м удастся живыми добраться до Горы Судьбы, это будет все, что мы сможем сделать. Но боюсь, это превышает наши силы.
Сэм молча кивнул. Он взял руку хозяина и наклонился над ней. Не поцеловал, хотя на нее упали его слезы. Потом отвернулся, провел рукавом под носом, встал и заходил вокруг, пытаясь насвистывать и с усилием выговорил:
– Где этот проклятый Горлум?
Горлум появился очень скоро. Но он передвигался так тихо, что они ничего не услышали, пока он не встал перед ними. Его пальцы и лицо были вымазаны тиной и грязью. Он что-то жевал, облизываясь. Они не спросили, что он жует, да и не хотели об этом думать.
– Черви, жуки или что-нибудь скользкое из нор, – почти подумал Сэм. – Брр! Отвратительное существо! Бедняга!
Горлум ничего им не говорил, пока не напился и не вымылся в ручье. Потом подошел к ним облизывая губы.
– Теперь лучше, – сказал он. – Вы отдохнули? Готовы идти? Хорошие хоббиты, они прекрасно выспались. Поверили Смеагорлу?.. Очень, очень хорошо.
Следующий этап их путешествия очень напоминал предыдущий. Они шли по ущелью, которое становилось все мельче, а склоны его – более пологими. Дно его стало менее каменистым, на нем появилась почва, а его края постепенно превращались в два обычных речных берега. Ущелье начало извиваться. Ночь подходила к концу, но луна и звезды были закрыты облаками и путники догадывались о приближении дня только по медленно распространявшемуся свету.
В холодный предрассветный час они подошли к концу ручья. Берега его превратились в поросшие мхом возвышения. Ручей журчал у последнего каменистого выступа и терялся в коричневом болоте. Сухие тростники шумели и шуршали, хотя путники и не чувствовали ветра.
С обеих сторон и впереди лежали широкие болота, протянувшиеся на юг и восток в тусклом полусвете. Туман поднимался завитками с темных зловонных омутов. Тяжелые испарения висели в воздухе. А очень далеко на юге виднелась черная стена Мордора, похожая на полосу разорванных туч над туманным морем.
Хоббиты были теперь полностью в руках Горлума. Они не знали и не могли догадаться в этом туманном свете, что находятся в сущности только на северной окраине болот, которые простирались далеко на юг. Если бы они знали местность, они могли бы повернуть на восток и выйти на твердую дорогу в голых равнинах Дагорлада – поля древней битвы перед воротами Мордора. Но это был очень опасный путь; на каменистой равнине не было никаких укрытий, и по ней пролегала главная дорога орков и солдат Врага. Даже плащи из Лориена не скрыли бы их там.
– Как мы выберем нашу дорогу, Смеагорл? – спросил Фродо. – Должны ли мы прямо пересечь эти дурно пахнущие болота?
– Нет, вовсе нет, – ответил Горлум. – Нет и нет, если хоббиты хотят достичь темных гор и побыстрее увидеть его. Немного назад и немного вокруг, – его тощая рука показала на север и на восток, – и вы сможете выйти на холодную твердую дорогу к самым воротам его страны. Много его людей ожидают там гостей, они будут очень рады отвести гостей прямо к нему, о да! И его Глаз все время следит за этим путем. Он поймал там Смеагорла очень давно. – Горлум задрожал. – Но с тех пор Смеагорл использовал свои глаза. Да, я использовал свои глаза, и ноги, и нос с тех пор я знаю другие пути. Более трудные, не такие быстрые. Но они лучше, если вы хотите, чтобы он не увидел вас. Идите за Смеагорлом! Он проведет вас через болота, проведет и через туманы, через густые хорошие туманы. Следуйте за Смеагорлом очень осторожно, и вы пройдете долгий путь, очень долгий путь, прежде чем он схватит вас, да, может быть.
Был уже почти день, безветренное и мрачное утро, и болотные испарения лежали тяжелым неподвижным одеялом. Солнце не проникало сквозь низкие тучи, и Смеагорл хотел немедленно отправляться в путь. Поэтому после короткого завтрака они снова двинулись и вскоре затерялись в тенистом молчаливом мире, потеряв из виду и холмы, с которых пришли, и горы, к которым направлялись. Они медленно шли цепочкой: Горлум, Сэм и Фродо.
Фродо казался самым усталым из всех троих, и хотя они шли медленно, он часто отставал. Хоббиты вскоре поняли, что то, что казалось одним обширным болотом, на самом деле было бесконечной сетью омутов, кочек, луж и извивающихся, теряющихся ручьев. Среди них острый глаз и опытная нога могли отыскать путь. Горлум обладал таким искусством, и оно потребовалось ему в полной мере. Голова его на длинной тощей шее все время поворачивалась в разные стороны, он принюхивался и бормотал что-то про себя. Иногда он поднимал руку, останавливая хоббитов, сам проходя немного вперед, съежившись, согнувшись, испытывая почву концами пальцев рук и ног или просто прижимаясь ухом к земле.
Это было тяжелое и утомительное путешествие. Холодная влажная зима еще сохраняла власть над этой забытой страной. Единственной зеленью была пена бледных водорослей на темной грязной поверхности мрачной воды. Мертвые травы и гниющие тростники поднимались в тумане, как рваные тени давно забытого лета.
Постепенно становилось светлее, туман поднялся, стал тоньше и прозрачнее. Далеко над гнилым парящим миром поднялось золотое солнце, но снизу оно виднелось лишь как светлое пятно, не дающее тепла. Но даже при этом слабом напоминании о его присутствии Горлум заскулил и задрожал. Он остановил их продвижение, и они отдыхали, свернувшись, как маленькие зверьки, на краю большой коричневой заросли камышей. Была мертвая тишина, лишь изредка слышался шорох высохших стеблей, и обломанные стебельки травы вздрагивали от дуновения ветерка, который хоббиты не могли ощутить.
– Ни одной птицы, – тоскливо сказал Сэм.
– Да, ни одной птицы, – согласился Горлум. – Хорошие птицы! Здесь нет птиц. Есть змеи, черви, существа в омутах. Много отвратительных существ. А птиц нет, – заключил он печально. Сэм с отвращением посмотрел на него.
Так прошел третий день их путешествия с Горлумом. Прежде чем удлинились вечерние тени, они снова пустились в путь и шли, шли с короткими остановками. Эти остановки они делали не столько для отдыха, сколько для того, чтобы помочь Горлуму: даже он теперь должен был идти с большой осторожностью и часто останавливался в затруднении. Они зашли в самый центр мертвых болот, и уже стемнело.
Они шли медленно, наклоняясь, держась одной линии, внимательно следя за каждым движением Горлума. Болото стало более влажным; часто встречались широкие стоячие озера, среди них все труднее и труднее было находить твердые места, где нога не погружалась бы в булькающую грязь. Путешественники были легкими, иначе они вообще не смогли бы найти путь.
Вскоре стало совсем темно: сам воздух казался черным, его трудно было вдыхать. Когда появились огни, Сэм начал тереть глаза: он подумал, что зрение обманывает его. Вначале он краем глаза уловил слева бледное свечение, тут же рассеивающееся, но скоро появились и другие огни: некоторые как тускло светящиеся дымы, другие как туманные языки пламени, медленно поднимающиеся над невидимыми светильниками. Тут и там они извивались, как занавеси, свертываемые скрытыми руками. Никто из путников не проронил ни слова.
Наконец Сэм не выдержал.
– Что это, Горлум? – шепотом спросил он у него. – Эти огни? Они все вокруг нас. Мы в ловушке? Кто это?
Горлум поднял голову. Перед ним была темная вода, он делал шаг то в одну, то в другую сторону, сомневаясь в выборе пути.
– Да, они вокруг нас, – прошептал он. – Обманчивые огни. Светильники трупов, да, да. Не обращайте на них внимание! Не смотрите! Не идите к ним! Где хозяин?
Сэм обернулся и обнаружил, что Фродо снова отстал. Он не видел его. Тогда Сэм сделал несколько шагов назад во тьму, не осмеливаясь уходить слишком далеко, и позвал хриплым шепотом. Неожиданно он наткнулся на Фродо, который стоял, погруженный в задумчивость, глядя на бледные огоньки. Руки его свисали по сторонам, с них капала вода и ил.
– Идемте, мастер Фродо! – сказал Сэм. – Не смотрите на них. Горлум говорит, что на них нельзя смотреть. Нужно держаться ближе к нему и как можно скорее выбраться из этого проклятого места – если мы сможем!
– Хорошо, – сказал Фродо, как бы пробуждаясь ото сна. – Я иду.
Торопливо двинувшись вперед, Сэм споткнулся, зацепившись ногой за какой-то старый корень или кочку. Он тяжело упал на руки, которые глубоко погрузились в липкий мягкий ил, и лицо его приблизилось к поверхности озера. Послышался слабый свист, поднялся отвратительный запах, огни мерцали, плясали, изгибались. Вода на мгновение превратилась в окно, покрытое запачканным стеклом, через которое он смотрел. Вырывая руки из грязи, Сэм вскочил с криком.
– Там мертвецы, мертвые лица в воде! – сказал он с ужасом. – Мертвые лица!
Горлум засмеялся.
– Мертвые болота, да, да, так они называются, – хихикал он. – Не следует глядеть, когда они зажигают светильники.
– Кто они? – с дрожью спросил Сэм, обращаясь к Фродо, который теперь был рядом с ним.
– Не знаю, – каким-то слабым голосом ответил Фродо. – Я тоже их видел. В воде, когда зажглись светильники. Они лежат на дне, с бледными лицами, глубоко-глубоко под темной водой. Я видел их: угрюмые лица, злые, благородные, печальные. Много гордых и прекрасных лиц, и водоросли в их серебряных волосах. Но все мертвые, все разлагающиеся, все гнилые. В них есть что-то ужасное. – Фродо прикрыл глаза рукой. – Я не знаю, кто они, но мне показалось, что я вижу людей, и эльфов, и орков среди них.
– Да, да, – согласился Горлум. – Все мертвые, все гниющие. Эльфы, и люди, и орки. Мертвые болота. Здесь была великая битва давным-давно, да, так говорили, когда Смеагорл был молод, когда я был молод, до того, как появилась драгоценность. Была великая битва. Высокие люди с длинными мечам, и ужасные эльфы, и кричащие орки. Они дни и ночи сражались на долине перед Черными Воротами. С тех пор вот здесь выросли болота, поглотившие их могилы.
– Но с тех пор прошло больше эры, – сказал Сэм. – Мертвецы не могут быть здесь! Это какая-то дьявольщина, придуманная в Черной земле.