оодаль стояла Бархотка.
«С нею все в порядке?» — быстро спросили пальцы Гариона.
«Не думаю, что это так уж серьезно, — ответили руки Полгары. — Простой нервный срыв, но я не хочу, чтобы подобные приступы депрессии продолжались подолгу. Она все еще не вполне оправилась от меланхолии. Может быть, тебе удастся ее утешить».
Гарион подошел, опустился на колени и ласково обнял Сенедру. Она прильнула к его груди, безутешно плача.
— Молодая госпожа часто страдает подобными приступами, Полгара? — поинтересовалась Тамазина, когда обе они удобно устроились у камина, в котором весело плясало пламя.
— Это с нею изредка случается, Тамазина, — ответила Полгара. — В ее семье недавно произошла трагедия, и время от времени у бедняжки сдают нервы.
— А-а. Позвольте предложить вам чашку чаю, Полгара. Я люблю чаевничать по утрам, это так успокаивает, — сказала мать Ургита.
— Конечно. Благодарю вас, Тамазина. Чай придется как нельзя более кстати.
Рыдания Сенедры мало-помалу смолкли, но юная женщина все еще судорожно прижималась к груди Гариона. Но вот она подняла голову и утерла слезы.
— Мне так стыдно, — извиняющимся тоном сказала она. — Уж не знаю, что на меня нашло.
— Ничего страшного, дорогая, — прошептал Гарион, все еще обнимая ее за плечи.
Сенедра прижала к заплаканным глазам тонкий платочек.
— Должно быть, у меня ужасный вид. — Она прерывисто вздохнула.
— Умеренно ужасный, — с улыбкой согласился Гарион.
— Я уже предупреждала тебя, дорогая, что ты никогда не должна плакать при людях, — напомнила ей Полгара. — У рыжеволосых женщин слишком нежная кожа, и от слез она мгновенно покрывается пятнами.
Сенедра улыбнулась дрожащими губами и поднялась.
— Мне, наверно, следует пойти умыться. А потом, если позволите, я ненадолго прилягу. — И, повернувшись к Гариону, сказала просто: — Спасибо, что пришел.
— В любое время к твоим услугам, — ответил он.
— Почему бы тебе не проводить гостью, Прала? — предложила Тамазина.
— Охотно, — сказала тоненькая принцесса, поднимаясь на ноги.
Шелк нервно переминался с ноги на ногу подле самых дверей, старательно натягивая на лицо капюшон и все ниже опуская голову.
— Ах, да полно вам, принц Хелдар! — воскликнула королева-мать, как только Сенедра вышла, сопровождаемая Пралой. — Я узнала вас еще вчера вечером, так что не трудитесь прятать лицо.
Шелк тяжело вздохнул и откинул с лица капюшон.
— Этого-то я и боялся, — вздохнул он.
— Капюшон все равно бессилен скрыть самую заметную часть вашего лица, — заявила Тамазина.
— И что же это за часть такая, госпожа?
— Ваш нос, Хелдар, ваш длинный острый нос который всюду появляется значительно раньше, чем его обладатель.
— Но это же такой благородный нос, госпожа, — смущенно улыбнулась Бархотка. — Без него принц не был бы столь замечательным человеком.
— А вам он, видимо, не по нраву? — спросил Шелк у Тамазины.
— Но ведь все равно ничего нельзя поделать, принц Хелдар, — сказала королева-мать. — Итак, сколько же лет прошло с тех пор, как вы покинули Рэк-Госку, преследуемые по пятам доброй половиной армии мургов?
— Лет пятнадцать — двадцать, госпожа, — ответил Шелк, подходя ближе к огню.
— Я опечалилась, узнав, что вы отбыли, — ответила королева. — Вы, разумеется, не отличаетесь приятной наружностью, но речь ваша в высшей степени забавна, а в доме Таур-Ургаса было так мало забав.
— Насколько я понимаю, вы не намереваетесь раскрывать мое инкогнито, по крайней мере, широко объявить о том, кто я на самом деле?
— Это не моя забота, Хелдар, — пожала плечами Тамазина. — В Стране мургов не принято, чтобы женщины вмешивались в дела мужчин. За долгие века мы пришли к выводу, что это много безопаснее.
— Но вы не рассердились, госпожа? — спросил Гарион. — Я имею в виду… Понимаете, я слышал, что, будучи во дворце Дроим, принц Хелдар по неосторожности убил старшего сына Таур-Ургаса. Не оскорблены ли вы его присутствием здесь?
— Это меня никоим образом не касается, — ответила королева. — Тот, кого убил Хелдар, был ребенком первой супруги Таур-Ургаса — отвратной беззубой карги родом из дома Горута, которая кичилась тем, что произвела на свет наследника престола. Она беспрестанно повторяла, что, как только ее сынок воссядет на трон, она прикажет всех нас удавить без пощады.
— Мне необыкновенно отрадно слышать, что вы не испытывали сердечной симпатии к этому молодому человеку, — сказал Шелк.
— Симпатии? Да он был сущим чудищем — как и его отец. В детстве, еще совсем маленьким, он развлекался, швыряя крошечных щенят в кипяток. В мире без него стало легче дышать.
Шелк приосанился.
— Я всегда с радостью выполняю подобные почетные миссии, — объявил он торжественно. — Полагаю, это долг настоящего мужчины.
— А мне казалось, ты говорил, будто эта смерть была случайной, — обронил Гарион.
— Ну, вроде того. Вот как было дело: я намеревался пырнуть его в живот — это, конечно, больно, но обычно не смертельно, — но он толкнул меня под локоть, когда я занес руку для удара, и кинжал вонзился ему прямо в сердце.
— Ай-ай-ай, — тихо промолвила Тамазина. — Все-таки на вашем месте я была бы осмотрительнее, находясь здесь, — разумеется, я не собираюсь выдавать вас, но вот сенешаль Оскатат, который тоже узнает вас, если увидит, может счесть своим долгом это сделать.
— Я все понял, госпожа. Постараюсь по возможности избегать этого человека.
— А теперь расскажите, принц Хелдар, как поживает ваш отец?
Шелк вздохнул.
— К несчастью, его нет в живых. Его не стало несколько лет тому назад. Все произошло внезапно.
Случилось так, что именно в этот момент Гарион смотрел королеве-матери прямо в лицо и заметил гримасу горя, исказившую черты прекрасного лица. Но женщина мгновенно овладела собой, и лишь в глубине ее глаз застыла печаль.
— Ах, — негромко вырвалось у нее, — я так сожалею, Хелдар, сожалею куда больше, чем вы можете себе вообразить. Ваш отец был замечательным человеком. Те месяцы, что он провел в Рэк-Госку, останутся одним из самых счастливых в моей жизни.
В смущении Гарион отвел глаза, и взгляд его упал на Бархотку, которая явно о чем-то усиленно размышляла. Женщина взглянула Гариону прямо в глаза, и во взгляде ее ясно читался немой вопрос.
Глава 14
Рассвет следующего дня был прозрачен и холоден. Гарион стоял у окна, глядя на плоские крыши Рэк-Урги. Низенькие квадратные домики напоминали ему сейчас овечек, испуганно сбившихся в стадо под кровожадными взорами двух волков: варварского дворца Дроим в одном конце города и черного храма Торака — в другом. Дым из сотен каминных труб поднимался прямо в небо в безветренном воздухе.
— Невеселое местечко, правда? — сказал Шелк, входя в комнату.
Темно-зеленое одеяние свое он беспечно перекинул через плечо.
Гарион кивнул.
— Похоже, здешние строители вовсю расстарались, чтобы сделать этот город как можно безобразнее.
— Таков уж образ мыслей мургов, а этот город — всего-навсего его зеркальное отражение. Кстати, Ургит вновь хочет нас видеть. — Маленький человечек заметил вопросительный взгляд Гариона и пояснил: — Не думаю, что у него какое-то важное дело к нам, просто хочет поболтать. Совершенно ясно, что беседы с мургами быстро ему прискучили.
Вслед за стражниками, облаченными в кольчуги, они прошли через длинную анфиладу варварски изукрашенных залов и вскоре оказались в тех же покоях, где беседовали с Ургитом накануне. Короля они нашли в кресле у камина — он сидел, поджав под себя одну ногу и держа в руке недоеденную цыплячью ножку.
— Доброе утро, господа, — приветствовал он вошедших. — Прошу садиться. — Король огрызком цыплячьей ножки указал на ряд стульев, стоящих у стены. — И прошу без пустых формальностей. — Он взглянул в сторону Сади и спросил: — Хорошо ли тебе спалось?
— Под утро я немного озяб, ваше величество.
— Это все дурацкая конструкция дворца. К тому же в стенах кое-где такие трещины, что через них можно пропихнуть лошадь. А зимой в коридорах гуляет вьюга… — Король вздохнул. — Вы хоть понимаете, что сейчас в Тол-Хонете весна? — Он снова вздохнул, потом глянул на Белгарата, который не таясь улыбался, глядя на короля. — Я сказал что-то смешное, старик?
— Да нет. Я просто вспомнил кое-что забавное. — Белгарат приблизился к камину с потрескивающими поленьями и протянул к яркому пламени озябшие руки. — Как продвигается подготовка корабля?
— Полагаю, он будет готов не ранее завтрашнего утра, но и не позднее, — ответил Ургит. — Зима на носу, а море у оконечности полуострова Урги уж никак нельзя назвать спокойным, даже в самое благоприятное для мореплавания время года, — вот я и приказал корабельным плотникам потрудиться на славу. — Король подался вперед и с размаху бросил цыплячью ножку в огонь. — Опять пережарено. Всякий раз мне подают то горелое, то совсем сырое мясо! — И, пристально взглянув на Белгарата, заявил: — Знаешь, ты заинтриговал меня, старик. Ты совершенно не похож на тех, кто делает карьеру, нанимаясь в услужение к найсанским работорговцам.
— Внешность бывает обманчива, — уклончиво ответил Белгарат. — Вот вы тоже с первого взгляда не очень походите на короля, но ведь корону носите по праву, не так ли?
Ургит стянул с головы свою железную зубчатую корону, с отвращением оглядел ее и протянул Белгарату.
— Хочешь надеть? Уверен, ты будешь куда больше похож на короля, к тому же я с превеликим удовольствием отделаюсь от этой штуки, особенно если принять во внимание тот факт, что Каль Закет отчаянно желает содрать ее с меня вместе с моей бедной головой. — Король безразлично уронил корону на пол, она тихонько звякнула. — Но давайте вернемся к тому, о чем мы говорили вчера. Ты сказал мне, что знаком с Белгарионом.
Белгарат кивнул.
— И сколь близко?
— А насколько близко вообще может один человек узнать другого?
— Ты уходишь от ответа.