул, но зло и ненависть, посеянные им, продолжали существовать. Пришлось покорить не одного врага, чтобы Белое Древо могло цвести в мире. Если Король Элессар отправлялся на войну, король Эомер всегда его сопровождал. Топот коней рохирримов громом раскатывался в дальних краях, за Рунным морем и в пустынях юга, а зеленое знамя с белым конем развевали все ветра, пока Эомер не постарел.
III. Племя Дарина
Об истоках гномьего племени и происхождении гномов еще эльфы рассказывали странные легенды, да и сами гномы тоже; ибо это были дела такой древности, о которой трудно узнать что-нибудь наверняка. Немного говорит о них наша книга.
Дарином гномы называли самого старшего из Семи Отцов племени, предка всех королей народа Длиннобородых. Он одиноко спал в горе, пока однажды во тьме веков не пробудился его народ. Тогда он явился в Азанулбизар и в восточных склонах Мглистых гор над Зеркальным озером Келед Зарам заложил новое жилище. Позднее в тех местах появились прославленные в песнях Морийские Копи.
Дарин жил так долго, что во всем широком мире его прозвали Бессмертным Дарином. В конце концов он все же умер, но это произошло еще в незапамятные времена. Гробницу ему построили в Казад Думе. А род его длился, не пресекаясь, и пять раз среди его потомков рождались сыновья, настолько похожие на прародителя, что им в колыбели давали имя Дарин. Гномы даже каждый раз думали, что это сам Бессмертный к ним возвращается. Они вообще рассказывают необыкновенные легенды и сказки о своем племени и его роли среди других племен.
Когда закончилась Первая эпоха и пал Тангородрим, а старинные города Ногрод и Белегост в Синих горах были разрушены, государство Казад-Дум расцвело и разбогатело, украсилось знаниями, пополнилось мастерами и прославилось различными ремеслами. Мория благополучно прожила Черные годы и первый период владычества Саурона, хотя весь Эрегион был разорен, а Врата Мории пришлось закрыть и запереть. Саурон, слуга Моргота, не мог проникнуть внутрь подземелий Казад Дума, в которых жило многочисленное и храброе племя. Долго скрывали горы нетронутые богатства гномов, даже когда самих гномов стало меньше.
В середине Третьей эпохи ими снова правил Дарин, шестой король с этим именем. В то время возрастало могущество Саурона, хотя люди и гномы еще не догадывались, что означает Тень, залегшая в большом лесу на северо-востоке от Мории.
Начали пробуждаться к жизни всяческие зловредные твари. (Неизвестно, сами они возникали, или освобождались из заточения, но их появление ускорялось делами Саурона.) Гномы копали шахты глубоко под горой Баразинбар в поисках бесценного металла, который назывался мифрил и который все труднее было добывать. Во время этих работ они разбудили жуткое чудовище, которое некогда бежало из Тангородрима от Западного войска и залегло в глубинах у корней гор. Это был балрог, один из служителей Моргота, от его рук погиб Дарин, а через год — сын Дарина Наин I. Мория пала, слава ее прошла, гномы разбрелись по свету.
Большинство беглецов из Мории подалось на север. Трайн I сын Наина дошел до горы Эребор и там, на востоке от Темнолесья, заложил новые копи. Его стали называть Подгорным Королем. В Эреборе он нашел драгоценный Камень Камней Аркенстон — Сердце Горы.
Сын Трайна, Торин I, ушел из Эребора дальше на север, в Серые горы, где к тому времени собралось больше всего гномов, ибо горы там были богатые и малоисследованные. Увы, на Высохшем плато жили драконы, которые за много лет расплодились, выросли и стали громить племя Дарина и грабить подгорный народ. Даин и его второй сын Фрор были убиты огромным холодным драконом у порога собственных покоев.
Пришлось гномам уходить из Серых гор. Вскоре третий сын Даина Грор взял с собой большой отряд воинов и мастеров и ушел в Железный кряж, но наследник Даина Трор вместе с братом своего отца Борином и остатком племени вернулся в Подгорное королевство в Одинокой горе. Принесенный туда Трором Аркенстон снова засиял в большом тронном зале Трайна, и гномы зажили трудолюбиво и богато, и подружились с окрестными племенами людей. Ибо гномы умели делать не только украшения. Они изготавливали прекрасное оружие и доспехи, которые очень высоко ценились. Они поддерживали братские отношения с родичами из Железного кряжа и постоянно обменивались с ними добытыми рудами и камнями.
Между реками Кельдуной (Текучей) и Карнен (Рыжей Водой) жило сильное племя нортов, охотно платившее большую цену за хорошее оружие. Норты успешно отгоняли врагов, что было выгодно и гномам, которые мирно работали, пировали и пели в подгорных дворцах Эребора.
Весть о богатствах Подгорного королевства разнеслась по всему миру и дошла до ушей драконов, во всяком случае, самого крупного из них, Смога Золотистого. Смог внезапно напал на королевство Трора и опалил Гору. За короткое время он уничтожил целый край, опустошил и превратил в развалины ближайший к Эребору город Дейл. Люди бежали, а дракон заполз в Гору и залег там на груде сокровищ в Большом зале.
Немногим гномам из рода Трора удалось спастись. [При бегстве из Эребора среди спасшихся были дети Трайна II: Торин, прозванный впоследствии Дубощитом, Фрерин и дочь Дис. Торин тогда, по гномьим понятиям, был совсем юнцом. Позднее оказалось, что при нападении Смога на Одинокую гору уцелело больше гномов, чем думали сразу, но большинство из них ушло на северо-восток в Железный кряж.] Последними ушли через тайные двери в Горе сам Трор и его сын, будущий Трайн II. С остатками своей семьи и горсткой соплеменников и друзей Трор отправился на юг и много лет скитался.
Уже будучи старым, нищим и отчаявшимся, Трор отдал сыну единственную великую ценность, которой еще владел: последнее из Семи Гномьих Колец, — позвал за собой верного друга Нара и ушел в последнее путешествие, сказав на прощанье Трайну такие слова:
— Может быть, с помощью этого Кольца ты начнешь приумножать богатство, хотя это кажется маловероятным: ведь для того, чтобы золото приумножать, надо его сначала иметь.
— Отец, уж не в Эребор ли ты собрался? — спросил Трайн.
— В моем возрасте это было бы бесполезно, — ответил Трор. — Мстить Смогу я завещаю тебе и твоим сыновьям. Меня измучили нищета и унижение перед людьми. Попробую поискать лучшей доли.
И он ушел, не сказав, куда.
Возможно, его разум начал гаснуть от старости, невзгод и дум о былом величии Мории; возможно, Кольцо начало излучать зловредность, потому что возвращался к жизни его зловещий Властелин. Из Дунланда, где тогда жила его семья, седой король гномов вместе с Наром отправился на север, и перешли они через перевал у Карадраса и попали в долину Азанулбизар.
Врата Мории оказались открытыми. Нар умолял короля не ходить туда, не нарываться на опасности, но Трор не хотел его слушать. Он вошел в Ворота Мории гордо и открыто как законный хозяин. Больше никто не видел его живым. Нар много дней ждал, прячась у Ворот. В один из дней он услышал громкий окрик, звук рога и грохот тела, скатывающегося с лестницы. Цепенея от страха, боясь думать о том, что случилось с Трором, Нар приблизился к воротам, из-за которых раздался голос:
— Иди-иди сюда, я тебя вижу, бородач! Не бойся, ты мне нужен живым, отнесешь вести своим углекопам.
Нар подошел ближе и увидел тело Трора, но без головы. Голова лежала рядом, лицом вниз. Когда он нагнулся над ней, из темноты прозвучал издевательский орчий смех и тот же голос прокричал:
— Так встречают нищего, который вместо того, чтобы покорно ждать у входа, забирается внутрь как вор! Каждый из вас, кто посмеет когда бы то ни было сунуть сюда свою поганую бороду, получит то же самое! Иди и расскажи все своим. А если твое племя хочет знать, кто сейчас здесь король, можешь прочитать имя на роже этого бродяги. Я его написал! Я его убил! Я здесь хозяин!
Нар повернул мертвую голову и увидел на лбу Трора имя Азог. Оно было выжжено рунами, которые гномы умели читать. С тех пор это имя осталось навеки выжженным в сердце Нара и в сердцах всех гномов. Нар хотел взять с собой хотя бы голову, но Азог остановил его, прохрипев:
— Оставь его здесь и убирайся! Вот тебе на дорогу, нищета длиннобородая!
Небольшой кошелек ударил гнома в лицо. В нем звякнули мелкие монеты.
С плачем ушел Нар к реке Серебринке. Один только раз он оглянулся и увидел, как орки рубят тело его короля и бросают куски черному воронью.
Все это Нар рассказал, вернувшись к Трайну. Трайн сначала рыдал и рвал бороду, потом сел, замолчал и не произносил ни слова семь дней. Наконец он встал, обратился к родным и друзьям и сказал:
— Это стерпеть нельзя!
Так началась война гномов с орками, долгая и кровавая, которая велась, в основном, под землей.
Трайн сразу же разослал гонцов во все стороны света с вестью о судьбе старого короля, но только через три года гномы смогли подготовиться к войне. Племя Дарина выставило войско, к которому присоединились многочисленные отряды потомков других шести Отцов племени, ибо оскорбление, нанесенное потомку Старейшего Отца, привело в ярость всех гномов. Когда все было готово, войско гномов двинулось в путь, по дороге отвоевывая старые гномьи пещеры и сокрушая орчьи укрепления от горы Гундабад до долины Ирисов. Обе воюющие стороны сражались беспощадно, темные ночи и ясные дни приносили жестокости и смерть. Гномы побеждали, потому что были мужественны, и броня их была крепка, и страшный справедливый гнев горел в их сердцах. Во всех подгорных подвалах они искали Азога.
В конце концов орки со всех земель побежали спасаться в Морию, а войско гномов в преследовании их дошло до Азанулбизара. Это была большая долина между отрогами гор над озером Келед Зарам. Некогда эта местность входила в королевство Казад Дум. Когда гномы увидели в горной стене отворенные ворота своей древней богатой страны, громкий крик вырвался из всех уст одновременно и прозвучал, как гром. Над воротами стояли враги, из ворот тоже высыпало множество орков, которые по приказу Азога готовились к последней, решающей битве.
Сначала судьба не благоприятствовала гномам. День был зимний, холодный и сумрачный, поэтому орки смело нападали, кроме того, у них было численное превосходство и более удобная позиция. Так началась Битва в Азанулбизаре, или, на эльфийском языке, в долине Нандурион, при воспоминании о которой орки и сейчас вздрагивают, а гномы плачут. Удар передового отряда, который повел в атаку сам Трайн, орки отбили, гномы понесли тяжелые потери. Трайну пришлось отступить в лес, который тогда рос еще по берегам Зеркального озера. При отступлении погиб его сын Фрерин, троюродный брат Фундин и многие другие, а сам Трайн и Торин были ранены. [Говорят, именно тогда Торин, отбросив разбитый щит, срубил топором дубовый сук и заслонялся им от ударов, а также наносил удары, за что получил прозвище Дубощит.]
Сражение было кровопролитным и проходило с переменным успехом, пока не подошла армия с Железного кряжа. Бойцы, которых привел Наин сын Грора, в крепких кольчугах, прибыли последними. Они не были так измотаны, как остальные, и, кинувшись сразу в бой, свежими силами гнали орков до самого порога Мории, размахивая секирами и кайлами, крича «Азог! Азог!..», сбивая с ног и разрубая каждого, кто осмеливался им противостоять.
Остановившись у ворот, Наин громким голосом закричал:
— Азог! Если ты здесь, выходи! Или боишься?
Азог вышел. Орк-гигант с огромной головой в тяжелом железном шлеме был силен и ловок. За ним вышли крупные воины из его личной охраны, похожие на своего главаря. Они сразу же бросились на воинов Наина, завязалась новая схватка, а сам Азог злобно прошипел:
— Что я вижу — еще один нищий у моего порога? Хочешь, чтобы я и на тебе метку огнем поставил?
С этими словами орк бросился на гнома. Наин почти ослеп от гнева и успел устать в сражении. Азог — дикий, гибкий, дрался, как зверь. Наин, собрав последние силы, взмахнул секирой, но Азог уклонился и, отскочив в сторону, лягнул Наина сапогом по ноге. Наин споткнулся, а его секира ударила по камню и дала трещину. Азог молниеносно рубанул топором. Наплечник гнома он не пробил, но сломал Наину шею, и тот упал замертво.
Азог расхохотался, задрал голову, хотел что-то победное прокричать, но голос замер у него в горле. Ибо он увидел, как его солдаты отступают по всей долине, как пробиваются вперед гномы, устилая поле битвы трупами своих врагов, как почти все его гвардейцы уже лежат бездыханными на земле, а остатки войска что есть силы в ногах с воплями удирают на юг. Азог сам повернулся и побежал к воротам.
За ним на лестницу вскочил гном с окровавленным топором в руке. Это был Даин Железный Сапог, сын Наина. Он настиг Азога у самого входа, страшным ударом убил его на месте и тут же отрубил ему голову. Великую славу принес Даину этот подвиг, тем более что он еще был, по мнению гномов, совсем молод. Перед ним была долгая жизнь и еще много сражений. Он погиб в Войне за Кольцо, когда был уже стар, но остался непокоренным до конца. А в тот день, когда прошел пыл сражения и рассеялось опьянение победой, он отошел от Врат Мории с посеревшим лицом, будто пережил там великий страх.
Итак, битва закончилась победой. Оставшиеся в живых гномы собрались в долине Азанулбизар. Голову Азога вздели на кол и вложили в мертвую пасть кошель с несколькими монетами. В ночь после битвы не было ни пира, ни песен, потому что погибших было больше, чем можно оплакать. Только половина сражавшихся еще держалась на ногах или могла надеяться, что не умрет от ран.
Наутро Трайн обратился с речью к своим воинам. Он сам потерял один глаз и сильно хромал, но сказал:
— Мы победили, братья. Казад Дум — наш.
Ему ответили:
— Ты наследник Дарина, и даже одним глазом должен видеть лучше. Мы шли на эту войну, чтобы отомстить, и мы отомстили. Но победа горька. И если это вообще победа, у нас не хватит рук ее удержать.
Те, которые не принадлежали к племени Дарина, говорили:
— Казад Дум не был домом наших отцов. Что нам до него, если здесь нет богатой добычи? Если нам не заплатят за пролитую кровь, у нас остается одно желание: поскорее вернуться домой.
Тогда Трайн обратился к Даину и сказал:
— Мы с тобой одной крови, брат, ты ведь меня не бросишь?
— Нет, — ответил Даин. — Ты теперь отец нашего племени, по твоему слову мы проливали кровь и тебе не изменим. Но в Казад Дум не войдем. Ты тоже туда не войдешь. Я лишь заглянул во тьму за Воротами и почувствовал неладное. За этой тьмой таится Погибель Дарина. Мир должен измениться, другая сила победит его, и лишь тогда племя Дарина сможет переступить порог Мории.
Так после битвы в долине Азанулбизар гномы снова разошлись в разные стороны. Но сначала они с большим трудом собрали и поделили между собой целое оружие всех павших, чтобы орки не могли его собрать, если придут. Рассказывали, что каждый гном, возвращаясь из того похода, сгибался под тяжестью двойного вооружения.
Потом они разложили множество костров и сожгли тела убитых собратьев. Для этого им пришлось срубить все деревья в долине, которая с тех пор осталась навсегда безлесной и бесплодной. Рассказывают, что дым тогда видели даже в Лориэне. [Гномы с тяжестью в душе должны были поступить так со своими убитыми. Это не было у них в обычае. Но делать гробницы из камня, как они привыкли, пришлось бы несколько лет. Закапывать мертвых у них тоже не было принято. Им пришлось предать огню дорогие останки, чтобы не оставлять их на поругание оркам и на корм стервятникам. Память погибших в Азанулбизаре они чтят до сих пор, и многие гномы гордятся сожженными предками; когда о прадеде произносится это слово, все понимают, как много оно значит.]
Когда от страшных костров остался только пепел, союзники Трайна разбрелись по своим горам. Даин Железный Сапог повел племя своего отца назад в Железный кряж.
Трайн, остановившись перед колом с головой Азога, обратился к Торину Дубощиту:
— Дорого мы заплатили за эту голову. Можно считать, что отдали свое королевство. Ты вернешься со мной в кузницу или пойдешь бродить под чужими дверями?
— Вернусь в кузницу, — сказал Торин. — Молот поможет мне сохранить силу в руках, пока не удастся взять более острое оружие.
После этого разговора Трайн и Торин с горсткой родных и друзей (среди которых были Балин и Глоин) вернулись в Дунланд и работали простыми кузнецами. Потом бродячими мастерами ходили по всему Эриадору, пока наконец не осели в восточной части Синих гор Эред Луин за рекой Луной. Племя понемногу увеличивалось, хотя в нем было очень мало женщин. [Дочь Трайна, Дис, родила в горах Эред Луин двух сыновей, которым дали имена Фили и Кили, а Торин так и не женился.] Гномы продолжали ковать железо, со временем дела их поправились, но, как справедливо говорил Трор, — «для того, чтобы золото приумножить, надо его сначала иметь», а в горах Эред Луин не было или почти не было золота и других драгоценных руд.
Следует сказать пару слов об упомянутом Кольце. Племя Дарина верило, что это — первое из Семи Колец, выкованное раньше всех. Его якобы получил король Казад Дума Дарин III от эльфов-златокузнецов, а вовсе не от Саурона, хотя Саурон, по-видимому, помогал эльфам в изготовлении всех Семи Гномьих Колец, поэтому злые чары были в них изначально заложены. Те, кому Кольца принадлежали, никогда о них не говорили и никому их не показывали, передавали наследникам лишь перед смертью. Никто из посторонних не видел, где эти Кольца хранились. Куда девалось Кольцо потом, в племени Дарина так никто и не узнал. Кое-кто думал, что оно осталось в Казад Думе, в тайном захоронении короля, если его там не нашли орки-грабители. Некоторые родичи Трора считали, что он взял Кольцо с собой, когда на старости лет пошел в безумный поход, ибо после смерти Трора о Кольце уже совсем ничего не было известно. Во всяком случае, у мертвого Азога не было никакого Кольца.
Значительно позже гномы предположили, что, может быть, Саурон чародейским способом узнал, у кого какое Кольцо находится (а это было последнее свободное Кольцо из Семи), после чего с владельцами Колец стали происходить всякие несчастья. Судьба наследников Дарина, таким образом, складывалась под влиянием злых сил. Поработить гномов с помощью Кольца не удалось. Его влияние заметно лишь в том, что в них разгоралась жажда золота и драгоценностей. Все, что не было золотом, серебром или дорогим камнем, они ни во что не ставили и приходили в страшный гнев, если у них отнимали их сокровища. За это они могли жестоко отомстить. Однако, само гномье племя было с самого начала свободным и не выносило навязанной воли и чужой власти. Гномов можно было убить, разрушить их дом, но их нельзя было заманить в Тень, опутать обманом и заставить подчиниться. Поэтому Кольца не подействовали так, как хотел Саурон, и жизнь им не удлинили и не сократили. Саурон за это их еще больше ненавидел и мечтал отнять у них Кольца.
Беспокойство и разочарование Трайна в последние годы его жизни, вероятно, тоже можно объяснить чарами Кольца. Его грызла жажда золота. Он не смог вынести постоянной, как он считал, бедности, стал думать об Эреборе и решил туда вернуться. Торину он не доверился и о своих тайных планах ничего ему не сказал, лишь однажды простился и ушел с Балином, Двалином и еще несколькими гномами. О его дальнейшей судьбе известно очень мало. По-видимому, путешественников выследили посланцы Саурона. На них нападали волки, их окружали гоблины, за ними следили хищные птицы, и по мере продвижения на север и восток им становилось все труднее и преград на их пути оказывалось все больше. В одну темную ночь, когда Трайн и его товарищи перешли Андуин, черный дождь заставил их искать кров под пологом Темнолесья. Утром Трайн исчез. Друзья напрасно звали его, искали у края леса, несколько дней ждали. Утратив надежду найти его, они повернули назад и после долгих скитаний вернулись к Торину. Лишь через много лет им довелось узнать, что Трайна схватили живым и увезли в подвалы Дол Гулдура. Там у него отобрали Кольцо, самого пытали, и там же он вскоре умер.
Наследником Дарина стал Торин Дубощит, но в наследство ему не досталось даже надежд на лучшее будущее. Когда пропал Трайн, Торину было девяносто и пять лет, он был видным и красивым гномом, кроме того, достаточно рассудительным, чтобы не срываться из Эриадора куда глаза глядят. Он долго работал на одном месте, стал торговать изделиями своей кузницы, сумел скопить немного добра. Его племя умножилось, потому что, услышав о его твердом положении и крепком хозяйстве, к нему на запад стали приходить гномы-изгнанники из разных земель. В горах, где он обосновался, гномы вырубили большие подземные залы, их склады пополнялись искусными изделиями талантливых рук, жизнь была сносной, только в песнях они все время вспоминали о далекой утраченной Одинокой горе.
Шли годы. Могло показаться, что в сердце Торина жар давно присыпан пеплом, но на самом деле огонь не погас, и угли вспыхивали каждый раз, когда король-изгнанник вспоминал обиды, нанесенные его роду, и завет отца отомстить дракону. Тяжелый молот неустанно звенел в кузнице, а Торин работал и думал о войске, об оружии, о союзе родов. Но войска не было, союзы давным-давно разорвались, и в своем роду Торин не насчитал бы и пары десятков боевых топоров. Страшный гнев жег сердце Торина, когда он бил молотом по раскаленному железу на наковальне.
Наконец судьба решила устроить встречу Торина с Гэндальвом, и эта встреча не только определила дальнейшую судьбу племени Дарина, но и привела к другим, более важным событиям.
Однажды (это случилось 25 марта 2941 года) Торин, возвращаясь из поездки по западным землям, заночевал в Бригорье. Гэндальв тоже оказался там в тот день: он ехал в Хоббитшир, где не был уже лет двадцать. Маг выглядел усталым и хотел отдохнуть.
Среди разных забот его очень тревожила мысль об опасностях, грозивших северу. Ибо он знал, что Саурон начал военные приготовления и, как только соберет достаточно сил, в первую очередь нападет на Райвендел. Еще Гэндальв понимал, что если враг попробует возродить Ангмар и захватить северные горные перевалы, никто, кроме гномов с Железного кряжа, не встанет на его пути. Но вокруг Железного кряжа лежали земли, опустошенные драконом. Саурон мог использовать в своих целях и дракона, это было бы ужасно. Поэтому Гэндальв стал думать, как бы сначала обезвредить Смога. Он сидел, погрузившись в эти невеселые размышления, когда перед ним встал Торин и сказал:
— Уважаемый Гэндальв, я до сих пор не был с тобой знаком, только знаю тебя в лицо, но очень хотел бы с тобой побеседовать. В последнее время я часто о тебе думаю; будто мне кто-то шепчет, что нам пора встретиться. Мне давно нужен твой совет, но я понятия не имел, где тебя искать.
Гэндальв удивленно посмотрел на гнома.
— Очень странно! — проговорил он. — Я ведь как раз вспоминал о тебе, Торин Дубощит! Я иду в Хоббитшир и подумал, что дорога оттуда ведет в твои владения.
— Красиво ты назвал то место, — ответил Торин. — Это всего лишь приют изгнанника! Но ты всегда будешь дорогим гостем в моем доме. Я слыхал о твоей мудрости и о том, что ты лучше других знаешь о событиях в мире. У меня серьезные заботы, я хотел бы получить у тебя совет.
— Хорошо, я приду! — сказал Гэндальв. — Похоже, что нам с тобой есть о чем поговорить. Меня очень тревожит дракон в Эреборе, и мне кажется, что внук Трора о нем тоже не забыл.
Рассказ о приключениях, которые были следствием этой встречи, приводится в отдельной книге. Там описывается необычный план, предложенный Торину Гэндальвом, Поход из Хоббитшира в Эребор, который предпринял Торин с друзьями, и неожиданное его завершение. В этих же записях упоминаются лишь события, связанные непосредственно с историей племени Дарина.
Дракон Смог погиб от стрелы Барда из Эсгарота, и на полях Дейла произошла великая битва. Ибо, узнав о возвращении гномов, к Эребору поспешили орки, которых вел Больг, сын убитого Даином Азога. В битве в долине Дейла Торин Дубощит получил тяжкие раны и умер. Его похоронили под Горой, положив ему на грудь Камень Камней Аркенстон. Погибли сыновья его сестры Фили и Кили. Королем стал Даин Железный Сапог, двоюродный брат Торина, который пришел ему на помощь. Он был законным наследником Дарина и стал править Подгорным королевством под именем Даина II. Желание Гэндальва вновь создать в Эреборе крепкое гномье государство сбылось. Даин II оказался умным правителем, при нем гномы достигли высокого благосостояния и вернули себе былую славу.
В конце того же 2941 года Гэндальв наконец убедил Сарумана и весь Белый Совет начать действовать против Саурона и Дол Гулдура. Саурону пришлось покинуть северный замок и отступить в Мордор, где он чувствовал себя в безопасности. В результате всех этих событий, когда Великая Война наконец началась, первый и главный удар Врага оказался направленным в южные страны. Руки у Саурона были длинные, и он наверняка уже дотянулся бы до крайнего севера, если бы король Даин и король Бранд не стояли у него на пути.
Позднее Гэндальв все это объяснил Гимли и Фродо в Минас Тирите. Туда как раз пришли вести из дальних стран.
— Я искренне оплакивал гибель Торина, — сказал им Гэндальв, — а сейчас узнал, что Даин тоже погиб, и тоже в бою в долине Дейла, как раз когда у нас здесь было сражение. Его смерть — тяжелая утрата. Единственным утешением может быть рассказ о том, как великолепно он владел топором в столь преклонном возрасте, как он был храбр и силен, как до самой темноты сражался с врагами над телом короля Бранда у ворот Эребора. Могло бы произойти иначе, и было бы очень плохо.
Когда вспомните битву на полях Пеленнора, не забывайте о битве в долине Дейла и о мужестве племени Дарина. Только представьте, что могло бы быть, если бы не они: огонь дракона и сабли дикарей в Эриадоре. Тьма над Райвенделом. Могло бы не быть королевы в Гондоре. После победы мы вернулись бы в руины ворошить пепел. Подумать только, чего мы избежали благодаря тому, что однажды весенним вечером много лет назад я встретил в Бригорье Торина Дубощита! Вот вам и «обстоятельства», как говорят в Среднеземье!
Дис была дочерью Трайна II. Это единственное гномье женское имя, записанное в хрониках. Гимли говорил, что в его племени женщин было очень мало, меньше трети общего числа.
И без крайней необходимости ни одна из них не показывается чужакам, они всегда сидят дома. Фигуры и голоса у них почти такие же, как у их мужей, в путешествиях они обычно одеваются так же, и чужеземцы их не отличают, принимая за молодых безбородых гномов. Отсюда и пошла легенда, что у гномов вообще нет женщин, и они будто бы родятся из камня.
Недостаток женщин приводит к тому, что гномье племя почти не растет, и само его существование будет под угрозой, если гномы потеряют безопасные убежища. Ибо женятся они только один раз в жизни, если женятся вообще, и ревностно охраняют свои супружеские права. Говорят, что женатых среди гномов намного меньше трети, ибо женщинам они предоставляют свободу выбора, и далеко не все их женщины становятся женами: одни совсем не хотят, другое хотят не того… Многим гномам не до семьи из-за того, что они вечно заняты более важными, с их точки зрения, делами.
Великую славу заслужил Гимли сын Глоина, один из девяти членов Отряда Кольца, который во время Войны за Кольцо все время был рядом с Королем Элессаром. Его также прозвали Другом эльфов, ибо взаимная сердечная приязнь связала его на всю жизнь с Леголасом, сыном Трандуила, короля эльфов Темнолесья. Кроме того, стало известно, что он благоговел перед Владычицей Галадриэлью.
После падения Саурона Гимли привел часть своего племени из Эребора в Блистающие Пещеры Агларонд и стал их правителем. Вместе со своими соплеменниками он выполнил большие работы в Рохане и в Гондоре. На месте разрушенных Королем-призраком ворот Минас Тирита гномы поставили новые, выковав их из стали и мифрила.
Друг Гимли Леголас, в свою очередь, уговорил часть эльфов из Зеленолесья перебраться на юг, и они осели в Итилиэне. Тот край опять расцвел и стал красивейшим зеленым уголком Среднеземья.
Однако, когда Король Элессар отказался от жизни, Леголас наконец внял голосу своей давней тоски и уплыл за Море. Вот одна из последних записей в Красной Книге:
«Дошли до нас слухи, что Леголас взял с собой гнома Гимли сына Глоина ради дружбы, крепче которой никогда не было между эльфом и гномом. Если это правда, то произошло событие необычайное. Не верится, чтобы гном даже ради дружбы мог покинуть Среднеземье, или что эльдар могли захотеть его принять. Невероятно, чтобы Владыки Запада разрешили ему сесть на корабль. Но говорят, что Гимли отправился за Море, потому что очень хотел еще раз увидеть ясный лик Галадриэли. Кто знает, не она ли сама, занимая у эльдар высокое положение, добилась для гнома великой милости, если все это — правда? Больше об этом никто ничего рассказать не может».
ВАЖНЕЙШИЕ СОБЫТИЯ ГНОМЬЕЙ ИСТОРИИ:
1999 — закладка Эребора;
2589 — убит драконом Даин I;
2590 — племя Дарина возвращается в Эребор;
2770 — дракон Смог грабит Подгорное королевство;
2790 — Трор гибнет в Мории от руки Азога;
2790–2793 — вооружение гномьего войска;
2793–2799 — великая война гномов с орками;
2799 — Нандурионская битва; гибель Наина;
2841 — уход Трайна II в скитания;
2850 — смерть Трайна и утрата его Кольца;
2941 — Битва Пяти Воинств; гибель Торина Дубощита;
2989 — начало похода Балина в Морию.